Czytaj książkę: «Сансара. Оборот второй. И пришёл Творец»

Czcionka:

Глава 1

– Выпьем ещё, приятель, – вздохнул Гримуэль и махнул рукой трактирщику. – Выпьем ещё чуть-чуть…

Я не возражал. Пиво в этом мире и вправду оказалось выше всех похвал. А Гримуэль его ещё и хаял, как только мог, утверждая, что в этих придорожных трактирах никогда ничего хорошего не бывает, а вот как до города доберёмся…

Трактирщик молча наполнил наши кружки из деревянной бочки и отправился выслушивать пожелания одного из отряда, нас сопровождавшего.

Вообще, получалось всё из рук вон странно. Сначала Гримуэль признал в Диане богиню. Потом, вслед за ним, с этим согласился отряд, выехавший из леса. Что это был за отряд, какое к нему отношение имел Гримуэль – понять было непросто, да я не очень и старался. Лично мне достаточно было и того, что бить не будут, а наоборот – ещё и накормят. И напоят. И всё – бесплатно.

У меня в кармане до сих пор лежали деньги, которые всучил мне «лох обыкновенный» в Серени, но чуйка подсказывала, что лучше тут этими радужными бумажками не размахивать. Тут все расплачивались монетами: медными, иногда – серебряными. Наверняка где-то и золотые ходят, да только не в придорожных трактирах со скверным пивом, которого три литра высосешь и ещё хочется.

– Так, это, – сказал я и с удивлением заметил, что язык заплетается. – Чё там по Диане-то? С какого перепугу вы ей… поклоняетесь?

Врать не буду, меня от этого несколько перекосило. Мы, значит, стараемся, спасаем её по-всякому, а она – бах! – и богиня. Неправильно это всё. Так она никогда ничему не научится, стервозина.

Диану, кстати, поклонение нисколько не беспокоило. Приняла как должное. Посмотрела на коней, которых ей предложили, послала всех лесом и велела запрячь четвёрку в нашу «летающую тарелку», что и было сделано. Я к тому времени убедился, что движок вышел из строя окончательно и бесповоротно, так что пришлось нам всем торжественно катиться в раздолбанной «карете», из которой удалось высунуть колёсики. Благо, ехали недолго. Уже через полчасика начало смеркаться, и в поле зрения появился трактир, напомнивший мне кафе «Кафе» с Жыпаргулью. Тут Диана сразу же потребовала себе комнату, куда и удалилась, а мы с Фионой решили продегустировать пиво.

И продегустировали.

Гримуэль глубокомысленно отхлебнул из деревянной кружки и ответил на мой вопрос:

– Диана из тех королев, что любят роскошь и ночь…

Вдруг он встретился взглядом с кем-то из отряда и с серьёзной миной кивнул, после чего замолчал. Я пошевелился, и перед глазами всё поплыло. Пришлось хвататься за стойку. Что ж это за колдовство такое гнусное? Сидит честный человек, пьёт себе пиво, и вдруг – вот это вот всё. Мерзость! Я даже завертел головой в поисках мрачного колдуна, который навёл на меня этакую порчу, но не нашёл, только голова ещё сильнее закружилась, и захотелось блевать. Пришлось отхлебнуть пивка – полегчало. Прохладное такое, ароматное, вкус с лёгкой горчинкой. Эх, скорей бы добраться до города, где правильные напитки наливают, как утверждает Гримуэль.

– Так о чём это мы? – спросил я, фокусируя взгляд на собеседнике. – А, да. Когда уже в город-то придём?

– Думать о будущем нет причин, – сказал Гримуэль, похлопав меня по плечу.

И на всё-то у него мудрый ответ есть, да такой, что с выдумкой. Идеальный собутыльник прям.

– Ладно! – Я одним махом допил пиво, смутно предчувствуя, что пожалею об этом. – Мне, кажись, спать пора.

– Засыпай, – согласился Гримуэль и, видимо, преисполнившись пьяного уважения, протянул ко мне руки: – Хочешь – на руках у меня засыпай!

– Не, – покачал я головой. – На руках – не! Хотя…

Я нагнулся и выкатил откуда-то из-под стойки мирно храпящую Фиону. Не бросать же тут, с толпой бухающих рыцарей. Мало ли, что им в голову взбредёт. Ладно если просто побалуются, а ну как решат, что эта неведома зверушка – от лукавого, и надо её на костре сжечь?

