Czytaj książkę: «Своя игра – 6. Две короны»
Глава 1
После трех суток безудержного ликования и разнузданных пирушек дни и ночи напролет, зальмовцы начали погружаться в уныние. От своего, родного проклятия избавились навсегда, а от общего гинкмарского – лишь на сорок дней. За этот срок непобедимым ни за что не подготовить полученного от светлых мага. И что делать? Безропотно покориться злым чарам, опять уйти в Мир Теней, превратиться в монстров?
Горожан ожидала не столь тяжкая участь, как прежде, а с многими послаблениями. Но восторга у них сей факт не вызывал. Возможность переродиться не столько вдохновляла, сколько тревожила. Типичное перерождение чаще всего означало новую жизнь где-то в другом месте, в другом теле и в другое время. Особые условия еще попробуй заслужи. А расставаться с родственниками, друзьями, соседями, едва воссоединившись с ними, никто не хотел.
Отпущенные высшими силами четыре декады тоже надо как-то прожить. Запасов продуктов в кладовых не хватит: они были невелики и слишком щедро расходовались поначалу. Попрекать себя расточительством неуместно – не поститься же следовало по поводу спасения! Однако от отсутствия чувства вины за кутежи не легче: жрать скоро все равно окажется нечего. От деревень вокруг Зальма не осталось и следа, на месте полей стоит вековой лес. Население крестьянскому труду со всеми его премудростями не обучено. Да и не расчистить поля в один день, не получить урожай за неделю. Из других городов ничего не подвезут – они пока по-прежнему заброшены.
Можно быстро наладить обмен имеющихся ценностей на продовольствие в расположенных рядом цивилизованных землях. И вроде не жалко по нужде избавиться от лишних красивых безделушек из домашних ларчиков. А то и ревниво сберегаемую наличность потратить на закупки… Но слишком опасно это – светиться в герцогстве Каритекском, пока за спиной собственного государства нет. Оргойцы – ребята шустрые. А ну как изыщут свободные войска, захватят Зальм и отнимут вольности? Не сейчас так позже, когда общее проклятие спадет. Нагибатор не вдруг защиту границ наладит. Слишком многое ему придется налаживать. Легко представить, какой в восстановленном королевстве будет твориться бардак поначалу. Не все дворяне сразу примут вождя трижды проклятых как правителя. Кое-кого придется усмирять оружием.
Положим, путем общей мобилизации удастся худо-бедно себя прокормить охотой и рыбной ловлей: зверье вокруг за сорок дней не переведется. Но главная-то проблема решена не будет! Склоняться перед судьбой и ждать возвращения к настоящей жизни еще несколько месяцев зальмовцы категорически не желали. Не в последнюю очередь из страха, что возвращение может не состояться. Вдруг сорвется что у непобедимых? Вдруг Мрак соберется с силами и одолеет их?
Я невольно оказался в курсе городских трудностей. Нас с Джейн поселили в самых роскошных апартаментах лучшей гостиницы Зальма, предназначенных для важных персон. Джейн не хотела никуда уезжать, а мне пришлось отказаться от немедленного отъезда. И от медленного тоже. Фактически – от любого в ближайшее время. Не с боями же пробиваться к окраинам? Зальмовцы и помыслить не могли, что я пренебрегу их гостеприимством. Нас кормили и поили бесплатно; точнее – безбожно закармливали и спаивали. И прямо на месте, и еще таскали на празднества по всему городу. За проживание, конечно, не только ничего брали, но и подарками завалили наши комнаты по колено. Люцифера и Вароса в конюшне окружили таким уходом, что им позавидовали бы мадуарские императорские скакуны. Как тут уедешь? Попробуй…
Поначалу нас ночью каждый час будил бой курантов на ратуше напротив. Привыкшие в лесах реагировать на любой резкий звук, мы вскакивали с мечами наготове, и первая ночь прошла беспокойно. На вторую адаптировались к дурацким часам. И к тому, что у входа в гостиницу стоит стража и опасаться нечего.
