Czytaj książkę: «Велька и Ромка против Черных Карликов», strona 6

– Ключ от номера? – непонимающе повторил Фокус.

– Ну, эта такая штучка, которая вставляется в замочек и поворачивается. Это позволяет надеяться, что никто не откроет дверь и не вломится в номер во время отсутствия его хозяина, – издевательски пояснила Велька.

Лицо Фокуса просветлело и, подойдя к ближайшему столу, он ловко отломил кусок дерева от столешницы и с галантным поклоном протянул его Вельке.

– Это что такое? Зачем мне эта щепка? – ошарашенно спросила Велька, на всякий случай, придвигаясь поближе к Ромке.

– Это ключ. Заложите щепку между дверью и косяком, и тогда, будьте уверенны, никакой порыв ветра ее не откроет, – доброжелательно пояснил хозяин.

И, довольный своей находчивостью, Фокус поспешил на кухню, подавать своим гостям изысканные кушанья лаверийцев.

– Здесь даже не знают, что такое замок, – вертя в руках щепку, простонала Велька. – Хорошо, что я не оставила в номере ничего ценнее расчески.

Ромка не слушал Велькины причитания. Его внимания привлек седобородый, худой старик сидящий в самом углу харчевни. Слабый свет от свечей позволял Ромке разглядеть только густые кустистые брови, острый, крючковатый нос и длинную спутанную бороду. Похоже Ромка также интересовал старика, поскольку тот не сводил с мальчика внимательного, настороженного взгляда, отвлекаясь лишь для того, чтобы сделать глоток из своей кружки.

– Вот, пожалуйста, рис и котлеты по-лаверийски, – гордо сообщил Фокус, протерев стол вонючей, мокрой тряпицей и плюхнув на него со всего размаха тарелку со странными зелеными комочками и три ложки. – А это чай со сдобными булочками, – добавил он, ставя напротив каждого глиняные кружки, в которых плескалась какая-то коричневая бурда.

Ромка первым опасливо пододвинул к себе тарелку с «чисто лаверийскими яствами». Зацепив ложкой склизкие зеленые комочки, он отведал котлету по-лаверийски. Велька не притронулась к кушаньям, терпеливо ожидая результатов этой дегустации.

– Что-то похожее на водоросли, – вынес вердикт Ромка, выплевывая котлету обратно в тарелку. – А рис напоминает песок, – поковыряв ложкой гарнир, сказал он. – Но его я пробовать не буду.

– Вот и хорошо, – удовлетворенно заявила Велька. – Зато никаких соблазнов. Может, мне тут остаться на недельку? Я бы быстро сбросила пяток лишних килограммов.

Странно, но Ромка, который дома мог свободно обходиться без обеда и целыми днями бегал по улицам, «заправившись» лишь чипсами и шоколадками, вдруг ощутил острый приступ голода. «Вот бы сейчас сюда маминой стряпни. Я проглотил бы все за минуту», – тоскливо подумал он, придвигая к себе кружку и булочку.

Приготовившись к очередному разочарованию, Ромка сделал маленький глоток и с удивлением обнаружил, что вместо чая Фокус подал им сладкое какао. Какова же была его радость, когда и булочка оказалась вполне съедобной. Правда, до сдобы ей было далеко. Основными компонентами теста послужили мука и вода, но, несмотря на это, булка моментально исчезла в недрах Ромкиного желудка.

– Что, не по душе вам пришлась здешняя еда? – раздался вдруг чей-то голос, и, подняв глаза, Велька с Ромкой увидели подошедшего к ним старика с белой бородой.

– Какао пить можно, а вот котлеты никуда не годятся, – честно ответил Ромка, во все глаза разглядывая незнакомца.

– Да, кулинар из Фокуса, прямо скажем, никчемный. Но, тем не менее, как врач, я советую вам подкрепиться. Для борьбы с Карликами вам понадобятся силы. Очень много сил, – внезапно проговорил он.

– А причем тут Черные Карлики? – настороженно глядя на старика, спросил Ромка. – Кто вы такой и откуда про них знаете?

– Я Пурулепус. Чародей, еще не окончательно растерявший свои магические способности, – пояснил незнакомец, присаживаясь на скамью напротив Ромки и Вельки, рядом с почтительно потеснившимся Крабликом.

