Czytaj książkę: «Вспомнить себя. Повесть. Рассказы. Эссе»
© Валдемар Люфт, 2021
ISBN 978-5-0053-1896-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вспомнить себя
Вдоль длинного коридора бежала молодая женщина. Она истерично кричала, беспрестанно повторяя одни и те же слова: «Где она, где она…». Волосы на голове были растрёпаны, больничный халат распахивался в такт её быстрым шагам, и казалось, что какая—то огромная торопливая птица летит по коридору. За нею бежала медсестра и два медбрата. Наконец, они догнали больную. Один из них ухватил её за полу халата, другой заступил дорогу и обхватил за плечи, а медсестра ловким движение всадила в предплечье заранее приготовленный шприц с успокоительным лекарством. Женщина ещё пыталась вырваться, но постепенно стихла, опустила безвольно плечи и позволила увести себя в палату. Теперь можно было рассмотреть её лицо. Несмотря на синяк под глазом, оно было красивым. Конечно, красота – дело относительное. Каждый понимает её по-своему. Одному нравятся лица с симпатичным овалом и озорными глазами, другому по нраву удлинённое лицо с пронзительно чёрными глазами, третьему нравится лицо, усыпанное солнечными рыжинками. «На вкус и цвет товарищей нет» – говорится в известной пословице. Много лет и мода, и реклама, и сериалы в телевизоре навязывают нам идеал красоты. Вот, таким идеалом красоты была пациентка больницы. Смуглое лицо было слегка удлинённое, еле заметный румянец подчёркивал лёгкие штрихи скул, длинные ресницы обрамляли большие чёрные глаза. Чуть вздёрнутый нос выбивался из привычного восприятия дам с помостов домов мод, но в этом случае, он был как-то к месту и делал лицо особенно симпатичным.
Через два часа покоя женщина проснулась. Она тревожно огляделась по сторонам. Справа и слева стояли больничные койки, на которых в глубоком сне спали пациенты. Откуда-то пробивался тусклый свет. К тому же с улицы в окно била полная луна. Штора на окне под проскочившем откуда-то сквознячком слегка пошевеливалась, отбрасывая тени на больных, и от этого казалось, что кто-то стоит посреди палаты и околдовывает лежавших больных лёгкими движениями рук. Женщина с трудом подтянула правую ладонь к голове, дотронулась пальцами до виска, откуда шла пульсирующая боль, и попыталась слегка помассировать больное место. Тысячи иголок врезались в мозг, и она тут же уронила ладонь на подушку, еле сдерживая стон. Она попыталась повернуться на другой бок и вскрикнула от резкой боли в левой ключице. Оставшись лежать на спине, девушка протянула руку, нащупала какую-то кнопку и нажала на неё. Через минуту в палату заглянула медсестра. Она деловито подошла к пациентке, выключила сначала сигнал у изголовья и, наклонившись, тихо спросила:
– Вас что-то беспокоит?
– Голова болит и левую руку не могу пошевелить.
Девушка заговорила сначала на непонятном медсестре языке. Медсестра улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Я не понимаю вас. Говорите вы по-немецки?
Девушка на мгновение задумалась и потом с большим акцентом повторила:
– У меня сильно болит голова и что-то с рукой.
– Я принесу сейчас обезболивающую таблетку, потерпите. А рукой старайтесь не шевелить. У вас был сильный вывих левого плеча. Врач плечо вправил. Там сейчас тугая повязка.
Медсестра ушла и через несколько минут вернулась со стаканом воды и двумя таблетками в мензурке.
– Я принесла две таблетки: одну – успокоительную, другую – от головной боли. Выпейте. Головная боль должна пройти. Опять уснёте.
– А где я нахожусь? – спросила молодая женщина, запивая таблетки.
– В травматологии. Вас ночью привезли. В шоке были. Наверное, боли не чувствовали. Пытались убежать и всё искали кого-то.
– Что со мной случилось?
– Авария. Спите. Утром придёт врач, он на все ваши вопросы ответит.
Медсестра участливо погладила руку пациентки и ушла.
Боль в висках немного успокоилась, навалилась усталость, и женщина снова провалилась в сон.
