Czytaj książkę: «Мелодия страсти»
От автора
Да, многострадальная красавица Софья Орлова из моего первого романа «Исполнение мольбы» попросила у Бога дать ей мужчину, который будет во всех отношениях и полностью ее. И небо постаралось, привело за тридевять земель того, кто подходит Софье по всем полям и параметрам. И она его…прогнала. С одной стороны, она боялась, что сама она слишком плохой человек, который не сможет осчастливить любимого Клода. А с другой стороны – опасалась, что вдруг Клод – плейбой, притворщик – ну не бывает таких понимающих людей, таких одновременно красивых, мужественных и верных.
Прошлый страшный опыт, да и провокации и интриги окружающих в настоящем склонили ее к мысли быть практичной, узаконить владение квартирой покойного мужа, а у ж потом пускаться в авантюры. И Соня, подобно всем нам, не поняла, скольких усилий стоило Ангелам Хранителям свести двух людей, способных раствориться друг в друге, попытаться избавить их от бед и смерти. И когда, по сути, из меркантильных соображений Софья отказалась от своей мольбы о любви, Ангелам ничего не оставалось, как развести руками. Они не имеют права насильно склонять людей к тому или иному поступку в принципе, а уж если они ниспосланное Небом, счастье меняют на сомнительные ценности – и вовсе отступились от той, кто своим поведением обрекла на душевные муки и гибель не только себя, но и жениха, и подавно.
Утром у подъезда Софью, по их сведениям, будет ждать киллер, нанятый бывшей свекровью. А Клод от горя после смерти столь сильно им любимой Софьи наверняка сошел бы с ума и погиб. Почему когда люди заключают контракт в бизнесе, они его продумывают. Даже заказывая обед в ресторане, вы посмотрите в меню на ингредиенты блюда, на цену, и только пот закажете. А когда молятся – просто выкрикивают в небо главное, не оговаривая остальное. Чего же удивляться, что то, о чем они просили, небо им пошлет, окажется принять не по силам. И кто знает свои силы? Боюсь, что никто.
И все было бы именно так, если б параллельно свою игру не вели бы люди с выгоревшей душой, те, к кому Ангелы уже не приставлены, и по этой причине их намерения и действия Абсолюту не известны. И они не намеренно внесли изменения в мрачный сценарий развития событий. Помните, как у Гете: «Та сила, что вечно хочет зла, но делает добро».
Мне не придется воскрешать героев. Потому что нанятый убийца в результате ряда случайностей «кинул на бабки» Тамару, – «царицу» – так называли многие бывшую свекровь Софьи, сделавшую ему заказ. Деньги взял, но дело не сделал. И жизнь двух главных героев романа «Исполнение мольбы» не закончилась в канун нового года. Но стала ли она более счастливой?. Само название романа «ЛюбоЛь» – соединяющее в одном слове «любовь» и «боль» говорит само за себя.
Прежние герои входят в стадию брака. А это чревато столкновением интересов и характеров. Даже у людей, абсолютно точно соединенных на Небесах. Потому что окружающие не любят сказок в жизни. Поэтому Клод и Софья и дальше будут подвергаться смертельной опасности, моральному и физическому насилию, испытают позор, займутся бизнесом, который настолько неоднозначен, что на небе и то не знают, считать ли его грехом?
Увы, те, кто хочет прочесть об идиллии, могут эту книгу не читать. И конец книги совпадет с концом их жизни. Перефразируя концовку сказки, можно сказать, что: «Они жили не долго, но счастливо, и умерли в один день».
Глава первая
Снег, идущий в ночи на уровне девятого этажа и на секунду попадающий в полосу приглушенного света из спальни Софьи, был похож на темноту Космоса, посверкивающую звездными искрами. В этом неограниченном пространстве – без звуков и запахов, без всякой возможности управлять собой движутся небесные тела. Ими жонглирует и воротит Бог. И сейчас, в холоде проветриваемой спальни и абсолютного одиночества Соня стояла долго, чувствуя себе тем самым небесным телом.
