Czytaj książkę: «Врата ада»
Пролог
– Добрый день, уважаемые телезрители, – хотя для кого-то из вас это может быть вечер, а для кого-то утро. В эфире международная программа «Мир сегодня»; с вами я, журналист российского телевиденья Антон Горовиц, и мой американский коллега, оператор Билл Додсон. Мы ведем прямой репортаж с окраины Гринфилда – небольшого провинциального городка в штате Миссури, США. Здесь, как вы можете видеть, именно день, и смею вас заверить, для местных жителей он совсем не добрый: город оцеплен полицейскими подразделениями и частями Национальной гвардии; что происходит – совершенно непонятно; люди в панике пытаются прорвать кордоны изнутри, в том числе с применением огнестрельного оружия; те, кто оказался по эту сторону оцепления, напротив, стремятся попасть в город к своим семьям. Сквозь общий шум постоянно слышатся выстрелы, а иногда и взрывы. Вот опять – слышите?.. Заявлений официальных лиц пока не было, в новостях тоже ничего нет. Жители соседних населенных пунктов теряются в догадках. Мы обратились за разъяснениями к полковнику Картрайту, который любезно согласился ответить на наши вопросы и прояснить ситуацию… Полковник, прошу вас, всего пару слов!
– Пару слов – это можно! Полное дерьмо – вот все, что я могу сказать о ситуации.
– А нельзя ли чуточку подробнее? Что случилось? Почему город оцеплен?
– Что случилось? Да ничего особенного – просто прямо перед мэрией в пространстве образовалась дыра. Натуральная здоровая дыра, понимаешь? Она именно так выглядит, откуда ни смотри. А из нее в город лезет какое-то агрессивное зубастое дерьмо и расползается по улицам. Видел бы ты это…
– А вы видели?
– Я? Да, черт возьми! Вовек не забыть.
– И на что это похоже?
– Ты с ума сошел парень! Ни на что это не похоже. Должно быть, с той стороны дыры и вправду другой мир, мать его!.. Слыхал, что ученые говорят? В Африке уже в двух местах то же самое началось!
– И каковы будут ваши действия? У вас есть приказ?
– Есть ли у меня приказ? Да, черт раздери! У меня приказ никого не выпускать из города, пока не будут развернуты карантинные посты. И еще у меня приказ остановить проникшее к нам потустороннее дерьмо и запихать его обратно. Хотя, убей бог, не знаю, как это сделать.
– А если не получится?
– Лучше бы получилось! Иначе мы все окажемся по уши в этом дерьме…
Глава 1
Авиабаза Объединенных сил противодействия в Пакистане. Шестой год после начала интеграции миров и гринфилдских событий.
Сирена взвыла, как всегда, внезапно. И, как всегда, пронизывающе – до глубины кишок. За три года в учебке и пять лет работы скаутами мы так и не сумели к этому привыкнуть, как и заставить себя реагировать спокойнее. И только недавно узнали от знакомых научников, что сигнал с тем расчетом и моделировали: привыкание к нему невозможно. Первые звуки тревоги – и ты уже на нервах, а заодно и в полной боевой готовности. Вот и сейчас… Хорошо хоть никто не успел улечься и заснуть – нас не разбудили. Плохо то, что и отдохнуть не дали.
Сегодня вой сирены показался мне особенно неприятным. Он предвещал не просто проблемы, а большие. Нет, не так, – БОЛЬШИЕ.
Может, психотехнологи и это смоделировали. Может, у сигнала неразличимые для слуха вариации есть. Надо потом спросить у научников – если в живых останемся.
Похватав оружие и снаряжение, мы мчимся на аэродром, с которого пришли приятным прогулочным шагом лишь двадцать минут назад. Справа и слева несутся к своим самолетам все три группы спецназа поддержки. О-о-о, точно, серьезные дела – на планеты с ясным солнышком и бабочками спецназ со скаутами не посылают. Тем более – в полном составе.
