Czytaj książkę: «Королевство», strona 10
Как бы то ни было, но звук был явно немелодичным, а его громкость не оставляла никаких надежд на последующий спокойный сон. В такую рань я мало что соображаю, поэтому я вышла из своей опочивальни в одной ночной рубашке и направилась к источнику этого безобразного шума. Вполне вероятно, что одна из беспокойных служанок случайно нажала на кнопку, хотя в последнее время они также не вставали рано… да и про кнопку они знали.
Я зевнула на ходу. Надо было поскорее выяснить, что случилось, а затем опять лечь спать. Мне как-то говорили, что моя жизнь при таком ее образе пройдет совершенно бездарно, что если я буду вставать так поздно, то я ничего не успею сделать, что в старости мне не о чем будет вспомнить… несчастные людишки. Зачем мне в старости помнить, как я каждый день вставала в пять утра? Какие-то до жути грустные воспоминания, вы не находите?
Я окончила спуск в тронный зал по боковой лестнице и, протирая глаза рукой, боковым зрением заметила выходящего из двери Омана. Он был одет по обыкновению хорошо, собран, а полы его длинной одежды развевались от быстрого и целеустремленного шага. Ни намека на сон не было заметно в его глазах, хотя я была уверена, что встал он буквально недавно. Неужели случилось нечто серьезное? Я вспомнила про свою ночную рубашку, но затем махнула на это нелепое обстоятельство рукой. Корона была на мне, поэтому какое значение имеет, во что я одета? Я королева, поэтому пусть все и вся крутятся вокруг меня, а я буду держаться царственно, пусть и в одной ночной рубашке.
Войдя в тронный зал, я, шаркая тапочками, которые были мне слегка велики, присоединилась к Оману, который стоял в центре зала. Он, сцепив руки за спиной, не сводил взгляда с молодого человека, который с наглой ухмылкой нажимал на незаметную для стороннего человеку кнопку, которая представляла собой часть стены, сливавшуюся с окружением.
Наконец парень отпустил злосчастную кнопку и со злорадством воззрился на нас. Вид у него было откровенно идиотский.
Тревожный звук прекратился, но в моих ушах еще гуляли отзвуки множества колокольчиков, звучащих в унисон. Я с некоторым раздражением посмотрела на паренька – кто он такой, чтобы беспокоить мой королевский сон?
Парень в это время приближался к нам, подпрыгивая от возбуждения, как дурачок.
– А, встали, наконец! Дрыхните тут вечера, тля, пока остальные работают. Не стыдно вам, ась?
Парень, судя по выговору, был явно не из самых просвещенных уголков этого мира. Почему он позволяет себе так нагло вести в моем замке? Оман угрюмо молчал, поэтому я решила сама перевести разговор в правильное русло.
– Молодой человек, а, позвольте спросить, кто вы такой? И что вы делаете на территории частной собственности?
Да, наверное, сложновато для него будет. Но адаптировать свою речь под сельский выговор в такое раннее время суток у меня не было никакого желания.
Парень, который все это время буравил взглядом Омана, посмотрел на меня.
– А ты кто, тля, такая? Новая чикса? – он похабным взглядом осмотрел меня с ног до головы. – Нормальный такой прикидон, подруга. Чо ты енто так вырядилась, соблазнить меня хошь? Ну, тля, могла бы так и не стараться, у меня он, тля, всегда в боевой готовности, смекаешь?
И он демонстративно начал указывать своим грязным пальцем с обгрызенными ногтями в район своей паховой области. Я слегка поморщилась. И решила обратиться к более образованному человеку.
– Оман, ты знаешь, что это за субъект?
Оман слегка поклонился в мою сторону.
– К сожалению, да, моя королева, я имею несчастье знать этого молодого выскочку.
Парень аж запрыгал от возмущения.
– Эй, дед, ты кого там выскочкой назвал, а?
Оман не обратил на него внимания.
– Понимаете ли, моя королева, главное, не кто этот человек, а к какой, позвольте так выразиться, организации он принадлежит.
