Czytaj książkę: «Ершистый рокЪ ынд роллЬ. Часть 3: Кислые щи»

Вадим Морозов

Ершистый рокЪ ынд роллЬ

Часть 3

ЧАСТЬ III: КИСЛЫЕ ЩИ

Кулинарка

Катюха, Танюха, Марина и Света,

Вся жизнь наша вами как солнцем согрета,

Спасибо большое за всё говорим мы,

Летят к новым дамам любви пилигримы…

Почему вы всегда улетаете, мачи? Потому что…

Мы Бармалеи, джентльмены удачи,

Романтики с большой дороги, пьяные мачи!

Налей Бармалеям и мачам налей,

Ведь каждый мужчина в душе Бармалей!

Сергей Шнуров,

группировка «Ленинград»

«Школьные годы чудесные»¹ навсегда остались в прошлом – осознание этого факта Демидову было словно бальзам на сердце. Сожаления или ностальгии по поводу расставания со школой Мишка совершенно не испытывал.

Тем не менее лето подходило к концу. Хочешь-не хочешь, куда-то нужно было определяться. О чём-то серьёзном Михаил не помышлял. Люди по окончании университетов и институтов теперь шли работать обычными продавцами – такое было время. «Зачем тогда нужно высшее образование?» – возникал у Мишки закономерный вопрос. Кроме того, немаловажной была финансовая составляющая, плюс пробелы в знаниях (потенциал растерян – прогуленные уроки бесследно не прошли). Поразмыслив и приехав в Самару, Мишка направился в кулинарное училище.

Его расчёт был наивен и прост. Во-первых, полагал он, учиться там особо не надо: в готовке, щах, борщах и солянках он уже давно неплохо разбирался. Во-вторых, на горизонте маячила армия, а диплом повара – это возможность пристроиться подальше от начальства и поближе к кухне. В-третьих, дополнительный существенный бонус: кулинарка – это в основном девичий коллектив, а значит, всегда будет кого пощупать! «Сплошные плюсы» – подумал Михаил и подал документы на зачисление.

В Самаре за семьёй Демидовых оставалась трёхкомнатная хрущёвка², полученная отцом ещё в пору его работы на заводе. Её они сдавали внаём.

К моменту, как Мишка окончил школу, как раз поменялись съёмщики. Вместо одной семьи въехали двое парней-студентов, они были года на два старше Мишки. Руслан приехал из Уфы, Гошу занесло аж из Питера, третью комнату занял Михаил.

Первые полгода в кулинарке прошли относительно спокойно. Миша даже проявил некую сознательную активность, участвуя в различного рода состязаниях, завоёвывая места и грамоты для своей учебной группы. Учиться, в плане постижения наук, Михаилу было легко. С преподавателями было сложнее, но их он тоже быстро изучил и ни шатко ни валко под них подстроился.

Что его в училище раздражало, так это необходимость постоянно стирать белую поварскую спецодежду, а ещё больше – нужда каждые три месяца проходить медкомиссию с анализами на яйца глист и выполнять прочие требования по санитарии.

Город на Миху давил. Ему не хватало простора степей и скорости мотоцикла. В целесообразности переброски последнего в Самару Мишка сильно сомневался. Во-первых, проблема с хранением, да и парковаться на ночь особо негде – не бросишь же его без присмотра. Во-вторых, все имевшиеся у Михаила мотоциклы были не зарегистрированы, да и водительских прав у него не было, а значит, возможность перемещения по городу слишком ограничивалась – в общем, «пока не вариант» – подумал он.

Из-за отсутствия мобильности рыбалка была не особо успешной.

В кулинарке Миха получал стипендию, но её хватало лишь на то, чтобы купить одну курицу, бутылку не особо дорогой водки и школьную «сезонку» на проезд в городском транспорте. Выручали деньги, получаемые от сдачи комнат в квартире, но и тут сильно не разбежишься. В иные дни основу рациона Михаила составляла яичная лапша быстрого приготовления «Доширак», именуемая в народе за свою дешевизну «бомж-пакетом».

