Czytaj książkę: «Бар «Будуар»», strona 4
– Закрыто? – наклонившись к самому ушку, прошептал блондин, пощекотав чувствительную кожу на шее теплым дыханием.
«Вера влипла!» – пронеслась в голове паническая мысль.
Надо вырываться, бежать, спасать честь и достоинство, но вместо этого я замерла в теплых крепких объятиях. От кожи мужчины все еще шел пар после сауны, а белоснежное полотенце, обмотанное вокруг талии, слегка топорщилось, недвусмысленно выдавая намерения гостя.
– Ты так замечательно пахнешь, – мечтательно протянул он и втянул трепещущими ноздрями воздух, прикрыв от удовольствия неожиданно яркие и ясные глаза. – А когда боишься, просто умопомрачительно.
Боже мой, он маньяк?
– Выпустите меня немедленно! – как можно более спокойно потребовала я, на что блондин лишь широко улыбнулся, сверкнув острыми клыками. Еще и оборотень. Только бы не волк! – Я буду кричать! – предупредила, упираясь ладошками в горячую влажную грудь.
Подрагивающие пальцы покалывало от давно забытого ощущения, когда под подушечками упруго перекатываются тугие мышцы.
– Кричи, – выдохнул он и одним плавным движением коснулся губ.
Он не был груб, и поцелуй совсем не напоминал завоевание жертвы. Нежность сквозила в каждом прикосновении, в каждом легком касании губ. Мужские руки скользнули с талии выше и обхватили мое лицо. Он не удерживал, он просил остаться, и я хотела отвернуться, но отчего-то не смогла. Ответила на поцелуй, потянулась за лаской, как цветок к солнцу, и с удовольствием запустила пальцы в блестящие от влаги светлые волосы, теснее прижимаясь к мужчине. И это спонтанное решение в тот миг казалось единственно верным и крайне важным, будто от него зависели две жизни.
Поняв, что я никуда не убегу, мужчина глухо застонал, резко подхватил меня под бедра и понес к ближайшему дивану, не переставая покрывать поцелуями лицо, шею, плечи. Каждое прикосновение отдавалось волной мурашек, а в груди медленно разгорался теплый, приятно щекочущий изнутри огонек. Давно забытое чувство накрыло меня с головой. Первые поцелуи, первые касания, когда двое еще только узнают друг друга, каждый вздох отдается тугой волной возбуждения, которое вскоре, накопившись, прорвется наружу очередным стоном. И снова влажные губы спускаются мучительно медленной дорожкой поцелуев от висков к груди, чтобы там задержаться, сорвав глухой вскрик, когда чуть шершавый, как у кошек, язык оборотня пройдется по набухшему соску. Широкая ладонь в это время накроет вторую грудь. А пальцы у него не менее шершавые чем язык…Божественно! Ниже, еще ниже. Он ласково щекочет языком живот, срывая все новые стоны, и я выгибаюсь навстречу. Скорее, я не могу больше ждать!
Когда я оказалась на диване? Не помню, да и не хочу. Что случилось с одеждой, и куда она подевалась? Без разницы! Весь мир сузился до двух светящихся в темноте синих глаз с неестественно широкими зрачками.
Рука оборотня по-хозяйски соскользнула вниз, огладила мои бедра и медленно, словно издеваясь, двинулась к точке, где сейчас пульсировала вся моя жизнь.
– Риан, – произнес мужчина, остановившись в миллиметре от цели.
– Что? – дыхание срывается, и голос еле слышен.
– Я хочу, чтобы звала меня по имени, – попросил он. – Ты согласна?
– Да! – выдохнула ему в губы. Все тело уже сотрясалось в агонии, прекратить которую мог только он. Ногтями я впилась в широкие плечи, требуя продолжения, но оборотень все медлил.
– Пожалуйста, – жалобно захныкала я, не в силах терпеть эту почти болезненную пытку.
– Назови меня по имени, – потребовал он.
– Ри… Риан, пожалуйста! – простонала в ответ, на краю сознания слегка удивившись, как легко и приятно его имя прозвучало в моих устах.
Глухо зарычав, Риан опустился на меня, слегка придавив к бархату дивана, и медленно погрузился в мягкое податливое тело. Мир раскололся на две части: до и после.
Риан оказался прав, я действительно кричала. Царапала его спину и срывающимся голосом требовала не останавливаться, никогда не останавливаться, и он с радостью исполнял все мои прихоти снова и снова.
– Я так долго тебя искал, – шептал он, перемежая стоны поцелуями. Моя! Единственная! Навсегда!
Моя… Моя… Это звучало так необычно, и будоражило давно уже забытые струны раненой души. Ему хотелось верить, и я верила. Пусть на одну ночь, но я действительно была его, его единственной. И когда жар в груди перерос в лесной пожар, распространившийся по всему телу, я выгнулась и закричала, вновь и вновь произнося, как заклинание, заветное имя.
Потом мы долго лежали в обнимку, и Риан кормил меня с рук виноградом и поил дорогущим сухим шампанским, но с ним даже эта кислятина казалась сладкой, если запивать ее поцелуями самого желанного на свете мужчины, и подавать на десерт любовь.
Так мы и заснули, в объятиях друг друга, словно слившись в единое целое, которое зачем-то разделили на две половинки.
«У меня просто давно не было мужчины», – оправдывала я себя, стоя дома перед зеркалом.
Зеленые глаза все еще лихорадочно блестели, волосы были растрепаны, а щеки пылали то ли от стыда, то ли… И тут они покраснели еще больше. Ведь я же не такая, чтобы с первым встречным сразу в койку! От жарких воспоминаний низ живота сладко заныл, будто укоряя хозяйку за позорное бегство. И хоть ни секунды не жалела о произошедшем, я испугалась. Когда проснулась в теплых надежных объятиях, поняла, что не готова к тому, чтобы еще один принц наутро превратился в тыкву. Только не Риан!
Оборотень спал крепко, и я позволила себе пару минут полюбоваться точеным профилем, обвести пальчиком брови вразлет, погладить шелковистые волосы, которые сегодня блестели и уже не выглядели сухими и выцветшими. С тихим вздохом выпутавшись из капкана рук, я на цыпочках прокралась к двери, по пути собирая по полу одежду. Платье я нацепила прямо на голое тело, а нижнее белье замотала в белый передник. Туфли так и не нашлись, поэтому было решено бросить их тут. Жаль, если уборщица выкинет, все же они безумно удобные, но это лучше, чем очередное разочарование.
Будто наяву я увидела, как Риан просыпается, лениво потягивается, а затем, заметив меня, удивленно восклицает:
– Ты все еще тут? Оплату ждешь?
Тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Надо уходить, пока кошмар не стал былью.
За дверью, к счастью, никого не оказалось, и я беспрепятственно спустилась в маленькую подсобку, где быстро переоделась. Часы показывали девять, моя смена закончилась час назад, поэтому, быстро натянув пуховик, шапку и замотавшись в шарф по самые глаза, я покинула бар «Будуар», даже не отчитавшись перед Геной. К черту его! И работу эту туда же! То, что ночь оказалась волшебной, не отменяет того факта, что Гена меня продал. Заявление на увольнение я отправила сразу по приходу домой.
