Czytaj książkę: «Точка соприкосновения», strona 23
36
Что мне удалось запомнить (тогда, и вспомнить сейчас, когда пишу эти строки).
Прежде всего, я спросила про его возраст.
– Послушай, Лори, а тебе случайно не сорок, не пятьдесят? Вдруг… мало ли как у вас там всё…
– Это что-то изменило бы, моя милая Полли?
– М-м-м, нет, не думаю. Нет, не изменило бы!
– Вот видишь!
– Так сколько тогда тебе?
– Мне семнадцать.
– А Саше?
– Аглори на год старше, всё соответствует…
– Как ты её назвал? Это её полное имя?
– Сокращённое, адаптированное к вашему языку. А полное Аглорит-Ксадн. Поэтому она …
– Аглая-Александра!
– Верно, Полли!..
Какое-то время сомневаюсь, а точно ли всё это было. Правда ли были эти долгие беседы – большей частью его рассказы – с любимым? Или это какое-то наваждение, галлюцинации? Вдруг Саша и в самом деле подсыпала что-то в шампанское?.. С другой стороны, столько подробностей, столько деталей, на мой взгляд, не могут быть увидены в бреду…
Итак, далее мой вопрос был про его чип.
– Нет, Полиночка, разумеется, нет. Такой чип не только у меня. У Саши, у наших мам и пап, бабушек и дедушек, у каждого человека. Вшивается обязательно, через пару дней после рождения обычно. А то может и в утробе ещё, настоящей или почти настоящей… Неважно. Его можно отключать, в любой момент я или любой другой человек может перестать им пользоваться. И обратно включить этот универсальный помощник также в любой миг. Чип – примерно как ваши суперкомпьютеры и нейросети, только на несколько порядков быстрее, вдобавок с элементами ИИ. И, само собой, его размер – три-пять миллиметров в каждом измерении. Причём значительная часть чипа – прочнейшая, термо-и-проче-стойкая оболочка. А меньшая часть – то, что вы бы назвали «процессором» и «памятью»…
Далее Лоренс удивил меня тем, что, оказывается, их мозг развит практически так же, как наш. Возможно, лишь на сорок-пятьдесят процентов больше возможностей. Это при том, что в основном почти все – благодаря продвинутой донельзя генетике – почти все с блестящими (по нашим меркам) умственными способностями. То есть, великолепные умственные способности и вдобавок наполовину больше возможностей мозга. Что само по себе открывает поразительные перспективы.
Но когда мозг человека взаимодействует с чипом! Тут начинается просто фантастика! Во-первых, чипы улавливают не то, что мысли и сны, и всё это записывают, они улавливают малейшее желание, побуждение и предлагают свою помощь, либо отдают соответствующие команды бытовой робототехнике, роботам и так далее. К примеру, можно легко показать запись своих снов другому человеку или роботу. Или только подумаешь о том, что пора бы перекусить фруктовым салатом, как нановарка уже готовит. Более того, чип указал ей, сколько углеводов, белков, жиров, витаминов, макро– и микроэлементов требуется сейчас организму. И вуаля – через минуту ты получаешь готовый салат со всем необходимым!
Во-вторых, чипы могут помогать в творчестве. Подсказывать не только стили и фоны, но и многое, многое другое! Скажем, по написанному – чисто в голове – сценарию, и написанному не только текстом, но и образами, «снимать» эпизоды и сцены. Само собой, быстро переделывая их при необходимости так, как нужно человеку. Либо ставить спектакли, мюзиклы, оперы и прочее, прочее, многое-многое прочее. Человек творит – чип воплощает. А уж про воплощение с носителя в реальность – разговор отдельный, но всё тоже довольно просто и быстро, без хлопот и затрат.
В-третьих, разумеется, благодаря чипу в голове всегда есть нужная информация. По работе, учёбе, творчеству, играм, спорту – в любой области! И ещё много-много функций. И одна из самых главных – сохранение сознания и памяти. Если что-то вдруг случается с человеком – его телом и мозгом – чип автоматически сохраняет личность человека. Это можно сказать без всякого преувеличения! Соответственно, затем сознание, личность, то есть, сам человек – возрождается либо в точно таком же теле, как и было – какого угодно возраста, либо в любом другом.
