Czytaj książkę: «Воспоминания об Эдеме», strona 4

Глава 10. Адам и Ева страшатся покидать пределы Эдема

– Адам, еще в раю я мечтала стать такой, как наш Учитель: передать знания другим, «открыть глаза» на Отца нашего, всем обитателям Земли, сделать их подобными нам. Представляешь, все земляне говорят на едином, понятном языке, и птицы, и рыбы, и скоты, и звери; как в раю было. У всех тварей есть свои, только им известные знания. У рыб свои, у птиц свои, а у нас человеков, свои. Что знают рыбы, того не знают скоты, что знают скоты – не знают рыбы, а один всем понятный язык сделает нас единым созданием Отца – всезнающим.

Мы так и останемся, каждый тем, кем был; рыбой, птицей, человеком, но каждый будет иметь знания всеобъемлющие. Тогда мы будем еще разумнее. Ибо каждое существо имеет совершенное знание о чем-то своем. А мы будем иметь совершенное знание обо всем: и о воде, и о солнце, о всякой плоти, и о всякой душе.

– Такого никогда не будет, да и зачем столько знаний, – отмахнулся Адам. От многих знаний, много ответственности, забот.

– Тебе, Адам, может быть столько знаний и не нужно, а мне это просто необходимо. Я хочу, чтобы наши дети, которых мне подарит Отец, были столь же мудры, как Создатель-Отец, как Учитель наш. Я думаю, что от многих знаний, много радостей, потому что Знания приближают нас к Отцу нашему. Пусть наши дети знают больше нас, пусть знают все.

– Все знать невозможно, – самодовольно рассмеялся Адам.

– Да, я с тобой согласна, все знает только Отец. Но я хочу, чтобы они были подобными Отцу нашему. Чтобы Он любил их еще больше, чем нас. Я постараюсь отдать им все, что дал нам Отец. Я согласна на любые испытания, но я наполню Землю подобными Отцу. Я верю, и ты поможешь мне в этом. Адам посмотрел на меня с удивлением и уважением.

– Ева, я не отказываюсь выполнить ту работу, которую мы обязаны исполнить, если даже мне это не нравится. Но не торопись покидать Эдем. Жизнь на Земле – предрешена, это неизбежность. Это не наш выбор. Это предназначение, жребий, который бросали не мы с тобой. Никто из творений Отца, не волен выбирать себе предназначение в бытии, иначе каждый хотел бы остаться рядом с Отцом. Кто-то рай насаждает, кто-то орошает, кто-то уносит отходы от нашей плоти. Есть отходы и от души нашей – это наши не совсем чистые помыслы, заблуждения. Их тоже кто-то обязан брать на себя, чтобы очистить нас.

– Адам, я сейчас прочитала твои мысли раньше, чем ты сказал мне все. Слова твои верны, но почему ты пытаешься отсрочить миссию, которая нам предопределена изначально?

– Жена, ты это еще не осознала, у тебя меньше бытийного опыта. А я знаю точно, я видел, что всякое событие во времени возможно приостановить, замедлить или ускорить. Его невозможно остановить, но сдвинуть сроки возможно. Потому что это происходит в пространстве, и время возникает только с возникновением мыслящей души и для души, которая может проявлять себя в ограниченном пространстве, как, например, Земля или какое-либо другое тело вселенной. Для духа, Ева, нет времени, так как он ничем не ограничен, и его среда обитания – бесконечность.

Сейчас здесь, в Эдеме, наше тело – уже не совсем чистый дух, но еще и не совсем плоть. Мы еще можем общаться с созданиями духовными; ангелами, с нашим Учителем, слышим и понимаем нашего Отца. Мы также свои и с существами плотскими, братьями во плоти. Мы, как бы связующее звено между миром вечным – духовным, и миром плотным – постоянно меняющим форму во времени. И мы пока имеем право, сами определять, готовы мы к служению в плотском мире или нет.

Адам задумался и притих. Я видела, что его душа устала и поникла. Вибрации духа стали замедленными, свет души, из голубого превратился в бледно-серый.

