Czytaj książkę: «Нагибатор Сухоруков»

Пролог

– Человеки! Людины! – какой-то человечек стоял на стволе дерева, упавшего в зеленоватые воды Мезкалы, нетерпеливо подпрыгивал и размахивал руками.

– Что это такое? – удивился Атотола и тревожно стиснул нефритовую булаву.

– Какой-то местный, князь, – хмыкнул один из гребцов. – Мы вроде уже в четланских землях… Надо бы пристать и выяснить: может, тут, у них какие правила есть? Запреты?

Князь недоверчиво покосился на незнакомца. Он впервые заплыл в эти горы и опасался подвоха. Но ссориться с местным владыкой тоже не хотел.

– Подгребайте!.. Неспешно только!

Лодки снизили скорость и медленно двинулись к берегу. Коротышка, завидев это, заплясал от радости, сиганул в воду и устремился навстречу торговцам.

– Кто таков? Зачем звал? – сурово прикрикнул Атотола, когда до местного осталось шагов пять.

Мальчишка (а незнакомец оказался вовсе не коротышкой, а молодым пареньком лет пятнадцати-шестнадцати) жадно впился в говорившего глазами. Казалось, у него даже уши зашевелились от внимательного слушания. Радость понимания отразилась на лице, и он воскликнул:

– Толимека?

– Так и есть, – важно кивнул князь. – Ты зачем звал нас?

Мальчишка тут же кинулся в объяснения, перемежая слова и жесты. Что-то он говорил неправильно, многие слова вообще были из других языков, но, к удивлению, князь умудрялся его прекрасно понимать.

– Я проведу вас по реке! Сейчас вода низкая, а выше нашего селения на дне много скал, которые почти у самой поверхности торчат. Я уже много лет помогаю лодкам проходить, все места знаю. Возьмите!

– Мы можем и по середине Мезкалы проплыть, – пожал плечами один из гребцов.

– Так по стремнине против течения вы до Излучного будете больше двух дней плыть! А я вас по-над берегом к завтрашнему полудню доставлю!

– Почему ты решил, что нам надо в Излучное? – нахмурился предводитель путников.

– А куда же еще? – изумился четланин, удивленно распахнув свои и без того большущие глаза.

Князь промолчал.

– Возьмите! – усилил атаку коротышка, почуяв слабину. – Я ведь никакой платы не возьму! Мне просто самому в Излучное надо. Поможем друг другу!

– Залезай, – махнул рукой толимек. – Как тебя звать-то?

– Конецинмайла, – радостно протараторил мальчишка свое невыговариваемое имя. – А твое?

– Атотола, – гордо ответил князь.

– Слово какое-то… совсем непонятное, – нахмурился паренек. – А что оно значит?

– Атотола – это такая светлая птица. С большой головой и еще большим клювом. А под клювом у нее – мешок. Атотолы – мудрые охотники. Они ловят рыбу ватагами, окружают ее и загоняют на мелководье.

– Никогда не слышал, – восторженно прокомментировал Конце.. Коне… проводник.

И верно, откуда ему знать про таких птиц! Живет тут в горах, даже моря, наверное, ни разу не видел.

– Можешь звать меня просто князем, – снисходительно бросил Атотола, как бы намекая, что перед ним не абы кто сидит, а могучий владетель многих селений. И с ним стоит вести себя соответственно.

– Вот это да! – глаза четланина превысили все мыслимые размеры, восхищение выглядело неподдельным. Только вот почтения в поведения не прибавилось.

– А ты князь на правом берегу или на левом?

Атотола вспыхнул. Но сдержался. Мальчишка задал вопрос без всякого умысла. Откуда ему знать, что по всей Толимеке и князья, и простой народ точат зубы на правителей Куалаканы и Хетци-Цинтлы. Два княжества располагались в аккурат по обе стороны от Мезкалы. Когда главным рынком была Закатула – все имели к торговле равный доступ. Но в последние годы все стали говорить об Излучном, о владыке, что активно торгует дивными товарами. При этом, охотно покупает соль и хлопок, золото и какашут. А всего этого в Толимеке было в избытке! Но добраться до Излучного можно было только по Мезкале! И два князя быстро перекрыли доступ к реке. Велели продавать товары им и уже сами везли толимекское богатство в горы. А оттуда привозили удивительную стек-тлу. И торговали ею с соплеменниками. Втридорога! Неудивительно, что четлане только об этих двух князьях и слышали.