Несмотря на то, что выпила тян больше своего веса, поднять её я таки сумел и сложными зигзагами направился через зал к лестнице на второй этаж. Зал гудел. За каждым столиком бухали, рубились в карты, травили байки. Чем не жизнь? В рыцари, что ли, записаться? Ай, блин, задумался!

Я наступил на болтающийся до пола хвост и чуть не упал, но ограничился тем, что долбанул Фиону головой о перила, после чего перестал отвлекаться и сосредоточился на сложных взаимоотношениях с окружающим пространством.

Шаг за шагом я одолел лестницу и оказался в полутёмном коридоре. Тут, на втором этаже, было тихо и спокойно. Я толкнулся в одну дверь – заперто. Попинал другую – оттуда сонно крикнули: «Уходи! И не возвращайся».

Третья дверь распахнулась, я ввалился туда, замер на пороге и озадаченно икнул.

Посреди комнаты стоял на коленях мужик в трусах. Рядом с ним стояла бутылка. Или две бутылки. Так, нет, сконцентрируемся! Бутылка – одна, и в ней – меньше половины чего-то занимательного.

– Возьми моё сердце, – услышал я шёпот. – Возьми мою душу. Я так одинок в этот час…

Звучало так мрачно, что я снова икнул, на этот раз – куда громче. Мужик услышал и подскочил, будто под ним острая пружина распрямилась. Повернулся, уставился на меня дикими глазами, держа в вытянутой дрожащей руке кинжал. Чего он там с кинжалом-то сидел? Странный…

– Тебе чего? – рявкнул он.

– Ди… – Я опять икнул. – Диану…

Хрен его знает, что я сказать хотел. Наверное, почувствовал, что могу выхватить в рыло за вторжение и попытался отмазаться, сославшись на то, что я – с богиней. Однако про Дианину божественность тут, в трактире, пока никто особо не распространялся, на лбу у неё написано не было, так что мужик понял меня своеобразно.

– Богиню ищешь? – прочувствованным голосом спросил он.

– Угу, – кивнул я и поискал взглядом, куда положить похрапывающую Фиону.

Койка стояла возле двери, постель была заправлена. Туда я, не долго думая, бросил ужратую кошкодевку, и сам опустился на край. Ух, как голова кружится! Офигеть, каруселей не надо. Нет, правда, не надо, я ж сблевану!

– Каждый из нас ищет богиню, – нудно бубнил мужик, присев рядом, с бутылкой в руке. Кинжал он куда-то спрятал, надеюсь, не в трусы. – А мне повезло. Я нашёл…

– Уважаю, – кивнул я и машинально взял протянутую бутылку. Глотнул с горла. Креплёное вино тяжело бухнулось в желудок. – А чего тогда бухаешь?

Мужик, кажется, всхлипнул, и я содрогнулся. Упаси богиня от таких, которые по пьяни нюни распускают. Бухать надо, чтобы радоваться, а не чтобы сопли размазывать, такое моё мнение. Лучше уж Фиона, со своими стихами.

– Её больше нет со мной, – прошептал мужик.

– Ушла? – икнул я. – Забей. Бабы – дуры. Я вот тоже одну, там… Сама, вот, без меня – в тюрьме бы гнила, веришь?

– Верю, брат, – сказал мужик, положив руку мне на плечо. – Как родному верю.

– Я для неё – всё! А она? Боги-и-иня! – И приложился к бутылке.

– Вот и иди к ней, – сказал мужик, завладев бутылкой и тоже от души хлебнув.

– Нахрена? – вытаращил я на него глаза.

– Она ведь жива?

– Ну, дёргалась вроде, часа два назад, – пожал я плечами.

– Пока ты жив – не умирай. – Мужик похлопал меня по плечу. – Если судьба – она ждёт тебя. Не теряй ни минуты! Когда придёт роковой час, ты будешь жалеть даже о секундах…

И он, снова всхлипнув, приложился к бутылке.

– У меня тут кошка, – пробормотал я, покосившись на Фиону.

– Да, я уйду, и мне плевать, – отмахнулся мужик. – Ты знаешь, где меня искать.

– Внизу, где бухают? – уточнил я.