К соседней, закрытой створке окна, крупные, фигурные снежинки прилипали, образуя некий узор, хоть какой-то порядок в непредсказуемом круговороте метели. Узор, красивый и неповторимый, недолговечный и изменчивый. А женщина все не могла стронуться с места, до головокружения вглядываясь в снег.
В какой-то момент, глядя на заиндевевшие провода, уходившие в темное, посверкивающее снежинками и всполохами салютов небо, Соня записала стихи, которые крутились в ее голове на первой странице какой-то книги, лежавшей раскрытой на тумбочке в ее спальне.
И когда возвращалась обратно, то явственно почувствовала, что без Клода ее просто нет. Словно она существовала только в его глазах. И теперь ее уносит, засасывает в пустоту неба.
Ей даже показалось, что она видела, как улетел ее Ангел, когда она прогнала Клода. Куда он помчался? В Космос, или в стратосферу. Где живет Бог – отстраненно подумала Софья, – Мне это не узнать теперь, когда я отказалась от его помощи, – с безнадежной тоской подумала красавица. Ей захотелось полететь вслед за Ангелом, просто броситься в метель за окном и почувствовать свободу полета и невозможность что-то изменить.
Она распахнула оба окна в пол, расположенные напротив кровати, и в этот момент почувствовала резкую боль, будто между ее грудей ей кто-то невидимый всадил с размаху острый топор. Соня медленно села на пол, и из глаз, как у клоуна на арене, брызнули слезы.
– Видно, суждено мне умереть, не беря грех на душу, – обрадовалась она.
Но суждено ей было не умереть от ножа убийцы.
Кстати, о нем.
Арсен проснулся в холодном поту. Раскладушка на кухне у его бывшего соотечественника припадала на заднюю опору при резком движении. Поэтому грохот сопровождал сегодняшний подъем. На грязном полу высвечивался солнечный коврик – свет из окна. И был он длинным – дело близилось к полудню. И сердце колотилось сильно, как будто он бежал. Куда-то ему сегодня было нужно срочно! Ах да, к элитному дому, где живет красавица с фото. Ее надо убить. И спина киллера похолодела от ужаса. Нет, его страшило не то, что он собирается убить, а то, что не убить в назначенное время не успеет!
Во сне в Арсен видел темное море, которое бушевала. А он будто плыл по нему в аквариуме, и его швыряло, топило, било о скалы. Оказалось, что его облила водой, а теперь по щекам бьет женщина. Хозяйка дома, жена Махмуда – Рабига. Он сказал ей вчера, что б разбудила – мол, утром надо «на работу». Но женщина отправилась с утра в магазин за яйцами, совсем позабыв о просьбе двоюродного племянника мужа.
И только придя готовить завтрак супругу, растолкала молодой организм, кстати, очень привлекательный.
Назвать убийство «работой» со стороны Арсена было несколько преждевременно. Убил он пока только два раза. Да и то один – из ревности. Ну а второй – для дяди Махмуда. И то не за деньги, а за то, что приютил и обогрел беглого убийцу у себя в центре Москвы.
Арсен еще совсем юным стал жить со взрослыми дамами за деньги. И когда самая богатая клиентка предпочла ему через два года восемнадцатилетнего парня из глубинки, Арсен его прирезал, застав их в постели. И стребовал с дрожащей голой бизнесвумен деньги на побег. Жаль, что в сейфе их оказалось всего пару тысяч. И пришлось идти на поклон к родственнику.
И благодаря дяде ему довелось заняться любимым делом. Потому что о том, чтобы стать крутым бандитом он мечтал с детства. Его любимым фильмом была «Бригада», там персонажи были симпатичными и такими же недалекими, как он сам. Часто репетировал перед зеркалом, даже подумывал, что можно после восемнадцати отрастить бородку, чтобы скрыть частично подбородок.
Арсен часто представлял себя на месте героев сериала. Он даже на бомжа напал из-за угла в двенадцатилетнем возрасте и огрел его толстой палкой по затылку. Но мужик не упал, как в фильме, а погнался за пацаном. К счастью, Арсен бегал быстрее.
