Czytaj książkę: «Грязная Земля. Том 1», strona 10

Czcionka:

Рафик и мудрость змеи

Рафик Джанабеков шёл с мамой в школу.

Снова, как в первый раз. Десять лет назад эти загадочные земли на карте жизни были неизведанны, сулили загадочные приключения и встречи с фантастическими тварями. Сегодня – приключения и твари стали повседневностью, надоели хуже горькой редьки и вызывали лишь тоску.

Несмотря на невозмутимый вид и выражение бесконечного терпения и покорности судьбе, Рафик довольно сильно волновался. В отличие от более импульсивной Алисы он понимал, каковы ставки в жизни, и по какому тонкому льду они ходят. Рафик честно бы предпочёл мирный вариант разрешения конфликта. Он бы перетерпел побои и унижения. В конце концов – если ты послушен, то тебя не будут сильно избивать, правда ведь? А вот если ты упрёшься рогом и начнёшь войну – то можешь потерять гораздо больше.

У него была горская гордость – но он не был гордым самцом, который пойдёт на смерть из-за гордыни. Ещё в детстве он научился эту гордость смирять.

Однако за последние годы Рафик отучился падать ниц перед яростными альфа-самцами.

У него появился путь.

***

Рафик рос болезненным, но любознательным мальчиком. Именно он был причиной, по которой его мать, вначале жившая в горном кишлаке и получавшая от отца Рафика денежные переводы, в конце концов решила переехать в Россию – поближе к мужу, к хорошей медицине и образованию. Они решили, что вместе смогут зарабатывать достаточно, чтобы прокормиться втроём. И тогда у мальчика будет шанс. Он сможет выбиться в люди.

До этого муж снимал койко-место с десятью другими мигрантами. Но теперь, как семья, они начали снимать комнату в общежитии. Постепенно у них появились новые дети, зарабатывать стало сложнее, но…

… Но теперь им помогал Рафик. Мальчик был послушным, умным и легко освоил русский язык. Он взял на себя часть работы на рынке и часть ухода за младшими. Родители надеялись, что умный ребёнок вырастет и станет нефтегазовым инженером. Выбьется в люди! А потом случилось то, что одновременно сделало их жизнь легче – и страшнее.

Маленький Рафик в тот день опять помогал родителям на рынке. Пока мать стояла за прилавком, он сбегал домой за забытыми вещами. Вернулся, получил от матери похвалу – и присел передохнуть.

И тогда он в первый раз заметил, что за ним наблюдает уважаемая бабушка. В принципе, это была обычная на вид старушка – разве что, более здоровая, чем остальные. У неё была хорошая прямая осанка и пронзительно-острые глаза, зачастую спрятанные за полуприкрытыми веками. Бабушка появлялась на рынке не каждый день – но для неё был выделен свой небольшой прилавок, который никто больше не занимал. Другие продавцы относились к ней с большим уважением, сутулились и зажимались рядом с ней. Похоже – что её побаивались.

Даже главный на рынке, кавказец Муса с золотой цепью на шее, который раз в неделю обходил прилавки с двумя телохранителями – держался с бабушкой подчёркнуто уважительно. Может быть не как с высшим существом – но точно как с равной. И это при том, что на всех остальных продавцов Муса глядел с презрением, как на бесправных рабов. Особенно на женщин!

Однажды на рынке появился новый телохранитель Мусы, молодой горячий парень, его племянник. Он обходил прилавки, наслаждаясь раболепием и унижением продавцов, которые спешно уходили с его дороги.

Лишь уважаемая бабушка, стоящая на проходе спиной к парню, не прервала беседу с одним из коллег и не уступила дорогу племяннику. Тот резко толкнул её ладонью со своего пути, да ещё и обругал. Рафик замер, ожидая, что старушка упадёт и ударится.

Однако прямо перед столкновением старушка сделала небольшой шаг вперёд и вбок, словно имела глаза на затылке. Она словно перекатилась вокруг ладони племянника Мусы, позволив ему слегка толкнуть себя – но сохранила равновесие, одновременно развернувшись ему вслед и что-то прошептав. Рафику показалось, что старушка взмахнула рукой и прикоснулась к парню – но он не был уверен. Племянник же ушёл дальше по рынку, ничего не заметив.