– Эй, вы меня слышите ваще? Але? – парень все никак не унимался.
– Организации? – недоумевающе переспросила я. – Оман! Ты, по-моему, что-то не договариваешь! Или ты забыл меня о чем-то предупредить?
Оман виновато склонил голову.
– Вынужден сообщить, что все именно так, как вы говорите, ваше величество. В прошлых наших разговорах я совершенно позабыл сказать вам об одном, крайне важном моменте…
– Вы чо мне мозги трахаете? – вскричал парень, комично топая ногами. – Я, чо, тут ждать до посинения буду? Бабки гоните, а потом балакайте сколько душе угодно.
Он подошел ко мне очень близко. Я почувствовала, как Оман напрягся.
– Девка, давай-ка дуй за бабками да побыстрее. Или ты хочешь, чтобы я оприходовал тебя прямо здесь? – он ухмыльнулся и жутко облизал губы. – Можно. Только сначала бабки! Сколько можно ждать уже? Могли бы уже, тля, подготовиться, я же, тля, каждый раз в одно и то же время прихожу. Задолбали уже телиться, чес слово.
Я невольно отступила от парня на шаг – от него крайне противно несло потом и перегаром.
– Оман, быстро и кратко. Разъясни мне ситуацию.
– Если очень кратко, моя королева…
– ЧТО?!
Парень перебил нас своим крайне удивленным воскликом.
– Королева? – тихо повторил он.
Казалось, что до него буквально только что дошло. И тут он громко рассмеялся, разбрасывая слюни во все стороны.
– Дед, вы чо тут, с дуба, шо ль, рухнули? Катушки совсем полетели, а? Вы тут от безделья ролевку решили уделать? Пипец просто, мне как пацаны рассказали, я ж не поверил сначала. Типа какая-то фифа по городу разгуливает, королева типа, говорят. А нет! Смотри-ка, во прикол, тля!
Он по-шутовски глубоко поклонился мне, оттянув левую руку в сторону, как делают вельможи в некоторых королевствах.
– Моя королева, шо б я сдох! Нет ну…это ж ваще никуда не годится! – он еле смог разогнуться от обуревавшего его смеха.
Наконец он закончил смеяться и громко хлопнул в ладоши. Лицо его вмиг стало серьезным.
– Лан, королева или еще какая фифа, ваще пофиг. Ты, вестимо, та самая чикса, что раньше и платила, просто не показывалась. У деда отродясь деньжат не водилось…кароч! Рад знакомству, меня зовут Федий. На те лапу! – и он протянул мне свою руку, на которую он предварительно для острастки хорошенько плюнул.
Так мы и застыли в немой сцене. Слюна с руки Федия потихоньку стекала на ковер. Через несколько секунд он, нахмурившись, убрал руку, вытерев ее о засаленные штаны.
– Как хошь, я тут, понимашь, халантным быть пытаюсь. Хренасторкратишным. А? Ну лан, давай еще раз.
И он протянул мне свою руку.
– Не хошь знакомиться, так бабки гони. И побыстрее давай!
Я уже успела осознать сложившуюся ситуацию. Она выглядела со стороны относительно простой, пускай и не совсем приятной.
– Оман, а кто отдавал деньги этой самой организации все это время? – сказала я, не обращая внимания на протянутую мне руку.
– Леди Шарлотта, моя королева. Но более денег у нее не осталось.
– А, ну это логично. Как раз к моему приезду все сошлось. Как обычно, – недовольно пробурчала я. – Оман, тогда последний вопрос.
Я видела, что парень опять начал нетерпеливо подпрыгивать.
– Да, моя королева? – покорно спросил он.
– По твоему мнению, мне нужно отдать деньги или нет?
– Это, ваше величество, целиком ваше решение. Мы будем действовать в соответствии с вашими действиями, я не хочу влиять на вас в такой ситуации.
Странно как-то он все это произнес. Скорее, как пророк, который раскрывает перед человеком его странное будущее, где судьба решила отдохнуть и оставить на совести человека право правильного выбора.
