Czytaj książkę: «Эмили»

Пролог

– Эмилия Васильевна, машина подана, – голос охранника возник в моей голове столь неожиданно, что я вздрогнула и чуть не выронила девайс, что на последнюю пару часов железно осел в моих руках.

Подняла на Геннадия глаза и несколько секунд пыталась сосредоточиться именно на нём, а не на том бесчисленном количестве детских личиков, что всё так же продолжали мельтешить перед моим взором.

Но вот беда! Ни квадратная волевая физиономия Генки, ни их вроде бы очаровательные моськи не вызывали во мне никаких эмоций.

Уже который день, неделю, месяц я лазила по довольно известному сайту, пытаясь подобрать себе… ну что за глупое слово? Подобрать? Скорее почувствовать! Да-да! Именно! Почувствовать своего ребёнка! Но ничего. Пустота!

И это вызывало желание пролить новый поток слёз, которых уже было пролито немало за последние двадцать лет безуспешных попыток завести своё собственное чадо естественным путём. Так много, что на сей раз почувствовала лишь жжение в слёзных протоках, но, как и ожидалось, не пролилось ни слезинки.

Наверное, поэтому мои мужья, уходя и оставляя мне целые состояния от своих и так немаленьких богатств, называли меня стервой. Их право. Может они и не так далеки от истины, куда уж там. Я такая и есть. Отрицать это? Всё равно что отрицать то, что у меня в наличии есть смазливое лицо, крепкая задница и упругая грудь, что и привлекло моих супругов в своё время. Впрочем, расставались мы с ними мирно, несмотря на это якобы ругательство в мою сторону, брошенное напоследок.

– Я сейчас буду, Ген, – проговорила с достоинством, хотя на самом деле хотелось запереться в своей роскошной, но абсолютно пустой спальне, забраться под одеяло и хоть ненадолго забыть о том, кто я и что ни на что не гожусь.

Пустая оболочка, не способная дать жизнь.

– Мы ждём, Эмилия Васильевна, – кивнул охранник, по совместительству мой водитель, один из немногих кого я пускала в своё личное пространство.

Не то чтобы близко, но его голос хотя бы не раздражал.

Я поморщилась, смотря в спину удаляющегося Геннадия.

Не только потому, что он назвал меня Эмилией, хотя на самом деле моё имя Эмили. Эмили Васильевна. Что может быть нелепее? Удружили родители, так удружили. Последний муж приучил обслуживающий персонал именно к Эмилии, и пришлось привыкнуть. Переучивать казалось ещё бесполезнее, чем смириться.

Дело вовсе не в этом. А в том, что не хотела никуда идти, но меня ждала запись в салоне красоты, где планировала провести остаток дня, поддерживая своё лицо и тело на должном, соответствующем моему положению уровне. Что поделать!

Мне сегодня исполняется сорок пять! Подумать только, как быстро промелькнули годы! Как же время быстротечно и никуда от него не деться! Я старая…

Кто-то уже в эту пору становится бабушкой! Сердце сжалось от зависти к этим «несчастным».

А мне же предстоит провести вечер и ночь в компании молодящихся баб, всеми силами желающих скрыть этот недостаток – возраст. Как и наличие у себя не то чтобы внуков, но и детей! А я бы убила любую из них за эту радость!

Тупые дуры! Которым мне надо улыбаться весь вечер, а возможно и всю оставшуюся жизнь. Делать вид, что принадлежу к их кругу, и сорить деньгами, чтобы они по-прежнему оставались у меня в друзьях. Ну что за нелепица?! И это Олимп для женщин в России? Убейте меня кто-нибудь.

В голове, в какой раз за последний год, мелькнула мысль бросить всё это «великолепие». Распродать всё и уехать куда-нибудь. Помогать людям, строить дома для бедных. Только вот точно знаю, что счастливой меня это не сделает. Всего лишь смена декораций, которую уже проходила после первого брака. Временная заплатка на тоскующее сердце, а затем станет только хуже, потому что пустота в душе никуда не денется.

Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, поднялась с дивана в гостиной, стоимостью в чью-то годовую зарплату и направилась к выходу, цокая по паркету обувью не меньшей цены. И каждый шаг причинял мне боль, которую мало кто в силах понять и тем более оценить. Каждый «цок» отдавался словом «неудачница». А именно ею я и являюсь.

Вышла на крыльцо особняка, который променяла бы, не задумываясь, на кое-что более важное и существенное. С каменным лицом загрузилась на заднее сиденье Mercedes-Benz последней модели, по привычке кивнув Гене, чтобы трогался с места. Так он и поступил, вышколенный более чем приличным вознаграждением за то, что терпит мой нелюдимый и замкнутый характер. А раньше ведь такой не была.

Я жила за городом в доме, что оставил мне последний муж, и поэтому знала, что путь до места назначения займёт приличное время, так что и не старалась следить за дорогой, отвернувшись к окну и тут же погрузившись в свои мысли.

Не прошло и двадцати минут, как что-то изменилось. То ли траектория нашего движения, то ли ещё что. Всё моё тело напряглось, будто в ожидании беды. Не понимая, что случилось, перевела взгляд на вид Генки в зеркале, но в его глазах застыл дикий панический ужас.

Невольно посмотрела туда, куда он уставился с таким выражением. На нас со всей скорости нёсся грузовик. А если точнее цистерна с чем-то легковоспламеняющимся.

Мой рот приоткрылся, но не от страха. От восторга!

Смерть? Да! Я готова!

Я прожила хорошую жизнь. Полную несметных богатств, что мне не потратить и за много лет, как бы не старалась, и невероятных приключений, которые навсегда останутся где-то в глубине моей бессмертной души. Но такую пустую, что это казалось избавлением и освобождением, потому что смысла, настоящего смысла в ней не было никакого.

Ура?! Ура! В глазах потемнело… Я готова.

Часть 1. Новый мир и его проблемы

Глава 1

– Леди, да вы рожаете.

– Да? А я думала, крестиком вышиваю. Почти так же «увлекательно».

Ура-а-а-а…

– Тужьтесь, леди Эмили, тужьтесь!

Ч-ч-чего?

А-а-а-а! Мама Мия, Дева Мария, Санта-Лючия, что за?! И за что?!

Как же больно! Никогда не верила в загробную жизнь, но что это? Настоящий самый что ни есть ад!

Боженька помилуй, какая боль! Я-то думала, что за смертью придёт освобождение. Беспросветная темнота, в конце концов, но это?! Что это вообще такое?!

Туман перед глазами постепенно рассеивался. И то, что я увидела? Жуть без всяких прикрас. Передо мной стояла какая-то страшная, как сам смертный грех, старуха, а мои ноги пугающе раздвинуты перед ней во всей своей неприглядности, как я и перед мужчиной не всякий раз представала. Разве что только после полной качественной эпиляции. Да и то лет пять назад в последний раз, когда ещё была уверена в своей свежести и относительной красоте в этом сокровенном для каждой женщины месте. После? Как-то не комильфо было. Разве что при выключенном свете. Комплексы, мать их ети.

А внутри сейчас такая боль, что хочется сдохнуть ещё разок, хотя в первый раз было не больно. По крайней мере, ничего не почувствовала. Так что да! Хочу освобождения! А потом ещё и ещё разок.

Чего только не сделаешь, чтобы развидеть такое и перестать чувствовать. Совсем. Краем глаза отметила, что комната вроде роскошно обставлена, но как-то старомодно, что ли. Я предпочитаю хай-тек – где ничего лишнего, всё уютно и максимально функционально. А тут даже плафоны по стенам отдают какой-то неестественностью, от которой сразу же зарябило в глазах. Или это от боли?

Но на фоне того, что творилось с моим телом? Это лишь слабые отголоски пустого… Ничего. С большой буквы.

