Czytaj książkę: «Беда опера Тихого, или Женюсь на тебе, рыжая», strona 2

Глава 4

Алексей

Я завел Каскадера домой и поехал к начальнику отдела. Сан Саныч был старым школьным другом моего отца и недавно вытащил меня из глубокой задницы.

Пришло время отдавать долги.

Сан Саныч жил в другой части города, ехать пришлось через центр по пробкам. Я включил радио и барабанил пальцами по рулю, гадая, что от меня потребовалось Санычу. Просто так он бы не вызвал.

На панели завибрировал мобильный, а на экране высветился неизвестный номер.

– Да! – ответил я.

– Нам нужно поговорить, – быстро заговорила Вика – моя бывшая жена.

– О чем? – спокойно поинтересовался я.

– О нас. Леша, мы…

– Нет «мы», – отрезал я.

– Я хочу сохранить нашу семью!

– А я не хочу.

– Ну, Леш, – протянула Вика тоном, от которого каких-то полтора года назад я таял, как снег в июле.

А сейчас я готов был ехать, лететь и плыть куда угодно, хоть в Австралию бороться за права кенгуру, лишь бы больше никогда его не слышать.

– Я на работе.

– Ты всегда на работе! Всегда! У тебя на меня никогда не было времени… Леша! Не смей бросать трубку, слышишь?

– Слышу, – устало ответил я. – Вик, что ты хочешь? Ты замуж вышла за опера, у меня и справка есть, что я почетный конь отделения. И ты это знала.

– Я не знала, что буду видеть тебя только по ночам!

– Я тоже не знал, что тебе нужна шуба, ноутбук, новый телефон каждый год и отпуск на Мальдивах. На это все деньги нужны, и я их зарабатывал не для того, чтобы ты…

– У нас ничего не было!

– Вика, – скривился я, – заканчивай этот балаган. Мы оба знаем, что у вас все было.

– Мы друзья. И я люблю только тебя, – завела бывшая надоевшую до оскомины пластинку, – мы просто общались, мне не хватало твоего внимания, ты всегда на работе.

Меня даже не перекосило, как в первые пятьдесят раз, когда Вика начинала этот разговор. Объяснять что-то в юбилейный, тысячный раз я тоже счел лишним – не поймет.

– Вика, я мент. И это не лечится. Все! Мне пора, – отрезал я.

– Леша! Я хочу увидеть Каса, – зашла она с другой стороны.

– Бля, Вика… Какой корм он ест?

– Сухой, – быстро ответила она.

– Марка, вкус? Вика, ты за три года ни разу его на прогулку не вывела, зачем тебе его видеть? Заканчивай это все, я серьезно, – устало попросил я.

– Я была не согласна на развод!

– Что ты хочешь? – вздохнул я.

– Давай встретимся? Леш, пожалуйста, давай поговорим, и ты все поймешь. Начнем все заново.

– Это без меня, – криво ухмыльнулся я.

– Я не могу без тебя.

– Можешь. Все, мне пора. Пока, – отчеканил я и сбросил вызов.

Вика звонила снова, но я включил телефон на беззвучный режим.

Достало!

Пока ехал к Санычу, смог выбросить бывшую из головы. Закурил, выдыхая вонючий дым, и философски решил, что сказки бывают только в сказках. В жизни все грязно и прозаично.

Когда четыре года назад я женился, то считал, что это на всю жизнь. Что мы с ней вместе в горе и радости. В богатстве и бедности.

И, блин, винить Вику за то, что хотела жить лучше, я не мог, – все хотят. Я для этого и пахал, как папа Карло, – чтобы ей хорошо было. Чтобы она могла в отпуск два раза в год летать, одеваться не хуже ее подружек, и чтобы техника в доме была новая, да и сам дом тоже новый. Ремонт делал в перерыве между сменами. Не спал почти, старался.

Уходя, все ей оставил. Не оценила.

Ну и хрен с ней.

Временно переехал в пустую квартиру бабушки, которая жила в деревне, и пытался начать новую жизнь. Склеить старую было уже невозможно.

Почему-то перед мысленным взором предстала рыжая Хиросима. И на губах даже улыбка появилась.

Повезет с ней кому-то… Почему-то я был уверен, что с рыжей точно повезет.

Наконец, отстояв во всех пробках, я подъехал к дому Саныча.