«Ну, я это поменяю!» – решительно нахмурился Атотола.

Терпение князя лопнуло! Настолько, что он собрал караван из лодок и по маленькой реке сам лично вывел их в море! Полдня лодочки болтались на высокой волне, с трудом ползли на закат, пока караван не вошел в устье Мезкалы. Заросшими тростником рукавами они обошли Закатулу, выбрались на самую середину огромной реки и принялись грести на север! В манящие горы. Конечно, обитавшие по берегам Мезкалы жители Куалаканы и Хетци-Цинтлы видели их – но что они успеют сделать!

Впереди Излучное. Впереди выгодная торговля! Атотола довольно потер руки.

– Нет, малыш. Мое княжество находится далеко от Мезкалы. Дальше не восход, у самого моря. Я – князь Амотлаткуа, князь своевластной земли.

Четланин внимательно поглядел на Атотолу.

– Я запомню, – кивнул он серьезно. И тут же улыбнулся. – А вот ты мое имя никак не запомнишь! По-вашему мое имя означает Дитя Голода, можешь так меня называть.

…Заночевали прямо на открытом берегу. Дитя Голода заверил, что до четланской столицы рукой подать. Так что места тут спокойные, опасаться нечего. Атотола от волнения проснулся ни свет ни заря, растолкал своих людей и решительно загнал на лодки.

– Быстрее-быстрее! – торопил он толимеков и проводника.

– Да чего торопиться, – беззаботно махнул рукой последний. – Змеев День только завтра.

– Змеев День? – насторожился Атотола. – А что это?

– Не слышал? – удивился Конецинмайла. – А я думал, что ты, князь, специально на праздник едешь.

– Нет.

– Ну, тогда делай сегодня свои торговые дела, а завтра я тебе всё покажу!

Солнце только взошло над горами, как на берегу показалось крупное селение. Все сразу оживились.

– Это Излучное?

– Это? – проводник фыркнул. – Нет, это Черное Урочище. Видите, оно по левой стороне? А Излучное на другом берегу стоит. Уже скоро! – подбодрил он толимеков.

Мезкала резко свернула на восток. С севера реку прижимала черная, почти безлесая гора, нависая своей громадой над маленькими лодочками. Гребцы, которым передалось волнение князя, налегли на весла.

– Вот-вот! – подзуживал толимеков Конецинмайла. – Вон река снова крутой поворот делает – видите? Это в Мезкалу Серая Вода впадает. А сразу за ней – Излучное.

Но Атотола уже сам видел: их лодку вынесло на крутом речном повороте, и взору торговцев предстало место полное жизни! Конечно, мангра скрывала большую часть берега, но всё равно можно было разглядеть десятки, если не сотни теснящихся домиков, редкие столбы печных дымов. Ближе к горам вся земля была рассечена на прямоугольники черных, бурых и желтых полей, которые скоро начнут готовить к севу.

Большое селение. Конечно, ему далеко до Закатулы, но всё равно, трудно ожидать встретить такое людное место в этих диких горах. Однако, князь смотрел не на селение. Он забыл и про домики с дымами, и про поля… Взгляд Атотолы (равно как и всех прочих толимеков) приковался к реке. От голого галечного берега в воду шагов на тридцать шел длинный деревянный настил. А к этому настилу была привязана большая… нет, просто гигантская лодка!

– Что это?

– Нравится? – хитро прищурился мальчишка. – Это кора-пиль!

Караван как раз приближался к привязанному чудовищу. Атотола прикинул длину лодки, и у него вышло заметно больше двадцати шагов. Конечно, он понимал, что долбленки бывают и подлиннее – всё зависит от длины ствола дерева. Но этот… кора-пиль имел еще невероятно высокие борта! Они торчали на речной волной на полроста, а ведь часть судна была под водой.

– Таких деревьев не бывает, – пробормотал князь.

