Czytaj książkę: «Как приручить училку»

Пролог

Арина. Три года назад

– Я не буду принимать у него экзамен! И учить его я больше не буду! Что хотите делайте – режьте, убивайте, наказывайте, но учить этого… его… Я больше не буду.

Негодяй, наглец, нахал, хам и редкостный мажор Ринат Барсов нагло стоял в кабинете у декана, переминаясь с ноги на ногу, и… И смотрел. Ему даже декан был не указ! Наглючий взгляд карих глаз прилип к моей пятой точке и отлипать, кажется, не собирался.

– Барсов, – обратился Георгий Сергеевич к Ринату.

– Что? Я учиться хочу у Арины Роди… Анатольевны, – нахально ухмыльнулся он, переводя взгляд на мою грудь. – Мне немецкий позарез нужен.

Не знаю, кто конкретно додумался дать мне прозвище Родионовна, но есть подозрение, что этот же наглый студент, который вот уже полгода не давал мне жить и преподавать спокойно.

И снова эта широкая нахальная улыбка отъявленного ловеласа без грамма совести.

– Арина Анатольевна, Ринат вот горит желанием продолжать занятия, – прокашлялся декан.

– Я горю, – тут же закивал этот засранец, – желанием, да. Учиться, Арина Анатольевна, а не то, что вы сейчас подумали.

И нагло мне подмигнул!

А потом поднял руку и провел кончиками пальцев по своей щеке, на которой алели три свежие царапины, оставленные мной в порыве гнева, когда он пытался поцеловать меня прямо в аудитории. Посмотрел на меня из-под ресниц и послал очередную улыбку.

Позор какой!

Этот наглый мальчишка-третьекурсник не оставлял меня в покое с самого начала учебного года, когда я стала преподавать у третьего курса, но сегодня перешел все мыслимые границы!

Год назад я устроилась в университет преподавать немецкий язык будущим бизнесменам и надеялась, что здесь соберутся серьезные студенты. На поверку оказалось, что это сборище нахальных мажоров.

Правда, в моем случае – только одного. Ринат Барсов был сыном одного из главных застройщиков нашего города и единственным его наследником. Кажется, мальчишка этот с детства не знал отказов, иначе как объяснить, что мое «нет» он категорически отказывался слышать?

Был, конечно, один небольшой плюс в его внимании ко мне – больше ни один студент мужского пола не смел мне и слова поперек сказать, не говоря уже о чем-то бо́льшем. Кроме, разумеется, самого́ Барсова, который умудрялся срывать мне лекции, караулить в перерывах в коридоре и смотреть.

Каждый раз он так смотрел, словно я перед всей группой голая стояла, заставлял краснеть как первокурсницу и забывать тему лекции.

Его не могло сбить с цели ничего – ни декан, ни ректор, ни мои робкие и не очень попытки вразумить его, что я старше и вообще преподаватель!

Непробиваемый, наглый мальчишка, который умудрился мне в лицо заявить, что проще дать и получить удовольствие, чем объяснить, почему нет!

Сегодняшняя его выходка с поцелуем стала последней каплей, после которой мы оказались в кабинете декана.

– Что у вас произошло? – с тяжелым вздохом уточнил Георгий Сергеевич. – Барсов – один из наших лучших студентов, Арина Анатольевна, у него отличная успеваемость.

– Даже любопытно, когда он умудряется все успевать, – пробурчала я и поправила очки.

Ринат, заметив этот жест, сглотнул и машинально подался вперед. Ко мне. А я попятилась назад, приметив для себя статуэтку слона на столе декана.

Не могу больше! Хватит этой осады диких кочевников беззащитной меня!

– Талант, Арина Родионовна! – прошептал Барсов. – Я всесторонне одарен и талантлив, а вы все никак мои таланты проверить не хотите.

И так он это сказал, что мне сразу же стало ясно, о каких таких талантах он говорил.

– Вы отвратительно владеете немецким языком, – я очень старалась быть хладнокровной, но он же каждым словом выводил!

– Я прекрасно владею языком, – сказал он, облизывая губы кончиком того самого языка.

Мне стало жарко, а стукнуть Барсова захотелось как никогда раньше.

– Вы не сдали мне зачет!

