Czytaj książkę: «Одно сердце на двоих. Книга 2»

Вероника Синицына

Czcionka:

Редактор Ирина Ивонина

Корректор Ирина Суздалева

Дизайнер обложки Ольга Третьякова

ISBN 978-5-0062-6109-9 (т. 2)

ISBN 978-5-0062-6110-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Прикончив бутылку коньяка, Евгений подозвал официанта, чтобы заказать следующую, однако тот вдруг заявил:

– Товарищ, по-моему, вам уже достаточно!

– А кто ты такой, чтобы мне указывать?

– Я работник этого кафе. И я вижу, что вы уже довольно сильно пьяны.

– Тебе что, проценты с заказа не нужны?

– Вот чего мне точно не нужно, так это проблем. Спиртного я вам больше не принесу. А если будете продолжать вести себя в том же духе, мне придётся позвать заведующего.

– Ладно, чёрт с тобой, неси тогда счёт!

Официант вернулся через несколько минут:

– Вот ваш счёт. Может, вам такси вызвать?

Вообще-то забота о посетителях вне стен кафе не входила в обязанности персонала, только парень-то явно не из простых, ещё нажалуется завтра кому-нибудь. Уж лучше подольститься лишний раз, чем потом нагоняй получать.

– Не нужно. Спасибо.

Евгений заглянул под обложку и положил в папку ровно ту сумму, что была указана на листке. Он решил оставить строптивого служащего без чаевых. Однако, встав со стула, молодой человек понял, что официант, пожалуй, был прав: ноги его едва держали. С трудом пробравшись сквозь толпу, Евгений, шатаясь, двинулся по аллее к выходу из парка. «Может, зря я отказался от такси? Ладно, теперь уже поздно жалеть. Поймаю кого-нибудь. Доберусь до номера и сразу завалюсь спать. Хотя, если я вернусь в гостиницу без Лильки, родители наверняка устроят мне допрос с пристрастием. Поеду-ка я, пожалуй, к кому-нибудь из бывших сокурсников, переночую, а завтра выскажу дяде Вадиму всё, что думаю о его драгоценной доченьке!»

Лиля и представить себе не могла, что от поцелуя можно испытать такое наслаждение. Снова и снова перед глазами возникала сцена их поцелуя. Вот ладони Антона ложатся ей на щёки, слегка приподнимают её голову. Теперь она видит только его лицо, которое всё приближается и приближается до тех пор, пока в целом мире не остаются только его серо-голубые глаза. При этом её собственные глаза наполняются слезами, и она спрашивает, можно ли ей закрыть их. «Как тебе будет угодно, моя королева», – слышит она его голос и зажмуривается. Потом эти ласковые прикосновения к её лицу, губам, а следом – непередаваемое ощущение счастья. Однако вскоре она почувствовала, что не хватает воздуха. Нужно было остановиться, но как? Ей следовало спросить, как это сделать, но Антон не сказал, а сама она не догадалась. «Ладно, придётся пробовать. Для начала вот так» – Лиля положила ему руки на плечи и слегка надавила, как будто пыталась отодвинуть от себя. Сработало. Антон понял сигнал правильно и тут же отпустил её.

– Что-то не так? – озабоченно спросил он.

Понадобилось минуты две, чтобы отдышаться. Наконец она снова обрела способность говорить:

– Всё в порядке. Просто дыхания не хватило.

– Это с непривычки. Со временем научишься, это дело тренировки. Ты и так целых двадцать секунд продержалась.

– Так мало? – Лиле казалось, что поцелуй длился дольше.

– Для первого раза это очень даже неплохо. Лиля, ты молодчина!

Антон взял её ладонь, прижал к своему лицу, стал тереться о неё щекой, гладить, целовать, то и дело шепча: «Лиля! Лиля! Лиля!»

Глаза девушки снова наполнились слезами, только сейчас они, ничем не удерживаемые, потекли по лицу, закапали с подбородка. Лиле хотелось достать из сумочки платок, но одной её рукой всецело завладел Антон, а вторую она так и не вытащила из-за его спины. Так что ничего не оставалось, как сидеть и ждать, пока слёзы не выльются. Вот только когда это произойдёт?

