Czytaj książkę: «Оперативный отряд. Книга первая. Ард Айлийюн»
Валерий Сабитов
Оперативный отряд
НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН-БИОГРАФИЯ
(КНИГА ПЕРВАЯ: «АРД АЙЛИЙЮН».
КНИГА ВТОРАЯ: «ИМПЕРИЯ-АМАРАВЕЛЛА»)
Книга первая
Ард Айлийюн
Часть первая. Радуга айлов
Лотосовое озеро
Семицветная арка над перешейком, соединяющим полуостров айлов с Большим Миром, сияет так же, как в прежние годы. Как сотни лет… Но беспокоит перемена: закатно-рассветный край небесной дуги насыщается цветом тревоги. Заметнее всего насыщение звездными ночами, при свете обеих лун. Алое делается багровым… Когда это началось?
Сандр огляделся.
Рядом дом Фреи под мягко шумящей бирюзовой кроной ее любимого дерева. Его посадил Ахияр за неделю до ухода. Как быстро оно поднялось! Редкое в Арде дерево. Крона нежно-зелеными пятнами затенила розовые скаты крыши дома, меж ними на черепице весело играют отсветы лучей Иш-Аруна. Стекла полуоткрытых окон отсвечивают тысячью искр, легко колышутся полупрозрачные голубые занавеси. У высокого резного деревянного крылечка устроился лев Ольди. Уютно, по-домашнему устроился, – ведь он член семьи Фреи… Его желтые как луна Чандра глаза внимательно наблюдают за Сандром. Ольди не появлялся почти месяц. Неужели он что-то почувствовал и хочет понять?..
Сандр повернулся кругом. В доме сейчас никого: Фрея на Комитете Согласия, Нура надо искать на озере. Времени до назначенного Комитетом часа достаточно, можно не торопиться. Он оглянулся, махнул рукой на прощание Ольди и пошел по песчано-гравиевой дорожке через Оранжевый сад. Разноцветные камешки приятно заскрипели, предупреждая обитателей сада о приближении айла. Любимый родник Нура услышал и узнал Сандра: журчание, чуть доносящееся слева, усилилось и почти заглушило шум листвы. Над головой закружило облако цветных бабочек, из травы справа донесся перепев невидимых птиц. Он вытянул ладонь вперед, и на ней тут же устроилась голубая стрекоза. Оранжевый сад, – одно из любимых мест Сандра, но как редко приходится здесь бывать…
Дальше: рощица хлебных деревьев, за ней опытное поле фабрики тканей, ягодные кустарники, снова сады…
Но вот гравий сменился цветной плиткой, и дорожка устремилась к холму, с которого открывается вид на Лотосовое озеро. Дальше на юг – горы. Среди них очень давно заснувший вулкан, не разбуженный и последним Азарфэйром. А за горами до океана, – равнина, где живут и трудятся около трети айлов. Большинство предпочитает северную часть полуострова. Мысль об Огненном Цветке всколыхнула память о недостижимом прошлом, в котором айлы населяли половину планеты Ила-Аджала. А теперь, – всего лишь полуостров, изолированный от материка, Арда Ману.
Сандр шел почти не касаясь плит, наслаждаясь светом, цветом, ароматом. Проникая разом и в то, что сокрылось в былом, и в то, что предстояло. Укрытое историей вдруг стало важным. Там, в доазарфэйровской эпохе, истоки сегодняшнего и будущего. Надо понять, чтобы не ошибиться в Большом Мире. А понять будет трудно. И еще труднее будет не ошибиться. Уж слишком затянулась изоляция айлов. Ард Ману после Азарфэйра переменился очень… Каков он сейчас? И второй материк… Его называют Сумрачным или Темным. Ард Аатамийн… Большинство айлов по причине его разумной безжизненности считают Сумрачный материк запретным. Но безжизненность не доказанная… В Храме хранятся записи о нем: джунгли, мангровые леса, береговую линию составляют горы, скалистые и неприступные. В прежние времена его называли иначе: Другой. Или Дикий. Опять же из-за отсутствия разумной жизни. По записям, зверья там, – и диковинного, – великое множество. Но неясностей тоже немало. Главная загадка, – развалины древнейших зданий, непонятных сооружений. Последняя экспедиция изучала остатки громадного города; доазарфэйровские айлы видели там подобных себе, какое-то туманное отражение целенаправленной деятельности. Появляются они при определенных условиях, активному изучению не поддаются, исчезают. Фантомы сверхдальнего прошлого? Или все-таки жизнь, перешедшая под действием неизвестного фактора в иное состояние? Странное состояние, – они всегда с оружием, во взаимной враждебности, доходящей до драк и убийств… Иная реальность или картинки—демонстрации?