– Угу, – кивнул мужик, встал и начал одеваться. – Не уснуть сегодня. Разбередил ты мне душу воспоминаниями…

Нормально. Я разбередил? Да я вообще ничего не делал! Я спать хотел. Это он меня на какие-то хреновые мысли навёл, которые я теперь думаю.

– Пошли! – подхватил меня мужик под руку. – Спасибо тебе.

– За… ик! что? За что спасибо-то? – недоумевал я.

– Спас ты меня, – вздохнул мужик.

– А. Ну, это-то я запросто. Я вообще спасатель космического масштаба, во!

Мужик вытолкнул меня за дверь, запер её и сунул в руку ключик. Я положил его в карман брюк.

– Ты с отрядом пришёл? – спросил мужик. – С вами ещё девушка была, светловолосая такая.

– Угу, – кивнул я.

– Там она. – Мужик показал на дверь. – Давай, я тебя прислоню.

И прислонил, как обещал, к косяку. Сунул в руку бутылку, постучал громко в дверь и убежал. Вот урод… А мне теперь разгребай последствия.

Глава 2

Ждал я недолго. С той стороны двери послышалось ворчание, скрип кровати, шаги.

– Кого там ещё хрен принёс? – рявкнул голос Дианы.

– Это Костенька, – отозвался я.

– К… Кто?!

– Конь в пальто! – огрызнулся я.

Диана выругалась, куда-то отошла, чем-то пошуршала, и дверь, наконец, открылась. Я, не долго думая, ввалился внутрь. Ноги уже вообще не держали. Диана меня подхватила.

– Твою мать! – проворчала она. – Ты когда так нажраться успел?

– Я очень… ик! талантливый…

– Вижу, ага. – Диана вздохнула и подвела меня к койке, на которую я радостно и шлёпнулся. – Как же я с вами мучаюсь… Ты чего хотел-то?

Она отошла закрыть дверь, а я постарался сфокусировать взгляд. Диана была завёрнута в простыню, под которой, как подсказало мне сердце, ничего не было. Вернее, сердце усиленно сигнализировало о том, что там есть очень много чего интересного и хорошего, при том – ничего лишнего. Диана подперла дверь спиной и уставилась на меня, сложив руки на груди.

– Я хотел? – переспросил я и задумался. – Я хотел… Там, понимаешь, мужик был… В трусах… С бутылкой…

– Благословляю, – сказала Диана. – Главное, чтобы вы оба были счастливы, такое моё мнение.

Ага, шутки шутит. Как тогда, когда мы с Фионой нажрались, и ничего не было.

– Не смешно! – заявил я.

– А кто ж смеётся? Да я – сама серьёзность. В жизни главное вовремя определиться. И не позволяй, чтобы общество тебе диктовало, как жить. Я давно что-то такое подозревала. Неспроста же вы с Филеасом так спелись быстро.

– Дура! – прорвало меня. – Я к тебе не о том пришёл. Тут дело категорическое. У меня эти самые… ощущения! Нет… чувства, во!

– Понятное дело – так нахлебаться. У меня бы тоже чувства появились.

– Дык… На? – Я протянул ей бутылку.

Диана несколько секунд колебалась, потом, вздохнув, сделала шаг ко мне, взяла бутылку, глотнула из горлышка, поморщилась. Есть контакт!

– Костя, – сказала Диана, – давай ты выспишься, а потом мы поговорим. Окей?

– Нифига не окей, – мотнул я головой.

– Ну ладно. Жги, – вздохнула она.

– Ща зажгу. Бутылку дай.

– Хрен тебе. – Диана вместо бутылки показала мне средний палец, а куда бутылка у неё делась – этого я даже не заметил. Была – и нету. Волшебство, блин.

– Вот ты всегда так! – начал заводиться я. – Я к тебе – со всей душой! Другой бы прибил давно, ещё в Срани…

– В чём? – перебила Диана.

– В… Тьфу! В Серени! Это я так мир назвал, где Филеас, и жрать западло, только курить можно.

– А. Ну-ну. Прибил бы, и чего? Прибор бы тебя не послушался, так бы и подох там с голоду, как бобик бездомный.