Далее, чип в состоянии управлять телом словно автопилот. Человек может думать о чём угодно, смотреть кино, читать книгу, беседовать – всё это в голове или вне её – быть занятым чем пожелает – и при этом тело будет бежать по тропинке, ехать на велосипеде, сажать цветы, в общем, выполнять действия практически любой сложности.
Там, откуда Лоренс и его семья, давным-давно созданы благоприятнейшие условия роста и развития ребёнка, личности, человека. Никакой бедности, не говоря о нищете, никакого жилищного вопроса, не говоря о голоде, и так далее, и тому подобное. То есть, в нашем понимании, все социально-экономические нужды и проблемы отпали – полное изобилие и благоденствие! В частности, поэтому уже много лет чипы большинства людей большую часть времени работают в открытом режиме – это означает, что они транслируют мысли человека, и все остальные могут их постоянно читать. Человеку нечего скрывать – настолько чужды стали не то, что преступность, а даже аморальность. Какое-то время в их мире даже всерьёз опасались, что разучатся говорить вслух – ведь значительная часть общения шла путём обмена информацией посредством чипов.
Следующее, что меня особенно впечатлило – это роботы. Если это андроид, то по внешнему виду и его поведению, с помощью осязания и вообще всех пяти чувств, его никак не отличишь от человека. Лишь специальный сигнал, излучаемый этой человекоподобной машиной, даёт понять окружающим людям и технике, что перед ними не человек. К слову, некоторые люди отключают восприятие этого сигнала – выключают так называемый «Р-идентификатор», дабы не различать людей и андроидов и одинаково относиться к тем и другим. А кто-то, например, переживая расставание с любимым человеком, может вообще предпочитать общение (а порою даже нечто вроде отношений) с андроидом общению с людьми.
Роботы, не выглядящие как человек (или животные) весьма и весьма разнообразны. От бытовой, инфраструктурной, транспортной и промышленной техники до «живых предметов» и прочей экзотики (по меркам нашего, земного мира). Пример «живого предмета» – кресло, с которым можно поговорить, прогуляться на пляж, послушать от него колыбельную и сыграть в кучу настольных игр.
Крупные роботы достигают размеров порядка нескольких километров или даже больше – это могут быть собиратели звёздной энергии на низких орбитах. Низких солнечных орбитах, ведь там концентрация излучаемой энергии куда выше, чем даже у ближайших планет.
Но куда интереснее другая крайность в размерах – нанороботы. Размещаемые полями равномерно по поверхности или объёму объекта, они способны преобразовывать не только его химический состав, но и физический. То есть преображать одни элементы в другие! Создавать любую структуру, от простейшего раствора до кристаллов и плазмы. Самовоспроизводство – пожалуйста! Так что от зёрнышка риса и отрезка проволоки до сложнейшей деталей андроида, до чипов, до транспортного средства, жилища, робота – всё может создаваться с помощью нано– и других роботов.
Энергия, которой питаются все её потребители, включая нанороботов, либо световая, либо любого другого диапазона электромагнитного или иного излучения. Кстати, помимо энергии звёзд, третий основной источник энергии в их мире – почти та же энергия звёзд, только в любом месте. Будто переносной дизель-генератор у нас: компактный и безопасный термоядерный реактор. И второй источник – технология ещё круче термояда, которую, признался Лоренс, он не сможет объяснить, основываясь на понятиях нашей физики. Ибо таких полей она ещё не знает.
– Чего же из нашей фантастики у вас нет? – поражаюсь и восхищаюсь я.
– Пожалуй – насколько я успел с ней ознакомиться – лишь телепортации и путешествий во времени.
– Ну вот!
– Ты что, разочарована?
– Да я шучу, любимый! Вовсе нет!
– Кстати, что касается прошлого – то мы вполне можем попасть туда, посмотреть, как и что было – по крайней мере, весьма достоверно и подробно всё устроено. Потом обязательно расскажу подробнее, а может быть, даже и покажу!