– Ева, я не готов, я не могу взвалить на себя такое бремя, – горестно сказал он.

Его голова поникла, руки безвольно опустились. Весь он стал каким-то маленьким, беззащитным. А еще мгновение тому назад он казался мне гордым, непокорным существом, не желающим выполнять чью-то волю. Существом, которое все знает, все может, но принципиально не желает никому служить, покоряться.

– Почему ты об этом ничего не говоришь Учителю, и всем, кто готовит нас к плотской жизни, – удивилась я.

Они помогут нам, они все знают. Ты сам говорил, что наш Учитель всезнающ, – попыталась успокоить я мужа.

– Нет, Ева, только Отец всемогущ, но сейчас Он даровал нам свободу самим строить нашу дальнейшую судьбу. Пока нам не было предоставлено такое право, я чувствовал себя спокойно, как-будто все происходящее нас не касалось, как-будто на Землю готовили кого-то другого. Но когда в последней беседе нам сказали, что только мы решаем, уходить нам сейчас или продлить подготовку в Эдеме еще на какое-то время, у меня появилась неуверенность в нашей полной готовности.

Если бы нам сказали «идите», было бы легко и просто; решение приняли не мы, и ответственность легла бы не только на наши плечи. Но сейчас, все резко изменилось, сейчас все решаем только мы, следовательно, и отвечать только нам, так как нам надо сказать «да» или «нет». Этот ответ определяет не только наш выбор, не только наш путь.

Мы обязаны сделать выбор за всех тех, кого мы оставим на Земле после себя. Это выбор не только для будущих землян, закваской которых мы являемся. В дальнейшем это может повлиять на жизнь вселенной.

Мы предназначены Отцом для воспроизведения новой человеческой расы « по образу и подобию Отца нашего».

– Адам, но почему об этом ни ты, ни Учитель мне ничего не сказали? – спросила я.

– Ева, тебя не хотели пока беспокоить. Духовный Совет и Учитель считают, что ты более продвинута, более готова к жизни на Земле. Они боятся, что ты можешь, не задумываясь, подвергнуть любой опасности себя, спасая зазевавшуюся под ногами бегемота, мышку или бурундучка. В тебе, Ева, заложен слишком сильный инстинкт материнства. А во мне его, как в пролетающей комете – нет. О чем сожалеет не только наш Учитель, но иногда я сам. Это делает меня рациональным, разумным, почти не способным на самопожертвование.

– Эх, Адам, тебе хотя бы немножечко Евиных слез, Евиного самопожертвования, тогда, может быть, Отцу не пришлось бы и Еву создавать. Все совместилось бы в одном Адаме, – недавно пошутил Учитель.

– Нет, Учитель, – возразил я. «Пусть будет так, как сказал Отец наш: «И станут муж и жена одна плоть», чем «и будет Адам сам себе мужем и сам себе женой».

Ева, пришло время принять решение нам с тобой. Учитель сказал, что если мы сомневаемся в своих силах, то время отправки может быть отодвинуто. Он советует лучше начать позже, чем потом переделывать все заново. Теперь думай и ты; ибо главная ответственность за наше будущее ложится на твою душу.

Когда раньше я подшучивал над тобой, называя тебя ребенком, я просто хотел укрепить твою веру в себя, ибо понимал, что Отец действительно подарил мне не только помощника, но мудрого надежного друга.

В тебе есть все те прекрасные божественные качества, свойства, которых мне не дал Отец наш. Вместе мы будем служить Отцу как одно целое. Я тело твое, разум и сила твоя, ты моя вера, надежда, дух жизни.

Я принимаю все, то чудесное, что говорил о тебе наш Учитель. Сейчас я просто не представляю, как я жил в Эдеме без тебя эти долгие, долгие, годы, заполненные бессмысленными играми. Чем бы все это закончилось, если бы Отец не подарил мне тебя?

За последнее время я многое переосмыслил и понял, что рай, это не место для отдыха и бездумных развлечений. Это место для самого упорного труда. Рай – это всякое место на Земле, где мы можем выразить Отцу нашу благодарность за возможность творить благо, радость во всякое время всякому созданию Его.