Обычно мальчишки мечтают о роли полицейского или сыщика. Но, если разобраться, то в том возрасте Арсен понимал, что теперь, после перестройки, полицейские и есть главные бандиты. Просто бандиты – они как хищники – догонят добычу, съедают ее. А сыщики, по сути, питаются трупами: поисками останков и поисками хищников, чтобы успеть поживиться остатками их добычи. Поэтому Арсену хотелось поскорее вырасти, кого-нибудь убить, а потом на гонорар уехать отдыхать и драть мулаток под пальмами. И вот в день «Икс» он просто проспал.
Арсен вынул фотографию жертвы, явно распечатанную с телефона. Девушка была такой красивой и замкнутой. Может, подкатить к ней и попросить заплатить больше, чем дала свекровь?
Разумеется, много заказчица гастарбайтеру не рассказывала. Выдала только, что сын погиб в автокатастрофе, которую совершила невестка. Намеренно.
Как бывшая адвокатесса Тамара и правда знала, что в любой информации должен быть процент правды. Но небольшой. Сонька и правда желала смерти мужу и даже не отпиралась, что направила автомобиль в стол намеренно.
А вот «в остатке» было то, в чем и себе-то женщина не признавалась. Ведь Софье пришлось внезапно везти пьяного мужа Павла к его шефу – криминальному авторитету Иллариону по его адвокатским делам. И когда девушка поняла, что тормоза отказали – а произошло это перед пешеходным переходом в ночной клуб – она предпочла врезаться в столб, не задавив людей. И выжила. А супруг ее протаранил головой лобовое стекло и погиб.
Разобравшись в этом деле, криминальный авторитет Илларион обнаружил, что в катастрофе виновата сама мать покойного, и казнить за гибель сына невестку Тамары Софью отказался. Жила чета молодых в элитной многоэтажке, принадлежащей Иллариону, снабженной его охраной. В гараже дома стояли видеокамеры. Так что сведения его были самыми достоверными.
Мало того, Илларион передал в прокуратуру запись видео, на котором уголовник портит тормоза машины Софьи под руководством Тамары Семеновны. Так что «Царице» пришлось спешно собираться, чтобы сбежать из страны.
Махмуд был соседом Тамары Семеновны, потому что когда-то был рэкетиром на рынке и на неправедные деньги купил дорогую квартиру. Но девяностые кончились – и на рынке он теперь торговал. И как раз того, кто стал «держать» этот полностью восточный базар и приказал за стол и кров убить Арсену, приехавшему в Москву из Махачкалы скрываться. Адвокатесса была в курсе этого, поскольку Махмуда подозревали в убийстве его соперника. И тогда отмазала соседа с Кавказа за немалые деньги. Так что у него она и спросила, кто выполнил его «заказ».
В результате Арсен получил аванс за убийство, адрес и фото Сони от Тамары в подворотне того же дома, где ему удалось устроиться на жительство. Тамара обещала выдать вторую половину после убийства.
Но было у парня подозрение, что не собиралась дама платить ему. И он не ошибся. Сразу после встречи земляк сообщил другу, что на оставшиеся пять тысяч евро Тамара …наняла его убить друга после дела. Мол, от бесплатного квартиранта избавишься, его гонорар присвоишь. А Махмуд не стал гневить Аллаха – решил, что убивать жильца не станет. А деньги за его убийство просто будет считать арендной платой Арсена за проживание у него дома на полном пансионе.
И всем этим планам не суждено сбыться из-за того, что Арсен так разоспался!
Арсен встал, умылся, глянув на свое лицо с виноватыми глазами. Такую физиономию трудно не запомнить. Он не похож на всех других кавказцев. У него глаза – зеленей травы. И наглые, как ни у кого. Если б не настолько тяжелый, мясистый подбородок, был бы он похож на героя-любовника. А так в лице читалась только тупая жестокость. Она, видно, заказчицу и убедила в том, что ради денег Арсен готов на все.
Не только досада на себя обуревала его. Конечно, он и перепугался не на шутку.