– Ловлю на слове! – и, наклонив голову Лоренса к себе, я поднесла губы к его рту, но тут же отстранилась, показала язычок и отбежала. Едва не задев шедшую навстречу женщину. Та улыбнулась.
– Посмотрю на твоё поведение и решу…
– И решишь, посмотрю ли я то, что ты хочешь мне показать? – смеюсь, довольная и счастливая. – А скажи, сколько людей живёт в вашем мире?
– На тройку-четвёрку порядков больше, чем у вас на планете.
– Постой-ка! Это ж сколько… Это где они все помещаются?! Ведь даже если три галактики в вашем распоряжении, то … Так, что-то всё равно не пойму! – или шампанское мешало мне сообразить, что к чему. – Планет, пригодных для жизни людей, в космосе очень, очень, очень мало! Если вообще такие есть, как Земля!
– Действительно! Ты права. Таких крайне, ничтожно мало!
– И что, вы живёте на планетах, сплошь покрытых небоскрёбами? Или на каких-нибудь станциях под огромными прозрачными куполами?
– Что-то похожее можно найти, конечно, – улыбается мой любимый. – Но любую планету можно преобразовать в геоподобную. То есть, в похожую на Землю. Либо даже создать на подходящей орбите у подходящей звезды, согнав туда достаточное количество вещества. Преобразование может занять от недели до года, создание – от нескольких месяцев до нескольких лет. Любой ландшафт, любые очертания гидросферы и суши, процент лесов, степей, и многое другое – всё по желанию и фантазии, по расчётам проектировщиков: как людей, так и искусственных интеллектуальных возможностей. Сроки зависят от ресурсов – чем больше роботов будет направлено, тем быстрее появится новая планета, способная принять людей.
– Не верится! Как вообще такое может быть?!
– Всё просто, Полли! Цивилизация, технологии!
– А люди что-нибудь делают вообще? Раз роботы везде работают.
– Наука, творчество, спорт… много занятий, долго перечислять, а мы уже у твоего подъезда!
– И правда! – я и не заметила, как мы там оказались. – Поднимешься?..
А дальше, как уже говорила, мы целовались в подъезде…
37
Снег шёл почти сутки, его выпало очень много. Сбегав в ближайший супермаркет за молоком и хлебом, я убедилась, что снег хорошо лепится. Так что мне пришло в голову предложить Лоренсу с Сашей и подругам пойти лепить снеговиков. Мы встретились около половины третьего на пустыре, в паре кварталов от школы, возле старой трансформаторной будки. Дашуля, Вика и я довольно быстро скатали три больших снежных шара, водрузили их друг на дружку, повязали старый шарф, воткнули пару веток и морковку – в общем, состряпали классического снеговика. Пофотографировались с ним, подурачились, Вика выложила сторис. За это время Лоренс и Саша из семи снежных комов соорудили «снегобакена». Саша окрестила их детище «собакеном», Дашулька сказала «Он же снежный собакен!», ну а я предложила назвать «снегобакеном». Затем переименовали в «снегопёселя». Четыре кома образовали лапы, два – туловище, один – голову. Хвостом послужил веник, ушами две какие-то тряпки, носом – картофелина. Фото– и видеосъёмка с трансляцией в соцсети повторились теперь и с нашим снеговиком, и со «снегобакеном».
Чистившая улицы техника навалила немалую гору снега на наш пустырь. Саша предложила построить горку. Да не просто горку, а высокую, с поворотами и при этом ещё и спиральную. В кузове её «барашка» была лишь одна лопата, и она быстро сгоняла в ближайший торговый центр ещё за несколькими. Заодно она привезла оттуда готовые салаты и бургеры. Которые все с большим удовольствием и поели. Перелопачивать горы снега – непростой труд для девчонок. Мы с подругами часто отдыхали – перекусы чередовались просто «перекурами». Зато Саша и Лоренс работали не зная устали, отдыхая лишь по несколько минут за час. Незадолго до того, как стемнело, к нам присоединились и их родители. Закончив работу, все вместе попили горячего чая, родители Лоренса, Диана и Владимир, развезли нас, трёх подруг, по домам.