Я пожала плечами. Для системного мышления тут не так много информации, поэтому я решила действовать сообразно тому, что сама хочу.
К примеру, стоящий напротив меня парень мне крайне не нравился.
– Как тебя там? – с легкой улыбкой произнесла я. – Хредий? Никаких денег мы тебе не дадим, поэтому иди-ка ты отсюда. Смекнул?
Не получается у меня никак говорить по-простому. Интересно, рассматривал ли кто-то в своих социологических или психологических исследованиях, что образование может также мешать?
Но парень как раз-таки смекнул. Буквально через мгновение выражение его лица стало бешеным, и он одним быстрым движением подскочил ко мне, взяв меня за воротник рубашки. Мое лицо оказалось в неприятном соседстве с его.
– Ты чо, сука, умничаешь, шо ль? Типа крутой себя возомнила? Да я тя щас грохну, тля, если через минуту денег не будет здесь. Смекаешь? А?
Наверное, я бы успела испугаться такому мерзкому повороту событий, если бы Федий не ослабил хватку, а затем и вовсе отпустил меня. Я поправила свою ночную рубашку, с интересом смотря, как Оман небрежно сжимает запястье парня. Парень попытался выхватить руку из захвата, но через несколько попыток понял, что это безнадежно, и волком уставился на Омана. Я приметила, что сжатый кулак парня начинает белеть и с изумлением представила, какой же силой должен обладать человек, чтобы его противник не мог даже сдвинуть всю руку.
– Молодой человек, – спокойным тоном произнес Оман, – нападение на мою королеву в данном месте абсолютно недопустимо. Вы слышали ее приказ – вам лучше уйти.
Парень все пытался высвободиться, но тщетно.
– Блин, отпусти, больно же!
Оман резко отпустил его руку, и Федий отскочил на шаг от мужчины, сердито растирая свою руку, восстанавливая кровообращение.
– Ладно, хорошо!
Парень начал пятиться назад, к выходу.
– Я вам енто припомню! Сукины дети! Прямо щас вернусь к своим, чтобы они вас всех порешали! – последние слова он прокричал на весь зал.
– Будете захлебываться в собственной крови, поняли? – продолжал свои угрозы Федий, постепенно отступая к воротам.
Я уже успела оправиться от потрясения, связанного с тем, что в мое личное пространство так внезапно вторглись. Я презрительно махнула на семенящего к выходу и выкрикивающего оскорбления молодого человека и обратилась к Оману:
– Оман, скажи-ка мне одну вещь: мы можем остановить этого крайне приятного и общительного молодого человека? – невинно задала я свой вопрос.
– Остановить? – переспросил Оман.
– Именно. Обездвижить. Обезвредить. Связать. Допросить. Извлечь пользу. Что-то в таком духе.
– Моя королева, при всем моем почтении к вам, но я не могу этого сделать.
Я нежно положила руку ему на плечо и повернула его к себе лицом, чтобы я могла смотреть ему прямо в глаза.
– И почему, Оман? Я же твоя королева, неужели ты забыл? – мелодичным голосом спросила я.
Это была идеальная ситуация, чтобы узнать больше о его границах компетенции. А также попытаться выведать, для чего он или кто-то еще использует меня в своих целях. Очень приятно быть марионеткой, когда тебя кормят, одевают и рассказывают интересные истории, но гораздо веселее взять в руку нож и обрезать все ниточки над своей головой, предварительно задушив своего прежнего хозяина.
Я очень не любила, чтобы кто-то ограничивал мою власть. И в данный момент этот кто-то явно скрывался в тени. Под чудесные звуки смертельных угроз о нашей скорой кончине я посмотрела Оману в глаза и первый раз за долгое время увидела, что ему неуютно.
– Это так, ваше величество, но я… в этом замке вы в безопасности, моя королева, и эту безопасность я вам обязан обеспечить. Все вопросы, касающиеся… окружающего мира… я не могу влиять на него…
Мои брови невольно поползли вверх.
– Да неужто, Оман? – сладким голосом проворковала я, все еще держа его за плечи. – Так ты, оказывается, двойной агент?