Утром был врачебный обход. Только к одиннадцати врач-травматолог дошёл до палаты, где лежала девушка. Он вошёл в палату не один. Сопровождали его ещё несколько врачей и медсёстры. В палате было три больничные койки. Девушка лежала у окна. Упакованная в тугую повязку рука двигалась плохо. Один глаз за ночь опух и заплыл и поэтому видела врача только одним глазом. Но речь её, слава богу, была внятной. Она ответила на пару вопросов и сама спросила:
– Доктор, что со мной случилось? Я ничего не помню.
– Скорее всего, у вас амнезия. Это может пройти быстро, но может и затянуться. Тогда придётся пройти терапию. Вы, действительно, ничего не помните?
– Да, – с тревогой в голосе ответила девушка.
По щеке вдруг проплыла слеза, выкатившаяся из одного глаза, который был нормальным.
– Не беспокойтесь, – уверенно сказал врач. – К счастью, полиция нашла в разбитой машине вашу сумочку. Там ваше имя и фамилия. Мы уже сообщили вашим родным. Они, возможно, скоро будут здесь. Помогут вам восстанавливать память.
– Доктор, скажите хотя бы, как меня зовут.
Доктор заглянул в тонкую папочку.
– Вы Илона Фетч. Хорошее имя. Ничего, мы вас поставим на ноги. Плечо вам ещё ночью вправили. Повязку завтра снимем. При небольшой травме она не нужна. Синяк под глазом пройдёт и через неделю снова будете красивой.
– Названное вами имя звучит как-то незнакомо для меня. Я знаю точно, что я не немка. У меня должна быть другая фамилия – русская.
– В вашем паспорте стоит, что вы немка. Возможно, вы переселенка из России. Поэтому такой акцент. Подождите, приедут родители, и всё станет на свои места. Надеюсь, с их помощью и память восстановится.
– Доктор, у меня такое чувство, что со мной в машине ещё кто-то был.
– Это вам, наверное, показалось. Мне говорила дежурная медсестра, что вы ночью кого-то искали, но скорая привезла вас только одну. Если хотите, я уточню в полиции.
– Узнайте, пожалуйста. Я не могу отделаться от мысли, что кто-то ещё был в машине.
Врачи и медсёстры ушли. Девушка с помощью рычага здоровой рукой приподняла головную часть койки, и, когда оказалась в полусидячем положении, стала внимательно разглядывать упакованное в повязку левое плечо. На мгновение задумавшись, она нажала на кнопку вызова медсестры. Та пришла сразу же.
– Я хотела бы посмотреть на мои документы, – попросила девушка и добавила: – И могли бы вы принести мне зеркало.
– Я возьму в регистратуре ваши документы и заодно принесу зеркало.
Прошло полчаса. Медсестра вошла в палату. Она принесла маленькое зеркальце и серенькую небольшую сумочку.
– Вот вам зеркало. Документы в сумочке в вашем портмоне.
Девушка взяла неумело одной рукой сумочку, открыла её, развернула портмоне и с трудом вытащила пластиковое удостоверение личности. С фотографии глядело её лицо. Девушка удивлённо разглядывала фотографию и текст в паспорте. Там действительно её фамилия была Фетч и имя Илона. Ни фамилия, ни имя ей ни о чём не говорили. А когда она глянула в зеркальце и увидела припухшее лицо с синяком под правым глазом, она громко зарыдала.
Медсестра присела рядом с пациенткой и участливо погладила её по здоровому плечу. Соседка по палате уверенно сказала:
– Не расстраивайся особенно. Ты ещё хорошо отделалась. Только руку вывихнула. Молодая, заживёт через неделю, и синяк быстро исчезнет.
– Я ничего не помню, – сквозь рыдания проговорила девушка. – Но я знаю точно, что это не моё имя и не моя фамилия. Фотография на паспорте моя, но всё остальное – чужое. И я сейчас точно помню, что кто-то ещё был со мной в машине. Я не могу от этой мысли отделаться.
Медсестра встала с койки и, уходя, проговорила:
– При амнезии случается, что своё имя забывают.