Все вокруг замерли. Старушка вернулась к беседе, а потом вдруг глянула на Рафика и подмигнула ему. Тот неловко улыбнулся в ответ и спрятался за прилавок.

На следующей день старушка почему-то нарушила свой обычный порядок появления на рынке раз в неделю – и снова была рядом с прилавком. И в тот же день Муса пришёл к старушке – один, без телохранителей. Он о чём-то просил её. Было видно, что ему дискомфортно, что он пересиливает свою гордость – но он пытался вести беседу уважительно, не переходя опасные грани.

И старушка, вначале холодная и закрытая, в конце концов понимающе улыбнулась Мусе и похлопала того по плечу. Мусу передёрнуло – было видно, что его это прикосновение заставило напрячься. После этого они вместе ушли с рынка.

Когда старушка появилась через неделю, у Мусы уже был другой телохранитель – но с бабушкой Муса здоровался всё с тем же уважением. И телохранители ей кланялись.

А в следующий приход старушка подошла к матери Рафика:

– Здравствуй, Сулима. – степенно поздоровалась старушка.

– Добрый день, уважаемая мать! – торопливо поклонилась мать Рафика.

– Смотрю, у тебя хороший сын, – бабка пристально глянула на Рафика. – Помощник!

Мать машинально дёрнула сына, спрятав за свою спину, и ещё раз торопливо поклонилась:

– Спасибо на добром слове, уважаемая мать!

– Как у него успехи в школе? – в духе вежливой беседы спросила старушка.

– Хорошо, спасибо… – начала Сулима.

– К каким наукам он склонен? – перебила её бабка, явно не требуя соблюдения субординации.

Мать открыла и закрыла рот. Она беспомощно глянула на Рафика. Тот выглядывал из-за спины матери, слушая беседу, а сейчас сделал шаг вперёд и ответил:

– Я хорошо учусь по всем урокам! – и спрятался за мать.

– Мы хотим, чтобы он стал нефтяным инженерам и выбился в люди! – протараторила мать, чтобы быстро скрыть ужаснувшую её небольшую, но опасную невежливость сына.

– На химика, значит, пойдёт… И биологию, небось будет учить. Хорошо, хорошо…

Бабушка чуть нагнулась к Сулиме и доверительно улыбнулась. Та вначале отпрянула назад, но застыла, осознав уникальность ситуации.

– Мне скоро понадобится помощник. Я уже старая, слабая женщина…

Рафик прямо ощутил по лицам окружающих продавцов мысль: «А как же, так мы тебе и поверили! Племяннику Мусы это скажи».

Но эта мысль на лицах мелькнула и сразу исчезла, уступив место покорному невниманию. Впрочем, уши окружающих явно напряглись. А бабка продолжала:

– Вы будете жить со мной… Рядом со мной. Мальчик будет выполнять мои поручения. Будет помощником, а если не поленится, то и учеником.

Глаза Сулимы расширились. Она перевела изумлённый взгляд на Рафика. Тот же наморщил брови, не осознав ещё, какие странные вещи происходят.

– С ученицей не срослось, придётся ученика завести… Пока время ещё есть, – бормотала между тем старушка, оглядывая Рафика. – Кровь у тебя не та, конечно… Но что проку от крови, если в голове ветер?…

Отец Рафика был в ужасе, когда Сулима рассказала ему о случившемся. От души отругав жену, он в конце концов согласился. Точнее – согласился он сразу, но должен был выплеснуть свои чувства. Жена терпеливо ждала, опустив глаза.

Со следующего дня семья Джанабековых в полном составе переехала в новую квартиру, став соседями бабушки Миртрумы.

Ну а Рафик с тех пор получил новую работу.

И новую учёбу.

***

И вот сейчас Рафик шёл вперед, намереваясь в первый раз указать другим черту, за которую он не позволит себя загонять. Ту черту, за которой на него станут смотреть как на равного.

Или сломают жизнь.

Рафик и удар змеи

Когда Рафик подошёл к стоянке у школы, он уже был напряжён. Но увиденная им картина заставила его совсем разволноваться.