– Разумеется, как я вам могу его сдать, если вы его не принимаете? – изумился он так, словно не Барсов устроил на зачете целое представление!

На трех зачетах, если быть точнее! И был логично не допущен до экзамена!

– Потому что вы не знаете материал!

– Знаю, – хмыкнул он, – проверьте.

Георгий Сергеевич перевел просительный взгляд на меня, очень стараясь как-то урегулировать конфликт, а этот засранец словно специально издевался надо мной!

– Подготовьтесь хорошо к завтрашнему дню, сдадите повторно, – процедила я сквозь зубы.

– Не извольте беспокоиться, – ответил он мне на чистом немецком, – подготовлюсь и покажу вам, как я умею владеть языком. Немецким, а не то, о чем вы подумали. Хотя…

Подмигнул, развернулся и вышел, оставляя меня рвать и метать.

– Арина Анатольевна, я вас понимаю. Вы очень привлекательная женщина, хоть и пытаетесь выглядеть скромно, но… Я думаю, что ваше решение уволиться – самое разумное в данной ситуации.

Конечно, зачем воспитывать сыночка бизнесмена, лучше попрощаться со мной – обычным преподом. А учитывая, что дядюшка моего самого надоедливого и упертого студента был спонсором нашего университета, все козыри были в руках этого наглеца.

Ну, может быть, это и к лучшему. Через месяц я выйду замуж, как раз освободится время, чтобы подготовиться к торжеству.

Я отправилась на кафедру, где сидела моя коллега, преподававшая английский, но владеющая в совершенстве и немецким.

– Чаю? – заметив мое настроение, предложила Ольга Константиновна.

– Просьбу можно? – решилась я.

– Конечно. Подменить тебя?

– Да. Не могла бы ты завтра принять зачет у моего отстающего студента? Рината Барсова. Я всем уже оценки проставила, а он никак не сдать предмет не может.

– Барсов отстает? – изумилась Оля. – Быть не может, он у меня лучший на курсе, у него явно есть склонность к языкам.

– Примешь? – настояла я, не желая объяснять истинные причины своей просьбы.

– Без проблем. Только он один?

– Да, только он один, – выдохнула я облегченно.

Завтра мне не придется вновь держать оборону против харизмы и нахальства отдельно взятого студента.

– Ну давай, дорогая! Удачи на свободе! Иди хоть обниму, что ли?

– Оль, мы не прощаемся, ты приглашена ко мне на торжество, забыла? – засмеялась я, обнимая подругу в ответ.

– На кого ты меня покидаешь? Тут, кроме тебя, одни зануды да шовинисты. Я теперь одна оборону держать должна?

– Ты справишься, – заверила я. – Все, пойду. Меня дома Павел уже заждался.

Я накинула куртку, шапку, мысленно попрощалась с университетом, которому отдала год жизни и, кажется, нехилый запас нервных клеток, и вышла на улицу, наслаждаясь солнечным зимним днем.

Спустилась по ступеням и заметила ЕГО.

Ринат был в тонкой осенней куртке, и, кажется, холод ему был нипочем. Он стоял в компании своих приятелей и буравил меня тем самым взглядом, от которого каждый раз на моем теле оживали мурашки.

Пришлось вспомнить, что он студент, задрать нос повыше и постараться проскользнуть мимо без новых потрясений.

Но Ринат не был бы Барсовым, если бы при моем приближении не крикнул:

– До завтра, Арина Родионовна!

Я молча отсалютовала ему рукой, радуясь, что завтра мы уже не увидимся… Я надеялась и неистово молилась, чтобы больше никогда в своей жизни его не встретить, но в тот предновогодний день у богов, видимо, было слишком игривое настроение…

Глава 1

Ринат. Наши дни

Свобода! Контракт подписан, начальство будет вне себя от счастья, а я, наконец, смогу полноценно отдохнуть.

Я вышел из душа, замотав бедра полотенцем, и упал на кровать гостиничного номера.

Ладонью вытер лицо от капель воды, стекающих с волос, и потянулся за телефоном, сразу же открывая контакты, чтобы вечер прошел не зря и в приятной компании.

– А-а-а-а! – услышал я из коридора испуганный женский крик.