Отче, ну что я могла ответить ему после такого признания? Это, наверно, была его молитва Тебе, но высказанная мне. Ты прости его, Отче, что он немножко стеснителен в делании благодарности. Он считает это проявлением своей слабости. Но не он, Отче, сотворил себя таким. И ему не с кем, пока, сравнивать себя.

Слава Тебе, Отче, что мы с ним разные по замыслу Твоему. Я хочу, Отче, чтобы и дети наши были всякими: похожими и на меня и на Адама и на Учителя, и чтобы я могла отличать их одного от другого.

Пусть они будут разного цвета. Учитель говорил нам, что когда-нибудь, мы заполним человеками всю Землю. Что человеков будет также много, как звезд на небе.

Я испугалась и сказала, что не хочу рожать так много. Собаки рожают по десять собачат, и свиньи тоже по столько, а, по сколько же буду рожать я, чтобы заполнить всю землю? Неужели я буду беременной, с большим, как у коровы животом всю жизнь. Мне их всегда очень жалко, им так трудно ходить, а при родах они страдают и плачут. Рожают они всего раз в год по одному теленку, а как же я, сколько детей за один раз будет у меня?

Мне хочется иметь много детей. Может, мне откладывать яйца, как динозавры?

Это очень удобно, нанесла бы, я яиц, зарыла их в песок и занялась бы своими делами, а через какое-то время пришла, откопала яйца, и сразу тридцать или сорок детишек, которые сами умеют есть. У них сразу открыты глаза, они сразу бегают, и сами клюют зерна. Их, как собак, не надо кормить молоком, ждать пока откроются глаза.

Когда я рассказала о своей исповеди Учителю, он долго смеялся, а потом сказал, что если я хочу иметь детей, как динозавры, то и душа и разум у наших детей должны быть, как у динозавров.

Теперь рассмеялась я, потому что представила, как я откладываю яйца в песок, а Адам охраняет меня, чтобы никто из огромных тварей, таких, как динозавры, не наступил на меня в гнезде.

Потом я и динозаврихи вместе нянчим наших подрастающих детишек. И, конечно, мне совсем не хотелось, чтобы мои дети мыслили, как мыслят динозавры. Они очень милые, на них можно кататься сколько угодно, они этого даже не заметят. Иногда они подходят к нам с Адамом, смотря на нас огромными влажными глазами, как будто, что-то хотят спросить, но только протяжно вздыхают, и больше ничего. Адам с ними разговаривает, а я их просто очень люблю. Они низко опускают голову, чтобы им почесали за ухом, от удовольствия они громко сопят и начинают лизать меня в лицо своим огромным, как лист папоротника, шершавым языком.

Этого я остерегаюсь больше всего потому, что язык у них слюнявый и липкий, как тысяча улиток. Их благодарности и ласки остерегаются все обитатели. Мне кажется, что они созданы только для того, чтобы всегда кому-то прислуживать. Своей назойливой добротой и заботой они могут принести много неприятностей.

Недавно мы с Адамом спасли теленка, которого они зализали до такой степени, что он уже перестал дышать.

Отче, а может нам, как рыбам, метать икру? Тогда я смогу быстро заполнить Землю человеками. Но когда я наблюдаю за тварями, которые приносят за один раз много детей, то замечаю, что они потом не знают детей своих, и дети не узнают своих родителей.

Мне хочется, Отче, всегда знать своих детей. Я своих детей буду носить возле сердца, где всегда вижу Тебя, когда взываю к Тебе, и сейчас, Отче, когда я беседую с Тобой, я вижу Тебя. Я хочу, чтобы дети мои тоже всегда видели и слышали Тебя, сначала в моем сердце, а потом и в своем, чтобы они привыкли к Тебе.

Я даже согласна, как корова, вынашивать детей в животе, согласна рожать в муках и слезах, согласна плакать и страдать, согласна рожать с кровью.