Сперва местные власти гулеванили вместе с рядовыми гражданами, игнорируя сложившееся положение и забивая на свои непосредственные обязанности. Однако к четвертому дню пришли к выводу, что так нельзя. И с тех пор заседали почти постоянно, прерываясь лишь на сон и приемы пищи. Впрочем, уже к вечеру первого дня отдельные трезвые головы позаботились об охране Зальма от нечисти. В последующие дни к ним присоединялось все больше не слишком трезвых голов. Потом градоначальник объявил сухой закон, и протрезвели все. А кто продолжал бухать, тот делал это тихо, по вечерам, за закрытыми дверями собственного жилища.
Нас запрет не касался, но я завязал с неумеренным потреблением алкоголя еще до него, а Джейн придерживалась умеренности с самого начала. Она вообще была девушкой строгих правил: даже трахалась исключительно в пионерской позе. Судьба зальмовцев волновала ее несказанно, и она все чаще ходила на заседания в ратушу. Я все чаще к ней присоединялся, устав отказываться от настойчивых приглашений членов городского совета. Весточка нас сопровождала. Против ее присутствия никто не возражал.
В обсуждениях участвовали не только ответственные лица и знать, но и простолюдины с активной жизненной позицией. Быстро разработав и утвердив очевидные планы по улучшению положения, горожане перешли к основному вопросу. Противостоять общему проклятию может антипроклятие. Наш главный маг способен его сгенерировать. Загвоздка в том, что закл после активации придется поддерживать. Те самые несколько месяцев. Или, если у непобедимых возникнут осложнения с прокачкой мага светлых, неопределенно долго. На генерацию у нас маны хватит. А на поддержку – нет.
Дебаты шли бурные, чуть не до мордобоя. И не о том, где взять недостающую ману. Все упиралось в доверие к магу. В былой катастрофе его никто не обвинял – зальмовцы знали истинных виновников. Но осадочек-то остался. И был он толщиной с геологические напластования палеозойской эры. Как ни крути, беды горожан начались с попытки возведения волшебной стены. А автор проекта кто?
Автор присутствовал здесь же и стоически нес свой крест. Высказавшись о возможности создания антипроклятия, далее помалкивал, сидя с каменным выражением лица, характерным для южных варваров. А я не выдержал. Попросил слова и обратился к собранию довольно грубо:
– Слушайте, люди, – и кто тут еще присутствует. Разве у вас в коридоре очередь подходящих магов стоит? Только этот и есть. Я бы на его месте обиделся, хлопнул дверью и сгенерировал антипроклятие только для себя. Оставив вас париться под проклятием до прояснения в мозгах. Где вы еще возьмете высокоуровневого кастера? Нагибатор вам не даст – у него каждый на счету. Годного спеца в Оргое вы нанять побоитесь, как побоялись закупать там продовольствие. И правильно побоитесь!.. Пользуйтесь чем располагаете – маг-то у вас отличный. Ну, не повезло ему, и вам вместе с ним. Так первое, что вы обязаны сделать – начать выковыривать это из памяти. Сами же твердите, что он не виноват. Однако подобные заявления мало стоят без готовности вести себя будто ничего не случилось. Да, блин, его и на сей раз может ждать неудача. И вы вместо того, чтобы увернуться от проклятия, навлечете на себя нечто еще худшее. Но вина опять будет не на нем. Да и не на вас, потому что вы будущего не знаете. За катастрофу со стеной можете потом, когда королевство возродится, предъявить претензии кому следует. А сейчас просто определитесь, идете вы на риск или не идете. Да – думаете лишь о том, где достать ману. Нет – расходитесь по домам и ждете сорокового дня.
В зале совещаний повисла тишина. Ее нарушил градоначальник. Он оглядел присутствующих и спросил:
– Так где мы достанем ману?
Зал дрогнул от хохота. Маг – и тот улыбнулся. Он встал, с признательностью кивнул мне и вышел: отправился составлять заклинание, каждая ошибка в котором могла иметь фатальные последствия. А потому в нем не должно быть ошибок.
