Czytaj książkę: «Георгиевский крест»

Czcionka:

ISBN 978-5-0064-1819-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЮРИЙ ПОЖИДАЕВ
ГЕОРГИЕВСКИЙ КРЕСТ

Вор, сознание которого вселилось в героя-афганца, учёный нейробиолог, уставший от своей работы; чиновник, застрявший на границе тёмной и светлой сторон жизни; судьбы отца и сына, разделённых войной и разными жизненными позициями. Все эти герои помогут читателю на время забыть о насущих проблемах и задуматься о своём месте в этом мире.

Персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально

живущими или когда-то жившими людьми случайно.

КОМАТОЗНИК

1

Кондрат посмотрел на часы, висящие на стене кухни и отметил, что почти каждую ночь в два часа он встаёт и идёт сюда, чтобы посидеть у открытого окна и подождать пока утихнет боль в груди. Очень хотелось курить, но он дал слово покончить с этой вредной привычкой, а слово надо держать, это был его девиз по жизни, который сделал его довольно известным вором-медвежатником и уважаемым членом воровского сообщества. Правда это всё в прошлом, сейчас Кондрат Васильевич Лешенко пенсионер, обладатель просторной двухкомнатной квартиры и большой любитель рыбной ловли. Он хорошо помнил, как городские власти торжественно вручили его отцу, инженеру муниципального предприятия «Горторгмонтаж», ключи от двухкомнатной квартиры в экспериментальном четырнадцатиэтажном доме с двумя лифтами. Тогда ему было пятнадцать лет и, во время празднования новоселья отец сильно выпил и вывалился из лоджии второго этажа. Никто не заметил пропажи хозяина квартиры, но были немало удивлены, когда он живой и невредимый позвонил во входную дверь. Именно тогда отец дал слово жене, что не будет больше пить и держал слово до своей кончины. Василий Лешенко был удивительный человек, от него зависела работа всего торгово-промышленного оборудования города, директор «Горторгмонтажа» так и сказал на совещании в Главке: «Без Васи Лешенко нам будет полный …, только он может дать вторую жизнь железному хламу, на котором работают люди». Худой, высокий, с огнём в глазах, он собрал группу местных умельцев, у которых любая железяка находила себе применение. В свободное время любил работать с сыном в гараже, где они собирали автомобиль по Васиным чертежам. Сыну Кондрату нравилась работа с техникой, пока его друзья гоняли в футбол, он весь перемазанный маслом, закручивал гайки на автомобиле, который назвали ВТК-1, по начальным буквам имён членов семьи Ляшенко. Татьяна была очень рада, что её мужчины не забыли про неё, но во время первой обкатке побоялась в неё сесть. Автомобиль был действительно необычный, Василий применил новаторский подход во время сборки основных узлов и своими руками установил автоматическую коробку передачи и кондиционер в салон. На первом же перекрёстке их остановили гольцы и препроводили автомобиль на штрафстоянку, именно тогда Кондрат впервые посмотрел с неприязнью на людей в форме. С помощью знакомых директора Василию удалось вернуть детище, но у них в доме появились два солидных человека из столицы и на кухне состоялся странный разговор, который Кондрату запомнился на всю жизнь. Один был немолодой, полный, со слюнявыми губами, а второй молодой, с прилизанными волосами и лисьей мордочкой, с нагрудным знаком-ромбом, свидетельствующим о высшем техническом образовании. Вся семья присутствовала при разговоре, говорил пожилой тихо, но с уверенностью в голосе: «Поймите Василий Тимофеевич, вы талантливый инженер и ваше детище поистине поражает воображение, собрать такое в кустарных условиях мог только гений и ваше место не в этом «Горторгмонтаже», а в КБ какого-нибудь престижного НИИ. Но есть одно «НО», которое вызывает вопросы, ваш дед служил есаулом в войсках белоказаков и прославился своей жестокостью в борьбе с Красной Армией, а ваш отец во время Великой Отечественной войны был в окружении…». Василий перебил гостья: «В окружении была вся 2-я ударная армия, генерал Власов стал предателем и принял сторону фашистов, но мой отец в составе полка перешёл линию фронта и воевал до 1944 года, имеет правительственные награды. И, чтобы вы знали, он был тяжело ранен, поэтому не дошёл со своей частью до Берлина, но после войны долгое время руководил городским ДОСАФ, готовя молодёжь к службе в армии».

