Czytaj książkę: «Три Светланы», strona 5
В связи с этим вспоминался еще один случай в самом начале учебы. В самый разгар зимы Светлана была в театре имени Горького. Впереди сидела молодая пара, по всей видимости, тоже студенты. Девушка в легком платье и туфельках. Но больше всего Светлану удивило, что молодые люди почему-то не оставили свои пальто в гардеробе, а засунули их под кресла. На протяжении всего спектакля они с большим интересом следили за происходящим на сцене и шепотом, наклонившись к уху, делились своими впечатлениями. Люди пришли в театр насладиться искусством, а не производить впечатление своими нарядами на других!
Подходили к концу учеба в одном из лучших университетов Европы и четырехлетнее пребывание за границей. За эти годы Светлана многое повидала, ближе познакомилась со страной и людьми. Некоторые из них прямо или косвенно сыграли определенную роль в ее судьбе, стали частичкой ее жизни. Светлана и сейчас не могла однозначно ответить: правильно ли она поступила, прервав учебу в МГУ и уехав в Берлин, и не послушала папу, который предупреждал, что после заграницы придется работать дома. Светланины однокурсники из МГУ уже год как окончили учебу и работали в вузах, кто-то остался в аспирантуре. Многие переженились и народили детей и для них личная жизнь, благополучие семьи, пребывание на родине были главнее всего. Однако Светлана не сожалела о своем выборе. Главное – она приобрела солидные знания и стала высококвалифицированным специалистом. Фрау Гофманн считала, что ее дипломная работа может быть основой для кандидатской диссертации, и охотно взяла бы ее в аспирантуру.
Успешно защитив дипломную работу и получив диплом с отличием, Светлана уехала в Москву.
Глава седьмая. Цена учебы за границей
Проблемы начались сразу же после возвращения в Москву. Светлана отправилась представиться в родной университет. Декан факультета узнал свою бывшую студентку-отличницу, посмотрел ее заграничный диплом, приложение с отличными оценками и сказал, что у него на факультете для нее свободной ставки нет. Светлана удивилась. Университет направлял ее на целевое обучение, то есть на подготовку преподавательского кадра для себя. Декан посоветовал обратиться в Министерство образования. В министерстве охали и ахали, тоже считая, что в данном случае трудоустройство – обязанность университета. Видя грустное лицо Светланы, сотрудница достала с полки толстую папку, полистала в ней и, сняв очки, милостиво предложила несколько вакансий преподавателя в отдаленных вузах страны. Светланино лицо стало еще грустнее. Сотрудница достала другую папку и после ее изучения назвала несколько средних школ в Московской области, где требовались учителя.
Вечером Светлана позвонила Ане. Подруга посоветовала слишком не расстраиваться – Светлана вернулась на родину! И пообещала что-нибудь придумать.
Прошло лето. Наступила осень – начало нового учебного года. В разговоре с родителями Светлана сообщила, что начала преподавать в МГУ. Ей было больно и стыдно говорить правду.
Однажды мама сообщила, что у папы скоро в Москве состоится очередное совещание работников сельского хозяйства, и она приедет вместе с ним. Для Светланы это было неожиданностью. Приехали родители с уже позабытой Светланой наполненной продуктами плетеной корзиной. Корзина в тот момент была для Светланы очень кстати. Мама осталась на эти дни вместе с дочкой: ей очень хотелось пообщаться, а папе великодушно разрешили «пообщаться» с приехавшими на совещание давними друзьями в гостинице «Москва». В прошлые годы мама этого никогда бы не позволила, но сейчас папа стал часто жаловаться на сердце, и она знала, что общение для папы будет ограничиваться одними анекдотами.
Каждое утро Светлана надевала один из привезенных модных заграничных костюмов, навешивала на плечо замечательной кожи сумку с книгой и отправлялась на «работу в университет» – гулять до обеда по Москве, обычно в парк на Чистопрудном, сидя на скамейке и наблюдая за лебедями в пруду или читая книгу. Так длилось несколько дней, пока родители не уехали.