Зальмовцы, отсмеявшись, с удивлением переглядывались, точно разом уснули на заседании, и вот теперь проснулись. В самом деле – чего это они застряли на ровном месте? Практические задачи решать надо; дела вперед двигать надо.
Я тоже хотел уйти: чувствовал себя неловко из-за своего наезда, хоть он и имел положительный эффект. Но меня не отпустили. Нет-нет, доблестный Иван! Будьте благосклонны – останьтесь. Вы с доблестной Джейн – единственные среди нас, знакомые с современностью. Так не подскажете ли, как выдрать из этой современности ману – быстро и много? Или постепенно, – но тоже много?
Я растрогался, и уже хотел было пообещать дать зальмовцам в долг клад капитана Гамбара, – да не настолько я добр, чтоб оказаться способным на такое даже в минуту наивысшего душевного подъема. Ничуть не сомневался, что горожане вернут деньги, и с процентами. Однако вернут они только если смогут. А если нет?
К тому же я до сих пор не знал, насколько велик клад. Вряд ли он так богат, чтобы при конвертации в ману его хватило на поддержку антипроклятия в течение полугода и дольше.
– Проблема с маной сродни проблеме с магом, – сказал я, вновь обращаясь к собранию. – Просто вы почему-то не решаетесь сформулировать ее коротко и ясно. Почему-то вам нужно, чтобы это сделал кто-то. Хорошо – я сделаю! Быстро добыть много маны можно лишь с помощью чуда или войны. А так как чудотворцы среди вас отсутствуют, остается война. Вы мирные, хоть и умеете сражаться, и тактика насилия и грабежа вам претит. Тем не менее другого способа нет.
– Мне уже хочется спросить, на кого идем войной, – развел руками градоначальник. – Но, думаю, это ни к чему? Тем более что на сей раз мой вопрос уважаемое собрание не повеселит. Иван прав: мы привыкли создавать что-то своим трудом или торговать. Привыкли защищать свое, а не отбирать чужое.
Присутствующие нехотя, почти обреченно с главой города согласились – односложными репликами, невнятным бурчанием и кивками. И вновь с надеждой уставились на меня. Как дети, ей-богу… Сидят и ждут, что я, выдав вступление, продолжу, и разрешу их трудности. Допустим, я могу разрешить – так ведь в своих интересах! В их тоже, но прежде всего в своих. Неужели не понимают?
Да нет, понимают. Только они сейчас, перенесшись в настоящее из дремучего прошлого, действительно как дети вдали от дома. И им нужна поддержка уверенного в себе взрослого дяди, который все-все знает об окружающем мире.
Черт! Это я-то взрослый дядя? Вдвое и втрое моложе любого из них. Ну и опекуна себе выбрали!
Хотя из кого им выбирать? Только из меня и Джейн. Но Джейн слишком похожа на них – тоже без году неделя как из прошлого.
– Хорошо! – сказал я в ответ на четко обозначенный общественный запрос. – Раз вам надо, выношу на обсуждение вот какую инициативу. На севере с Гинкмаром граничит княжество Форгартское. Им правит вампир Анзенкам. Собственно, южная окраина его владений – уже и есть Гинкмар, и замок князя стоит на проклятых землях. Анзенкам мой враг, и я хотел собрать на Разбойничьем тракте дружину для расправы с ним. Но ни минуты не задумаюсь заменить бандитов гвардией Зальма. Для меня смысл похода в мести, однако и добыча обещает быть обильной. Вампиры мало того что бережливы до скупости – у них еще туго с возможностями тратить деньги в цивилизованных землях из-за почти всеобщей неприязни. Обычно они также накапливают большие запасы маны, что обусловлено особенностями их расы. Соседи на выручку Анзенкаму не придут, так как терпеть его не могут. Население за подобного правителя не вступится ни за что – ведь вампир пьет из него кровь не только в переносном, но и в прямом смысле. Бальдур Великолепный сможет послать войска в княжество не вдруг. А когда пошлет, то скорее для того, чтобы посадить на трон кого-то из своих приближенных, а не для поиска и наказания виновных. Мы можем скрытно пройти до княжества по окраинам Гинкмара и так же скрытно вернуться. В случае успеха гвардия добудет городу очень много маны. И много ценностей, которые можно в ману превратить. А кроме того, все жители княжества будут молиться за вас до скончания веков. Дань кровью – страшная и унизительная для любых разумных штука. Как и дань плотью. Исключений не бывает. Иначе почему бы четыре из каждых пяти народных восстаний происходили в землях вампиров и оборотней.