Он встретил меня на пороге и сразу пригласил в свой кабинет. Запер дверь, спрятал руки в карманы спортивных штанов и спросил:

– Коньяк будешь?

Я упал на диван и недоуменно на него посмотрел.

– Я за рулем. Какие-то проблемы?

– Да.

Сан Саныч прошел к своему столу, сел в кожаное кресло, побарабанил пальцами по столешнице и наконец заговорил:

– Есть дело.

– Слушаю, – напрягся я.

– Позавчера у моего помощника прямо из рук вырвали портфель с очень важными документами. Какой-то бегун, когда Дима из машины выходил.

– Что за документы?

Сан Саныч пожевал губами и признался:

– Дианка. Дочь моя в больнице, знаешь?

– Слышал. Как она?

– Без сознания, но врачи говорят – выкарабкается. За день до того, как ее сбила машина, она приходила ко мне и просила помочь ей с одним журналистским расследованием. Слышал когда-нибудь про Гордея Краславского?

– Половина ресторанов в городе ему принадлежит.

Сан Саныч несколько раз кивнул.

– Вот под него она и копала. Я запретил. Наорал даже, сказал, чтоб не связывалась, но она у меня упрямая, ты сам знаешь.

– Есть такое, – согласился я.

– Хотел охрану к ней приставить – не успел, – сокрушался Сан Саныч.

Диану я знал не то чтобы очень хорошо: она была старше меня, и в детстве мы пересекались только на семейных торжествах, потому что родители наши дружили.

– Так вот, у нее дома я нашел кипу документов, договоров, где фигурировал Краславский, и флешку запароленную. Пароля, как ты понимаешь, нигде не было.

– А дело по покушению разве не завели?

– Завели. Но улик на Краславского нет, а у меня в окружении, кажется, крыса завелась.

– Почему так думаете? Дима?

– Может, и Дима, – недовольно проворчал Сан Саныч. – Я ему позвонил, сказал, чтобы приехал и документы забрал. Флешку он должен был знакомому хакеру отвезти, чтобы тот взломал пароль, а документы моему знакомому прокурору. И спустя час у него кто-то выхватил из рук этот чертов портфель, в котором лежало все! Все, Леха. Он даже флешку в карман не догадался переложить. Или специально… С этим сам разберусь. Мне нужно понять, что связывало Дианку с этим Краславским, и если он причастен… Я все свои связи задействовал, но Краславский не пальцем деланный. И мои связи чуть слабее, чем у него; сам понимаешь, я официальное расследование сейчас инициировать против него не могу. Родственник мэра, и адвокаты там – акулы. Да и репутация как у новорожденного, ни одного темного пятна. Прямых улик нет, только мои предположения. Но если это он… Леха, найди флешку. Или вора. Неофициально и тихо.

– Понял. Я так понимаю, с Димой мне поговорить не удастся?

Сан Саныч отрицательно покачал головой:

– Ты парень башковитый, поищи другой способ, пока я разбираюсь, что происходит и почему моя дочь в больнице.

– Понял.

– Вот адрес двора, в котором вырвали этот чертов портфель. Придумай что-нибудь. Звони мне в любое время суток. Если нужна будет срочная помощь, – есть у меня еще пара надежных парней, как ты, помогут.

– Сделаю все, что смогу.

– Леха, не подведи меня.

Я поднялся, крепко пожал ему руку и пошел работать.

Спустя семь часов сидел в машине и, кажется, сорвал внутренний голос. Я нашел по камерам вора, отследил. Но только момент, когда он сворачивал из-за угла, набирая скорость, чтобы вырвать портфель из рук Димы. Вор бегал как сайгак и ускакал на станцию метро.

Я просто охреневал, просматривая камеры наблюдения метрополитена, когда именно в это время станция наполнилась ушастыми порождениями косплеерской субкультуры, разукрашенными, как новогодние елки. Все в гримах, с ушами, в платьях, костюмах и с реквизитом.

Воришка, пряча лицо, подбежал к девчонке в синем эльфийском платье, белом парике и ярком гриме, всучил ей портфель и ушел, как учили в ВДВ, – тихо и быстро.

Какие итоги, Тихий?

Вор грамотно заметал следы. Он выскочил на той же станции, отдав портфель девчонке в эльфийском платье, фото которой было у меня в телефоне, а потом просто испарился, убегая по слепой зоне.

Откуда он появился, тоже непонятно.

В самом вагоне метро камеры, как назло, не работали.

