Czytaj książkę: «Я хочу его»

Пролог

– Ты в порядке? – спрашивает Прасковья, смотря на меня пьяным взглядом.

Вопрос – формальность, мне нет нужды отвечать честно.

– В полном, – лгу я, оглядывая алкоголь на барной стойке. – Возвращайся к парню,– подруга встретила меня на улице и проводила в дом, попутно объясняя что здесь есть и кто пришел из наших знакомых. – Андрей тебя заждался, – он стоял у дверей и вежливо улыбался, наблюдая за Пашкой.

– Как я тебя одну оставлю? Я так не могу, – растерянно проговорила она, оглянувшись назад.

Прасковья сама ответила на свой вопрос, но этого не поняла. Разница между «я не могу» и «я не хочу» существенная. Она не хочет, а я не стану ее заставлять.

– Все в порядке, – уверяю я, широко улыбаясь, – развлекайся.

– Точно?

– Да, – улыбка трещит по швам, но я держусь. Надо подтолкнуть ее к выходу, пока у меня щеки не лопнули. – Я осмотрюсь и найду тебя, хорошо? – предлагаю я, снова поглядывая на бутылки дорогого алкоголя. Мы однозначно у кого-то из наших мажоров.

– Жду тебя на улице, – кричит она и звонко чмокает меня в щеку, липкими губами от которых пахло конфетами. – Петра, – Пашка внезапно наклонилась ко мне, понизив голос, – тут полно академских, будь на чеку.

– Буду держать ухо в остро, – отвечаю я, снова улыбнувшись девушке. Сжав полные губы, она кивает с серьезным выражением лица и все таки уходит к Андрею, взяв его под руку. Тот кричит, что весь смак на заднем дворе и уводит девушку с собой.

Оставшись одна, я чувствую, как натянутая улыбка тает на моих губах и поддавшись черному мраку, я потянулась за знакомой бутылкой текилы. Осмотревшись, я не нашла чистую стопку. На барной стойке я увидела использованные пластиковые шоты, но рядом с бутылками их не было.

Пей так, какая разница?

Открутив крышку, я губами приложилась к стеклянному горлышку и сделала два жадных глотка. Горечь обожгла язык, но это не так страшно, ведь сегодня я иду до конца. Плевать, если сгорю.

Оставив бутылку на столе, я спиной оперлась о стену и прикрыла глаза, позволяя дурману овладеть мыслями.

Я не хочу слышать себя.

Чувствуя, как скоро тяжелеет голова, я слабо улыбаюсь.

«Хоть что-то идет по плану»,– думаю я, но этого мало, рано радоваться.

Открыв глаза, я тянусь к бутылке и снова жадно пью. Сегодня я заполню пустоту своей души, чтобы не чувствовать неприятный сквозняк в груди. Пусть и алкоголем, какая разница? Не сквозит и хорошо.

Лучше совсем ни о чем не думать, чем позволять мыслям съедать себя изнутри.

– Привет,– я отрываюсь от бутылки и смотрю на подошедшего парня. Оглядываю его, отмечаю неплохую фигуру, которую он туго обтянул белой футболкой и молча киваю. Я вообще не хочу разговаривать. – Ты одна?

Рот изгибается в колкой усмешке, а с губ срывает глухой смешок.

– Как видишь, – нехотя отвечаю я, снова делая глоток из бутылки. Я стою одна у барной стойки с пачатой бутылкой текилы. В доме полно людей, но я стою в одиночестве. Логично ведь, что я одна. – Я не хочу знакомиться, – предупреждаю я, смотря на него снизу вверх.

– Мы можем и не знакомиться, – он подходит ближе.

Я молча продолжаю пить. Незнакомец сально улыбается и рассматривает меня.

Я вновь проглатываю жгучую текилу, как немое отрицание мрачной действительности. Мне не надо иметь способность читать мысли, чтобы знать о чем он думает. Красивая пьяная девушка – легкая добыча, с такой не придется долго договариваться, чтобы уединиться в одной из комнат.

– Уйди, – прошу я, – иначе эта бутылка окажется у тебя в заднице.

Я так устала.

Чувствуя, как желаемое тепло, спешно разливается по моему телу, я расслабляюсь и мне уже не так страшно. Теперь можно отдохнуть.