В воскресенье с утра мы снова собрались на том пустыре, в том же составе. Лоренс, Владимир и Александр, папа Саши, мастерили из деревянных бруса и досок сначала арку, затем жёлоб. Женская же половина строителей продолжала и заканчивала насыпать снег и утрамбовывать его. В одиннадцатом часу горка была почти готова – оставалось залить водой жёлоб. Словно по заказу небо развиднелось, стало подмораживать. Ксения с Дианой договорились с хозяевами ближайшего дома, и их супруги провели оттуда привезённый шланг. Вскоре горка была залита, она заледенела, а стало быть, была закончена.
К квадратной, высотой метров пять, будке – к слову, не действующей – с одной стороны мы пристроили снежную, на деревянной основе, лестницу. По которой, соответственно, можно было взобраться на будку. С другой, соседней слева, стороны начинался спуск. Он плавно поворачивал влево на двести семьдесят градусов (три раза налево для тех, у кого плохо с математикой) и проходил под собственной аркой. И ещё раз поворачивал налево. Вот почему горку мы сразу называли спиральной. Хотя точнее было бы назвать петлевой, делающей петлю.
Конечно, в первые полчаса мы все, включая и родителей кузенов, только и делали, что катались. Вскоре на горку стали приходить дети из соседних домов, частных и тех, что через дорогу, многоквартирных. То есть, четырёх девятиэтажек, называемых Малым Межгорьем. Там, где живёт Викуся.
Кататься мы стали реже, зато во время спуска могли кидаться снежками. Бегали и дурачились вокруг горки, снеговика и «снегопёселя», опрокидывали друг дружку в снег, снимали трансляции и сторис, просто видео и фото. Точнее, последнее, съёмку, вели только мы, три подруги. Обратила внимание, что Перегины и Метелкины совсем не пользовались ни телефонами, ни какими-либо камерами. В ответ на мой вопрос Лоренс сказал «Хочешь, объясню? Поехали к нам на обед!»
– Что, когда?
– А зачем откладывать? Время четверть первого – почему бы не отправиться на обед сей же час?
Смотрю на телефон – действительно, двенадцать-пятнадцать.
– Откуда ты узнал?
– И об этом расскажу, там же. Так ты едешь с нами?
– Не знаю. А как же Дашка и Викуся?
– Саша собиралась с Дашей прокатиться на «барашке».
– А я собиралась пойти домой, делать уроки, – оказалось, Викуся оказалась сзади меня.
– Вика, если желаешь, поехали тоже к нам домой.
– Спасибо большое, Лоренс! В другой раз. Мамка меня не отпустит больше никуда, если через полчаса не буду дома. А ты, Полли, поезжай обязательно!
Вскоре мы прощаемся, обнимаясь, и отправляемся на четыре стороны. Перегины старшие за покупками. Даша с Сашей кататься теперь уже не с горки, а на машине. Вика ближе всех – через дорогу, домой. Метелкины старшие, Лоренс и я – в сторону Тирлянской трассы, и по ней несколько километров.
Когда их жёлтая «Тесла» сворачивает направо, сразу обращаю внимание на дорогу. Несмотря на вчерашний обильный снегопад, дорога чистая, ровный бетон без какого-либо намёка на гололёд. Въезжаем в лес. Как и везде вокруг нашего города, ну на девять десятых точно, из деревьев в нём преобладают сосны. Когда мы отъезжаем от шоссе метров на двести, идеальная дорога поворачивает, и я вижу впереди, метрах в ста, высокий каменный забор. Более ничего не успеваю рассмотреть. Внезапно появившийся страх быстро нарастает.
– А-а-а! Остановите, пожалуйста! – кричу я. – Сейчас же! Cтойте! Стойте же!! А-а-а-а!!
Метелкины и Лоренс переглядываются, машина притормаживает.
Чувствую, что со мной сейчас случится нечто ужасное! Надо бежать, срочно бежать отсюда как можно быстрее и дальше!!! В панике дёргаю ручку двери и даже стучу по дверному стеклу ладошкой, кулаком… Лоренс крепко хватает меня, не давая вырваться…
38
Машина стоит. Лоренс держит мои руки одной, обнимает меня другой рукой. Страх мгновенно исчезает, совсем.