«Какие нежные у неё руки, так приятно прикасаться к ним!» – подумал Антон, в очередной раз уткнувшись лицом в ладонь любимой. Он был готов сидеть так до бесконечности, но вдруг почувствовал, как её вторая рука соскользнула с его спины, а сама Лиля слегка отстранилась.

– Что-то не так? – участливо спросил он.

– Да, рука затекла.

Лиля, стараясь говорить беспечно, просунула руку между ним и собой и поморщилась. Однако обмануть Антона было не так-то просто. Его острый слух уловил едва заметные изменения в звучании голоса возлюбленной. Взглянув ей в лицо, юноша увидел, как по нему струятся слёзы, оставляя блестящие дорожки там, где ещё совсем недавно были его губы.

– Почему ты плачешь, милая? Что случилось? – Антон ласково провел пальцем по мокрой щеке.

– Ничего, – прерывающимся голосом ответила Лиля.

– Я тебя чем-то обидел?

– Нет. Просто… – Лиля сделала паузу, чтобы перевести дыхание, Антон терпеливо ждал. – Я тоже тебя люблю! – выпалила она.

– Но, Лиля, это же здорово! Зачем же плакать?

– Всё не так просто. – Лиля, казалось, заплакала ещё сильнее. – Мой отец, он ни за что не разрешит нам быть вместе.

– Ну, прямо сейчас, может быть, и не разрешит, но когда я добьюсь чего-то в жизни, ему придётся пересмотреть свою точку зрения.

– А если нет? Он порой бывает таким упрямым! Мама с бабушкой тогда говорят, что он упрям, как горный козёл.

– Мои родители так же говорят про меня, так что мы ещё посмотрим, кто из нас упрямее. К тому же, когда ты станешь совершеннолетней, мы сможем пожениться и без его согласия.

– Это как же? Сбежим и распишемся тайно?

– А почему нет? Это, конечно, не так празднично и торжественно, но вполне законно. Или ты хочешь шикарную свадьбу?

– Да как-то не очень, если честно. В конце концов, так ли уж важно, как ты выходишь замуж, намного важнее – за кого!

За разговором они не заметили, как колесо тронулось и повезло их вниз.

– Антон, отпусти меня на минутку.

– Куда тебя отпустить? – удивлённо спросил молодой человек. – Мы ведь ещё не спустились.

– Руки. Я хочу достать платок.

– Конечно. – Антон выпустил руки девушки, и Лиля достала из сумочки носовой платочек.

Увидев крошечный лоскуток батиста, молодой человек осторожно взял его и недоумённо спросил:

– Ты думаешь, что сможешь вот этим ликвидировать свой водопад? – Антон вынул из кармана и протянул девушке свой платок. – Вот, возьми лучше мой.

Лиля развернула платок и, расстелив его на ладонях, спрятала туда лицо и слегка прижала. Через несколько секунд, промокнув глаза и щёки, аккуратно сложила платок и вернула юноше.

– Спасибо, – сказала она уже спокойным голосом. – Твой действительно лучше.

– Пожалуйста. А вот твой, – и Антон отдал девушке её платочек.

– Антон, а за какое время ты рассчитываешь осуществить свои планы?

– Ну, по самым оптимистичным прогнозам лет через пять. Но так как у меня теперь есть стимул, постараюсь ускорить процесс. А почему ты спрашиваешь?

– Ну должна же я понимать, сколько времени буду числиться в невестах.

– Погоди, это значит «да»?

– Да! Да, любимый, да! – Теперь уже Лиля взяла в ладони красивое и мужественное лицо Антона и стала покрывать его поцелуями.

Лилины поцелуи были легкими и быстрыми, как начинающийся дождик, но, принимая их, Антон испытывал не меньшее наслаждение, чем она от его – медленных и осторожных. Сначала он тихо сидел, обхватив девушку за талию и наслаждаясь прохладой её ладоней и частыми прикосновениями губ, потом снова завладел ими, а Лиля обвила руками его шею. Занятые поцелуями, влюблённые не заметили, что с земли за ними наблюдает Евгений.