И что творится на Сумрачном материке, – Арде Аатамийн, – сейчас? Ведь после Огня прошли тысячи лет… Комитет Согласия не поддержал Сандра, – Сумрачное полушарие не включили в приоритет. Ограничились пока морской разведкой. В приоритете – угроза со стороны Империи из неизвестного мира… Призрачная опасность… Впрочем, Сандр не уверен ни в чьих оценках, в том числе собственных. Очень не хватает знаний. В одном Хранитель Ажар безусловно прав, – без Свитка уже невозможно.
– …невозможно, невозможно.., – подтверждающе забормотал синий ручеек, пересекающий дорожку в песчаном извилистом русле, обложенном цветным камнем.
Сандр остановился на вершине дуги деревянного мостика над ручейком и улыбнулся. Совсем рядом, под рябинкой у берега, полосатый коричнево-белый бурундук баламутит воду лапками, делая ее светло-голубой, и с хитринкой посматривает на Сандра. За мостиком сады айлов прерываются, тут владения Духа Лотосового озера. Воздух тут искрится даже ночами, насекомые очень крупные, а птички, наоборот, маленькие. Дух любит контрасты. И почему-то привязался к Нуру. Последние три года Нур и Дух озера встречаются каждый месяц. О чем они говорят? Нур может знать гораздо больше, чем другие юные айлы. Тема деликатная, и Сандр не касается ее в беседах с Нуром.
Бурундук отогнал от берега маленькую золотохвостую рыбку, улыбнулся Сандру и взобрался на рябинку. Среди алых ягод его темные глазки выглядят особенно хитро. Сандр легко вздохнул, погрозил бурундуку пальцем и пошел дальше. Дорожка за мостиком разошлась направо-налево по берегу. И Сандр осторожно пошел по траве, стараясь не ступать на цветы, беспорядочным многоцветием рассыпавшиеся по зеленому упругому склону холма. Да, таких цветов у айлов нет. Дух озера желает отличаться от смертных. Воздух тут тоже иной, с привкусом пряной остроты. Надо спросить Нура, как его зовут…
Сандр поднялся на вершину холма. Открылся волшебный вид: в громадной чаше среди зеленых холмов, южнее переходящих в горный массив, светит сине-зелеными полутонами зеркало Лотосового озера. Венком-короной кругом него, – саморастущие цветочные клумбы: красные, фиолетовые, оранжевые, смешанные… А вот лотосы на озере только белые. Ослепительно яркие, как снег на вершине центральной горы Арда. Они такие огромные, что легко видимы отсюда, с высоты северных холмов, с расстояния получаса ходьбы. Такие лотосы не растут нигде больше.
А вот и Нур, недалеко от берега, среди скопления громадных белых цветов. И рядом с ним – озерный Дух. Нур устроился на одном лотосе, Дух – на другом. Сандр видит Духа вот так, в его физическом обличии, впервые. Замечательно! Вероятно, предстоит разговор, иначе бы Дух не предстал перед ним. А на желтом берегу у песчаной модели Храма заняты беседой двое: Азхара-радость и Котёнок Нура. У него есть еще одно имя, – Малыш. Еще тот Малыш, – больше полосатую рысь напоминает, чем кота. Все собрались, вот только Фреи недостает. Азхара, Фрея, Малыш, да еще Ольди, – семья Нура. Что будет с каждым из них, когда Нур уйдет?! Имя Нур означает Свет… По преданию, не тот свет, что льется в подлунные миры, оживляя цвета и цветы. А тот свет, что дает начало любому свету здесь. Кто дал ему это имя? Фрея? Ахияр перед уходом? Или посоветовал многознающий Нойр, хранитель древних книг?