– Тужьтесь же! – чужой приказ воспринялся мною как чистое неприкрытое издевательство!

Чего делать? Ай-ай-ай! Как же чертовски больно!

– Да пошла ты, ведьма!!! – крикнула, наплевав на всё, в том числе и на попытки понять, что происходит.

– Да как вы можете! – она со страхом огляделась по сторонам, непонятно кого высматривая. Чертей с вилами? Уверена, что они за соседней стенкой. Пытают Гитлера или какого-нибудь другого не в меру оборзевшего фюрера. – Помилуйте леди, а если вас кто-то услышит?! Меня же сожгут на костре! Я же не ведьма! А всего лишь повитуха!

–А-а-а-а! Да мне по***, – проорала, хотя клянусь, до этого считала, что женщины матерные слова произносить не должны.

Хотя бы вслух. Вот вам крест – не должны! Но иногда видимо одними блинами и хреном всего не опишешь! А я, кажется, рожаю! И если это не оправдание подобному выплеску эмоций? То я не знаю, что ещё может мне помочь!

– О! Рай, – воскликнула старуха, несколько раз ударив себя по плечу, будто таким своеобразным способом осеняя себя священным знаменьем. – Помоги мне и сохрани эту женщину и её ребёнка в целости и сохранности.

Какой ещё рай? Это точно не он! Да и не могу сказать, что была настолько праведной, чтобы попасть именно туда! Конечно, всегда половину своих денег, «вырученных» от мужей, жертвовала в детские фонды, но что-то сомневаюсь, что это отчистило остальной мой эгоизм. И не стремилась я к этому, если честно. Просто это больная мозоль.

 Хотя я же атеистка. Была. Но тут волей-неволей поверишь в загробную жизнь.

– Ребёночек почти вылез, миледи, – произнесла старуха, заглядывая прямо ТУДА.

Как ребёнок? Какой ребёнок?! Так это правда? Я рожаю? Я же просто предположила! А тут… Правда, что ли? Что, мать его, происходит?! Боже!

Но если рожаю? Да чёрт с ней с этой болью! Я вытерплю любой ад!

Тужься, Эмили! Я сказала, тужься! Понятия не имею, что такое это «тужься» в данном контексте. Признаться, всегда гадала, что это значит и как это делать, когда видела подобное в фильмах. Но делать нечего, я вся напряглась, словно что-то выталкиваю из себя.

– Это девочка, леди Вайриз. Такая красивая! Вся в вас, – благостно проговорила старуха – мой странный акушер-гинеколог, и это неожиданно придало мне сил. – Тужьтесь! Осталось совсем немного! Последний рывок! Только ножки и всё… Послед вы и не заметите, деваха-то крупная. Не удивительно, что так намучались.

Детский крик, полный возмущения и какой-то беспомощности, послужил тому, что из моих глаз снова захотели пролиться слёзы, о которых и не мечтала. Впрочем, этого и не случилось. Очередное сухое жжение слёзных каналов подтвердило это.

Но то, что эта чёртова баба поднесла ко мне что-то, от чего будто бы шёл небольшой сморщенный шланг. На глаза навернулись слёзы. И на сей раз они без труда пролились мне на лицо, от напряжения покрытое испариной. И представить страшно, как сейчас выгляжу, но какая разница?! Тут… она! Девочка без малейшего признака писюна! Моя! Вышедшая из моего тела! Я смогла! И плевать, как это вообще возможно! Даже если это ад. Или очередной издевательский сон. Плевать!

Она прекрасна! Такое милое личико! Впрочем, подозреваю, выгляди ребёнок как Квазимодо? Всё равно сочла бы его самым лучшим! Моим.

Она открыла мутные зелëные глазки и издала уже не крик. Писк. Сродни тому, что издают маленькие подслеповатые котятки, впервые ищущие сиську матери. Это вызвало новый приступ умиления. Восторга!