Я хочу, Отче, носить детей под сердцем, хочу слышать, как стучат их сердечки, видеть, как светятся их души, как у всех новорожденных детенышей, которых я беру на руки; и у обезьянок и у зайчат. Когда маленькие, они все похожи друг на друга. Они все взывают к Тебе, а потом когда подрастают, начинают взывать к матери: повзрослев, забывают Тебя и ищут, только когда у них, что-то заболит или когда им плохо.

Мне стыдно за них, Отче, когда я им напоминаю об этом, им тоже стыдно. Я не хочу, чтобы мои дети когда-нибудь забывали о Тебе. Я хочу, чтобы они любили Тебя так же, как люблю я и чтобы, Ты, Отче, любил их также как любишь нас. Я хочу, чтобы дети мои называли Отцом только Тебя, а меня и Адама родителями.

Адам же говорит, что его дети будут называть его отцом, потому что он породил их. Я не согласна, Отче, Отец должен быть один – только Ты. А все мы, создания твои, просто родители. Мы рожаем, воссоздаем то, что ты в нас вложил, мы же просто повторяем, а сами мы ничего нового создать не можем. Учитель говорил, что мы только воспроизводим плотскую форму человека, а душу в него посеешь Ты, Отче.

Глава 11. Кто такие дельфосы? Полеты Адама и Евы на Гарудах. Наставления Учителя

Возле нашей пещеры живут летающие динозавры. Адаму нравиться подниматься на них в небо. Взлететь без разбега они не могут. У них огромные кожаные крылья, а на крыльях лапы с загнутыми, острыми когтями, и длинный хвост, которым они могут схватить все, что им надо и действовать им, как руками. Они очень сильные, поднимаются так высоко, что с земли кажутся маленькими, как ласточки. Адам может спокойно лежать на спине ящера, взяв с собой связку бананов, чтоб покормить их в полете.

В небе, ящеры очень маневренны, они могут молнией взмывать ввысь и также быстро устремляться к земле. Кажется, что сейчас он врежется в землю, как метеор; но миг, и черные крылья как бы сами собой несут его тело ввысь, без всяких усилий.

Мне страшно, когда Адам садится на этих черных зверей. Их любимое развлечение: подняться высоко в небо группой по пять или шесть ящеров. На одном из них сидит Адам, вдруг один из ящеров, с пронзительным криком, сложив крылья, бросается к земле. Адам быстро вскакивает и, расставив руки и ноги, кувыркаясь и крича, бросается вслед за уносящимся ящером. Остальные ящеры устремляются вдогонку за Адамом.

В небе стоит невообразимый шум. Я не могу понять, где Адам, а где ящеры. Они несутся к земле, как-будто их подгоняет ураган. Но вот я вижу, как самый нижний ящер замирает почти над самой землей, распластав могучие крылья, он хватает хвостом за ноги, пролетающего мимо Адама. Адам хохочет на все небо. Остальные ящеры, страхуя Адама, проносятся еще ниже. Убедившись, что все нормально, что Адам уже на спине у их сородича, спокойно набирают высоту для нового падения. Иногда во время полета они перетягивают Адама друг у друга, своими мощными хвостами. Адам говорит, что ему все эти игры очень нравятся. «Только жаль, что мы сами уже не можем парить в небе, как парили над землей раньше, без всяких усилий, только одним желанием мысли, – сожалеет Адам.

– Представляешь, Ева, – с горечью говорит Адам, – Когда-нибудь мы расскажем своим детям, что летали, как птицы под облаками, а они, наверно, нам не поверят и тем более не поверят, что мы летали, не имея крыльев. Мы их обязательно научим летать на Гарудах и ящерах, а еще кататься на динозаврах.

– Да, Адам, на Гарудах обязательно, а на ящерах не хочу. Они слишком бесстрашные, слишком бесшабашные, слишком безответственные. Искалечим детей. Нет, Адам, не хочу.

– Ладно, посмотрим, детей еще нет, а мы уже боимся, как бы с ними ничего не случилось. За нас с тобой тоже все боялись, и Отец и ангелы, и даже духи; как бы с нами ничего не случилось.