Ведомая желанием залить пустоту в своей груди хоть чем-нибудь и побыстрее, я жадно пила текилу.

– Может потанцуем, – продолжает настаивать незнакомец, соблазнительно улыбаясь, – и ты передумаешь?

«Я уже передумала», – проносится в моих мыслях, когда вспоминаю чужие стоны, тонущие в пьяном поцелуе.

Я знаю, чего хочу. Мне не нужны танцы, мне хватает их в жизни. И пустые разговоры тоже мне не интересны.

Оттолкнув надоедливого незнакомца, я оставляю бутылку на столе и выхожу в коридор, чтобы найти его. Пробираясь сквозь толпу, я взглядом ищу того, кто должен быть здесь.

Я знаю, кого хочу.

Я ищу того, кто обязан быть здесь. Ян обязан и Ян здесь.

Назаров сидит в центре гостиной в черном большом кресле. Он сдержанно улыбается и неспешно потягивает виски. В тяжелом стеклянном бокале, поблескивают охлаждающие черные камни. Ян, словно чувствуя на себе чужой взгляд, поднимает голову и глазами скоро находит меня.

К нему обращаются, но внимание парня приковано ко мне. Его настроение меняется, Ян прожигает меня пылким взглядом, пока другие пытаются вовлечь его в разговор.

Поздно, он мой.

Я оглядываюсь, взглядом нахожу укромный уголок и мельком взглянув на Яна, скрываюсь там. Он знает правила нашей игры – никто не должен видеть нас вместе.

Прижавшись спиной к холодному камню, я жду, когда Ян найдет меня. Слышу, как он говорит, что скоро вернется и улыбаюсь, потому что знаю, ни хрена он не вернется.

Сегодня слетают все маски.

Я слышу знакомые шаги и вскоре Ян появляется передо мной. Он медлит, не спешит подходить, неужели ждет моего разрешения? Склонив голову на бок, я оглядываю его и поднимаю взгляд выше, снова встречаясь глазами.

Хороший мальчик.

Я отталкиваюсь от стены и делаю шаг в пропасть навстречу Яну. Взгляд парня падает на мой рот и кончиком языка он облизнул свои губы. Играючи и вызывающе.

– Облизываешься, как кот, – ощутив легкий трепет возбуждения, я с трудом подавила желание немедленно забраться к нему под воротник футболки.

– Не могу устоять перед лакомством, – с чарующей улыбкой отвечает он, отрывая взгляд от моих губ. – Я…, – не даю ему договорить, целуя желанные губы. Он пылко откликается на невинное касание и перехватив мои руки, уверенно укладывает себе на плечи. Я веду ладони вверх до чувствительной шеи и притягиваю его ближе, углубляя поцелуй. Между нами воздух, а это лишнее.

Ян нетерпеливо толкает меня к стене и я поддаюсь его рукам, когда чувствую, как проворные пальцы пробираются под вырез платья. Огладив бархатную кожу бедра, он ладонью ловко пробирается к моему белью. Я чувствую, как сбивается наше дыхание, стоит его пальцам забраться под черное кружево и коснуться нежной кожи.

«Я хочу его», – осознаю я, чувствуя протяжный стон охмелевшего парня на своих губах. Он хочет меня не меньше, чем я его. Я воспламеняюсь от одной лишь фантазии, в которой Ян сладко стонет мне в губы.

Ян касается клитора и ведет рукой вниз, размазывая смазку на своих пальцах и я резко хватаю его за запястье, когда мне слышатся чужие шаги.

– Прости, – шепчет он, скоро убирая руку.

– Давай уйдем, – шепотом предлагаю я, любуясь очаровательным видом Яна Назарова, который возбужден до предела.

Соблазнительные губы раскраснелись, легкий румянец покрыл щеки, а невероятные голубо-карие глаза, пылающие страстью сильнее распаляли пожар между нами. Я тянусь к его пшеничным волосам и пропускаю шелковые пряди меж пальцев, а он подставляется под ласку, блаженно прикрывая глаза. Ян перехватывает мою руку и нежно целует запястье, а в груди сердце ухает в пятки от столь интимного поцелуя. Он тянет на себя и жадно целует в губы, продолжая крепко держать за руку. Его губы прокладывают дорожку к шее и я вздрагиваю всем телом, собираясь его оттолкнуть. Мне не нравится когда трогают шею, но я теряюсь в своих ощущениях от его незатейливых ласк. Чаще всего это щекотно и неприятно, но черт возьми, когда Ян проводит по чувствительной коже языком, у меня ноги подкашиваются и я невольно сильнее прижимаюсь к нему, крепче обнимая. Он снова целует меня в шею, медленно поднимаясь к подбородку и кажется в этот момент я начинаю терять рассудок. – Пошли, – снова прошу я, не понимая, почему Ян медлит. – Или у тебя коварный план довести меня до исступления у лестницы чужого дома?