– Вашу мать, вашу мать, вашу мать!.. – глухо и ритмично ругается на бегу Артем.
– Хочу спать, хочу спать, хочу спать, – уныло вторит ему неверным эхом Даша.
Это кажется нам смешным, и мы ржем. Невесело, но дружно. Лето, жарко, давно не было дождя; из-под ботинок бегущих впереди взлетают облачка пыли, похожие на маленькие взрывы. И действительно жутко хочется спать…
– На лету выспитесь! – поприветствовал нас Гридин, когда мы ввалились в салон. Сам он даже из самолета вылезти не успел.
– Ага, выспишься тут на лету, – проворчал я, сбрасывая с плеч рюкзак и падая в кресло.
Нет, в самом деле, – двадцать минут как приземлились, а еще шестью часами раньше мы с боями возвращались из дальней разведки по Танганару. Два часа штурмовали тамошний хоул, чтобы на Землю пройти. Час тряслись в машинах по проселку до взлетно-посадочной, поскольку ближе к хоулу на Танганар никто и ничто не садится. На три часа вырубились, пока на базу летели, а здесь – на тебе.
– Выспишься, Серега, выспишься, – успокоил меня Гридин. – Сейчас лететь дольше.
– Слушаюсь, командир, – вяло отозвался я. – Есть выспаться!.. А на сколько дольше-то?
– На пятьдесят минут.
Все опять почему-то заржали, включая меня, хотя стоило бы зайтись в рыданиях. Отсмеявшись, я покрутил головой, пытаясь понять, что вокруг не так, – а что-то было не так. Переглянулся с Дашей и только тогда понял. Ну да – обычно самолет стартует, едва последний скаут окажется внутри. А тут – стоим. Летуны не успели заправиться? Не может быть – ребята дисциплинированные, порядок знают. И Гридин же здесь торчал – он бы им не заправился.
– Чего стоим-то? – спросил Пашич.
– Дожидаемся высокого гостя, – ответил Гридин. – Спокойно, парни-девчата. Его самолет уже на посадку заходит.
И вот люк захлопнулся – за кем-то. Но в салоне этот «кто-то» не появился. Зато мы наконец пошли на взлет.
– Усвоите вводную – и можете дрыхнуть, – сказал Гридин. – Беспокоиться не о чем – сразу по прибытии в разведку не идем. Для начала нас ждет простая и понятная пальба по всему, что не так шевелится. Участвуем в зачистке города от его гостей и коренных жителей. Не всех, конечно, а только тех, что хомосапиенс-тест не пройдут. Правда, таковых там большинство. У местного отделения ОСП ресурсов не хватает. У соседей тоже – потому нас и дернули.
Мы с Дашей вновь переглянулись. Если уж скаутов бросают на зачистку, значит, дела в том городе и у ОСП совсем швах. И швах, в перспективе, мирового масштаба. Или уже переросший в таковой. У меня аж мурашки по спине побежали. Не хватает ресурсов… У Объединенных сил противодействия?!..
– С общевойсковыми частями в проблемной зоне порядок, – успокоил нас Гридин. – Спецназа не хватает – нельзя ж его по всей планете поснимать и послать туда. А мы – тот же спецназ…
– Только лучше, – ввернул Даго.
– И покойники из нас получаются лучше, – добавил я. – Красивее.
Скауты снова заржали. Нет, не к добру это – чего мы сегодня так ржем? В нашей группе из первоначального состава осталось шесть человек. Во второй – трое, в третьей – вообще один. От четвертой группы осталась только память. «Двушку» и «трешку» кой-как доукомплектовали, а нашу «единичку» и доукомплектовывать оказалось некем: новички нужны для формирования свежих команд. «Четверку» не восстановили, и не собираются. Под сотню хоулов уже по всей Земле, и ведут они в сорок шесть разных миров. Регулярно открываются новые. И везде нужны скауты. И везде нас может ждать смерть – даже на планетах с ясным солнышком и бабочками. Так что текучка кадров у нас большая – в основном на тот свет. Может, и видим-то друг друга в последний раз…
В кресле слева от меня – Даша. Рыжая, конопатая, курносая – и что я в ней нашел? Сроду не влюблялся в рыжих, а тут угораздило. Правда, повод был особенный – мы оказались в джунглях на другой планете еще до интеграции миров. Я плюс она – это легендарная пятая двойка первой разведгруппы ОСП. Неубиваемая, непотопляемая, и так далее, и так далее. Мы с Дашей единственные из первого выпуска учебки, кто не хоронил напарников.