– Котёнок. Тебя зовут Катя, – прохрипела, сквозь льющийся из глаз поток, рассматривая грязную малышку в зеленоватой прозрачной слизи.

Глава 2

– Родишь – поймёшь: безумные ЯЖЕМАТЕРИ совсем обнаглели.

– А мне плевать! Это моё дитя! А остальные? Пусть идут тёмным лесом.

– Катья? Милорд будет недоволен, – побледнела старуха, исподтишка посмотрев на дверь за своей спиной, которую я раньше и не заметила.

Какой ещё, ко всем чертям, милорд. Я! Именно я тут выталкивала из себя это существо. Мою крошку! И именно у меня есть право её назвать!

Теперь, когда боль отступила, мозг наконец-то включился, пусть и работал недостаточно быстро. Обычно не жаловалась на его работу, но усталость и всё остальное делали своё дело. Разум заторможен, а тело отчаянно желало отдохнуть после пережитого стресса. Но это всё же лучше, чем ничего. Мысли о том, где я и что же произошло, были какими-то путаными.

И пока? Всё что могла предположить, что в результате аварии я не умерла, а впала в кому, в которой от чего-то решили меня и оставить. В смысле продолжали поддерживать жизнь. Там, по всей видимости, меня кто-то обрюхатил, а в момент родов мне посчастливилось выйти из этого состояния. Не то чтобы я испытала счастье за последние двадцать минут. Но результат сглаживал все острые углы.

И кто же тогда тот, кто заделал мне ребёночка? Что ещё за милорд? Он типа аристократ? И чему он не обрадуется? Тому, что пришла в себя и дала имя нашему чаду? Это же неофициально, чтобы ему беспокоиться об этом всерьёз. Хотя для меня это не имело никакого значения. Мой котёнок останется только Катей и никак иначе. Моя чистая, непорочная девочка. Признаться, до этого считала это имя слишком обычным. Уж на фоне моего собственного, какое угодно покажется пресным. Но рассматривая личико своей девочки? Никакое другое на ум не приходило. Оно принадлежало ей. Только ей. Катенька моя. Столь прелестная, что перехватывало дыхание и хотелось убить за неё любого. И милорда этого в том числе. Как говаривал мой первый муж: всех в расход пущу.

Может это какой-то богатей из другой страны, что использовал моё тело как суррогатную мать? Хотя женщина вроде говорит по-русски. Но это не показатель. Такой мог найти и русскоговорящую. Но зачем?

Да и бред всё это. Тогда бы роды принимала целая бригада местных врачей, а меня бы погрузили в такой наркоз, что сознание мне бы только снилось, будучи и в коматозном состоянии. К тому же уверена, есть и другие более подходящие варианты для суррогатства для сбрендивших милордов. А не сорокапятилетняя женщина с бесплодием, с которым она боролась последние двадцать лет. И чего только не делала, не стесняясь, используя деньги, которые якобы правили миром. Но не в этом случае. Не в моём. Как это ни прискорбно.

Так я потеряла своих мужей. Сначала первого, которого, в самом деле, любила. Когда-то. Но он со временем убил это чувство на корню. Да он бы и не принял усыновлённых, не родных ему детей, а их ему захотелось. Грехи молодости, наверное, на них замаливать. Он же из бандюганов был, пока не стал чистеньким и легальным, как только-только отчеканенная монетка.

Потом меня оставил и второй. Но о нём не особо жалею. В смысле о его потере. Жеребцом он слыл ещё тем. От того его и выбрала. За генофонд и с десяток сыновей, бегающих по бескрайней Родине. Но вот моя утроба для него? Оказалась бесполезна. Как высушенная на солнце пустыня, не способная дать что-то большее, чем внешний лоск. Дурацкий брак, принёсший при этом очередные миллионы безликих бесполезных долларов и евро. И абсолютную пустоту внутри. На этот раз окончательную. Ту, что при встрече со смертью заставила радоваться ей, как сестре. Такой близкой и родной.