Друзья сгрудились на стоянке, глядя на ворота школы. А там – подпирали столбы забора Пахан и его верный Бобик. Ну а Вадик вился вокруг. Мухой. Друзья стояли за машинами и пока их не было видно. Наверное.

– Привет, бледнолицые, – громко сказал Рафик. – Что-то вы сегодня бледные!

Друзья обернулись и криво поулыбались. Алиса сразу повернулась обратно, закусив губу. Она думала мысль.

– Здарова, вождь, – подал руку сонливый Петя. – У нас тут Хьюстон случился.

– А? – не уловил Рафик.

– Хьюстон, уи хэв эй ситуэйшен, – пояснил Петя. – Здравствуйте.

Он вдруг сообразил, что эта невысокая женщина в тёмной потрёпанной одежде, с платком на волосах и шваброй на плече – это мама его друга. Рафик с мамой! И та терпеливо ждёт рядом, а не проходила мимо. Они идут в школу вместе! Глаза Пети загорелись – его мозг активно заработал:

– Рафик, а может ты маму вперёд пустишь? – затараторил неразборчиво Петя. – Чтобы она уродов заставила расступиться. Ну и при ней того…

Он замялся. Нельзя же при родителях жаловаться на хулиганов, верно?

– Но и хулиганы при родителях не нападут, верно?

А остальные обернулись и с надеждой глянули на Рафика и Сулиму. Рафик только сейчас сообразил, что то, что он вчера весь вечер считал огромной проблемой – может сегодня оказаться большим решением.

– Супер идея! Мама, смотри – там хулиганы в дверях. Если они будут к нам приставать – покричи на них, ладно? Чтобы они от нас отстали.

Мать вздохнула, печально поглядела на него, и вдруг обняла. Рафик этого, конечно, не понимал – но одной из причин переезда в Россию для родителей была аналогичная ситуация. Тупые и агрессивные сверстники задирали умного и хилого сына. Джанабековы так надеялись, что в цивилизованной прогрессивной России всё будет по-другому…

Они были моложе и наивней.

Но сейчас, когда мать стала старше, она осознала, что в России, как и в горах, есть и другое древнее правило. Оно здесь уже почти забыто – но иногда всё же работает. Работает изнутри, через голос тела и крови. И хулиганы действительно могут поддаться, если правильно использовать этот принцип.

Уважение к старшим.

Мать поудобнее перехватила деревянную швабру и решительно двинулась вперёд. Ребята гуськом пошли за ней. Они были напряжены и ссутулены, их кулаки были сжаты, а опущенные глаза лишь иногда кидали взгляды исподлобья. Лишь Алиса держалась прямо и шла прямо за Сулимой. Её глаза метали молнии.

Они подошли к воротам.

– Ба, какие люди и на верблюде, – сказал Вадик с ленивой усмешкой, выдвигаясь вперёд.

Петя кинул взгляд на Пахана и осознал, что они с ним оба одинаково невыспанные. Только Петя ночью занимался творчеством и с утра витал в облаках. А Пахана, скорее, мучили демоны, оставившие тёмные круги под глазами. И думал он о чём-то своём. И вообще, похоже, на окружающих внимания не обращал!

Сулима остановилась и перехватила швабру поперёк, создавая естественный шлагбаум. Вадик, вероятно, решил, что это уборщица идёт в школу, а друзья за ней прячутся. В принципе, он оценил ситуацию верно – просто не обладал всей полнотой информации. Вадик попытался её обойти – но и Сулима шагнула в сторону, преграждая ему путь. И тогда Вадик впервые увидел в ней человека, а не функцию.

– Вы идите куда шли, ясно? – он осклабился. – У нас там туалеты плохо вымыты, работы много.

– Дети идут со мной, – ровным голосом сообщила уборщица.

– Вы чо, бодигарда себе на рынке взяли по дешёвке? – пошутил Вадик.

Глянул на Рафика и вдруг сообразил. Раскрыл рот, чуть присел, хлопнул себя по коленям. Обернулся резко к Пахану:

– Слышь, Пахан, ты прикинь, какая ржака! Эти лошпеды мамку с тряпкой притащили! Жопы им подтирать! Эй, Пахан!