А ушастая эльфийка с портфелем вышла на станции и… Тоже ушла в слепую зону, туда, где не горели фонари, вместе с толпой таких же, как и она.

Я отзвонился Сан Санычу с отчетом, был благословлен на дальнейшие поиски и снова задумался.

Единственная ниточка, которая у меня осталась, – фото ушастой девчонки, которым я планировал заняться завтра. И призрачная надежда, что я смогу отследить, откуда вор прибыл на место действия.

Глава 5

Серафима

Я проснулась от громкого мата папеньки, который этот мат до сих пор пытался вуалировать, считая, что я еще ребенок.

– Жеваный крот, крейсер мне в бухту! – бубнил отец за дверью моей комнаты. – Любил я этот ремонт в коленно-локтевой!

– Саша! Серафима услышит! – попеняла ему мама. – Я сейчас Римиру позвоню, пусть приедет и поможет.

– В шесть утра? Не буди пацана, пусть спит.

– А кто тебя просил начинать утеплять балкон в шесть утра? – спокойно парировала матушка.

– Зима близко, – загадочно протянул папа, – снег выпадет, сама будешь меня пилить, что я опять не утеплил.

– Непременно буду, как и прошлые два года, – пообещала мама и ушла на кухню.

Явно будить двадцативосьмилетнего «пацана», который был мне старшим братом.

Мы с Римиром не были родными на сто процентов. Мама у нас была одна, а вот папа был Миру отчимом. Я очень плохо знала родного отца Римира, но по слухам и той степени ненависти, которую демонстрировал папа, я быстро поняла, что человек он нехороший.

Мой папа женился на маме, когда Миру было семь, а через два года родилась я. И я не помнила момента, чтобы папа с Римиром серьезно ссорились. Наоборот, Мир к нему прислушивался, они часто проводили время вместе, ездили на рыбалку, охоту и просто отдохнуть мужской компанией на природе.

Я зевнула, потерла глаза и отправилась в гостиную, пока мама с папой снова не поругались из-за неутепленного балкона.

Хотя… Может, это у них уже традиция такая, и мне не стоило вмешиваться.

– Доброе утро, пап! – пожелала я задумчивому отцу, который стоял у дверей балкона и медитировал.

– Симушка, разбудил? – огорчился родитель, потирая рыжую бороду.

Собственно, огненный цвет волос – это у меня от отца.

И как бы Римир ни бурчал, что я дочь Сатаны и что меня подкинули, в нашем с папой родстве сомневаться не приходилось.

– Все в порядке, – отмахнулась я. – Помочь?

– Отвлеки маму, а то она снова включила режим бензопила «Дружба», – попросил папа. – Тут я как-нибудь сам.

– Ладно, – прыснула я и потопала на кухню. – Мам, доброе утро. Римир проснулся?

– Пришлось разбудить, иначе папа угрохает балкон и себя. У него же спина.

– Да. Мам, что на завтрак? И папе бы порцию…

– Я поняла, иди умывайся, больше отвлекать его не буду, – махнула рукой мама.

А я отвлеклась на телефон. Мне звонил брат.

– Алло! – недовольно проворчала я.

– Юлька где? – быстро спросил Мир. – С тобой?

– Не со мной, и где она, я не скажу. Оставь ее в покое! – взвилась я.

Юлька в него, значит, влюблена как кошка, а этот гад до сих пор ее маленькой считает. Я всецело была за женскую солидарность и встала на сторону своей подруги.

– Мелкая, она мне по делу нужна!

– Тем более не скажу, – уперлась я.

– Отцу рассказать, что ты его машину угнала? – пригрозил мне брат.

Шантажист!

– Мир, оставь ее, а? – попросила я.

– Не могу, – вздохнул он, – скажи где она, это правда важно. Ну не повесткой же ее вызывать.

Мамочки! Мир решил свое служебное положение использовать, или у нас проблемы?

– Ладно. Математику с дядей Борей делает, мы после встретиться договорились.

– Кто такой дядя Боря? Где живет?

– В парке и живет, бомж он.

– Не понял, – выдохнул Римир.

– Дядя Боря наш местный бомж, он кандидат философских наук, вообще-то, но математику тоже хорошо знает. Юлька его кормит, а он за это ей с учебой помогает. Мы же с ней гуманитарии… – объяснила я.

– Где их искать? – обалдело спросил Мир.