Корзина быстро пустела. Полученный в министерстве остаток командировочных в рублях давно иссяк. К окончанию университета у Светланы на счету в «Postbank» (Почтовый банк) на Восточном вокзале скопилась большая сумма. На эти деньги можно было купить «Trabant» – маленький легковой автомобиль. Но Светлана разумно накупила себе дорогой одежды и обуви на все времена года, конечно, не забывая и папу, и маму, и Вовку. Сейчас все это, аккуратно развешанное и разложенное, ждало своего часа в шкафу. Нужны были деньги на питание и на оплату коммунальных услуг. Папа перед отъездом настойчиво пытался всунуть в ее сумку деньги, но Светлана уверяла, что деньги есть.
Каждый раз, приезжая на каникулы, Светлана везла с собой тяжелую сумку с книгами, которые считались дефицитом в Союзе. За поездки скопилось больше сотни художественной литературы, специальной исторической, энциклопедий, справочников, богато иллюстрированных каталогов и альбомов из музеев, выставок … У Светланы не было другого выхода – она начала продавать свою библиотеку.
Так продолжалось до начала следующего года. Новый год она встречала в одиночестве, сказав родителям, что ее пригласила Аня, а Ане – что поедет домой.
Наконец в начале февраля, когда начинался новый учебный семестр, позвонили из деканата и попросили зайти. Декан сообщил, что один преподаватель отправляется на ФПК (факультет повышения квалификации), и в одной академической группе до конца семестра требуется провести семинары. Светлану принимали на почасовую оплату с условием увольнения в конце учебного года – чтобы не выплачивать отпускные. Она согласилась. Так продолжалось два учебных года: ее каждый раз принимали, увольняли и затем вновь принимали вместо очередного ФПКашника, выплачивая примерно одну треть от месячного оклада ассистента кафедры. На лето она ездила домой, возвращаясь с еще более нагруженной корзиной. Со стороны никто даже подумать не мог, что эта элегантная, во все самое модное одетая женщина, живет на нищенскую зарплату.
Но всему однажды приходит конец. Вызвав Светлану, декан объявил, что так дальше он не может держать ее на факультете – либо она ищет работу в другом вузе, либо она поступает в аспирантуру. Светлана поняла, что ей придется уйти из университета, так как в аспирантуру, будучи незачисленной в штат, ее никто не возьмет. Тут она вспомнила о предложении фрау Гофманн и поспешила в Министерство просвещения. В министерстве, беззастенчиво разглядывая ее дорогой костюм и туфли, Светлане вежливо объяснили, что для советской гражданки, уже побывавшей продолжительное время за счет государства за границей, нужно быть скромнее в выборе желаний.
Светлана упала духом, ругала себя, что не послушалась родителей, что не вышла замуж за Клауса .. и вообще, нужно было после школы поступать в краевом центре в пединститут … давно бы уже закончила и вышла замуж … и была бы рядом с родителями.
Позвонила Аня, поинтересовалась, почему молчит подруга. Пришлось ей все рассказать. Через несколько дней к Светлане подошел коллега по факультету и сказал, что по рекомендации декана может взять ее к себе в аспирантуру. Светлане «выбили» ставку ассистента и сразу же перевели в очную аспирантуру.
Мушаил Д., доцент, кандидат наук, был харизматичной личностью с Кавказа. Выросший на берегах Каспия, с детства видевший в каждом окружающем его человеке родственника, привыкший к бескорыстной помощи другим – эти черты характера он привез с собой в столицу, где получил высшее образование, защитился и задержался. Он вечно был окружен людьми – студентами, коллегами, друзьями, друзьями друзей, и каждый обращался к нему с какой-либо просьбой. Студенты, в основном кавказской национальности, просили помочь со сдачей зачетов, экзаменов. Коллеги просили за студентов. Друзья просили устроить на учебу детей, родственников, знакомых … Были и другие просьбы: просили достать что–то дефицитное. У Мушаила были доброе сердце и обширные связи. Вот такой незаурядный человек стал научным руководителем Светланы.