– Да я тебе не о приборах говорю, – снова возмутился я. – Я – про чувства! Ты что, думаешь, мне оно надо было – с Альянсом ссориться? Да у меня – ик! – всё было! Мне гражданство дали, статьи списали. У меня Шарль был! А он знаешь, какой умный? Он – ваще всё знает! Летим, говорит, куда хочешь. Да это что! У меня – вообще принцесса была, самая настоящая. В любви клялась, на груди плакала, сама – учёная, как тот кот на цепи кругом, не Фиона, хотя тоже песнь заводит. А я? Я – всё бросил. А ты?! Спит тут, одна, как дура, богиня, блин.

Диана слушала меня внимательно. Я же замолчал, смутно почувствовав, что потерял нить разговора. Какой там нить… Я целый канат потерял, с места не сходя. Зачем про принцессу-то погнал? Сейчас меня отсюда вообще ссаными тряпками прогонят, и поделом идиоту.

– В общем, я всё сказал, – подытожил я своё невразумительное выступление. – А тебе – лишь бы Збышеки всякие, духами побрызганные. Тьфу!

– Ты мне давай, поплюйся тут ещё, – буркнула Диана, но как-то без гонора, чуть слышно.

– И поплююсь, – кивнул я. – Ты мне – в душу, я тебе – в комнате. Спарвер… Срав… Справедливо!

– Костик, – чуть не ласково позвала Диана, – хватит чушь пороть. Ты обо мне вообще ничего не знаешь.

– И чё? – пожал я плечами. – Я и про Сансару вашу ссаную ничего не знал. Разобрался же? Скажи, что я летаю хреново!

– Не скажу…

– А чё тебе ещё надо?

Диана хмыкнула:

– Чего мне надо? Да мне много чего надо, если хочешь знать. А вот что нафиг не надо – так это большая и чистая любовь до гроба. Время не то. Мне помощники нужны, а не отношения. У меня, если вдруг не заметил, ни кола, ни двора, ни флага, ни родины, постоянно агенты на хвосте, и вообще в любой подворотне зарезать могут. Что меня, что тех, кто со мной. Хочешь меня ненавидеть – пожалуйста. Хочешь свалить – ради бога. Но вешать на меня больше, чем я утащить смогу – не надо. Ну не виновата я, что на тебя духи не подействовали! Так бы прочихался часов за восемь – и забыл, как про страшный сон.

Под конец речи она, кажется, даже психанула. А я неожиданно начал трезветь. Ну, по крайней мере, пока сидел неподвижно, вроде всё чётко соображал. Как шевельнусь – заштормит, наверное, знатно.

В общем, мне сделалось стыдно. И чего я сюда припёрся? А, да, я ж не сам, меня мужик притащил. А я просто пьяный фигню нёс. В принципе – ничего страшного вроде не сказал. Слёз не лил, в ногах не валялся, вены не резал.

– Разговор нелепый, когда ты в таком состоянии, – сказала Диана, – но сам настоял. В общем, у меня всё просто. Я тебе могу предложить только партнёрство, шестьдесят на сорок. Договорились?

Она протянула мне руку. Я тупо на эту руку смотрел. Затошнило. Причём, не от выпивки.

– Либо так, либо разбежались, – добавила Диана. – Подумай. Я никогда и никому такого не предлагала. Сама не знаю, что из этого получится.

Партнёрство, значит… Ну а что? Какие у меня варианты? Пока Шарля не найдём – так и так рядом с ней держаться.

– Пятьдесят, – сказал я.

– Щас! – возмутилась Диана.

– Минимум! Со мной ещё Фиона.

– Я бы этого алкаша вообще скинула при первой удобной возможности.

– Русские своих не бросают, – заявил я. – Пятьдесят на пятьдесят, и точка.

Покривившись, Диана вздохнула:

– Ладно. Хрен с тобой, золотая рыбка. – Мы пожали руки, и Диана дёрнула меня, поднимая на ноги и возвращая вертолётики в голове. – Мир?

– Угу, мир, – вяло кивнул я. – Дружба. Жвачка. Я, собственно, чего и приходил-то.

– Да, я так и поняла. Ладно, дуй к себе, партнёр. Комнату найдёшь?

– Обижаешь!

– Обижаю не так, салага.

Тут она была права. Обижала она действительно не так.