Я буквально чувствовала его смятение.
– И ты даже не можешь остановить этого милого человека, который имел наглость напасть на меня рано утром? – я указала на парня, который уже почти подошел к главным воротам. – Настолько ограниченна твоя преданность?
Последнюю фразу я произнесла крайне презрительным тоном, чтобы уже через мгновение с наслаждением лицезреть, как он корчится от приступов осознанной неопределенности. Да, это было немного некрасиво с моей стороны, но должна же я была как-то получать удовольствие в этом богами забытом крае?
Я отпустила, наконец, Омана и посмотрела вслед парню, который уже достиг замковых врат. Еще и эта ситуация… какая-то организация. Как же скучно, однако. Я зевнула. Интересно, Оман служит той же организации, откуда этот паренек? Вероятно, конечно, но неужели все так прос…
Я подавила свой зевок на середине, потому что парень все же не смог выйти из замка. Он грузно осел на колени, прислонившись к приоткрытой створке гигантских ворот.
Из его плеча торчала небольшая арбалетная стрела с зеленым оперением.
Надо все же как-нибудь прочитать книгу по психологии: «Как никогда не удивляться и сохранять положительный жизненный настрой». А если такой книги не существует, то надо будет ее написать, благо материала для исследования в этом месте до неприличия много.
И почему все происходит так рано? Может быть, все злодеи встают, когда еще солнце не восходит, чтобы увеличить свою злобность? Есть же такая фраза, что даже святой человек рано утром превращается в серийного убийцу. Я думаю, что некий смысл в этой фразе все же есть…
Так, если подумать… если постараться подумать. Я ударила себя ладонями по щекам, чтобы стряхнуть с себя сонливость и чувство странной безразличности, которое овладевало мной, когда события грозили выйти за рамки допустимого.
Так. Это точно не мог быть Оман. Все остальные вряд ли даже встали со своих кроватей, поэтому…
Неужели?
Я оглянулась в ту сторону, где тени в зале сгущались в немыслимой темной концентрации, и, наконец, увидела, как серая тень потихоньку, как будто нехотя, вылезает из мрака. Да, добро пожаловать, как говорится. Последний участник нашего нелепого маскарада.
Конечно, мне были интересны все, хоть и малочисленные, обитатели этого замка. И я бы поступила совершенно несправедливо, если бы обделила вниманием человека столь диковинной профессии, как свечных дел мастера. И я не обделила его вниманием. О чем вскоре и пожалела.
‘Итч, как его звали, был крайне неприметным субъектом. Достигал он такой неприметности по той причине, что меньше всего в жизни вы хотели его замечать.
Ходил он медленно, сгорбившись, словно преклонный старик. И все равно оказывался раньше вас в месте, куда вы хотели попасть.
Улыбка его была рваной, крайне неприятной, словно черная дыра смотрела на вас, протискиваясь сквозь ряд гнилых зубов, которых оставалось не так уж и много. Но в трапезной он все равно съедал свою порцию раньше вас.
Он никогда никуда не спешил, а вот вы по сравнению с ним постоянно опаздывали.
Находясь рядом с ним, человек словно попадал в трясину неопределенности, из которой он хотел как можно скорее выбраться, чтобы потом весь день чувствовать себя дураком.
В общем… словами не передать. Начиная от имени и внешности, заканчивая образом жизни и тому, как окружающий мир словно подстраивается под него – все было в нем странно. Он был той загадкой, которую вам никогда не хотелось бы разгадать.
И именно сейчас он как ни в чем ни бывало вышел из теней, держа в руках миниатюрный одноручный арбалет. Арбалет был разряжен.
– Обешвредил–шс, – шепеляво прошептал он, смотря на меня из-под своего капюшона.
Почему-то мне он всегда напоминал крысу. Конечно, лично я бы ему это не сказала, но…
– Отличная работа, ‘Итч! – ликующе произнесла я. – Хоть кто-то в этом замке не только языком молоть горазд!
Я с немым укором взглянула на Омана, который сейчас старался не обращать на меня внимания.