Все называли нас детьми, только Учитель нам много позволял, для остальных мы все еще дети, – Адам, почесав затылок, пробурчал недовольно, что-то еще. О том, что у всех обитателей земли детей, сколько хочешь, а нам Отец детей не дает « молодые, молодые» ничего не молодые, – бурчал он. Ангелы говорят, что наше тело еще не созрело, что ты пока, не можешь быть матерью.

После таких бесед с ангелами, Адам несколько дней ходит сумрачный; жалуется, что ему «подсунули» такую молодую жену, которая даже родить не в состоянии, что лучше бы он взял еще в начале, другую жену. Не от его плоти, но все равно из плоти. А теперь ходи и жди, когда она созреет. «Не созрела, не созрела», – повторял недовольно Адам. Но проходило несколько дней, Адам забывал, что у него нет детей, и наступали спокойные дни, без упреков.

– Учитель, что такое жена, и что такое муж? Чем мы с Адамом отличаемся друг от друга. Сколько я сравнивала себя и Адама, мы совершенно одинаковые. Столько же рук, ног, глаз, один нос, рот. Почему же он муж, а я жена. Если я взята от мужа, если я кость от кости его, плоть от плоти его, то я тоже муж.

Если мы, Учитель, возьмем от лозы винограда ветку, и посадим ее в землю, у нас вырастет виноград, а не апельсин, не капуста. Так почему же от мужчины взяли часть мужчины, а вырастает что-то другое, которое надо называть не мужчиной, а чем-то другим? Я так же, как и Адам сплю, ем, получаю знания, работаю в раю. У меня все так же, как у Адама, но он муж – мужчина, а я жена – женщина. Это несправедливо, или я чего-то не знаю? Ответь нам, пожалуйста, Учитель, объясни.

Тогда меня можно было бы назвать «карамукой», луной или помидором, но я – жена, – допытывалась я. Учитель посмотрел на меня с удивлением.

Вопрос твой, Ева, интересный и справедливый, в нем есть зерно истины. И такая мысль могла возникнуть в ищущей знания душе, Ты ничего не признаешь, как должное, как само собой разумеющееся. Ты всегда ищешь причину. Адам доволен следствием, ему не интересно, почему солнце всходит и заходит. Он знает, что если солнце было всегда, то он уверен, что оно будет и завтра.

На свой вопрос ты, Ева, почти полностью сама дала ответ, но не заметила этого. Упомянула ты апельсиновое дерево, так постарайся развить эту мысль дальше. Представь себе, что Адам это корни и ствол дерева. На стволе растут ветви, на ветвях листья, проходит определенное время, и на ветвях появляются цветы, над которыми порхают бабочки, маленькие птички, жужжат с рассвета, до заката пчелы, собирая с цветков нектар.

Так вот, Ева, ствол должен сначала созреть, чтобы дать плодоносящие ветви и ветви должны тоже созреть, чтобы дать цветы, наполненные нектаром. Потом появляются плоды, в них зародыш жизни – семена жизни, это сила и энергия, готовые дать другую жизнь.

– Спасибо тебе, Учитель, теперь мне ясно, почему Адам называл меня «жизнь», когда увидел в первый раз. Он бессознательно высказал заложенную Отцом во мне истину. Да я взята от ствола, то есть Адама, он цветок, он плод, в котором созревают семена будущей жизни. Мое предназначение от Отца, вынашивать эти семена, освящать их своей любовью, через свою жизнь давать новую жизнь, ибо в каждом семечке, когда оно созреет, проснется дыхание нашего Отца.

Радость откровения и озарения поразила меня своей простотой. Отче, да мы же почти ничем не отличаемся от обыкновенных цветков, которыми наполнен рай. Отче, ты устроил все так просто и так сокровенно. Все деревья, цветы и травы пьют одну и туже влагу из земли, но вырастают разных размеров и окрасок, дают разные по вкусу и назначению плоды. Птицы, звери и мы с Адамом, едим одни и те же плоды, но почему все мы по-разному мыслим, имеем, кто лапы, кто когти, кто руки и так далее… Вот мы имеем и руки и ноги; ходим на двух ногах, остальные создания не все имеют руки. Птицам, совсем трудно без рук. А рыбы вообще и без рук и без ног, и все время в воде. Но все довольны, все счастливы. Как-то я разговаривала с птицами, рыбами и спрашивала, кто из них хочет быть вместо рыбы птицей или зверем. Никто из них не согласился быть не такими, какими Ты их создал, Отче. Ни один из них не согласился стать человеком. Все утверждают, что они самые совершенные и счастливые. Я даже не могу представить себе, сколько Ты, Отче, размышлял, страдал, сомневался, прежде чем сотворить все, что мы видим вокруг себя.