В ординаторской находились старшая медсестра и санитар. Медсестра, войдя в помещение, сказала:
– Эта девушка из третьей палаты по-прежнему утверждает, что фамилия Фетч не её. Интересно, что фотография на паспорте, по её словам, принадлежит ей. Странно всё как-то. Звонил господин Айрих в полицию?
– Сейчас узнаю, – ответила старшая медсестра.
Она тут же набрала на своём телефоне номер и когда ей ответили, спросила:
– Доктор, вы звонили в полицию?
Сестра выслушала ответ и отключила телефон.
– В полиции сказали, что ни в машине, ни возле неё никого больше не было. Подождём, что её родители скажут.
За несколько часов до этих событий из дверей института вышли две красивые девушки. Они были удивительно похожи. Правда, одна была брюнетка, а другая шатенка. Но и она видимо была черноволосой, прежде чем покрасила волосы в стальной цвет. Это можно было обнаружить, приглядевшись внимательнее: у корней растущие волосы приобретали уже тёмный цвет. Одеты они были тоже по-разному: брюнетка – попроще, а шатенка – экстравагантно. На шатенке были короткие шорты, слегка прикрывающие икры ног, короткая цветная блузка, подвязанная так, что между шортами и блузкой открывалась полоска загорелого живота. Из-за разного стиля одежды и цвета волос их удивительная похожесть с первого взгляда не бросалась в глаза. Только позже начинаешь в девушках вдруг узнавать похожие черты: сросшиеся мочки ушей, одинаковые цвет и разрез глаз, тонкие вразлёт брови, вздёрнутость носа, сочные с припухлостью губы, чуть удлинённый подбородок с маленькой еле заметной вмятиной посередине. После более близкого знакомства можно было уверенно сказать – из дверей института вышли родные сёстры. Но они не были сёстрами.
Когда началась осенняя сессия, девушки случайно встретились в коридоре института и были сами удивлены тому, насколько они похожи. Задаваться вопросом, откуда такая схожесть, они не стали. Тем более что одна из них приехала в университетский городок из Шварцвальда, другая – по программе обменов студентами из уральского провинциального городка в России. И разговаривали они тоже по-разному: шатенка говорила на швабском диалекте, а брюнетка с сильным акцентом иностранки. Но эти незначительные различия не помешали им сдружиться. Спустя некоторое время сокурсники, не вдаваясь в детали, стали считать их близнецами.
После занятий они посидели с полчасика в кафе, выпив по чашечке эспрессо, и договорились к вечеру отправиться в соседний городок. Шатенка снимала однокомнатную квартиру в одном из престижных районов города, а брюнетка жила в общежитии. Шатенка уехала на недалеко от кафе припаркованном Сузуки-Свифт домой. Брюнетке же до общежития было идти недалеко.
Около восьми часов вечера они встретились снова у кафе. В этот раз обе были одеты более празднично, но всё равно, разница в достатке была очевидна. На брюнетке была лёгкая дешёвая курточка синего цвета, голубая футболка с надписью на английском языке, джинсы с дырками на коленях и туфельки-балеринки. На шатенке была приталенная ярко-красная кожаная куртка, двухтонная блузка из тонкого воздушного материала, джинсы с обилием дырок в разных местах и на ногах лаковые модные туфли с небольшим каблучком. Брюнетка села в машину, и они тут же поехали к выезду из города. Миновав несколько светофоров, они вырвались из города. Октябрьская погода завораживала. Уже поменяли окраску листья смешанного леса, и как будто на холсте художника, в зелени объявлялись кляксы то жёлтого, то коричневого, а то бордового цвета. Настроение у обеих девушек было прекрасное. Они весело переговаривались.
– Ты обратила внимание, как на тебя Тим всё время смотрит? – спросила, смеясь шатенка.
– Да ну его, он мне совершенно не интересен, – ответила брюнетка. – Я его и не понимаю толком, когда он начинает на баварском диалекте говорить. Уже несколько раз ему говорила об этом, а он всё равно продолжает со мной разговаривать по-своему.
Девушка засмеялась.