Дух озера приветственно и приглашающе поднял руку. Да, контакт с ним состоится… Азхара повернула голову, заметила Сандра и поднялась с песка, подняв Малыша на руки. Да, Азхара… Она обещает превзойти красотой Фрею, а очарованием Лафифу. Уже сейчас Азхара неповторима и превосходна во всем внешнем. И особенно глазами: они как два лотосовых озера, видимых издали, с высоты полета самой крупной птицы Арда Ману, птицы Роух. Но что озёра, – ведь у них нет ресниц Азхары! Густо-синие, они так длинны, что от их движения волнуется воздух. И меняется цвет её маленьких озер: от синего до темно-фиолетового. И, – та еще коса, синецветная, ниспадающая к талии. Еще лет пятнадцать назад и Фрея носила косу, только каштановую. Теперь она укладывает ее на голове узлом-короной. Азхаре, как и Фрее, не нужны украшения, которые так любят женщины айлов. И она уже понимает это. Азхара сама как украшение драгоценное их маленького мира. И мир ценит ее. Ей с удовольствием подчиняются не только растения, но и камни. Три дня назад она обратилась к Сандру:
– О Сандр, после Айдана и Нура ты самый близкий ко мне в нашем народе…
И вспомнил тогда Сандр отца Азхары, Айдана, ушедшего со вторым дозором, одного из самых светлых и лучистых айлов Арда. Она в него пошла чуткостью и внутренней яркостью. Не в мать, женщину внешне обаятельную, но разумом слишком легкую. Азхара рассудительна и целеустремленна уже теперь.
– О Сандр, ты самый мудрый… Потому я спрашивают тебя. Тебе понравится, окружу если я свою частичку Оранжевого сада кустами Джимлы? Он будет цвести постоянно, меняя окрас листьев четыре раза в лунном году. Разве не прекрасно?
Она говорила с вопросом, но смотрела с готовой уверенностью в своей правоте. Сандр не знал, что ответить, не хватало той самой «мудрости». К тому же, в ее обращении он ощутил что-то еще, скрытое. И сказал просто:
– А Сад не возражает? Ведь такого у нас не бывало еще. Кустарник Джимла красив, несомненно. Но превращать его в ограждение… В преграду… Не изменятся ли урожай и вкус плодов Сада? И…
– Да-а? – удивилась и задумалась Азхара, – Благодарю тебя, Сандр. Я попробую вначале на одном дереве. Вот на этом…
Она подошла к молодому абрикосу, расцветающему впервые. Дерево склонило перед ней ветви и приветливо зашелестело. Сандр прислушался и понял просящий смысл шороха-шелеста. И, – удивительно! – вошла в него и Азхара.
– «О, юная дочь айлов… Возьми мою ветку и сделай себе палочки для еды. Пройдет цветения сезон, и я предложу тебе плоды свои. А закончится срок мой, получится из ствола много вещей полезных. И я продолжу свое служение тебе…»
Тут же листья зашелестели по-иному, тревожно и обеспокоенно.
– «Но сейчас… Только не отделяй меня от ветра низового и от света нижнего… И от простора привычного…»
Да, Азхара поняла, и на пронзительно синих глазах ее выступили заискрившиеся капельки. Ей стало неудобно и стыдно. Она получила хороший урок. И усвоила его. Да, вырастет она чувствительной и чуткой женщиной. И нельзя ей будет жить в одиночестве, без близкого друга. Она внутренне такая, как Фрея. И не способна забыть то, что было когда-то дорого. Но с Нуром идти ей нельзя по той же причине. Для похода она слишком эмоциональна и нежна. Да и рано ей… Айдан наверняка не позволил бы. А вот у Айдана глаза темного золота… Азхара скучает по нему.
Но вот и песок, окаймивший озеро лентой желто-золотой и теплой. Нур уже на берегу, рядом с Азхарой, а Малыш у его ног, и смотрит на Сандра зеленым подозрительным взглядом. Азхара повернулась спиной и занялась разрушением песчаного храма. А Дух озера всё там же, среди белых лотосов, но увеличился в размерах и стал как бы ближе. От Духа к берегу прошла мягкая волна и вынесла четыре цветных камешка. Подарки… Каждому, включая кота Малыша. Редкие камешки, они светят ночами накопленным за день светом. Ценные подарки… Дух близок Нуру…
Сандр всмотрелся в лицо Нура, заглянул в глаза. Ахияровские, светло-зеленые, с коричневыми крапинками. И понял, что Нур уже знает, зачем пришел Сандр. Откуда? От Духа? Или через сны?