– В парке и ищи, мы обычно в беседке занимаемся. И если ты ее снова обидишь, я за себя не отвечаю, понял? – прошипела я

– Понял. Пока.

Римир положил трубку, а я напряглась. Может так случиться, что дело в том портфеле?

Я сгоняла в ванную, приняла душ, привела себя в порядок, переоделась в домашний костюм и пошла в кухню на запахи завтрака.

– Что-то Мира долго нет, – посетовала мама, глядя на часы.

– Зарядку делает, наверное, тренируется перед рукопашным демонтажем балкона, – фыркнула я, стараясь выбросить из головы все плохие мысли. – Сейчас придет и с криком «кия» раскурочит там все за две минуты. Головой. Папе останется только быстренько построить все заново.

– Сима, нельзя так про брата, – возмутилась мама.

– А ему про меня можно всякие глупости думать? – вспыхнула я. – «Серафима, на учебу и сразу домой, с парнями чтоб я тебя не видел», – процитировала я брата.

– С какими парнями? – напрягся папа.

Я закатила глаза:

– С одногруппниками в кофейню ходили, а там Римир «мимо ехал», – нарисовала я кавычки в воздухе пальцами.

– И в чем он не прав? – спокойно уточнил папа.

– Во всем! И вообще, он явно не мою честь блюдет, а Юлькину, – сдала я брата с потрохами.

– Римира нужно слушаться, Серафима, он твой старший брат, и если запрещает, значит, считает нужным! – отрезал отец.

– Твоей подружки? – оживилась мама. – Нашей кудряшки?

С Юлькой мы дружили с самого босоногого детства, так что в обоих семьях уже были родными, «нашими».

– Я не уверена, но подозрения есть, – пожала я плечами, уминая тосты.

– Не маловата Юлька для него? – задумчиво пробормотал папа.

– Папа, нам девятнадцать, – напомнила я, – и уже можно ругаться матом в моем присутствии.

– Ты тоже ругаешься?

– Я? Никогда, – приложила я ладонь к груди.

От подозрительного папиного взгляда меня спас звонок в дверь. Мама убежала открывать, а я сделала вид, словно только что спустилась с облаков и демонстрировала отцу, что я ангел. И доедала завтрак.

Римир был зол, я сразу же это почувствовала. Казалось, еще немного, и мой брат начнет тлеть и дымиться.

Он крепко пожал папе руку, гордо отказался от завтрака и сразу пошел на балкон.

– Кто его так разозлил? – не поняла мама.

А я быстренько сложила два плюс два и мстительно улыбнулась.

Не только Юльке из-за него страдать!

– Так даже лучше: он сейчас от злости весь утеплитель красиво и по размеру погрызет от злости. Будет у нас крагис с красивым, резным рисунком. Следы зубов потом в красный покрасим, сделаем балкон в готическом стиле.

– Пойду с ним поговорю, – решил папа.

– Угу. И скажи, что ты мне разрешил пойти к Юльке, – захлопав ресницами, попросила я.

– Никаких гулянок, мне помощь нужна, – отрезал Римир, появляясь на пороге кухни. – Или ты хочешь, чтобы мама с папой этим занимались?

– Сталина на тебя нет, – пробурчала я, но устыдилась и пошла за ведром, тряпкой и веником.

Написала подруге сообщение, что мой комнатный Сталин снова устанавливает свою диктатуру не у себя дома, и сосредоточилась на ремонте.

Юлька не ответила, из чего я сделала вывод, что все хорошо и дело не в том чертовом портфеле.

Спустя час мужчины нас с мамой просто выгнали на кухню готовить обед, чтобы не мешались под ногами. А сами сосредоточенно что-то пилили, вымеряли и выкидывали ненужное. И ругались матом, но в стиле папы – завуалированно.

А когда обед был готов, я ушла в свою комнату, взяла мобильный и напряглась, когда увидела пять пропущенных от Юльки и тревожное сообщение с требованием немедленно ей позвонить.

Ушла в ванную, чтобы Мир не услышал, и набрала номер подруги:

– Сима, тебя ищет полиция, – с ходу огорошила Юлька.

– Из-за того портфеля? – холодея, уточнила я.

– Угу. Я сегодня занималась в парке с дядей Борей, пришли Мир и Леха, помнишь, я про него рассказывала? Это его доберман меня на дерево загнал.

– Стой. Леха с доберманом? Так это тот Леха, который меня спас с велика. И вчера я его встретила как раз с доберманом. Он его не кормит!