Подскочил и в чем был рванул в коридор. Дверь номера напротив была открыта, а мне навстречу выскочила красотка, придерживая полотенце на груди.

Я осмотрел ее с ног до головы и сглотнул. Аккуратные ступни с красным лаком на пальчиках, длинные стройные ножки, тонкая талия, грудь – «двоечка», не меньше, пухлые губы цвета спелой клубники, растерянное выражение огромных глаз и…

– Родионовна? – обалдел я, когда понял, кто передо мной.

– Барсов? – кажется, моя бывшая училка немецкого тоже была слегка обескуражена.

Я облизнул губы и двинулся на нее. Помнил, как эта принципиальная зараза специально пыталась завалить меня на экзамене – правда, сразу после того, как я пытался ее завалить на учительский стол.

И наше последнее рандеву в кабинете декана я тоже помнил слишком хорошо, когда эта маленькая привлекательная стервочка не явилась на собственный зачет. У меня! Обещала и срулила, передав ответственность своей коллеге.

Я тогда вместо Родионовны увидел в аудитории Ольгу Константиновну, которая и сообщила мне, что Родионовна уволилась, она счастлива, уехала на новогодние каникулы в Германию, а сразу после возвращения планирует выйти замуж.

Впоследствии оказалось, что училка моя не просто вышла замуж, но и уехала жить в другой город с мужем и постила в соцсетях фотки своего семейного счастья.

Тогда я решил, что не стану лезть в чужую семью, мужественно переварил свое фиаско, но о Родионовне почему-то не забыл – она единственная, кто смог продержаться так долго и не пасть под моим обаянием.

И неожиданно судьба преподнесла мне столь щедрый подарок, что я и сам не ожидал – ее в одном полотенце в гостиничном номере прямо напротив. На безымянном пальчике не было обручального кольца!

Это точно подарок судьбы!

От строгости Арины Анатольевны не осталось и следа. Она поправила полотенце на груди, напоминая моему организму, что когда-то я очень ее хотел. Настолько, что нахрен послал всю субординацию, получил по лицу и чуть было не разочаровался в своей мужской харизме.

– Что вы так кричите, Арина? Вас убивают? – хищно надвигаясь на маленькую стервочку, поинтересовался я.

Я напрягся и поправил свое полотенце.

– Что случилось? – приподнял я бровь, ибо глаза так и прилипли к ее груди.

Родионовна молчала, а я вздохнул и пошел в ее номер выяснять, что заставило ее так громко кричать.

В единственной комнате окно было распахнуто настежь, а под потолком истерично летал голубь.

– Барсов, немедленно покиньте мой номер! – услышал я до боли знакомые интонации.

Э, вот сейчас точно не покину. Пришла пора расплаты, Родионовна! За шесть месяцев моего позора, перманентного стояка в твоем присутствии, за то, что ты, стервочка маленькая, все нервы мне вымотала, а после первого же семестра уволилась, решив выйти замуж за своего додика с усиками – «пропуск в трусики».

Голубь сделал новый круг, а Родионовна испуганно вскрикнула.

– Он… Я жутко боюсь голубей, – призналась она, заходя следом.

И голос изменился – обволакивающий стал, испуганный. Никогда она так не разговаривала в годы моей учебы. Тогда она с ненавистью выплевывала мою фамилию, стоило мне только появиться в поле ее зрения.

– Залетел, я вижу, – с умным видом произнес я, – дайте полотенце.

– Зачем? – напряглась Родионовна, с опаской глядя на психованную птицу.

– Не руками же мне его на улицу выгонять, – пояснил я, – хотя… У меня свое есть.

Я провокационно положил руки на край своего полотенца и вопросительно глянул на Родионовну.

– Сейчас принесу, – она сжала губы и сузила глаза.

Суетливо ушла в душ, а вернулась, держа в руках два белоснежных полотенца для рук.

– Вот! – И снова подтянула полотенце на груди.

Тело завибрировало, когда наши пальцы соприкоснулись, а Родионовна испуганно убрала руку и нахмурила бровки.

– Спасибо, – серьезно кивнул я, мысленно уже снимая с нее ненужную тряпку и бросая ее рядом со своей. – Так, брат, давай-ка на улицу, – попросил я голубя и замахал полотенцем в воздухе.

