Йерве из Асседо

Я открою карты (я это делаю время от времени): "пять" в моем исполнении на Лайвлиб всегда означает, что текст так или иначе задел мою личную историю. Просто хорошо написанным книгам с отличным сюжетом я редко ставлю больше 4,5. Пять означает, что я и текст — встретились.

Читать эту книгу мне было невыразимо больно по личным причинам (я сейчас пишу и думаю: не случится ли технического сбоя, из-за которого моя рецензия не будет опубликована? Так уже бывало два раза, когда я писала чересчур откровенно о том, что меня зацепило).

Во-первых, Одесса. В книге столько Одессы, которую я (мы) потеряли, причем, автор рефлексирует о потере в момент распада СССР (и после), но пишет это сейчас, в 2023 году, когда можно оглянуться назад и увидеть поступенчатые обретения и потери за минувшие тридцать лет. Я не одесситка, хотя мое детство отчасти проходило неподалеку, но мне никто не может помешать присваивать себе боль, любовь и потери — хотя бы потому, что это мои боль, любовь и потери. Читая описания отношений героини с Одессой, я временами откладывала книгу, потому что не могла дышать. Такое со мной бывает очень редко.

Пятнадцатилетняя Зоя Прокофьева узнает о своих еврейских корнях, а поскольку чувствует себя в Одессе чужой и не уверена в своем будущем, использует возможность выбраться из страны — уезжает в Иерусалим по образовательной программе "НОА".

Я, признаться, сначала немного расстроилась — боялась, что Одессы в книге будет мало, и Зоя будет взрослеть в отрыве от родного города, а автор целиком сместит фокус внимания на Израиль. Нет, этого не случилось. В книге не просто много Одессы, книга настолько дышит Одессой, и автор, как и Зоя, возвращается и возвращается к ней, чтобы снова и снова ее покидать. Но это всего лишь малая часть смыслов, потому как ...

... потому как Иерусалим для меня тоже очень много значит. Так много, что я запечатала его внутри себя в далеком прошлом и почти не думала о нем все эти годы. По иронии судьбы я была там именно в начале девяностых — нет, не как репатриант, а как турист (гордое слово "турист" для девятилетней девочки, да?), но я до сих пор считаю ту поездку одной из самых значимых в жизни. Можно сказать, что я запретила себе думать и чувствовать Израиль (именно так, в родительном падеже: думать и чувствовать Израиль), потому что эмоции были и остаются слишком масштабными. По мере чтения книги во мне происходила как бы распаковка: одна за другой открывались дверцы, выдвигались ящички, проступали, как очертания при проявке фотографий, воспоминания. Я читала эту книгу медленно, потому что я не хотела, чтобы она заканчивалась.

Отвлекусь от личного и скажу объективное: книга написана волшебным языком. Она кажется обманчиво простой, даже примитивной вначале, но потом она увлекает — по спирали — и каждый виток приоткрывает то-то новое, факты, которые были не очевидны вначале, или просто раскрывает глубину персонажей. Читателю то смешно, то страшно, то горько, то обидно, то щекотно от хохота, то вдруг — так больно! Вы давно были пятнадцатилетним подростком? А подростком, оторванным от родителей, от родной земли, от родной культуры и отчасти от родного языка? Я прожила с Зоей-Комильфо целую жизнь, и я могу вам сказать, я крайне редко хохочу над книгой в голос, не стесняясь окружения. Тут — хохотала.

И плакала.

Это роман взросления, в котором есть все необходимые атрибуты, это это больше, чем просто книга, потому что она дышит — запахами моря и пустыни, жареных бараньих ребер, бугенвиллей и миндаля. Это путешествие — во времени и в пространстве. С этой книгой можно побывать в Одессе и в Иерусалиме, слетать туда, обратно и еще раз туда (снова и снова выбирая, какой именно город станет "туда", а какой — "обратно"), можно держать в руках свое-Зоино сердце и чувствовать себя самой счастливой на свете, чтобы в следующий момент выронить его и смотреть, как оно разбивается вдребезги.

