Czytaj książkę: «Последний шанс», strona 2
– Значит, десять лет назад их здесь не было. – Биолог развел руками.
– Это не земной корабль. – Токугава пристально посмотрел на капитана – Ямамото Индастриз отслеживает все запуски последние двадцать лет. Мы бы заметили.
Михаил едва удержался, чтобы не присвистнуть. Надо же, японец признался. Ну, тогда выбора действительно нет.
Калинин мог сто раз на дню обругать правительства и корпорации за то, что загадили Землю. Но одна только мысль о колонизации родной планеты чужаками бесила. Да и по-другому с ними не справиться: вон как присосались к кораблю. Ну что ж, устроим пришельцам сюрприз!
– Токугава, мы должны выполнить директиву три.
– Да, сэр, – кивнул техник.
– Связи нет. Придётся спуститься в реакторное отделение и активировать процесс распада вручную. Времени мало. Нельзя допустить, чтобы они успели переслать данные своим.
Японец подскочил к автоматической двери, но она и с места не сдвинулась.
– Заблокировано! Я использую аварийный механизм.
– Вы собираетесь взорвать нас, чтобы уничтожить оба корабля? – Биолог успел подойти и впился в рукав униформы. – Они ведь могли атаковать, но не сделали этого. Может, попробовать контакт?
– Контакт?! Вы бредите? Видели, как они SOS наш вырубили? А энергию кто высаживает? – Капитан попытался вырваться из цепких пальцев учёного. – Думаете, мне хочется убить пять тысяч человек? Мы всё равно сдохнем, только чуть позже, когда система жизнеобеспечения накроется. А эти ещё на Землю заявятся!
– Не взрывайте корабль, – прохрипел Мильштейн. Его взгляд был почти умоляющим. Калинину показалось, что он разглядел искорки безумия на дне серых глаз.
– Да что с вами?! – Капитан схватил учёного за плечи и тряхнул, внимательно глядя в лицо.
Биолог покосился на японца, возившегося с дверью, и прошептал:
– Клоны, они в криокапсулах. Мои разработки. Усовершенствованные. Единственные уцелевшие образцы!
Вот значит как, Калинина сослали за уничтожение объекта с кучей гражданских, а Мильштейн и был создателем. Проект Пандора. И здесь от него никуда не деться!
– Вы с ума сошли?! Как вы протащили это дерьмо на корабль?! – Калинин не рассчитал силы и сжал плечо биолога так, что тот скривился от боли. – Вы понимаете, какому риску подвергли миссию?
– Это – часть проекта. Всё согласовано с Содружеством, – прошипел учёный. – Да отпустите же! Вы мне руку сломаете!
Калинин оттолкнул биолога. С ума сойти! Эти люди в правительстве хоть чему-то учатся?
– Клоны быстрее морфируют, более живучие. На них мы сможем быстро разрабатывать вакцины. Они и создавались специально для колонизации! У людей без них нет шансов, – принялся объяснять Мильштейн. – Ситуация не повторится! Теперь им всем вживлён чип-контроллер.
Понятно, почему ему не сообщили. Знай Калинин о таком грузе, даже на борт бы не ступил. И понятно, почему в миссию завербовали столько силовиков из его отряда. Тех, у кого был опыт в ликвидации.
Заскрипела шлюзовая дверь: японец стоял у открывшегося прохода.
«Лучше бы ты шёл в медблок, как и положено». – Капитан повернулся к учёному, быстрым движением отщёлкнув «импульс» с кобуры. Лёгкое нажатие на курок: Мильштейн даже охнуть не успел, как повалился на пол.
Токугава скосил глаза на оружие и, разглядев синий индикатор, быстро отвёл взгляд.
– Парализация, средний уровень. У нас нет времени улаживать конфликты разговорами. – Михаил пристально посмотрел на японца. – Вы мне доверяете, офицер Токугава?
– Да, сэр, – кивнул техник и прошёл в проём. На биолога он даже не оглянулся.
– Лифт, конечно, не работает. Мы теряем слишком много времени. Реакторная десятью уровнями ниже. – Калинин нахмурился. – Могли бы спуститься по вентиляционной шахте, напрямую, но ваш коммуникатор тоже не работает, доступ к схеме корабля закрыт. Так ведь?
– Не работает. – Японец обернулся и замедлил шаг. – Если отключить магнитное поле ботинок, мы действительно сможем воспользоваться воздушным каналом, здесь недалеко вход.
Да там без схемы заблудишься, понаворочено, чёрт ногу сломит! Михаил оценивающе прищурился.
– Вы что, наизусть всё помните?
– Не всё, – покачал головой японец. – Но вентиляционная система довольно проста. Я проведу нас до центрального канала, по нему спустимся вниз прямо до реакторной. Так мы сэкономим восемьдесят процентов времени. Вы доверяете мне, капитан?