– Сандр… Ты за мной… Скажи, Сандр, мне дали имя такое из-за того, что предстоит?
– Скажу, что знаю, – серьезно ответил Сандр, – Перед твоим рождением к Фрее пришел сон. А в нем повеление: уйти в Храм и оставаться там. В Храме, на утренней заре, ты и родился. И в тот момент Храм осветился изнутри и снаружи. Тем же светом, что возвестил появление в мире твоего отца… Тот свет нельзя описать словами. Только видеть…
– Но мой отец пропал… Я не знаю его. На его месте ты, Сандр.
– Да, наверное так. Ахияр – мой ближний друг. Я должен был уйти с ним. Но… Комитет решил по-иному. Ты хочешь спросить о многом… У меня нет ответов на все твои вопросы. Группа Ахияра исчезла бесследно.
– И мы пойдем его путем? – Нур спросил, оглянулся на Духа озера, вздохнул и продолжил, – Мама моя… Фрея говорила мне о соотношении Предопределения и свободы выбора. Она сказала: ты родился под знамением. Значит, мне уготована великая судьба? Я знаю звезду, которая зажглась в момент моего рождения. Но я не понимаю… Предопределение, свобода, судьба… Ни в снах, ни в школе об этом ничего… Азхара, прежде чем перенести камень в Оранжевом саду, спрашивает его. А что, если не понравится ему на месте новом? А меня никто не спросил…
Над Нуром закружила лотосовая бабочка, ярко белая, на крыльях ее полыхают радужные отсветы. Сандр впервые видит ее вблизи. Эти бабочки живут только с лотосами. Каждая рождается со своим цветком и уходит с ним. И так же, как лотос, проходит три стихии: землю, воду, воздух. Опять знак? Так и есть…
– О, Сандр, друг моего друга! – голос Духа звучит странно, непривычно, в тонах очень низких, – Вам предстоит долгий путь. Большой Мир, – не ваш дом, и вы там не свои. Я связался со своими братьями. Ты ведь понимаешь, мы едины…. Но не как вы. И действуем в строгом соответствии с задачами и правилами. Свобода выбора, – удел айлов, не наш. Пользуйтесь своей свободой правильно, – и получите поддержку невидимых вам сил. Но, Сандр, готовься крепко! Ты в ответе за Нура и передо мной…
Сандр помедлил и склонил голову:
– Да. Я понимаю и благодарю тебя. Ты имеешь знание о том, что предстоит нам?
– Никто, – и мы! – не способен предвидеть день завтрашний. Если кто заявит другое, – держись от него подальше.
Озеро от голоса своего хозяина заволновалось, белые цветы в ярко-зеленом обрамлении закачались на волнах, над ними бабочки устроили радужное кружение. И цвет воды поменялся: с нежно-голубого до насыщенно-фиолетового с примесью изумрудной зелени.
***
Яркий шар Иш-Аруна застыл над южными холмами, в той стороне, где стоит Храм. Надо торопиться. И Сандр посмотрел на Азхару. Она подняла Малыша, он нехотя расположился на ее плечах. Похоже, кот тоже понимает, в чем дело. Глаза Азхары потемнели: она не согласна с решением Комитета. Внутренне не согласна, – ведь с Комитетом не спорят. И, не оглядываясь, медленно двинулась на север, к дому своему, который потерял тепло после ухода с дозором отца ее, Айдана. Вот так: впервые дороги Нура и Азхары расходятся диаметрально. Впервые и навсегда!
– Нур, нам пора, – сказал Сандр, – Пока обойдем кругом озера, пока…
– Но зачем вам такой длинный путь? – с улыбкой спросил Дух; его красивое лицо засияло светом добрым, мягким, оранжевым, – Ведь можно напрямую. Я перенесу ваши одежды. Оставьте их на берегу. Да и омовение перед входом в Храм обязательное дело…
– Благодарю тебя, Бухайр, – прошептал Нур, провожая взглядом Азхару.