Выйдя из кафе, он направился к выходу из парка, но ошибся дорогой и оказался на площади с аттракционами, как раз напротив колеса обозрения. Именно с этого чёртова колеса всё и началось. Сразу после того, как он признался Лильке, что боится высоты, девчонка потеряла эту свою серёжку, которую нашёл треклятый аристократ из трущоб. И всё пошло наперекосяк!

Луч прожектора выхватил из темноты ярко-синее пятно, и молодой человек напрягся. Даже будучи в стельку пьяным, он узнал наряд невесты, теперь уже бывшей. Приглядевшись получше, он увидел и нахала, посмевшего надругаться над его, Евгения, чувствами. Парочка страстно целовалась и, похоже, ничего вокруг не замечала. Ну ничего, сейчас он им покажет!

Полина перевернулась с боку на бок. Почти два часа, как она легла, но сон не шёл. Стоило смежить веки – и девушка снова и снова видела отвратительную рожу этого мерзавца Валентина, положившего на неё глаз на банкете. Да, ей просто повезло, что удалось вырваться. Конечно, она тоже хороша: наслаждаясь тишиной и покоем после напряжённого дня, совершенно потеряла счёт времени, вот и засиделась в уединённом месте. Ну кто бы мог подумать, что этот урод станет следить за ней? И как она могла его не заметить? Ведь если гадёныш наблюдал и выжидал чего-то, то должен был стоять там довольно долго, а значит, хоть иногда шевелиться и переступать с ноги на ногу. Вот Антон сразу почуял бы неладное, он умел слышать даже очень тихие звуки, а она, мечтая о кренделях небесных, не поведёт и ухом, даже если мимо пробежит стадо бизонов.

Полина вдруг почувствовала голод, что было, в общем-то, неудивительно, так как с банкета прошло почти шесть часов. «Что же делать? Встать и пойти выпить чаю? Но мать наверняка проснётся – в отличие от отца, она спит чутко. Может, попытаться всё-таки уснуть?» Однако полежав ещё минут пять, Полина поняла, что не заснёт, пока не перекусит. Осторожно встав с топчана, девушка на цыпочках вышла из своего угла и прислушалась. Отец точно спит – его храп слышен, похоже, даже соседям, а вот насчёт матери непонятно. «Ладно, будем надеяться, что она всё-таки уснула».

Стараясь ступать как можно тише, Полина прокралась к столу, сунула в карман халата три печеньица и, прихватив кружку с чайником, выбралась в коридор. И только тут сообразила, что не взяла заварку. Возвращаться было рискованно, и девушка решила, что обойдётся и так – периодически кто-нибудь из соседей забывал заварочный чайник на кухне. И она не ошиблась. Включив свет, Полина увидела на столе чей-то синий в горошек чайник. Заглянув внутрь и убедившись, что там не пусто, Полина зажгла конфорку на плите и поставила воду греться.

Пока чайник закипал, Полина стояла у окна и смотрела на улицу. Ничего интересного там не происходило – в этот поздний час все жители посёлка наверняка спали. Мысли девушки снова вернулись к наболевшим вопросам: «И почему мне так не везёт с поклонниками? Почему красавец-блондин Димка Петров не обращает на меня никакого внимания, а этот противный Валентин, несмотря на откровенный отказ, воспылал такой страстью, что опустился до нападения. А к Олегу у меня чисто дружеские чувства. Да, сегодня он здорово выручил, но ведь и появился, когда опасность уже миновала. А окажись он рядом в тот момент, когда всё происходило, смог бы защитить меня? Возможно, попытался бы, но получилось бы у него? Это Антон дерётся так, что противники отлетают метра на три, а Олег тихий воспитанный мальчик. Скорей всего, негодяй запросто отправил бы его на землю и продолжил своё гнусное дело».

Придя к неутешительному выводу, Полина вздохнула и отступила от окна. Чайник закипел, и, плеснув себе чужой заварки, девушка устроилась за столом. Рядом стояла и соседская сахарница, но Полина старалась на неё не смотреть. Сахару очень хотелось, но это будет самое настоящее воровство. Конечно, заварку брать тоже нехорошо, но завтра её всё равно сольют, а сахар нужен тому, кто его купил. Так что Полина не возьмёт грех на душу – попьёт чай с печеньем. Девушка достала из кармана печенье и стала пить чай вприкуску.

