Czytaj książkę: «Отражение», strona 2
– Хорошо рассказывай, пока мы обедаем. Перебивать не стану. А потом отвези меня на железнодорожный вокзал.
Дмитрий, поморщившись, взглянул на Андрея, но, тем не менее, продолжил свой рассказ:
– Когда Петрович умер, первое время не происходило ничего необычного, если не брать в расчёт то, что снабжение воинской части и городка резко ухудшилось. А где-то через четыре года после своей смерти – он вернулся. Пришёл к своему другу, Николаю Кузьмичу – рассказал, что часть скоро расформируют, что его должность будет сокращена и посоветовал перейти в коменданты городка. Пожелал своему другу удачи и снова исчез надолго.
Николай Кузьмич и сам предполагал нечто подобное. – Расформирование части происходит не за один день, а работая в снабжении, о любых изменениях узнаёшь одним из первых. – Сняли с довольствия 50 бойцов – сразу звоночек и вопросы «почему?». Не проплатили счета за колючую проволоку, для ремонта ограждения периметра – ещё звоночек. К тому времени, когда пришёл «полковник» – таких звоночков, скопилось много, а то, что Петрович сказал, только подтверждало то, о чём Николай Кузьмич уже догадывался сам. Не теряя времени, написал рапорт и ушёл в отставку – благо возраст и выслуга лет это позволяли. Вышел на пенсию и устроился комендантом в городок. – Тоже чудо! – Словно по заказу, как только ему понадобилось – это место для него освободилось. – Женщина, что там работала – вышла замуж и переехала к мужу в Петербург. – Повезло.
Дмитрий на мгновение остановился и посмотрел на Андрея. Тот не отвёл своих глаз и молча ему улыбнулся.
– Ты мне не веришь? – спросил Дмитрий, поняв эту улыбку по-своему.
– Нет, то есть, не знаю…. Я улыбнулся не поэтому. Мы же договорились, что я слушаю и не перебиваю – вот я и слушаю молча, правда, не знаю чему верить, чему нет – историй с призраками много – в некоторых бывает, даже есть смысл. – А улыбнулся я тому, что ты ждёшь от меня какой-то реакции на свой рассказ, а я никак не могу понять, зачем мне знать то, о чём ты рассказываешь. – Про «потерянный» городок – ещё об одном объяснении его названия, что я опрометчиво тебя спрашивал – я всё уже давным-давно понял…. Но я не предполагал, что этот мой вопрос приведёт к описанию подробностей жизни коменданта городка. Мало того – это ведь не конец истории – ты собираешься рассказывать дальше. Вот я и смеюсь. Забавно как-то – приехал работать сменным инженером, познакомился с начальником, а он вместо того, чтобы ввести в курс дела, помочь определиться с проживанием, дать необходимые указания – байки травит. Словно я приехал сюда не на работу устраиваться, а собирать местный фольклор.
– Этот фольклор я уже собрал! И сделал это исключительно для тебя! И тебе придётся выслушать его до конца! Иначе хрен тебе, а не работа! И слушай внимательно, старайся осмыслить то, что я рассказываю и ничего не пропустить. А я буду следить за твоей реакцией, ловить твоё отношение к тому, о чём говорю, делать выводы. Если мои ожидания насчёт тебя оправдаются – и только тогда – поговорим и о работе!
– А может быть мне лучше сразу послать тебя подальше?
– Решение за тобой. Хочешь, отвезу тебя на вокзал прямо сейчас. Правда, – он взглянул на часы, – электричек до Петербурга в ближайшие два часа не предвидится. – На железке технологический перерыв.
Последние слова Дмитрия имели смысл – находиться в кафе было лучше, чем на вокзале. Взглянув за стойку, Андрей встретился с вопросительным взглядом мужчины средних лет восточной наружности.
– У вас под кофе что-нибудь есть? – спросил он его.
– Конечно дорогой! – Всё есть! – Пахлаву хочешь? – Или ты про алкоголь спрашивал?
– Давайте пахлаву и повторите кофе, – ответил он мужчине. – Раз спешить некуда, теперь угощаю я, если ты не против, – сказал он Дмитрию.
