Czytaj książkę: «Убийство Кеннеди. Заговор миллиардеров»

Czcionka:

Серия «Документальный триллер»

Художник Е.В. Максименкова

Политический обозреватель

100 лет назад, 9 февраля 1925 года, родился Валентин Зорин. Его называли «главным журналистом СССР» и «американистом номер один».

В сентябре 1943 года в МГУ открылся новый факультет – международных отношений. Зорин стал одним из первых его студентов. Через год факультет преобразовали в институт международных отношений, в котором видели питомник наркомата иностранных дел. Многие тогда считали его родственником знаменитого дипломата, заместителя наркома иностранных дел СССР Валериана Зорина. Но они всего лишь однофамильцы. И Валентин Сергеевич уже в институте видел себя не дипломатом, а журналистом. Он немало публиковался, даже в центральной прессе, но главное – редактировал институтскую стенгазету «Международник», как любил вспоминать Валентин Сергеевич, многометровую. А потом стал писать тексты для международного отдела радиопередачи «Последние известия». Взяв уроки у лучших советских дикторов, молодой международник вскоре уже вел на английском еженедельную авторскую программу «Взгляд из Москвы», которая выходила для американской аудитории. Левитан не ошибся: поставленный голос, точность интонаций и грамотная русская речь дополнили эрудицию американиста и политолога. Формат его передачи с годами менялся, но она с перерывами выходила 60 лет.

Валентин Зорин

В 1956 году Никита Хрущев и Николай Булганин решились на поездку в Великобритании морем, на крейсере «Орджоникидзе». Это историческое событие нужно было освещать в прессе – с прямыми радиорепортажами. Но кого послать к берегам Туманного Альбиона вместе с лидерами державы? Выбор пал на Зорина – прежде всего за умение быстро писать информационные тексты, за хороший английский и поставленный голос. Эта командировка принесла ему имя. Страна получила репортера, способного перевыполнять (именно так!) самые ответственные задания на переднем фронте политической журналистики, и аналитика, который создавал новые жанры для радио и телевидения.

Он вовсю включился в информационные сражения холодной войны. Зорин так определял это противостояние: «Огонь ведут с двух сторон. В нас стреляют – и мы стреляем. Я пришёл, когда война уже шла – по-моему, она началась не с Фултона, а как минимум с Хиросимы. И я тоже стрелял в этой войне. Я защищал свою страну».

Журналистское расследование

Он стал выступать с комментариями на международные темы по телевидению. В радиостудии Зорин привык с выражением читать текст, который сам же печатал на машинке. А тут – работа на камеру. Текст он выучивал наизусть. После первого эфира Зорина пригласил к себе Ираклий Андроников – литературовед, который стал одной из первых советских «телезвезд». «Валечка, я видел ваше выступление. Это было ужасно. Неподвижное лицо, оловянные глаза. И главное – вы постоянно боялись, как бы не сбиться. Зритель должен видеть, как рождается мысль. Тогда он станет вашим собеседником». Зорин усвоил этот урок. Вскоре он научился держаться в эфире непринужденно, вовлекая аудиторию в разговоры об Америке. Он умел заинтриговать. Зорин со знанием дела говорил о таинственных фигурах, которые управляют Америкой как серые кардиналы. Найти о таких людях информацию и сегодня непросто, а 60 лет назад это требовало немыслимых усилий и находчивости. Валентин Сергеевич вел досье на несколько десятков крупнейших американских политиков и дельцов – это помогало находить аналогии, связи.

В 1962 году Зорин освещал переговоры Хрущева с молодым президентом США Джоном Кеннеди. Тогда Зорин сумел, наладив приятельские отношения с пресс-секретарем хозяина Белого дома Питером Сэлинджером, поговорить с президентом во дворике посольства США в Австрии. После этого, в Штатах, они встречались и в неофициальной обстановке. Зорин видел в Кеннеди политика нового типа, с которым можно находить общий язык, несмотря на «железный занавес», – и доносил эту мысль до советских телезрителей. 22 ноября 1963 года Кеннеди погиб – тысячи москвичей приносили цветы к посольству США. Создавалось впечатление, что погиб наш союзник, а не противник.