– Черт, – отвечает Назаров, улыбаясь мне в шею, – как догадалась? – он мажет языком, и бездумно я впиваюсь ногтями в его плечи, чтобы устоять на ногах.

– Я тебя ненавижу, – выдавливаю я, когда он продолжает ласку.

– Не правда, ты меня хочешь.

– А ты кажется нет, – я не понимаю, почему мы еще заживаемся в углу, когда я ему прямым текстом говорю, что я готова к сексу. – Неужели не хочешь трахнуть меня?

Ян оставляет легкий укус на ключице и выровнявшись во весь рост, наклонился к моему лицу, смотря на меня жгучим взглядом:

– Я не трахаюсь, – отвечает Ян, снова жадно облизываясь – Я занимаюсь любовью, Петра.

Я хочу ответить, но слова застревают в горле, когда Ян подхватывает меня на руки и перекидывает через плечо. Оказавшись вниз головой, я негромко засмеялась, пытаясь ухватиться за парня, чтобы не упасть.

– Так быстрее, – пояснил он, смеясь со мной в унисон.

Миновав широкую лестница, Ян не опустил меня, а уверенно направился дальше по коридору. Мы зашли в комнату и после того, как он закрыл дверь изнутри, меня опустили на ноги.

Наши губы сливаются в поцелуе и я бездумно зарываюсь пальцами в его волосы, чуть сжимая их в кулаке. Увлекшись, мы не заметили, как упали на кровать. Оказавшись сверху, я приподняла юбку атласного платья и сняв его через голову, отбросила в сторону, обнажая грудь.

Ян шумно сглотнул и стянув свою футболку поло, нежно прикоснулся к моему животу. Обжигая, ладонь поднималась вверх к груди.

– Ты прекрасна, – шепчет он, смотря мне в глаза.

– Ян, – зову я парня и завладев его рукой, кладу себе на грудь. – Я не фарфоровая, – меня можно и нужно трогать.

– Мираж, – невнятно бормочет он, осторожно сжимая грудь в своей ладони.

Я двигаю бедрами, чувствуя, как член Назарова сильно выпирает. Руки парня оказываются на моей заднице и притягивают ближе. Я наклоняюсь к нему и прижавшись грудью к торсу, даю ему фору сменить позиции. Он воспользовался ситуацией и оказавшись сверху, снял свои штаны, отбросив их в сторону.

Вернувшись ко мне, он прижался губами к моей груди, жадно вбирая ее в горячий рот. Изогнувшись в спине, я не сдержала стона под лаской Яна Назарова. Оторвавшись от груди, он проложил дорожку поцелуев до белья и сжав зубами тонкую резинку кружевных стрингов, стянул ее вниз, не отрывая взгляда.

Глава 1: Я кремень, я скала, и я переспала

Ночь выдалась прохладной, и чувствуя, что замерзаю, я сквозь сон машинально потянулась рукой до мягкого пледа, который всегда был рядом. Но пальцы касались лишь прохладной простыни. Не чувствуя пледа, я сонно открыла глаза и тут же напряглась – я не дома.

–Твою мать, – хрипло воскликнула я и приподнявшись на локте, огляделась.

Полумрак комнаты, едва освещенный первыми лучами утреннего солнца, был совершенно чужим.

Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Все стало на свои места. Сердце бешено колотилось, пока воспоминания прошлой ночи медленно возвращались: как я звонила Пашке, как оказалась на вечеринке, как провела ночь с Яном Назаровым.

Страх сменился раздражением. Почему я позволила себе остаться? Мне стоило уйти сразу.

–Сука, – пробормотала я себе под нос, сердито откидывая темные волосы с лица. – Как ты могла уснуть в чужом доме, Петра?! – возмутилась я, щипая себя за переносицу.