Тот, соглашаясь, махнул рукой.
– Я так понял, что ты решил продолжить разговор? – спросил он.
– Решил послушать, что ты расскажешь ещё – похоже, деваться мне всё равно некуда.
– Мне тоже иногда так кажется, – ответил печально Дмитрий.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что всё вокруг происходит, словно по давно написанному сценарию. И вроде бы на первый взгляд это и не так, но проходит время, возвращается с того света Петрович, рассказывает что случится в будущем – и ведь не ошибается никогда – сбываются его пророчества – чем совершенно явно даёт понять, что всё в этой жизни уже предрешено. А выбор – любой выбор – всего лишь игра нашего разума, считающего себя исключительным. – Я поэтому и не спорю с тобой. – Хочешь уехать обратно – уезжай. – Если суждено остаться, у тебя всё равно ничего не получится, а если всё-таки получится, значит, ошибся я.
– Ошибся в чём?
– В выборе кандидата на вакантную должность…. Что тоже вряд ли…. По косвенным признакам Петрович и тут оказался прав.
– Ты хочешь сказать, что призрак полковника предсказал моё появление здесь?
– Нет! «Полковник» сделал так, чтобы именно ты оказался здесь. Вернее заставил сделать всё для этого зависящее…. Почему именно ты? – Лучше не спрашивай. Сам всё узнаешь, если останешься. Уверен, что Петрович обязательно к тебе придёт – будет ещё возможность расспросить. Я же, если честно, настоящих причин «полковника» не понял, а по правде сказать, и не хочу понимать. – Дурацкое пророчество, что появится странник по имени Андрей, Михайлов сын и сделает так, что военный городок перестанет быть «потерянным» – я не принимаю в расчёт. – Непонятно, кто вообще такое придумал. Я просто выполняю всё, что «полковник» просил сделать Николая Кузьмича. – И не надо удивляться! Лично я призрака Петровича не видел. Не приходит он ко мне. Является только своему другу Николаю Кузьмичу, а он обращается ко мне. – Отказать ему я не могу – очень уважаю этого человека и многим обязан. Сказал Кузьмич «надо» – беру и делаю. Понадобилось – взял и придумал новую должность – согласовал её с начальством – включил в штатное расписание. Разместил вакансию в интернете, отсеял кандидатов и выбрал тебя. – Ты оказался единственным Андреем Михайловичем среди соискателей, а имя нового работника, как сказал Петрович, должно было быть именно таким.
– Интересный поворот! Очень похоже на безумие! – Дима ты в своём уме? – Зачем это нужно призраку «полковника» я не спрашиваю – это очень сложный вопрос – его даже задавать нелегко. Но мне стало очень интересно, зачем это нужно тебе? – Услышав от тебя ответ на этот вопрос, я сразу смогу понять, зачем это нужно мне!
– Ну, на это ответить просто…. – Деньги!
– Что деньги?
– Деньги нужны тебе, деньги нужны и мне.
– Тебе что призрак платит?
– Не напрямую…. Но помогает заработать. При нормальном раскладе, зарплату на заводе можно будет вообще не получать – покажется каплей в море.
– Уже интересно. А можно ли как-то и мне устроить по этому морю заплыв?
– Именно на этом и настаивает «полковник». И если ты окажешься тем, кого он ждёт – это море превратится в океан.
– Становится ещё интересней, но хотелось бы знать подробности.
– Они пока неизвестны. Николай Кузьмич чего-то темнит – говорит, что пока деталей не знает, но всё так или иначе связано с неучтённой медью – с резервными сетями, которые по непонятным причинам не были переданы на баланс – десятки, если не сотни тонн.
– Это примерно 350 тысяч за тонну! – мгновенно подсчитал в уме Андрей. – А если этих тонн 100 – это тридцать пять миллионов!
– Чуть меньше, учитывая, что сдаёшь по-крупному, и есть затраты на подготовку этой меди к транспортировке и реализации, но сумма очень даже значительная и её мы разделим с тобой! – Надеюсь, что больше никто не вклинится в процесс.