Да и что это за «клиника» такая? Тут, безусловно, очень богато. Это я могу сказать со всей определённостью. Уж опыта в этом у меня хоть отбавляй. Просто тут всё совсем не в моём вкусе. Старомодно до скрежета зубов. Но что есть, то есть. Только эти обои… мозг безошибочно выдавал информацию: ручная работа, дорогостоящая краска, оберегающая необычная технология, нанесённая поверх, прослужат лет тридцать без малейшего изъяна. Хоть скальпелем по ним режь. А уж вазы по углам? Да им лет по пятьсот! Не меньше! Правда, эпоху не узнавала. Что странно. Но можно списать это на усталость.

На ум приходил только какой-нибудь свихнувшийся английский милордишка, который выкрал моё тело и использовал его. Только использовал на удивление странно. Всё это странно! И никакого логичного объяснения у меня нет.

Пока я думала над тем, что тут скоро объявится какой-то лорд и предъявит права на моё сокровище, возможно лишив меня каких-либо претензий на него, повитуха споро обрезала пуповину, обмыла и укутала ребёночка в жёлтое одеяльце под моим пристальным взглядом.

– Приложи, – прохрипела, видя, что она, кажется, собирается унести Катеньку из комнаты. – Приложи малышку к моей груди.

– Зачем? – спросила она с недоумением, останавливаясь у самого порога.

Вот же несмышлёная! Неужели это надо объяснять?! Это же элементарно! В дальнейшем я собираюсь кормить свою кровиночку сама, а не используя смеси. ЯЖЕМАТЬ! И это не пустой трёп чужой вседозволенности!

– Приложи! – закричала, и сама не ожидая от себя подобного приказного тона.

Помешкав всего пару секунд, она не посмела сопротивляться, подошла, приспустила огромную липкую от моего пота сорочку, надетую на мне, и поднесла девчушку к соску, давая ей понять, где та в будущем будет получать пропитание.

Малышка неловко поелозила крохотными губками и почти мгновенно потянулась к своей добыче, от чего захотелось завыть от восторга. Грудь заныла, а я кайфовала от этого ощущения, как наркоман от дозы убойной дури.

При виде этого личика моё сердце дрогнуло! Дрогнуло! Вот оно! Хотя я и до этого поняла, что это мой ребёнок. Но на сей раз? Проснулся самый настоящий пресловутый материнский инстинкт.

Я так долго рассматривала лица детей, которых можно усыновить, дожидаясь именно этого момента! Этого чувства. Собственничества. Желания обладать. Отклика моего сердца, которое до этого было глухо к остальным. Мой ребёнок! Моё чудо!

Но эта стерва отняла малышку за миллисекунду до желанной нами обеими стыковки. По-моему, я мало что в этой жизни желала так, как её сомкнутые губки вокруг рубинового ореола и звука довольного чмоканья.

– Я должна отнести дитя к отцу, леди Вайриз. Он и так будет в ярости, – она отвела взгляд, уткнув его исключительно в моего ребёнка.

Не то чтобы я против её внимания к моему сокровищу, но всё же!

– Что за отец? – проворчала, нещадно следя за руками старухи, точнее за той, что она в них держала. – И чем это он будет недоволен?

Были бы у меня силы? Отняла бы свою прелесть и занялась ею исключительно сама, но пора приходить в себя и оценивать обстановку. Это казалось важнее остального.

Вопросы наподобие: «как это возможно?» и «что происходит?» с новой силой начали мельтешить у меня в голове. Я всегда любила вопросы и загадки. Сейчас это пригодилось. Но сейчас у меня слишком мало информации, чтобы дать на них ответы. Хотя это не мешало мне не спускать глаз со своего чада, больше всего на свете желая обнять кроху. И не отпускать никогда. И в соседнюю комнату в том числе. Никуда. Даже к её отцу, который будет чем-то там недоволен. Да пусть меня пожрут черви, но Катька, моя Катька, будет только со мной!