Через проход от нас – серб Пашич, в прошлом актер. С такой внешностью только в кино и сниматься, – но он давно этого не делал. Рядом – африканец Даго, черный, как мои грехи. Когда-то пас коз, или коров, или кого-то еще, без разговоров отстреливая из перевязанного изолентой автомата всех, кто приближался к его стаду с подозрительными намерениями. Не умел ни читать, ни писать даже на родном языке, – если у его племени вообще письменность была. Теперь на семи языках свободно говорит и читает, далеко превзойдя в этом плане стандарты Объединенных сил, а вид такой важный, точно он не рядовой скаут, а председатель ООН. Дальше – вьетнамец Зунг. Раньше он был… я не помню, кем. Кажется, поваром. Артем кем только не был, пока не попал на Сатанаил, – тоже еще до интеграции. Там ему страшно изуродовало лицо. Оно у него сплошь в таких шрамах, что и смотреть без содрогания было бы нельзя, если б не Артемкины глаза: живые, добрые, веселые. Все мы вместе – один из последних кусочков былого интернационала полевой разведки ОСП. Начиная с четвертого курса группы формировали уже по национальному признаку…
– Проблемная зона охватывает целиком крупный город с его окраинами, – начал Гридин, расхаживая туда-сюда по салону. – И с прилегающими к нему территориями, – но это уже не наша забота. После открытия хоула в городе имеет место нетипичный мутагенез…
– Что за город-то? – спросил Даго.
– Секретная информация. По крайней мере пока. Гриф Центрального комитета «Противодействия».
– Нифига себе новости! – изумился Артем.
– Хорош борзеть! – рявкнул Гридин. – Вы перебивать меня будете или слушать? Я вам командир или кто? Вы допрыгаетесь – точно подам рапорт, чтоб расформировали нашу анархию к чертям!
– Нет, правда, – сказал Пашич, не обращая на угрозу Гридина никакого внимания, поскольку тот повторял ее в среднем раз в месяц на протяжении последних пяти лет, и пугать нас она давно перестала. – Что за идиотизм? Не сказать, где работать будем?
– Мы же все равно на месте узнаем, – вкрадчиво заметил Зунг. – Даже раньше – как только карты получим.
– Вот тогда ты и узнавай, – повернулся к нему Гридин. – А сейчас заткнись. Ты поспать до прибытия хочешь?.. Остальные хотят? – оглядел он нас. – Если да, давайте без реплик не по делу. Мы люди служилые, бывалые, ко всему привычные, в том числе к внезапному идиотизму начальства. А не нравится быть такими – увольняйтесь нахер. Ферштейн?
– Ферштейн, – сказал Даго, доставая из рюкзака Библию в карманном переплете. Не то чтобы он собрался ее прямо сейчас читать – просто она и без чтения помогает ему победить любой идиотизм.
– Итак, – продолжил Гридин, – в проблемной зоне идет нетипичный сверхбыстрый мутагенез всего и вся – горожан, их любимых кошек и бродячих псов. По итогам процесса получаются монстры, каких в бреду не увидишь. Что за мир по ту сторону хоула – никто не знает. Что там происходит – никто не знает. Что служит причиной столь бурных мутаций – тоже никто не знает, и выяснять все это впоследствии предстоит нам. То есть смотрим, разбираемся в обстановке и попутно делаем полезное дело, сокращая численность наличных упырей. Компренде?