Ангелы говорят, что все, что мы видим и слышим, это только тысячная доля созданного Тобой мира, что все пространство заполнено сотнями и тысячами невидимых нам существ, которые живут, любят, размножаются. Так же как и мы любимы Тобой, Отче.

Ангелы говорят, что и мы с Адамом не одиноки во вселенной, что как рыб в океане, как птиц, как зверей и скотов на земле великое множество и многообразие, так и человеков на планетах вселенной такое же множество и разнообразие, которое нам с Адамом невозможно даже вообразить. Что все они, как и рыбы или птицы, разной формы, цвета, размера, вида, совершенно не похожи своим видом на нас с Адамом, как не похожи друг на друга рыбы или как не похожи друг на друга цветы. Но все они созданы по образу и подобию Твоему. Все они творят благо и мир, живут, чтобы заслужить любовь Твою, и быть не только созданиями по образу и подобию Твоему. Но все хотят заслужить усыновления, стать, Отче, сынами Твоими.

Все мы человеки Твои, но не все еще сыны Твои. И только тогда мы заслужим усыновления, когда станем делами своими похожими на Тебя, Отче, когда станем жить, не думая о себе.

Я никак не могу уяснить окончательно, что такое Человек, и все объяснения ангелов мне не совсем понятны. Адам смеется и говорит: «Смотри на меня, я есть настоящий Человек, по образу и подобию Отца нашего». Но я с ним не согласна, потому, что Учитель объяснял, что Ты, Отче, есть Дух Абсолютный, что Тебя невозможно увидеть или представить ни ангелам, ни человекам. Но если Ты пожелаешь, то предстанешь перед любым созданием своим в любой понятной для него форме. Ты, как бы воплощаешься, чтобы спасти нас или научить, или укрепить нашу веру.

Я знаю, что мы с Адамом, тоже существа духовные, ибо мы часть Твоя, дыхание Твое во плоти. И наша цель, которую Ты нам поставил, стараться быть похожими на Тебя, Отче, во всем. Забыть о том, что мы во плоти. Или точнее, научить плоть служить духу, который в нас, который есть Ты, Отче. Одухотворить плоть, заставить ее стать легкой, прозрачной, подвижной, как свет, как огонь, поднять ее в пространство, научить двигаться, мыслить, молиться, творить, созидать ради Тебя, и для Тебя.

Отче, но никто не видел образа Твоего, и мы только подобие Твое, поэтому наш образ всегда будет зависеть от того насколько мы будем подобны Тебе. И если мы делами своими приближаемся к подобию Твоему, то и образ наш будет излучать любовь, свет, мудрость, милосердие, терпение.

Как ты жертвуешь себя ради всего живущего, так и нам подобает. Но если мы будем противоположны свету, любви, мудрости, если мы покоримся лени зависти, мы удалимся от Твоего подобия.

– Учитель, если вселенная наполнена человеками, почему мы никогда не видели их, почему они не познакомятся с нами, почему они нас ничему не научат? Когда мы с ними встретимся? Мы будем летать друг к другу в гости, да? Учитель, мне так хочется посмотреть, как они живут, чтобы они показали нам свои планеты, поделились знаниями.

Давайте мы пригласим их к нам на Землю, полетаем с ними над горами, над удивительными, огнедышащими вулканами. Они, наверное, никогда не видели таких, как наш, гремящий водопад. Он такой высокий, что кажется, будто вода падает с небес. Его вершина всегда закрыта, клубящимися облаками, переливающимися сотнями радуг, а грохот падающей с высот воды, слышен далеко, далеко: когда уже не видно ни водопада, ни переливающихся над ним радуг.