– А Николай Кузьмич?
– Он в этом участвовать не хочет. Старой закалки человек – своеобразно мыслит. Чем-то ему это дело не нравится, может быть это как-то связано с прошлым, возможно, с «полковником» – не ломай голову – не нашего ума дело. Отказался и ладно, главное чтобы не мешал. – Важно другое – то, что этой меди после расформирования части уже не существует в природе. – Всё, что когда-то было на балансе уже очень давно либо передано куда следует, либо списано, либо продано. Можешь мне верить – я знаю. Действующие сети и городка, и аэродрома тоже обслуживает наш завод, а в этом вопросе я его ответственный представитель. – То, о чём рассказывает Петрович, ни на одном балансе и правда, не числится и никому не принадлежит. – А Николая Кузьмича понять можно, я даже в чём-то согласен с ним – он полжизни этому аэродрому отдал, а мы, в какой-то степени, собираемся разрушать то, что он создавал. В любом случае его решение для меня – закон, тем более что он мой родной отец!
– Неожиданно! Но хорошо, что признался – многое в твоём рассказе проясняется. Что же касается меди, как-то не очень верится, учитывая объёмы, что такие богатства просто выброшены или потеряны …. И если разобраться, в любом случае у них хозяин есть. – Даже если о них и забыли – это ещё не значит, что они стали наши.
– Ну, не стали! И что? Предлагаешь обо всём рассказать …? Ладно! Но о чём рассказывать? – На балансе меди нет, полной картины её нахождения тоже нет? И если рассказывать, то кому? – Местным жителям? – В министерстве обороны? – На заводе?
– Аэродром был на балансе министерства обороны – там по идее и надо рассказывать.
– А почему был? – Он и сейчас там, только сетей, о которых говорит «полковник», формально не существует. А если они всё-таки есть фактически, то пока не принадлежат никому….
– Нет! Они принадлежат тому, в чьей земле расположены! И неважно, что хозяин земли не знает о них. А выкопать их и продать – преступление.
– Возможно, ты и прав! Но в любом случае очень заманчиво забрать то, что хозяин этой земли выбросил сам. Рискованно…, спорить не стану, особенно учитывая, что территория охраняется, но и деньги немалые на кону. Лично меня ты отговорить не сможешь. – Как представлю, что кто-то получит эти деньги вместо меня, когда они просто под ногами лежат, только руку протяни, плохо становится. – Уверен, что если мы об этом сообщим – причём, кому угодно – растащат большую часть и ни у кого даже мысли не возникнет поделиться с нами! И мы гарантированно останемся с носом.
– Этого мы не можем знать! И хотя мне деньги тоже очень нужны, так рисковать очень опасно. С министерством обороны шутки плохи. Сегодня там десять бойцов территорию охраняют, а заподозрят хоть в чём-то, сразу появится сто. И у каждого автомат и приказ стрелять без предупреждения. И скрыться от такой организации, если они начнут искать, будет очень трудно – перекроют все пути. Нужно ещё раз как следует подумать, и не принимать скоропалительных решений, тем более сам говоришь, что пока даже неизвестно существуют ли эти сети на самом деле. Пока это просто разговоры.
– Не совсем…. Пару люков под многолетней травой, о которых все давно забыли, а может и не знали никогда, «полковник» уже указал – сделал это для затравки, чтобы верили его словам и делали то, что он говорит. – Там под этими люками был короткий фрагмент незавершённой сети питания аэродрома – точки подключения, выполненные на перспективу. Перспектива в реальность не воплотилась. – Аэродром умер раньше, а лет через десять его, возможно, не будет совсем. Действующие схемы его сетей, в том числе и электрические – действительно существуют, работают, числятся на балансе министерства обороны и, как я уже говорил, их обслуживает наш завод в моём лице. А вот схемы точек подключения, выполненных на перспективу, уже довольно давно утрачены – их даже в архиве министерства обороны нет – я проверял. Похоже, о них даже «полковник» толком не знал, пока жив был и работал главным снабженцем. А теперь, став призраком, откуда-то знает и заявляет, что таких неподключенных точек – сотни, а кроме них есть ещё и резервная сеть. Где эта сеть тоже никто кроме «полковника» не знает – десятки километров мощнейших многожильных медных кабелей и каждая жила с палец толщиной – давно потерянных, гниющих в земле…. – Трудно даже вообразить масштабы…, если только под двумя люками, что Петрович указал – было 480 килограмм чистой меди.