– Шпашипо.
Я неуверенно подошла к сидящему на коленях парню и ткнула его носком своего тапка. На тапке были вышиты розовые котята, но это я так, к слову.
Парень мучительно застонал.
– О, живой еще! – радостно воскликнула я. – ‘Итч, дорогой мой, а ты сможешь его допросить с помощью… ну, у такого способного, кхм, человека, каким ты, несомненно, являешься, наверняка есть какой-то подходящий для этого дела инструментарий?
‘Итч, шаркая, подошел ко мне. Почему-то, идя хоть и медленно, но до парня он дошел довольно быстро.
– Не нушшно, – прошелестел он.
– Жалко, что ли? – с досадой произнесла я.
– Не. Не шалко. Уше все штеланно. Штрела шпециальная.
– Ты имеешь в виду, что эта стрела заставит его говорить правду? – удивилась я.
– Та.
– А потом что? Мы его быстренько допросим и отпустим? Никаких побочных эффектов?
– Потомм он уммретт.
– А, – я растерянно кивнула. – Ну, можно порадоваться, что побочный эффект всего один, так?
Парень, слыша весь наш разговор, протестующе замычал. Почему-то таким мне он нравился куда больше. ‘Итч безжалостно нажал своей лап… рукой на навершие стрелы, и парень закричал от боли.
И почему мне это так нравилось? Может быть, в душе я всегда была отъявленной садисткой?
Вдруг парень затих и словно окоченел.
– Ятт подештвовалл. Мошшно спрашшиватть. Но нетоллго…
Так, значит, времени у меня особо нет. Какие же самые важные вопросы? Ответы на которые будут однозначно полезными.
– Скажи-ка мне, – начала я. – Скажи-ка мне…
Что же спросить?
Об Омане? Он, конечно, тот еще предатель, но постепенно он вынужден будет рассказать мне все, если он хочет, чтобы я дальше с ним сотрудничала.
Об организации? Зачем она собирает дань?
Так это понятно – обычная преступная группировка, которая управляет городом. Я за все это время, честно говоря, вообще не понимала, какое королевство отвечает за этот городок, кому он принадлежит в итоге? Может быть, Нарлу? Но управлять отдаленной шахтой, а вся экономика города явно произрастает от нее, находясь в двух неделях пути от нее? Как тогда защищать свои владения? Нет, тут явно замешано одно из ближних королевств, а Нарл лишь поставляет необходимые товары с помощью государственных караванов. Может быть, контрабанда? А этот город – это ее склад? И Нарл, и остальные правители платят здешним преступникам, чтобы те держали здесь порядок?
Даже забавно. Мафиозный город? Преступники и составляют здесь государственную верхушку, которая собирает фиксированный налог с жителей? Однако…
Предположений действительно много, но это лишь общие гипотезы, а в условиях ограниченного времени, когда человек рядом с тобой стоит на грани жизни и смерти, нужно… достать из него хоть какую-то конкретику, пока он не пересек эту грань.
И поэтому я не нашла ничего лучше, как спросить следующее. На самом деле вопрос был действительно глупым, но придумывать что-то быстро редко было моей сильной стороной.
– Скажи мне, Федий, какое самое важное и интересное для тебя мероприятие готовит твоя организация в ближайшее время?
Лицо Федия напоминало маску, но сквозь нее стала прорисовываться ухмылка.
– Наш босс уехал далеко и надолго, тля… мы с ребятами задумали дело…
– Какое дело, Федий? – ласково спросила я.
Голос парня напоминал какой-то ржавый механизм и лишь сохранившийся образ речи давал понять, что передо мной сидит Федий, а не бездушный манекен.
– Людишки в етом, тля, городе чот… обнаглели в последнее время, понимашь?.. нужно было давно, тля, преподать им… урок.
Голос его становился все слабее. Мне пришлось нагнуться, чтобы расслышать его. Свои последние слова он прошептал мне в ухо.
– Вы захлебнетесь в крови, подруга… сдохните… все вместе… а мы… повеселимся…
Кривая улыбка застыла у него на лице. Из уголков рта стали проявляться кровавые капельки. Долго ему жить не осталось. Я встряхнула его словно тряпичную куклу.