– Какой-то у нас слишком маленький город. В общем, Леха нашел меня и просил номер организатора нашей вечеринки косплееров. И фото показал, а на нем ты. Не совсем ты, а ты в костюме и гриме. Леха, оказывается, опер, с Миром работает.

– Ты меня сдала?

– Нет, конечно! – возмутилась Юлька. – Мы же вместе этот портфель на помойку выкинули. Я ему номер Артура дала.

Я зажмурилась, подавляя панику.

В тот вечер, когда мы с Юлькой и Марком встретились уже на улице, коллективным разумом мы решили портфель выбросить, предварительно хорошенько осмотрев. Он был девственно чист, идти с ним в полицию мы передумали и просто выбросили от греха подальше.

Боже, боже, боже, нужно было все-таки нести его в полицию, я бы тогда избежала проблем. И меня не искал бы ехидный опер с задатками маньяка.

Но тогда я больше боялась Римира, который, если бы узнал (а он бы точно узнал, что я сбежала из-под домашнего ареста), то меня бы не помиловал, и точно все следующее лето я бы просидела дома. А папа бы с радостью инициативу поддержал.

– Получается, Леха думает, что этот портфель украла я?

– Кажется, да.

– Юля, меня посадят, да? Так и думала, что это выльется в большие проблемы.

– Может, надо сдаться Лехе?

– И что я скажу? Что портфель был пуст, а мы выбросили его на помойку? Юля, я так удивилась, что даже лица этого воришки не запомнила! И что? В краже обвинят меня?

– Надо искать портфель. С ним прийти к Лехе и все рассказать как было, – авторитетно решила подруга.

– Как думаешь, мусор уже вывезли?

– Выходные, могли оставить. Нужно проверить. Давай через полчаса там встретимся. Я еще Марку позвоню. И на месте решим, что нам делать.

Я в панике завершила вызов, закусила губу и тихонечко взвыла.

Может, и правда сдаться с поличным?

Вот только Лехе сдаваться совсем не хотелось. Не нравился он мне…

Сильно не нравился.

Глава 6

Серафима

Я закусила губу, судорожно соображая, что мне делать. Сдаваться с поличным? Или попробовать найти портфель и потом сдаваться с поличным?

– Ма, я в магазин, – оповестила я, когда вышла из ванной.

– Римир уже все купил.

– Не все, мороженое не купил мое любимое, – отмахнулась я, исчезая в своей комнате.

– Ты наказана, забыла? – проворчал брат.

– Вот так делай добрые дела, тебя же за них потом и накажут, – бухтела я, напяливая спортивный костюм.

Неделю назад мы с подругой исключительно из добрых побуждений моего брата немножко похитили и чуть-чуть отвезли к стоматологу.

Я знала, что последствия и санкции обязательно будут, но смотреть на страдания брата, который мучился от больного зуба, я не могла.

Как знала, что нельзя было смешивать папин самогон и папин же коньяк: оказалось, эта гремучая смесь на Мира действовала как озверин, не меньше.

Теперь я месяц обязана ему готовить, а из дома меня выпускали только на учебу и в магазин. Потому что Римир меня наказал, а папенька, долгих лет ему жизни, брата поддержал.

Потому что Римир взрослый, а я, видите ли, нет!

Я быстро переоделась, убрала волосы в хвост и пулей вылетела из квартиры, взяв с собой только мобильный.

Шла, не глядя по сторонам, и глубоко ушла в свои мысли. Я в тот момент мало что соображала и так до конца и не поняла, зачем мы шли искать портфель.

Мне просто было страшно. И даже проблемы с одним конкретным ехидным опером меня не пугали так, как то, что скажет на это папа. И Римир, который запретил, ага.

Я смотрела строго вперед и не сразу заметила, как путь мне перегородил огромный доберман с бревном в пасти. Палка была толстая, длинная, с ветками и желтыми листьями и кренилась набок, пока Кас тащил ее в мою сторону.

Я резко затормозила, осмотрелась и заметила виновника торжества – опера Леху, который искал вора в моем эльфийском лице.

В моей голове в тот момент четко прозвучал звук застегивающихся на моих запястьях наручников.

Леха загадочно ухмылялся, спрятав руки в карманы голубых джинсов, и медленно шагал ко мне.