– Сегодня в столовой он снова начал на баварском со мной говорить, так знаешь, что я сделала, я стала ему по-русски отвечать. Ты бы видела его лицо. Мне кажется, он ко мне больше не подойдёт. Да и чёрт с ним!
Обе весело рассмеялись. Шатенка порылась рукой в сумочке, лежавшей на рычаге ручного тормоза, достала пачку сигарет и вытянула из неё тонкую сигарету с фильтром.
– Будешь? – спросила она у подруги, протягивая ей пачку.
– Нет, не уговаривай, я всё равно не начну курить.
– Мамина доченька, – буркнула шатенка, и засунула пачку снова в сумочку.
Она пару раз глубоко затянулась и стряхнула пепел на колени. Дорога тянулась вдоль реки. На другом берегу гуляли по полю несколько коров. На фоне зелёного поля их чёрная шерсть с проплешинами белого напоминала игрушечный магазин, где точно такие фигурки коров, вырезанных из дерева, были выставлены в рекламном окне. Промелькнула крестьянская усадьба. Её старая крыша растянулась черепашьим панцирем над двухэтажным жилым домом и хозяйственной пристройкой с огромными деревянными воротами посередине. Дорога отвернула от реки и потянулась вдоль луга, на котором ещё лежали остатки скошенной травы. Потом начался город. Они проехали по главной улице почти до конца, свернули в переулок и оказались перед большим зданием. Места для парковок были ещё свободные. Здание дискотеки светилось рекламными огнями, мигающим светом били в небо лучи. У входа в дискотеку дежурили два здоровых амбала. Они приветливо улыбнулись шатенке, узнав в ней постоянную посетительницу. Один из них удивлённо спросил:
– Илона, я и не знал, что у тебя сестра-близняшка есть.
– Вот, теперь знаешь, – ответила Илона.
– Как звать-то её? – спросил другой бодигард.
– Тебе это необязательно знать!
Девчата, смеясь, впорхнули в ярко освещённый коридор. Отсюда вела широкая лестница на второй этаж, где находились туалетные комнаты и широкий балкон, нависающий над главным залом дискотеки. Здесь стояла осветительная аппаратура и на стойках по углам балкона два мощных громкоговорителя. Там возился с аппаратурой молодой лохматый парень. С другой стороны балкона снова шла широкая лестница, которая опускалась в зал дискотеки.
Девушки вошли в женский туалет. Несколько ярко накрашенных девиц стояли вдоль настенных зеркал, шлифуя свой ослепительный вид кто помадой, кто пудрой, кто чёрными карандашами для ресниц. Некоторые просто стояли, потягивая сигареты, и болтали на разные темы. Дым осенним туманом сердито шевелился под потолком, пытаясь выскользнуть через отдушину на свободу. Илона тоже втиснулась в ряд у зеркал и стала наводить последние штрихи на губы и на глаза. Другой девушке делать в туалетной комнате было нечего. Она привычно привела себя в порядок ещё в общаге и с собой никаких принадлежностей не взяла. Её губы были слегка подкрашены неяркой помадой, скулы имели природный смуглый цвет, и красиво очерченные длинными ресницами глаза не требовали дополнительной окраски. Они и без подкраски смотрелись зазывающе красиво. Подправив макияж и оттенив помаду на губах, Илона протянула чёрный карандаш подруге, но та отмахнулась от предложения. Они вышли из наполненной сигаретным дымом комнаты и спустились по второй лестнице сразу в зал.
Дискотека наполнялась молодыми людьми. Илона заметила знакомых и сразу присела к ним за стол.
– Знакомьтесь, моя подруга Света.
Все парни с любопытством смотрели на Свету и стали, протягивая ладони для приветствия, называть свои имена. На маленькую сцену с музыкальной аппаратурой поднялся диск-жокей и тут же зал наполнился грохочущей музыкой. На танцевальную площадку постепенно стала подтягиваться молодёжь. Лохматый парень в середине площадки дёргался не в лад музыке и, похоже, был уже изрядно заряжен экстази или наркотиками. Из-за столика, где сидели подружки, поднялись двое парней и пошли тоже в круг танцующих. С ними ринулись в середину зала две накрашенные девицы.