– Невероятно! Такой шанс редко выпадает…. Может быть, ты и прав и рискнуть действительно стоит! Непонятно только зачем тебе я?
– Всё просто. «Полковник» сказал, что расскажет о расположении резервных сетей и неподключенных перспективных точек только тебе! Зачем-то ты очень нужен ему.
– Объёмы впечатляют, но опасения все равно остаются. Нужен надёжный и безопасный план. Да и не очень представляю, когда этим заниматься. Нужно ведь и на заводе работать? – Ни у тебя, ни тем более у меня, времени не будет. – Шесть дней в неделю по 12 часов не оставят ни времени ни сил.
– Об этом не беспокойся! – Получай от «полковника» данные, с остальным разберёмся. У меня график достаточно свободный, есть дела и за границами завода – жёстко не привязан. А на заводе постоянно работают помощники – два сменных инженера эксплуатации – один в день, другой в ночь, такие же, как и ты. Тоже на вахте – 6 дней в неделю по 12 часов с выходными в разбежку. Именно в эти выходные ты и нужен на заводе постоянно, в остальные дни будешь на подхвате – либо подменять других инженеров, если кто-то из них заболеет, либо выполнять мои поручения – готовить бумажки в энергетические компании…. Или просто копать медь по моему приказу! Лично тебе бояться нечего, – рассмеялся он, вызвав у Андрея ответный смех. – Вся ответственность будет на мне!
Андрей как-то сразу немного успокоился, когда понял, что за будущие незаконные делишки, если что-то случится, отвечать будет Дмитрий.
– Ну, вот, похоже, всё и встало на свои места, – сказал Дмитрий.
– Надеюсь, что да! – ответил Андрей.
И они пожали друг другу руки.
– А ведь Петрович и об этом предупреждал, – добавил Дмитрий.
– О том, что сможем найти общий язык?
– Не совсем….. Отец говорил, что одним из признаков того, что ты именно тот Андрей, который требуется «полковнику», будет то, что у меня появится ощущение, что я знаю тебя очень давно, и что мне будет приятно с тобой общаться, несмотря на то, что ты боишься и не любишь брать ответственность на себя.
– Ну, не могу я брать то, что пусть формально, но принадлежит другим – как ни крути – это не наша медь. Если был честным человеком всю жизнь – в одночасье измениться трудно.
– А я ни в чём тебя и не упрекаю. – Вижу, что пытаешься справиться с собой. Как вижу и то, что ты хоть и «честный человек», но и от денег не откажешься, если сможешь придумать себе оправдание. Поэтому общайся с «полковником», получай информацию, передавай её мне. Остальное я сделаю сам. Возможно, придётся пересмотреть твою долю, но не факт…, информация тоже дорого стоит.
– Хорошо…, как скажешь…, давай так…, – добавив грусти в голос, ответил Андрей, с трудом сдерживая улыбку, чувствуя, правда, и некоторую неловкость одновременно с рвущейся наружу радостью.
Он хоть и был «честным человеком» и испытывал некоторые угрызения совести за то, что свалил всю ответственность за принятие сложных решений на друга, но и денег тоже очень хотел. А то, что у него появилась уникальная возможность не испачкать при этом свои руки, его радовало ещё сильней.
– Вот и договорились…, – с лёгкой усмешкой ответил Дмитрий.
– Договорились, – стараясь убрать предательскую улыбку с лица и добавить в голос печаль, ответил Андрей. – Да…, а то, что касается всего остального…. – мне тоже очень приятно с тобой общаться, похожие ощущения…, действительно кажется, что мы знакомы очень давно, – добавил он, стараясь немного сгладить возникшую неловкость.