Я так размечталась, что уже представляла себе, как показываю человекам с других планет нашу чудесную Землю, как угощаю их плодами, фруктами. Я представляла их почему-то такими, как мы с Адамом, но Учитель говорит, что они не похожи на нас ни лицом, ни ногами, ничем. Что это человеки, человеки по состоянию души, разума, но не по наружности.

– Учитель, – разочарованно прошу я: Объясни мне, чем же тогда они человеки еще, если ты говоришь, что они могут быть человеками только душой, только разумом, а по внешности могут быть как черепаха, змея или слон. Как же мы тогда узнаем, что это человек, а не черепаха. Может быть, они уже сейчас на Земле, рядом с нами, а мы не знаем, что они человеки.

Учитель загадочно улыбнулся.

– Может быть, может быть, – отвечали его глаза.

– А как узнать, Учитель, подскажите мне, пожалуйста.

– Поступай со всеми живыми существами так, как будто перед тобой не собака, не крокодил, а человеческое существо, с другой планеты, и ты никогда не ошибешься. Вот мой совет.

– Но это же так просто, – удивилась я.

– Да, просто, но всегда поступать по-человечески, видя в каждой бабочке человеческое существо не совсем просто

– Не возноситесь, Ева, помните, что вы с Адамом для Отца равные среди всех созданий Его. Будьте мудрыми, только мудростью добьетесь любви Его. Только мудрость, милосердие отличает вас от других созданий. Поступайте сами первыми со всеми так, как хотите, чтобы поступал с вами Отец наш. Никогда не делайте другим того, чего не хотите получить себе.

Учитель еще долго беседовал с нами, и я очень огорчилась, узнав, что мы никогда не встретимся с человеками с других планет. Учитель рассказал нам, что Ты, Отче, охраняешь нас от других разумных существ вселенной, чтобы каждая из рас человеческих развивалась самостоятельно, чтобы никакая раса не стала вампиром для других рас. Чтобы мы не научились ничему вредному у древних рас. Иначе мы можем заболеть их страстями, пороками, болезнями плоти.

Или молодые человеческие расы могут получить, пока еще закрытые для них знания, и это принесет непоправимый вред той расе, которая получит эти знания преждевременно. И вместо пользы мы получим урон своему здоровью духовному. Цивилизация может быть загублена, а мы все очень дороги Отцу. Существует закон вселенной, по которому, человеческие расы не имеют права вмешиваться в развитие молодых человеческих рас. Они видят ошибки и заблуждения, от которых страдают человеки. У них есть возможность и стремление оказать бескорыстную помощь, как отдельному человеку, так и целой цивилизации. Но, по закону, мудрому и праведному, каждый человек волен, выбирать себе путь бытия, волен ошибаться и исправляться, ибо он «по образу и подобию».

Человек должен сам себя сотворить, доказать свою божественность без посторонней помощи.

Если мы, Отче, будем взывать к тебе, – подумала я, – то можем получить совет, но работу за себя обязан выполнить каждый сам, насколько позволяют ему его знания и силы. Воздаяние получит тоже каждый сам за себя.

– Учитель, – обратилась я, но Ты же нас обучаешь, другие обитатели Эдема тоже учат нас день и ночь.

– Мы вас не учим, – возразил Учитель.

Мы только стараемся помочь вам стать счастливыми, когда творите благое, стараемся открыть глаза души вашей, наполнить ее светом разума, и преклонения перед мудростью Создателя, побуждаем вас не только восхищаться, но попробовать и самим быть достойными помощниками Отца на Земле. Хотим уменьшить количество ошибок, совершаемых вами по неведению.

Мы только наблюдаем, как вы сами обучаете себя. Разве мы запрещаем вам что-то делать полезное или насильно заставляем выполнять то, что вам вредно?

Где есть насилие, там властвует страх, там нет веры, нет и надежды на истину, на успех, на праведность совершаемого поступка. Поступок, совершаемый или не совершаемый, под страхом, противен Отцу нашему.