В первую же встречу Светлана показала Мушаилу свою дипломную работу, надеясь, что научного руководителя работа заинтересует и над ней можно продолжить работать, но он предложил свою тему диссертации. Мушаил разрабатывал новые критерии интерпретации исторических событий, которые позволяли решать исследовательские задачи с более расширенных теоретико-методологических позиций. Он считал, что новая теория может совершить революцию в науке. Для начала работы он дал ей книгу, в которой раскрывалась традиционная теория, которую Светлана в своей будущей кандидатской диссертации должна серьезно подправить. Со временем, глубже вникая в суть предложенной темы, Светлана понимала авантюрность предстоящей работы. Прежде всего, такая серьезная тема, затрагивающая основы историко-методологической науки, раскрывается маститым ученым, уже заявившим о себе в этой области и, конечно же, не в кандидатской диссертации. Эта тема на порядок выше – в докторской. Здесь угадывался кавказский менталитет Мушаила. Он прекрасно понимал сомнительность успеха его теории и, таким образом, Светланиной диссертации, но он пытался этим «поползновением» на фундаментальные основы сделать себе имя. Это напоминало славу Герострата! Оправдывая намерения своего руководителя, Светлана допускала, что Мушаил хотел таким образом пополнить вклад в научные достижения своего маленького народа. Пусть даже таким способом. Другого выбора у Светланы не было!
В первый год аспирантуры Светлана успешно сдала кандидатский минимум и написала две обязательные статьи по теме диссертации. Чтобы не вызывать перед защитой диссертации возможной ненужной дискуссии по спорной теме, решили статьи не публиковать, как обычно, в научной литературе, а задепонировать в справочно-информационном фонде Академии Наук, что приравнивалось к открытой печати. К концу следующего года диссертация было готова к защите. Согласно требованиям ВАК (Высшая аттестационная комиссия), следовало определиться с двумя официальными оппонентами и ведущей организацией. Первым оппонентом выбрали коллегу по факультету кандидата наук, доцента Дмитрия З. Вторым оппонентом – давнего друга Мушаила, доктора наук, профессора К. из Горьковского института. Ведущей организацией – Одесский университет. Заручившись согласием коллег, их имена были вписаны в автореферат, который был разослан в требуемые учебные и научные заведения. После всей этой процедуры необходимо было познакомиться с оппонентом из Горького и съездить в университет в Одессу.
После почти четырехлетнего расставания Светлана обнимала и целовала свою подругу Марию. Вернувшись в Горький после целевого обучения, Мария, как она и ожидала, была принята на работу в родной институт, и сейчас тоже готовилась к защите кандидатской, основы которой она заложила в своей дипломной работе в Берлине. Несмотря на свое пребывание в Москве, Светлана была менее информирована о судьбе своих одногруппников после университета, даже тех, кто вернулся или переселился в столицу. Мария из своего периферийного Горького знала о них намного больше. Леонид женился и представлял «Интурист» за рубежом в Швейцарии. Вадим некоторое время работал вместе с ней в Горьком, но затем исчез. Нина вышла замуж за Карла и переселилась в Эстонию. Криста переселилась к мужу в Вену и – что больше всего удивило Светлану – пела в Венской опере! Таких талантов от Кристы в Берлине не замечали, правда, она редко появлялась на глазах группы. Люда окончила институт и была мамой уже двоих детей. Ее Сережа служит рядом. Талгат работал в родной Казани. Александр вместе с Галиной в Москве, но сейчас у них семейные проблемы. После университета Александр ждал «хорошего места», и через год родители Галины устроили его в Университет марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Галина работала в Академии Наук. Позже, случайно встретив Александра в метро, Светлана узнала, что он развелся. Он признался, что после возвращения в Москву Галина возобновила отношения со своим доуниверситетским «другом» Борисом, и Александр точно не знал, чей у него ребенок. Рассказав последние новости, Мария повела Светлану знакомиться с профессором К.