Глава 2

– Знаешь, я не думала, что целоваться – это так приятно, – призналась Лиля.

Молодые люди нацеловались до изнеможения и теперь, крепко обнявшись, сидели в кабинке, теперь уже рядом. Их путешествие почти закончилось, совсем скоро нужно будет выходить, а пока можно насладиться этими мгновениями.

– Ну вот, видишь, а ты боялась! Я ведь говорил тебе, что это совсем не страшно.

– Говорил, – со вздохом ответила Лиля. Отрицать не было смысла. Её страхи оказались напрасными, и теперь девушка решила слегка преуменьшить их. – Хотя не так уж сильно я и боялась.

– Не так уж сильно? А кого это, интересно, я уговаривал по полчаса, чтобы сделать следующий шаг? – В голосе юноши слышалось лёгкое поддразнивание.

– Ладно, признаю. Я действительно боялась, так как думала, что тебе захочется большего, а я не успею тебя остановить. Но теперь я поняла, что боялась напрасно.

– Мне действительно этого хотелось. Очень. Но я видел, что ты к этому ещё не готова, поэтому держал себя в руках. К тому же я дал слово, что не причиню тебе вреда. Помнишь?

– Да. Просто всё так быстро случилось. Я и представить себе не могла, что буду целоваться с человеком через три с половиной часа после знакомства.

– Плоды строгого воспитания?

– А то что же? Да ещё и придурки эти! Тоже свою лепту внесли!

– Не думай о них, милая! Не стоят они того!

– Как же не думать, Антон? Мне ведь с ними ещё два года учиться. А Женька, как ты понимаешь, уже не будет меня защищать.

– Теперь это буду делать я. Ну что, пойдём?

Кабинка опустилась до нижней точки, влюбленные спрыгнули на площадку и, обнявшись, стали спускаться с помоста.

– Но как? У тебя ведь тоже занятия начнутся.

– А мы не станем дожидаться начала учебного года. После вступительных экзаменов у меня будет месяц с небольшим каникул, так что я приеду и сам разберусь с ними.

– Думаешь, одного раза хватит?

– А я постараюсь. Как правило, одного раза бывает вполне достаточно. Ничего не бойся, любовь моя!

Молодые люди как раз вышли за ограждение, Антон наклонился и поцеловал девушку в переносицу.

– Ах, как трогательно! – послышался рядом знакомый голос.

Обернувшись, они увидели пьяного в стельку Евгения.

– Женя? Что ты здесь делаешь?

– У меня к тебе такой же вопрос, дорогая моя суженая. Или это теперь называется «проводить несчастного слепого клоуна»?

Лиля слегка растерялась – она никогда не видела Евгения в таком состоянии – а тот продолжал:

– Я, значит, как дурак, сижу и жду, пока моя свежеиспечённая невеста совершит акт милосердия, а она тем временем с другим мужиком шашни завела! Шалава!

Евгений замахнулся, чтобы отвесить Лиле пощёчину, но вдруг почувствовал резкую боль в плече. Это Антон перехватил его руку и заломил за спину.

– Ай! Что ты делаешь? Больно же!

– Ничего, потерпишь. Извинись перед ней сейчас же!

– Ещё чего!

– А вот чего! – С этими словами Антон отпустил руку противника, одновременно дав тому пинка под задницу.

Евгений по инерции пробежал пару метров и растянулся на дорожке. Будь несостоявшийся жених трезвым, ему понадобилась бы пара секунд, чтобы подняться на ноги. Теперь на это ушло полминуты. Встав, Евгений наклонил голову и как разъярённый бык кинулся на соперника. Он почти достиг цели, когда ощутил удар в ребро и отлетел назад. Это Антон применил «армаду» – один из своих излюбленных приёмов.

Отправив соперника на землю, он не ушёл сразу – слишком рискованно выпускать Евгения из виду. Судя по тому, как воинственно тот был настроен, наверняка захочет поквитаться. И Антон наблюдал, как, приземлившись после удара, пьяный экс-жених с трудом поднимается и как, собрав все силы и всю злость, мчится на него. Когда казалось, что этот ненормальный вот-вот врежется в него, юноша слегка повернулся боком и снова выбросил ногу вперёд. Поверженный противник отлетел на прежнюю позицию и рухнул, как мешок с картошкой.