Полный согласно кивнул головой: «Да, мы всё знаем, но вы должны понять и нас, сейчас, когда холодная война в самом разгаре, Запад делает всё возможное, чтобы подорвать устои нашего социалистического общества. Я вот вижу на полке литературу на английском языке, сам на нём не говорю, но согласитесь, у советского инженера непривычно видеть вражеские книги», Василий уже с раздражением ответил: «Это технические журналы, необходимые мне для работы, ведь вы, когда подглядываете и подслушиваете граждан, наверняка, пользуетесь западной техникой и костюмы у вас не советского пошива». Слюнявые губы полного расплылись в улыбке, а глаза смотрели холодно: «А вы колючий человек, товарищ Лешенко, но наш визит имеет цель объяснить вам, что ваш автомобиль опережает время и это плохо. Миллионы советских людей работают на наших автомобильных заводах, выпуская „Москвичи“, „Волги“, „Жигули“, „Таврии“, которые пользуются спросом у населения. Ваш автомобиль лучше, спора нет, но куда мы денем другие, если будем выпускать вашу модель. Ведь придётся менять весь технологический процесс отечественного автопрома, сотни тысяч людей окажутся на улице, а в стране развитого социализма безработных быть не должно. Для ваших инноваций, Василий Тимофеевич, время ещё не пришло, но, если у вас возникнут интересные мысли, мы оставим адрес, где их внимательно рассмотрят специалисты. А сейчас мы изымем вашу машину, от греха подальше, но взамен вы получите новенькую „Волгу ГАЗ-24-10“ чёрного цвета, которая уже стоит перед вашим окном». Молодой, с прилизанными волосами, положил с серьёзным видом на стол ключи и вопросительно посмотрел на пожилого, а тот, что-то вспомнив, сказал: «Чуть не забыл, чертежи на ваш автомобиль и технические характеристики отдайте моему помощнику и воздержитесь от туристических поездок за границу, там охотятся за такими как вы».

Когда они ушли, сын спросил: «Что это сейчас было, папа?». Отец рассеяно глядя на ключи от «Волги» ответил: «Это, сынок, был комитет государственной безопасности, который заботится о том, чтобы мы с тобой спали спокойно». Его супруга добавила: «Такое ощущение, будто у нас на кухне сидели два демона, которые пришли напомнить, что все люди смертны и им не стоит забывать об этом». Татьяна преподавала в городском техникуме бухгалтерский учёт и была женщиной немногословной, боготворившей свою семью, но сейчас её переполняло чувство возмущения, и она добавила: «Сволочи проклятые». Её супруг хотел что-то сказать, но побледнев, схватился за сердце и стал падать со стула, сын едва успел подхватить его, не понимая, что с ним происходит.