Та девка, которую надо было зарезать, теперь уж, к полудню-то ушла на работу или еще куда-нибудь. Теперь придется ждать до вечера ее прихода, чтобы сделать дело. Но убить ее надо было сегодня до обеда или сразу после. Потому что у нанимательницы алиби на это время – она в банке занимается оформлением сделки на продажу ее квартиры. Общается с покупателями, подписывает документы, перечисляет деньги.
Но надолго эту процедуру не растянешь.
Арсен, по замыслу заказчицы и Махмуда, должен был прихватить с собой сумку убитой им им женщины, а также снять кольца и серьги, чтобы все выглядело, как банальное ограбление отчаявшимся беженцем с Кавказа.
Но сам он хотел, конечно, занавесить лицо хотя бы маской из аптеки, якобы спасаясь от гриппа. И что делать теперь – не понятно. Убивать ли все же или текать от греха подальше с авансом?
Но бывшая адвокатесса Тамара кавказца еще и припугнула, дескать, если Софью не убьешь – натравлю на тебя киллера из группировки Иллариона. Дескать, этот Авторитет не разрешил использовать его людей для убийства Софьи потому, что жертва – жена его адвоката, и полицейские быстро выйдут на заказчика. А его Арсена, если не выполнит заказ, грохнут – и концы в воду. Ведь он в группировке не числится.
Втайне «Царица Тамара» надеялась, что полицейские в убийстве киллера обвинят Иллариона, мол, отомстил за смерть вдовы своего адвоката. Ей хотелось доставить ему неприятности в ответ на те, которые он доставил ей, передав в прокуратуру видео, на котором она дает указание уголовнику испортить машину своей невестки.
И вот такая многоходовая композиция рухнула из-за отсутствия в доме Махмуда будильника!
Но опоздание из-за позднего подъема Арсену казалось ему роковым. Вдруг, вечером убивать уже поздно? Ведь на это время алиби нанимательницы будет уже позади.
Арсен рассеянно почистил зубы, вытряс джинсы и брызнулся одеколоном «Сирень», стоявшим на полу ванной Махмуда.
Он решил сходить в тот дом, где Соня живет, подойти к охране и попросить встречу у Иллариона. Раз тот сам не хотел светить своих людей на убийстве, то авторитет всяко будет в курсе промаха самодеятельного киллера, и может под горячую руку приказать его убить уже сегодня. А так, может, Илларион составит новый план для второй попытки, раз Арсен утром «лажанулся».
Да и вообще, предложить свои услуги крутому бандюгану – не лишне. Там более, что можно прикинуться жутко умным и сделать вид, что сам он раскрыл уловку клиентки и поэтому решил посоветоваться с Илларионом – исполнять ли ему заказ, зная, что вторую половину заплатили киллеру киллера?
Глава вторая
А между тем, Арсен вовсе не опоздал к выходу Сони из дому. Ее вообще не было утром в квартире. И Ангел был в данном случае не при чем.
Он недалеко улетел тогда, после того, как Соня отреклась от мольбы, от окна, в которое смотрела на провода Соня. Раздался сигнал по интуифону с самого верха:
– Я не отменял приказ. В Софье еще две жизни теперь, да и мольба осуществилась – она любит и любима. Просто храни ее дальше.
И Ангел Софьи, не смея хоть что-либо вякнуть в ответ, ринулся спасать свою Русалочку.
И «поймал» начало инфаркта миокарда. Именно эту сильнейшую физическую боль на и ощущала вместе с болью потери. Пол был деревянным, пах мастикой. И от этого запаха мысли ее вернулись в детство. Кода по заданию мамы она натирала паркет в своей комнате щеткой. Сперва запах ее раздражал, а когда пол сиял, то процесс начинал Сонечке нравиться. Она всегда пела песенки или сочиняла стихи под эту ежемесячную процедуру. И вот теперь он заставил вспоминать свою жизнь – как перед смертью и полагается.
– Вот простыну – и умру. И снова окажусь у родителей. Или как там все устроено на том свете, – слезы хлынули из глаз, – К врачу обращаться не буду. Я не должна омрачать жизнь Клода и его сынишку. Ведь я не лучше Жиз, если не хуже.