Я не имею понятия чей это дом, а уснуть у незнакомцев безумно даже для чокнутой меня. Но почему я не уехала? Я помню, как поднялась с кровати, чтобы одеться, но чужие руки остановили меня и уложили обратно.

– Не уходи, – попросил Ян, укрывая нас легким покрывалом.

– Ты же знаешь, что я не останусь, – говорю я, укладывая голову на его груди. – Подожду, когда ты уснешь и уйду, – предупредила я, Ян невнятно что-то промычал и крепко обняв меня, зарылся рукой в мои волосы.

Я прикрыла глаза, растворяясь в тепле его рук и видимо тогда уснула.

– Почему Ян так спокойно спал в чужом доме, – подумала я и догадка возникшая в мыслях, обухом ударила по голове. Я оглянулась и обратив внимание на письменный стол, стоящий в углу, осела на кровать, увидев фотографии.– Вот дерьмо, – тихо ругнулась я, отворачиваясь.

Ян спал, как дома, потому что он и был дома! Я никогда не была на вечеринке, которую устраивал Ян и я никогда не видела его дом. Он везде и всегда был приглашенной «звездой», а я часто заглядывала на вечеринки к незнакомцам за развлечением, совсем не заботясь о том, как зовут зачинщика домашнего веселья. Меня устраивало, что я никого не знаю, и никто не знает меня.

Прошлая ночь исключением не стала. Я хотела сбежать из дома и мне было все равно куда идти.

Мне никто не сказал, что это дом Яна Назарова!

– Но это ничего бы не изменило, – тихо проговорила я, одеваясь в платье, валяющееся на полу. – Я должна была уйти сразу, а не слушать его.

Я ненавижу неловкие встречи по утрам после секса на один раз.

Чтобы затащить девушку в койку, парни милы и обходительны, а на утро просыпаются моралистами, возомнившими о себе невесть что. Мне противно смотреть в их стыдливые глаза, поэтому я всегда ухожу сразу и не остаюсь на ночь.

Хер с ним, что осталась, это лишь последствие, вопрос в том, почему я вчера поступила вопреки своим словам?

Когда-то я дала себе зарок, что никогда и ни при каких обстоятельствах не пересплю с Яном. Даже если мы останемся вдвоем на всей планете и продолжение человеческого рода будет зависеть от нас – я никогда не лягу с ним в кровать.

Я кремень, я скала и я переспала.

Меня беспокоит, что я не знаю, чего ожидать от Яна. Жалеет ли он о прошлой ночи, считает ли это ошибкой или как хороший мальчик, ждет от меня большего – не имею понятия.

– Будь что будет, – подумала я и медленно приоткрыла дверь.

Прислушавшись к едва уловимым звукам на первом этаже, я осторожно вышла из комнаты. Оглядываясь по сторонам, я тихо прошла к широкой каменной лестнице. Как Ян вчера тащил меня по ней на своем плече? Утром она не внушает доверия, а ночью это было забавно.

Тряхнув головой, я прислушалась и вновь притаилась.

Может сбежать?

Услышав голос Яна, мое сердце замерло и я почувствовала себя преступницей, сбегающей с места преступления.

– Нет, у меня дела, – его голос звучал хрипло.– Да, важные. – Ян усмехается, а я не знаю, куда себя деть. Так не хочется с ним пересекаться. – Чувак, ты видел, во что эти челяди превратили мой дом, пока я был … – он замолчал на секунду, и я молилась всем Богам, чтобы он не сказал с кем провел ночь. – Пока я был занят. – Облегченно выдохнув, я спустилась на пару ступенек ниже и снова замерла, когда Ян заговорил где-то рядом. – Ты видел? Нет? А я вижу, и эту херню мне надо убрать до того, как отдохнувшее семейство вернется домой. Иди на хрен, Андрей!

Сжав перила лестницы, я чуть пригнулась и присмотрелась к Яну, который стоял ко мне спиной.

Мне давно было интересно, всегда ли идеален наш «сын маминой подруги» Ян Назаров? Теперь знаю, всегда. Каюсь, где-то в глубине души я искренне надеялась, что уж дома мальчик и не золотой вовсе, но ошиблась. Как и в академии, дома он также одет с иголочки – серая свободная рубашка, идеально выглаженные легкие брюки и аккуратная укладка на голове.