– Так вы тот самый опальный врач… – не договорив, осеклась Велька.

– Да, сегодня я не пользуюсь большой популярностью, – гневно сверкнув глазами, сказал старик. – Но было время, когда мои знания и навыки помогали людям, – с горечью заявил он, отхлебнув добрую половину напитка из своей кружки.

– А что произошло? – осмелился спросить Ромка. – Это потому, что на Перекрестке поселился доктор Густавс?

– Доктор? Нет, не доктор, – рассеяно произнес старик. – Густавс – дельный малый, и без его помощи моим пациентам пришлось бы худо, – признался Пурулепус. – Плохи дела у нас на Перекрестке, – внезапно произнес он, опустошив свою кружку и делая знак, пробегающему мимо Фокусу повторить заказ.

– А что тут у вас происходит? – спросила Велька, внимательно осматривая знахаря.

– Сначала Карлики, потом Монус. Между прочим, он был моим другом, моим верным старым другом, – грустно произнес он.

– Но вы же лучший чародей на Перекрестке. Попробуйте ему помочь, – горячо воскликнул Ромка.

– Кто сказал, что я лучший чародей? – вдруг хитро прищурился старик, и его лицо приобрело лукавое выражение. – У нас есть маги и посильнее меня, – многозначительно поднимая глаза к потолку, прошептал он.

– Вы имеете в виду Мудрецов? – так же шепотом уточнил Ромка.

– Спасибо, спасибо, Фокус, – громко поблагодарил Пурулепус хозяина гостиницы, принимая из его рук новую порцию горячительного напитка и делая вид, что не расслышал Ромкиного вопроса.

– А с Черными Карликами будьте осторожнее, – продолжил старик. – Да впрочем, вам уже наверняка это говорили и Мудрецы, и наш суровый красавчик, и бледноликий милитарист.

– Суровый красавчик – это Сардонис? – уточнила догадливая Велька. – А бледноликий милитарист, наверное, Гардин?

– В самую точку, – глухо захохотал Пурулепус. – Я думаю, Гардин был бы совсем не прочь затеять новую войну. Он так и ищет повод для раздоров. Очень уж хочется ему отличиться… Я как врач давно ему намекал, что эта его подозрительность до добра не доведет. От нее до мании преследования рукой подать. Для него это нападение Черных Карликов просто подарок судьбы, возможность снискать лавры героя и освободителя.

– А Сардонис? – осторожно спросил Ромка.

– А что Сардонис? – удивленно поднял мохнатые брови старик. – Этому красавчику тоже палец в рот не клади. Многих его внешность вводила в заблуждение, и многие впоследствии горько раскаивались, что недооценили противника. Но, насколько я знаю, в вашу задачу не входит участие в наших местных склоках и раздорах. Главное – позаботьтесь о Сокровищнице Знаний. Если Черным Карликам удастся завладеть ею – баланс нарушится и…

– Что и? – спросил Ромка, затаив дыхание слушавший старца.

– Запомните, Карлики – жадные и завистливые существа, – отхлебнув из кружки, произнес Пурулепус.

– А почему их называют Черные Карлики? – полюбопытствовала Велька. – Они что, маленького роста?

– Нет, – мрачно хохотнул Пурулепус. – Они выглядят как обычные люди. Но душа у них крошечная и темная. В этом-то и заключается вся проблема – Черных Карликов очень нелегко обнаружить, а уж обезвредить и того труднее, – и, тяжело поднявшись со скамьи, старик, не прощаясь, чуть пошатываясь, побрел к своему столику.

– Информации немного, – констатировала Велька, глядя на прямую, как палка, спину удаляющегося Пурулепуса.

– Мне показалось, он намекал нам на то, что на Монуса могли наслать заклятье сна Мудрецы, – произнес Ромка, вопросительно глядя на сестру. – Да и Сардониса с Гардиным он, похоже, не очень жалует.

– Насколько я помню, Гардин отвечает ему тем же. Вспомни, что он говорил Сардонису и доктору Густавсу, – задумчиво ответила Велька.

– Да, в случае с Монусом Гардин явно подозревал Пурулепуса, – кивнул Ромка.

– Ловко же этот Пурулепус отвел от себя подозрения, – заметила она. – Но я думаю, верить его словам нельзя. По-моему, он обычный пьяница.