– Кто знает? – задумчиво произнес проводник. – Но я таких точно не видел. Просто кора-пиль построили из многих деревьев. Он такой тяжелый, что его на берег стараются не вытаскивать: потом кора-пиль только две двадцатки назад смогут столкнуть. А вы видели, какие вёсла у него?

– Вёсла? – толимеки присмотрелись.

Вот чудо какое! Все люди делают вёсла короткими: где-то по грудь. А зачем больше, когда гребешь, сидя в лодке у самой кромки воды? У кора-пиля весла оказались длиннее самого длинного копья! Причем, они торчали из дырок, которые зачем-то прорубили в бортах судна. И таких весел было по шесть с каждого борта. А тринадцатое весло свисало с одного из носов кора-пиля (этот нос, кстати, был неправильный – широкий, незаостренный). И оно было просто чудовищное: с кривой изогнутой ручкой и лопастью, которой можно целого человека накрыть.

– У вашего владыки в услужении есть великан? – севшим голосом спросил князь.

– Чего? – не понял Конецинмайла, но через миг залился смехом. – Нет! Этим веслом не гребут. Только шевелят: влево-вправо. И кора-пиль поворачивает куда нужно.

– На таком и в море не страшно выйти, – грустно вздохнул один из гребцов. И тут же закричал. – А это что такое?!

За кора-пилем открылась стена. Да! Просто большая стена. Без дома, без ничего. Стена из ткани высотою в три роста. На стене сидел огромный слегка полноватый человек с довольным лицом. Человек был богато одет, украшен перьями и камнями. В одной руке у него была дымящаяся чаша, в другой – пучок маиса. А вокруг него разложены различные богатства.

– Великан… – выдохнул Атотола.

Четланин-проводник давился от смеха. Он смотрел на нарисованного человека без ужаса и почтения.

– Тогда и маис тоже великанский, князь! – заметил паренек. – Смотри: початок ему почти в локоть длиной.

– Но почему тогда человек такой большой? – не мог понять происходящего Атотола.

– А чтобы видно было издалека! Вот плывем мы посередине реки и отлично видим, что на берегу можно купить много всяких разных товаров. И продать. И кое-что еще!

– Что еще?

– О! Князь, – мальчишка широко улыбнулся. – Тебе в Излучном придется еще много раз удивляться!

Он вдруг вскочил в лодке и замахал руками.

– А чего весла положили? Быстрее к берегу – за нарисованным человеком уже рынок начинается!

И караван повернул к берегу. Мангра внезапно кончилась, и толимеки увидели десятки лодок (обычных, конечно), которые облепили голый берег, как мухи разрезанную гуанабану. Здесь тоже было сооружено несколько мостков, но чужие лодки облепили и их.

– Эх, всё занято! – вздохнул Дитя Голода. – Ну, понятно: все на праздник съехались. Давайте вон туда, южнее ручья. Хоть там остановимся.

Атотола покорно повторил приказ. Если честно, он слегка растерялся. В его мыслях всё выглядела гораздо проще. Сейчас же он не понимал, что делать дальше. Куда девать товары? Где искать стек-тлу? Где расположить людей? Конецинмайла, словно, подслушал его.

– Князь, пойдем сейчас со мной. Людей оставь при лодках и товарах, а я отведу тебя на рынок. Там есть специальные люди, которые встречают торговцев. У них уже узнаешь, где разместиться можно, как торговать положено.

– Как торговать положено? – переспросил Атотола. Иногда ему казалось, что он неправильно понимает четланина. Разве торгуют не везде одинаково?

– Ты удивишься, Атотола, – снова многозначительно улыбнулся проводник. – Идем!

Они с трудом перебрались через ручей (тот был мелким, но берега его были высоки, укреплены стенками из переплетенных веток, и всюду стояли лодки) и почти сразу оказались на небольшой площадке, заполненной народом. Те, что помоложе, резвились на странных сооружениях из бревен и веревок, а люди постарше обступили… Атотола не мог подобрать слова увиденному.

– Что это?

– Атоматли! – ответил Дитя Голода, потирая руки.

Князь нахмурился.

– Я надеялся на объяснения, а не новые непонятные слова.