Врач скорой помощи определил, что это гипертонический криз и товарищу Лешенко необходимо стационарное лечение. Когда его положили в больницу, город в полной мере ощутил отсутствие главного специалиста, на котором держалась вся работа предприятия по обслуживанию торгово-промышленного оборудования. Директор на планёрке напоминал человека, который решил свести счёты с жизнью, он, глядя в одну точку тихо произнёс: «На молокозаводе сломались холодильные камеры, на хлебозаводе хлебопекарные печи, даже остановилось колесо обозрения в городском парке, и это далеко не всё. Мне звонят из горкома, райкома, райисполкома и все требуют, грозят, умоляют, а я что могу поделать, зашёл к слесарям, они бухают в мастерской, если их уволить, то кто будет работать? – неожиданно его лицо просветлело, – а что, если это восстание машин, я читал где-то, что это возможно, по крайней мере колесо обозрения точно обладает интеллектом, оно само устанавливает себе рабочий режим. Сейчас там пятнадцать человек уже три часа любуются панорамой города и обсыкают, по словам директора парка, гуляющих людей». В этот самый момент из больницы позвонил Василий Лешенко, директор включил громкую связь, и все услышали: «Здравствуйте, старший мастер стал дедом, поэтому ребята отпраздновали появление внука шампанским, сейчас они получили от меня задания и отправились устранять поломки. Я в курсе всего, поэтому, товарищ директор, не будем паниковать, а лучше обеспечьте людей транспортом, чтобы они не тряслись в автобусах. А это правда, что застрявшие на карусели справляют нужду прямо из своих кабинок? Надо предусмотреть на будущее горшки для посетителей чёртового колеса». Он засмеялся и раздались гудки, а директор обвёл сидящих в кабинете тяжёлым взглядом и устало сказал: «Все свободны». Он был номенклатурщиком, и партия его посылала туда, где он не мог сильно навредить, но сотрудники ОСВОДа, санэпидемстации, клуба моряков и школы-интерната хорошо помнят этого осторожного руководителя, который ничего не делал, но очень переживал за общее дело.

А Василий Лешенко поговорив с начальником, посмотрел на заведующего отделением больницы, в которой он находился, почесал отвёрткой спину и сказал: «Здесь всё починил, пойдёмте в кабинет физиотерапии, там надо два аппарата посмотреть». Заведующая отделением, женщина среднего возраста, с радостью воскликнула: «Я понимаю, что так говорить нельзя, но для нас настоящее счастье, что вы оказались в нашей больнице, не представляете на каком хламе приходится работать. После кабинета физиотерапии спустимся, если можно, в морг, там рефрижератор барахлит, а покойникам тепло противопоказано, сами знаете». Василий, тяжело вздохнув, ответил с грустью: «Можете вы, Циля Ефимовна, вселить в человека оптимизм и надежду на выздоровление, а морг обязательно посетим и хотелось бы не ногами вперёд».

Пока отец приводил в порядок больничную медтехнику, Кондрат испытал первую любовь, она пришла к нему в виде новенькой ученицы Тани Юровой, которая появилась в сопровождении классной руководительницы. Юноше показалось, что она сошла с картинок книжек про фей и волшебников: стройная, миниатюрная, с красивыми, вьющимися, светлыми волосами и голубизной больших глаз, она сразила наповал всех его одноклассников. А когда классная руководительница предложила ей выбрать, где сидеть, она улыбнулась и направилась к парте Кондрата, ему показалось, что сейчас у него вырвется из груди сердце и его положат в больницу рядом с отцом. На перемене девушка сказала: «Ты, Кондрат, какой-то дикий, я хорошо чувствую людей, поэтому села рядом с тобой, мне нужен друг в этом городе, а ты хорошо подходишь для этой роли». После школы она попросила показать ей море, они гуляли по набережной, кормили чаек хлебом, а потом девушка пригласила его в ресторан. У него не было денег, поэтому хотел отказаться, но Таня взяла его за руку со словами: «Девушке одной такие заведения посещать неприлично, поэтому сегодня ты будешь моим кавалером».