– Ладно, завязываем с признаниями в любви, а то, как бы до драки не дошло! – добавил Дмитрий. – Поехали к коменданту смотреть твою служебную квартиру, пора тебе познакомиться с Николаем Кузьмичом.
Глава №3. Преступная группа
Наверное, так и возникают преступные группы. – Сначала появляется возможность заработать лёгкие деньги, потом способ эту возможность реализовать. Дальше находится оправдание, позволяющее успокоить, усыпить или даже убить свою совесть. Подтягиваются единомышленники – такие же, как ты сам, тоже готовые за это взяться. С ними ещё раз прорабатываются все детали предстоящей операции (махинация – плохое слово) и запускается процесс – делается один первый маленький пробный шажок в нужном направлении и всё…. – этого уже достаточно. Если расчёт был верным, а способ реализации правильным, процесс уже не остановить – он становится необратим. Он будет идти, и идти, постоянно набирая обороты, пока в определённый момент не иссякнет сам или не станет лавинообразным. И вот тут, не дожидаясь критических величин, нужно пробовать поймать баланс…. Жаль, что это, практически, невозможно. Почти всегда появляются новые, неучтённые, силы, нарушающие равновесие, влияющие на процесс…, смещающие приоритеты, заставляющие сосредоточиться на самых банальных вопросах и срочно решать, как спасти себя…, пытаясь не оказаться пойманным в ловушку обстоятельств. Совершенно забыв, что нужно ловить, ускользающий баланс.
Андрей и Дмитрий и о чём таком даже не думали, а просто ехали в «потерянный» городок смотреть служебную квартиру, знакомиться с Николаем Кузьмичом и их настроение было более чем приподнятым. Его делало таким предвкушение предстоящих, пусть не вполне законных (а с их постоянно меняющейся точки зрения – уже практически вполне законных), но очень и очень многообещающих важных дел, сулящих лёгкую и баснословную прибыль.
Они мчались вперёд навстречу судьбе и не видели впереди ничего плохого.
Андрей уже успел забыть, что совсем недавно не ждал от своей жизни ничего хорошего, забыл он и о своих сомнениях и опасениях.
А у Дмитрия, после общения с Андреем появилось ощущение, что всё в его жизни происходит так, как задумал он. – Все требования призрачного «полковника» были уже соблюдены, и ничто не мешало получить от него необходимые данные и вплотную заняться собственным обогащением.
Кроме того этим двоим и правда, было неплохо вместе – они прекрасно дополняли друг друга – мыслили на одной волне, а некоторая боязливая нерешительность Андрея, прекрасно компенсировала чрезмерную импульсивность Дмитрия, что делало их совместный эмоциональный уровень близким к идеальному состоянию.
Они оба верили, что всё у них получится. – Не может не получиться – Жизнь открывала перед ними заманчивые перспективы и они, не оглядываясь, мчались навстречу ей.
– По семнадцать с половиной миллионов – это в долларах сколько? – спрашивал Андрей.
– Лучше считать, что получится по пятнадцать! – отвечал Дмитрий.
– Ладно, пусть так, но сколько?
– В долларах не очень много – где-то всего по двести двадцать тысяч на рыло.
– Да не густо! Надо будет поговорить с Петровичем, может ещё какую идейку подкинет.
– Не торопись, давай эти деньги сначала освоим.
– Согласен! Распыляться не стоит – лучше синица в руках.
– Довольно жирная синица!
И они долго и искренне смеялись над этой незатейливой шуткой Дмитрия, а когда перестали смеяться ещё долго ехали с улыбками на лицах. Ехали и ехали вперёд и даже представить не могли, что, возможно, уже попались на крючок.
По-другому и не бывает.
А в таком деле, как у них – не бывает в принципе. – Невозможно даже представить, существование сотни тонн бесхозной меди, о которой не знает никто. – Тридцать пять миллионов рублей, бессмысленно гниющих в земле, дожидающихся именно их – наивных тридцатипятилетних парней. – Можно было бы над этим посмеяться вместе с ними, но, увы, это совсем не смешно…. Гораздо чаще это бывает очень болезненно….