Сандр понял: услышав имя Духа, он вошел в число его друзей. Но встретится ли с ним еще раз? Апельсиновая фигурка Азхары исчезла за вершиной холма. Нур повернулся к Сандру. Сандр улыбнулся сочувственно. И удовлетворенно, – красно-золотистая кожа Нура излучает гармоничное сияние в теплых тонах. Сила цветов ауры сообщает: Нур имеет мощную энергетику и способен уже перенести испытания предстоящего путешествия. Старший брат Нура был таким же. Но нет, пока надо говорить не «был», а есть! У Фреи с Ахияром очень красивые и могучие сыновья, гордость народа айлов.
Желтый песок светится мягко и крупно, гладь озера сделалась неподвижным зеркалом. Внезапно, – то ли Бухайр тому виной, то ли вмешались высшие силы, – в голубом зеркале отразились разом обе луны. На одно мгновение, но… А следом за ними, – звезда Нура, которую никак не увидеть на небе днем. Пожалуй, это для Нура…
Вода изменила свойства, плыть чрезвычайно легко. Они держались рядом и молча, ведь с Нуром прощалось и озеро. Цветные рыбки с пушистыми хвостами кружили рядом, сине-белые дельфинчики ныряли-выныривали, извергая золотисто-голубые струйки-фонтанчики. Нур улыбался им, они – Нуру. Только лотосы стоят неподвижно, белые бабочки замерли на краях лепестков. Лотосы, как и все цветы, любят айлов, но тут, в царстве Бухайра, они демонстрируют гордую независимость.
Одежда ожидала их, аккуратно и бережно сложенная на траве, под охраной взрослого павлина ростом повыше Нура. По оригинальной окраске павлиньего хвоста Сандр определил: этот из поющих, такая же редкость, как и озерные лотосы. Во всем Арде Айлийюн их одна-единственная стая. Непонятные птицы, – летать не летают, но очень любят воспроизводить песни айлов. Существует мнение, что они проникают в сны айлов-певцов и крадут мелодии до полного их созревания. И исполняют первыми. Сандр предположил: этот красавец здесь не просто так, наверняка с сюрпризом. И не ошибся: пока они с Нуром облачались в туники, павлин свернул и снова развернул веер хвоста, переменив его рисунок, и запел голосом Фреи колыбельную песню. Мелодия Фреи, на неизвестно чьи слова. Ее часто исполняют по вечерам в школе первой ступени. Закончив песню, павлин повернул изящную головку с красным гребнем к Нуру и голосом Грэйса строго сказал:
– Нур, поторопись же. Ведь Комитет ждет тебя.
Сандр рассмеялся и сказал:
– А ведь он прав, певец-имитатор. Пробежимся?
Комитет Согласия
Единственный Храм айлов возвышается на вершине самой высокой горы Арда, днями и ночами сияя блеском вечных металлов. Никто не знает, в какую эпоху, кто и как его возвел. За шпиль центрального купола всегда цепляется сизое облачко, а на башенках кругом купола устраивают гнезда лебеди. Почему здесь? Ведь тут холодно, на куполе и у подножия Храма всегда лежит снег.
Айлы предпочитают здания одноэтажные, строят их среди деревьев, на речных берегах, вблизи родников. И тяжелая монументальность Храма внушает им чуть ли не почтение. Во всяком случае, – уважение имеет место.
Вот и Нур: остановился в начале вьющейся среди скал лестницы и смотрит на Храм с трепетным восхищением.
– Я ведь только начал учиться…, – негромко сказал он, – И не успел прочитать еще ни одной древней книги…
Сандр согласился с ним. Жаль, путь знаний не пройден… Ведь всего год назад Нур был воспитанником Учебного Центра средней ступени. А Нур уже заговорил о будущем:
– Нам нужна еще одна школа, – по изучению Свитка и практике служения в Храме.
Да он рассчитывает, что экспедиция вернется со Свитком! На самом деле, – Храм без Свитка, как Лотосовое озеро без Бухайра и его лотосов.
– Я спрашивал в школе… Учитель общей истории Нияти говорит: идея о самосотворении мира появилась еще перед Азарфэйром. Но для чего тогда Храм?
– Ты сам как думаешь? – задал вопрос Сандр.
– Мне непонятно. Как я или кто-то мог самосотвориться? Из чего? И откуда я знал, каким мне надо быть, если меня еще не было?
Сандр задумался. Волна небывалой печали накрыла его. И стараясь избавиться от мрачных мыслей, он обратил взгляд на видимый мир айлов, пытаясь в нем отыскать то надежное и устойчивое, что спасло бы дорогих ему существ от предстоящих испытаний.