– Хочешь зарядиться? – спросил Илону долговязый парень, широко расположившись на освободившихся местах синего дивана.
– А что у тебя есть?
– Всё, что хочешь: кокс, травка, экстази.
– Дай пару таблеток, – протянула к нему ладонь Илона.
Парень достал из заднего кармана пластиковую пробирку и вытряхнул из неё на ладонь Илоны две голубенькие таблеточки. Илона протянула одну из них Светлане, но та энергично замахала головой, отказываясь.
– Ну, как хочешь.
Илона взяла стакан с ранее заказанным напитком и запила одну из таблеток. Немного погодя, поговорив на незначительные темы с двумя сидевшими за столиком девушками, она тоже пошла на танцевальную площадку. Чувствовалось, что таблетка подействовала. Илона была очень подвижна в танце и раскрепощена. Иногда беспричинно смеялась. Через минут пятнадцать, вспотевшая и взвинченная, вернулась за стол. Всё это время Света сидела, немного отстранившись от остальной компании. Краем уха до неё доносился их разговор и смех. Многого она не улавливала из-за шума в зале. Постепенно ей становилась скучно. Когда Илона вернулась, она придвинулась к ней и спросила, всё ли с ней в порядке.
– Со мной всё нормально, Светка. Ты что сидишь букой. Зацепи кого-нибудь.
– Да, настроение как-то пропало.
– Эй, парни, вы чего сидите. Берите Светку – и в круг.
Она опять сорвалась с места и, схватив долговязого парня за запястье, потянула его с собой. Парень, который распределял до этого таблетки, тоже встал и развязно сказал:
– Пойдём, попрыгаем.
Света не отказалась. В принципе, она же приехала сюда повеселиться. Да и какая разница с кем танцевать. Они вклинились в толпу танцующих и уже через несколько секунд Света потеряла парня. Кто-то рядом танцевал, держа в руках начатую бутылку пива, и пенистый напиток от встряхивания медленно выползал через горлышко на пальцы танцующего. После двух темповых танцев диск жокей поменял музыкальный темп. Полилась медленная мелодия. Вдруг возле Светы объявился парень из компании. Он взял её за талию. Медленно двигалась танцующая масса. Парень, имя которого Света не запомнила, неожиданно опустил руку ниже талии и слегка придавил левую округлость.
– А ты, девочка, ничё. Может сквозанём отсюда? У меня на парковке тачка. Пошли?
– Нет желания, – ответила Света и резко отстранила его руку.
Раздражённая, она пошла к месту, где до этого сидела. Илоны не было. Не было её и в кругу танцующих. «Что я так осерчала», – подумала Света. Она обозвала себя «целочкой» и подумала, что ведь давно не целочка и могла бы спокойно отпуститься с парнем. Но, с другой стороны, ведь партнёр должен хотя бы нравиться девушке. А этот дилер, распределяющий среди друзей наркотики, был Свете неприятен. Пошла с ним танцевать только из-за того, чтобы отогнать скуку. Ей вспомнились дискотеки в её небольшом городке. Конечно, там была не такая шикарная обстановка, всё было намного проще. Но зато там все почти друг друга знали. А в принципе, везде сейчас одинаково. Таже музыка, те же парни с пивом или с сигаретой в руках, тоже хамство, и также надо опасаться какого-нибудь идиотства от кого-нибудь.
Пришла Илона.
– Ты чего скисла, девочка?
– Настроение пропало. Ни одного, кроме тебя, знакомого. Наши из группы сюда не ездят?
– Приезжают иногда. Если ты будешь так сидеть, забившись в угол, то ни с кем не познакомишься.
– Да я и не хочу знакомиться. С кем? С твоим долговязым? Не в моём вкусе. С этим наркоманом и дилером? Да пошёл он куда подальше. Противно на его рожу смотреть.
– Ну-у, девочка, с такой установкой тебе надо в женский монастырь.
– Иди уже, чудо. Вон, тебя твой долговязый зовёт. Я пойду к бару, закажу коктейль.