Я вернулся в комнату, которую мужик оставил нам с Фионой. Сделал круг по комнате и, не найдя второй кровати, рухнул рядом с вырубленной наглухо кошкодевкой. Задумался, закрыл ли я дверь. Мысль была настолько увлекательной, что я с ней и уснул, несмотря на храп тян, который всё сильнее напоминал уютное кошачье мурчание.

***

Проснулись мы одновременно – будто толкнул кто. Я почти протрезвел и сразу смекнул, что темно и прохладно. Наверное, на дворе стояла осень, либо ранняя весна – не заметил как-то, по деревьям. Днём-то вроде припекало, а как солнце зашло – тот ещё колотун. У Фионы стучали зубы.

– К-к-костя?

– М? – лениво откликнулся я.

– М-м-между нами… Между нами…

– Между нами – тишина, – зевнул я. – Небо, полное дождя…

– Между нами ничего не было?

– Ну как же «ничего»? Говорю ж – небо.

Голова, что характерно, почти не болела. Только кружилась ещё немного. Эх, и хорошее же пиво в этом мире! По-моему, одно такое пиво оправдывает вообще всё, что угодно, любые страдания.

Вспомнив о страданиях, я вспомнил и ночной визит к Диане. Содрогнулся. Блин! Вот придурок-то! И этот ещё, который «возьми моё сердце», подкузьмил, ничего не скажешь. Надо было додуматься – пьяного в дрова человека к бабе в комнату впихнуть.

– Где здесь туалет? – резко села на кровати Фиона.

– На улице, – сказал я.

– Как – на улице? – Она так удивилась, что её глаза, кажется, начали светиться в темноте.

– Ну, так. Налево, за углом, – зевнул я.

– Какой кошмар. Какое варварство!

– Хочешь, лоток тебе в углу поставим, – усмехнулся я.

Но быстро понял, что шутки шутками, а в туалет-то действительно надо. Причём, надо срочно.

– Дурак! – Меня вскользь стукнули по голове.

– Так, ну-ка бегом пошла! – прикрикнул я, вставая. – Сортир один, а пива было много!

Фиона выскочила в дверь, которую я, конечно же, оставил открытой. Я, скрипя зубами, добрался до окна, отворил ставни и вдохнул ночной свежий воздух.

Легче не стало. Наоборот, возникло крепкое ощущение того, что всё кончено, и дальнейшая борьба бессмысленна.

В голове мелькнула паника. Потом – улеглась. Кого тут, собственно, бояться-то?..

С этой мыслью я влез коленями на узкий подоконник и расстегнул молнию на агентских брюках. Эх, никто, наверное, в таком костюме ещё так не нажирался… Позорю честь мундира, так сказать.

Пустынный двор трактира заливал лунный свет. Хлопнула дверь, выскочила наружу быстрая тень с кошачьим хвостом и скрылась за углом. Дверь, значит, далеко от моего окна. Никого не обижу. Ну, пора…

Облегчение накрыло меня нежной волной, подхватило и понесло в страну блаженства. И эта прохладная ночь, и эта луна, и этот сверчок, где-то что-то сверчащий – всё наполнило мою душу таким невыносимым счастьем, что захотелось петь. Но я взял себя в руки и ограничился вздохом.

Минуту спустя слева от меня распахнулись ставни соседнего окна и наружу высунулась растрёпанная со сна Диана. Мигом оценив обстановку, она спросила:

– Охерел?

– Прошу прощения, ситуация, товарищ партнёр, была безотлагательная, – покаялся я.

Поток и не думал иссякать. Я уже начал беспокоиться. Ну не могло же во мне поместиться столько жидкости? Ну правда!

– Животное, – констатировала Диана.

Щёлкнула зажигалка, и до меня долетел запах дыма. И где, когда она успела сигарету замутить? В пиджаке у Андреаса? В бардачке «тарелки»?..

– Это, между прочим, невежливо, – сказал я, прилагая усилия к скорейшему завершению мочеиспускания. – Спросила бы сначала меня, не возражаю ли я…

– Ты же не возражаешь? – лениво спросила Диана.

– Да ладно, чего уж там…

Внизу появилась Фиона. Она сначала хотела просто войти в дверь, но кошачьи уши зашевелились, уловив звук водопада. Она подняла голову и ахнула:

– Костя!