За горой Джебл, на которой стоит Храм, дальше к югу на высоте поменьше, стоит еще один древний памятник. Маяк, бездействующий и бесполезный. От моря его хорошо видно. Днем видно. Но построили его для тех, кто пересекал океан ночью… Океан уже не помнит кораблей и парусов. Многое забыто… Айлы недавно решили возродить корабельное дело. Но не поздно ли взялись? Ведь традиции кораблестроения ушли вместе со знаниями. В голове Сандра много опасений и сомнений. И они множатся. Радуга айлов понапрасну не меняется. Нур умница, уловил самое важное для народа. Но его личная, наиважнейшая, задача другая. И Сандр, справившись с замешательством, спросил:
– Ты давно смотрел на Радугу?
Нур сузил взгляд, аура его взволновалась.
– Я понял… Мы назвали это «красным приближением». Если ты спрашиваешь, то это связано с нами? Со мной. Так?
Сандр даже головой тряхнул, настолько поразило его «красное приближение». Как точно и образно сказано! Растет разумное поколение…
– Да. Наш дом – сад, цветущий и дарующий плоды непрерывно. Наши дома, школы, мастерские, воспитательный центр среди цветов. Но полуостров наш не так уж и велик. И немногочислен наш народ. И мы плохо представляем, кто и как обитает в Большом Мире. Небо наше двухлунное, солнечно-звездное, радужное. И мы не задумываемся, почему это так. А ведь над садами, взращиваемыми нами на побережье Большого Мира, второй, большой луны уже нет. За теми садами – Пустыня. Жгучая, бесплодная, громадная. Ее не обойти, ведь с запада она примыкает к джунглям, а с северо-востока – к дремучей тайге, граничащей на севере с мерзлой тундрой. Мы – в изоляции. Но обо всем этом мы еще поговорим. Сейчас – Комитет Согласия.
А Нур с интересом рассматривает Храм, что понятно: он еще здесь не бывал, как и на всей южной части полуострова. Дом, школа, сады, озеро… А ведь еще есть красивейшие рифы и коралловые поля, отделяющие мир айлов от океана. Проход кораблям возможен только сильно западней, где кончается полоса материковых садов и начинаются джунгли. Именно там, – древние пристань и верфь, требующие восстановления. Интереснейшее место, полное загадок и красот. Сандр с Ахияром в возрасте Нура старались побывать там при любой возможности. Неужели новые поколения теряют любознательность? Впрочем, кто раньше мог похвастаться дружбой с Духом Лотосового озера?
Их встретил Грэйс, закутанный в красно-фиолетовую председательскую мантию, с золотым обручем избранности на седой голове. Вначале Грэйс бросил виноватый взгляд на Сандра. Сандр моментально сообразил, почему: накануне глава Комитета предлагал включить в оперативный отряд женщину. Сандр тут же просчитал, откуда ветер, – очаровательная Лафифа прельстила и Грэйса. Пришлось в категорической форме отказать ему: оперативный отряд выступит исключительно в мужском составе. За неполные сутки Грэйсу стала известна истинная причина просьбы Лафифы, и теперь ему неудобно перед Сандром.
Грэйс, молча попросив прощения, склонил голову и протянул руку Нуру.
– Рад видеть и приветствовать тебя, сын Ахияра. Ты знаешь, что обычно Комитет занимается организацией внутренней жизни. В прошлом месяце мы обсуждали необходимость организации складов с одеждой и продовольствием и укрепления дороги на материк. Но сегодня… Сегодня мы с утра заняты анализом внешних проблем. Акценты сместились, Нур. Потому ты и Сандр здесь…
Нур ответил на рукопожатие крепко и без робости. Нет, передумал Сандр, новые поколения будут не слабее прежних. Мир безмятежности, светлых ясных снов, ласковых умных животных и понимающих растений не может уйти навсегда и безвозвратно.
Грэйс положил руку на плечо Нура и жестом другой пригласил Сандра проследовать впереди них. Интерьер центрального помещения Храма поражал Сандра величием всякий раз. По круговому периметру – колонны белого камня, пол из цветных каменных плит, составляющих привлекательный и непонятный узор, полупрозрачный цветной купол над головой… По кругу, – резные деревянные двери в служебные комнаты, меж ними – стеллажи с древними книгами…
И – атмосфера! Каким-то скрытым, но сильным влиянием она настраивает на серьезность и напряженность мысли.