– А помнишь, Густавс говорил нам, что Мудрец из Абрадара забыл заклятие сна. Значит, он его знал и, вполне возможно, что и вспомнил, – многозначительно глядя на Вельку, сказал Ромка.

– Я больше не могу этого слушать! – внезапно раздался визг, и Велька с Ромкой увидели, что маленький Краблик весь трясется от переполняющего его негодования, а его длинные уши дрожат как осиновые листья на ветру. – За всю свою жизнь я не слышал столько несправедливых слов о моем начальстве. Сначала господин Гардин, затем Пурулепус, потом Мудрецы…. Как у вас язык повернулся порочить их честные имена! Ну почему, почему мне так захотелось малины! Если бы не мое легкомысленное отношение к службе, вас бы здесь сейчас не было, – запричитал он, закрыв глаза лапками.

Вельке с Ромкой стало очень совестно. Краблик так старался, помочь им во всем, а они ничем не отплатили ему за доброту. По их вине он не только вынужден отправиться в опасную экспедицию в так нелюбимый им Абрадар, но и должен выслушивать подозрения в адрес уважаемых им людей. Пристыженные, брат с сестрой решили отложить обмен мнениями на более поздний срок и поспешно принялись утешать расстроенного Смотрителя Межпространственных Дверей.

Ночное происшествие

Был уже поздний вечер, когда игроки в чики-брики подвели итоги состязания, проигравшие выложили на стол блестящие квадрики, а Велька с Ромкой, проводив Краблика до его комнаты, направились к себе в номер.

Велька, утомленная дневными событиями, сразу же принялась сооружать на кровати некое подобие гнезда, используя в качестве подручных материалов драное одеяло и тонкую подушку. Она старалась не думать о завтрашнем дне, поскольку роль спасителя Миров ее никогда не привлекала. Вот если бы ей предложили стать королевой школьного бала – это совсем другое дело. И, свернувшись калачиком на твердой, словно камень, кровати Велька сладко засопела.

Вскоре в гостинице воцарилась тишина. Шумные постояльцы, угомонившись, почивали в своих кроватях, сконструированных заботливым Фокусом с учетом особенностей их телосложения. Велька радостно улыбалась во сне, получая корону королевы бала за спасение Земли от нашествия Черных Карликов. Маленький Краблик жалобно всхлипывал, воображая ужасы предстоящего путешествия с непочтительными лаверийцами.

Ромке же не спалось. Закрыв глаза, он тщетно пытался уговорить себя побыстрее уснуть. В его голове словно грозовые всполохи метались красочные образы, не дававшие ему уйти от реальности. Вот Сардонис грозно смотрит на них, коря за опоздание; Гардин, кривя в усмешке тонкие губы, предупреждает об опасности путешествия; Пурулепус, хитро прищурившись, сообщает, что не он один на Перекрестке владеет магическими заклинаниями. Устав бороться с навязчивыми воспоминаниями, Ромка резко вскочил с кровати и подошел к окну.

На маленьком столике лежала книга, выданная Сардонисом, а в лунном свете, пробивавшемся сквозь кисейную занавеску, блестел металлический корпус фонаря Монуса. На его боковой стороне была выгравирована какая-то надпись, сделанная на незнакомом языке. Но сколько Ромка не таращился на фонарь, замысловатая буквенная вязь не поддавалась расшифровке. Проведя пальцем по выпуклым строчкам, мальчик поставил фонарь обратно на стол.

Спать по-прежнему не хотелось. Бросив взгляд на книгу, Ромка зажег стоящую на столе свечу и, примостившись на неудобном колченогом стуле, раскрыл потрепанный фолиант. На пожелтевших от времени страницах проступал текст, выведенный нечитабельными загогулинами. Но, стоило Ромке внимательно присмотреться, как загогулины стали складываться в понятные ему слова.

Спустя несколько минут ему стало ясно, что в его руках дневник одного из участников Жутчайшего сражения. Его начало было целиком посвящено детальному описанию основных событий жизни некоего Попса Пирса. Чтиво оказалось нудным, скучным и совершенно неинформативным. Прочитав примерно одну треть дневника, Ромка почувствовал, что его клонит в сон. Он уже собрался отложить дневник и лечь спать, как в тексте промелькнуло упоминание о Жутчайшем сражении. Из дневника стало ясно, что нападение Черных Карликов явилось для жителей остальных Миров полнейшей неожиданностью. Начиная с этого момента Ромка стал читать текст более внимательно.