Хотя…. Везде и во всём бывают и исключения. Вдруг именно в этом месте и в это время происходит невозможное чудо, и несметные богатства сами выпрыгивают из земли, и послушно ложатся прямо под ноги всем, кто готов обратить на них внимание, наклониться и подобрать. – Бывает всякое! – Ведь, как ни крути, но уже были подобраны Дмитрием и превращены в живые деньги 480 килограммов меди с лёгкой подачи Петровича. – Чем не чудо? – Почему бы не случиться тому же самому и с оставшимися 99 520 килограммами? – Вполне возможно, что и с ними всё произойдёт так же легко.
– Думаю, сложности будут, но смысл всё равно есть! – продолжал Дмитрий свою мысль.
– Но тебе же как-то удалось без особых проблем демонтировать медный кабель из тех двух люков, что указал «полковник», несмотря на то, что там тоже солдаты территорию охраняют, – утверждал Андрей.
– В тот раз просто повезло. Те люки находились рядом с действующей трассой. Вырубил одну фазу, сделал вид, что авария. Оградил нужную территорию, где якобы был предполагаемый разрыв. Поставил экскаватор и выкопал и люки, и все нужные кабели. Погрузил на машину и вывез. Рабочих и экскаватор перекинул на другую точку – типа всё равно пока нового кабеля для восстановления разрыва нет, нечего там прохлаждаться. Выждал пару часов и включил фазу обратно. Рабочие ничего не заподозрили – подумали, что просто выполняли демонтаж оборванных кабелей. А поскольку в момент включения они были в другом месте – решили, что восстановил разрыв кто-то другой. Земляные работы завершил на следующий день – другими рабочими и другим экскаватором. Армейские, правда, крутились вокруг, но тоже ничего не заподозрили.
– Повезло тогда, повезёт и потом, надо верить, – сказал Андрей.
– Это точно! Верить в себя и действовать по обстоятельствам! При самом плохом раскладе нам солдаты охраны и котлован выкопают, и разделают кабель. Заплатим им немножко, и всё будет хорошо.
– Обязательно будет! – заключил Андрей.
Вера – великая сила. Если веришь по-настоящему – можно горы свернуть. Правда, если не рассчитал свои силы или рассчитал их неправильно – можно легко и совершенно неожиданно свернуть не горы, а собственную шею. А если при этом ещё и оказался неправ и попался – сначала могут и руки переломать и только потом шею свернут….
– И всё у нас получится, как надо! – добавил Дмитрий. – Продумаем хорошенько детали, в случае необходимости подключим кого-нибудь для помощи. – Ресурсы есть – и в администрации, и на заводе, и с командиром солдат оцепления я знаком. – Деньги всем нужны! – Договоримся и сделаем всё в лучшем виде.
Впереди показался железнодорожный переезд.
– Тебя как… на вокзал? – с улыбкой спросил Дмитрий.
– Хорош прикалываться, проехали уже!
– Можно и развернуться…, было бы желание.
– Некогда восьмёрки выписывать. Николай Кузьмич уже, наверное, заждался.
– Точно, – хлопнул себя по лбу Дмитрий, – я же отцу не позвонил. – Сейчас приедем, а вдруг его нет.
Он взял телефон и набрал номер. На том конце ответили. Он с минуту вслушивался, а затем сказал:
– На все вопросы «Да», приедем через 15 минут.
И выключил трубку.
– Ну вот…, теперь Николай Кузьмич будет нас ждать, – добавил он.
Шоссе под колёсами их автомобиля пересекло железную дорогу и резко повернуло налево. Справа от шоссе вырос глухой, не ниже двух метров высотой, бетонный забор. По верху забора была натянута колючая проволока.
– Это оно? – спросил Андрей.
– Да – запретная зона – её внешний периметр. В глубине – километрах в пяти за первым забором есть ещё один – он-то и охраняется – а за ним расположен аэродром.
– Суровое место. С одной стороны глухой забор, с другой железная дорога, как в ловушке – спрятаться негде.