– Прости, – улыбнулся четланин. – Это маленькие волшебные алтари разным духам. Чтобы приезжие могли помолиться своим покровителям.

– Волшебные?

– Ну, так говорят. Они и впрямь удивительные!

Конецинмайла принялся объяснять князю, в чем волшебство. Каждый атоматль требовал небольшого подношения: щепоть соли, пригоршню зерен или несколько красивых перьев. А затем начинали твориться чудеса. На алтаре Речного Наездника чаша воды приводила в движение целую систему из веревок, плошек, лопаточек. Большая Капибара была вылеплена из глины и стояла на четырех цилиндрах-ногах. Прорезь для подношений у нее находилась прямо на спине. После жертвы молящийся должен был потянуть атоматль за хвост: хвост вытягивался, а цилиндры начинали вращаться. Причем, каждая «нога» состояла из нескольких частей.

– Пока цилиндры вращаются Большая Капибара посылает силу твоим ногам для долгой дороги, – рассказывал Дитя Голода. – А видишь, князь, на каждом из них разные знаки? Местные говорят, что из получившихся в итоге сочетаний знаков можно даже получить предсказание на будущее.

– А что за предсказание получили мы?

– Я не умею распознавать эти знаки, – пожал плечами паренек. – Их так много. Мне достаточно просто крепких ног для завтрашнего дня!

Атотоле-Пеликану больше всего понравился алтарь Вечного Кецаля (который, как тут говорят, снес яйцо, из которого вылупились боги). Это был просто ящик. Сам кецаль был искусно нарисован на стенке, только раскрытый клюв торчал наружу. Из ящика выходила изогнутая медная трубка.

– Дунь в нее! – подмигнул Конецинмайла.

Князь дунул, внутри что-то зашуршало – и из клюва Вечного Кецаля полилась песня! Короткая – всего одиннадцать звуков – но такая красивая! Потрясенный Атотола тут же кинул в «гнездо» еще перьев и снова дунул – Кецаль спел песню снова и снова, ни разу не ошибившись. Пока в груди толимека не кончился воздух.

– Красота? – подмигнул Дитя Голода. – Я в прошлый раз разговорил мальчишек-гостеприимцев, и те раскрыли мне секрет этого атоматля. Там сверху подвешены колокольчики: медные, серебряные. А в центре – горизонтальная палка. На палку особым образом насажены молоточки. Когда кто-то дует – палка начинает крутиться. И молоточки бьют по колокольчикам!

Атотола всё равно не понял, как палка и молоточки могут родить песню. Для него всё равно атоматль оставался чудом.

– Я тоже хочу, чтобы алтарь моего покровителя тут стоял! – заявил он мальчишке. – Чтобы ему тоже возносили подношения.

– Прости, князь, – развел руками проводник. – Духов в этом мире так много – никакой площади не хватит. Здесь возносят молитвы богам, которых чтут на всей Великой-Мезкале. Ну, или вот как в случае с Кецалем – это какой-то знатный господин с севера приехал и подарил владыке двадцатку корзин малахита! Люди его языка тут часто торгуют, вот он и хотел, чтобы можно было молиться их богу даже в Излучном.

Атотола скривился: двадцать корзин малахита – это очень дорого.

– Поспешим, князь! – Дитя Голода взял своего спутника за руку и потянул к далекому навесу из ярких тканей. – Задержались мы тут, а нужно отметиться.

– Что сделать?

– Все, кто приезжает в Излучное, должны сообщить о себе человеку владыки. Вон он!

Под навесом сидел худющий человек, волосы которого были укрыты странной повязкой из ткани. Вообще, Атотола сначала подумал, что перед ним стоит коротышка еще ниже, чем Дитя Голода, но нет. Человек владыки сидел, но не на циновке, а на каком-то странном сооружении из палок и дощечек. И этого не было видно, так как перед худым стояло еще большее сооружение, тоже из досок и палок.

– Шлю тебе приветствия, господин! Пусть труд твой станет основой процветания нашего владыки! – радостно загалдел проводник, встав перед пестрым навесом.

– Кто таков и зачем? – важно, но устало оборвал его болтовню худой.