Птица взбесилась еще сильнее, принявшись биться о потолок.

– Чумной какой-то, – прикрывая голову ладонью, выругался я, – лети давай в окно, дурила.

– Мамочка! – пискнула Родионовна. – Барсов, вы его не выгоняете, вы его нервируете и бесите.

– Прямо как тебя когда-то. Он, наверное, познакомиться с тобой хотел, но не знал, что ты редкая недотрога, – подмигнул я. – А ты в следующий раз окно закрывай, мало ли кого еще принесет.

– Десятый этаж, – намекнула Арина, снова возвращая себе маску строгой училки.

Я махал полотенцем над головой, как выпивший Карлсон, пока птица окончательно не взбесилась, пролетела мимо меня, снесла со стола лампу и… Мое полотенце красиво приземлилось у моих ног, оставляя меня перед Родионовной в чем мать родила.

И все бы ничего, но она и раньше действовала на меня очень возбуждающе, а уж теперь, в одном полотенце… Доводила до состояния, близкого к тому, чтобы наброситься на нее с поцелуями и получить свою законную сатисфакцию за полгода учебы у этой стервочки.

Показал товар лицом, в общем. Во всей моей барсовской красе.

– Боже, – она широко распахнула глаза и смотрела…

Вот куда не надо она смотрела так, что у меня зайчики перед глазами запрыгали.

Голубь, кажется, тоже впечатлился, захлопал крыльями и улетел-таки в окно.

– Немедленно оденьтесь! – она покраснела и замахала руками в воздухе.

Полотенчико на ее груди сползло вниз, а я немного завис, надеясь силой мысли убрать его совсем к чертовой матери, прямо вслед за голубем в окно.

– Уверена? – я приподнял бровь, намекая, что, судя по виду, ей все очень даже понравилось.

Даже больше, чем нравилось. Арина машинально облизнула губы кончиком языка, доводя меня почти до неистовства.

– Покиньте мой номер, немедленно! – взвилась она.

Я нашел в себе силы нагло ей подмигнуть, медленно наклонился, взял полотенце и, не торопясь, обернул вокруг бедер, пока бывшая училка краснела и бледнела с короткими перерывами.

– Не подглядывайте, – ухмыльнулся я, заметив, что она хоть и пыталась отвести взгляд, но не получалось.

– Вы… Барсов, вы хам!

– Вообще-то, Ринат. Живу напротив. На случай если вы решите поблагодарить меня за спасение и пригласить на кофе, Арина Родионовна, – снова подмигнул я, перебив ее готовящуюся негодующую речь.

– Арина Анатольевна! – топнула она ножкой.

– Арина Родионовна, а давайте забудем прошлые обиды? – предложил я, касаясь ладонями полотенца на бедрах. – Вы уже не моя училка, я не ваш студент.

– Пошел вон, Барсов! Иначе я за себя не отвечаю.

– Что? Снова у меня зачет не примете? Или опять лицо расцарапаете? – развеселился я, надвигаясь на стервочку.

Ее пышная грудь высоко вздымалась, а взгляд… Этот взгляд разъяренной фурии я помнил слишком хорошо.

– Я вызову охрану! – Ее взгляд снова поменялся на растерянный, когда я медленно приблизился вплотную.

Смотрел, но не трогал, как и всегда.

Арина вжалась в стену и вцепилась в свое полотенце, словно боялась, что оно волшебным образом обретет крылья и улетит вслед за птицей.

Я бы за такое дворец и коня отдал, но в тот вечер судьба была не на моей стороне.

Я медленно наклонился к своей стервочке и прошептал на ухо:

– Ведите себя хорошо, Арина Родионовна. Но если вдруг захотите стать плохой девочкой – не стесняйтесь, мой номер прямо напротив вашего.

– Только в ваших мечтах, Барсов, – прошипела она рассерженной кошкой.

– Мои мечты имеют свойство сбываться, – подмигнул я и расслабленно вышел из ее номера.

Немного обидно было слышать за спиной облегченный вздох Родионовны, но эту неприятность я планировал пережить.

Зашел к себе в номер, достал из мини-бара виски, налил себе и набрал номер начальника охраны фирмы, в которой я числился заместителем генерального директора.