– Компренде, – сказал Зунг, перекатывая в руке массажные шарики. Они выручали его точно так же, как Даго – Библия.
– А где наш высокий гость? – спросила Даша.
– Да в кабине же он, – ответил Артем. – Вкручивает пилотам насчет секретности.
– Нет, я точно рапорт на расформирование подам, – вздохнул Гридин.
– Но ты ведь уже закончил, – сказала Даша. – Остальное гость расскажет. Иначе зачем бы он здесь?
Гридин оценивающе посмотрел на нее, откинув голову назад и заложив большие пальцы рук за ремень.
– Выговор тебе? – спросил он. – Или сразу расстрел?
– Расстрел, – без колебаний выбрала Даша.
– Можно мне в исполнители приговора? – встрял я. – Давно хочу новую девушку, а Дашка мешает.
– Спасибо, любимый.
– Выполним работу – я вас сам расстреляю, – пообещал Гридин. – Всех, кого мутанты не сожрут.
Хлопнула дверь в кабину, и в салон вошел светловолосый стройный мужчина в форме ОСП.
– Рад приветствовать вас на борту, капитан, – сказал Гридин. – А также и в нашей теплой компании… Или прикажете величать вас господином советником?
– Я здесь в качестве куратора вашей группы, – ответил светловолосый, и я по выговору угадал в нем американца. – Но не беспокойтесь – мое вмешательство в ваши дела будет минимальным.
Никто из нас не подумал встать и отдать честь. Уж если есть в ОСП что-то по-настоящему хорошее, так это отсутствие кретинских ритуалов.
– Куратор, вот как, – протянул Гридин.
Говорил он спокойно, обыденно, однако чувствовалось, что они с капитаном знакомы давно, – наверно, с тех еще пор, когда Гридин вращался в самых высоких кругах Объединенных сил. И что знакомство не было приятным.
– Меня зовут Джон Смит, – обратился к нам американец, сопровождая свои слова широчайшей белозубой улыбкой, похожей на рекламу вставных челюстей. – Я из отдела стратегического планирования Главного управления ОСП. Сначала вынужден взять с вас подписки о неразглашении – формулировка стандартная, можете не читать.
Достав планшет, он не спеша обошел всех, включая Гридина. Несмотря на его уверения, каждый из нас все же прочел текст, прежде чем приложить ладонь к экрану.
– Джон Смит, – сказала Даша самым издевательским тоном, зафиксировав свое согласие хранить тайны. – Какое у вас оригинальное имя!
– Да, я ведь сам его себе выбирал, – ответил капитан не моргнув и глазом. – И знаете что? Когда проверил по спискам, оказалось, что не только в нашем отделе, но и во всем Главном управлении нет ни одного Джона Смита. Банальность, которой все избегают, нередко становится уникальной… – Он быстро и мягко забарабанил пальцами по экрану планшета и добавил: – Все, ребята, информация ушла на ваши импланты.
– На те пейджеры, что нам внедрили в мозги вместо нормальных девайсов, вы хотите сказать? – уточнил Артем.
– Постановление об имплантах никто не отменял, – напомнил ему Смит. – Вам дали лучшее, что только возможно было дать, не нарушая его.
– Какая законопослушность, – проворчал Пашич.
Гридин ткнул пальцем в браслет на левой руке и выбрал команду на развернувшемся в воздухе экране.
– Быстрый предварительный просмотр, – сказал он. – А потом продолжим.
Я коснулся своего браслета, активировал имплант и закрыл глаза. Когда-то у меня стоял настоящий имплант – не самый лучший и мощный, но это был целый мир прямо в голове. А наши штуковины пейджерами назвать – значит, сделать комплимент. Власти всех стран так боялись повторения истории с либерами, получившими свои способности именно благодаря имплантам, что действительно свято блюли законы, которые сами же и наштамповали, не делая исключений даже для спецслужб.