Я же её мать! ЯЖЕМАТЬ! И плевать, что это давно означает чуть ли не оскорбление. А все из-за недалёких новоиспечённых мамашек, полагающих, что им все дозволено. Материнство это прекрасно, однако некоторые берут на себя слишком много. Что есть, то есть.

Но принимаю ли я на себя больше дозволенного, желая, чтобы ребёнок, мой ребёнок, каким бы способом и путём я его не родила, остался со мной и только со мной? Не думаю. Тут я в своём праве. И никто у меня это не отнимет.

Глава 3

– Ты выдумал меня. Такой на свете нет, такой на свете быть не может.

– Открою секрет. Я такая – какой ты хочешь меня видеть. Смирись.

– Ваш муж, милорд Кьяр Вайриз, – произнесла повитуха, не сводя глаз с Кати. Но смотрела не то чтобы любящим взглядом. Скорее попросту не хотела видеть моё лицо. С чего бы это? – Он караулит вашу комнату уже несколько часов подряд, в надежде дождаться вашего с ним первенца.

– Но я не закончила рожать, – хмыкнула, с трудом припоминая про то, что после ребёнка должен выйти послед. – Положи девочку рядом со мной и…

– Послед вышел сразу за девочкой. Как я и сказала. Вы его и не заметили. К вам пришлют служанок, они всё тут уберут и приведут вас в порядок, чтобы вы, наконец, смогли отдохнуть. Роды прошли трудно. В какой-то момент и вовсе думала, что потеряла вас. Хотела уже резать, надеясь спасти только дитя. Но каким-то чудом вы справились. Не иначе Рай за вас похлопотал. Так что вам необходим покой, леди Вайриз. Кровотечение вроде бы остановилось, но всё же…

Её слова о моей мнимой смерти принесли волну нового вида для меня страха. Да такой силы, что ранее и не знала. Страха, что больше не увижу Катеньку. Никогда. И дело тут не только в смерти. А если вот сейчас усну и всё. Проснусь, а мне сообщат, что всё это был кошмар, а никакого ребёнка не было и в помине.

Да ни за что! Я останусь в сознании! И чхать мне на усталость! Хоть всю оставшуюся жизнь буду бдеть над её маленьким тельцем, только отдайте мне её обратно!

Сейчас моё сокровище уже тихо посапывало на руках у мерзкой бабы, что приносило мне настоящую боль. И от ревности, от того, что это происходило не на моих тёплых материнских руках. И от того, что она вообще прикасается к моему котёнку. Не доверяла я ей. И вовсе не из-за ужасной внешности. Вовсе нет. Знавала я в своей не короткой жизни много людей. И давно поняла, что внешняя красота ничто. По себе знаю. А вот в этой повитухе чувствовалось что-то…

Стоп! Разум медленно анализировал слова старухи, наконец – то приходя в норму. Но на мой вкус слишком медленно! Заторможено. Что не позволительно в моей ситуации, когда от меня зависит не только моя линия жизни.

Муж?! Какой ещё муж!? С последним из них, Дмитрием Штерном, я развелась больше года назад! О чём не жалею. Ни капли. Но замужем больше не была! Это точно! Не решилась бы я на это в третий раз, будучи в сознании! Хватит с меня растерзанного на маленькие кусочки сердца. Тут и не в любви дело. В привязанности, что невольно распространяется на тех, чью защиту и имя принимаешь. И пусть внешне я мало это проявляла, но всё же нельзя не начать прикипать к тому, с кем делишь кров, спишь, строишь планы. И так годами! А потом… всё заканчивается в один миг.

Так что же происходит?! Сейчас, чтобы присвоить ребёнка, отнюдь не надо говорить слова, приличествующие соответствующему моменту в ЗАГСе. Так что всё это показалось ещё страннее, чем раньше. Ещё и имя такое необычное. Кьяр какой-то?! Точно иностранец! Но какой страны?!