Простая схема, как же! Черт знает, что в голове у этих японцев. Говорят, они уже разработали нейроимпланты без побочки.
Калинин кивнул.
– Ведите.
Вентиляционную решетку пришлось выломать. Калинину. Щуплый японец с ней не справился, зато в открывшийся ход скользнул, как уж. Капитан отжал рычажки на ботинках в положение «вниз», отключая магнитное поле, и протиснулся за помощником.
Калинин с непривычки оттолкнулся слишком сильно: пришлось упереться руками в стены, чтобы погасить инерцию.
Он и не подумал, что здесь будет так темно. Хоть глаз выколи! Будь налажена связь с Альфой, они бы сразу включили освещение.
«Будь налажена связь с Альфой, мы бы тут не болтались!» – перебил свои мысли капитан и поспешил за Токугавой.
В отличие от Калинина, у японца был фонарь. Токугава прикрепил его на предплечье и плыл впереди черным силуэтом в синеватой дымке.
«Интересно, сколько на борту клонов? Меня ведь не поставили бы в известность, пройди всё гладко, – размышлял капитан. – Значит, уничтожив целый исследовательский сектор напополам с клонами и людьми, я прошел проверку на профпригодность».
Японец вдруг остановился в проходе и, перевернувшись в воздухе, завис вниз головой.
– Пришли. Это центральный канал. Нам туда.
Калинин кивнул, и Токугава, оттолкнувшись ногами, упал вниз. На самом деле продолжил двигаться вперед. В невесомости верх и низ понятия относительные. Капитан нырнул вслед за ним.
Этот канал был гораздо шире. Калинин догнал помощника и поплыл рядом.
Освещения хватало метров на шесть. Конец тоннеля терялся в темноте. В свете фонаря взгляд выхватывал кабели напряжения, смотровые лючки, решетчатые гофрированные поверхности, надписи с указанием этажа и направления к центральному охлаждению. Японец по ним, наверное, ориентируется. Может, и нет у него никакого импланта.
– Сколько нам осталось?
– Еще двадцать метров, недолго. – Токугава повернулся. Игра теней превращала его лицо в зловещую маску.
«Скоро мы все сдохнем. Даже в землю не закопают. Так и будем здесь болтаться, как космический мусор, – подумал Калинин. – Хорошо тем, кто верит в бога – умирать не страшно. Интересно, во что верит японец?»
Путь закончился неожиданно. Токугава затормозил, цепляясь руками за стены, и Калинин в него едва не врезался. На выходе решетка оказалась ещё более массивной. С ней пришлось повозиться.
Калинин вышел в холл и, включив магнитное поле, не сразу понял, что стоит на потолке. Токугава сориентировался быстрее и сейчас разговаривал с тремя специалистами машинного отделения, тоже японцами. Они коротко поклонились и спокойно пошли в сторону инженерного блока. А ведь он сказал им, что через пару минут будет запущена программа самоуничтожения. Всё-таки у японцев особое отношение к смерти.
На самом деле корабль всё равно обречён. Вряд ли стоит рассчитывать на милость захватчиков. А на мучительную смерть – вполне. Уж лучше сдохнуть сейчас и прихватить с собой пришельцев, да и клонов заодно.
Калинин догнал японца, когда тот уже входил в шлюз перед реакторной. Здесь полагалось надеть защитные костюмы, но что значит доза облучения, если через несколько минут все равно умирать?
Японец остановился перед последней дверью: высокой, не по человеческому росту. В обычном режиме в нее входили только роботы-манипуляторы, которые сейчас тоже не отзывались. Её управление не было связано с общей системой корабля и, видимо, поэтому работало. Токугава ввёл код на панели, динамик удовлетворённо пискнул и включил обратный отсчет. За двадцать секунд люди должны были покинуть отсек и закрыть за собой шлюз, а дистанционно управляемые роботы войти и обслужить реактор.
Будь Альфа исправна, давно бы завыла сирена, но сейчас капитан с помощником стояли в тишине. Гнетущей. Пустой.
Калинин не придумал, что сказать. Следовало попрощаться, может, произнести какие-то ободряющие слова, он же капитан. Но на ум ничего не приходило.
– Двадцать секунд. Как же долго они тянутся. – Японец невидящим взглядом смотрел на дверь перед собой. – Будто целая жизнь.
Калинин не нашёлся, что ответить. Утробно загудел механизм, открывая проход в реакторную.
«Вот и всё», – капитан оглянулся, словно там, за спиной, ждал кто-то невидимый, тот с кем нужно попрощаться. Но у распахнутой двери шлюза стояли только пустые оболочки защитных костюмов. А ведь экипаж даже не знает, что жить им осталось считанные мгновения.