Пахан был задумчив и реагировал медленно. А Сулима, как только Вадик отвернулся – сразу оценила диспозицию и махнула друзьям. Те немедленно рванули вперёд в обход Вадика.

– Э, стоять! – среагировал тот и схватил за рукав Лёшика. – Стоять, жирный! Ты нам должен!

– Какой должен, вы офигели? – тот дёрнул рукой. – Это вы мне должны!

Но Вадик лишь хищно улыбнулся. Остальные уже почти прошли в ворота. Бобик, стоящий на воротах, глянул на Пахана за указанием, но тот, глядя на Сулиму, лишь выдавил:

– Да, прикольно.

Ребята могли уйти – но они увидели, что Лёшик в беде. Они застыли.

– Отпусти его! – первой среагировала Алиса. – Руку убери!

Она подскочила к Вадику и попыталась стряхнуть его руку с рукава Лёшика. Вадик свободной рукой сильно толкнул её в плечо. Похоже, он больше не собирался обходить девчонку в драке. Та ахнула и машинально отступила назад. Петя дёрнулся вперёд, к ней.

– Это вы мне должны! – закричал Лёшик. – Где мои стрелы? Они денег стоят! Я в милицию заявлю!

Вадик заржал:

– Ты ещё мамке пожалуйся! – он опять обернулся к Пахану. – Паха, ты понял, да?

Но Пахан лишь вымученно улыбнулся. Ему сегодня почему-то больше хотелось курить и смотреть в свои мысли, чем стебать хилых лошпедов. Просто он не мог показать слабость и бросить начатое вчера – вот и пошёл сегодня за Вадиком.

– Вадик, ты совсем охренел? – громко спросил Петя, подходя ближе. – Думаешь, тебе это с рук сойдёт?

Вадик оглядел Петю с ленивой презрительной улыбкой, оценивая расклад. Петя, прошедший операцию на сердце, был неудобной мишенью для травли. Ударишь такого – а он возьмёт и умрёт. Начнётся буча, и мэрский сын не отмажет, а, скорее, наоборот – бросит убийцу как балласт. Поэтому Петя иногда наглел – он не ощущал полного страха перед хулиганами. Но и хулиганы не собирались вечно спускать ему невежливость.

Сдвинувшись ближе к Пете – Вадик несильно ударил того в пах. Петя охнул и согнулся. Несильно – но всё равно больно и унизительно.

К счастью, Петя знал, что эту боль можно ослабить, переместив вес на пятки. Иногда умные книжки пригождаются даже в драке…

– Ты совсем охренел… – начал Лёшик и осёкся.

Осёкся, фильтруя базар, не осмеливаясь назвать Вадика уродом, или козлом, или любым другим словом, которое вызовет физическую расправу.

Рафик мучительно понял, что он последний, кто может сейчас что-то сделать. Что ему придётся перестать прятаться и терпеть. Что больше никто не выйдет и не защитит их. Редкие запоздавшие школьники, проходящие мимо, лишь опускали глаза и торопились проскочить через ворота. Лишь Лиза, которая подошла только что и ждала чего-то метрах в тридцати, напряжённо смотрела на бывших друзей. А потом – резко вытащила свой розовый айфон и начала звонить.

Рафик сделал шаг к Вадику. Ещё один. Он дрожал и начал потеть – но шёл. Вадик наклонил голову, с ленцой изучая это аномальное природное явление:

– Отпусти его, или пожалеешь, – тихо сказал Рафик дрожащим голосом.

Вадик улыбнулся и резко, словно змея, выбросил руку вперёд, хватая Рафика за горло.

Рафик захрипел.

Кирилл и похмелье

– Алё, это Кирилл, – устало сказал он. – Вам кого?

– Кирилл, срочно беги! Милиция! Тебя ищут! – услышал он сбивчивый нервный голос Вики.

– Что? – не врубился со сна Кирилл. – Зачем ищут?

– У Венечки родаки вдруг на день раньше с отпуска приехали. Смотрят – в квартире срач, а у сына голова в крови.

– А как это ко мне относится? – уточнил Кирилл.

– Ну… – замялась Вика. – Мы же с тобой его бутылкой стукнули…

– Ага. – по-джентльменски усмехнулся Кирилл. – Стукнули. Мы. Ага. И что дальше?