Света встала с дивана и пошла к бару, огибая танцующих. Она любила танцы, но сегодня вдруг пропало желание танцевать. А ведь с такой охотой собиралась на диско. Наверное, надеялась сокурсников встретить. Было бы о чём поболтать. Ей нравился один парень в группе. И, похоже, он к ней тоже имел интерес. Пару раз на лекциях подсаживался к ней. Очень веселился, когда она с акцентом выговаривала некоторые немецкие слова. Но веселился по-доброму и этим заражал и её смехом. Потом объяснял ей, в чём была ошибка.
На высоких стульях у стойки бара сидело несколько раскрашенных девиц и небрежно одетых парней. Они были навеселе и расстреливали друг друга заумными репликами. После очередной реплики, как правило, весело заливались смехом, хотя, на взгляд Светы, ничего смешного сказано не было. Наверное, курнули уже в туалете марихуаны. Она присела на стульчик с кожаной седушкой и заказала тут же подскочившему бармену коктейль с каким-то замысловатым и экзотическим названием. Пока ждала, развернулась лицом к танцплощадке и выискала глазами Илону. Она танцевала с долговязым парнем. Видно, они нашли общий язык. Несмотря на темповую музыку, они медленно покачивались в центре танцплощадки, прильнув друг к другу. Иногда они замирали в длинном поцелуе. Вокруг шла «пляска» под бешеный темп металла. Некоторые танцующие держали в руках бутылки с пивом, не замечая выплёскивающую из неё пенную жидкость. И в городе, откуда приехала Света, тоже считалось нормальным с пивом в руке приглашать девушку на танец. Ей же это никогда не нравилось. Но что поделаешь – мода такая, наверное. Света увидела боковым зрением, как подошёл бармен, она тут же повернулась всем телом к нему. Тот кинул перед ней кругляшек картонки с рекламой пива и поставил на него бокал с зеленоватою жидкостью. По верхнему ранду бокала застыл мелкими кристалликами то ли сахар, то ли лимонный концентрат. Последним элегантным движением бармен воткнул в жидкость трубочку и влюблённо улыбнувшись, пошёл обслуживать других посетителей.
Света сидела и лениво потягивала через соломинку приятный на вкус алкогольный напиток и унеслась мыслями домой. Как там мать управляется без неё? В какую смену сейчас дежурит в больнице? Потом перекинулась к подружке Елизавете – Лизке, как её называли близкие и друзья. Они учились в одной школе с первого класса. Света всегда была отличницей, а Лиза по природе лентяйка. Только за счёт Светы добралась до десятого класса и с грехом пополам сдала экзамены. Но дальше учиться не захотела и устроилась буфетчицей на автостанцию. Они дружили и много чего запретного творили втихоря. Лиза по характеру такая же шебушная как Илона, подумала Света, и оглянулась к залу, вспомнив о своей сокурснице – «сестрёнке». Пара исчезла. Целуются, наверное, где-нибудь в углу, подумала Света и снова начала смаковать понравившийся ей напиток.
Илона не просто целовалась. Она ушла с долговязым парнем к парковочным местам и там в его машине они отпускались по полной. Конечно, этот долговязый не бог весть какой парень. Любви не было. Они встречались редко на дискотеках ещё в том городе, где Илона жила до университета. На днях встретились случайно. Тогда и договорились о встрече на диско. Таблетки, пиво, коктейль, темповые танцы довели её и долговязого до нужной кондиции, и они кинулись уединяться, чтобы затушить внутренний пожар. Длительные поцелуи, хаотичные ласки, неуклюжие движения в тесной машине, короткие мгновения удовольствия, мимолётный стыд от содеянного, и незначительные отвлечённые фразы – торопливый секс кончился, они поспешно оделись, и уже равнодушные друг к другу вернулись в здание дискотеки.
Илона нашла подружку скучающей у бара. Как раз с ней начал интенсивный разговор бармен, которому девушка нравилась. Когда подошла Илона, он удивлённо смотрел на обеих и, в конце концов, спросил:
– Близняшки, что ли?
– Нет. Просто сильно похожи, – смеясь, ответила Илона и добавила, – принеси мне такой же коктейль.