– Пожалуй, мы можем себе позволить временно расстаться с гвардией ради такого предприятия, – задумчиво произнес градоначальник. – Стражи и армии будет достаточно для защиты от монстров города и рыболовных и охотничьих артелей в лесах. Что скажешь, Варми?
– С удовольствием надрал бы зад этому Анзенкаму, – отозвался командир гвардейцев. – Как все, наверно, знают, вампиры убили моего младшего брата. Так что у меня с кровососами личные счеты. Но замки правителей-вампиров обычно очень хорошо защищены. Именно из-за ненависти всех к владельцам. Штурм такого гнезда обойдется очень дорого по бойцам и расходникам. Осада же неприемлема. Как бы ни относились к Анзенкаму соседи, в случае продолжительной военной кампании на его территории они все-таки могут вмешаться. Хотя бы из опасений, что окажутся следующими. Королевские войска также способны застать нас под стенами, пусть даже Бальдур их вышлет не сразу. И чем дольше продержится Анзенкам, тем меньше маны останется у него в накопителях. Он точно не станет экономить ее нам в трофей, а пустит на оборону. Как и любые ценности, которые годятся на жертвы.
– Все упомянутое тобою бесспорно, благородный Варми, – сказал я. – Однако уже учтено. Ранее я говорил, что собирался набрать для похода разбойников. А они не согласились бы на слишком опасное дело с сомнительной прибылью и высокими шансами погибнуть. Поэтому я разработал план, исключающий необходимость осады. И крупные потери при штурме. Правда, для осуществления задуманного требуется некромант. Сомневаюсь, что вы у себя в Зальме пригрели некроманта.
– И все же он у нас есть! – заявил начстражи Тодд. – Конечно, мы не пригрели его, а собирались казнить. Но раз лиходей нужен для чего-то, разница невелика.
– Если он еще не сбежал, – заметил градоначальник. – Я неоднократно успел пожалеть, что сгоряча объявил полную амнистию, – из-за него. Остальные-то преступники у нас были обычные: мелкие воришки, драчуны, два насильника да один убийца. Их и стоило отпустить – они вдоволь настрадались вместе с нами. Искупили содеянное тысячекратно. И вместе с нами сражались на Полях Будущей Славы. А некромант…
Сановник многозначительно умолк. Ну да – некромантов смертные не любили не меньше вампиров.
– Послать проверить, в городе ли он? – спросил Тодд.
– Не надо, – отказался я. – Если некрос сбежал, то уже далеко. А если не сбежал, никуда не денется. Лучше определитесь окончательно: посылаете вы гвардию на Анзенкама или не посылаете.
– Голосовать будем? – обратился к собранию градоначальник. И повернулся ко мне: – Не будем. Положительное решение принято единогласно.
– Тогда пойду, – сказал я. – И приступлю к предварительной подготовке немедленно. Откуда начинать поиск некроманта, буде он еще в Зальме?
– С Узилища, – уверенно ответил Тодд. – Когда мы открыли камеры, многие заключенные отказались уходить – чтобы сэкономить на гостиницах. Выгонять их никто не захотел: свои все-таки. Кормятся они за собственный счет и на добровольные пожертвования. А места не жалко. Новые преступники в Зальме не скоро появятся.
– У вас замечательный город! – восхитился я. – И заключенные тоже замечательные.
За дверью зала совещаний меня догнала Джейн:
– Я с тобой! Не расскажешь, зачем тебе понадобился некр?