Я отвлекаюсь от созерцания домашнего Яна, когда он задумчиво запускает руку под свою рубашку и я замечаю красные полосы на его чуть загорелой коже. Отводя взгляд, я неожиданно почувствовала, как кровь приливает к лицу.

Во-первых, давно ли я стала стесняться? А, во-вторых, я не хочу, чтобы Ян видел меня смущенной. Он не должен думать, что мне стыдно, потому что это не так. Мне не стыдно.

Не понятно – да, но не стыдно. И так же я не считаю проведенную ночь ошибкой, я просто не понимаю для чего она была.

Когда Ян закончил говорить с Андреем и зашел в гостиную, я спустилась еще ниже, думая, что делать дальше, пока ничего не подозревающий Назаров собирал мусор в черный пакет.

Я бы могла рискнуть и выскочить из дома прямо по коридору, пока он в гостиной, но не стала. Сбитая столку необычными ощущениями, я не знала, как поступить.

Мне лучше уйти, но так хочется остаться. Почему?

Почему я что-то чувствую из-за Яна Назарова?

– Не понимаю,– едва слышно прошептала я, силясь отвести взгляд от парня. Сама не поняла, как оказалась на пороге гостиной.

Я определенно испытывала какие-то давно забытые эмоции. Исчезли фантомное чувство утраты и привычная всепоглощающая пустота, это прекрасно, но что я чувствую на самом деле?

Если это не привычная мне хрень, то что тогда?

– Петра,– парень неожиданно зовет меня и я поднимаю растерянный взгляд на Яна.

Его глаза противоречивы так же, как и их цвет.

У Яна гетерохромия. Один глаз небесно-голубой, второй преисподне темный. Правым глазом на тебя смотрит ангел, а левым глазом за тобой следит дьявол.

Он тяжело вздыхает, явно сбитый столку моим нелепым молчанием. Не знаю, чего Ян ожидал от меня, но кажется, что-то должно было быть иначе.

– Доброе утро?– спрашивает он, пытаясь принять привычное выражение лица. Самоуверенная звезда с голивудской улыбкой, сейчас явно в себе не уверен.

Ночью было иначе.

Я невольно опустила взгляд на его губы и вспомнила их на себе. Вспомнила губы, которые за ночь были везде.

– Доброе, – ответила я, без особого желания проходя в гостиную.

Что делать дальше? Вести себя как обычно или сказать: это было круто и спасибо? Или что? Я не знаю.

– Мы дома одни, я не стал тебя будить. Ты крепко спала и я надеялся, что ты выспишься хотя бы здесь. Или это я тебя разбудил, пока, – он оглядывается и недовольно сжимает пухлые губы, – наводил порядок?

– Нет, я сама проснулась, – когда испугалась, что уснула в незнакомом месте. – Спасибо, что дал выспаться, – неуверенно ответила я, отводя взгляд.

– Я рассчитывал закончить, пока ты отсыпаешься и потом позавтракать, но кажется у тебя другие планы. Ты хотела уйти не попрощавшись? – догадался Ян, разочарованно смотря на меня.

Мне не стоило давать ему шанс думать обо мне хорошо, пусть разочаруется во мне. Я должна признаться: «да, я хотела сбежать». Я должна быть с ним честной, но кажется не в этот раз, потому что не хочу.

– Я слышала твой разговор, могу помочь с уборкой, если хочешь.

– Буду благодарен, – парень быстро соглашается, а его взгляд смягчается. – Хочешь сначала позавтракать или душ принять?

– Сперва душ, потом завтрак, – если я задерживаюсь здесь, значит придется мыться целиком.

– В душ и без меня? – Ян подмигивает и когда щипаю его за бок, он лишь смеется и идет к лестнице. – Или все-таки со мной? – он останавливается на ступеньках и обернувшись в пол оборота, смотрит на меня сверху вниз.

– Без тебя, – с улыбкой отвечаю я, наблюдая, как наигранно он строит грустную моську.

– Ты совершаешь ужасную ошибку, Петра Град, – продолжает Назаров, пока ведет меня к своей комнате. – Потер бы тебе спинку. Зря смеешься, я хорош в этом.

– Даже не сомневаюсь. Золотые мальчики, хороши во всем, – отвечаю я, на что Ян сдержанно улыбается и открывает дверь в свою комнату.