Но одно было ясно Соне – жить с такой болью внутри она просто не хочет.
Говорят, что сердце разбивается или разрывается из-за разлуки с любимым. У нее оно рвалось на части, будто зверь терзал все внутренности. И ощущение это было не только душевным, но и физическим. И холод действовал, как анестезия.
Переубедить Соню, что надо обратиться к врачу, он не смог, слишком тяжело ей было на душе. И тогда Хранитель внушил ей мысль, что можно простыть. От холода кровь не вытекала так сильно из разрывов на сердце, сворачивалась. Так что Соня могла дожить до утра.
Ангел Клода злился на Софью. И все время, когда измученный предыдущим ужасным днем Клод пробирался в гостиницу сквозь всполохи петард и салютов в честь наступающего нового года, он повторял с отчаянием и горечью: «Как она могла», «Как язык у нее повернулся», «Что натворила!». Так что Абсолют проявился по интуифону еще раз: «Ангел! Исполняй долг Хранителя, направь Клода к Софье».
Дело в том, что Ангел Софьи никак не мог к нему пробиться по интуифону – может за своими мыслями и грохотом праздничного неба он не улавливал импульсы между пальцами. А между тем Ангел Сони уже почти час ждал, когда Хранитель Клода внушит тому мысль вернуться в дом к Софье. Всю неблизкую дорогу до гостиницы мужчина возмущенно повторял: «Как она не понимает», «Как она могла!», «Что она делает с нами», вторя своему Ангелу.
В гостинице у него оказался не оплаченным номер, пришлось оформляться заново, вносить выставленные вещи. Это как-то сбила Клода с воинственного настроя. Он лег в горячую ванну.
И едва расслабившись, вдруг явственно представил, что в другой ванне так может лежать Соня с перерезанными венами. И тут же вскочил из воды. Наспех протираясь полотенцем, он натягивал на себя прежнее белье и одежду. Клод вдруг почувствовал, что минуты решают все.
Инфаркт у столь молодой женщины он предвидеть, конечно, не мог бы. Все же он не присутствовал лично ни при том, как из артерии ее матери бил фонтан крови, не тогда, когда новоявленный муж перерезал опять ту же артерию «розочкой» из бутылки у своего компаньона на глазах у Софии и пытался убить ее саму.
Опять же, не был он и при отказе тормозов в ее машине не видел лично, как Соня отчаянно развернула на полном ходу свою машину в столб из-за того, что отказали тормоза, и она одновременно хотела не убить кого-то и умереть вместе с мужем-садистом. Не был он с нею и в тот момент, когда она в прострации от горя бежала прямо под машины и прошла сквозь Ангелов. Словом, будь он врач, то понял бы, в какой опасности ее сердце. Но он только почувствовал, что Соня может что-то сделать с собой.
Гнев его улетучился. Он судорожно пытался вспомнить, что именно Софии говорила, после каких ее слов его охватила злость.
Его Ангел заботливо влил воспоминание в его голову из своей – ведь он тоже присутствовал при этой драме.
– Я боюсь любого брака, – выдала тогда Софья Клоду, собиравшегося срочно оформить брак с нею: – А, у нас все так…драматично, нелогично, быстро. Что если мы поссоримся уже в самолете? И я окажусь одна в чужой стране, что тогда меня ждет: бордель! У меня тут теперь скоро будет квартира. Свекрови придется уехать из страны.
А ты – ты уезжай. Видишь, какие тут нравы – зло за злом и злом погоняет. Но это родное зло. А оно все-таки лучше чужого. – Соня тогда опустила глаза, как перед прыжком в воду:
– Я никуда не поеду с тобой. Пусть лучше я всю жизнь буду уверена, что эта любовь была настоящей, а не очередным обманом, что ты и правда был моим мужчиной, какого я просила у Бога. Я отказываюсь от мольбы. Бог, Англы – они мало что могут изменить в материальном мире. А жить надо здесь и сейчас.
Воспоминания его немного успокоили – вроде бы она собиралась жить.
А он в тот момент подумал, что сам он без нее не станет жить. Твердо решил для себя.