Он откинул полы своего явно очень дорогого плаща с богатым рисунком, придвинул листочки и зачем-то взялся за длинное перо.

– Конецинмайла, господин, из Большого Следа, – бодро отчитался Дитя Голода. – Приплыл на праздник, хочу участвовать в играх Горы. А со мной толимек Атотола, он приехал торговать. Он князь!

Невозмутимость человека владыки нельзя было пронять ничем.

– Толимек Атотола, сколько с тобой прибыло человек?

– Господин, он не знает нашего языка, – тихо пояснил проводник. – Но с ним приплыли две пятерки и два человека.

Худой макнул перо в чашку с черной жижей и на расчерченном листе поставил одну точку слева, а справа – три точки и две черты.

– Ты останешься, я буду тебя опрашивать. А толимеку объясни, что ему нужно идти к распорядителю…

– Да, я знаю, – оборвал Дитя Голода человека владыки и повернулся к Атотоле. – Князь, меня тут оставляют. А тебе сейчас нужно идти вон к тому навесу. Там сидит Широкий Дуб – он самый главный во всем рынке. Этот человек знает твой язык, и он всё объяснит про торговлю: где и как, что можно, что нельзя.

Атотола заозирался, хоть с трудом, но понял, куда его посылают. В голове всё путалось, он уже жалел, что ввязался в эту торговлю. Казалось, самым трудным будет не опрокинуть лодки в море, проплыть мимо жадных жителей Куалаканы и Хетци-Цинтлы. А самое сложное начиналось здесь.

– Завтра я найду тебя, князь! – неслось ему в спину. – Я помню, что обещал тебе показать День Змея!

По счастью, указанный человек – Широкий Дуб – очень хорошо принял князя. Он неплохо знал толимекский. Он первый оценил, что торговцы прибыли не из княжеств на Мезкале, а из далекого Амотлаткуа!

– Мне так жаль, господин, но на рынке нет ни одного свободного прилавка, – в искреннем горе всплеснул руками распорядитель. – Завтра праздник – и торговать вышли все, кто может.

Атотола пожал плечами: он и не хотел никаких прилавков. Вообще, толимек думал торговать по привычке прямо с лодок, с берега… но уже понял, что в Излучном так не пройдет. Люди привыкли торговать в специальном месте. Ну, ничего, его люди походят с мешками вдоль рядов, выменяют нужный товар.

– Вы можете попробовать выкупить прилавок у кого-нибудь из местных! – предложил Широкий Дуб. – Нет, конечно, для гостей у нас прилавки бесплатные, но сами понимаете – спрос рождает предложение.

Последняя фраза была какой-то странной и малопонятной, но Атотола на всякий случай кивнул.

– А какой товар вы привезли?

– Соль в головах – чистую и белую! – гордо начал перечислять князь. – Ткань хлопковую, три мешка какашут, пчелиный мед очищенный, сушеный перец в мешках, накидки с пером цапли – у нас делают их лучшие мастера! А еще редкие раковины, добытые с глубин моря!

Широкий Дуб в восторг не пришел. Долго что-то прикидывал в голове.

– Соль нужна, князь. Но соли сейчас слишком много. Может быть, ты продашь ее отдельным жителям. А вот какашут владыка у тебя с радостью купит. И пчелиный мед, думаю.

– А накидки? А раковины?

– Вряд ли, – извиняющимся тоном ответил четланин. И скривился, будто зуб у него болит. – А золота у тебя нет?

Атотола мотнул головой.

– Есть немного нефрита.

– Это не то… Я в любом случаю, расскажу владыке о твоих товарах, господин.

– И он сам придет меняться?

– Ну, это вряд ли, – улыбнулся Широкий Дуб. – Если твой товар окажется важным – придет Ннака. Большой человек! Но мой тебе совет, – распорядитель перешел на доверительный шепот. – Ты с ним хорошенько торгуйся! Изо всех сил!

– Разве такой знатный человек будет называть нечестную цену?