Демидов всерьёз задумывался о поиске других каналов поступления продуктов питания. Голуби, обитавшие у городских помоек, – добыча лёгкая, но деревенским не чета, в них слишком много всякой заразы, да и просто «стрёмно», Мишка уже был достаточно взрослым, чтоб заниматься их отловом. По той же причине не рассматривались им как источник белка и бездомные городские собаки.

Наконец, в кулинарном училище подошло время практических занятий. Мишка их ждал с нетерпением.

Опытные повара, по обыкновению, заведённому ещё в дефицитные годы, таскали с кухни продукты сумками, стараясь при этом быть не только не пойманными, но и стащить продовольствие с таким расчётом, чтобы при подаче готового блюда потребитель не заметил недовеса или замены. Излишки съестных запасов создавались путём обвесов, разбодяживаний³, отжимок, ужарок и уварок. Заведующий производством, повара, мастер кулинарного училища – никто и в мыслях не мог допустить, что студент отщипнёт кусочек от этого пирога. Напрасно. Они плохо знали Демидова.

Нескромность, изворотливость и отчаянная рисковость брали своё. В результате несложных математических расчётов, знания психологии, изучения привычек и наблюдения за перемещением интересующих его персон Михаил чётко знал – где, что и когда ему нужно будет успеть взять. Стоило поварам-учителям-наставникам лишь только чуточку зазеваться, как Мишка отточенным молниеносным движением отстригал, отсыпал, отливал, отламывал то, что считал себе причитающимся. И снова штиль, работает парень как ни в чём не бывало.

Зимой из цеха, где проходила практика, кусочки мяса, пельмени, курица и рыба летели по одному в форточку, прямо в снежный сугроб. В кармане у Михаила лежали припасённые на всякий случай камушки – отгонять собак, котов и ворон. Для этих же целей в сугробе торчала палка. Сбегает Мишка якобы в туалет, а улов уже перепрятан и лежит в рюкзаке. Мишкин одногруппник, друг и напарник Лёшка Сеновалов тоже был не прочь поживиться, в тандеме их эффективность была потрясающей. Крупу они засовывали за батарею отопления, подсолнечное масло сливали в баллон от огнетушителя, разливая затем по пластиковым бутылкам, пакетики со специями забрасывали в коридорную люстру, лампочка в которой была ими же предусмотрительно выкручена. На какие только ухищрения они не шли! О том, что колбасу и прочие готовые к употреблению продукты съедали прямо на месте, уходя домой уже сытыми, и упоминать не стоит. Практика проходила два-три дня в неделю, столько же и теория. За время практики Мишка с Лёхой наловчились создавать запас продуктов не только на себя, но и на какую-никакую пирушку для целой компании.

На Мишкиной квартире теперь вечерами было людно. Народа набивалось намного больше, чем можно представить.

Студенты-квартиранты не только не возражали против попоек, но и сами в них активно участвовали. Руслан, студент политеха, первый на своём факультете ловелас, приводил девчат пачками. До сих пор для всех участников тех вечеринок (и для Демидова в частности) остаётся загадкой, где он только их брал в таком количестве. Благодаря Руслану каждый вечер был скрашен присутствием прекрасных дам, причём всегда новых. Гоша учился в мединституте, он охотно проводил бесплатные застольные лечебно-профилактические беседы и консультации на гинекологические темы, за что заработал себе кличку «профессор-гинеколог». Кроме Лёшки Сеновалова, у Мишки собирались ещё друзья его детства, большинство которых жило в этом же дворе. Не только Руслан, все приводили своих подружек, а подружки – своих подружек. Головы парней были тогда забиты мыслями о сексе, они думали о нём ежесекундно, такой уж это возраст. Квартира ходила ходуном. Соседи, конечно, не рады, пару раз приходили молодёжную компанию успокаивать, но в целом терпели.

В кулинарном училище Михаила с Алексеем одногруппницы своим вниманием тоже не обделяли. А как эротично-обворожительны они были в горячем цеху: из-за жары, под поварские халатики лифчиков не надевали – прельщая парней своей юной сочногрудой упругостью.

