Посвящения (сборник)

© Яковлев В. Ф., 2015

© Издательство «Знак», оригинал-макет, оформление, 2015

Предисловие

Стихотворения посвящены тем, кто на протяжении многих лет делал мою жизнь счастливой и сделал её такой в итоге. Некоторые стихотворения-посвящения были написаны через очень продолжительное время после многократного получения мощных и ярких положительных импульсов от тех, кому они посвящены, другие через сравнительно непродолжительное время.

Некоторые стихотворения писались легко и быстро, другие с большим трудом и большим количеством безуспешных попыток дать точную и полную характеристику тому, кому стихотворение посвящалось.

Я благодарен всем, кому посвящены стихотворения, кто сделал мою жизнь счастливой, благодарен и за сами стихотворения, которые появились только благодаря тем, кому они посвящены.

Буду рад, если эти стихотворения изменят кому-нибудь жизнь к лучшему.

В. Яковлев

Январь 2015 г.

Александру Сергеевичу Пушкину

 
Певец свободы и любви,
Великий сын России славной,
Певец ума и красоты,
Стихов конструктор самый главный,
 
 
Учитель наш и верный друг,
Ты в нашу жизнь приходишь с детства
И представлений наших круг
Нам расширяешь с малолетства.
 
 
Ты – Бог ума. В твоих стихах
У каждой фразы смысл глубокий,
Тут ясность, сила и размах,
России образ синеокий.
 
 
Какое счастье, что стихи
Твои написаны на русском,
Как много потеряли б мы,
Писал ты если б на французском.
 
 
Ты показал, что наш язык
И к прозе, и к стихам пригоден,
Он в красоте своей велик,
Он добр, умён и благороден.
 
 
Ты наш язык обогатил,
Довёл его до совершенства,
Язык наш русский засветил,
Как Солнце. Знать его – блаженство.
 
 
Язык и раньше сильным был,
Подметил это Ломоносов,
Он наш язык боготворил,
Он видел в нём величье россов.
 
 
Но ты открыл, что наш язык
Легко в строку стиха ложится,
Что смысл немногих слов велик,
Лишь умно им расположиться.
 
 
Ты ясно видел: наш язык —
Язык правдивого народа.
Он потому так и велик,
Что честен, как сама природа.
 
 
Учитель наш и верный друг,
Тебя мы любим, как святого.
Ты много звёзд зажёг вокруг
От слова русского простого.
 

Апрель 1996 г.

Афанасьевой Леночке

 
Я помню тот волшебный вечер,
Когда со мной ты рядом шла.
Нам Бог устроил эту встречу,
Чтоб жизнь по-новому пошла.
 
 
Твой взгляд красавицы прелестной,
Лицо Богини доброты,
Над нами синий свод небесный,
А в сердце двое: Бог и ты.
 

Апрель 1996 г.

Шиловой Машеньке

 
Ты в детстве уж бессмертной стала,
Когда прелестный твой портрет
Душа отца нарисовала,
Воспламенив в нём дивный свет.
 
 
Портрет написан с той любовью,
Которой нет нигде конца,
С любовью гения к искусству,
С любовью к дочери отца.
 
 
На том портрете ты живая
С чудесным блеском милых глаз.
Собой искусство возвышая,
Вошла в бессмертие ты враз.
 

Май 1996 г.

Александру Максовичу Шилову

 
России мощь в работах Ваших,
России дух в душе у Вас,
Вы – слава и опора наша,
Вы как и Пушкин – Бог для нас.
 

Июль 1996 г.

Оле на память

 
Я благодарен Вам за ласковое слово,
Я благодарен Вам за добрый, нежный взгляд,
Вы мне ушедшую вернули радость снова,
И вновь в душе моей огни её горят.
 
 
Добро Вас делает особенно красивой,
Хотя Вам красоту и так не занимать,
Добро Вас сделало и делает счастливой,
А людям злым счастливым не бывать.
 
 
Вы мне добра так искренне желали
И так светились этой добротой,
Что в памяти моей Вы доброй Феей стали
С волшебной, юной женской красотой.
 

Декабрь 1996 г.

Шиловой Машеньке

 
Волшебный новый твой портрет
Стал частью высшего искусства,
Он излучает нежный свет,
В нём твои мысли, твои чувства.
 
 
В красивом платье, как из роз,
Ты, как Богиня молодая,
Жемчужины светлее слёз
Искрятся, платье украшая.
 