Прочитав письмо, которое накануне поездки Светлана под диктовку Мушаила собственноручно написала профессору, и полистав ее реферат, профессор спросил, поступали ли отзывы на ее статьи и вообще, в каком научном журнале они были опубликованы? В последних номерах он не встречал ее статей. Светлана призналась, что обе статьи были задепонированы. «Это Вас и спасло, девушка! – с ударением на последнем слове произнес профессор. – Отзыв на диссертацию я, конечно, напишу, но гарантии, что он Вам во всем понравится, не дам». На этом аудиенция с официальным оппонентом закончилась. Светлана поблагодарила профессора за оппонирование диссертации, попрощалась с Марией и уехала в Москву.
Жизнерадостного и всегда в хорошем настроении Мушаила рассказ Светланы о знакомстве с профессором К. нисколько не огорчил. Впрочем, и Светлана не расстроилась итогом знакомства с оппонентом из Горького, но чувство тревоги за успех авантюры усилилось.
Прилетев в Одессу и сев в такси, Светлана наслаждалась речью коренного одессита-таксиста, который, узнав, что симпатичная пассажирка впервые в его родном городе, эмоционально доказывал ей, что второго такого города не существует. Светлана обрадовалась, узнав в заведующем кафедрой, которая будет давать отзыв на ее диссертацию, знакомого гостя-доцента из Советского Союза, которого она часто видела на историческом факультете университета в Берлине. Однажды он даже выступал на комсомольском собрании в посольстве. К удивлению Светланы, общительный и вежливый в Берлине, в родной Одессе доцент не выказывал особой радости от встречи с коллегой. Внимательно прочитав автореферат и полистав диссертацию, старый знакомый Светланы сказал по сути то же самое, что и давний друг научного руководителя, только от имени ведущей организации.
Вернувшись в Москву, Светлана сразу пошла к декану. Выслушав ее, они вместе пошли к проректору по науке. Проректор удивился, почему не посоветовались с ним при выборе ведущей организации. Он считал, что на Украину не нужно было посылать диссертацию. При этом он сделал акцент на «Украину». Светлана вопрошающе посмотрела на проректора. Проректор, сделав хитрую улыбку на лице, для полной доходчивости просветил Светлану коротким анекдотом, в котором один хохол спрашивает другого, слышал ли тот, что москали в космос полетели? Другой отвечает: «Усе?» («Все?») До Светланы «дошел» смысл сказанного проректором, и она с сожалением лишь констатировала для себя, что серьезность авантюры только усугубляется.
Но дело было сделано. Теперь ожидали официальные отзывы из Горького и Одессы. На начало осени назначили дату защиты диссертации. Светлана поехала домой на летние каникулы.
В самом конце лета, когда Светлана уже собиралась в Москву, позвонила Аня. Она коротко сообщила: «Умер твой шеф. Срочно приезжай в Москву». Светлана подумала, что умер декан. В последнее время он чувствовал себя плохо. В его квартире случился пожар, и сгорела его редкостная библиотека. До конца ремонта он вместе с семьей жил в студенческом общежитии. Но каково было ее удивление, когда, возвратившись в Москву и придя в университет, она увидела декана живым и, правда, не совсем здоровым, идущим ей навстречу по коридору факультета. Светлана даже перекрестилась, на что декан строго заметил, что в стенах учебного заведения преподавателю не к лицу открыто проявлять свои религиозные чувства. Тем не менее, нежно взяв Светлану под руку, вновь повел ее к проректору по науке. По дороге он сообщил, что Мушаил поехал на свадьбу в Дагестан. Там ему стало плохо и по дороге в больницу он умер. И совсем тихо добавил: «Ходят слухи, что не своей смертью …».