Мишка мутил с Нинкой. Воспользовавшись удобным моментом, они всякий раз уединялись в промышленном холодильнике. Холодильник открывался и закрывался только снаружи, поэтому функцию швейцара, по просьбе Мишки, выполнял Алексей. Несколько раз бывало, закружившись на кухне, Лёха забывал открыть парочку вовремя. Забавен пингвиний секс: никаких прелюдий и томительных оральных ласк, только темп, только джига! – только таким танцем можно было согреться.

Первый курс подходил к концу, предстоящая летняя практика в бывшем пионерлагере сулила невероятные возможности по добыче мяса и прочей провизии. Мишка мысленно потирал руки. Но случилось так, что ему туда попасть было не суждено. Однажды, уже по возвращении группы с практики, мастер кулинарного училища (её звали Татьяна Семёновна), набравшись смелости и тыкая пальцем в рюкзак, спросила у Михаила:

– Чего у тебя тама?

– Ты меню и раскладку видела? – последовал его наглый вопрос-ответ.

– Да?! – она немного удивилась такому обороту.

– Вот и угадайте! Чего там только нет! – съязвил Демидов.

Его улов в этот раз был как специально особо увесистый и ассортиментный.

Розовые очки по поводу Демидова у Татьяны Семёновны слетели вмиг. Это был решающий момент.

Михаил и ещё пара особо проблемных учащихся на летнюю практику остались в жарком пыльном городе. Они батрачили в столовке, где их рабсила использовалась нещадно: от чистки овощей до чистки овощехранилищ. Этим наказание для Демидова не ограничивалось, речь шла о его отчислении, и Татьяна Семёновна этот вопрос для себя решила окончательно. Материалы увесистого дела с заявлениями и объяснительными по поводу Михаила Демидова, где он обвинялся во всех смертных грехах, легли на стол канцелярии училища. Из списков второкурсников Демидов был вычеркнут.

Алинка работала секретарём директора кулинарного училища, у неё был роман с Алексеем Сеноваловым. В силу этого, или какого другого обстоятельства, обличающее Демидова досье из канцелярии бесследно исчезло.

На линейке Татьяна Семёновна зачитывала заверенный подписью директора и скреплённый гербовой печатью список второкурсников:

– Демидов?!

– Я!

Немая сцена.

– Этот паршивец перебаламутит мне всю группу! Я сама лично его из списков вычёркивала! – возмущалась мастер в кабинете директора.

Был найден компромисс.

Ещё три месяца Татьяна Семёновна терпела Михаила у себя в группе. Кулинарное училище он окончил экстерном. Это был первый и единственный такой экстернат, ни до, ни после него училище так больше никто не оканчивал.

Мишка получил четвёртый разряд (выше ему здесь всё равно бы не дали) и отсрочку от армии, чем был вполне доволен.

Кошмар самарского рока

Это – рок, рок, рок!

Это рок всех собрал под своим крылом:

Рок со мной, рок с тобой, он зовёт за собой!

Это – рок, рок, рок!

Дмитрий Варшавский,

группа «Чёрный Кофе»

Местом, известным проведением всякого рода рок-сейшенов⁴, был институт связи. Там, на выступлении «сборной солянки» из разных самарских рок-групп, Мишка повстречал своего старого друга Александра Черкасова. Точнее, Саша первым приметил его:

– Миха, привет!

– Вот это встреча!!!

Радость, восторг. Пожали руки. Обнялись, похлопав друг друга ладонями по спине.

Шквал музыки, несущийся из колонок, разговор затруднял. Децибелы зашкаливали. На сцене энергично наяривал контрабас. В психобиллическом трансе куражилась группа «Ну, погоди!», заканчивая своё фееричное выступление.

На смену им вышла группа «Бойня». Воспользовавшись технической паузой и отойдя от сцены в сторону, Черкасов с Демидовым продолжили начатый диалог:

– Сколько же мы не виделись?! Как тебе тутошние ништяки?

– Кайфово! Каких чертей здесь только не выступает! Отличное сборище! Ты сам-то, как и где?