Но Софи ничего не решает твердо. Каждый час ее мнения и настроения меняются. – Успокаивал Клод сам себя, И какой-то из «изменившихся» часов может стать последним. Поэтому Клод выбежал за дверь номера, стоптав задники ботинок пятками без носков, прихватив дубленку и надевая ее на ходу. К счастью, такси привезло кого-то с праздника в гостиницу, и даже ловить машину не пришлось. Но задержка предстояла позже: свой ключ он оставил у Софии в прихожей, чтобы избежать искушения вернуться. В прошлом браке он сам не раз умолял свою прежнюю жену уйти. И подумал, что если Софии хочет – он должен исчезнуть из ее жизни. Дурак! Дебил!!!
Когда Клод домчался, он долго звонил в домофон. Но Софи ему так и не открыла. Она сквозь боль и полудрему от воцарившегося в комнате мороза слышала переливы звонка. Но помнила, что у Клода есть ключ. А никто другой ее не мог заставить ползти к выходу. Тем более, что лежала она на втором этаже пентхауса, и ей предстояло спуститься по ступенькам в прихожую.
Клод не знал, что делать. И стал пинать дверь подъезда. К нему подошел сзади охранник агрессивно стал выводить его за ворота вокруг многоэтажки, что-то объясняя на непереводимом русском. Что-то вроде того, что раз не открывают – видеть не хотят.
Но Клод отбивался от него и отчаянно кричал «суицид».
Но охранник – бывший урка – не знал такого замысловатого слова. И, отпустив Клода, набрал номер на мобильнике и позвонил своему начальнику домой – заодно и с новым годом поздравил. Рассказал, что прорывается тут любовник адвокатской вдовы, ломится в дверь подъезда и кричит: «Суицид».
На удивление, начальник охраны не отмахнулся от сигнала. Он видел Клода и понимал, что тот зря тревогу поднимать не станет – не тот тип личности.
– Спроси у иностранца, он за Соню беспокоится?! Если да – то впусти. Тут в газетах писали, что она чокнулась от ревности. Может, и правда. И скорую вызови, срочно!
– Но как я его впущу, если у меня и ключа нет от подъезда, и тем более от квартиры. Там же бронированная дверь!
Да… озадачился начальник охраны.
Он решил ввиду таких обстоятельств сообщить Иллариону о странной ситуации: вдруг у владельца здания втайне от жильцов есть дубликаты ключей от дверей квартир. И тут он не ошибался. Но Софья-то недавно сменила замки!
– Сквозь звуки шлягера в доме голос Иллариона был почти не слышим. Да и долго объясняться с человеком, полноценно отметившим Новый год, смысла не было. Начальник охраны прокричал коротко:
– Софья Орлова умирает в закрытой квартире. Есть ли у Вас, шеф, дубликаты ключей от ее двери?
– Илларион потому и был лидером, что мыслил не стандартно.
– Она замки должна была бы сменить… Вызывайте пожарных и МЧС, дайте им на лапу, пусть поднимутся по лестницам снаружи, разобьют окно на верхнем этаже и откроют дверь изнутри для «скорой». Ее, надеюсь» вызвали?
– Только что. Ее Ромео тут у подъезда «кипишь» поднял.
– А… – чуть разочарованно протянул Илларион. – Пусть отношения с Соней он и не собирался продолжать, зная мстительность своей Наны, но все же он побывал с красавицей в постели. И его неприятно поразил тот факт, что у юной вдовы спустя день после этого появился любовник, из-за которого она, как писали в газетах, спятила.
– Насколько я знаю, ее хахаль – каскадер – пусть лезет вместе с пожарными в окно или вместо них. Я не против. – И Илларион отключился. Но взял на заметку себе ситуацией поинтересоваться.
Начальник охраны позвонил своим подчиненным и передал инструкции. В МЧС позвонил сам. И выехал на место: надо ведь спасателям будет зеленых забашлять для стимула, да и медикам придется рассовать по кармашкам их белых халатов приличную сумму.