– Ай, Женя! – укорил ее я. – Ты заметила, что из всего собрания об этом никто не спросил? Чем позже раскрываешь планы даже ближайшим сподвижникам, тем меньше вероятность, что о них узнает враг. Анзенкам – слуга Собирателя душ, то есть стопроцентный истинный темный. А мы находимся в зоне влияния Зла. У него тут всюду глаза и уши. Наместники Мрака пообещали не трогать меня, пока не покину Гинкмар, – именно поэтому я не покину его как можно дольше. Но это не значит, что я намерен относиться к темным пренебрежительно.
Глава 2
Весть о том, что власти постановили не уходить под общее проклятие, мгновенно разнеслась среди жителей. Зальмовцы повеселели, город кипел деятельностью. На площадях набирали добровольцев для вырубки окрестных чащоб под посевы. Какого черта ждать, пока вокруг появятся деревни с крестьянами? Давайте напряжемся и обеспечим себе продуктовую независимость раз и навсегда!.. Параллельно формировались команды ополченцев для зачистки от монстров заброшенных штолен. Первую руду надо брать уже сейчас: без железа не прожить. А золото и серебро пойдут на жертвы – главному магу мана нужна…
Узилище под Домом приговоров выглядело весело. Преступники после освобождения переформатировали его в кабак с блэкджеком и шлюхами – самым натуральным образом. Они резались в карты и кости со стражниками и дознавателями, от души ели и пили, тискали проституток. Добродушные зальмовцы натащили в камеры все необходимое для комфорта. Покидать тюрьму в ближайшем будущем бывшие узники не собирались – я бы из такой тюрьмы тоже не ушел! Все оказались на месте, кроме нескольких проштрафившихся по мелочи горожан, которые вернулись в свои дома. И некроманта. Он сдриснул в неизвестном направлении сразу же. Нам с Джейн не составило труда найти свидетелей, видевших его на выходе из города.
Что ж… Я б в его положении тоже сдриснул. Отхватить после амнистии самосуд не здорово.
И куда бы я сдриснул?
Я открыл карту – и тут же закрыл. Неправильный подход! Думать надо не о том, куда подался бы я, будь некросом. А понять, куда подался именно некрос. Природный. Не мыслящий себе иного пути, кроме избранного.
Для этого следует знать, кто он такой. При прохождении Зальма я зачищал и Узилище; конечно, искоренил и нужного мне теперь чувака. Эй, мозг – встряхни память!
Мозг послушался и встряхнул. Да, сидел, кажется, в одной из камер зомбак-кастоплет с некроповадками. Ничем меня не удивил – потому я и забыл про него почти сразу. То есть колдуна предстоит искать заурядного. Самый низ средних уровней или самый верх нижних.
Я снова открыл карту. Куда бы направился из Зальма такой тип? Точно не в цивилизованные земли, так как он сильно отстал от жизни вместе с остальными зальмовцами. Но и не в самую глубь заполненных нечистью лесов – и уровень маловат, и жизнь догонять следует. Скорее всего, некрос захочет найти укромное место на окраине Гинкмара, откуда до ближайших поселений Оргоя два шага. Потом он отловит какого-нибудь подходящего смертного, чтобы освежить профессиональные навыки и заодно выкачать из жертвы информацию о текущей обстановке на Мировом Острове вообще, и особенно в ближайших державах. Или будет с той же целью поднимать свежих покойников с погостов расположенных рядом с Гинкмаром городков и деревень…
Тут я поймал себя на том, что подсознательно жду похвалы от системы и сообщений о росте каких-нибудь полезных качеств. Например, интеллекта с его подхарактеристиками. Инстинкт уже выработался! А ведь лучше не в Шерлока Холмса играть, тем паче что Джейн на доктора Ватсона не слишком похожа, а обратиться к его благородию начальнику стражи. Прокачка прокачкой, но она обязана помогать делам, а не тормозить их.
– Смылся? – встретил нас риторическим вопросом Тодд, когда мы его нашли. Он временно покинул ратушу и сидел за столом в харчевне по соседству. – Перекушу по-быстрому и распоряжусь насчет погони, – а вы собирайтесь пока. Мои ребята на подъем легки, задержек не будет. Найдете этого некра как миленького. У него при аресте много чего изъяли из личных вещей. По ним не только маг его отыщет, но и мои собачки.