– Когда? Черт возьми, когда? – я кричала ему в лицо.
Я уже видела, как последний свет уходит из его глаз, но в последний момент он прошептал одно слово, настолько тихо, что я смогла прочитать его лишь по губам.
– Сейчас…
Силы покинули его, и он безвольно повис у меня на руках. ‘Итч потянулся к его шее и проверил пульс.
– Мертттв. Долшшенн б’л проддершатсся доллшше. Неддоработтошка.
И почему в его голосе слышалось некоторое злорадное удовлетворение? Нет, я тут на самом деле самая нормальная из всех. Так ведь?
Я поднялась с колен и мрачно осмотрела тронный зал.
– Оман, скажи мне, – тихо и грозно произнесла я, – на чьей ты стороне?
– На вашей, моя королева, – сказал он, а затем слегка задумался. – По крайней мере… в допустимых пределах.
– Всему городу, что находится внизу, угрожает опасность, Оман. Ты поможешь ему? – также тихо спросила я его.
– Моя королева, нет, это неразумно. И вам не советую.
– Но если я пойду, то остановишь ли ты меня?
Он нахмурился.
– Нет, ваше величество, я не имею права. Но что вы сможете сделать, если…
Все это время я неспешно шла в его сторону и теперь оказалась к нему вплотную.
– Что я могу сделать? Что я могу сделать с людьми, которые вслух называли меня своей королевой?! Которые признали меня своими подданными?! ЧТО Я МОГУ СДЕЛАТЬ, ОМАН? – я угрожающе нависла над ним.
– Ваше величество… – пролепетал он.
– Я могу все. Ради моих людей я готова на все, – сказала я, отходя от него и поправляя рубашку. – Пока это мои люди, ты меня понимаешь, Оман?
Он сглотнул и обреченно кивнул.
– Да, ваше величество, но я…
Я величественно взмахнула рукой.
– У каждого есть свои причины, Оман. У каждого. Ты не обязан во всем подчиняться мне, если в душе ты предан мне, помни об этом, Оман. А сейчас…
Я ослепительно улыбнулась в лучах восходящего солнца.
– Подайте мне мою одежду. И все остальное. Ваша королева идет спасать этот чертов мир.
8
Конечно, со мной никто не пошел. У каждого нашлось свое оправдание, но зато все пообещали «болеть» за меня на расстоянии. Мило.
Я оделась в свои уже привычные мужские одежды, которые хоть мне и очень шли, но я, как королева, хотела все же большую часть дня пребывать в каком-нибудь роскошном платье. К сожалению, в сложившейся ситуации платье было явно не к месту.
Оман перед уходом вручил мне несколько маленьких кинжалов, непонятно как у него оказавшихся. Я тогда, как помню, недоуменно посмотрела на него, подразумевая, что я не очень хорошо владею каким-либо оружием, но он ответил, что парочка кинжалов в хозяйстве всегда пригодится. Особенно, если они незаметны для постороннего взгляда. Философия была правильной, поэтому я их приняла.
Шарлотта, в свою очередь, отдала мне небольшой мешочек, завязанный каким-то крайне хитроумным узлом. Его она попросила открывать только в крайнем случае, а также кратко рассказала инструкцию по использованию. Его я тоже приняла – изобретения безумных, хоть с виду и миловидных ученых, также никогда не бывали лишними.
Но последний и самый важный дар был от старого ‘Итча, который он передал мне еще несколько дней назад. Этот подарок был незримым, неосязаемым, но от этого не менее ценным. Это была информация, без которой я бы вообще не стала высовывать носа из замка. Не поймите меня превратно, но судьба жизни многих людей меня мало интересует, если у меня самой крайне малые шансы на выживание. Не полезу я в горящий дом, чтобы спасти малыша, нет, даже не просите. Даже плакать над ним не буду, зачем? Я ведь его не знала.