Благо, в новогоднюю ночь пробок нет, да и все дома, принадлежащие Иллариону, строились кучно, в центре. Так что Гия – полное имя Георгий Цхелава (начальник охраны Иллариона и его двоюродный брат) жил в трех минутах езды от дома Софьи. Как и многие в группировке он в Софью был тайно влюблен. Но для тех, с кем ее муж – адвокат работал жена Павла была табу по многим причинам.
Надо сказать, что он, как никто, был в курсе всей истории Сони. И вновь открывшиеся обстоятельства к влюбленности прибавили жалость и желание защитить. Ведь только Гие, как родственнику, рассказал Илларион о том, что поведала Софья о своем замужестве, об его кастрации, о том, что муж ее подкладывал под зарубежных партнеров и избивал потом. Ведь, оказалось, что Павел женился на ней, чтобы скрыть, что Нана кастрировала именно его, выдав за неизвестного насильника. Гия изумился выдержке этой женщины, которая жила монашкой изредка становясь проституткой, и всегда под страхом смерти. Да еще потом в столб на машине врезалась. Столько жути на одну девчонку! Ей ведь теперь только двадцать два не исполнилось, в феврале будет день рождения.
С такими мыслями въехал в широко распахнутые по случаю чрезвычайной ситуации обычно широко распахнутые ворота покрытой по фасаду гранитом многоэтажной «свечки», в которой по одной квартире на два этажа.
Оказалось, что пожарная машина подъехала позже «скорой». Охранник уговаривал врачей подождать, не уезжать на другие вызовы. Гия просто подошел, пожал врачу и медбрату руку, в каждую свою ладонь, вложив по сотне баксов. Поздравил с праздником, принюхался к «Спасибо». И тяжело вздохнул – оставалось надеяться, что мастерство не пропьешь…
Машина пожарная, на которой уже при Гие подъехали спасатели, подоспела через пять минут. И спасатели тоже были не очень трезвыми, так что они не возражали против подвига Клода, когда он предложил влезть на девятый этаж вместо них. Перескочив с машины на пожарную лестницу, он карабкался по ней медленно из-за неудобной обуви.
А потом едва не соскользнул ногой с подоконника, к которому пришлось подтягиваться на руках. Вот когда пригодилось его прошлое спортивного гимнаста и каскадера!
Спрыгивая с низкого подоконника в спальню Софии, Клод буквально споткнулся об ее распластанное на полу тело. К счастью, она лежала перед распахнутым окном, его не пришлось разбивать, иначе Соня неминуемо порезалась бы во многих местах.
Клод склонился над ней в панике: она такая холодная, может быть мертвая!!!
Но когда Клод щупал пульс, Софья приоткрыла глаза. И этот огромный мужчина, атлет и чемпион всхлипнул и зарыдал от облегчения.
Соня была в странном состоянии прострации, сладкой слабости и полудремы. Клоду пришлось бить ее по щекам, чтобы она окончательно очнулась.
Ты?! прошептала Софья и снова отключилась, будто в обморок упала.
Клод, наконец, взял себя в руки и ринулся к двери, открыл ее, взял свои ключи со столика под зеркалом, нетерпеливо подпрыгивая у скоростного лифта, еле его дождался.
Съехав вниз, он распахнул дверь подъезда – консьерж в четь праздника отсутствовал за стойкой. Врачи смогли войти в дом, отмахиваясь от его взволнованных восклицаний на английском. Вместе с ним и поднялся и длинноносый субъект кавказской наружности лет сорока.
Гия насторожил Клода – пальто дорогое, да и на врача этот жесткоглазый мужчина явно не похож.
– Я начальник охраны здания, – церемонно представился Гия, увидев, что Клод вопросительно смотрит на него, впадая в различные подозрением.
– Я должен контролировать вторжение в квартиру без просьбы со стороны жильца. – Его английский был очень правильным, британским.
У Клода отлегло от сердца. Не убийца!
Медики были сильно «под шафе». Поэтому Клод и Гия не сразу поверили их вердикту – «обширный инфаркт», и тому, что срочно нужна операция или введение сильнодействующего препарата.