Та-а-ак, что тут в наличии? Вначале глянем, куда нас несет судьба. Подписки даны, формальности соблюдены – долой секретность! Даешь панорамы проблемной зоны…
Первая же рассказала мне если не все, то многое. Впрочем, потому она и первая – спецы по конструированию вводных таких мелочей не упускают. Огромная железная женщина на снимке сжимала в правой руке меч, а щит вместе с отломанной левой валялся внизу: то ли ракета у пацанов неуправляемая была, то ли они ею управлять не умели, то ли просто вот так получилось. На фоне дымящихся руин киевская «Родина-мать» казалась покалеченной богиней войны, приготовившейся окончательно уничтожить город. Вторая, третья и последующие панорамы прекрасно проиллюстрировали бы историческую презентацию «Освобождение Киева советскими войсками от фашистских захватчиков». Ну, если не придираться к деталям. Танки и бронетранспортеры на улицах, артиллерия кое-где, солдаты, солдаты и снова солдаты – и все это куда-то стреляет. Целые здания, горящие и уже сгоревшие. Трупы среди куч битого кирпича, перевернутые и сплющенные бронетехникой легковушки. Вот здесь наши наступают. Там отступают… Все, хватит, крупный план и карты оставим на потом.
Пока посмотрим, с кем нам предстоит воевать. Ох, чует мое сердце, что уж лучше бы там были фашистские захватчики… Где инфа? А, вот. Известные результаты мутагенеза…
Они впечатляли. Тем более что мутации, приводящие к таким результатам, еще недавно происходили за несколько часов.
Я стал просматривать базы данных, стараясь выхватывать главное, то есть самых опасных тварей и их важнейшие признаки.
Минотавр – существо с той стороны хоула. Голова бычья, лапы как у хищника, тело не пойми чье. Силен и быстр невероятно, прожорлив как целый львиный прайд. К счастью, на нашей стороне минотавров замечено немного.
Баскер – продукт сверхбыстрой мутагенной эволюции собак. Вес до ста килограммов, кожа голая, тошнотворного серо-белого цвета. Мышцы как у культуриста, глаза красные, клыки и когти ядовиты. Некоторые особи светятся в темноте.
Крюгер – гибрид человека и неизвестного существа, скорее всего, с той стороны. Похож на Фредди Крюгера из «Кошмара на улице Вязов», только когти свои, родные.
Иглуру – существо с той стороны. Похоже на помесь дикобраза и кенгуру. Стреляет отравленными иглами на расстояние до десяти метров.
Потрошитель – гибрид нескольких существ и других гибридов. Когти как у крюгера, прыгает как иглуру.
Пожиратель – то, во что может превратиться человек, дай ему волю. Похож на зомби из фильмов ужасов, но быстр и полон сил.
Гутангер – то ли человек, решивший стать обезьяной, то ли наоборот. Морда как у орангутана, мощные мышцы. Кожа голая, темно-серая, рост до двух метров.
Омега – недоразвитый пожиратель. Не так бодр и силен, как развитый. Но все равно, при встрече лучше не зевать.
Кысь – продукт мутагенной эволюции кошек. Характеристики как у баскера, габариты как у рыси.
Мышак – обычная мышь, подросшая настолько, чтобы превратившаяся в кысь кошка не потеряла к ней интерес. Крупные мышаки набирают до десяти килограммов и больше. Хватка у них бульдожья, и отодрать их от себя без посторонней помощи трудно.
Крысак – ну, для охоты на такого кысям лучше объединиться в стаю. Тем более что сами крысаки чаще всего сбиваются в стаи – иногда очень большие.
Птицер – гибрид птицы с кем-то еще или просто птица-мутант. Разновидностей множество. Размах крыльев от метра до семи.
Жабоящер – что-то среднее между лягушкой и ящерицей, и тоже страдающее гигантоманией.