Зорин немедленно начал журналистское расследование убийства в Далласе. Ему удалось взять интервью у полицейского, который показал советскому журналисту люк на дороге, из которого, как считали многие, убийца и стрелял в президента. Вскоре этот полицейский погиб в автомобильной катастрофе, как и главный подозреваемый – Ли Харви Освальд и еще больше 60 свидетелей. Кто же стоял за убийством Кеннеди? Зорин снял о своем расследовании документальный фильм, в котором обвинил техасского миллиардера Гарольда Ханта. Кеннеди угрожал его клану, подготовив законопроект об увеличении налогов на добычу нефти. А Линдон Джонсон – вице-президент, ставший хозяином Белого дома после убийства «честного Джона», был человеком Ханта…

В эфире – интеллект

В 1965 году Зорина первым – аж на заседании Секретариата ЦК! – утвердили на должность политического обозревателя Центрального телевидения. Вскоре, во время «разрядки международной напряженности», когда холодная война на несколько лет «потеплела», появилась возможность говорить о политике более раскрепощенно. Зорин воспользовался шансом сделать нечто небывалое. В 1974 году он придумал, как сказали бы сегодня, новый телевизионный формат – аналитическую передачу о международной политике под неброским названием «Девятая студия». С легкой руки Зорина в СССР начался настоящий бум международной журналистики. У телезрителей создавалось впечатление, что в этой студии открывают закулисные тайны политики. За столом собирались люди, причастные к важным решениям, самые цепкие эксперты. Они говорили о гонке вооружений и горячих точках планеты, о встречах на высшем уровне и сосуществовании двух мировых систем – и это действительно было увлекательно. Гости Зорина редко спорили, но неизменно показывали, что в большой политике не бывает прямолинейных решений, что нужно рассматривать разные точки зрения. Иногда это вызывало недовольство в верхах. Однажды гости Зорина обсуждали Иранскую революцию, приведшую к власти аятоллу Хомейни. И Евгений Примаков (тот самый) не удержался от эмоциональной реплики: «Да какая это революция! Отбросили страну из XX века в XV!» В международном отделе ЦК это мнение сочли слишком резким – и программу на несколько месяцев закрыли. Но потом вернули в эфир – и «Девятая студия» укрепила репутацию Зорина как «главного журналиста страны».

Зорин вездесущий

Что такое журналистская хватка по-зорински? Однажды в Нью-Йорке, в центральном парке, его обокрали. Вытащили бумажник с очень скромной суммой. Без свидетелей. Но Зорин прорвался в американскую прессу, всюду рассказал об этом. Превратил уличную кражу в событие.

Репортаж из Штатов

В США ему удавалось оказываться там, куда, как правило, не пускали чужаков. Например, в штабе Ку-клукс-клана в 1971 году он взял интервью у главы этой организации – Роберта Шелтона. Этот засекреченный господин терпеть не мог общаться с журналистами, но сделал исключение для своего врага, «красного». Почему? Долгое время эту историю Зорин держал в секрете. Все началось с того, что он взял интервью у миллиардера Чарльза Торнтона. Тот оказался на удивление словоохотлив, посвятил советскому американисту несколько часов и даже пригласил его в личные апартаменты, где продемонстрировал техническую новинку – микроволновую печь. У бизнесмена имелся интерес, о котором он заявил напрямую: «Эта продукция может представлять интерес для вашей страны. Я был бы весьма признателен, если бы вы помогли мне организовать с встречу с премьером Алексеем Косыгиным». Зорин, конечно, не мог ничего гарантировать, но в Москве он рассказал помощникам Косыгина о Торнтоне – влиятельном бизнесмене, который не прочь установить связи с Москвой. И через несколько месяцев председатель Совета министров СССР принял американского магната. Зорин знал, что Торнтон спонсирует американских правых радикалов. Долг платежом красен – и миллиардер добился, чтобы «американский фюрер», который просил, чтобы к нему обращались не иначе, как великий маг, принял советского обозревателя. Шелтон принял их в тайной лесной резиденции в Алабаме. И Зорин сумел его разговорить. «Белая раса создана для того, чтобы она правила царством животных и низшими расами – неграми, евреями и всякими желтыми», – откровенничал куклуксклановец. Интервью стало мировой сенсацией – его наперебой закупали западные телекомпании. Ни до, ни после его ни одного журналиста к Шелтону не подпускали.