– Никогда об этом не думал в таком ключе…. Может быть и правда, специально так сделано. Но шоссе скоро повернёт направо – эта сторона периметра не бесконечна. Железка останется позади. Справа забор сохранится, а вот слева станет, повеселей – корабельные сосны – велосипедная дорожка под соснами параллельно шоссе. Чуть в глубине леса – старая водонапорная башня из красного кирпича – не совсем обычная по форме и просто огромная – таких я больше нигде не встречал.
Дорога повернула, и Андрей увидел и башню, и дорожку и лес. Да, картинка стала, повеселей, но не намного – ничего необычного в открывшемся пейзаже он не увидел. – Это для Димы здесь родные места, а для меня всё та же глухая провинция, понял он. И чтобы поддержать друга сказал:
– Крутая башня!
– Круче не бывает! – ответил тот и рассмеялся.
Андрей улыбнулся в ответ.
– А военный городок дальше по шоссе, – сообщил Дмитрий. – Километра через два-три будет разрыв в ограждении внешнего периметра. – Это и есть въезд на его территорию.
– Только у нас и только для вас сегодня и ежедневно вход в «потерянный» городок совершенно свободный! – торжественно добавил он.
– А выход? – спросил Андрей.
– С этим хуже. Выйти удалось не всем! Петрович, например, остался навсегда!
Это был обычный блочный пятиэтажный дом под номером шестнадцать на улице без названия. – Крайний в группе однотипных строений дом, в который упиралась подъездная дорожка. Рядом с первой парадной, там же, где остановились они, стоял сверкающий «Гелендваген».
Нормально тут люди живут, подумал Андрей, глядя на «мерседес».
– Нам в первую квартиру, – сказал Дмитрий, когда они с Андреем вышли из машины.
– Николай Кузьмич там живёт?
– Нет. Живёт он в двухэтажном коттедже, – Дмитрий небрежно махнул куда-то вправо.
Андрей машинально проследил глазами за его рукой и увидел за рощицей каких-то деревьев с десяток небольших квадратных строений.
– Коттеджи для высшего офицерского состава, – добавил Дмитрий. Вернее для бывшего офицерского состава. Тоже министерству обороны принадлежат – половина из них стоят пустые – на консервации. Кого попало туда поселить нельзя, сам понимаешь, есть определённый регламент. Но с Николаем Кузьмичом всё честно – во-первых он подполковник, а во-вторых успел всё-таки переехать незадолго до пенсии, а как на пенсию вышел – теперь этот дом пожизненно его. Жаль приватизировать пока нельзя. Поэтому я из его коттеджа выписался и переехал в другой такой же. И прописался там.
– Так ты тоже военный?
– А кто в нашей стране не военный? – Почти каждый, кто технический ВУЗ закончил, получил звание и стал военным. Но к аэродрому моя военная карьера отношения не имеет. – Я офицер запаса, хотя толком даже не знаю, в каком звании…. – давно в военкомате не был, может быть, уже до капитана дослужился.
– А коттедж?
– Дался тебе Андрей мой коттедж. – Ничего в нём нет особенного – практически такой же блочный дом, как и этот, – он указал на пятиэтажку. – Разница только в том, что он маленький, отдельно стоящий и в нём большая двухэтажная квартира. А то, что в этом коттедже разрешили прописаться мне, хоть я и не из высшего офицерского состава, так не стоит забывать, кто отвечает за сети, питающие и городок и аэродром и завод и вообще всё, что здесь относится к министерству обороны. – Там тоже не дураки – понимают, что кое-что от меня зависит. Да и родился я тут. Здесь моя Родина. И больше половины тех, кто принимает здесь ответственные решения, знакомы мне с детства.
– Ладно, не заводись. Я же ничего плохого сказать не хотел. Просто спросил. Немного завидую по-доброму…
– А зависть Андрюха очень хреновое чувство, – ответил Дмитрий, улыбаясь и обнимая Андрея за плечи. – Нечего завидовать. Поработай тут пару лет, покрутись, я тебе тоже такой коттедж сделаю. – А пойдут дела, что мы задумали – переедешь через месяц. – Но мы отвлеклись, а Николай Кузьмич ждёт, – добавил он.