Хозяин гостиницы вознамерился всучить нам столько дорожных припасов, будто мы собрались в экспедицию на год. Давал бесплатно, естественно. От большей части пришлось отказаться. Хоть совсем в Зальме жить оставайся при таком отношении! Найду ли когда-нибудь место лучше?
Застоявшиеся в конюшне Люцифер и Варос оживились. Давно пора размять кости!
Тодд слово сдержал. Как только мы подготовились, оказалось готово все остальное, и наш маленький отряд выехал из Зальма на северо-восток. Кроме нас в нем присутствовали три стражника, три патрульных пса – они же поисковые, лекарь и маг-следопыт. И лошадь без седока – для будущего пленника. Мага звали Аврелий. Он оказался бывшим вигилантом и любил поболтать. Впрочем, не в ущерб служебным обязанностям.
– Ты знаешь, кто такие вигиланты? – обратился он ко мне вскоре после того, как представился. – Это, брат, не обычные охотники за головами. Настоящий вигилант – истинный слуга закона. Он никогда не станет ловить того, чья вина сомнительна. Не будет разыскивать несчастного по той лишь причине, что за него объявлена награда. Ибо ответственность вигиланта велика! Он ведь не тащит преступника в суд, а вершит расправу на месте.
– А как ты попал в стражу Зальма? – полюбопытствовал я.
– Случилась со мной беда, постоянно подстерегающая вигилантов: прикончил я невинного, хитро оклеветанного негодяями. Король меня помиловал, а негодяев тех казнили – да не обрел я уже былого душевного покоя. Оправился странствовать и услышал про Зальм: что будто есть такой необычный город, где все не так, как в других городах, а много лучше. Приехал, поглядел – правду говорили! И захотелось мне сей город охранять от правонарушителей всевозможных, какие только есть и еще появятся. А так как быть вигилантом более не мог, попросился на службу к Тодду. С тех пор не отвечаю ни за что и не караю злодеев сам, а лишь ловлю кого прикажут.
Собаки сразу взяли след почти недельной давности, и уверенно шли по нему. Участия мага действительно не требовалось, как и предрекал Тодд. Аврелия начальник стражи послал с нами больше для другого: чтоб мы точно скрутили некроманта, когда найдем.
– Напрасно ты так к нему относишься, – заметил следопыт после нескольких моих пренебрежительных реплик касательно беглеца. – Некроманты – особые волшебники. Мерить их общими мерками нельзя. Что с того, что у нашего низкий уровень? К высоким некры и не стремятся, зачастую замедляя свое явное развитие в пользу тайного. Черпать силы они способны почти отовсюду: мертвыми энергиями мало кто пользуется. Так что держи с Мокиахом ухо востро! И брать его предоставь мне.
– А его Мокиахом зовут? Необычное имя. Оно что-то значит?
– Ответить тебе мог бы тот, кто знает язык мертвых. На котором можно разговаривать с покойниками. Не с духами умерших, сообрази, а с трупами, братец, с самыми что ни на есть трупами. Вот как!
Мы приближались к окраинам Гинкмара не прямо, а наискось. Аврелий повеселел:
– Понял, где мерзавец обосновался! В замке барона Вертса, чтоб тому под проклятием остаться навечно!
Я сверился с картой:
– Как узнал? Там еще три замка поблизости, крепость и храм.
– Барон при жизни черной алхимией баловался, вивисекцией разумных… У него своя лаборатория имелась. Сейчас она, конечно, заброшена, как и замок, однако привести ее в относительный порядок недолго. Сложными техномагическими аппаратами не воспользуешься: они все сгнили. Но колбами, ретортами, пробирками и прочей мелочью – вполне! В клетки для подопытных кого хочешь сади. И аура замка некроманту близкая, хоть и не родная.
Погода начала портиться, небо потемнело. Зачастил мелкий дождь. Мы встали на ночлег под ним – когда проснулись, он еще шел. И без того неприветливый лес стал окончательно неуютным и казался совершенно непригодным для путешествий.