Алан обещал перезвонить часа через два, а я задумался, чем мне заняться. Родионовна, зараза, сбила весь настрой и убила на корню все желание развлекаться без нее.

Как и когда-то, возбудила и не дала.

Я сделал глоток виски и включил телек фоном, вспоминая свои университетские месяцы, когда она преподавала у меня немецкий.

Спустя час услышал, как она выходит из номера, и вскочил. Выглянул в глазок, видя, как Арина, воровато озираясь, заперла номер и куда-то пошла.

Поймав неожиданный приступ адреналина и возомнив себя Шерлоком, выждал тридцать секунд и тоже вышел, заметив ее, сворачивающую по коридору влево, хотя лифт находился справа.

Недолго думая, пошел за ней.

Слышал, как она спустилась по ступенькам на девятый этаж и свернула в жилой коридор.

Не понял! Только развелась, и уже любовник в гостинице завелся?

Родионовна-а-а-а, а как же я? Я лучше любого любовника, просто поверь на слово. А лучше проверь.

Я остановился за углом, глядя, как училка моя накинула на голову капюшон от спортивной мастерки и подошла к одной из дверей.

А дальше… Дальше она, кажется, решила эту дверь взломать, судя по тому, как ковырялась в замке дрожащими ручками.

Не выдержал и быстрым шагом приблизился, склонился к ней и прошептал:

– Попалась!

От удара кулачком увернулся, не успев среагировать, когда моя стервочка сделала круг вокруг своей оси и упала на пятую точку, опираясь спиной о дверь номера.

– Б-барсов, это не то, что вы подумали. Я… я…

– На шухере постоять? – спокойно уточнил я.

– Да, будьте так любезны, – вежливо согласилась Родионовна, а я, кажется, уронил челюсть.

– Чего еще я о вас не знаю? – со смешком уточнил я и добавил: – Продолжайте, я послежу.

Глава 2

Ринат

Родионовна с усердием бывалого вора-медвежатника снова принялась ковыряться в замке шпилькой и невидимкой, а я продолжал находиться в культурном шоке.

– Арина Родионовна, а ты сама из института ушла или декан твое уголовное дело случайно прочитал? – не удержался я. – Сколько сроков ты отмотала, скромный препод?

– Барсов, стойте молча, ради бога! – раздраженно потребовала она.

– Кого хоть грабим?

– Неважно!

– Как неважно? Я должен знать, за что мне придется лучшие годы своей жизни провести в тюрьме.

– Идите к себе, раз боитесь! – отмахнулась она.

Мои брови стремительно поползли вверх, а я посмотрел на Родионовну другими глазами. Кто ж знал, что за маской скромной училки в очках скрывается такая чертовка? Хоть бы знак какой подала мне три года назад, я б…

Я б ее тогда замуж не отпустил. Прям со свадьбы бы украл и своей сделал! Думал, она примерная жена примерного мужа, а она замки взламывает шпилькой и невидимкой.

– Не получается? – молчать в ее присутствии не получалось.

– Заело, – пожаловалась Родионовна.

– Дай я, – и приказал окосевшей Арине: – Двигайся, сам открою. Родионовна, а тебя камеры в коридоре не смущают совсем?

– Смущают. Кража со взломом группой лиц карается по закону строже, поэтому, может, вы к себе в номер пойдете, Барсов?

– Даже спрашивать не буду, откуда ты все знаешь, – хмыкнул я, отодвигая ее стройную фигуру в сторонку, чтобы не мешала.

И сосредоточился на замке. Взялся одной рукой за шпильку, другой за невидимку и стал медленно прокручивать под нервное сопение моей Арины.

– Ты бы в коридор лучше смотрела, – посоветовал я. – А если нас с поличным загребут?

– Скажем, что в порыве страсти этаж перепутали. – Я только в тот момент заметил, насколько она была бледна, и что руки ее дрожат.

И хотел бы подумать, что это из-за моей непосредственной близости, но…

– Ага. И решили собственный номер шпилькой и невидимкой взломать. Логично. Чей номер хоть?

– Одного плохого человека. Это все, что ты должен знать, – задрала она носик повыше.

– Так, может, давай ему просто морду набьем? – радостно предложил я.

