Czytaj książkę: «Червячок Игнатий и его чудеса. 20 сказочных историй», strona 3

– Неплохой совет, – одобрил червячок. – Мы с норкой будем рады, если он пригодится.

– Интересно… – задумчиво сказала пчёлка Жанна. – Спасибо, муравей Моня. Обязательно попробую, прямо сегодня. Уже придумываю, с кого начать…

В гости она не приходила целую неделю, зато объявилась весёлая и, завидев муравья Моню, закричала:

– Работает! Работает!..

– Кто работает? – не понял Моня.

– Способ твой работает. Спасибище тебе огромное. И червячку Игнатию тоже – за его норку! Даже не думала, что она так чудесно действует.

– А чуточку подробнее можешь рассказать? – попросил червячок Игнатий.

– Ох, сначала все разговоры кончались зеванием – вот как ты, Моня, предупреждал. А потом, когда я пчёлке Жене стала про норку рассказывать, у неё глаза загорелись – тоже как ты говорил. И мы теперь с ней так сдружились…

– …Что ты следующий раз приведёшь её к нам на чай! – закончил червячок Игнатий. – Приглашаю.

– Спасибо! – пчёлка взвилась над столом от радости. – На это я и надеялась. Но торопиться не стала. Вот теперь приведу.

– А можно тебе нескромный вопрос задать? – неожиданно повернулся червячок Игнатий к муравью Моне.

– Ну… Да… Наверное… – насторожился Моня.

– А ты сам, в своём муравейнике, этот способ применял – разговор о норке?

– Применял, – вздохнул муравей. – Только не так удачно, как Жанна. Уже с половиной муравьёв поговорил, никто не загорелся. Их только муравьиные дела интересуют… Но я верю в этот способ. И в свою удачу верю. У меня ещё полмуравейника осталось.

Бордовый Дормидонт

На берегу пруда в парке Дружбы разговаривали двое. Вернее, разговаривали они втроём, но ещё один собеседник находился не на берегу, а в самом пруду. Из воды участвовал в разговоре малёк Бульк, очень обрадованный, что к нему в гости пришли червячок Игнатий и жук Дормидонт.

– Ужас, как я себе иногда не нравлюсь! – горевал Дормидонт. – Ворчливый какой-то, бурчливый, досадливый. Так хочется стать другим. Ну… с Нового года, с первого числа, с понедельника. А ничего не получается почему-то.

– Слишком надолго откладываешь, – посочувствовал Бульк. – Так я тоже пробовал, не получалось. Пришлось придумывать, как становиться другим по-другому.

– Расскажи, расскажи – как? Я тоже попробую, – обрадовался Дормидонт.

– Ныряю как можно глубже и говорю себе: когда вынырну, уже буду другим. И надо же – получается!

– Ну, жук Дормидонт, попробуешь нырнуть поглубже? – поинтересовался червячок Игнатий.

– Нет-нет, это мне совсем не подходит, – и Дормидонт опасливо покосился на пруд, в котором малёк Бульк чувствовал себя так свободно. – Лучше что-нибудь ещё придумать.

– У меня идея! – воскликнул червячок Игнатий, увидев что-то на аллее парка. – Ты же мастер, жук Дормидонт. Сделай себе доску на колёсиках, скейтборд называется, или просто борд. И, пока она катится, становись другим.

– А что? – задумался Дормидонт. – Это мне нравится…

Несколько дней спустя червячок Игнатий снова оказался в гостях у малька Булька.

– Ну, как там жук Дормидонт? – спросил Бульк. – Использовал твой совет? Смастерил скейтборд? Научился ездить?

– Стой-стой, давай по порядку, – взмолился червячок Игнатий. – Скейтборд смастерил. Ездить вроде научился, хотя я ещё не видал. И повесил у своего жилья табличку странную: «БОРДОВЫЙ ДОРМИДОНТ». Почему он вдруг стал считать себя бордовым, хотя всегда чёрным был?..

Малёк Бульк немного помолчал – и расхохотался:

– Ха-ха-ха! Знаю, почему бордовый…

Червячок Игнатий вдруг тоже развеселился

– А!.. Молодец, малёк Бульк. От твоего смеха и я тоже понял. Потому что…

И они хором воскликнули:

– БОРДОВЫЙ!

Бульк добавил:

– Неужели он уже так успел свой борд полюбить, свою доску на колёсиках? Может, научился и другим становиться, на ней разъезжая?