В XXI веке

В конце 1980-х, на волне перестройки, когда низвергались авторитеты «времен застоя», было принято считать Зорина официозным пропагандистом, который «громил Америку», следуя указаниям со Старой площади и Лубянки. Это фальшь, все было гораздо сложнее. Зорин старался не следовать штампам. «Нью-Йорк – город контрастов» – это не из его арсенала. Он формировал собственный журналистский стиль – интеллектуальный, в меру ироничный. На телеэкране зрители видели респектабельного аналитика в дымчатых очках, который просчитывал разные варианты развития событий. Это напоминало «информации к размышлению» из «Семнадцати мгновений весны». И – Зорин всегда считал себя представителем великой державы. Быть может, именно поэтому с ним уважительно общались и президент Ричард Никсон, и госсекретарь Генри Киссинджер, и десятки знаменитых американских политиков и интеллектуалов разных мастей. Они видели в нем не врага, а сильного оппонента, с которым по некоторым вопросам можно найти общий язык. В 90-е такой оказался не нужен. Запустили стереотип, что он «врал про Америку».

Получив «волчий билет» на телевидении, Зорин до последних дней работал на радио, кстати, был абсолютно лишен высокомерия: разговаривать с ним было увлекательно. 10 лет назад он украсил самый первый номер журнала «Историк», поверил в новое издание. Его голос звучал не только из прошлого, в котором Зорин царил на экране. До сих пор остается ощущение, что заменить его невозможно.

Арсений Замостьянов, заместитель главного редактора журнала «Историк»

Авторская ремарка

– Знаете, как меня называют в Америке? – спросил во время встречи с автором этой книги крупнейший предприниматель и нефтяной воротила Жан Поль Гетти. Глубоко посаженные, острые, как буравчики, глазки его при этом заблистали от удовольствия, которого обычно несколько суховатый, с сознанием своей значимости делец был на сей раз не в состоянии скрыть. – Мистер Миллиард!!!

Журналистское расследование ведет Валентин Зорин

Тон, которым это было произнесено, весь вид тщедушного, с физиономией, таящей в себе что-то неуловимое от крысиной мордочки, говорил о том, что звание это для моего собеседника наиболее почетное и желанное. Казалось, присвой ему молва титул наиумнейшего в роду человеческом, наихрабрейшего, наикрасивейшего или наиталантливейшего во вселенной и ее окрестностях, подари ему судьба женщину красоты и иных достоинств невиданных, любовь, какой не бывало, – все это не преисполнило бы его такой гордостью, таким прямо нестерпимым счастьем, какое излучал он в момент, когда, выпятив грудь и став даже выше ростом, произносил эти слова: «Меня называют мистер Миллиард».

Поль Гетти – обладатель одного из крупнейших, если не крупнейшего, состояния в мире. Но не только и, пожалуй, не столько это обстоятельство привлекает наше внимание, побуждая посвятить ему одну из глав книги.

О старых могущественных династиях некоронованных королей Америки – Морганах и Фордах, Рокфеллерах и Меллонах, Дюпонах и Вандербильтах, Гарриманах и некоторых других – написано немало. Отдал дань тому и автор. Но в последние десятилетия на арену американского бизнеса вышла новая группа дельцов, стремительно богатеющая, набирающая огромный вес в промышленности, финансах, политике. Речь идет не просто о новых персонажах. От старых династий их отличает не только стаж, не только возраст их денег – а деньги тоже имеют свой возраст со всеми вытекающими из этого последствиями, – это представители новейшей, «модерновой» формации капиталистических воротил, типа, почти не изученного и не описанного в литературе и печати.

Рассказать о них необходимо. При этом рассказ о новейшей формации американских бизнесменов – не просто дань интересу исследователя к новому виду, несколько отвлеченный, академичный, связанный с научными изысканиями автора в области американского бизнеса. Нельзя объяснить это и лишь стремлением публициста поделиться своими впечатлениями от нескольких поездок, которые довелось совершить в Соединенные Штаты в последние годы. И уж конечно, эти очерки не имеют ничего общего со столь распространенным на Западе ажиотажем вокруг огромных состояний и их обладателей, когда буржуазная пропаганда в расчете на всесветного мещанина с его извечно завистливым «живут же люди!» искусно ткет сусального золота ореол вокруг толстосумов.