 
Красивых локонов поток
Волной спускается на плечи.
Тепло и нежность губ и щёк,
Добро в глазах и мягкость в речи,
 
 
Живой, свободный, умный взгляд,
Прелестной красоты свеченье
И бесконечных мыслей ряд,
И чувств возвышенных движенье —
 
 
Сумел всё Шилов передать,
Портрет твой чудный создавая.
А я могу тебе сказать:
Ты для меня давно святая.
 

Июнь 1997 г.

Фениксовой Тане

 
Тебя недаром золотом назвали,
А я тебя бы Солнышком назвал:
Хоть много ценного есть в сказочном металле,
Но Солнце, а не золото – наш высший идеал.
 
 
Тебя умом природа наградила
И чистой бескорыстной добротой,
В тебе есть скрытая Божественная сила,
Тепло и свет добра идут от силы той.
 
 
Когда ты в доме, в комнатах светлее,
Когда ты рядом, мир совсем другой:
Ни зла, ни грубости, ни фальши, ни елея —
Всё просто и легко идёт само собой.
 
 
Ты в нашей жизни светлая страница,
И в нашей памяти счастливая глава,
А жизнь бежит вперёд, как колесница,
И так нужны в ней добрые слова.
 
 
Тебя недаром золотом назвали,
А я тебя бы Солнышком назвал:
Богатства много в сказочном металле,
Но Солнце, а не золото – наш высший идеал.
 

Декабрь 1997 г.

Шиловой Машеньке

 
Не так легко художнику достигнуть совершенства,
Помимо высшей техники тут нужен идеал,
Который был бы сам природы совершенством,
Который для художника его бы жизнью стал.
 
 
Уже к семи годам твой облик превратился
В законченный, природный, безупречный идеал,
И твой портрет волшебным получился,
Он в творчестве художника скачком крупнейшим стал.
 
 
Портрет твой – украшение великого искусства,
Он создан мощным гением художника-отца,
Вложившим в твой портрет все мысли и все чувства,
И всю любовь к тебе, которой нет конца.
 
 
В портрете том слились два полных совершенства:
Вся прелесть чудо-девочки и Божий дар отца,
Увидеть твой портрет – для всей души блаженство,
Им можно с восхищеньем наслаждаться без конца.
 

Июнь 1998 г.

Ординарцевой-Тарасенко Лене

 
Вы пишите, что Вам, как Пушкин, не писать,
И что не станете Вы с ним и состязаться.
Могу я Вам по-дружески сказать:
Такою установкой я не буду восторгаться.
 
 
Да кто же Вам мешает хорошо писать?
Ведь мастерство и опыт – дело наживное,
И разве Вам совсем уж нечего сказать,
Что каждого взяло бы за живое?
 
 
Хорошие стихи нам помогают жить,
Они нас возвышают, делают сильнее.
Вы молоды. Вам жить ещё да жить,
И будьте Вы в стихах свободней и смелее.
 
 
Нам Пушкин показал, о чём и как писать,
Да так писать, чтоб душу захватило,
Но Пушкину не надо подражать:
Ведь в самобытности и новизна, и красота, и сила.
 

Июль 1998 г.

Плоткиной Гале

 
Мне Ваше отношение совсем не безразлично:
В нём столько уважения, любви и доброты,
Что в жизни, даже радостной и даже необычной,
Оно как тёплый свет исполненной мечты.
 
 
Вы так внимательно стихи мои читали
И так восторженно кивали головой,
Что просто до небес тогда меня подняли,
Теперь и на всю жизнь Вы – добрый Ангел мой.
 
 
Я буду Вас любить, как истинного друга,
Вам можно доверять, Вас есть за что любить,
И Ваше восхищение с одним лишь словом: «Чудо!»
Мне как счастливое мгновенье не забыть.
 

Июль 1998 г.

Леночке. МВТУ, кафедра РК-4

 
Вы встретили меня с такой улыбкой нежной,
Как будто я Ваш друг с далёких детских лет,
Вы вся светились добротой безбрежной
И дивной красотой девичьих юных лет.
 
 
Вы стали для меня в момент такой же близкой,
Как все преподаватели, учившие меня.
За их великий труд поклон им самый низкий,
Всем вам успехов, счастья, радости огня.
 
 
Вы в дружную семью на кафедре вписались,
Дополнив опыт старших юной красотой,
В душе у каждого Вы сразу прописались,
Тропинки проложив своею добротой.
 
 
Татьяна Александровна Вас любит, как родную,
О нас, мужчинах, что и говорить.
Я помню мысль Стрельцова золотую:
Красавиц столько рядом, как тут не любить.
 
 
Проходит день за днём, пройдёт и год за годом,
Нам есть, что вспомнить через много лет,
МВТУ дано нам всем всесильным Богом,
И лучше ВУЗа в мире не было и нет^[1].
 