– Просто откройте эту дверь, и все. Я заберу свое, и разойдемся!

– Ага, разойдемся, конечно! Я тут стараюсь, и снова даже не поцелуешь? Родионовна, ты…

– Лифт! – пискнула она.

– Твою мать! – вытаскивая «отмычки» из замков, выругался я.

Поднялся, схватил ее за руку и повел в конец коридора, к балкону, как раз в момент, когда четверо сворачивали к нам из-за угла.

Пришлось использовать старый как мир трюк: хватать училку, прижимать к стене, закрывая своим телом, и целовать.

Я, когда ее губ своими коснулся, почувствовал себя, как тот впечатлительный голубь во время свободного полета. Забыл, кто я, как меня зовут и что предположительно через пару дней буду красоваться на всех постерах под набившим оскомину заголовком «Их разыскивает полиция». Интересно, в обезьяннике можно как-то договориться, чтобы нас в одну камеру закрыли? Любые деньги бы отдал за такую возможность.

Прохладные пальчики Родионовна легли на мою шею ударом двести двадцати вольт, меня подбросило на месте, а чей-то глумливый голос («Во дают! До номера дойдите») вызвал приступ острого раздражения.

Я молча показал придурку средний палец, ни на секунду не отрываясь от сладких как мед губ училки. И словно воочию слышал, как скрипит, отъезжая, моя крыша, когда проник языком в ее ротик, сплетаясь с ее язычком.

И пусть меня потом убьют, расчленят и ограбят – умру счастливым! И очень возбужденным.

Настолько, что когда крохотные кулачки уперлись мне в грудь, я не понял, чего от меня хотят, ибо уже почти достиг нирваны.

Когда меня стали толкать сильнее, напрягся и попытался вспомнить, какой за окном год.

Как назло, ни одна мысль в голове не задерживалась, а дикий стояк как бы намекал, что нужно быть настойчивее.

Но когда острые коготки впились в шею, стал что-то подозревать.

– Что? – с трудом оторвался я от нее, только в тот момент осознавая, что ладони мои без моего ведома уже забрались под ее кофточку и вовсю исследовали ее тело, подбираясь к груди.

Взгляд рассерженной фурии быстро спустил с небес на землю, так что я в какой-то момент снова приготовился получать по лицу.

Арина дышала с трудом, пока я пыхтел как паровоз, мечтая о ведерке со льдом. А лучше – ванне. Ее губы припухли, а щечки вместо землистых стали почти пунцовыми.

– Вы совсем обалдели? – налетела она на меня.

– Я тебя спасал, – с трудом протолкнул я воздух в грудь, чтобы ответить.

– Спасибо, конечно, но совестью нужно иногда пользоваться.

– У меня нет совести, – честно признался я. – Пойдем отсюда.

– Барсов, я должна попасть в тот номер.

– Родионовна, тот перец только что зашел в номер напротив. Думаешь, он тебя не спалит? Да что там в том номере такого, что ты готова вора-медвежатник из себя изображать?!

– Мне очень надо. Правда, Ринат! – взмолилась она.

Правильно классики говорили: все проблемы в жизни из-за женщин. Потому что они нам мозг и кое-что еще в крендель заворачивают так, что мы готовы идти даже на преступления ради одной улыбки любимой.

– Надо – будет. А сейчас пойдем, Сонька Золотая Ручка, а то попалишься.

– Ринат!

– Что? Достану я тебе цветочек аленький, обещаю. А сейчас пойдем, а то, судя по твоему настроению, ты зубами собралась замок отгрызать. Пожалей зубки, стоматологи нынче дорогие, много воровать придется, а это дополнительный срок. Что там у тебя в этом номере? Любимый томик Ницше? Редкое издание немецкого эротического словаря? Запчасти от ядерной бомбы?

– Паспорт! – топнула она ножкой.

Нижняя губа Родионовны задрожала, а я мгновенно пришел в себя:

– Быстро ко мне в номер!

Схватил Арину за руку и потащил за собой на верхний этаж.

– Барсов, не вмешивайтесь, пожалуйста! – По дороге пыталась она призвать меня к здравомыслию.

– Родионовна, мы с тобой вдвоем номер взламывали, может, перейдем уже на ты?..