В этой книге рассказывается о нескольких ныне активно действующих воротилах американского капитала, вскарабкавшихся в последние годы на вершину делового Олимпа, вошедших в узкий круг людей, обладающих огромным влиянием и оказывающих значительное воздействие на жизнь и политику крупнейшего государства современного капитализма. Именно эти «мистеры Миллиарды» узурпировали власть в сегодняшней Америке, именно их интересы проглядываются за многими зигзагами политического курса Вашингтона. Получить о них представление – значит яснее увидеть те скрытые пружины, которые движут сегодня американский государственный механизм, понять и его силу, и его слабость.

Со многими из «героев» этой книги мне довелось встретиться, разговаривать, видеть их, что называется, вблизи, о некоторых составить представление по многочисленным материалам.

…Время летит быстро. Больше того, эта, казалось бы, абсолютная категория, нечувствительная к проблемам и эпохам, при ближайшем рассмотрении оказывается связанной с этими эпохами весьма непосредственным образом: по мере прогресса человечества время как бы спрессовывается, его ход убыстряется на наших глазах так, будто бы реактивные двигатели имеют к нему прямое отношение. Того, что ныне происходит за один год, не в таком уж далеком прошлом с избытком хватило бы на десятилетие.

Совсем немного времени прошло со дня выхода в свет первого издания этой книги. Но сейчас, готовясь к новой встрече с читателем, ее автор должен был кое-что пересмотреть, кое-что переоценить и немало написать заново. Трудно поспевать за стремительным ходом времени!

Но, безусловно, главное, суть, стержень книги остались неизменными, как неизменными остаются пока в сегодняшней Америке власть и всесилие кучки толстосумов. По-прежнему список богатейших людей мира возглавляет самодовольный «мистер Миллиард» Жан Поль Гетти, по-прежнему никому не уступает титул «самого страшного человека Америки» зловещий миллиардер из Техаса Гарольдсон Лафайет Хант, воротила, с именем которого связывают двойной заговор против братьев Кеннеди. По-прежнему в Белом доме почтительно прислушиваются к тому, что говорит предприниматель из Лос-Анджелеса Чарльз Торнтон.

Но хозяин в Белом доме уже другой. Кстати, попал он туда не без помощи того Торнтона, которому посвящены многие страницы этой книги. Когда писалась глава о нем для первого издания, Торнтон был хотя и дельцом многообещающим, но вызывавшим у респектабельных джентльменов с Уолл-стрита некоторое недоверие: слишком уж стремительным, слишком внезапным был его взлет. С тех пор недоверие в значительной степени рассеялось, сменившись сложным чувством, являющим собой смесь почтения и зависти, недоброжелательства и восхищения.

Техасца Джонсона в Белом доме сменил калифорниец Никсон. Но Гарольд Хант, немало сделавший для того, чтобы привести в Белый дом Линдона Джонсона, отнюдь не собирается отказываться от жирных кусков пирога, достающихся в Америке тем, кто имеет доступ к вершинам власти. Он занят новыми интригами, связанными с карьерой его очередного фаворита, земляка и единомышленника – мракобеса Джорджа Уоллеса. Что касается Линдона Джонсона, то он, всеми покинутый – такова уж судьба неудачников в Америке, – доживает свой век на техасском ранчо.

После многих неудачных попыток автору удалось добраться до Гарольда Ханта, а также встретиться с Чарльзом Торнтоном и Эдвардом Кеннеди, Линдоном Джонсоном и Джорджем Уоллесом.

Поздней осенью 1969 года я побывал в Техасе на ранчо у бывшего президента. Куда девались его величественный вид и апломб, зычный голос и, казалось бы, непоколебимая самоуверенность. Передо мной был усталый, разочарованный, сломленный человек.

За это время новые удары судьба обрушила на семейство Кеннеди. Умер глава клана старый Джозеф, таинственная автомобильная авария на мосту серьезно подмочила политическую репутацию Эдварда Кеннеди. Но неуемное фамильное честолюбие, могущественные силы, сделавшие ставку на людей с фамилией Кеннеди, влекут нынешнего главу клана дальше по скользкой, но столь желанной для него дороге к власти…

Работа над темой, предлагаемой вниманию читателя книги, чем-то напоминает попытку вычерпать до дна колодец – трудился, трудился, казалось бы, дочерпал до дна, не успел еще дух перевести и отереть со лба пот – глядишь, на дне вновь накопилась вода.