Оба мужчины переглянулись, не зная, насколько можно доверять суждению выпивших немало врача и медбрата. Но в клинику Соню все же повезли в специальном кардиологическом реанимобиле, тут же вызванном через знакомого Гие главного врача крупной больницы.
По пути ей сделали экспресс – анализ крови, который подтвердил инфаркт. И… врач потрясенно сказал, что судя по всему, Софья беременна, и вводить препарат «Актелизе», растворяющий тромбы, нельзя. Оставалось надеяться, что рентген – операция, которую предложили, как альтернативу, поможет, и операционная будет не занята. Потому что до того, как сердце порвется или остановится, счет шел на минуты.
Гия перевел Клоду то, что сказал врач, и тот снова заплакал без рыданий. Лицо сморщилось, и его стала заливать вода из глаз, без звуков. Георгий испытал шок. Было видно, что плакал во взрослом виде мужчина впервые. Он даже осознавал, что плачет. Гие, при всей его жестокости, было жаль, что Софьи может не стать на этом свете.
Она лежала на носилках такая бледная, что видны были синие вены на веках и висках, словно можно стало заглянуть ей под кожу. Это было странно и страшно как-то иначе, чем он привык.
Ангелы Клода и Софьи в мольбе скрестили руки. Они уже сообщили Абсолюту о том, что происходит. И сам Архангел Рафаил проник руками в грудную клетку, и быстрыми движениями поглаживал сердце, подбадривал его и оберегал целостность. Софья вдруг широко открыла глаза и спросила тихо у Клода:
– Ты меня простил за то, что я тебя… ампутировала?
– Ты только попыталась, но не смогла, – хрипло ответил ей Клод.
– Какое точное слово она выбрала! – восхитился Ангел Софьи, – и в правду, она будто попыталась отрезать что-то будто себе самой. Причиняя боль Клоду она чувствует ее также, как он.
– Лучше бы она думала об ампутации перед тем, как ее делать, а не после того, – довольно резко ответил коллеге Ангел Клода. – Она моего Клода уже четвертовала своими отречениями.
– Они оба столкнулись с разного рода насилием, жили в постоянном страхе в браках. И оба поэтому боятся быть любимому человеку в тягость, обременить собой. Их разлуки – акт самопожертвования…
Ангел Клода набрал воздуху для гневного монолога, поэтому очаровательный Ангел Софьи остановил его жестом, – Ты гневаешься, а значит, ты не прав.
– Не знал, что на Земле ты был Сократом, – съехидничал Ангел Клода, но дискуссию прекратил. Для Ангела он был слишком злым последние сутки.
– Софья хотела простыть и умереть, потому что без Клода ей не жить – это ли не доказательство любви! – Не смотря на оппозиционное молчание коллеги, Ангел Софьи продолжал доказывать ее невиновность.
Попытка скрытого самоубийства! Это ли не грех! не выдержав, парировал Ангел Клода.
Не будем забывать, что твой Клод собирался себя убить не скрытно, а явно. Ничего живого не останется, если умирает половина тебя. Это не самоубийство, а продолжение процесса смерти, начатой другой стороной, ты же знаешь, что настоящее единство не расторжимо. не сдавался Ангел Клода.
Архангел Рафаил посмотрел строго на обоих:
– Сердце чуть не разорвалось у Сонечки в момент разлуки от ее собственного поступка. Но вы же знаете – каждая смерть – отчасти самоубийство, а отчасти – убийство. Немало сделали режиссер и актриса для того, чтобы разрушить жизнь влюбленных.
Он улетел на небо на своих шести крыльях, сливающихся в полете в единый реактивный шлейф. А пристыженные Ангелы умильно смотрели, как вода с лица Клода перетекала на лицо Сони, в котором появились краски.
В больнице Соне в вену ввели крошечную рентгеновскую камеру. И еще одна мощная просвечивала ее снаружи.
Она лежала в полном сознании и смотрела на мониторы компьютеров, высившиеся над ней уже без страха, а только с любопытством. И видела изнутри свои сосуды, кожу, всю полость в той части, куда попадали рентгеновские лучи. Все было скорее серо-розовым, чем красным, и двигалось не так, как можно было бы предполагать.