Широкий Дуб закатил глаза к серой агавовой ткани своего навеса и промолчал. Потом он выделил Атотоле щуплого гостеприимца, который выглядел мальчишкой даже на фоне Конецинмайлы. Новый помощник на толимекском практически не говорил. Сначала он что-то заученно рассказывал, но махнул рукой и, в основном, показывал: туда идти можно, туда – нужно, а туда – нельзя ни в коем случае.

Князь взял пяток человек, велел отобрать товар подороже – он всё еще верил в накидки и раковины (какашут с медом решил придержать для неведомого Ннаки) – и они, наконец, вошли на рынок. Прилавки выстроились в три ряда! И они, действительно, были все заняты.

Толимека – богатая земля. От гор и до самого моря. Поэтому Атотола спокойно смотрел на прилавки, заваленные зерном, овощами или даже рыбой. Таким его не удивишь. Только вот это были всё больше приезжие купцы. А местные продавали гостям разные непонятные изделия из дерева, кости, кожи. В нескольких местах стояла посуда – и была она такой идеальной выделки, с такими тонкими стенками! Видел князь и знаменитые глазурованные горшки – гладкие и блестящие. А вот к самому дальнему прилавку со стек-тлой было не протолкнуться…

Прохаживаясь по среднему ряду, Атотола краем уха услышал толимекскую речь. Здесь, среди чужих, было так приятно услышать родной язык! Он быстро обернулся – и увидел земляков за небольшим прилавком: те вовсю расхваливали разные крашеные ткани из хлопка. Улыбка сползла с лица – это же были люди из Куалаканы!

«Смотри-ка, какие! Торгуют, как все! Со своим прилавком».

Князь остановил своих людей. Пройти мимо них с мешками на плечах он просто не мог. Гордость не позволяла. Он для того и приехал сюда, в далекие горы, чтобы ни в чем не уступать заносчивой Куалакане!

– Значит, так! – ударил он себя кулаком в ладонь. – Ищем прилавок, который можно выкупить!

Как ни странно, но смельчакам из Амотлаткуа повезло: сначала они очень долго пытались донести свою нужду до мальчишки-гостеприимца, но, едва тот всё понял, как тут же пробежался по рядам и нашел нужное. Прилавок толимекам уступили два парня откровенно бандитской наружности с какими-то белыми знаками на плечах.

– Давайте, занимайте! – широко махнул рукой тот, что постарше. – У нас всё равно распродано всё. Но это только на сегодня и завтра.

Атотола предложил им в уплату раковины, убедившись уже, что такой прекрасный товар в Излучном не котируется. Пятнистые почесали затылки, растопырили пять пальцев – и сделка состоялась! Толимеки быстро перетаскали товар из лодок (влезло почти всё), и торг пошел. Князь признал, что с прилавком, конечно, намного удобнее. Товар можно было и разложить, и подвесить. Навес защищал от солнца, под прилавком стояли удобные вместительные корзины. А главное – покупатель сам к тебе идет! Причем, пока одни торгуют на месте, другие могут ходить и выбирать нужный товар сами.

Соль, кстати, спрашивали. И весьма часто. Но все поголовно пытались сбить цену до неприличной. Князь недовольно хмурился.

День уже заканчивался, когда к прилавку пришел Широкий Дуб.

– Все-таки взяли прилавок? – улыбался он. – Молодцы! Только вот, если вы торгуете, то вам нужны весы и точные измерители.

Атотола только недавно успокоившийся, снова напрягся.

– Какие измерители?

– Ну, вот смотрите: торгуете вы головами соли. Каждая голова по одной и той же цене. А ведь у ваших голов вес разный – я это даже на глаз вижу.

Толимеки пожали плечами – они в этом беду не видели.

– Нет, дорогие гости, у нас так не принято. Одинаковая цена должна быть за одинаковый вес. Поэтому владыка и ввел на рынке точные измерители: длины и веса. Я вам более скажу: если человек, купивший у вас товар, заподозрит, что ему недодали – он может обратиться к моему помощнику. Тот всё перемерит. И, если недовес превысит одну двадцатую – то вас заставят вернуть плату.

– И что же нам делать?

– Лучше всего купить набор измерителей. Они у нас самые точные, по таким сейчас все в Излучном измеряют и взвешивают товар.