– О, боги! Какая глушь! – сетовал Аврелий, седлая коня. – Какое запустение! А ведь тут был благодатнейший край. Всюду пашни, тучные пастбища… Деревня сидела на деревне.
– Все же и лесов было немало, – заметил лекарь. – И нечисть в них водилась.
– Не без того! – согласился Аврелий, демонстрируя намерение сохранять объективность. – Но в целом – не сравнить с тем, что сейчас видим.
– Стоит ли печалиться! – беззаботно сказала Джейн. – Скоро положение переменится.
– От всей души надеюсь, – осторожно поддержал ее маг. – Я не нагоняю хандру, как может показаться. И не призываю своим брюзжанием духов уныния. Просто ворчу по укоренившейся привычке. Я и под проклятием не отчаивался, как другие. Старался принимать его как тяжкий, но урок, могущий чему-то меня научить и преумножить полезный опыт. А уж поводов отчаяться хватало! Особенно ночами, когда следовало присутствовать в Зальме. Сидим, значит, по домам, как вурдалаки в логовах своих, и поджидаем пришельцев, на которых можно наброситься. Ужас! Ни поговорить друг с другом, ни заняться чем нормальным. Думаю, все согласятся, что в дневное время жилось легче. Когда с восходом солнца возвращались в Мир Теней, случалось и общаться со своими, кого найти удалось, и воли в действиях становилось не в пример больше…
Лекарь и стражники хмуро кивали, печально поддакивали. Джейн косилась на них с сочувствием, и вид имела слегка виноватый. Она-то ночами, в отсутствие посетителей, валялась на улице сухой корягой и не так страдала.
Команда у нас подобралась крутая для тех мест, по которым приходилось ехать. Высокие уровни лошадей позволяли быстро передвигаться, легко преодолевать препятствия. И все же мы не расслаблялись. Вселенная Дагора зазнаек не любит. Стоит возомнить себя ко всему готовым, как система подсуетится и подсунет тебе нечто такое, к чему ты не готов и не можешь быть готов. Тем более и метеоусловия не думали улучшаться. А когда они хреновые для смертных, это значит, что им рада всякая дрянь, смертным враждебная. Разумным плохо – нечисти отрадно; нам трудности – ей усиление.
– Вот и земли Вертса! – довольно сказал мне Аврелий после переправы через неглубокую, но бурную речушку. – Видишь знак на том дереве? Животные метят территорию мочой, а барон метил знаками. Такая у него была привычка.
Я посмотрел туда, куда указывал маг. На стволе могучего дуба, на высоте человеческого роста, кто-то давным-давно вырезал символ, состоящий из переплетенных друг с другом рун смерти. При взгляде на него мне стало дурно, голова закружилась, и я потерял сознание. Очнулся лежа на земле. Надо мной склонились сразу трое: Джейн, лекарь и Аврелий. А считая Люцифера – четверо. Весточка склонилась бы тоже, но она слишком мала для этого. И ее участие выражалось в беспокойном прыгании прямо по мне. Стражники стояли в круговом карауле.
– Я что – с коня упал? – спросил я, пытаясь сесть.
– Не успел, – ответил следопыт. – Мы тебя подхватили и сняли с седла. Что случилось?
– Мне поплохело при виде знака. Не знаю, почему. Что он означает?
– Я не настолько книжник, чтобы тебя просветить. Однако, как понимаю, ничего особенного в нем нет.
– И он не мог быть заряжен вредной энергией?
– Мог, еще как мог! Но ты прикинь, когда его вырезали. Во времена расцвета Зальма, или даже до его основания. Ни один символ не удержит энергию так долго, если ни от чего не подпитывается. А этот не подпитывается – я проверил.
Мне все же удалось сесть. Тело плохо слушалось, точно не мое.
– С тобой раньше бывало подобное? – спросил лекарь.
– Нет, никогда, – ответил я. – Но я и знаков подобных прежде не видел.