Когда она диктовала заказ, ему показалось, что Таня находится в привычной для неё атмосфере, ведёт себя раскованно и уверенно. Кондрат был несколько раз с родителями в подобных заведениях и не понимал, зачем люди ходят сюда, платят большие деньги за блюда, которые дома они готовят лучше ресторанных поваров. И только сейчас, сидя за столиком он понял, что их сюда привлекает атмосфера, где можно, хотя бы на время, побыть богатым бездельником, погонять официанта, сделать заказ музыкантам, пофилософствовать о жизни. Девушка заказала салат с креветками, форель с жареными овощами и перепелов с картофелем пай, а пока готовился заказ сказала: «Моя семья родом из Одессы, папа какой-то секретный учёный и зачем его командировали в ваш город я не знаю, но мне нравиться море, солнце и атмосфера курортов, где нет дымящихся труб заводов и работяг, заполняющих после трудового дня окрестные пивнушки. Мы с семьёй много путешествуем по стране, поэтому я знаю, что говорю, научись, Кондрат, уважать и ценить то, что находится рядом и что ты не замечаешь». Официант принёс заказ и фужер белого сухого вина, Таня сказала: «Вот чёрт, рыбу принято есть с белым сухим, а перепелов с красным, давайте нам, любезный, фужер красного Киндзмараули». Официант с удивлением посмотрел на девушку, в последнее время редко попадались клиенты со знанием хороших вин, но эта молодая особа приятно удивила его, и он отправился выполнять заказ. Таня принялась за форель, а ему сказала: «Не ковыряй вилкой в перепелах, их надо есть руками и не спеши, мы в ресторане, а не в школьной столовой, получай удовольствие от еды». Хмель ударил слегка в голову, и Кондрат понял, почему люди выпив, танцуют и признаются в любви. Перед ним сидела красивая девушка, которой он сказал: «Ты необыкновенная и прекрасная девушка, Таня, я никогда не испытывал то, что чувствую сейчас, хочется выполнить любой твой приказ…», она не дала ему закончить: «Хватит Кондрат, жизнь только начинается и ты многого не знаешь и многого не видел, но я хочу тебе показать пропуск в другой мир, где люди не стоят в очередях за продуктами и не отсчитывают мелочь на кассе». Таня вытащила пачку червонцев и положив на стол, посмотрела на него и сказала: «Все эти лозунги о светлом будущем, о победе коммунизма – вздор, который несут с трибун престарелые старпёры с шизоидным расстройством личности. За то время, которое отведено человеку, он, если не дурак, должен в полной мере радоваться жизни и ни в чём себе не отказывать. Свободу выбора и понимание жизни могут дать только деньги, а если их нет, то остаётся читать книжки классиков про жизнь аристократов, которые бесились от жира на глазах нищего народа». Он слушал и вспоминал слова матери, которая говорила, что их машина стоит во дворе с автомобилями кладовщика продовольственного склада, рубщика мяса на рынке, бармена из Интуриста и шеф-повара ресторана. Эти люди могли жить даже в условиях развитого социализма, и получается, что Таня права и надо, не обращая внимания на красивые лозунги, зарабатывать деньги и тратить их себе в удовольствие. Он носил вещи отца, которые мама перешивала под него, так жили многие, но Кондрату вспомнились два гостя из КГБ в импортных костюмах и от возмущения он засопел и заиграл желваками. «С тобой всё в порядке, мальчик, что-то ты изменился в лице, наверное, дошли до сознания мои слова и стало жалко себя. Ничего Кондрат, я тебе открою глаза на эту жизнь, просто надо научиться жить своей головой, а не постановлениями Пленумов ЦК КПСС», она заразительно засмеялась и знаком подозвала официанта. Тот, подойдя протянул счёт, она, пропев: «Не надо любезный, – положила на стол несколько червонцев, добавив, – сдачу оставь себе». Когда они встали, официант подал им портфели и кланяясь, с угодой в голосе промолвил: «Учитесь хорошо и приходите ещё, будем рады». На улице на Кондрата что-то нашло и он, взяв девушку на руки стал кружиться по набережной, она звонко смеялась, а потом обвив руками его шею, поцеловала в губы. Он так растерялся от неожиданности, что чуть не уронил девушку, Таня погладила его по щеке и посмотрев в глаза прошептала: «Ну почему ты такой хороший и почему встретился на моём пути, ведь мы все не такие, какими кажемся на первый взгляд». Кондрат вызвался провожать её, и Таня всю дорогу была задумчива и молчала, а когда подошли к трёхэтажной сталинке пригласила его в гости. На втором этаже девушка обнаружила, что потеряла ключи от дома и растерянно посмотрела на своего кавалера. И тут он решил совершить что-то хорошее для этой удивительной девушки: «Мы с отцом в гараже мастерим интересные механизмы, неужели ты думаешь, что я не смогу без ключей открыть эту дверь, дай пожалуйста твою заколку». Она протянула её ему, а Кондрат удивился, как она здорово смахивает на универсальную отмычку, используемую слесарями в ЖЭКах. Когда щёлкнул замок, девушка неожиданно почувствовала головную боль, поцеловала его в щёку и попрощавшись скрылась за дверью. Кондрат пожал плечами и стал спускаться по лестнице, внизу ему встретились двое рабочих в одинаковых комбинезонах, на которых он не обратил внимания, на губах ещё чувствовался её поцелуй и от счастья немного кружилась голова.