– Я тоже рок-группу создавал, но разбежались. Не сложилось. Сейчас вот фотографией и видеосъёмкой увлёкся. Во, смотри: «Сони Хандикам видео восемь» – последнее слово техники, кучу денег за неё отвалил. Думаю, музыкальными видеоклипами заняться. А пока вот концерты снимаю – это для души. А зарабатываю на свадьбах и детсадах – такое фото-видео всегда в цене, вечная тема!

– Зачётная штуковина!

– Смотри, какая тут маленькая видеокассета.

– А в видеомагнитофон её как вставлять?

– А её в видак вставлять и не надо, соединяешь через шнуры и скидываешь запись на большую кассету, заодно и первичный монтаж делаешь; что не нужно – не переписываешь.

– А чё «Ну, погоди!» не снимал? Ведь задали же перца!

– Да плёнка закончилась, как нарочно, – немного раздосадованно ответил Сашка. – Я ж здесь с самого начала. Нужно было её приберечь напоследок. Ну да ладно, шут с ней, зато вот тебя увидел, а если б в камеру смотрел, мог бы и не заметить. А ты сейчас где, чем промышляешь?

– Я в свободном полёте. Наслаждаюсь жизнью! Живу здесь, в Самаре.

– Неплохо!

– Чё после концерта делать будешь?

– Пока не знаю.

– Пошли ко мне, я в квартире без родичей живу, а со мной ещё двое студентов – комнаты снимают. Хорошие ребята. Посидим, пообщаемся, бухнём. Есть же что рассказать друг другу.

– А то!

На сцене зазвучали первые гитарные риффы. «Бойня» с не меньшим чем у предшественников энтузиазмом начинала «жечь» свой фирменный треш-металл. Михаил и Александр переключились на музыку. Затем выступали «Красноармеец в кустах», «В Каждом Рисунке Солнце», Dispater, «Таквемада», «МериПопПенс», Aсid Jack, «ЦейтноТ» и «Ассамблея». За «Ассамблеей» шёл черёд постпанк-группы «Стугерон Янссен», но пауза перед их выступлением, связанная с подключением инструментов, сильно затянулась. Пьяные музыканты никак не могли разобраться со своими коммутационными шнурами.

– Пошли я тебя с Максом Кошмаром познакомлю – это самая яркая фигура современности, фактически всё нашего самарского рока! – с улыбкой предложил он (здесь Александр использовал игру слов, группа Макса Кошмара действительно называлась «Fuckтически Всё»).

Черкасов был знаком со многими музыкантами. Он потянул Миху за кулисы, если это, конечно, можно было назвать кулисами.

Кошмара они там не нашли, но зато увидели Серёгу Булгакова из группы «Шиза», Жеку Старосельцева и Костю Ильина из «ВиВиСектора» и Володю Федотова по прозвищу Хатхи из группы «Вода». Музыканты расположились на кофрах. Внимание Михаила привлекла полтарашка из-под «Фанты» с мутно-жёлтой жидкостью – это явно была не апельсиновая газировка. Пластиковые стаканчики в руках собравшихся однозначно указывали на цель дружеской посиделки.

– О, Санёк, привет! Бормотуху будешь? – обрадовался встрече Булгаков.

– Бормотуху? Буду! А это Миха – мой давний друг и однокашник по музыкалке. Я с ним собаку съел!

– Костя.

– Сергей.

– Жека.

– Владимир.

– На видео нас снимал? – обратился к Черкасову Володя Федотов.

– Вас да, «ВиВиСектор» снял, а «Шизу» уже нет, кассета кончилась, а запасную я не взял.

– Ну и маракуйя с ним! – отозвался, безразлично махнув рукой Сергей, – Что, давай жахнем?!

– Давай!

Понеслось.