Широкий Дуб махнул помощнику, который только этого и ждал. На прилавок легла стойка с перекладиной, к которой были подвязаны две деревянные чашки.

– Это весы, – пояснил распорядитель рынка.

– Я знаю, – зло процедил сквозь зубы Пеликан, который не раз бывал в Закатуле.

– Не сомневался! – угодливо улыбнулся Широкий Дуб. – Весы выдаются торгующему на прилавке бесплатно. Но их и с собой нельзя забрать. А вот измерители.

В деревянном ящичке в несколько рядов стояли разноразмерные цилиндры, точеные из камня. На головках у них были выбиты какие-то знаки.

– Самый большой – это голова, – тыкал пальцами четланин. – Затем идет кулак. Пять кулаков равны одной голове. Самые маленькие – горсти. Пять горстей – один кулак. Если же вы будете продавать что-то совсем тяжелое, то лучше идти ко мне. За моим навесом стоят большие весы, где можно измерять товар лодками.

– Лодками? – почти хором изумились толимеки.

– Одна лодка – это двадцать голов, – вежливо пояснил Дуб. – Лодками по осени продают маис, уаутли, уоту, фасоль.

Затем он вальяжно выложил на прилавок досточку: ровную, гладкую, блестящую. И тоже покрытую знаками.

– Это измеритель владычного шага. Вся длина его – это длина шага. Видите большую насечку – это длина локтя. Два локтя – один владычный шаг.

– Большой шаг, – хмыкнул кто-то из-за спины князя.

– Вы еще не видели владыку, – улыбнулся четланин. – А маленькие насечки – это ладони. Пять ладоней – один локоть. Таким измерителем удобно мерить ткань, например – а у вас как раз хлопок. Этот набор – абсолютно точный – вы можете взять с собой. Но он платный.

«Началось!» – закатил глаза князь. Рынок в Излучном, конечно, был удивительный! Удобно, богато, интересно. Но товары постоянно куда-то утекали!

– Конечно, на один раз можно и без них обойтись, – поспешно сдал назад Широкий Дуб. – Но… Если вы хотите торговать у нас часто… К тому же, вы можете дома по этому образцу делать свои измерители! Владыка это только приветствует. Главное, чтобы они были одинаковыми – так торговать становится гораздо удобнее. И вам, и нам.

Пеликан задумался. Торговать он хотел часто. И только теперь он подумал: а ведь действительно, как удобно будет, если везде будут такие вот одинаковые измерители! И у четлан, и в Закатуле…

«И в моем Амотлаткуа» – добавил князь, полный державных планов и тут же спросил:

– Сколько?

– Обычно, берут маисом, – осторожно начал Дуб. – Три мешка. Это где-то поллодки. Мой вам совет: обменяйте на соль. Думаю, вы уже поняли, что здесь на ней много не заработаете.

Начался торг. Сошлись на четырех головах. Дуб самолично взвесил выторгованные головы. Заодно научил толимеков пользоваться измерителями и доказал, что все головы имеют разный вес.

– Торговля скоро совсем стихнет. А вы с дороги. Я бы предложил вам попариться в гостевом темескале, но сегодня в Излучном так много приезжих, что мест наверняка нет. А вот в таверну сходите непременно!

– Таверну?

И князь узнал про еще одно удивительное место в столице владыки Сухой Руки. Место, в котором за тебя приготовят еду, где есть удобные места, обслуга, своя посуда. Просто садишься и ничего не делаешь!.. Главное, платить. Атотола с грустью посмотрел на свои тающие запасы товаров. А он ведь даже не добрался до заветной стек-тлы.

– Не сомневайтесь, там места будут! – неправильно понял сомнения толимекского предводителя четланин. – Сегодня накрыто и в зале, и на веранде, и под навесами. Обслугу наняли вдвое больше обычного – еды готовят целую гору!

Широкий Дуб уже было развернулся, чтобы самолично отщипнуть немалую толику этой горы для своего вместительного живота, как вдруг резко хлопнул себя ладонями по бедрам.