Проректор сразу перешел к делу. Смерть научного руководителя не влияет на процедуру защиты диссертации. Существуют его отзыв о диссертации и рекомендация к защите. Официальные оппоненты и ведущая организация, отмечая недостатки диссертации, тем не менее, тоже рекомендуют ее к защите. Конечно, выступление научного руководителя на защите имеет большое значение, тем более эмоциональное выступление Мушаила могло бы серьезно повлиять на решение Ученого совета. Со своей стороны проректор обещал всяческую поддержку. Светлане дали время подумать.
Светлана понимала всю серьезность сложившейся ситуации. С научным руководителем была договоренность перед защитой подготовить выступление Светланы и, главное, проработать возможные вопросы специализированного совета и ответы на них. Без него Светлана этого сделать не могла. Она боялась провалить защиту. Согласно инструкции, Светлана имела право перенести дату защиты и выиграть время для окончательного принятия решения.
Помощь в решении проблемы пришла с неожиданной стороны. Профессор Юрий Александрович Д. с соседней кафедры, случайно встретив Светлану в библиотеке университета, поинтересовался, почему перенесена дата защиты ее диссертации – профессор работал над родственной темой. Светлана призналась в своих сомнениях. Профессор попросил посмотреть ее диссертацию и через несколько дней предложил свой вариант решения проблемы: Светлана коренным образом перерабатывает свою диссертацию в соответствии с его рекомендациями. Он становится ее новым научным руководителем. Имя предыдущего руководителя указывается при всех ссылках на его научные труды. Решение всех формальностей профессор берет на себя. Светлана с благодарностью согласилась и взялась за работу.
Через год Светлана стала кандидатом исторических наук.
Глава восьмая. Накануне правды
Прошло почти шесть лет после возвращения Светланы из Берлина. За это время многое произошло в мире и в Советском Союзе, что кардинально изменило геополитическую картину действительности. Распался лагерь социалистических стран; из двух разделенных немецких государств образовалась Федеративная Республика Германии; бывшие советские социалистические республики становились самостоятельными государствами; была распущена Коммунистическая партия Советского Союза. В стране все эти события отражались на функционировании каждого предприятия и учреждения, но прежде всего, на жизни каждой семьи. Невиданный ранее капиталистический дух наживы стал витать над страной.
Светлану как свежеиспеченного кандидата наук включили в приемную комиссию факультета. В паре с ней экзамены принимал декан. Светлана напомнила ему, как много лет назад она вчерашней школьницей-медалисткой сдавала ему экзамен, и он был первым в ее жизни, кто назвал ее коллегой.
Начались экзамены. Входили абитуриенты, брали билеты, готовились, отвечали. Светлана внимательно слушала, помечала себе ошибки, задавала вопросы … Декан молча сидел рядом, отдав всю инициативу в Светланины руки. Казалось, что он был безучастным ко всей процедуре экзамена, но как только абитуриент заканчивал ответ, он оживлялся, брался за ручку и выставлял оценку, абсолютно не обращая никакого внимания на Светланин лист, испещренный ошибками абитуриента. Светлане оставалось только поставить свою подпись рядом.
Так продолжалось несколько лет подряд. Светлане «оказывали доверие», грубо нарушая правила участия преподавателей в приемной комиссии, и делали на ней деньги. «Вершиной доверия» стало назначение председателем приемной комиссии факультета. Светлана была последней инстанцией, подтверждающей «отлично» или «неудовлетворительно». В одно раннее утро на нее обрушилась с упреками мамаша абитуриентки-медалистки, которую накануне, как выразилась мамаша, Светлана «зарезала» – вместо оплаченной родителями пятерки Светлана поставила слабенькую тройку. Позже выяснилось, что Светланина коллега, взявшаяся «помочь» медалистке с поступлением, понадеялась, что медалистка сама сдаст экзамен, полностью присвоив себе оплату.