Дальнейшее Михаил помнил с трудом. Проснулся, как водится, с болью в голове. И, да не покажется это странным, у себя дома. Сашка Черкасов спал тут же, на одном с ним диване, рядом – Сергей Булгаков и ещё какой-то незнакомый тип, все четверо лежали поперёк дивана, свесив ноги на пол. Тяжело поднявшись, Мишка направился на кухню – попить водички. Тазик возле дивана и обилие порожней стеклотары указывали на то, что ночь прошла бурно. В холодильнике Демидов обнаружил открытую трехлитровую банку с солёными огурцами. Отхлебнул рассола, слегка поправив своё состояние. Посмотрел на часы. Время три часа дня. «Неслабо» – отметил он про себя и с «квадратной» головой вновь завалился на диван. Через неясный ему временной промежуток сквозь неспокойный сон Миха видел, как встал тот, которого он, хоть убей, не помнил кто это такой. Незнакомый тип со знанием дела приготовил себе дозу. Ширнулся⁵. Мастерским броском, словно дротик для игры в дартс, изящно метнул пустой шприц в дверь. И немного погодя тихонько ушел, захлопнув за собой входную дверь на защёлку.

Остальные оклемались ближе к вечеру. Расходиться не было смысла. Похмелье плавно переходило в запой. Во время пьяной болтовни вновь всплыло имя живой рок-легенды Самары:

– А почему Кошмар?

– Да потому что он любит народ кошмарить!

И Сашка рассказал несколько историй про Макса, свидетелем которых он был:

«Идёт презентация «Гербалайфа»⁶, люди выходят на сцену и рассказывают, как этот продукт им помог, как у них улучшилось калометание и тому подобные подробности функционирования человеческого организма. И тут на сцену выходит Кошмар. На нём рваная майка, волосы на голове покрашены в красный цвет да ещё и выстрижены клочками. «Люди! Я принимаю «Гербалайф» всего три дня и посмотрите, что со мной стало!» Дальше он начал им говорить, что у него член не стоит от этого «Гербалайфа» и так далее. Тем временем организаторы мероприятия обратились к охране зала и те выгнали Макса взашей. Да, Кошмар может разозлить кого угодно!

В другой раз его мормоны⁷ остановили. Не знали они, на кого нарвались. Кошмар их просто нереально достал, прилипнув, как банный лист, с фразой: «Гив ми ван доллар, плиз». Один из них, дабы Макс только уже отстал, протянул ему какую-то мелочь. Кошмар взял монеты и, швырнув их обратно со словами «Я не нуждаюсь в ваших грязных империалистических деньгах!», удалился, полный достоинства.

А как он афиши на остановках расклеивал! Для начала, как выглядели те афиши: к напечатанному «Fuckтически Всё» он тушью приписал «Fuckтически Всё и Алла Пугачёва», «Fuckтически Всё и Земляне», но самое шедевральное – это «Fuckтически Всё и Лещ Лещенко», именно «Лещ»!!! Так вот, одна бабка без очков не могла прочитать содержимое афиши, только что приклеенной Максом, о чём у него и спросила. Максим ей убедительно поведал о том, что это приглашение на детский музыкальный спектакль. Приходите, говорит, приводите внуков, вход бесплатный!

В магазине «Мелодия» его кассету «Кролики в лесоповале» бабушки и дедушки спрашивали, желая купить это бессмертное произведение – я сам видел! Только догадываюсь, чего он им наговорил, но на людей Макс воздействует гипнотически!

Вот потому и Кошмар».

Пьянка, без особых осложнений и нарушения общественного спокойствия, продолжалась на Мишкиной квартире ещё четыре дня.

Несмотря на всю насыщенность городской жизни, мотоцикла Демидову не хватало как воздуха. Не мог он без него.

Самый новый по году выпуска, самый шустрый и самый сноровистый из всех имеющихся в Мишкином мотопарке «Минск-Лидер» удостоился чести перебазироваться в город. Собственно, этот мотоцикл изначально, ещё у прежних хозяев, был городским.

Гаража в Самаре у Демидова не было, поэтому «Минск-Лидер» был размещён прямо в квартире, находящейся на третьем этаже. Особенно бурно этому обстоятельству радовались соседи. Уже на пятый день, когда после покатушек Мишка в очередной раз затаскивал мотоцикл в квартиру, его на лестничной клетке атаковали старушки, живущие по соседству. Нападающие были чрезмерно возбуждены, агрессивны и явно чем-то недовольны, да к тому же вооружены ковробойками⁸! Мишке пришлось нелегко, он еле пробился через такой активный живой заслон.