Увидев, как бывший жених замахнулся, Лиля инстинктивно зажмурилась. Однако удара не последовало. Вместо этого она услышала Женин вопль:

– Ай! Что ты делаешь? Больно же!

Открыв глаза, девушка увидела, что Антон скрутил соперника, а потом услышала его голос – спокойный, но отчего-то пробирающий до мороза по коже:

– Ничего, потерпишь. Извинись перед ней сейчас же!

– Ещё чего!

Пьяный и озлобленный Женька, похоже, не до конца осознал, что перевес теперь не на его стороне.

– А вот чего!

Она даже не сразу поняла, что произошло. Просто смотрела, как Евгений почему-то бежит, согнувшись, а потом падает плашмя, словно лягушка. Первым её побуждением было кинуться к нему, узнать, всё ли в порядке. Но Антон неожиданно преградил путь:

– Куда?

Лиля взглянула на возлюбленного и не узнала: вроде бы то же лицо и в то же время не то – взгляд ледяной, губы плотно сжаты.

– Ну как куда? Узнать, что с ним.

– Не подходи к нему сейчас. Это опасно.

– Ты видел, как он упал? Вдруг он разбился?

– Ничего, сейчас встанет. Смотри!

Евгений и в самом деле поднимался. Девушка смотрела, как экс-жених с трудом встал, пошатнулся, потом сжал кулаки, наклонил голову и кинулся к ним. Она вцепилась в плечо Антона и задрожала от страха.

– Отпусти меня и зайди ко мне за спину. Быстро! – услышала девушка.

Сделав, как велено, Лиля уже не могла видеть всё, что происходит. Она только заметила, как Антон шагнул вперёд, а потом стал поворачиваться и поднимать ногу, а миг спустя – как бывший жених отлетает, падает и больше не пытается встать.

– Антон, что ты наделал? – Лиля была в отчаянии.

– Я тебя защищал. – Голос парня звучал на редкость спокойно. – Он ведь чуть тебя не ударил. Забыла?

– Ты же убил его!

– Нет, только вырубил ненадолго. Пусть полежит чуток.

– Может, лучше проверить?

– Я сам. А ты, если хочешь ему помочь, сходи вон к тому киоску и попроси воды. Желательно всю бутылку, а лучше две. Вот возьми. – Антон достал из кармана брюк несколько монет и протянул ей. – Да, и постарайся побыстрее!

– Хорошо.

Сжимая в руке мелочь, Лиля быстрым шагом направилась в указанном направлении, а Антон подошёл к сопернику, присел рядом и стал ждать, когда тот придёт в себя.

Этой ночью тайную вылазку предприняла не только Полина, но и Валерия. Но в отличие от девушки из барака, она преследовала другую цель.

Выждав для верности, пока Тася закончит копошиться на кухне и уйдёт к себе, Лера осторожно выглянула в коридор. Вроде тихо. Отец, скорей всего, уже уснул, только у Макса из-под двери пробивался свет. Это немного беспокоило. Лера не сомневалась: если брат застанет её в кабинете, то наверняка заложит отцу. Может, не сразу, но при первой же ссоре – обязательно. И что теперь делать? Ждать, пока братец уляжется, или всё-таки попытаться? А если он ещё долго будет сидеть или, наоборот, уснул, не погасив лампу? «Ладно, рискну», – решила Валерия и, затаив дыхание, приоткрыла дверь в гостиную. Петли не скрипнули. Стараясь не споткнуться впотьмах, девушка прокралась в кабинет и добралась до шкафа в углу. Сняв со средней полки десяток книг, она достала из кармана халата фонарик и набрала шифр сейфа.

К счастью, диплом лежал сверху в коробке с документами и долго его искать не пришлось. Вернув всё на свои места, девушка спрятала корочки под халатом, выключила фонарик и также осторожно стала пробираться обратно. Только оказавшись в своей комнате, Валерия облегчённо вздохнула: «У меня получилось!» Спрятав документ в сумку, с которой обычно ходила на работу, она снова забралась в постель и погасила торшер, однако сердце колотилось как бешеное. О том, чтобы уснуть, не могло быть и речи.

