Cytaty z książki «Работа горя»
засыпай, мой сын, и скорее плыви, плыви словно в маленькой джонке из золотой травы вдоль коричневой ганги в синий фонтан треви принеси людям весть с холодной изнанки смерти, с видимого края любви засыпай, моя радость, и убегай, теки, словно лунное масло, в долины и родники, в голубые лиманы, на дальние маяки погружая в питерские сугробы, в пески гокарны сразу обе руки засыпай легко, моё сердце, и мчи, и мчи сквозь базары стамбула, их свечи и калачи,
покуда отключён воинственный азарт прислушайся о чём боль хочет рассказать
смеешься при взятом в зубы карандаше, и я праздную
ливня плотное волокно едет, словно струны, через окно, чертит карту, где, крошечные, попарно стянуты мостами через зеленые воды арно улицы выходят из мглы, как каменное кино только у меня внутри брошенные станции, пустыри снегу намело по самые фонари полная луна в небе, воспаленном, как от ожога смотрит на меня бесстрастно, как на чужого потерявшегося ребёнка в глазок двери зиму в генераторе видов не выключают четвёртый год, мандарины дольками по одной отправляя в рот, мы сидим с моим лучшим другом, великим князем, и глядим, как грядущее, не узнав нас, ложится наземь, затихает и заворачивается в лёд.
затем мы тут гудим разноречиво, чтоб лёгкою рукой
есть ли у меня ещё смысл, кроме гибельного блаженства запоминать тебя, чтоб узнать потом по случайной десятой жеста; дай мне напиться воздуха у волос, и я двинусь своей дорогой, чтобы сердце не взорвалось, не касайся меня, не трогай, сделаем вид, как принято у земных, что мы рады встрече, как-то простимся, пожмём плечами, уроним плечи» если тебя спросят, зачем ожог приходил за льдом, не опасна его игра ли, говори, что так собран мир, что не мы его собирали, всякий завоеватель раз в год выходит глядеть с досадой на закат, что не взять ни хитростью, ни осадой, — люди любят взглянуть за край, обвариться в небесном тигле, — а вообще идите работайте, что это вы притихли. 23 мая 2013
почему ты других исцеляешь лучше, чем умеешь вылечиться сама? – я помогаю людям с работой горя. я чиню проигрыватели ума.
а на первый взгляд, мёртвые берега: ни геолога, ни ночлега, только вьюга, дорога, каторга, кали-юга; всякая книга – «десять столетий снега», всякая песня – «где нам искать друг друга». но как боль неостра, бери к роднику канистры, как стемнеет, пой у костра про года вёрсты; женщины хохочут так, что вокруг рассыпают искры, и глядят на тебя как сёстры. кроме нефти, тут разной скани есть и финифти, рюмочки готовьте, на скатерть ставьте; старики прозрачны, как детский палец на кнопке в лифте, всё тебе расскажут и о вожде, и о космонавте. медицина здесь угрожает здоровью, врачи – леченью, бездна часто подходит к самому изголовью, между мифом и явью много веков кочевье, постигаемое не логикой, но любовью. но как боль неостра, сразу кажется: столько детства, столько мудрого юмора, горестного богатства. стоит, чудится, пообвыкнуться, оглядеться — и всему пригодится, сбыться и оправдаться.