Первыми подверглись атаке лаверийцы. Словно полчища саранчи, прошли Черные Карлики по Миру, всасывая в себя все научные и колдовские знания. Чтобы завладеть ими злодеям нужно было всего-навсего воспользоваться плодами магии или техники. Стоило лишь лаверийцам в присутствии Черных Карликов неосторожно произнести вслух какое-нибудь заклинание или включить технический прибор, как и то и другое исчезало, поглощенное ненасытными воришками. Изловить Карликов было нелегко, ибо, напитавшись знаниями, они тут же применяли их во вред своим противникам.

Ромке показался очень интересным тот факт, что среди Карликов царил раскол, причиной которого были разногласия по поводу того, что важнее – наука или магия. Поэтому часть из них специализировалась на воровстве магических знаний, а остальные промышляли незаконной добычей научно-технических изобретений.

Черные Карлики отличались ненасытной жадностью и часто не рассчитывали свои силы. Попс Пирс описывал, как на его глазах Черный Карлик, переполненный украденными изобретениями, раздулся до невероятных размеров и лопнул, не выдержав груза ворованных знаний.

Черные Карлики также славились своим умением маскироваться. Они неожиданно появлялись и так же внезапно исчезали, оставляя после себя хаос и разрушения. Их противникам оставалось только подсчитывать убытки и сокрушаться об утерянных знаниях. Воришки обладали удивительной способностью втираться в доверие к самым почтенным и уважаемым людям. И был лишь один способ узнать Карлика до того, как он сделает свое «черное дело». Это был «обличающий свет правды, который, пролившись на Черного Карлика, осветит его истинную природу…»

Едва дойдя до этих строк, Ромка услышал странное шуршание за окном. Отложив книгу, он осторожно отодвинул занавеску и стал напряженно вглядываться в чернильную темноту.

– О, жизнь моя, во тьме ночной, уходишь ты как стужа в летний зной, – услышал он чей-то голос, скорее похожий на вздох.

– Кто здесь? – тихонько спросил Ромка, открывая окно.

Его глаза уже немного привыкли к темноте, и он смог различить чей-то тонкий силуэт, копошащийся под его окном.

– Вы что здесь делаете? – испуганно спросил мальчик, высовываясь по пояс из окна.

– Любуюсь на звезды и прощаюсь с жизнью, – тоскливо провыл неизвестный.

– А вы бы не могли прощаться с жизнью в другом месте? – вежливо попросил Ромка. – А то ваши стоны отвлекают меня от очень важного чтения.

– Ох, не обращайте на меня внимания, – горестно вздохнул кто-то. – Я уже привык к тому, что от всех получаю только щелчки и затрещины. Но до сегодняшней ночи на мою жизнь еще никто не покушался, – с некоторой гордостью промолвили за окном.

– И как же на вас покушались? – заинтересовался Ромка.

– Меня приварили смолой к бочке, – последовал спокойный ответ.

– Так что же вы не зовете на помощь? – воскликнул Ромка.

– Так я и зову вас на помощь. Мы же с вами с этого начали, а потом вы сказали, чтобы я вас не отвлекал от важных дел своими глупостями, – прозвучали укоризненные слова.

Услышав это Ромка тут же позабыл про книжку и опрометью выбежал из комнаты, решив не будить крепко спящую Вельку.

Дверь гостиницы была открыта нараспашку, очевидно, Фокус не опасался, что ночью в его жилище проникнут лихие люди. Хотя, по мнению Ромки, большинство из них уже обитало в этой гостинице на совершенно законных основаниях.

Забежав за угол дома, Ромка оказался в узком переулке, в который выходило окно их с Велькой номера. Там, на перевернутой жестяной бочке сидело странное создание, одетое в темные одежды. Существо совсем не выглядело несчастным и требующим неотложной помощи. Закинув голову в небо, оно бормотало что-то себе под нос, беззаботно болтая тонкими ногами.

– Вы еще живы? – выпалил Ромка, подбегая вплотную к подвывающему незнакомцу.