На ум не приходило ничего. Разве что какие-нибудь викинги. Но это ещё больший бред, чем мои прошлые размышления, ведущие в никуда. Они же вымерли. Ведь так?

Только сейчас в голове всплыло, что и меня эта ужасная старуха называла – леди Вайриз, но тогда мне было как-то не до этого. Больше волновало, почему я рожаю, а точнее испытываю боль сродни описанной, потому что сама с этим никогда не сталкивалась.

Шикарная отмазка на все случаи жизни. На будущее.

«Дорогой! Я же рожала. Ты забыл? Какая разница, что прошло десять лет? Мозги так и не включились. Предохранитель перегорел».

Ну и чушь творится с моими мыслями.  Всё это не укладывалось в моей голове. Но! Меня ещё и выдали замуж, будучи в коме? А может у меня жёсткая амнезия и я всё забыла? Или это просто то, что сообщили этой старухе. Что я – чья-то жена. Чтобы не было лишних разговоров. Но среди кого? Или… вот тут мой мозг снова закипал и молчал, как будто серое вещество решило покинуть моё тело. От усталости и перенапряжения не желая больше бродить среди сумрака неизвестности.

Ну и чёрт с ним!

– Положи Катю рядом! – приказала повитухе. Ну что за странное, давно изжившее себя слово?  Но так она себя называла, открещиваясь от  моей «ведьмы». Ещё одна странность, от которой никуда не деться. Разберусь с этим потом. Что главное? Ребёнок! – А потом зови моего супруга. Если ему так надо? То пусть смотрит тут! Не стоит отстранять ребёнка от его матери сразу после родов. Это будет лучше для него же. Для моей Кати. Не мне это тебе говорить, женщина.

Старуха вновь промешкалась, что меня искренне разозлило.

– Делай, как говорю! И меня прикрой, перед тем как запускать гостя! – прикрикнула, радуясь, что наука бывших мужей хоть чем-то сказалась плодотворно, хотя до этого? Меня их повадки лишь злили и раздражали. Пыталась с ними сжиться или смириться, но выходило с трудом.

Что-что, а приказывать и повелевать окружающими они умели. Как и давить одним взглядом. Мишка, мой первый, всегда говорил, что я слишком легко осваиваюсь в любой среде, как и перенимаю чужие привычки. Очень легко. И это правда. Я всегда была как масло в их руках. Да и не только в их. Как проточная водица подстраивалась под кого-либо. Будь то муж или просто любой собеседник. Мне требовалось лишь пару минут, чтобы подстроить своё сознание и речи под кого угодно. Неважно кого. Но дольше всего мне удавалось держать лицо с теми, кто бесил меня меньше. Кого могла выносить. От того, наверное, мне и везло с состоятельными мужиками. Всегда принимала желаемую им форму. И если их характеры и нравы мне подходили? Сама себя убеждала, что мне это требуется. Что на самом деле люблю.

Самообман. Великое чувство, которым овладела в совершенстве. Но впредь ему меня не обмануть. Хватит уже. Не для меня больше эта ерунда. Да и как показала практика, этот суррогат не спасает от одиночества и не делает счастливой.

Но выросшая в вечно пьяной нищенской семье, я довольно быстро достигла такого достатка, о котором родители и не мечтали. И что скрывать? Сделала это именно благодаря их науке. Подстраиваясь. Обманывая саму себя. Изворачивалась, менялась, ломала себя, если требовалось.

Намеренно или нет? Поначалу точно нет, но какое это имеет значение? Никакого. Но сейчас мне было сложнее. Потому что мои приоритеты возросли во сто крат. Теперь не моя жалкая жизнь стояла во главе главного угла. Там была Катя. Маленький пока ещё безмолвный комочек плоти, что я умудрилась породить. Каким бы чудом это не произошло. И именно в ней заключается всё.