– Моя ванная здесь. Полотенца найдешь в белом комоде, одежду я оставлю на кровати, – он быстро проводит инструктаж и остановившись рядом, тянется к моим волосам, заправляя непослушные пряди за ухо. – Спасибо, что не сбежала.

– Не благодари меня, Ян, – тихо прошу я, делая шаг назад. Назаров прячет руку в карман брюк и снова улыбается. – А где гель для душа?

За прозрачными перегородками полочки были пусты – ни шампуня, ни геля.

– Ах да,– он обходит меня и открывает нижний ящик туалетной тумбы. – Гель для душа, сладкий или цитрусовый?

– Dior, – тихо читаю я одну из этикеток, усмехаясь. У него гель для душа от Dior и Jo Malone. Что я тут вообще забыла?

– Я тебя не тороплю, выбери сама, чем хочешь пахнуть, – предлагает он, протягивая мне шампунь и бальзам для волос.

– Они все парфюмированные? Я не думаю, что мне подойдет мужской аромат.

– У меня нет таких, – отвечает Ян поднимаясь на ноги. Он протягивает мне черную банку и уходит из ванной. – Этот мой любимый, – говорит он прежде, чем закрыть за собой дверь.

Я откручиваю дозатор и носом втягиваю знакомый аромат терпкой вишни. Не соврал, это его аромат.

***

Когда я вышла из ванной спустя недолгое время, укутанная в синее полотенце, на идеально заправленной кровати я нашла сменную одежду о которой говорил Ян.

Не торопясь, я переоделась в белую футболку с длинным рукавом и черные штаны, затягивая поясь на талии. Хорошенько отжав влажные волосы полотенцем, я бросила его в корзину в ванной комнате и спустилась на первый этаж, где застала Яна на пути в столовую.

Сев за длинный стол, я неожиданно ощутила голод, увидев перед собой ассорти из горячих тостов. И с джемом, и с овощами и с ветчиной. Ян поставил передо мной чашку зеленого чая и опустился на стул рядом. Я сидела с краю, а он сев во главе стола, был в поле моего зрения.

Он ничего не сказал, но я обратила внимание, как Ян глубоко вдохнул и уловив ноты вишни, едва заметно улыбнулся.

Завтрак мы начали в молчании. Каждый был занят своими мыслями, пока набивали пустые желудки бутербродами с чаем.

– Я не думал, что ты придешь, – внезапно заговорил Ян, отвлекая меня от расследования в своих чертогах разума.

– Поэтому не пригласил? – спросила я не подумав о том, что я бы не приняла его приглашение, как и всегда.

– Честно? Да. Я несколько раз приглашал тебя к себе, но ты каждый раз отвечала категорическим отказом, – и в этот раз он даже не попытался. Хотя, возможно именно вчера, я бы и согласилась.

– Я не знала, что мы у тебя дома, – призналась я. – Прасковья скинула адрес и все.

Проторчав в танцевальном зале около пяти часов, практически без перерывов, я так сильно устала, что мечтала доползти до дома, закрыться изнутри и никуда не выходить ближайшие два дня, но планы резко изменились, когда на пороге квартиры я споткнулась о разбросанную кучу незнакомой обуви.

– Снова,– пробормотала я себе под нос, разглядывая обувь.

Школьные подруги Станиславы живут в этом доме и сестра порой приезжает сюда, чтобы с ними встретиться. Они могут собраться где угодно, но старшая назло мне собирает всех здесь. Ей нужна причина, чтобы приехать в эту квартиру.

Я бесшумно разулась и набрала Пашке, пока шла в свою комнату. Днем она предлагала встретиться после репетиций, я отказалась. После тяжелой репетиции у меня не было сил, но уже будучи дома – я передумала. Узнав адрес, я привела себя в порядок, собралась, заказала такси и довольно скоро оказалась дома у Яна, не зная, что я дома у Яна.

В тот вечер, я бежала не от шумной компании сестры, а от того, что творилось у меня в голове из-за Станиславы. У меня выработался рефлекс «самозащиты от старшей сестры», я не могу расслабиться и не обращать на нее внимание, когда нас разделяет тонкая стена. Головой понимаю, что я не боюсь ее, но сердце все равно ухает в пятки, когда рядом кто-то шумит. Страха вроде бы и нет, а вроде бы и есть.