Его настрой заметила дома мама и сказала: «Ты весь светишься сынок, немного помечтай и не забудь сделать уроки, хотя можешь их не делать, ты влюблён впервые и никакие двойки не испортят романтики первых чувств», она села, подпёрла рукой подбородок и устремила свой взор в те года, когда Вася провожал её домой и они долго стояли у парадной, не в силах расстаться. На другой день, в школе, Татьяна вела себя подчёркнуто вежливо и была серьёзна, как будто не было ресторана, первого поцелуя и тёплых слов. После уроков они отправились в сквер недалеко от школы, и присев на лавочку, он услышал: «Я сейчас буду говорить неприятные вещи, но ты не горячись, выслушай до конца, это в твоих интересах». Таня вытащила из своего портфеля пачку красных червонцев и всунула ему в руку со словами: «Это твоя доля, вчера ты открыл дверь квартиры директора авторынка, очень влиятельного человека, которого побаиваются даже власти. Моя семья – это я, моя мама, отец и старший брат, мы специализируемся на квартирных кражах состоятельных граждан и гастролируем по городам нашей огромной Родины. Сначала в город приезжает моя мать и составляет список богатых граждан, которые живут нетрудовыми доходами, потом появляемся мы и начинаем планировать изъятие ценностей и денежных средств у этих граждан. Был у нас дед, отец мамы, который эти двери открывал, как орехи щёлкал, да и сейфы мог опустошить при желании. Но он недавно умер, поэтому привлекли тебя, я ведь специально села за твою парту, мы всё знаем про вас с отцом, какие вы таланты и, что никому ваши способности не нужны, потому как в этой стране в почёте те, кого мы грабим. Вчерашний поход в ресторан, это часть плана, но поверь мне, впервые я почувствовала себя гадко, ты чистый и честный, а я вовлекла тебя в криминал», Таня смотрела на него со слезами на глазах, и он видел, что это искренне, немного подумав, сунул деньги в карман, обнял её и стал рассказывать девушке об автомобиле, который они собрали с отцом, о визите двух типов в костюмах и о том, что отец сейчас находится в больнице. Когда он закончил, Таня взяла его за руку и повела в сторону порта, там они зашли в гостиницу, девушка молча бросила деньги на стойку портье, а тот так же молча вручил ей ключи от номера. Он понял, что в огромной стране с её пятилетками, демонстрациями и красными флагами существует другая жизнь, где правят деньги и где люди реалисты, а не мечтатели о светлом будущем.

Гостиничный номер был маленький и его обстановка состояла из железной скрипящей кровати, стола, двух стульев и старого шкафа, поеденного шашелем. В душевой, кроме унитаза с жёлтым налётом был ещё и душ, с которого капала вода, почему-то Кондрату запомнился звук падающих капель и глаза Тани, которые вдруг загорелись охотничьим огнём. Закрыв дверь, девушка стала медленно к нему приближаться, а Кондрат пятиться к кровати, потом она толкнула его в грудь, и он упал на скрипящую железную сетку. Через полчаса они сидели без одежды и смеялись над собой. Таня погладила его по щеке: «Для первого раза, Кондрат, вполне прилично, ты нежный и чувственный любовник, а это так не хватает девушкам, даже эта кровать, похожая на батут, создавала впечатление, как будто мы занимаемся любовью на корабле, попавшем в шторм. Только, что это ползёт по потолку, какое-то кровососущее, наверное, клоп».