– Кажется, мы скоро про это узнаем, – насторожился червячок Игнатий, глядя на дорожку, ведущую к пруду. – Наверное, это как раз жук Дормидонт едет. Только дорожка очень уж крутая, а он так разогнался!.. Как бы ни пришлось ему и впрямь в воду нырять, вместе с бордом… Ой!.. Вот это да!..

Действительно, жук Дормидонт разогнался так, что уже не мог остановиться перед прудом. Но в тот самый момент, когда он должен был полететь в воду, он раскрыл крылья и полетел вверх! Скейтборд болтался под ним на привязанной заранее верёвке, как маятник.

Торжественно описав круг над прудом, жук Дормидонт приземлился рядом с друзьями. Выглядел он необычайно весёлым.

– Хо-хо! – прогудел он. – Твоя идея, червячок Игнатий, оказалась чудом. Вы видите, я совсем другой!

– Конечно, видим, жук Дормидонт, – подтвердил червячок Игнатий.

– Вот только разгона чуть-чуть не хватает, чтобы измениться, – в голосе Дормидонта прозвучали озабоченные нотки. – Приходится ещё полетать немного.

– Ну, ты вообще другим стал, – добавил малёк Бульк. – Говорят, даже сам написал об этом на табличке. – Ты ведь теперь…

Он подмигнул червячку Игнатию и они оба дружно закончили:

– …БОРДОВЫЙ!

И надо же, жук Дормидонт, который был обычно довольно обидчивым, весело рассмеялся вместе с ними. Видно, и вправду успел измениться.

Великий мелкий художник

Ох, как обрадовался червячок Игнатий, когда увидел человека в знакомом чёрном берете и в синей вельветовой куртке. Тот что-то рисовал, сидя на раскладном стульчике перед раскрытым ящичком на ножках, который называют этюдником. Конечно, это был художник Эдуард, давний друг червячка Игнатия. Они даже вместе путешествовали в Кремль и в город Судак. Картина, нарисованная Эдуардом для Игнатия лично (и потому необычайно крошечная для людей) висела у червячка в норке. Но как давно они не встречались!..

Расправив свои прозрачные крылышки, червячок Игнатий взлетел на этюдник и сказал:

– Добрый день, художник Эдуард! Вы меня не забыли?

– Здравствуйте-здравствуйте, червячок Игнатий, – услышал он в ответ. – Что вы, я вас каждый день вспоминаю. Рассказать почему?

– Конечно, рассказать. Только… Подождите-ка… – и червячок обратился куда-то в сторону: – Уменьшительная фея, приветствую вас! Как вы кстати. У меня к вам просьба… А к вам, художник Эдуард, предложение. То есть приглашение…

Тут Эдуард увидел настоящую фею, хотя и очень маленькую. Когда она летела, то была похожа на бабочку. Но опустившись рядом с червячком Игнатием на этюдник, оказалась очаровательной девушкой совершенно сказочного вида. Её платье было словно покрыто нежной разноцветной пыльцой. Лицо светилось радостью, а на голове был надет венок из крошечных, но удивительно благоуханных белых цветов.

– Червячок Игнатий, как приятно вас видеть, – почти запела она. – Сейчас, сейчас, угадаю вашу просьбу. Что-нибудь уменьшить, не правда ли? О чём ещё просят Уменьшительную фею?

– Да, уменьшить, но и ещё кое-что, – хитро улыбнулся Игнатий. – Если художник Эдуард любезно согласится посетить мою норку…

– Норку? Как это?.. – художник удивился, но сразу же сообразил: – А, с помощью Уменьшительной феи… То есть не что-нибудь уменьшить, а кого-нибудь. И даже не кого-нибудь, а меня!.. Да уж, конечно, соглашусь!

– И вас, Уменьшительная фея, приглашаю к себе на чашечку чая. Давно вы у меня не бывали. А художник Эдуард вообще никогда.

Вдруг на траву рядом с ножкой этюдника плюхнулось что-то красное с пятнышками, и раздался звонкий голосок:

– Всех, кто здесь оказался, приглашают на чай – или только некоторых?

– Кто оказался и кто не отказался! – откликнулся червячок Игнатий. – Привет, божья коровка Пятнашка! С Уменьшительной феей ты знакома, с творчеством художника Эдуарда тоже, а вот познакомься и с ним самим.

– У меня, правда, с собой нет волшебной палочки, – вспомнила Уменьшительная фея. – Но можно и без неё, если взяться за руки.

Она спорхнула на землю и неожиданно начала расти. Скоро рядом с художником стояла девушка вполне человеческого роста. Она протянула Эдуарду изящную руку.