– Прости, прости, пожалуйста, Полли! Прости, моя хорошая!
– Что, что это было?!
– Извини великодушно, мы забыли отключить отпугиватель. Это защита от грабителей, вообще, нежелательных гостей.
– Очень действенная! Точно никто не сунется! Квантовый спин! Я чуть в шта… Ой, извините!
– Ничего, Полиночка. Это ты прости нас. Так мы можем ехать? Мы отключили, всё в порядке.
– А?.. Да, Ксения, конечно.
Дорога расширяется как дельта реки, упираясь в восемь ворот. Над забором я успеваю разглядеть лишь скаты крыши сплошь из солнечных батарей и пару высоких мачт с ветряками. Третьи слева ворота открываются, и мы въезжаем в гараж. Стеклянные двери автоматически распахиваются, пропуская людей на территорию коттеджа.
Неужели сейчас зима, а мы только что играли в снежки? Или мы перенеслись в другую широту? Либо Лоренс обманул, и они владеют секретом перемещения во времени? А может, мы попали в сказку?
До прозрачных дверей дома метров тридцать. Над головой, метрах в шести, прозрачная же крыша. И по бокам, ограничивая участок в несколько раз больше нашего садового, из того же материала стенки. Здесь тепло, градусов десять-пятнадцать, наверное. И весь этот участок образует самый настоящий зимний сад. Цветы, кустарники, деревья, многие цветущие и плодоносящие именно теперь; лишь некоторые я могу узнать и назвать. Какие-то прикрыты соответствующего размера пластиковыми или стеклянными куполами. Некоторые висят на стойках, какие-то в причудливых клумбах разных размеров, другие живописно сочетаются с камнями, обрамляют фонтан… Всё так сразу и не опишешь.
– Ух ты! Вот это да! Просто великолепно! Волшебно!
– Спасибо, Полина! Под землёй обогреватели, вот они и не мёрзнут.
– По той же причине нет и льда на дороге к дому, – вслед за женой поясняет Александр.
– А электроэнергия в основном от солнца и ветра, – добавляет Лоренс.
– Изумительно!
– Заходи, не стесняйся. Правда, в доме всё скромнее, – как будто виновато приглашает Ксения.
Обстановка и в самом деле не роскошная. Обычные недорогие материалы, мебель серийная, никаких высоких потолков. Но комнаты довольно светлые и просторные, а на стенах много картин. Успеваю заметить, что в основном это копии самых известных мировых шедевров.
– Раздевайся, ну а дальше Лоренс тебе покажет всё, что нужно. А нам надо перейти к другому занятию.
– Здесь, как можно заметить, прихожая и холл, там гостиная, – любимый помогает мне снять куртку. – Там кухня и спальни родителей, тут, как видишь, лестница – провожает на второй этаж. – Тут ещё спальни, а это твоя гостевая комната. В ней тоже есть душевая, можешь пойти либо туда, либо в ванную комнату этого этажа.
– В душ, пожалуйста! Только мне…
– Не беспокойся, заходи вот сюда, вот дверь в душевую. Если что, зови.
– «Если что» – это что? – не давая ему ответить, быстренько закрываюсь в душевой. Точнее, закрываю дверь, но не запираю. И здесь полы, конечно, тоже тёплые, как и во всём доме, полагаю.
– Можешь оставить в корзине для белья то, что необходимо.
– ОК, – отвечаю. И думаю добавить «А покажи, где она!», хотя уже вижу её. Потом думаю так. «Всё же в доме его дядя и тётя. Но ведь они на первом этаже вроде остались. А, нет, скоро должны приехать родители. Ну не знаю. Может, сам придёт. Дверь ведь…» Убеждаюсь, что она не заперта. Но Лоренс так и не заглядывает.
После душа надеваю халат, висевший рядом с полотенцами. Сушу волосы феном, расчёсываюсь. В рюкзачке у меня маленькая косметичка, пользуюсь её содержимым. Выхожу из душевой, а на кровати лежат стопки одежды. Оказывается, всё это моего размера, и всё новое. Выбираю простые джинсы и однотонную футболку. Спускаюсь на первый этаж. Родители Лоренса, Владимир и Диана, уже приехали.