Октябрь 1998 г.

Ширшаковой Мариночке

 
Вы так приветливо всегда меня встречали,
Что стали близкой и любимой для меня.
Вы, как бальзам, для грусти и печали,
Как Солнца свет для пасмурного дня.
 
 
Когда Ваш нежный образ у меня перед глазами,
То на душе становится светло,
Красавица с добрейшими глазами,
Несущая и радость, и тепло.
 
 
Такой я вижу Вас, такой Вас помнить буду,
Такой любить Вас буду я всегда,
Немногих с Вами встреч я счастья не забуду,
Кто счастлив был хоть раз, тот счастлив навсегда.
 

Май 1999 г.

Куприяновой Наташе

 
Я приходил к тебе, как в райский уголок,
Встречаемый теплом и радостной улыбкой,
Над нами геометрии бескрайний потолок,
А рядом море алгебры со сказочною рыбкой.
 
 
Тригонометрии безбрежная тайга
В свои объятья сразу нас схватила,
И функций круговых холодная пурга
Нас поначалу снегом завалила.
 
 
Но это продолжалось несколько минут,
Мы разгребли весь снег и вышли на дорогу.
И Солнце засветило ярко-ярко вдруг,
И лето к нам вернулось, словно на подмогу.
 
 
Кругом тепло и свет. Там синусы цветут,
Волнистыми краснея лепестками,
А рядом тангенсы в траве густой растут
С извилистыми жёлтыми цветками.
 
 
И косинусы вот-вот зацветут,
Волна их лепестков на синусы похожа,
Углов прямых цветы с величием цветут
И всех других углов цветов немало тоже.
 
 
Мы вышли из тайги и к морю подошли
И вплавь пустились к уравнениям квадратным,
Их корни в глубине покоились вдали,
Но было ясным всё, доступным и понятным.
 
 
Плывём, плывём, нам сил не занимать,
Уверенность нас силами питает,
Что можно очень многое трудом своим узнать,
Что непонятное со временем, как снег весной
                                                            растает.
 
 
Вдруг, обгоняя нас, прогрессии плывут,
Расположившись стройными, свободными рядами,
И в гости нас к себе по-дружески зовут,
И Солнце светит ласково над синими волнами.
 
 
Заплыли в гости мы. Узнали, как найти
Всю сумму чисел для любого ряда.
Тут важно лишь вначале верно подойти
К задаче и успех – вниманию награда.
 
 
С прогрессиями рядом логарифмов мир,
Они к себе не требуют особого подхода,
Хотя и среди них особый есть кумир
И он зовётся: «модуль перехода».
 
 
Вот уравнения квадратные остались позади,
Неравенства нас клиньями своими окружили,
Нам говорят, что их полморя впереди
И чтобы мы их все или хоть часть решили.
 
 
Упрашивать нас долго не пришлось,
Мы стали их решать, и стала суть понятна,
Как только общее решение нашлось,
А ясность в голове – она всегда приятна.
 
 
Из моря алгебры мы к небу поднялись
На самом быстром в мире самолёте
И геометрией попутно занялись:
Ведь самолёт, как два угла в полёте.
 
 
А рядом треугольники летят,
Один прямоугольный, а другой обычный
И громко так между собою говорят:
Мол самолёт тут появился непривычный.
 
 
Похож на ромб, как сбоку посмотреть,
Одна диагональ во много-много раз длиннее,
                                                    чем другая,
На нём и до Луны нетрудно долететь
Да так, что никого при этом не сбивая.
 
 
А крылья – продолжение сторон
С углом ещё острее, чем у ромба.
У каждого крыла надёжный элерон,
Чтоб у воздушного потока не случилось тромба.
 
 
Вот равнобочная трапеция нам преградила путь,
Но мы не растерялись и в неё влетели.
По средней линии летим и ясно, что ничуть
Трапецию мы даже не задели.
 
 
А вот окружность просит нас узнать
Её длину, коль радиус метровый,
Тут важно никогда про «Пи» не забывать
В задаче этой или, может, новой.
 
 
Вот Солнышко ушло за горизонт,
Но самолёт в его лучах: он над Землёй высоко;
Помог нам приземлиться парашюта зонт
По цвету апельсинового сока.
 
 
Я приходил к тебе, как в райский уголок,
Встречаемый добром и ласковой улыбкой,
И знаний наших стал повыше потолок,
И мы теперь в союзе с золотою рыбкой.
 
 
Теперь я памятью счастливой буду жить.
Какое счастье, что ты есть на свете!
Я буду в памяти твоё тепло хранить,
Как память лучшую об этом тёплом лете.
 

Июль 1999 г.