Мне хочется закольцевать эту книгу, перечитать ее снова. И снова. И снова. Чтобы возвращаться к невинности и к детству, чтобы плыть на кораблике к Ланжерону, чтобы бродить по улицам, которые еще не успели сменить имена (и сменить снова), чтобы снова и снова прикасаться к Одессе, которую я/мы потеряли (в моем случае — еще и к той, которой у меня никогда не было). Мне хочется смотреть с горы, как солнце освещает золотой купол, вдыхать раскаленный воздух. Хочется не бояться. Хочется, чтобы никто не умирал. Чтобы никто не покидал родных. Хочется, чтобы не было пуль и взрывов.

Так многого хочется, когда читаешь эту книгу. Думаю, она делает живое в душе каждого из нас еще более живым. Я не представляю, как она откликнется тем, кто не был в Одессе или не знает о ней, как она откликнется тем, кому не близка еврейская история, но ведь рецензию пишу я, и я могу писать только о себе, верно? И теперь я попробую нажать кнопку "отправить".

Прочитала на одном дыхании . Почти 30 лет дышу и работаю в такой молодежной деревне. Написано так пронзительно , просто невероятно.

Спасибо, Вика!

Чудесная книга! Очень жаль, что когда дочь была подростком её не встретили, но и сейчас прочитала с огромным удовольствием. Когда от чтения не возможно оторваться, книга не отпускает, остаётся с тобой и после завершения заставляет сопереживать, злиться, негодовать – это лучшее, что можно ждать от произведения. Спасибо автору!

"Слушай мой рассказ старинный: Асседо благословенно. Край, богатый черноземом, морем, полным жирной кильки, тюльки, мидий и рапанов. Край ветров, всегда попутных, всласть резвящихся дельфинов, бескорыстных капитанов."

Совершенно случайно я наткнулась в ленте на невероятно вдохновляющий отзыв о книге Вики Ройтман. Должна сказать, что не зря я тут же понеслась в "Фикс-прайс", не зря!

Это то, что можно назвать настоящей литературой или Литературной с большой буквы. Тонкая, глубокая, искренняя, очень настоящая книга, изумительно написанная. Книга, которая на первый взгляд может показаться подростковой, но на самом деле может стать открытием и глотком свежего воздуха абсолютно для всех.

Перед нами история девушки Зои по прозвищу Комильфо. Прожив 15 лет в Одессе, она узнает о своих еврейских корнях и отправляется на обучение в израильскую школу-интернат.

Очень сложно сформулировать, о чем же эта книга и какая ее главная мысль. Все, что здесь происходит, довольно обыденно, при этом обыденность наполнена волшебством.

Волшебна Одесса, волшебен Иерусалим. Автор так сочно описывает эти города, что ты чувствуешь запахи, вкусы, атмосферу, будто и сам бродишь по этим улицам, кожей ощущая древность Иерусалима и вдыхая неповторимость Одессы.

"Дело в том, что если вы родились в таком городе, как Одесса, вашим глазам навеки суждено глядеть вверх, а душе – стремиться к крышам, над которыми летают чайки. И вы постоянно пребываете в не-здесь."

Волшебны люди, которые работают в школе. "Если бы Хогвартс был нормальным учебным заведением", как я это называю)) У всех у них есть свои проблемы, порой немалые, но их сердца наполнены любовью к детям, заботой. Они как одна большая семья - ученики и их наставники. Взрослым всегда можно довериться, попросить помощи, хоть подростки со свойственным им юношеским максимализмом чаще стараются решить проблемы самостоятельно. Еще в школе работает психолог Маша, и беседы с ней занимают немалую часть текста. Прямо сеанс психотерапии)

Волшебен язык. С одной стороны, это немного неуклюжая речь подростка, поскольку повествование идет от первого лица, с другой - "вкусные", сочные метафоры и яркие образы. "Это был не чай, а эликсир из листьев, растущих в том Саду, куда никому хода нет, и из коры гранатовых деревьев. Он был сладким и терпким, душистым и горьким одновременно; слаще меда, ароматнее весны, насыщеннее летних каникул."