– Мама с папой готовят на кухне, это может затянуться, можешь пока перекусить, вот, – любимый показывает на фрукты и канапе на столе в гостиной. – Ну а пока могу показать то, что мы наснимали сегодня на горке. Помнишь, моя самая красивая, ты кое-что спрашивала насчёт этого.
– Спасибо! – сажусь в кресло и пробую угощение. – М-м, вкусно! Так! Что-то не видела у вас сегодня никакой техники в руках.
– Что ж, смотри! – и он включает огромный телевизор, который до этого в качестве заставок показывал опять-таки мировые шедевры живописи. – Вот мои кадры.
На экране появляется готовый ролик, показывающий от лица Лоренса лучшие сегодняшние моменты: как мы обнимаемся, как катаются в снегу его и Сашины родители, как детишки играют с Викой. А под конец как Саша скатывается с горки, кидая снежки снизу вверх в меня и в брата, а мы в это время так же катимся с горки над аркой. Она же умудряется бросить в нас комками и с одной стороны, и, едва проехав арку, с другой её стороны. «Кабы не было зимы» сменяется романтичной рок-балладой, и завершает ролик сцена нашего объятия и поцелуя.
– Ух ты, здорово! Спасибо, милый! Когда ты только успел? Отлично получилось! Ты что, видеорежиссёр?
– Отнюдь, – смеётся он, – вовсе нет! Я помогал родителям принести покупки из гаража и тоже принимал душ.
– Стоп! Стоп! А как ты это снимал? А ролик ты делал? У тебя что, Go Pro камера?
– Сколько вопросов, прелестница! Ролик мой, да. Ты что, забыла? Чип!
– Постой! Ах, да! Нет, не верится.
– Посмотри тогда Сашин ролик. Сейчас, я её прошу сделать примерно такой же, минуточку подожди. Ты пока закусывай, вот фреши апельсиновый, манго, киви, груша, банан. Кстати, Саша скоро приедет: Даше тоже нужно домой. Вот, она прислала, смотри.
И на экране вновь появляется клип. Под рок-версию песни «Три белых коня» снятые от лица Саши сцены её обстрела снежками меня и Лори, проходивших по другой стороне улицы молодых девушек, родителей и детворы, того, как она бросает в снег Дашулю и лежит на ней. Как подкрадывается сзади и опрокидывает то меня, то снова Дашулю, то Викусю, то Лоренса, Владимира и своего папу. Как саму её бросаем в снег мы втроём с подругами (бегущей строкой написано «я поддаюсь» со смайликами), а потом её родные. Затем под одну из моих любимых песен «Eyes On Fire» уже идут сцены, как они с Дашкой катаются в «барашке», как обнимаются и целуются в его кабине, нимбом вокруг Дашульки набухают, расцветают и смеются сердечки, цветочки и купидончики. Потом пару секунд уделено шлепку Сашиной ладошки по попе Дашули. Затем, под трек «Bad To The Bone», идут кадры, как Саша в домашнем гараже вылезает из «барашка», пересаживается на чоппер, и газует на нём прямо по саду! Более того, она даже заезжает на нём прямо в дом и в гостиную, выбивая дверь!
И в этот самый миг с шумом распахивается дверь и появляется Саша!
Она хохочет:
– Полли! Ой, не могу! Подожди, чуть отмотаю. Смотри на экран!
Поворачиваю голову обратно от Челиты – у которой нет никакого чоппера, и зашла она на своих двоих – к экрану. Там снова кадры, как она на мотоцикле въезжает прямо в дом и в гостиную, где сижу я в кресле, вздрагиваю от грохота, резко поворачиваюсь к камере и гляжу просто каким-то ошарашенным взглядом. Кадр застывает с надписью «Полли в шоке. The end».
– Тот самый момент! – смеюсь. – «Видела бы ты своё лицо!» – шагаю к Саше. – Ну и где тут у тебя камера спрятана? – впрочем, на её голове ничего нет. – Она что, такая маленькая? И как так быстро обработано видео? Или это заранее запись, и ты не сейчас приезжала домой? Но моё лицо… Может, где-то раньше записали… Вроде нет… – разумеется, я сильно поражена.