– Прицепился ж ты к этому знаку! – сердито пробурчал Аврелий. – Говорю тебе: он не опасен. Но на всякий случай я его запомнил. Вернемся в Зальм – расспрошу сведущих людей.
– Ты полностью здоров, – заверил меня лекарь. – Конечно, я не великий целитель и знаток недугов – мое дело раненых по-быстрому после схваток латать да изгонять из бойцов обычные походные хвори в экспедициях вроде нашей. Однако, опять же, можешь провериться у кого получше меня по возвращении в город.
– Не исключено, что так и поступлю, – сказал я. – А пока поехали дальше. Кажется, я уже в состоянии вставить ногу в стремя.
Вотчина Вертса заросла особо мрачным лесом. Он никому не понравился бы; не понравился и нашим псам. Собаки с опаской озирались по сторонам, неуверенно оглядывались на Аврелия, теряли след. Этот лес даже ветру не нравился: нам то и дело приходилось пробираться сквозь буреломы. Баронский замок оказался таким, каким он бывает у медленно богатевших рыцарей, многими трудами выбившихся в дворяне. И после получения титула продолжавших наращивать благосостояние так же тяжело, поколениями. То доходы слишком низки, то чрезмерно высоки расходы; то на очередного владельца нападет некая блажь, мешающая ему методично набивать мошну… Господский дом неоднократно перестраивался и надстраивался, поднимаясь все выше и раздаваясь вширь, обрастая башнями, башенками и различными помещениями, соединяющими в себе хозяйственные и защитные функции. Потом вокруг появилась стена. Впрочем, скорее высокая каменная ограда со стрельницами, призванная защищать подходы к жилищно-фортификационному уродству в средине. Довольно большому уродству. И по размерам, и по виду.
Ограду тоже надстраивали и укрепляли. Первоначально возвели двухметровую. Позже довели до трех метров. Это было хорошо заметно, так как материал для работ явно брали в разных каменоломнях: он различался по цвету.
– Гадючье обиталище! – охарактеризовал родовое гнездо Вертса Аврелий. – Во двор сразу не суемся: некр тут все нашпиговал ловушками. Вон, видишь пролом какой удобный для проезда? Конечно, там ловушка. Придется нейтрализовать.
Я слез с Люцифера, снял с пояса дубину Вальдемара и вдарил по кладке там, где она была целой. Обветшавшая ограда рухнула на протяжении одиннадцати метров. И дальше упала бы, однако ее с обеих сторон поддерживали деревья, местами росшие к ней вплотную.
– Милости прошу! – сказал я. – С ловушками тебе, кастер уважаемый, в замке работы хватит. С чем не справишься, или по мане покажется дорого обезвреживать, не стесняйся обращаться – в обход пройдем.
Петляя меж подлянок и зарослей во дворе, мы добрались до ворот замка, поржавевших, но укрепленных свеженькой магией. Я вновь взмахнул дубиной – не устояли ни усиленные коваными полосами железные листы, еще сопротивлявшиеся коррозии, ни магия.
– Мокиах! – позвал Аврелий. – Мы знаем, что ты тут. А ну взял и живо вылез! Иначе заработаешь сей чудной дубинушкой в лоб, а я добавлю чем смогу.
Замок ответил глухим молчанием. То ли дубина не впечатлила Мокиаха, то ли впечатлила недостаточно.
– Ах ты засранец! – укорил некроманта следопыт. – Думаешь, мы здесь постоим и уберемся? Не рассчитывай! Мы уедем лишь вместе с тобой. Как ты будешь добираться до Зальма – сидя в седле, будучи переброшен через него тюком или волочась за лошадью на веревке – тебе решать. Нам все равно!
– Какого гребаного рожна вам надо? – отозвался наконец из глубин замка Мокиах. – Меня амнистировали! А новых преступлений в Зальме я не совершил!
– Интересная оговорочка: «В Зальме», – тут же зацепился за промашку некроса Аврелий. – А вне Зальма, значит, уже напакостил?.. Не все из нас последователи Добра, однако Зло мы готовы преследовать вне зависимости от того, на каком месте послужили ему выродки вроде тебя!