Нет, тут расчет был совершенно иной. Если многие жители этого городка и признавали меня королевой, то какой смысл мне терять столько подданных в самом начале правления, если их потеря не принесет пользы ни мне, ни тем более королевству. Людские ресурсы должны быть использованы рационально, хоть это и звучит довольно холодно и бесчувственно. Но я давно заметила, что все те люди, которые на словах пекутся и заботятся о других, на деле выжимают из остальных все соки, чтобы исполнить свои мелкие тщедушные желания. Человек очень редко может заботливо и с любовью относиться к людям на словах и на деле – обычно выбирают что-то одно. Да и сами люди чаще всего злоупотребляют оказанным доверием, тут без жесткого порядка никак…
Но это неважно, это лишь философия. Важно было то, что я, сломя голову, мчалась вниз по обрыву прямиком к городу, потому что я хотела и могла спасти находящихся в городе людей. Поверьте, всякая философия и теоретизация летят к черту, когда у вас появляется стойкое желание что-то сделать. Логические объяснения своим действиям, как ни странно, придумывают после.
Я сумасшедшим вихрем вбежала в нужное мне здание, которое представляло собой ту самую таверну, где меня приютили после долгой дороги. Я ошалело, тяжело дыша, посмотрела по сторонам – народу в зале было много, видимо, из-за раннего завтрака. Краем глаза я приметила знакомую фигуру, которая сидела в самом углу и что-то оживленно рассказывала своим внимательным слушателям. Хорошо, это может пригодиться. Наверное.
Хозяин, стоявший, как всегда, за стойкой, сразу же приметил меня и приветственно поднял руку.
– Эй, ваше величество, прошу вас, не стойте в дверях, заходите! Выпейте чего-нибудь холодненького, на улице ведь такая жара!
И правда. Пот тек с меня ручьем, неприятно застилая глаза и покрывая противным жидким слоем всю спину. Но у меня не было времени даже отдышаться. Я заметила, что громкое приветствие трактирщика привлекло внимание всех сидящих в зале людей. Что ж, хорошо.
Я выпрямилась, прошла чуть вперед, закрыв за собой входную дверь.
– Приветствую всех. Не отвлекайтесь, пожалуйста, на меня. Также очень прошу никого не покидать это помещение, буквально через пару минут мне нужно сделать всем вам крайне важное заявление.
Все еще чувствуя на себе любопытные и озадаченные взгляды, я быстрым шагом подошла к трактирщику, обошла стойку, за которой он стоял, и взяла его под руку.
– Покажи мне, где у тебя подвальные помещения, только быстро! И не задавай лишних вопросов, пожалуйста, – прошептала я ему.
К счастью, он не стал задавать лишних вопросов, а лишь скорчил недоуменную мину и проводил меня в маленький погреб, где в прохладных условиях хранились несколько бочек с пивом. Когда он зажег факел, который тускло осветил помещение, я, не дав ему успеть опомниться, сунула в руку листок бумаги:
– Держи. Можешь найти место, отмеченное на схеме?
Этот листок бумаги передал мне ‘Итч, и на нем был представлен довольно точный чертеж погреба трактира, но у меня сейчас не было никакого желания разбираться в нем. Главное правило в управлении людьми – если можешь переложить дело на плечи профессионала, то зачем делать все самому?
– Я не пони… – пытался возразить хозяин заведения, но я оборвала его.
– Не надо понимать. Просто найди здесь место, которое на схеме обозначено крестиком. Это же не очень большое помещение, и ты здесь бываешь чаще, чем я.
Трактирщик еще раз посмотрел на карту своего погреба.
– Ну, если так, то вот оно… наверное.
Он подошел к участку стены, рядом с которым рядком лежали на специальных подставках бочки с драгоценным напитком.
– А конкретнее? – решила уточнить я.
– Вот эта область, но я до сих пор не…
Я не слушала его. Так, здесь, получается. Но одна бочка загораживает часть стены, поэтому… или так специально сделали?
– Эту бочку можно подвинуть? – спросила я, указав на мешающийся мне предмет носком сапога.