– Мне уже недолго осталось, – с чувством мрачного удовлетворения сообщил он, раскачиваясь под монотонные звуки своего голоса. – Это было настоящее покушение, заранее спланированное и обдуманное.

– Что-то я не вижу, чтобы вашей жизни угрожала опасность, – с сомнением оглядывая темный силуэт, произнес Ромка.

– Он не видит, – горько усмехнулся страдалец. – А кто вообще обращает внимание на мои горести и напасти, сыплющиеся на меня как из рога изобилия?

Ромке уже порядком надоело стоять в темном переулке и выслушивать заунывные причитания незнакомца.

– Так что с вами случилось? – с легким раздражением в голосе, спросил он.

– Я же говорю – меня приварили смолой к бочке, – словоохотливо ответил потерпевший. – Каждую ночь ровно в двенадцать часов я прихожу сюда, в этот темный, сырой переулок и, сидя на этой самой бочке, пою песни и декламирую стихи собственного сочинения. К сожалению, не все постояльцы гостиницы являются поклонниками моего творчества. Мало того, здесь живут настолько неинтеллигентные и необразованные люди, что у них поднимается рука кинуть в поэта гнилые помидоры и тухлые яйца. А вы не сочиняете песни? Нет? – неожиданно поинтересовался незнакомец. – А может, вы сочиняете стихи, слагаете вирши?

И, получив отрицательный ответ, продолжил дальше:

– И вот сегодня, сев на бочку, я почувствовал, что не могу пошевелиться. Кто-то коварно обмазал ее дно смолой, прекрасно зная, что это мое излюбленное место для раздумий. И вот, я вынужден провести остаток своих дней здесь. Всеми забытый и покинутый.

– Дайте мне вашу руку, я попробую стащить вас с этой бочки, – прервал Ромка эти стенания.

И, не дожидаясь ответа, он протянул руку незнакомцу и вскрикнул от изумления. Его рука прошла сквозь него, не ощутив никакой преграды.

– Вы приведение? – чуть заикаясь, спросил Ромка, отскакивая подальше от бесплотного духа.

– Почему приведение? – недоуменно спросил тот. – Приведение мертвое, а я живой. Извините, что не представился сразу, просто я посчитал бессмысленным на закате жизни заводить новые знакомства. Но если вы уж так настаиваете, то позвольте назвать свое имя. Я – Тень. Тень мужского рода, – многозначительно добавил он.

– Тень… – растерянно повторил Ромка. – А, понятно. А я – Ромка.

– А теперь, Ромка, можете бежать от меня прочь, – горестно взвыл Тень.

– Почему я должен от вас бежать? – удивился Ромка. – Я вам сначала помогу. Только вот не знаю как. Моя рука проходит сквозь вас, и я не могу ни за что уцепиться.

– Так вы действительно хотите мне помочь? – после минутной паузы, недоверчиво уточнил Тень.

– Конечно, – кивком головы подтвердил свои благие намерения Ромка.

– Тогда хватайтесь лучше за мою одежду. Она хоть и невесомая, но вполне осязаемая. Ее специально придумали для таких как я. Все тени на Перекрестке обязаны носить такую накидку, чтобы в случае чего их могли схватить за нее и изловить.

Ромка не стал уточнять, зачем кому-то пытаться изловить бесплотный дух, а лишь крепко ухватил протянутый Тенью край его объемного балахона. Оторвать прилепившегося к бочке Теня оказалось делом нелегким. Ромка весь взмок, пытаясь выполнить эту задачу. Тень со своей стороны тоже оказывал посильную помощь – громко декламировал стихи собственного сочинения, в которых преобладали тягучие гласные.

«Странно, как еще никто не проснулся?» – удивился Ромка. Они с Тенью производили так много шума, что, казалось, должны были перебудить всех обитателей гостиницы. Но, на Ромкино счастье, все они крепко спали, находясь под воздействием выпитых спиртных напитков. Время шло, а накидка Теня по-прежнему не желала отлипать от бочки.

– Слушайте, по-моему, это не смола, – натужено пыхтя, произнес Ромка. – Может, это какой-нибудь суперклей?

– Смола, смола, – успокоил его Тень. – Вы главное тяните, тяните посильнее, – подбодрил он Ромку. – Если надо, я могу почитать стихи поритмичнее.