Костя, Костя… Я уж двадцать три года, как Костя. Вот можно подумать, сам в восторге от такой ситуации.

– Раскаиваюсь, – процедил я сквозь зубы.

Процесс дегидратации подошёл к концу, и одновременно с этим на меня накатил сушняк. Вот блин! Теперь переться воду искать. А воду-то найти проблема. Пиво явно быстрее найду. И повторится всё, как встарь…

Однако проблема обезвоживания отошла на второй план довольно быстро. Я взялся за ширинку, намереваясь её застегнуть, когда где-то вдалеке что-то громко бахнуло. Так громко, что я вздрогнул и потерял равновесие.

– Б@@@@! – заорал я, в панике хватаясь за всё подряд.

Всего подряд было не так много. Под руку удачно попался только ставень. На нём я и повис. Верхняя петля тут же, скрипнув, выскочила из стены, нижняя оказалась крепче и только погнулась.

– Спасите! – нежным голосом проблеял я, боясь не то что шевельнуться – даже вдохнуть.

Внизу верещала тян. Диана – ржала, как лошадь.

– Хватит ржать! – пропищал я, чувствуя, как петля гнётся всё сильнее и сильнее. – Диана, прошу, умоляю, я не хочу падать… в мочу!

Высота была, в общем-то, не опасная, но после всего, что я устроил там, внизу, мне было бы менее страшно спрыгнуть с небоскрёба.

– Господи, как же я с вами мучаюсь, – вздохнула Диана и, выбросив окурок, скрылась в окне.

Шли секунды. Мне они казались столетиями. Ставень наклонялся всё ниже. Ну где же ты, милая, хорошая, замечательная, самая лучшая, сука, тварь, коза, уродина белобрысая…

– Живой? – Диана возникла в моём окне, как чёртик, выпрыгнувший из табакерки. – Давай, хватайся!

Одной рукой она держалась за стену, другую протягивала мне. Я секунду колебался, вспоминая подробности недавней беседы. Честно говоря, не хотелось даже помощи-то от неё принимать. Будь внизу пропасть со стальными пиками, вокруг которых горит огонь, я бы, может, плюнул на всё и гордо упал. Но внизу было совсем не то, и гордо упасть бы не получилось при всём желании. А тут ещё ставень хрустнул, и я быстро схватил Диану за руку. Она дёрнула, я отпустил вторую руку.

Окно было довольно узким, так что в итоге мне пришлось буквально рухнуть на Диану, уронить её на пол.

– Ну начина-а-ается! – проворчала она, пытаясь из-под меня вылезти. – Уйми свой пыл, дорогой. Теперь мы с тобой в расчёте.

– Это ни фига ж себе! – возмутился я, резко успокоившись. – Я тебя в кафе спас. Я тебя из тюрьмы вытащил…

– В тюрьму ты меня сам и втащил, – ответила Диана. – А за кафе – рассчитались.

– Да тебя там убить могли!

– Да и ты бы утонуть мог.

– Он жив? Он жив? – В комнату влетела Фиона, держа горящую свечу.

– К сожалению, – буркнула Диана.

Встала, следом поднялся я. И тут опять что-то бухнуло, уже ближе. Или громче?

– Да что там за хрень? – спросил я. – Как будто бомбят. Но ведь тут же средневековье, нет?

– Условное средневековье, – поправила Диана.

– И что это значит?

На этаже стало шумно. Народ просыпался. Кто-то, видимо, спал рядом с лошадьми, потому что я, стоя у окна, увидел, как двое всадников поскакали на звуки взрывов.

– Костя! – В комнату ворвался Гримуэль с охапкой чего-то.

– Что там творится? – спросил я.

Гримуэль бросил охапку на кровать. В свете свечи я различил кольчугу, шлем, меч, какую-то кожаную куртку, штаны.

– Всё меняет время, – тараторил Гримуэль.

– Да это-то понятно. А грохочет чего?

– Залпы батарей!

– Каких ещё «батарей»? Вы ж на мечах сражаетесь!

– Одевайся! – рявкнул Гримуэль.

– В это, что ли? – Я потыкал пальцем кольчугу. – Ты бухал?

– Ты – бессмертный воин!

– Кто – я?! Нет, ты точно бухал. Из меня такой воин…

– Лучше – не найти, – отрезал Гримуэль. – Защити богиню!