– Да можно, она сейчас пустая, но…
Я уже начинала терять терпение, поэтому я обхватила бочку руками и притворилась, что напряглась.
– Блин… я, что, должна сама ее поднимать? – сгоряча спросила я у стоящего рядом мужчины.
Ненавижу пользоваться такими гнусными приемчиками, но сейчас времени было совершенно в обрез. Эта простая манипуляция заключалась в том, что… какой бы привести пример… допустим, один мужчина подходит к другому и просит помочь перенести пару ящиков с каким-то добром. Наш экспериментальный объект отказывается, ссылаясь на лень, но тут к ним подходит девушка и гневно говорит что-то вроде: «Да давай я помогу, это ж плевое дело, развели тут обсуждение! Пойдем!». В девяноста процентов случаев тот мужчина, которого попросили о помощи, резко встанет и понесется таскать ящики в одиночку, чтобы только девушка не пошла сама и не рассказала потом всем о случившемся. А девушка, чтобы придать этакий толчок и привить чувство вины мужчине на весь оставшийся день, может напоследок ввернуть что-то вроде: «Вот мужчины пошли в последнее время…».
Ситуации могут быть разными, но общую концепцию вы, надеюсь, поняли. Работает безотказно, можете ради эксперимента попробовать сами, желательно только, чтобы кто-то третий посмотрел на ситуацию со стороны. Именно этот сторонний человек и заметит, что мужчинами в таких случаях движут некие молниеносные инстинкты, привитые, думаю, с воспитания, когда им говорят об уважительном отношении к противоположному полу. Конечно же, это открывает безграничный простор для гнусных манипуляций, которые с удовольствием используют многие девушки. Некоторые мужчины пытаются перевоспитать себя, чтобы противодействовать таким женским ухищрениям, но это, поверьте, делает ситуацию только хуже.
Я сама, правда, не особо люблю прибегать к таким приемам, а если вы девушка, то и вам не советую – замечено, что повторение таких действий оказывает ровно тот же эффект на организм, что и алкоголь, и наркотики, то есть деструктивное. Все-таки природой задумано так, что если один человек сознательно унижает другого, то страдают от этого оба участника действия. Это я тоже называю системой, благо тут есть четкая мера наказания за совершенные действия – униженный человек теряет достоинство и самоуверенность, а вредитель становится крайне несчастным и одиноким в будущем, потому что видит в людях лишь слабаков, не достойных его внимания, не понимая, что если ты метафорически колешь в другого человека острым предметом, то при любом раскладе пойдет кровь.
Да, я понимаю, что я слишком долго оправдываюсь, но тогда у меня и правда не было иного выбора. Трактирщик, наконец, отбросив все условности и недомолвки, решительно оттолкнул меня от бочки и одним резким движением переставил ее дальше от стены. Я поблагодарила его и начала прощупывать холодную стену в поисках чего-то… ага!
Я нажала на выступающий от стены блок и…
– Слушай, – сказала я трактирщику, вытирая пот со лба, – можешь еще раз помочь? Пожалуйста?
Наконец, мы управились, и перед нами предстал секретный подземный проход в замок, о котором трактирщик явно не знал, судя по его раскрытым на пол-лица глазам.
Да, именно про этот проход и сказал мне в свое время ‘Итч, но мне почему-то казалось, что это лишь малая часть всех секретов, которые кроются в стенах этой крепости на возвышенности. Она действительно была необычной. Надо будет, когда время выдастся, почитать про ее историю – возможно, где-то она упоминается?
Так, почитать, конечно, можно, но сейчас приоритетной задачей было просто выжить. От трактирщика все еще раздавались странные булькающие звуки – я его понимаю, не каждый день обнаруживаешь в своем доме, в котором ты живешь не один год, такую вот скрытую конструкцию – но времени у меня было в обрез, поэтому я его хорошенько встряхнула и кратко объяснила про надвигающуюся на город опасность.
Объяснять долго не пришлось – похоже было на то, что про местную так называемую организацию местные знали куда больше, чем я. И их ненависть к ней была настолько высока, что он понял меня с полуслова.