Любопытно, что главная героиня не имеет каких-то серьезных психологических травм. У нее любящая семья, сама она любит своих родителей, но при этом у нее есть определенные проблемы, вызванные недостаточным вниманием отца, авторитарным воспитанием бабушки и невозможностью доверить близким самое ценное в своей душе.

Через отношения с товарищами и учителями, новыми родственниками происходит медленная и едва заметная трансформация Зои. Но главным в ее жизни становится Он. Ее мадрих, то есть наставник их группы. И нет, ничего непристойного, ничего запретного. Их отношения - это отношения отца и дочери, где каждый из них отыгрывает свои травмы, чтобы вместе возродиться для новой, полноценной жизни.

"Если мы не осознаем, что происходит у нас внутри, то нам постоянно кажется, что нами извне руководит рок."

Книга интересна с исторической точки зрения, с точки зрения погружения в еврейскую культуру и отношения между разными нациями.

"- Для евреев все неевреи - гои. Чужаки и изгои. - А я думала, что евреи - чужаки и изгои. - Ну, это ещё как посмотреть. Все зависит от того, кто и откуда смотрит. - Так кто же тогда такая я, если оба родителя - чужаки в глазах друг друга? - Сама выбирай,- сказала мама. - Ты уже взрослый человек. Я задумалась. Странная у меня была мама. Выбор балета вместо акробатики она мне не доверяла, зато считала, что я в состоянии выбрать, к какому народу принадлежать."

Это и история переезда в другую страну, сложности, с этим связанные.

"Для начала я пустила слезу по утраченному русскому полю, на котором никогда в жизни не была, потом поревела над кострами и монастырскими куполами, которые внезапно оказались роднее мамы, а когда дело дошло до щедрых весен, которые возвращались на север к нам, и Алешка с Софьей брели по берегу русской реки и по цветущим болотам с папоротниками, я совсем потеряла самообладание, уткнулась носом в диванную подушку и потонула в собственном болоте из соплей."

Тут же атмосфера 90-х, распада СССР. "Я предпочитала бродить по Одессе в одиночестве. По обшарпанной, обнищавшей, покосившейся и осиротевшей Одессе. По маленькому курортному городку, возомнившему о себе невесть что. Раздутый миф о ней был в сто раз больше, чем она сама. А по реальности этого города не ходили пророки и не дули библейские ветра. Лишь Мендель Крик громыхал своей колымагой, Гаврик водил Петю по трухлявым трущобам и Остап Бендер ковырялся в стульях."

Это дебютная книга Вики Ройтман и, как оказалось, роман отчасти автобиографичен. Автор так же переехала в детстве из Одессы в Израиль и работала в схожей образовательной программе психологом.

Роман хочется посоветовать всем, но есть чувство, что советовать нужно осторожно, передавая книгу другим как драгоценный эликсир в хрустальной чаше, чтобы не расплескать. Это определенно лучшее из того, что я читала за последней время.

"Я не знала его прежним, я получила его таким, каким он явился мне, как получаем мы готовыми те семьи, в которые приходим, впервые закричав. Они ведь уже слеплены безжалостным временем задолго до нас. И поэтому похожи на памятники. И чем громче мы кричим, тем быстрее приходится менять форму и им. От безвыходности. Пока мы не теряем надежду оживить памятники, мы сами остаемся живыми. И как жаль, что мы так быстро взрослеем и так скоро перестаем кричать."

А кто же такой Йерве и что такое Асседо? Об этом вы узнаете из книги) Впрочем, если немного подумать, то название представляет собой несложную словесную игру.

"Асседо благословенно. Каждый в нем отыщет то, что ему необходимо: вымысел, мечту и сказку, благосклонную погоду, мать, отца, друзей и ласку, дружбу, преданность, заботу. Все мечты ему подвластны, все сбывается однажды..."

Добрый трогательный ностальгический роман о взрослении, самоидентификации, отношениях с ровесниками и взрослыми. Будет понятен и современной молодёжи и тем, кто помнит союз и период его развала.