Впрочем, автор и не претендует на то, чтобы исчерпать тему. Но если то, что ему довелось узнать за долгие годы изучения сложной и противоречивой страны этой, деятельности – тайной и явной – могущественных владык республики денежных королей, увидеть во время поездок за океан, вызовет интерес у читателей, принесет им хотя бы небольшую пользу, он будет считать, что трудился у этого колодца не напрасно.

Глава I
Самый богатый человек в мире

Суфле из спаржи и миллиард долларов

Туманным, промозглым вечером, когда английская погода решила предстать в своем наиболее классическом виде, мы ехали по лондонским улицам, пробираясь сквозь автомобильное стадо. Впрочем, «ехали» – некоторое преувеличение, с этим понятием связано нечто иное, во всяком случае значительно более быстрое. Уже давно назрела необходимость подобрать более подходящее название для процесса передвижения по лондонским улицам в часы так называемого «большого трафика», в Москве именуемого часом «пик». Словом, расталкивая гудящие, фыркающие, изрыгающие из недр своих всевозможные проклятия и только что не становящиеся от бессильной ярости на задние колеса современные экипажи, мы пробирались к цели.

Мы – это два журналиста, один – местный старожил, другой – это я, оказавшийся в Лондоне проездом. Что же касается цели, то ею был один из лондонских клубов, где в тот вечер должен находиться интересовавший меня человек. Не сумев встретиться с ним иначе, мы, с трудом раздобыв приглашение в клуб, решили воспользоваться такой возможностью.

Жан-Поль Гетти

На следующий день в отделе светской хроники одного из лондонских изданий об этом рауте было напечатано следующее: «Мистер Нубар Гульбекян, 68-летний миллиардер, отмечал с друзьями выход в свет своей книги, в которой рассказывается, как он накопил богатство, увеличил капитал, унаследованный от отца Галуста, прозванного «Господин 5 процентов» за то, что он получал, как и его сын теперь, 5 процентов дохода от «Ирак Петролеум компани» (60 миллионов тонн нефти в год). На приеме находился Жан Поль Гетти, президент «Гетти ойл» – самый богатый человек в мире. Между суфле из спаржи и копченой семгой Гульбекян и Гетти еще больше «обогатились», заключив сделку, которая принесет каждому из них по 20 тысяч долларов».

Правда, «каких-нибудь 40 тысяч долларов» – годовой доход полутора десятков английских рабочих семей, – с ловкостью фокусника и на глазах у почтеннейшей публики извлеченных из воздуха, хотя и наполненного запахом наилучших сигар и дорогих яств, вряд ли сколько-нибудь заметно обогатили двух пожилых джентльменов, проделавших этот фокус. Что такое, право, 20 тысяч долларов для Жана Поля Гетти, личный капитал которого составляет 1 миллиард 300 миллионов долларов!

…Да, в тот вечер в нескольких шагах от меня как-то очень буднично, в мягком покойном кресле, положив ноги в тупоносых черных башмаках на неправдоподобно толстой подошве на низенький столик, сидел, попивая кофе по-турецки, самый богатый на земном шаре человек – некрупный старичок в темном костюме и белом жилете. По размерам лично ему принадлежавших богатств Жан Поль Гетти, американский нефтепромышленник и финансовый воротила, стоит ныне в списке миллиардеров мира на первом месте, раньше братьев Рокфеллеров, Ротшильдов, Круппов, Меллонов, Фордов и носителей других громких фамилий.

Между тем до недавнего времени это имя ничего не говорило за пределами узкого круга нефтепромышленников. Но вот самый информированный из всех органов американского большого бизнеса журнал «Форчун» в ноябре 1957 года опубликовал статью, утверждавшую, что вдали от посторонних глаз, втихомолку нефтепромышленник Гетти сколотил гигантское состояние. Оно принесло ему в падкой до всяческих сенсаций Америке, обожающей все «самое», звание «самого богатого в мире человека».