Кротовник – когда-то портил лишь газоны в парках в качестве крота, а теперь может взламывать асфальт и неармированные бетонные покрытия толщиной до десяти сантиметров. Размер и вес – как у призовой свиньи. Если провалишься в отрытый им ход, а он как раз там, запросто откусит ногу. Это как минимум.
Тигромедведь… Слоносорог… Жирафозавр… Стоп, стоп, а эти-то откуда в Киеве? Ах да, ведь городе был большой зоопарк. И уж там кто только не сидел… Крупных тварей легко выслеживают и уничтожают беспилотники. Мелкие бродят по улицам, осваивая новые места обитания.
Странно – почему-то отслежено мало мутантов и гибридов с той стороны хоула. Наши оказались круче и не дают чужакам хода на родной земле? Или мутаген в соседнем мире не слишком свирепствует?
Кстати: факторы риска. Что? Не выявлено? Ну да, так и есть. Можно заразиться на окраинах проблемной зоны несмотря на любые средства индивидуальной защиты и остаться незараженным в центре, будь ты там хоть голый и весь покусанный мутантами. От другого бича зоны – гиперинфекций – также нет спасения, и подцепить (или не подцепить) их можно как вблизи хоула, так и вдали от него. Предположительно, это различные штаммы исходного мутагена, которые, однако, не приводят к мутациям, а имитируют деятельность в организме возбудителей обычных инфекций, только в экстремальном режиме.
Следовательно, важна лишь природная устойчивость к мутагену и его производным или восприимчивость к ним? И элементарное везение-невезение?.. Ладно, позже разберемся. Лучше глянем резюме.
Все существа имеют повышенную температуру тела и способность к ускоренной регенерации тканей. Питаются оставшимися в черте города незараженными гражданскими, зазевавшимися бойцами ОСП и друг другом. Чрезвычайно быстро размножаются и активно скрещиваются, производя на свет новые гибриды. Беспилотники не способны распознавать незнакомых тварей как мутантов без помощи системных операторов. А операторы, ясен пень, могут отследить их только случайно, потому что видят лишь через камеры равнодушных к свежим гибридам беспилотников. Поэтому при нахождении в любой части проблемной зоны следует соблюдать предельную осторожность – независимо от того, насколько тщательно она патрулируется с воздуха.
Прослеживается четкая закономерность: чем меньше был мозг у нормального существа, тем охотнее оно увеличивается в размерах вследствие мутаций, если для этого нет внутренних и внешних ограничений.
А что с насекомыми?.. Ну да, тоже мутируют и растут ударными темпами, но серьезной опасности не представляют, поскольку почти подчистую поедаются другими мутантами. Кроме того, их хорошо отпугивают обычные фумигаторы.
Простейшие одноклеточные тоже растут, и в дальнейшем не исключена вероятность появления совершенно новых видов живых существ…
Растения не отстают от прочих организмов. Извращаются как могут.
Впрочем, в настоящее время мутагенез сильно замедлился. Очевидно, это связано с тем, что первичный мутаген и сам мутировал, потеряв свою изначальную поражающую способность. Хотя рецидивы не исключены, скорее ожидаемы…
Особые пометки: в первый период существования проблемной зоны разведка беспилотными техническими средствами бывала затруднена вследствие сбоев в работе интеллектуальных систем. Часто и вовсе невозможна – по трудноопределимым причинам, не связанным с обычными помехами от хоула… А сейчас – возможна? Уже да, но вероятность несовпадения интерактивных карт с действительностью все еще составляет четыре целых и две десятых процента…
Все интересней и интересней. Сбои, не связанные с обычными помехами? «Обычные» – это мощные энергоинформационные вихри, порожденные столкновением общих информпотоков в самом начале взаимодействия двух миров, сразу после рождения хоула. Черт, а какие тогда необычные?..