Когда они выходили, Таня вместе с ключами положила на стойку портье живого клопа и сказала: «Спасибо за радушный приём, только надо избавиться от клопов, заменить кровати, отремонтировать сантехнику, провести в душевую горячую воду, а то этот номер больше похож на камеру предварительного заключения, чем на гостиничный».

У Кондрата началась новая жизнь, он, как и раньше ходил в школу, делал уроки, навещал отца в больнице, но иногда Таня вела его к дому, где находилась нужная квартира и он, вскрыв дверь уходил, предоставив отцу и брату девушки искать там ценности. После каждого дела они выезжали за город праздновать удачу, где Кондрат весело проводил время с Таниной роднёй. Её отец, коренной одессит, в отличии от своих земляков не был болтлив и не щеголял блатными словечками, Соломон больше напоминал учёного, с умными глазами и неторопливым суждением об окружающем мире. Он не ел мяса, Таня сообщила по секрету, что отец во время побега из лагеря питался, чтобы выжить мясом своего товарища и с тех пор стал вегетарианцем. Мать девушки в прошлом играла в театре и имела талант к перевоплощению, Изольда имела приятный голос и выпив фужер красного вина, пела красивые песни. Брат Тани был старше её на три года и обладал весёлым нравом, он сильно заикался, поэтому больше слушал, но очень любил подпевать матери, таким образом он лечил заикание. Пётр странно держал спину, отклонив её чуть в сторону, его сестра объяснила, что это результат его травмы, полученной на тренировке, когда он занимался акробатикой. Из-за неудачного падения был повреждён позвоночник, денег на дорогостоящую операцию не было и отец, работая инженером в судоремонтных верфях отважился на хищение денег из кассы. Операцию Петру сделали, а отца посадили в лагерь, откуда он бежал, теперь живёт под чужим именем и вместе со своей семьёй специализируется на квартирных кражах. Соломон обладал связями в криминальных кругах, вовремя отстёгивал часть навара в воровской общак и имеет кличку Чистый, потому как без тюремных наколок и очень осторожный в работе. Таня сказала, что они платят ещё кому-то из милицейских чинов, которые прикрывают их работу и вовремя сигнализируют об опасности.

В обязанности Изольды входила разведка места ограбления, получение информации от соседей о хозяевах квартиры и их распорядок дня. Она, изображая одинокую, больную женщину подсаживалась к старушкам на лавочку и узнавала всё необходимое. Потом Пётр некоторое время следил за обитателями квартиры, составляя их график работы, а когда вся информация была собрана, Татьяна подводила Кондрата к двери, и он делал свою работу, впуская в жилище Соломона с сыном. Отдыхая от дел насущных за городом, они часто вспоминали своего деда Ивана, первоклассного слесаря и человека искренне ненавидевшего советскую власть, потому как был сыном владельца судоверфи. Именно его кончина сподвигла семью обратится к Кондрату, и они в нём не ошиблись, как сказал Соломон: «В каждом человеке заложены криминальные способности, только надо уметь их разбудить. Кто мог подумать, что я советский инженер, стану вором домушником и вовлеку в это мою семью, нас пытаются поймать и мы переезжаем в другой город, где освобождаем состоятельных граждан от средств. А кто в нашей стране состоятельные граждане? Директора рынков, ресторанов, цеховики, шьющие в подвалах шмотки и другое жульё с нетрудовыми доходами. Получается мы вместе с милицией боремся с преступностью в экономической сфере и нам положены награды за это». Соломон иногда любил философствовать и Кондрату нравились некоторые его мысли о окружающей реальности, и он часто задавал себе вопрос: «Зачем приспосабливаться к жизни, которую он не очень понимает, не проще делать то, что тебе по душе, как делает это семья Тани». Она любила сравнивать их жизнь со странствованиями таборных цыган, которым нравится их жизнь, полная тревог и опасностей. Но не всё было так гладко, в квартире директора антикварного магазина, Соломон обнаружил на диване древнюю старуху, которая молча смотрела на него, пока сын складывал в сумку ценности, он наклонился к ней и прошептал: «Я призрак твоего прошлого, вспомни свою первую любовь, который грезил тобой». Бабкины глаза округлились, и она прошепелявила беззубым ртом: «Вольдемар, это ты? Наконец-то я дождалась тебя, а ты прилетел из Парижа, чтобы увидеть твою Ми-ми, теперь могу и умереть», она закрыла глаза и умерла. Соломон потом сказал во время отдыха на природе: «Видимо сильно была влюблена в белого офицера, который сбежал от красных в Париж, уважаю таких людей, которые и на смертном одре вспоминают своих любимых».