– Вот Чужой напылил! Самое главное вам сказать забыл: я сообщил сиятельному господину Ннаке о ваших товарах! Как я и предполагал, завтра утром он прибудет и скупит у вас весь какашут, неизвестное количество меда. И, возможно, перец, – он заговорщически понизил тон. – Можешь смело требовать стек-тлу, князь…

И ушел.

Пеликан от последней новости повеселел. Всё-таки не с пустыми руками вернется! Похоже, в первый раз он в Амотлаткуа большой прибыли не получит. Но он многому научится! У него уже есть измерители, он знает, какие товары нужны в Излучном, а какие – нет. Куда идти, к кому обращаться, на что надо тратить сбережения, и в какую цену обходятся местные услуги. Из следующего похода он вернется богачом.

– Сгребайте эти треклятые раковины! – с облегчением махнул он своим людям. – Идем в таверну.

В таверне ему неожиданно понравилось. Он заглянул в зал. Подивился убранству, но свободные места были только под навесом. И это оказалось к лучшему. Во-первых, не нужно было есть за неудобными громоздкими штуковинами из палок и досок – они назывались столы. Под навесом все сидели на циновках, перед которыми стояли низенькие удобные столики. И то не везде. А во-вторых, здесь для посетителей пел бродяга. Старец с густыми седыми волосами выводил очень грустную протяжную песню на незнакомом языке, а рядом сидел два тощих мальчугана и подыгрывали ему на дудочке и маленьком барабанчике.

Песня была красивая, и все толимеки с грустью жаловались небесам на то, что не могут узнать, о чем она. По счастью, рядом нашелся знаток языков, который посочувствовал приезжим и кратко перевел песню.

– Старик пел о великом храме, во тьме которого сокрыто четыреста стражей-черепов. Ярким золотым огнем горят их глаза, день и ночь следят стражи за всеми восемью сторонами света – и ни один враг не попадет к храму незамеченным. Ранее все они были великими воинами и защищали родной холм от бессчетных врагов. Было тех восемь тысяч, и вёл их младший сын самого Чужого. До последнего сражались воины и все полегли на том холме. Но защитили его. А кровь восьми тысяч врагов наполнила их души великой силой – и стали они бессмертными стражами. Утром жители пришли к холму, каждый бросил камень – и вырос над могилой высокий храм!

– Это где же такие чудеса творились?

– Да здесь же! – улыбнулся незнакомец. – За таверной площадь, а над площадью высится храм Золотого Змея, покровителя владыки Хуакумитлы. Вы не могли его не заметить днем!

Атотола, действительно, видел храм к востоку от рынка. Особого внимания не обратил – видел он храмы и повеличественнее. Однако, даже у такого небольшого храма, оказывается, есть своя мистическая история.

– А как давно пали четыреста стражей в великой битве?

– Этим летом, через пару лун, будет два года.

Князь Пеликан быстро опустил вниз глаза, чтобы незнакомец не обиделся, прочитав в них недоверие. И хмыканье сдержал. Он привык, что чудеса случаются исключительно во времена былые. Когда жили деды дедов. Легко поверить в то, что боги ходили среди людей и творили чудеса тогда, когда тебя и в помине не было. А у четлан, значит, чудеса происходят прямо сейчас?

«Хотя, если где и должна быть земля чудес, так это здесь», – улыбнулся Атотола и поблагодарил незнакомца за помощь. А еще вынул из мешочка пару осколков нефрита и подарил их старому певцу.

Ночевали толимеки, кто в лодках, кто на берегу, завернувшись в одеяла. Князь, кстати, узнал, что в Излучном и на этот случай имелась услуга – Гостевой Дом. За небольшую плату можно было получить на ночь мягкую циновку для ночлега: в теплом помещении, под крышей. Или даже целую комнату! Одному человеку – целую комнату! С постелью, дурацкими стульями, со своей водой в кувшине. Но на такие траты князь не решился и увел людей за ручей к родным лодкам. В горах оказалось непривычно прохладно, но настоящие мужчины легко выдержат любые испытания. Правда, под утро заморосил дождик, и плата за циновку не показалась такой уж высокой.

Правда, даже морось толимеков не разбудила – слишком длинным оказался прошедший день, слишком много было впечатлений. А поднял их тот, о ком они и думать забыли – Дитя Голода.