Лиля шла так быстро, как только могла. В принципе, бегала она неплохо, однако в туфлях на шпильках не больно-то разгонишься. Вот, наконец, и киоск. Рядом стояли люди – немного, но всё-таки очередь. Антон сказал, что вода нужна побыстрее, значит, надо постараться.

– Две бутылки воды, пожалуйста, – попросила она, протягивая продавцу монеты.

– Девушка, здесь очередь вообще-то! – возмутился человек у самого окошка.

– Ради бога, извините! Но я не могу ждать. Там человеку плохо! – Лиля махнула в направлении, где остались её кавалеры.

– А что с ним?

– Точно не знаю. Упал и потерял сознание.

Лиля не стала объяснять, что произошло на самом деле. Интуиция подсказывала: в подробности вдаваться не стоит.

– Бутылки открывать? Или сами откроете?

«Как быть? Если открыть, то можно расплескать по дороге. А если нет, то как открывать потом?»

– Девушка, пусть откроют. Если человек действительно потерял сознание, следует поспешить.

– Хорошо, давайте.

Продавец открыл две бутылки и отдал ей:

– Держи. Денег не нужно. Только иди аккуратно.

– Спасибо огромное! – И Лиля пустилась в обратный путь.

Глава 3

Макс засиделся допоздна неспроста. Покончив со сборами, он устроился на полу, расстелил перед собой лист ватмана и попытался схематично изобразить то, до чего они с Кристиной и Тасей додумались.

Итак, если Кристина права и её сын действительно жив, то совершенно точно имела место подмена младенца. Интересно, кто же это всё-таки устроил: сотрудники роддома или одна из новоиспечённых мамаш? В середине листа Максим нарисовал домик и, написав под ним «Роддом», прочертил две стрелки вниз. Около левой значилось «Персонал» около правой – «Пациентка».

Допустим, в то же время, что и Кристина, рожает чья-нибудь высокопоставленная родственница, и её ребёнок умирает. Врачи понимают, что уйти от ответственности не удастся, и решаются на подмену. Тем более и возможность такая имеется: есть здоровый красивый мальчик и мать, которая неизвестно когда вернётся, да и вернётся ли вообще. Они отдают малыша высокопоставленной роженице и оформляют его как её сына. А в Кристинину медкарту заносят сведения о смерти младенца. Ей даже объяснять ничего не приходится, ведь она уже покинула роддом.

А если подмену совершила одна из рожениц? Это, конечно, сложнее, но тоже возможно. Однако в этом случае женщина должна с самого начала знать, что у неё больной ребёнок. И тут возможны варианты. Малыш мог не иметь каких-то особых внешних примет, и тогда дело можно было провернуть в первый же день. Следовало всего лишь предложить покормить сироту, дождаться, когда санитарка выйдет, и поменять бирки. Главное, чтобы этого никто не увидел. Какое-то время мамочке носят двоих младенцев, все привыкают к этому, потом она выписывается, и ей вручают ребёнка, на бирке которого стоит её фамилия. И когда через несколько дней умирает оставленный малыш, его оформляют как Кристининого.

Но могло быть и по-другому: младенец родился с заметным изъяном – например, с родимым пятном в пол-лица или «заячьей» губой. В этом случае дамочка сможет совершить подмену в самый последний момент. Да и выписываться ей придётся раньше положенного срока. Если она вообще выписалась, а не сбежала под покровом ночи.

Наутро доктора обнаруживают подмену, но поздно – предприимчивой мамаши уже и след простыл. Пораскинув мозгами, персонал решает, что ребёнку в семье всё-таки будет лучше, да и роддому такой конфуз ни к чему, и заметает следы, вырезая нужные страницы из карт и меняя их местами.

Проходят годы, медкарты надо сдать в архив, но вдруг кто-то захочет получить справку? Поэтому данные заносят в специальный журнал. И вот сидит какой-нибудь клерк и переписывает информацию из карт. Интересно, заметил ли он что-нибудь подозрительное? Вряд ли. А если заметил, то как поступил? Сделал вид, что это его не касается? Доложил руководству, в результате чего его либо как следует припугнули, либо вообще убрали. А может, служащий провёл собственное расследование и выяснил, что произошло на самом деле?