Словно я сама стала этим страхом.

Тряхнув головой, прогоняя тяжелые мысли, я попыталась сосредоточиться на разговоре с Яном.

Даже сейчас мысли о старшей сестре были лишними.

– Тебя можно было так легко заманить? – он разразился ярким смехом, откинувшись на спинку стула.– Петра, ты не перестаешь меня удивлять, – заключил он, лучезарно мне улыбаясь, подперев голову рукой.

– Почему ты медлил? – я не думала, что он столь нерешительный.

– Боялся тебя спугнуть,– на его губах заиграла загадочная улыбка, а глаза смотрели на меня со смехом, – а теперь не боюсь, – Ян скользит по мне горячим взглядом и улыбается.– В следующий раз…

– Ничего не будет, – уверенно ответила я, не дав его договорить.

– Однажды ты так уже говорила, но вот мы завтракаем вместе после чудесной ночи.

– Прекрати.

– Сдается мне, я твое исключение. Ты так же уверяла, что никогда не будешь спать с кем-то из академии, но мы все еще помним прошлую ночь, поэтому не зарекайся.

– Следующего раза не будет.

– Посмотрим, – коротко говорит Назаров, хитро улыбнувшись.– Петра, я могу задать один вопрос?

– Если это не касается секса, то валяй, – что такого он может спросить, что я не отвечу?

– У Алекс пошли осложнения с ногой?

– С чего ты взял? – невозмутимо спросила я.

Ян резко сменил тему, причем довольно неожиданно заговорил про Алекс. Какое ему дело до травмы моей подруги?

– Я знаю, что Алекс интересовалась участвует ли Андрей в гала.

– Она что-то предлагала ему? – большинство студентов заняты в отчетном гала-концерте: кто-то больше, кто-то меньше. Однако, когда есть шанс захватить «больше», начинаются бои. – Что он ответил?

Андрей последний человек с кем бы я хотела танцевать, но если Алекс все-таки выберет его, то я приму ее решение.

– Она правда ищет тебе партнера? – заинтересованно спрашивает Ян, чуть поддавшись вперед.

Чтобы не лишить нас шанса на участие в гала-концерте, Алекс держала в секрете, что не будет учавствовать. Видимо она уже начала искать мне партнера, только почему я не знала, что это уже не секрет?

– Правда, – нескоро отвечаю я. – Ты не сказал, какой был ответ Андрея.

– Обещал подумать, – значит я могу расслабиться, потому что «Андрей» и «думать» это две несовместимые вещи. – Я уверен, он откажется. У тебя на лице написано – «ненавижу Андрея», – Ян осторожно указывает на меня, – а Дрон не идиот, как ты думаешь.

– Лучше прекрати, – я не сдержалась и громко рассмеялась. – Не надо его оправдывать, он гавнюк, Ян.

– Я и не собирался, – он замолкает и задумчиво отводит взгляд в сторону. На секунду мне показалось, что Ян избегает моего взгляда. Он точно не просто так спрашивает, но зачем? – Так что с Алекс?

– А сам как считаешь?

– Я думаю, что все не очень хорошо, но я рад, что Алекс нашла в себе силы отказаться от выступления.

Если бы он со мной в зале в тот день, когда Алекс упала и Ян бы узнал, что ничего радостного в этом нет и у нее не было иного выбора. Последствия, о которых ее предупреждали в больнице, когда Алекс слишком быстро выскочила на сцену после тяжелой травмы, случились раньше, чем прогнозировали.

Две недели назад, во время нашей репетиции, Алекс танцуя свою часть танца, внезапно вскрикнула и с тяжелым грохотом свалилась на пол. Тяжело сев, она с трудом выпрямила некогда травмированную ногу и тут же начала ее массировать. Схватив полотенце, висевшее на брусьях, я выбежала в туалет и смочив ткань в ледяной воде, вернулась в зал, сразу прикладывая компресс на ногу подруги.

Она еще ничего не сказала, но по ее искаженному от боли лицу и навернувшимся слезам, я поняла – дело дрянь.

– Все плохо? – тихо спросила я.

Алекс легла на спину и закрыв голубые глаза рукой, дала волю слезам. Я держала ее за руку, пока она рыдала навзрыд.