– Полли, давай потом расскажу. А пока это далеко не всё. Хочешь ещё посмотреть кое-что? И убедишься, что Сашин клип не заранее записан.
– Почему бы и нет, любимый.
– Тогда надевай.
– О-о! VR! – надеваю эту штуку на голову.
– А теперь смотри.
Вижу себя и Лоренса (взглядом Саши), затем Саша глядится в зеркало, идёт на кухню, где их родители дружно суетятся у плиты.
– Налей мне сока, пожалуйста, если есть! – кричу я. Хочу проверить, не запись и монтаж ли это. Вижу, как открывается холодильник. «Тебе какого?» слышу голос Саши в наушниках.
– Киви, пожалуйста! – вижу, как она наливает мне стакан этого сока. Тут возле неё появляется Лоренс, забирает сок, и выходит из кухни. Челита идёт за ним, видно, как Лоренс ставит сок на стол. Вдруг стакан становится пустой, на столе внезапно вырастает дерево. «Актинидия китайская называется» слышу комментарий Саши. Оно быстро расцветает белыми цветками, они превращаются в плоды киви, и начинают капать соком, а стакан сам перемещается и собирает эти капли. «ОК, что ещё сделать?» спрашивает Саша.
– Сходи в… не знаю… в подвал.
Она отвечает: «Сейчас ты офигеешь от моего подвала!» Вижу, как Саша выходит из гостиной, сворачивает возле кухни на лестницу и спускается по ней, оказываясь в просторном тренажёрном зале. Который оборудован лучше любого фитнес-клуба в нашем городе. Штук тридцать самых современных тренажёров, гантельный ряд, грифы, стойки с блинами, перекладины и брусья, несколько велотренажёров и орбитреков. Саша уходит оттуда, говоря: «Бывает, покручу тут педали, позанимаюсь, приму душ, и прямиком… сейчас увидишь, – она бежит, открывает ещё одну дверь, – и прямиком сюда!» И ныряет в бассейн! Минимум двадцатипятиметровый и глубиной в середине в два роста!
Совсем немножко – два бассейна – поплавав, вылезает, переодевается, произносит нарочито загадочным тоном «А теперь готовься удивляться! – и добавляет. – Лучше сядь!» Будто подобным залом и бассейном в частном доме было можно не подивиться. Но на всякий случай следую её совету. На одной из дверей надпись «Посторонним вход воспрещён!» и значок парашюта. Челита открывает её, шагает за порог. И падает в какую-то вертикальную трубу! И летит вниз секунд десять, наверное.
– Лоренс, с ней всё хорошо?! – недоумеваю и волнуюсь.
– Что? С кем? С Сашей? Думаю, да, – слышу его спокойный голос. – Не переживай.
Как же не переживать? Ведь у неё нет парашюта. Да и хватит ли диаметра трубы, чтобы он раскрылся? Однако она влетает в какой-то … прямо целый подземный город с высоким светящимся сводом. Падение её притормаживается у крыши одного из огромных домов, вроде как за счёт тяги её реактивного ранца. Не видела, чтобы она его надевала. Город огромный, уходит до самого горизонта – если под землёй бывает горизонт. Архитектура весьма необычная, совсем мне не знакомая, много садов и вообще зелени, водоёмов и рек. В воздухе снуют туда-сюда диковинные летательные аппараты. Приземлившись на крыше, так же представляющей из себя цветущий сад, Саша спускается по спиральному эскалатору вниз в просторнейшем холле. Соседний прозрачный лифт оказывается далеко не лифтом, а большущим аквариумом. А может быть, это всё-таки лифт. Ибо большие осьминоги, ну или похожие на них создания, а так же животные, напоминающие дельфинов, перемещаются в нём вертикально и заплывают на разные уровни…
В доме слышится женский голос:
– Саша, скоро обед! Вылезай!
Вижу, как Саша быстро, никак не замечая стенок, перелетает из своего лифта в водный, отбивает «пятюню» первому встречному осьминогу, проплывает на один из уровней, куда ведёт этот «лифт», чешет морду громадного кита и выныривает… в своём бассейне!