Они подошли к двери парадной. Дмитрий нажал единицу на пульте домофона и кнопку вызова.
– Кто? – сурово спросили из домофона.
– Это я, – ответил Дмитрий.
Ответа не последовало. Раздался звук открывающегося замка, Дмитрий потянул дверь на себя и они вошли.
Квартира №1 располагалась на первом этаже, дверь в неё была приоткрыта, и они вошли и в неё. В прихожей не было никакой мебели кроме одинокой вешалки, на которой висела зимняя пятнистая камуфляжная армейская куртка без погон и каракулевая папаха с кокардой военно-воздушных войск.
– Раздевайтесь и проходите в комнату, – раздался голос из глубины квартиры.
Они последовали этому совету – сняли куртки и вошли в достаточно светлое и на удивление просторное помещение. Всю правую его стену занимали стеллажи с какими-то разномастными коробками. Вдоль левой стены стояли три шкафа с папками для бумаг. А прямо перед ними рядом с письменным столом в пол-оборота к ним, глядя в окно, стоял мужчина лет шестидесяти. На нём был серый свитер крупной вязки, синие джинсы и домашние коричневые тапочки. Он был гладко выбрит. В левой руке держал очки в массивной оправе, а правой поглаживал полностью седые, стриженные «под ёжик», волосы на голове. Он не слышал или делал вид, что не слышит, как они вошли в помещение и изображал задумчивость.
Пауза затягивалась.
Андрей чуть озабоченно и удивлённо переводил взгляд с Дмитрия, на человека у окна не очень понимая, что происходит. Дмитрий, молча, с бесстрастным лицом ждал, когда на них обратят внимание.
Наверное, у них так принято, подумал Андрей.
– Харитонов звонил, – неожиданно сказал человек у окна, ни к кому конкретно не обращаясь и по-прежнему глядя в окно.
– Сказал что-то конкретное? – спросил Дмитрий.
– Сказал, что посмотрел видео из шавермы и не одобряет твоих методов работы. Просил тебя срочно к нему зайти.
– Когда до завода доеду, тогда и зайду. Может быть даже завтра! – повысив голос, ответил Дмитрий.
Мужчина у окна резко развернулся, скользнул недобрым взглядом по Андрею и пристально посмотрел на Дмитрия.
– Я тоже твоих действий не одобряю! – мрачно с особой значимостью сказал он.
– Ничего не произошло, отец, всё нормально! – ответил Андрей, стараясь выглядеть спокойно. – Харитонов смотрел видео без звука – он не слышал ничего из того, о чём мы говорили, я заранее убрал все жучки, а администратор шавермы мой человек.
– И зачем ты это сделал?
– Хотелось посмотреть на реакцию этой крысы Харитонова. – Вижу, нормально получилось – реакция есть.
– Ты не можешь без причины так поступать и так говорить! – сурово, но, не повышая голос, ответил мужчина. – Не забывай кто он и кто ты! То, что ты мой сын не даёт тебе права поступать, как вздумается! – Единственная твоя привилегия заключается в том, что когда они захотят тебе яйца отрезать, сначала спросят на это разрешение у меня! – Я естественно такого разрешения не дам! Ты это знаешь, пользуешься вовсю, подставляешь меня и постоянно обостряешь ситуацию! Но я не вечен и мне бывает очень трудно им отказать!
– Отец, он под себя гребёт! Гнёт какую-то свою линию! Сам знаешь, что он в городе устроил! И, похоже, в последнее время пытается нас лбами столкнуть! А я делаю только то, о чём договаривались!
– Плохо делаешь!
– Ладно…, пусть плохо…. А что он тогда мне не позвонил, если смотрел своё видео? Взял бы и набрал номер – мания величия не позволяет? Посоветовал бы, как правильно, может быть я бы и согласился.
– Хорошо…. С Харитоновым я сам поговорю. Ты пока не суйся.