Макс прочертил от «Персонала» стрелку и написал «Высокопоставленная роженица с мёртвым младенцем». От «Пациентки» же пошли две стрелки. Одна обозначала незамеченную подмену, а вторая – подмену с последующей подделкой документов.

От варианта с подделкой пошли вниз ещё две стрелки: когда она осталась незамеченной и когда подделку обнаружили.

Если тот клерк увидел нестыковки в документах, доложил о них руководству или нет? Если да, то какая была реакция? Ему поручили найти истину? Маловероятно. Скорей уж забыть и не болтать лишнего. А то и что похуже. А если нет, что тогда? Клерк провёл собственное тайное расследование? И чем оно закончилось? Его деятельность заметили и пресекли? Или этот сыщик-любитель ничего не нашёл? А вдруг не только нашёл, но и пошёл дальше. То есть разыскал ту женщину, потом Кристину, придумал, как сообщить несчастной матери, что она зря убивается? А иначе как объяснить, что малограмотная цыганка употребляет слова, знакомые лишь психологам и психиатрам. Вот только для этого нужно иметь доступ к секретной информации, а это не так-то просто.

Да, похоже, имеет смысл устроиться в тот роддом на работу, присмотреться хорошенько. Может, удастся что-нибудь выведать?

Это направление поисков было, пожалуй, самым перспективным, однако Макс понимал: как только военкомат получит сведения о его отчислении, к ним тут же будет отправлен курьер с повесткой. А значит, идти туда самому нет никакого смысла, надо просить кого-нибудь. Впрочем, единственным человеком, которому Макс доверял как себе и который смог бы такое провернуть, был его друг Никита. Вот только согласится ли он на эту авантюру? В конце концов, у человека заслуженные каникулы и наверняка свои планы.

Антон сидел возле бесчувственного Евгения и отсчитывал секунды. Пора приводить экс-жениха в сознание, а Лиля так и не принесла воду. Самое главное, он видел, что девушка возвращается, но казалось, что движется она жутко медленно, а у него всего четыре минуты. Если ревнивец за это время не очнётся, у него будут серьёзные проблемы с головой. Антон помнил это из лекций по оказанию первой помощи, которые им регулярно читали на тренировках.

Наконец Лиля добралась и протянула бутылки и деньги:

– Вот держи! Бесплатно дали, представляешь?

– Отлично. Давай!

Монеты он сунул в карман и стал поливать голову и лицо соперника, похлопывая того по щекам:

– Вставайте, граф! Хватит отдыхать!

Евгений открыл глаза, с трудом приподнялся и сел. Голова немилосердно болела, перед глазами стояла пелена, сквозь которую еле проступали какие-то силуэты.

– Женя, как ты себя чувствуешь? – раздался голос бывшей невесты.

– Паршиво. А что со мной?

– Споткнулся, упал, потерял сознание. – Это уже другой голос. – Вот возьми. – В поле зрения появились смутные очертания бутылки. – Попей и умойся, легче станет.

Антон терпеливо ждал, пока Евгений напьётся и освежится.

– Ну как? Полегчало? А теперь давай я твою голову посмотрю.

Жене действительно стало получше. Головная боль не исчезла, но по крайней мере зрение прояснилось. Он даже вспомнил, что произошло, поэтому ответил как можно холоднее:

– Не нужно. Обойдусь.

Парень, сидящий возле него, похоже, не обиделся.

– Да не дуйся ты! – хлопнул он Евгения по плечу. – Я четыре года борьбой занимаюсь, так что бесполезно со мной драться, сам понимаешь. Ну так что, голову смотрим?

– А ты что, врач?

– Нет.

– Тогда зачем со мной возишься?

– Исключительно ради Лили. Она за тебя волнуется.

– Ладно, давай, – вздохнул Евгений.

Антон стал ощупывать голову потерпевшего. С той стороны, которой соперник приложился об асфальт, волосы были в крови.

– Что с ним? – встревоженно спросила Лиля.

– Ссадина, – заключил Антон. – Вот, приложи бутылку.

– Но у него кровь! – Лиля смочила остатками воды носовой платок Жени и прижала к ушибу.

На платке проступили тёмные пятна.