Трудно сказать, было ли сенсационное открытие «Форчуна» плодом усилий и изысканий его специалистов в области финансов или же сам Гетти счел, что пристало время вынырнуть со своим миллиардом на поверхность, полагая, что он уже может не страшиться конкурентов, а реклама ему не повредит, но факт остается фактом: имя его с почтительным восхищением и завистью стали произносить везде, где собирались хотя бы два бизнесмена. Как писала, скрывая под шутливой формой явную угодливость, газета «Уолл-стрит джорнэл»: «Теперь с ним больше не случалось казусов, которые были возможны до 1957 года, когда Гетти встречал своего старого школьного товарища и тот мог спросить: «Между прочим, Поль, где ты сейчас работаешь?»

После публикации в «Форчуне» на страницах американской печати время от времени стали появляться статьи и заметки об обладателе миллиарда, о его бизнесе. Критика обратила внимание на книги, до той поры никем не замеченные, на обложках которых стояло имя того, кто их писал, – Поль Гетти.

Автор этих строк уже тогда заинтересовался деятельностью Гетти. Необычное в наше время дело, когда возникает новое крупное состояние. Подавляющее большинство современных финансово-промышленных империй Америки было сколочено десятки, а то и сотню-полторы лет назад. Начало им положили знаменитые «бароны-разбойники», первонакопители сегодняшних огромных состояний, а нынешние Морганы и Рокфеллеры, Меллоны и Дюпоны, Форды и Гарриманы возглавили уже существовавшие до них миллиардные дела, будучи «помазанниками» бизнеса, наследуя состояния, корпорации, банки и пороки своих дедов и отцов.

Лишь редкий случай мог привести в это «общество избранных», именуемое в Америке «клубом миллиардеров», кого-либо из аутсайдеров. Я прочитал книги самого Гетти и многочисленные писания о нем, продирался сквозь бесчисленные колонки цифр толстенных фолиантов финансовых отчетов возглавляемых им компаний, встречался со служащими этих компаний, даже побывал в его доме в США. Но самого Гетти увидеть не удавалось.

И вот в слабо освещенном неверным пламенем свечей в массивных серебряных подсвечниках небольшом зале лондонского клуба невдалеке от меня попивал кофе невысокий человек за семьдесят, хлипкого телосложения, с угловатыми движениями. Высокий с залысинами лоб, глубоко сидящие глаза, какое-то неуловимое сходство с киноактером Сергеем Мартинсоном в его остро гротесковых ролях. В глаза бросается почти неестественная бледность, выдающая человека, делящего свое время между деловой конторой и ночными клубами. Разговаривает Гетти подчеркнуто тихо – уверен, что его услышат. Я читал прежде, что улыбается он редко, а улыбка его напоминает волчий оскал. Думалось, что это литературное преувеличение для создания традиционного облика. Но стоило Гетти улыбнуться – и стало ясно: нет, не преувеличение. Не знаю, является ли улыбка «флагом корабля», но о человеческом характере она может сказать и говорит многое.

Разговор с миллиардером краток и мимолетен.

– Мистер Гетти, вы постоянно живете в Англии?

– Нет. Мой основной дом находится в Америке, в Калифорнии, в Лос-Анджелесе. А здесь, в Англии, в двадцати милях от Лондона, в Свазерлендском замке расположена моя деловая резиденция. Бизнес заставляет меня жить в Европе, недалеко от Ближнего Востока. Это удобно и для моих управляющих, и для меня.

– Каковы ваши деловые планы на будущее, что вы можете сказать о своем бизнесе?

– Мой бизнес? Мои планы на будущее? О, я успешно продолжаю мой нефтяной бизнес. У меня все хорошо. И я бы хотел, чтобы и в дальнейшем все было так же успешно в моем бизнесе.

Много ли узнаешь за несколько минут? В таком беглом разговоре, пожалуй, важно не то, что говорится, а как говорится. Хочется яснее представить себе собеседника. «У меня все хорошо», – говорит он, но вдруг по его лицу пробегает подобие какой-то тени. И та поспешность, с которой Гетти добавляет, что он хотел бы того же и в будущем, вдруг выдает неуверенность. Да, да, миллиардер Поль Гетти, самый богатый из американских миллиардеров, не уверен в будущем. Именно поэтому он с суеверной оглядкой высказывает самому себе пожелание, чтобы завтра его дела шли не хуже, чем сегодня.