– Ну и он, тряпка, сразу ремня зассал за срач. И начал раздувать, как ему плохо и он при смерти, и ваще тут хулиганы разгром устроили. И родаки ментов вызвали.

– Ага. – вот тут уже Кирилл напрягся. – Так, а ты откуда всё успела узнать?

– А мне Дашка позвонила, она за диваном заснула, и её не сразу нашли. И её менты допросили.

– И она на меня указала? Или на тебя?

– Ну да, она им сказала, что из-за Таньки драка была. И потом сразу мне позвонила.

– А про меня они откуда знают?

– Ну может ещё и не знают, – вздохнула Вика. – Но я, как услышала, сразу за тебя заволновалась.

– Ясно… Спасибо, – Кирилл прислонился к стенке и прикрыл глаза.

Мозг начал проваливаться в сон и он встряхнулся:

– Значит, про меня они не знают? Там же никто не знает, кто я. Только вы двое.

– Кирилл, ну что ты как маленький! – нервно воскликнула Вика. – Начнут копать и всех накопают. Допросят всех… Таньку там куча народу видела… И тебя… Кто-то точно вспомнит…

Она замолчала, потом тихо добавила:

– Я им тебя не выдам, обещаю! Буду говорить, что это был кто-то другой. Незнакомый.

– Спасибо, – вздохнул Кирилл, пытаясь собрать мысли в кучку. – Но не надо. Лучше уж говори, что была пьяна и плохо помнишь. Тем более, что ты и правда была пьяна.

– Хорошо, – и она вдруг всхлипнула.

И начала рыдать в трубку.

– Ты чего? – опешил Кирилл.

– Это же я Венечку бутылкой ударила! Меня теперь посадят! Мне нельзя в тюрьму! Я слишком красивая! – хлюпая, вывалила на него Вика.

– Да не волнуйся ты, не посадят тебя. – Кирилл мучительно искал слова. – Это же самооборона!

– Да? – сразу почти успокоилась Вика. – А что очень красивая – ты не споришь?

– Кирилл не выдержал и засмеялся. Дурдом!

– Не отвлекайся, – строго сказал он. – Главное запомни – Таню хотели изнасиловать те трое, я её вытащил, мы подрались. Потом Веня напал на меня с ножом, и ты его вырубила бутылкой.

– А вдруг не поверят? Вдруг те трое на тебя заявят? – снова хлюпнула Вика. – Они те еще козлы. И Веня тоже. Четыре голоса против двоих!

– Блин, – потёр лоб Кирилл. – Блин.

И тут он вспомнил совет тренера. Щёлкнул пальцами.

– Вот! Главное заяву первым написать! Поеду срочно в милицию.

– А тебе не страшно, что арестуют? – тихо спросила Вика.

– Страшно, – честно признался Кирилл. – Но бежать и прятаться вообще не вариант. А про заяву мне тренер посоветовал, он шарит…

Тут Кириллу подумалось, что тренер сказал сразу звонить, если что. Но парню было стыдно перед наставником.

«Если что – позвоню из милиции сразу» – успокоил он себя.

– Ну всё, поеду в милицию, значит. Тянуть нельзя!

– Ой… Удачи тебе… И ты обещал свидание, когда тебя выпустят!

– Я обещал обо всём поговорить. Вернусь – и поговорим! Всё, пока!

– Целую! – Вика чмокнула микрофон.

– Кирилл усмехнулся и положил трубку. Дурдом!

Он прошёлся по квартире. Мать храпела в спальне. Таня тихо сопела в своей комнате. Около каждой клубился запах перегара.

Эх, что же вы так, женщины…

Кирилл вздохнул, и пошёл собирать сумку в школу. Надо с собой пожрать взять, а то прямо из милиции на учёбу.

По неопытности он сохранял оптимизм.

Сулима и удар змеи

Вадик улыбнулся и резко, словно змея, выбросил руку вперёд, хватая Рафика за горло.

Рафик захрипел.

В глазах Вадика было жестокое наслаждение ситуацией. Он уже выпустил Лёшика – но теперь чуть сжал руку на трахее Рафика, защищённой лишь тонким воротником.