Творите с любовью, с надеждой, с верой. Творите так, потому что так творит Отец наш, не ожидая от нас благодарности. Творите, чтобы принести радость любящим вас. Творите без ожидания награды, или не творите вообще, нежели потом будете в печали, не получив ожидаемого.

Путь к вечной жизни невообразимо тяжел, но награда – вечность. Сделав счастливым любое существо, вы подарили счастье его Создателю. Будьте этим счастливы и вы. Не бойтесь ошибиться. От ошибок свободен только Отец, потому что совершенен. Он свободен. Свободными в изучении мира, в творчестве он создал и вас. Раб никогда не создаст ничего достойного Отца. Отцу нужны свободные, разумные помощники, получающие от служения радость, но не трусливые, безвольные рабы, боящиеся поднять глаза на своего Создателя.

У Отца есть только дети. Но для того чтобы стать его сыном, заслужить усыновление, необходимо «родиться» вторично – свыше – осознать Его в душе своей, в каждом видимом и не видимом создании Его. Не только осознать, но и всей своей жизнью стараться быть подобным ему: в милосердии, милости, любви, свете, бескорыстии, в разумном духовном служении Ему через творения Его.

Служением мудрым, поднимающим душу к свету, любви, к служению более слабым существам, но не к безрассудной услужливости и прислужливости существам жестоким, корыстным вампирам, живущим за счет светлых, но бездумных созданий, приносящих своим безразличием больше вреда, нежели пользы.

Отче, мы так давно на Земле, и бывают дни, когда мне кажется, что Ты забыл нас, что мы никчменные пожиратели фруктов. Неужели, Отче, мы ни на что большее не способны. Я не вижу смысла в нашей жизни на Земле. Нам с Адамом не с кем посоветоваться, так ли мы живем, как Ты нам завещал? Мы, Отче, оставлены Тобой, забыты. А нам так хочется услышать Твой совет, получить поддержку, одобрение.

Животные смотрят на нас с надеждой, как будто мы являемся для них спасителями, или богами. А мы сами, Отче, так беззащитны, слабы, одиноки. Мы не в состоянии помочь всем не только делом, но и даже советом.

Недавно, одна очень маленькая обезьянка, совсем еще ребенок, засунула себе в нос косточку от финика. Косточка в носу застряла, и мать принесла ребенка к нам в надежде, что я помогу, что я всемогуща и все знаю. Ребенок плакал от боли, нос его распух. Когда я это увидела, то очень испугалась, потому что не знала, как избавить от мучений это существо.

Мне казалось, что косточка застряла у меня. Я заплакала вместе с ребенком, я чувствовала его боль. Я вспомнила, как в раю ангелы обучали нас оказывать помощь. Я призвала Тебя, Отче, почувствовала, что Ты рядом. Я перестала плакать, руки сами собой выполнили необходимую работу, и мы с матерью обезьянки извлекли косточку из носа ребенка.

Потом я сорвала нужную траву, помяла ее и капнула в нос малышу. Боль сразу прекратилась, и ребенок радостно прыгнул с рук матери на дерево, как будто не он минуту назад заливался горькими слезами. Мать поцеловала меня с благодарностью и любовью.

Отче, как мне было радостно, что я избавила их от страданий. За такой миг я готова перенести любую боль, любое испытание, только бы всем было хорошо.

Но так бывает не всегда. Чаще мы с Адамом бессильны оказать необходимую помощь не только братьям нашим меньшим, но и самим себе. В такие дни мы чувствуем себя забытыми и беззащитными. Раньше, когда рядом с нами неотступно находились ангелы, нам казалось, что они ущемляют нашу свободу, мешают нам проявлять инициативу, и мы старались спрятаться от них, уединиться. Нам казалось, что они все что-то подглядывают, подсматривают. Теперь я понимаю, как была не права и какое это было благо, когда рядом с нами присутствовали бескорыстные и покорные нам слуги.

Зачем Ты внял нашим жалобам глупым и забрал ангелов, или сделал их для нас невидимыми и неслышимыми.

Иногда мне кажется, что они рядом. Я не верю, Отче, что Ты оставил нас на Земле без поддержки и помощи. Я знаю, что Ты любишь нас.