Светлана редко встречалась с Аней – подруга уже работала собственным корреспондентом издательства за рубежом. В ее редкие приезды собирались у Николая Григорьевича на даче. Людмила Альбертовна всякий раз упрекала обеих, что они так и останутся старыми девами, если не будут проявлять инициативы. Светлане было уже под 30, но она чувствовала себя девчонкой, у которой все еще впереди. Букеты цветов в каждый день рождения продолжали исчезать в мусоропроводе.
Каждые каникулы зимой и летом Светлана ездила домой и с болью в душе наблюдала, что происходило с родным колхозом и как это отражалось на здоровье папы.
Изменения в сельском хозяйстве начались с реформирования колхозов и совхозов. Стали создаваться и быстро расти фермерские хозяйства. Каждый фермер был хозяином собственного производства; влезал в долги, но покупал современную сельскохозяйственную технику, посевной материал или молодняк; выращивал и разводил то, что считал нужным, порой не учитывая сбыт и спрос. Вследствие этой бездумной кампании уровень сельскохозяйственного производства снизился, и фермерское движение пошло вспять – надежды на эту форму хозяйственной деятельности не оправдались. Стихия рынка разоряла сельскохозяйственное производство и крестьян.
Колхоз, который создавал дед Семена Илларионовича, восстанавливал после войны его отец, укреплял и развивал он сам, в одночасье развалился. Председатель колхоза стал ненужным.
В тот год конец декабря выдался суровым и снежным, что было редко для их региона: настоящая зима приходила обычно в январе-феврале и весна, порой, была заснеженной. Светлана с большим трудом добралась с железнодорожной станции краевого центра до родного села – автобус часто останавливался, и все пассажиры помогали водителю расчищать дорогу. Светлана спешила – до Нового года оставался всего лишь один день, а приготовить к празднику нужно было еще многое.
В последний день старого года погода еще более ухудшилась, и родители боялись, что не все приглашенные друзья и родственники смогут вместе встретить Новый год. Под самый вечер папе неожиданно стало плохо. Мама дала ему лекарство, Светлана побежала к соседке – медсестре сельской поликлиники. Медсестра, уже нарядно одетая, измерила давление, сделала укол и сказала, что на этом ее компетенция закончена – надо вызывать скорую. Долго дозванивались до больницы в райцентре. Наконец дежурная медсестра, взяв трубку, сообщила, что все уже разошлись по домам праздновать, но обещала позвонить главному врачу. Положение усугублялось разгулявшейся непогодой. Никто не знал, что делать дальше? Неожиданно медсестра подхватилась с места, схватила свою шубу и, сказав лишь «ждите», убежала. В напряженном ожидании прошел час, может, больше, который длился целую вечность, когда на улице послышался шум двигателя и перед домом остановилась машина. В дверь постучали, и в комнату вошел высокий мужчина в дорогой дубленке и снял меховую шапку. Обе женщины – мать и дочь – разом ахнули. Успев только произнести «Дауд», мама потеряла сознание.
Елизавета Капитоновна пришла в себя и увидела медсестру, которая сидела рядом. Светлана с папой уехали в больницу.
Новый год Светлана встретила в райцентровской больнице, сидя около кровати папы. По другую сторону кровати сидел Джамал – ведущий кардиолог одной из столичных клиник. Всю ночь они проговорили. Джамал приехал к родственникам. Вместе с двоюродными братьями и сестрами он уже сидел за новогодним столом и поднимал тост за уходящий год, когда прискакал сын медсестры из соседнего села и попросил о помощи. Светлана напомнила о первой встрече далеким летом на околице села, букете полевых цветов на подоконнике, розах в Москве и Берлине, встрече у фонтана в ГУМе … поинтересовалась, откуда он знал, где она? Джамал улыбнулся и сказал: «Разведка донесла!» А в ГУМе он был с двоюродной сестрой и ее сыном.