Члены Комитета ожидают на противоположной стороне помещения, у единственного громадного окна, открывающего вид на южную сторону полуострова. Скалистые горы, зеленые холмы, понижающиеся к океану; видна вершина маяка, украшенная выцветшим флагом. Долины, обжитые айлами, отсюда недоступны взору. И мир кажется почти первозданным, заброшенным, требующим переустройства.
Рядом с окном: Ажар, Фрея и Агаси, страж Храма. Слева от них, рядом со стеллажом, отсвечивающим тисненными переплетами книг, – остальные члены Комитета. Все в алых с зеленым одеждах, обязательных для избранных. Кроме Фреи, – на ней одно из повседневных платьев, украшенное гирляндой живых цветов. После заседания цветы вернутся на свои места. А платье простое, голубое, строгое. Неужели протест или вызов судьбе?
Грэйс подвел Нура к Сандру, а сам встал рядом с Фреей. Нур, пораженный величием Храма и торжественностью часа, застыл в позе наблюдателя и не отрывал взгляда от матери, не отпуская руку Сандра. И Сандр опять спросил себя: если в экспедиции без Нура никак, то почему не подождать еще год-другой? Уж слишком юн кандидат в отряд, которому предстоит пересечь Ард Ману.
А председатель Комитета, переглянувшись с Фреей, заговорил негромко; но звуки слов его, отражаясь от плоскости окна и купола свода, делались твердыми и мощными.
– Вершина нашей самой высокой горы, Джебл, – купол Храма. Так в текущую эпоху. Отсюда кажется, – мир айлов как бы простирается за горизонт, в бесконечность. И можно предположить: кроме нас, на планете и нет никого. А там, за горизонтом, Большой Мир. Всего двести лунных лет прошло, как мы за этот Большой Мир чуть зацепились, отвоевав у Пустыни Тайхау прибрежную полосу для садов и домов наших. Маленькую полосочку… Данные от экспедиции Ахияра скудны. Но и они настораживают. Большой Мир населен, но народ его раздроблен, там нет единого управления. Это там, за тем горизонтом…
Он повернулся к окну.
– А за этим, – бескрайний Океан. За ним, – Темный материк. Неизученный, загадочный. Близится день, в который он покажет себя нам. И мы будем не готовы. Тяжело, но приходится признать: островок нашего счастья мал, хрупок и не вечен.
Он остановил речь, повернулся и с неожиданной беспомощной грустью посмотрел на Сандра. И захотелось Сандру прижать к груди седую голову Грэйса и погладить ее по-отцовски. Примерно так, как делает это Нур с Малышом. Да-а… Устал за день Грэйс. Видно, трудной получилась беседа с основной частью уходящей в Большой Мир группы. Все они тут устали. Вот и у Фреи, – свежие морщинки по краям покрасневших глаз. Но эти слова Грэйса нужны. Очень нужны. Для внутреннего настроя, для понимания сердцем того, что предстоит. Для Нура, – для его маленького взволнованного сердца. С сочувствием глянув на Грэйса, разговор продолжил Алай, с юности курирующий вопросы растениеводства и отношения с животными.
– Ты прав, председатель. Мы привыкли ко многому. Привыкли и не замечаем дарованного нам. Травы, злаки, деревья… Мы следим за их здоровьем, меняем их местоположение, даем отдохнуть почве… И вот, однажды оказалось, что мы не заметили и момента начала перемен. Когда начали мельчать фрукты, когда они стали терять прежний вкус? Первые айлы нашей эпохи были мудрее нас. И они выбрали это место, наш полуостров, и назвали его Ард Айлийюн. Нур… Дух озера помнит первых? Лотосовое озеро тоже меняется?
Нур отнял руку от ладони Сандра, размял пальцы. И сказал спокойно:
– Он помнит. А вода не меняется. Вода не стареет. Вода рождается взрослой.
– Кто рождается взрослым, тот не стареет? – как-то по-детски удивился Алай, – Айлы свою суть связывают не с водой, а с Радугой. Но ведь Радуга происходит от воды… Или я не прав? Нур, ты можешь сказать, Радуга вечна?