Василий давно вышел из больницы и заметил изменения в поведении сына, он быстро возмужал и превратился в мужчину, имеющего своё мнение. Как-то за ужином, отец сказал задумчиво: «Нашего директора положили в больницу с сердечным приступом, ходят слухи, что воры обнесли его квартиру и унесли всё, нажитое непосильным трудом», сын услышал сарказм в его словах. Всем было известно, что предприятие «Горторгмонтаж» давно обслуживало старое оборудование, хотя по документам проходило, как новое. Но все молчали, потому что не хотели неприятностей. Кондрат вспомнил слова отца Тани: «Это и есть коррупция, когда должностные лица используют своё служебное положение в корыстных целях, а когда они объединены в группу, состоящую из известных людей города – это непобедимая сила, вроде воровского содружества, живущего по понятиям».

Отец поведал, что в городе орудует шайка квартирных воров, очень высокой квалификации, милиции не удаётся выйти на их след, может их просто не хотят ловить, потому как они грабят квартиры городских жуликов. Мама добавила, что, если власти не могут справиться с ними, но хоть эти Робингуды пощиплют эту публику, которая наплевала на все законы. Она сменила тему разговора и попросила сына познакомить со своей девушкой, Кондрат что-то пробубнил, о том, что ещё рано и пошёл к себе в комнату. Он знал, что Таня скоро уедет со своей семьёй и ему хотелось плакать от бессилия что-либо изменить, у них оставалось одно последнее дело и потом им предстояло расстаться. Власти объявили на них охоту и местный барыга, который скупал у них ценности сказал, что надо заканчивать, пока они все не загремели в тюрьму.

Квартира директора молкомбината открылась быстро, и он уже хотел уйти, как из соседней выскочили два опера и быстро без шума одели на него наручники. В изоляторе временного содержания к нему подошёл невзрачный тип с золотой фиксой и тихо заговорил: «Слушай сюда, Кондрат, сейчас тебя поведут на беседу со следователем, скажешь ему, что вскрыл дверь директора молкомбината по его просьбе, он хотел инсценировать ограбление своей квартиры и заплатил за это сто рублей. Для чего это было ему нужно, ты не знаешь, просто захотел заработать лёгкие деньги, потом с тобой поговорит адвокат и научит, как вести себя на суде, а пока посмотри на фото этого директора, который нанял тебя». Незнакомец показал фото толстого человека с большим носом и маленькими глазками, а потом дал ему таблетки: «Пей через каждые шесть часов, здесь в изоляторе много больных туберкулёзом и другой заразой, а ты нужен нам здоровый, привет от Чистого и не падай духом пацан, за тебя есть кому впрягаться».