К утру погода утихомирилась, и папе стало лучше. Джамал отвез Светлану на своем джипе домой, пообещав заехать за ней завтра, и поехал в аэропорт Минеральные Воды – коллеги из Москвы должны были передать лекарства.
Когда Светлана вошла в комнату, мама поднялась ей навстречу и, взяв дочь за руку, проговорила: «Рано или поздно это должно было случиться. Ты должна знать правду».
Глава девятая. Любовь на расстоянии
После войны всем было тяжело. В разрушенной стране не хватало элементарных вещей: одежды, обуви, предметов быта. Особенно тяжело приходилось жителям деревни, традиционно приобретавших промышленные товары в городе. Как-то очередной раз, поменяв у соседей-чеченцев зерно на лошадей и увидев, как бедно одеты люди, особенно дети – босиком и в лохмотьях, сельчане, несмотря на огромную нужду, собрали для соседей «гуманитарную помощь». Гордые чеченцы, поблагодарив, категорически отказались. Тогда прибегли к хитрости. На ноябрьские праздники между соседями устроили спортивные состязания по борьбе, поднятию пудовых гирей, конным скачкам … Азартная и горячая чеченская молодежь, конечно, не могла уступить нашим парням, которых и без того проинструктировали, и как победители вынуждены были принять призы, упакованные в мешки и коробки.
Лиза сразу выделила среди чеченской команды высокого и красивого парня. Он легко положил на лопатки сельского чемпиона, а на своей лошади оставил далеко позади в пыли остальных скакунов. После соревнований за скромным столом, где председатель колхоза поздравлял соседей с праздником и с заслуженной победой, Лиза и Дауд познакомились. Дауд был сыном ветеринара, любил лошадей и намеревался последовать примеру отца, который до войны окончил техникум в Ленинграде и вернулся на родину. Дауд стал часто приезжать в село: привозил на базар лошадей, продукты … После базара встречались. Однако красивой Лизке, как ее звали в селе, оказывал внимание сын председателя колхоза, вожак местных комсомольцев Семен. Лизка была старшим ребенком в многодетной семье, и ее родители, с трудом сводившие концы с концами, о лучшей паре для дочери и не мечтали. На деревне трудно что-либо скрыть от чужих глаз, тем более любовные романы, и Семену нужно было не дать пошатнуться его мужскому авторитету. Конечно, по-мужски он даже не рискнул тягаться с Даудом, да и соперник, свято почитая веками с детства прививаемый этический кодекс «Къонахалла», не стал бы мериться силой с более слабым. Семен просто подошел на базаре к Дауду и при всем народе заявил, чтобы тот больше не появлялся в селе. Встречи, однако, продолжались, но на окраине села, почти на нейтральной территории. Семену строптивая Лизка заявила, что замуж за него не пойдет. Вмешался председатель колхоза и заслал к Лизкиным родителям сватов.
Встретившись поздно вечером и обсудив все варианты, Дауд и Лизка решили вместе бежать в Ленинград – там остались друзья отца, помогут.
Узнав, что невеста сбежала, Семен оседлал коня и поскакал в райцентр, к другу Николаю – инструктору райкома комсомола. В райкоме была машина, и оба друга помчались догонять беглецов. Поезд находился уже далеко за Ростовом, когда на остановке друзья вошли в вагон и нашли Лизку с Даудом. Атлет-Николай просто встал между ними, позволив Семену взять испуганную Лизку за руку и вывести из вагона. Дауд не боялся соперника и мог бы попробовать отстоять Лизку, но кодекс требовал достойно вести себя в любой ситуации.
В селе быстро сыграли свадьбу. В положенный срок Лизка родила девочку и назвала ее в честь мамы – Светланой. Затем родился сын, которого Семен назвал Владимиром, в честь деда.