Первой мыслью было немедленно сбежать. Второй – что у Лехи длинные ноги и доберман. Догонят и спросят, куда я бегу. И что я скажу? Что убегаю от правосудия в их лице.

Боже, ну почему этот придурок отдал портфель именно мне? Чем я так провинилась перед мирозданием?

– Привет, Хиросима! – подмигнул мне Леха, пока я вспоминала, что нужно хотя бы дышать. – На стрелку собралась?

– А? – Кажется, я выглядела слегка неадекватной, но мне было плевать.

– С таким видом только на стрелки ходят, – пояснил Леха. – Что, с другими бомжами парк не поделили? Кастет хоть взяла или будешь взглядом унижать?

И этому хаму я собралась сдаваться с поличным? Он вообще умеет нормально разговаривать или только язык ехидства и сарказма знает?

– На свидание, – зачем-то соврала я первое, что пришло в голову.

– Надо же, со мной никто никогда на свидание с таким решительным видом не приходил, – продолжал измываться он. – Кто везунчик?

– Вы что-то хотели? Нет, не хотели? Ну, я пойду тогда, – распереживалась я.

Почему-то мне казалось, что взгляд у Лехи слишком проницательный и что он насквозь меня видит. И как будто знает, что в костюме эльфийки была я.

И я бы задала себе вопрос, почему я так боюсь, если бы могла адекватно соображать. Но паника моя взяла надо мной верх, поэтому я просто обошла Каскадера, который так и норовил поделиться со мной бревном, и побежала в сторону станции метро.

До станции пешком было около десяти минут, но наш с Юлькой лучший друг Марк уже ждал меня там.

– Я как раз домой возвращался, – объяснил Марк на мой вопросительный взгляд.

– Откуда?

– У пацанов был, играли в приставку всю ночь, – зевая, признался Марк.

– Ясно. Как думаешь, мусор уже увезли?

– Надеюсь, что нет, но здравый смысл говорит, что да. Пойдем.

– А если увезли, то куда? – пристала я.

– На свалку, куда же еще?

Мы подошли к мусорным контейнерам и дружно переглянулись.

– Кажется, мы кидали его в крайний бак?

Марк с тяжелым вздохом пошел к бакам, я с умным видом осталась стоять на расстоянии метра.

– Сима! – обрадованно позвал друг.

Я быстро приблизилась и поняла, что баки полные.

Мы с Марком встали плечом к плечу, вглядываясь в содержимое, и не сразу поняли, что наша компания пополнилась на одно уполномоченное лицо и одну собачью морду.

Леха стоял рядом со мной и с любопытством заглядывал в бак. А Кас поднялся на задних лапах и довольно свесил язык, явно радуясь легальной возможности залезть в помойку.

– А-а-а-а, – пискнула я, поворачивая голову.

– Интересное у тебя свидание, – подмигнул мне Леха. – Я заметил, что ты крайне оригинальная девушка, Хиросима.

Марк насмешливо фыркнул от вольной интерпретации Лехой моего имени, а я не нашлась что ответить.

– Ты своего бомжа потеряла? – заржал Леха.

– Я… там… – словарный запас ушел и не возвращался.

– Котенок мяукал, – вклинился Марк.

– Жалобно, – подхватила я, делая шаг назад.

Почему-то моя фантазия мгновенно подкинула картинку, где Леха надевает на меня наручники, почему-то оранжевую робу и сажает в одиночную камеру.

А Леха присмотрелся, напрягся, быстро покосился на меня, сунул руку в бак и… выудил из бака злосчастный портфель. Тот самый, пустой.

Двумя пальцами вытащил находку и бросил на землю.

А потом очень проницательно посмотрел мне в глаза.

– Это не я. Мне подкинули! – затараторила я и только потом сообразила, какую глупость сморозила.

Леха возвел очи к небу. Опустил их на портфель. Вздохнул.

– Арестуешь, да? – дрожащим голосом уточнила я.

– Рассказывай, Хиросима, почему ты и твоя кудрявая подруга Юлия Шкода, с которой у вас один бомж на двоих, пытались запутать следствие по делу о краже. А там я решу, арестовывать тебя или нет. О, а вот и Юлька. Ну привет, звезда, как раз на очную ставку успела, – обрадовался Леха, когда запыхавшаяся подруга разбавила нашу незабываемую встречу.

Мы с Юлькой переглянулись, обе опустили головы и поняли, что бежать некуда.

Придется сдаваться ехидному и чересчур проницательному оперу Лехе.