Она села рядом со Светой. Тонус её настроения резко пошёл вниз. То ли её не удовлетворил секс с долговязым, то ли кончилось действие таблетки. Когда коктейль был водружён перед ней на стойке, она достала оставшуюся таблетку и одним глотком запила её.
– Ты чего заскучала, подружка?
– Знакомых нет. Да и неинтересно стало. Домой хочу.
– Рано же совсем. – Илона глянула на часы, – только половина двенадцатого.
– Ты не напрыгалась что ли? Поехали, я спать хочу.
– Завтра выспишься. Воскресенье же. Пошли, потанцуем.
– Да иди ты, идиотка. Сказала же, что не хочу. Я лучше здесь посижу.
– Как хочешь.
Илона, у которой после принятой таблетки опять стал повышаться тонус настроения, ринулась к толпе танцующих. Там уже корчился в танцевальном экстазе её знакомый. Света же стала отвлечённо изучать этикетки напитков, стоявших тесными рядами на полках за спиной бармена. Коктейль в её бокале закончился. Бармен знаком спросил, хотела бы она добавки, но Света отрицательно махнула рукой. Ей действительно было скучно. И там, в России, она не особенно-то любила бывать на шумных мероприятиях. Больше нравилось, спрятаться в тишине и почитать книгу, либо выйти в лес и бродить, бродить, бродить. Она вдруг затосковала по родным местам. Захотелось к матери. Прижаться бы к ней, втянуть её запах, в котором с годами укоренился запах больницы. Этот запах был не навязчивый, а наоборот, даже приятный. Это, скорее всего, так казалось. Ведь сколько Света себя помнит, этот больничный запах шёл с нею по жизни. Мать работала в больнице медсестрой, и хочешь или не хочешь, а одежда, волосы, да и кожа тела напитывается запахом работы, который даже под душем не смыть. Наверное, у слесарей тоже свой особый запах. Интересно, подумала Света, а как пахнут после работы ассенизаторы. Она улыбнулась своим мыслям, сложила руки на стойку бара, положила на них голову, и стала сквозь замутнённое стекло бокала из-под коктейля рассматривать изменившиеся картины. Бармен сквозь стекло выглядел блеклым и каким-то расплывчатым, некоторые бутылки на стеллажах изменили цвет содержимого и к тому же стали выглядеть то пузатыми, то вытянутыми и кривыми. Света забавлялась несколько минут этой замысловатой игрой преломлённого света, потом подняла голову и подозвала бармена.
– Принеси стакан минералки, – попросила она, – только без газа.
Бармен, продолжая съедать её глазами, удалился, и минуту погодя поставил перед ней полный стакан. Он бы с удовольствием поболтал с этой красивой девушкой с заметным иностранным акцентом, но вдоль стойки на высоких стульчиках сидели отдыхающие от бешеных танцевальных скачек и нетерпеливо ждали особого внимания.
А Илона на танцевальной площадке отпускалась по полной программе. Она любила эти вечера, которые постепенно переходили в ночь, эту громкую музыку, этих молодых людей, извивающихся вокруг неё в неестественных движениях, это состояние возвышенности и полёта после принятия таблетки. Но усталость и к ней уже подобралась. Как только в музыке настала пауза, она протиснулась сквозь тесную толпу танцующих и подошла к Свете. Взгромоздившись на высокий стул, она опёрлась локтями в стойку бара и заглянула в грустные глаза подруги. Подскочил всё успевающий бармен, но Илона отмахнулась от него.
– Ты что заскучала, подружка?
– Поехали домой. Я устала от этого шума.
– Я же тебе говорила, прими таблеточку. Шума потом не замечала бы.
– Да не нужна мне твоя таблеточка! И ты, дорогуша, не увлекалась бы ими.
Света заметила, что долговязый ищет Илону и, толкнув локтем подругу, сказала:
– Вон, твой партнёр опять тебя ищет.
– Да пошёл он. Надоел.
Илона вдруг поскучнела лицом и как будто состарилась на несколько лет. Таблетки перестали действовать и ей стало скучно и стыдно за случайный секс. Общаться с земляком пропала охота и, увидев, как тот направился в её сторону, она соскочила со стула и потянула Свету к выходу из зала.