Дауд продолжил путь в Ленинград, устроился у друзей, нашел работу в пригородном совхозе. Через год поступил в ветеринарный техникум, затем заочно окончил институт и со временем стал главным ветеринарным врачом области. Лизу он не забыл. После переселения в Ленинград написал ей письмо на адрес ее соседки-подружки и вскоре получил ответ. Так и стали годами тайно переписываться. Лиза делилась событиями в семье, Дауд рассказывал о своей жизни в Ленинграде. В своих письмах Лиза настойчиво советовала Дауду жениться и нарожать много детей, как следует мужчине на Кавказе, хотя в душе не желала этого. Наконец однажды Дауд сообщил, что у него появился сын: жена его брата-близнеца умерла при родах. У брата уже был сын, и Дауд взял на воспитание малыша, назвав его Джамалом. Больше Лиза не затрагивала тему женитьбы, зная, что Дауд никогда не предаст своей первой любви.
Проходило время. Взрослела Светлана, вместе с ней взрослел и Джамал. Он хорошо окончил школу, поступил в Ленингралский медицинский институт и стал врачом. Спустя несколько лет переехал в Москву и вместе с друзьями организовал клинику, став ведущим врачом-кардиологом.
Дауд скрывал тайну происхождения сына, но, взрослея, Джамал стал ездить на родину, на Кавказ, и родственники однажды проговорились. Дауд тогда тоже рассказал сыну о Лизе, и Джамал понял, чью дочь он запомнил на всю жизнь, увидев однажды на околице села. Зная всю историю отношений между отцом и родителями Светланы, он был уверен, что Семен Илларионович никогда не отдаст дочь за сына Дауда. Из переписки Дауда и Лизы Джамал регулярно узнавал о Светлане.
Елизавета Капитоновна закончила свой рассказ. Светлана с трудом приходила в себя, возвращаясь в действительность из только что сопережитой и никогда не подозреваемой ею жизни родителей. Она очень любила маму и папу и лучших родителей себе представить не могла, но ей было больно за маму, за ее несостоявшуюся любовь, которую она пронесла через всю свою жизнь, ни перед кем не открыв свою тайну. Теперь она понимала Джамала и его безнадежные знаки внимания к ней.
На следующий день все втроем поехали проведать Семена Илларионовича. Мудрому папе не нужно было долго присматриваться к жене с дочерью и к Джамалу, который как две капли воды был похож на своего отца, чтобы понять, что произошло всего лишь за один день его отсутствия дома. Джамал передал лечащему врачу лекарства, которые получил из Москвы, объяснил, как их применять и, сказав, что ждет Светлану с мамой внизу у машины, покинул палату. Семье нужно было поговорить о своем.
Семен Илларионович пролежал еще целую неделю в больнице и его выписали, но никакие заграничные лекарства уже не могли восстановить его жизненный тонус, подорванный событиями, происходившими в стране, в родном селе, но прежде всего, в родной семье.
Впервые Светлана возвращалась в Москву с большой тревогой на душе, но оставаться дольше она не могла – ее ждала работа в университете.
Прошло всего несколько дней, и в одно раннее утро позвонила мама и сообщила, что папы не стало.
Семена Илларионовича хоронило все село, весь бывший райком партии, многие члены бывшего крайкома партии, все бывшие председатели окрестных колхозов и совхозов, друзья из министерства сельского хозяйства… Семена Илларионовича уважали и ценили как мудрого руководителя и надежного друга. Приехал Николай Григорьевич с Людмилой Альбертовной и Аней. Приехал и Джамал. Подойдя к Елизавете Капитоновне и выразив соболезнования от себя и от отца, он встал рядом со Светланой. Многие старожилы села, увидев Джамала рядом с вдовой и дочкой, впервые за многие годы нарушив молчание, сказали про себя: «Зять!»