У следователя он опознал заказчика и сказал всё так, как научил его незнакомец, потом встретился со старым, похожим на козла, Натаном Осиповичем, который объяснил ему линию защиты в суде. Всё происходило очень быстро, у Кондрата складывалось впечатление, что он является участником какого-то представления, цель которого не очень ясна. Когда милиционер ввёл его в зал суда и усадил на скамью подсудимых он был абсолютно спокоен, видимо так работали таблетки, но посмотрев на сидевшую публику, почувствовал, как кровь приливает к лицу. Отец, мать, Таня, одноклассники, ещё какие-то люди, смотрели на него по-разному, одни с осуждением, другие с сочувствием. Появился судья и началось судебное разбирательство, Кондрат смотрел на своих близких и слова обвинителя, ещё каких-то людей плохо доходили до него, он пришёл в себя только тогда, когда слово взял адвокат. Натан Осипович был в элегантном костюме и пенсне на горбатом носу, он сделал паузу, чтобы завладеть вниманием слушателей, а потом громко высморкавшись в огромный белый платок, размерами напоминающий детскую пелёнку, начал слегка картавя: «Я с большим уважением отношусь к товарищу прокурору и тем людям, которые здесь выступали, но хочу со всей ответственностью заявить, что сидящий перед вами молодой человек ни в чём не виновен, а стал жертвой обстоятельств и нечистоплотности одного, присутствующего здесь человека».

Директор молкомбината почувствовал на себе взгляды присутствующих и втянул голову в плечи, а когда на него посмотрел судья, у него выступил пот на лбу и из носа вытекла нервная сопля, а Натан Осипович продолжал: «По словам прокурора в городе произошли квартирные кражи, в которых он обвиняет этого молодого человека. Но хочу довести до сведения уважаемого суда, что граждане, квартиры которых якобы были обворованы моим подзащитным, заявления свои забрали, потому как в нашей стране победившего социализма, все руководители живут по средствам, то есть только на свою зарплату. Или, есть кто-то в зале, кто хочет возразить мне и скажет, что эти люди живут нетрудовыми доходами и этот мальчик вынес из их квартир незаконно нажитые деньги и ценности?». Адвокат торжественно обвёл взглядом притихший зал, его пенсне сканировало публику и некоторые прятали глаза от его лучей правдолюбия, скользящих по толпе. «Не было никаких краж и ничего ни у кого не пропало, потому что нет ни описи пропавшего, ни описания примет преступников. Одна видела женщину, другой девушку, третий парня в спецовке, всё это смешно и не серьёзно, здесь решается судьба человека, втянутого директором молкомбината в свою аферу. Как мне кажется, смысл которой состоял в имитации ограбления и пропажи двух картин известных художников, которые застрахованы. Этот человек хотел получить страховку и нанял ни в чём не подозревающего мальчика, у которого закружилась голова при виде денег. А теперь посмотрите на этого горе-руководителя, у него на всё лице написано, мне кажется, следствию надо поинтересоваться, как оказались эти произведения искусств в доме директора молкомбината, на какие деньги приобретена дача на берегу моря, автомобиль «Волга» и…», чем дальше перечислял адвокат собственность молочного короля, тем сильнее он старался слиться с креслом, из носа текли сопли, дрожали губы и очень хотелось повеситься прямо в зале суда. Потом начались прения сторон, кто-то, что-то говорил, судья бил молотком по столу, когда в зале начинался шум, а Кондрат смотрел на Таню, которая ему подбадривающе улыбалась, он очнулся от слов судьи: «Подсудимый, что вы улыбаетесь, что хотите сказать в своё оправдание?». Кондрат встал и тихо промолвил: «Простите меня, я больше не буду». После судебных прений суд удалился в совещательную комнату для принятия решения, о чём председательствующий объявил публике в зале. Тоня показала ему знак «ОК», что всё будет хорошо и он может не волноваться, но когда Кондрат посмотрел на родителей, то увидел белого, как бумага отца, который держался за сердце. Вернувшийся судья стал что-то читать в своей папке, перечисляя статьи, а потом объявил, что из всего вышесказанного Кондрат Лешенко приговаривается к двум годам воспитательно-трудовой колонии с правом досрочного освобождения. Адвокат повернулся и сказал тихо: «Нормально парень, через год будешь дома». В зале послышался какой-то шум, когда он посмотрел туда, то увидел своего отца без сознания, которого поддерживала мать. Люди помогли ей вынести его из зала в коридор, где положили на лавку, сердце Василия Лешенко остановилось в момент объявления приговора его сыну.