И вскрикнул, отдёргивая руку, глядя на ладонь. И все поглядели на его ладонь.

Там были капельки крови.

– Ты… Ты чо! – Вадик не мог внятно сформулировать свое возмущение.

– Булавки… Шитьё, – прохрипел Рафик. – Воротник…

Отступивший было на шаг Вадик разозлился. Он дёрнул рукой, чтобы схватить Рафика за плечо – но он тут же рефлекторно увёл ладонь.

Вадик на миг испугался.

Это увидели все – и Вадик осознал, что его неуверенность увидели все.

Он ещё больше разозлился – и быстро вскинул кулак, намереваясь просто и незамысловато ударить Рафика в нос. Пустить ответную кровь. Но прямо в момент, когда он подшагнул вперёд, разгоняя тело для удара, двигаясь по классике бокса – случилось ещё кое-что неожиданное и непредсказуемое.

Вадик наступил на швабру, оступился, и взмахнул руками, пытаясь не упасть. А швабра запрыгала у него вокруг ног.

Швабра в руках Сулимы.

– Ходют тут, пачкают, а нам убирать! – кричала она с акцентом. – А ну поднял ноги!

Вадик рефлекторно уступил грязный пол уборщице. Он отшагнул – и осознал, что снова при всех позорится. Вадик снова разозлился и попытался ударить ногой по швабре, чтобы выбить ту из рук Сулимы – но деревяшка легко и неуловимо танцевала в её руках, ловко избегая его атаки. А потом, в моменты неустойчивости Вадика швабра снова и снова тыкала по его ступням – ловко выбирая самый неудобный момент, как это умеют делать только швабры в руках уборщиц. Вадик оступился один раз, другой – и упал.

Сулима была Мастером Швабры.

Вадику ещё повезло, что пол не был мокрый.

А то бы ему вообще не подняться.

Пахан безучастно наблюдал за всем этим, морщась. Похоже, он считал, что ему снится фантасмагорический сон. Впрочем, не он один. Ребята пораскрывали рты

Лишь Бобик, видевший мир очень упрощённо, в этот раз среагировал первым. Он шагнул вперёд и опустил руку на плечо Сулимы, придавливая её к земле.

– Бегите на урок, – спокойно сказала Сулима ребятам. – Они мне ничего не сделают.

– Отпусти её, – напряжённо сказал Рафик, стоя на месте.

Бобик замялся. Он глянул на Пахана, но тот молчал, ожидая, как сон будет развиваться дальше. Глянул на Вадика. А тот сел на земле, но не встал – а держался за живот.

– Ой-ой, – сказал Вадик. – Ой… Мля!

Вадик неловко поднялся и дёрнулся к школе, а потом огляделся – и бегом рванул за угол, к подсобке. Главным её преимуществом было отсутствие обзора из школьных окон. Обычно это давало возможность курить. Но у Вадика явно были другие пожелания, потому что на бегу он держался за живот и чуть подёргивался.

– Акела промахнулся, – пробормотал Рафик и глянул на Бобика. – Отпусти маму!

Сулима махнула шваброй, раздался стук дерева о кость ноги, и Бобик ойкнул, а потом выпустил её, машинально дёрнув руку, чтобы потереть больное место. Он злобно глянул на Сулиму, но та уже быстро пошла в сторону школы. Глянул на Пахана – но тот молчал.

– Иди, иди! – кричала Сулима на ходу, взмахивая руками, подгоняя друзей.

И те быстрым шагом двинулись в школу, оглядываясь на Бобика.

Лишь Рафик поглядывал за угол – туда, куда убежал Вадик.

***

– А на практике – как будешь решать? – спросила Миртрума о врагах Рафика.

Рафик огляделся. Жесткая кровать, старый телевизор, радио, книжные шкафы… Полка со склянками… Неужели…

Рафик неуверенно поглядел на бабку.

– Отравить их? – пробормотал он.

– В конское яблочко! – та щелкнула пальцами, словно кастаньетами. – Дам тебе три рецепта на разные случаи, будем яды варить.

– И что… – прошептал Рафик в приступе противоречивых чувств. – Они умрут?

Бабка захохотала.

***