– Ерунда, просто кожа содрана. Плохо не это.

– А что?

– Может быть сотрясение. К тому же Евгений много выпил.

– И что же делать?

– По-хорошему надо бы, конечно, вызвать скорую помощь и отправить его в больницу на рентген. Но доктора не слишком жалуют пьяных, так что…

– Не надо в больницу! – прервал Женя. – Пожалуйста!

– Хорошо. Где ты живёшь?

– Сейчас в гостинице. В «Метрополе».

– И как же ты собираешься туда добираться?

– Мы доедем на такси, – ответила за молодого человека Лиля.

– Хорошо. Но завтра обязательно надо будет обратиться к врачу. Ты меня понял?

– Да, – ответил Евгений только для того, чтобы отвязаться. Не станет он бегать по врачам из-за какой-то дурацкой шишки.

– Отлично. Ты в самом деле нормально себя чувствуешь? Тебя не тошнит?

– Я же сказал, всё в порядке.

– Ладно, давай попробуем дойти до выхода. Только учти, если станет хуже, придётся всё-таки вызывать врачей.

Антон закинул руку Евгения себе на шею, помог парню подняться на ноги и осторожно повёл к выходу. Лиля шла с другой стороны, погрузившись в тяжкие раздумья. После всего случившегося уважение к бывшему жениху было потеряно окончательно и бесповоротно. «Это же надо так напиться, чтобы оскорбить меня на виду у всех! Да ещё и ударить собирался! Хорошо, что Антон сумел помешать. А теперь вот возится с ним, хотя мог бы оставить валяться на земле, чтобы Женьку подобрал патруль и увёз в отделение».

Такси остановилось возле секции номер восемь барачного посёлка «Северная звезда», и Гриша помог Ане выбраться из машины. Почти всю дорогу девушка проплакала, пока, вконец не обессилев, не задремала у него на плече. Когда Гриша стал будить подругу, та застонала. Похоже, температура снова поднялась.

Не без труда преодолев расстояние от калитки до барака, где жили Аня с мамой, они вошли в тёмный подъезд и остановились у запертой двери. Аня полезла в сумочку за ключами. Четыре года назад, когда началась стройка канала имени Москвы и округу наводнили беглые «каторжники», жильцам пришлось ставить замки на внутренние двери, чтобы запирать их хотя бы на ночь, и носить с собой два ключа вместо одного. Особенно, если намеревались припоздниться.

Аня наконец-то достала связку, но в темноте никак не могла попасть в скважину. Гриша забрал у неё ключи и сам открыл дверь. Они пробрались по такому же тёмному коридору до комнаты Некрасовых, и молодой человек постучал.

– Гриш, не надо! – попробовала протестовать Аня. – Маму разбудишь!

– Ань, ты больна, и тебе нужна помощь! И потом, если мы войдём, твоя мама всё равно проснётся. Я ведь уже не ребёнок, зачем её смущать?

За дверью послышалась возня, потом сонный голос спросил:

– Кто там?

Проводив Шуру, Татьяна легла и даже успела задремать, так что стук в дверь услышала не сразу.

– Татьяна Ивановна, это Гриша.

– Гриша? Какой Гриша?

– Гриша Храмов. Анин одноклассник. Я Аню привёл.

Услышав последнюю фразу, Татьяна накинула халат и поспешила открыть дверь. На пороге стоял симпатичный паренёк, придерживая её дочь. Бледная, с огромными синяками под глазами и растрепавшейся причёской, Анюта совсем не походила на ту девушку, которая несколько часов назад крутилась перед зеркалом, готовясь к выпускному.

– Аня, девочка, что с тобой?

– Ох, мама, мне так плохо!

– Ты что, напилась?

– Нет. Но хотела бы! Напиться и обо всём забыть!

– Татьяна Ивановна, у неё температура. Её надо уложить.

– Да что случилось-то?

– Антон меня бросил! Сбежал, как последний трус!

– Как это сбежал? Куда? – Татьяна пыталась осознать услышанное.

– Я после расскажу, – вмешался парнишка. – Давайте сначала Аню уложим.

– Пусти. Я сама. – Девушка отлепилась от Гриши, сделала пару шагов и, потеряв сознание, повалилась на пол.