Нур растерялся. И с легкой обидой ответил:
– Ты меня спрашиваешь… А сам знаешь, что этому меня не учили. Как я могу ответить, если мне не дали знаний?
– Вот! – как бы торжествующе усмехнувшись, поднял к куполу указательный палец Алай, – А зачем бы я тогда спрашивал? В Большом Мире вы столкнетесь с тем, о чем ни у кого из нас нет знаний. Никто вам там не поможет. И, возможно, от тебя, Нур, будет зависеть…
Обида Нура прошла и он, вздохнув и крепко сжав руку Сандра, сказал:
– Но кроме всего, мне дает знания Бухайр. Он говорит: наступает Время Переиначивания. Время Шестого Предела. А это значит, что все исходные начала будут подвергнуты испытанию. Даже числа и знаки…
«Ого! Почему Дух Лотосового озера говорит об этом только с Нуром? – спросил себя Сандр, – Нур пока не понимает значения грозящего переворота. Зло может обернуться добром, и наоборот. Многие потеряют свое внутреннее лицо и станут тенями, отражениями собственных несовершенств. Великое горе может захлестнуть айлов. Но и животным с растениями тоже достанется… Об этом, только другими словами говорил Ахияр».
Да, они были тогда втроем: Ахияр, его старший сын Джай и Сандр. Перед Сандром встало лицо Ахияра и он заново услышал его слова:
– Переворот не будет долгим. Истинное Зло, надев личину Добра, не выдержит контраста между внутренним и внешним. И сгорит в собственном огне. Но огонь тот будет столь силен, что проникнет в самые потаенные уголки мира. Огонь уничтожит плесень, застойную гниль… Но очищение пройдет в великом страдании для тех, кто выдержит испытание.
Джай тогда задал много вопросов, и Ахияру пришлось поднапрячься. Как сегодня поведет себя Нур? И Сандр, опустив детали, рассказал о той прощальной встрече.
Нур вошел в тему моментально.
– Все-таки Империя! И мне придется пройти дорогой отца и брата. Предназначение, да? И от него никуда?! А что мы знаем об Империи? Если так мало известно о нашем Большом Мире. Ведь Империя – совсем неизвестно где?
Нет, совсем не слаб юный айл! Мышцы-косточки разовьются, окрепнут. А вот мысль у него работает уже как надо. Сандр требовательно посмотрел на Грэйса. Пора открывать все, что считалось для детей ненужным или преждевременным. Через дни этот малыш будет иметь со взрослыми равные и права, и обязанности.
И Грэйс, сдержав вздох, твердо сказал:
– Да, все-таки Империя, сын Ахияра. Империя цель твоя, как и отца твоего. Мы уверены: Империя исчерпала ресурсы пространства. И, чтобы продлить свое время, прорывается в наше. Если такое получится, наш мир войдет в число обреченных. Некоторым из нас открылось знание Прохода в пространство Империи. И пришло предложение отправить туда айлов, отмеченных особым знаком. Избранных айлов. Сны вещие… Ты знаешь, что это такое.
Нур выслушал Грэйса так, будто сказанное для него вовсе и не открытие. Следовательно, он сам много размышлял над этим. Да-а… Вот, и очередной его вопрос…
– Но… Сколько нас там окажется, на той стороне? Единицы, так ведь? Как единицам сдержать целую армию? Исход решится здесь, у нас. И без Свитка… Что без него Храм? И что без него безадресные мольбы в Высшие Эоны?!
Даже Фрея была поражена. Даже мать не знала, кто есть её сын и что гнездится в его разуме и сердце. И Сандру захотелось выкрикнуть на все миры: да такие единицы, как Ахияр да Нур, способны не только сдержать чужие армии, но и… Грэйс остановил его желание.
– Мы предусмотрели… У вашей группы две равновеликие задачи: ты и Свиток. Найти его, сделать доступным всем и обеспечить твой Переход. Иначе: если не Империя, то Темный материк. А если не они, то сокрушающий Азарфэйр. Я предвижу твой очередной вопрос. Мы смогли реконструировать одно древнее морское судно. Оно отправится в океан после вас. Раньше не успеваем. Оставшись здесь, мы постараемся быть достойны вас, уходящих и ушедших. Без страха и слабости… С разумом и верой…