– Да, – нескоро ответила она, сквозь слезы. Отняв руку от лица и посмотрев на меня покрасневшими глазами, я содрогнулась, испугавшись его жуткого взгляда обреченного человека. – Но насколько плохо, я узнаю только в только в пятницу.

Снова скрывает. Снова тайны. Меня раздражает, что Алекс скрывает многое, чему она не придает значения. Или придает, но уперто не договаривает. Так никто до сих пор не знает, что делала Алекс на заброшенному промышленном заводе в день, когда получила травму.

– Нога уже давно болит? – я перевернула полотенце на ее лодыжке и легла рядом.

– Давно, – она ненавидит свою слабость. Для Алекс тяжело признать, что ей тяжело. Меня за это ругает, а сама такая же! – Изначально я ставила хореографию для себя, но поняла, что самостоятельно не вытяну. Боль становилась ощутимее и я стала задумываться, что пора отказаться от выступления, но это тяжело. Трудно отказаться от номера в гала-концерте.

Нас учат тому, что для танцора важно запомниться и выделиться, поэтому Алекс фанатично предана делу, но не телу. Выступить на гала-концерте могут не все студенты, большинство выходят на сцену только из-за групповых номеров. Шанс дают каждому, хоть первому курсу, хоть последнему, главное, чтобы номер был превосходным – задумка, исполнения, сложность. Все должно быть идеально и тогда ты получишь свое место под солнцем.

Так как выступить могут не все, борьба за эти места жесточайшая. Хоть решает комиссия, кто войдет в программу, некоторые места можно получить за «безвозмездную» помощь для академии. Алекс карандашом есть в списке участников и если раньше времени прознают, что она «сливает» сезон, то богатеи посуетятся и даже план «В» не случится. О плане «В» я узнала в тот же день, когда Алекс упала.

– В понедельник я была у Дмитрия Владимировича, и он настоятельно рекомендовал пропустить этот сезон, если в будущем я вообще хочу выйти на сцену, – а ведь сказала, что не знает насколько плохи дела. Хотя, мы не знаем, сможет ли она вообще танцевать.

– Времени осталось не так много, но думаю, на наше место найдутся желающие, – ответила я тогда, уже думая, что смогу вернуться к работе в студии от которой я отказалась, когда Алекс попросила станцевать с ней в дуэте.

А в концерте я планирую выступать с одногруппницами, для меня этого достаточно. Не планирую, а точно выступаю. Мы пройдем смотр и попадем в программу.

– С ума сошла? – громко воскликнул она, резко сев. – Если я не выйду на сцену, значит выйдешь ты и защитишь мою честь хореографа-постановщика. Это не обсуждается, Петра. Я все придумала, – стянув мокрое полотенце, Алекс бросила его рядом и приблизилась ко мне, взяв за руку. – Ты права, времени не так много, но этого достаточно, чтобы найти тебе партнера. Я вернусь к изначальной хореографии и вы произведете фурор! – радостно заверила она, заразно улыбаясь, и я, слушая этот бред сумасшедшего, старалась не улыбаться в ответ, потому что эта чертова фанатичка сведет всех с ума. Такое поведение поощрять нельзя. – Это пока нужно сохранить в секрете. Я знаю, что Караре придерживает для меня место в программе…

– Смотра еще не было, с чего ты взяла? – так я и узнала, что карандашом она есть в программе.

– Просто знаю, – она отмахнулась, не желая тратить усилия на объяснения.– Пока хореография не будет готова, никто не должен знать, что я не участвую. Договорились?

– Да, – мне в целом без разницы, я бы и так никому не рассказала.

***

Я не хотела омрачать то светлое, что осталось на душе после дня проведенного с Яном. Но темнота протянула свои щупальца, когда войдя в квартиру, я на пороге споткнулась о мешок с мусором, который оставила Станислава.

– Мусор выносит мусор,– всегда говорила она, вручая мне полный мусорный пакет.

Я вынесла пакет на лестничную площадку. Решила, что за ночь с ним ничего не случится. Может быть поругается кто-нибудь из соседей, но меня это мало волнует.

«Не так важно, чтобы придавать значение»,– убедила я себя, переодеваясь в своей комнате.

Сменив атласное платье на свободную футболку с Леди Баг с надписью «Princess», я задумчивым взглядом окинула свою обширную личную библиотеку.