– Пошли скорее. Я больше не хочу его видеть.
Света, не сопротивляясь, пошла за ней. Они поднялись на второй этаж в туалетную комнату. Илона достала из кармана смятую пачку, выбрала одну сигарету и быстрыми затяжками курила, пока подруга управлялась в кабинке. Когда Света вышла, Илона её попросила:
– Сходи вниз за куртками, а я пойду к машине. Видеть никого не хочу.
Через пару минут Света с вещами пришла к парковочным местам. Илона сидела уже за рулём. Голова её покоилась на сложенных руках, обнявших руль. Света села с нею рядом.
– Илона, может я поеду за рулём?
– Я в порядке. Поеду сама.
Она завела мотор, вырулила со стоянки и поехала к главной дороге.
Было полнолуние, но быстро бегущие по небу тучи скрыли луну и звёзды. Замысловатыми глыбами нависали на дорогу многоэтажные дома, в которых иногда загадочно редкими ночными светлячками мелькал случайно оставленный свет в окне. За городом темнота немного разрядилась и где-то далеко как будто вселяя надежду усталым и заблудившимся путникам, виднелась полоска намечавшейся зари. Фары вырывали из темноты чёрный асфальт, поросшую травой обочину, километровые столбики со светящими метками на них. Иногда дальний свет фар выхватывал кусок леса в стороне от дороги, одинокое крестьянское строение у дороги, пару раз мелькнули спаренные яркие точки, видимо, каких-то зверей: то ли лисицы, то ли зайца. Начался участок дороги, повторяющий извилины недалеко проплывающей неширокой, но быстрой реки. Уставшие девчата молчали. Света видела, как Илона иногда с силой сжимала веки, видимо, пытаясь отогнать дрёму, но боялась ей что-нибудь сказать. Она знала, что Илона не любила доверять кому-нибудь руль своей новой машины.
– Где мои сигареты?
Илона полезла рукой в сумку, стоявшую на рычаге ручного тормоза и долго шарилась в ней, продолжая рулить одной рукой.
– Scheise, забыла, наверное, на диско в туалете. Посмотри в бардачке.
Света открыла бардачок, но сигарет там не обнаружила. Илона, вспомнив, что выбросила смятую пачку сигарет в мусор, отстегнула ремень безопасности и полезла правой рукой в кармашек позади пассажирского сиденья. В это время дорога делала крутой поворот вдоль излучины реки. Машина вдруг съехала на обочину. Колёса, попавшие на мягкий грунт, стало стягивать в сторону. Илона успела ухватиться двумя руками за руль, но было уже поздно: машина на всём ходу начала заваливаться набок. Света успела крикнуть, а потом мало что помнила. Обрывки произошедшего вспыхивали короткими эпизодами в памяти: то она видела себя выползающей из машины, то почему-то оказывалась с водительской стороны машины, то видела блестки воды в реке, протекающей в двух шагах от перевёрнутой машины, то слышала чей-то участливый голос настойчиво спрашивающий, как она себя чувствует. Сознание отметило мигание огней машин скорой помощи и полиции, и неяркие звёзды на очистившемся от туч небе, когда её укладывали на носилки и несли по траве к дороге. И всё это время в ней сидело беспокойство, что она что-то забыла, что о ком-то надо было побеспокоиться, что надо было что-то важное сказать полицейским и санитарам. Но что именно – вспомнить не могла.
Утром, после обхода врача, коридором травматологического отделения торопливо шли два человека. Мужчина опережал женщину на два шага. Он был высок ростом и худой. Редкие волосы на голове отливались стальным цветом. Женщина, спешащая следом, была на голову ниже его и плотного телосложения. Несмотря на возраст, причёска была модной и одета она была в фирменную куртку, чуть расклешённая юбка скрывала её излишне полные икры ног и бёдра. Как истинная женщина, она, даже торопясь в клинику, успела нанести несколько мазков макияжа на лицо, подкрасить глаза и нанести помаду на губы. Они торопливо шли, пристально рассматривая номера палат и, наконец, остановились у нужной палаты. Не постучавшись, вошли в неё.