Я быстро перебрал в памяти самые гиблые места, где довелось побывать нашей группе, и самые плохие события, очевидцами и участниками которых мы стали. Хоул в Серенгети, хоул в Гринфилде, хоул на Ямале, хоул у подножия Казбека… Эпидемия в Индонезии, пандемия в Центральной Америке, катастрофа в Японии… За пять лет интеграции не раз и не два случались нашествия на Землю самых кошмарных существ с такими же кошмарными повадками. Многократно и повсеместно возникали очаги мутагенеза – иногда с ужасающими последствиями. Однако то был обычный мутагенез – или более-менее обычный, механизмы которого поддавались пониманию. Но чтоб собаки превращались в баскеров за полдня? Нет, не бывало такого.
Имплант коротко пиликнул, напоминая, что просмотр вводной предварительный, а не бесконечный. Я открыл глаза. Остальные тоже.
– Занимательно, – сказала Даша.
– Есть хотя бы догадки относительно причин? – спросил Зунг. – Какие-то предположения?
– Нет, – ответил Смит.
– Не кривите душой, – повернулся к нему Гридин. – В итоге нам предстоит сработать именно как скаутам. И ребятам лучше уже сейчас знать, что в городе существовала засекреченная биолаборатория ОСП. Под прикрытием Института красоты и гигиены. Насколько мне известно, она находилась как раз в центре нынешней проблемной зоны. И рождающийся хоул развалил ее к чертям – так?
Смиту потребовалось взять длинную паузу и пару раз глубоко вздохнуть, чтобы сохранить хладнокровие.
– Биоматериалы из лаборатории никак не могли привести к подобным последствиям, – сказал он. – Не забывайте, Гридин, что теперь вы всего лишь командир разведгруппы. И хорошенько подумайте, прежде чем выдвигать обвинения.
– Я никого не обвинял, – возразил Гридин. – И ничего не утверждаю. Я только сказал, что ребятам лучше знать факты. Все факты, – с нажимом добавил он.
– Говорю вам: лаборатория ничем опасным не занималась, – сказал Смит.
– В таком случае зачем ее закамуфлировали под институт?
– Хорошо, если сомневаетесь – запросите полный доступ к информации по лаборатории в Главном управлении. Я поддержу запрос.
– Поймите меня правильно, Смит, – я ни под кого не собираюсь копать, – сказал Гридин. – Как вы справедливо заметили, я всего лишь командир разведгруппы. И, как вы знаете, перешел на эту работу чисто добровольно. Все, чего я хочу, – это делать ее хорошо.
– А я всего лишь хочу, чтоб вы не тратили время на разработку ложных версий, – повысил голос Смит. – Лаборатория тестировала улучшенные вакцины от давным-давно известных экзоинфекций. Закамуфлировали ее, как вы выразились, просто для того, чтобы не было ненужных разговоров. И будьте спокойны, мы первым делом отработали сценарии, по которым в случившемся повинна именно она. Но ни одна из построенных моделей даже близко не дала того варианта развития событий, который имеет место в действительности. Мутаген занесен с той стороны – и как только позволит обстановка, вам надо идти на ту сторону.
– Естественно, пойдем, – пообещал Гридин. – Однако попробуйте взглянуть на ситуацию с моей точки зрения: вы никак не могли построить модель, по которой неизвестный пока, и, возможно, не слишком опасный чужеродный мутаген приобрел свои нынешние свойства, вступив во взаимодействие с вашими улучшенными вакцинами.
Смиту пришлось взять паузу еще длиннее.
– Они не мои, – сказал он наконец и примирительно улыбнулся, позаботившись о том, чтобы улыбка выглядела не слишком искусственной. – И лаборатория была не моею. Поступайте так, как считаете нужным. Повторяю: я поддержу ваш запрос.
– Ладно, ребята, – обратился к нам Гридин. – Полный просмотр – и спать.
– После такой вводной, пожалуй, заснешь, – пессимистично заметила Даша.
И оказалась не права. Через двадцать минут все уже спали, включая ее и Гридина. Смит тоже развалился в кресле и закрыл глаза. Я отрубился последним, мысленно пожелав ему плохих сновидений.