Но никакие заслоны не могли остановить Михаила в его решимости, и он шагнул дальше в нарушении правил добрососедских отношений и общежития. «Минск-Лидер» стал не только его первым городским мотоциклом, но и первым заведённым в квартире, первым заведённым в квартире с толкача, первым заведённым в квартире без глушителя и, наконец, первым мотоциклом, по поводу содержания которого в квартире приходил участковый.

Приход участкового ничего не изменил, и Мишкины соседи решили поменять тактику. Теперь вместо возмущённых криков, угроз и жалоб они перешли к уговорам, мольбам и просьбам. На входную дверь Мишкиной квартиры стали прикрепляться записки с пожеланиями. Вот типичный пример их содержания: «Михаил из кв. 25! Нельзя ли не проливать моторное масло из мотоцикла? Александр Михайлович, кв. 21».

С «Минском-Лидером» Мишка не прогадал, он оказался самым уловистым по рыбалкам и городским девчатам. Это был крайне удачливый мотоцикл, на нём Михаил не единожды уходил от милицейских погонь, юркнув в какой-нибудь двор или проскочив по тротуару. На этом «Минске» Демидов отъездил свою первую городскую мотозиму.

В июле Черкасов подбил Мишку съездить на «Грушинский»⁹. «Минск» прихватили с собой, но в целях экономии бензина и моторесурса на нём не поехали.

– Лучше там больше покатаемся! – резонно предложил Демидов.

– Давай рванём на электричке, а мотоцикл в тамбур закатим, – развивал Миха свою мысль, – мол, неисправен он и тогда вполне за багаж сойдёт. Бензин из бака разольём по пластиковым бутылкам, а их распихаем по рюкзакам, чтоб у контролёров лишних претензий не возникало.

Так и поступили.

В вагоне электрички Санёк увидел Кошмара и наконец-то познакомил с ним Михаила. Но сначала, со стороны, из тамбура, они наблюдали такую картину.

Молодая женщина (как позже выяснилось, она ехала с другой компанией), сидевшая на скамейке напротив Кошмара, очень красивым мелодичным голосом принялась петь песню «Облака, белогривые лошадки»¹⁰. Макс стал подпевать, составив с ней прекрасный дуэт. Они, восторженно глядя друг другу в глаза, душевно допели до припева. И тут идиллия закончилась. Неожиданно для всех, особенно для партнёрши, Макс повёл песню в стиле хардкор – очень бурно, экспрессивно, с угрожающими нотками в голосе, сохраняя при этом абсолютно серьёзное выражение лица. Женщина испуганно замолчала. Все, кто был с ней в одной компании, стали с преувеличенным вниманием смотреть в окно или озабоченно рыться в сумках, ища там вчерашний день, всем своим видом игнорируя старания певца. Они совершенно забыли, что минутой раньше всем сердцем поддерживали его, умиляясь ладным дуэтом. Кошмар, не обращая внимания на подавленное состояние публики, одиноко допел песню до конца. Затем, при гробовом молчании вагона, ещё некоторое время декламировал свои и летовские¹¹ стихи. Аплодисментов не последовало, но впечатление на желающих поскорее примкнуть к авторской песне он произвёл неизгладимое.

– Макс, как всегда, в своём репертуаре! Пойдём, познакомитесь.

Неизбежно наступила осень. Демидову пришла повестка из военкомата. У себя на квартире Михаил устроил Проводы¹². В целом, гулянка не многим отличалась от подобных мероприятий, разве что все Мишкины друзья собрались разом.

Был среди них и Сашка Черкасов:

– Я слышал, Макса Кошмара тоже в армию забирают. По-моему, он завтра устраивает Проводы у себя на репе¹³. Пойдём? – спросил он Мишку.

– Я нет, а ты иди. Во-первых, я его не так хорошо знаю как ты, да и меня никто не звал. А во-вторых, я завтра поеду в Большущую Глушь – буду там ещё одни Проводы для братвы делать.