Устрашенный этой перспективой, Ромка напружинился и, что было сил, дернул Теня за одежду. Этот рывок оказался решающим – накидка Теня, наконец-то, отклеилась от дна бочки. От неожиданности Ромка не удержался на ногах и свалился на мостовую, увлекая за собой Тень. Освобожденный поэт вместе со своим спасителем кубарем пролетели несколько метров по переулку, ударяясь об острые углы булыжников, которыми была вымощена мостовая. За ними, издавая жуткий грохот, катилась перевернувшаяся на бок бочка.

Столкновение с пустой, но все же достаточно тяжелой бочкой казалось неминуемым. На Ромкино счастье ему удалось разглядеть небольшой проем в стене ближайшего дома. Схватив Тень за полу длинной одежды, он толкнул его в это углубление, в последний момент успев запрыгнуть туда сам. Стараясь не придавить Теня, зажатого между ним и стеной, Ромка наблюдал как бочка, занимая все свободное пространство переулка, со страшным свистом пронеслась мимо.

– Я наступил вам на пятки, – услышал он виноватый голос Теня. – Там было так мало место. Я это сделал случайно.

– Подумаешь, с кем не бывает, – великодушно отозвался Ромка, выбираясь обратно в переулок. – А где вы живете?

Но, оглянувшись, он не увидел своего нового знакомого. Только слабое эхо, отразившись от стен черных в ночной мгле домов, было ему ответом.

В полном недоумении Ромка повернул обратно к гостинице. Что заставило Теня так внезапно исчезнуть, не сказав ему ни слова на прощание? Все это было очень странно и непонятно. А ему казалось, что они уже практически подружились.

Когда до входа в гостиницу оставалось несколько метров, Ромка заметил чью-то метнувшуюся от крыльца тень. «Наверное, это Тень», – обрадовался он и побежал следом за темным силуэтом. Но таинственный незнакомец явно не желал, чтобы его догнали. Он ускорил шаг и проворно нырнул в один из многочисленных переулков, окружавших гостиницу. Даже в темноте Ромка заметил, что переулок очень похож на запутанный лабиринт с многочисленными ответвлениями. И поэтому, сделав пару шагов, он решил вернуться. В конце концов, мало ли кому понадобилось выйти из гостиницы, сохранив свое инкогнито. Может, это был припозднившийся игрок в чики-брики, спешащий к себе домой.

– Негоже вам, молодой человек, ходить так поздно одному, – услышал он чей-то укоризненный голос и даже вскрикнул от неожиданности.

Но вместо таинственного незнакомца или пропавшего Теня он увидел очертания высокого человека, в отливающей золотом мантии.

– Не бойтесь, мы с вами сегодня встречались в Обители. Я Мудрец из Абрадара, Маврикий, – успокоил его почтенный старец. – Вот, гуляю. Доктор Густавс говорит, что это хорошее средство от бессонницы. Правда, это несколько утомляет. Знаете ли, в моем преклонном возрасте ночная прохлада губительна для здоровья.

– Да, надо теплее одеваться, – неловко брякнул Ромка.

– Вы правы, – сказал Мудрец, и в темноте Ромке показалось, что он улыбнулся. – Но не буду вас отвлекать, бегите в гостиницу и ложитесь спать. Молодым нужно много спать. Вот поэтому я решил не тревожить доктора Густавса своими вызовами в Обитель. Он сейчас на соседней улице у своего постоянного пациента. Бедняга, работает и днем и ночью. Я решил облегчить ему работу и самому дойти до него и взять лекарство от моего недуга. Заодно и прогуляюсь.

И, развернувшись, Мудрец растворился во тьме. А Ромка вошел в гостиницу и, перескакивая через ступеньки, взбежал на второй этаж.

Дверь в номер была приоткрыта, а на столике по-прежнему лежал дневник Попса Пирса. Свеча в подсвечнике практически оплыла, и ее тонкий, дрожащий фитилек бросал неровные тени на стены комнаты.

Велька сладко сопела, и Ромка, позавидовав ее крепкому сну, поспешил лечь на свою кровать. Накрывшись тонким одеялом, он закрыл глаза и мгновенно уснул.

Проводы лаверийцев

Утро встретило Ромку ярким солнечным лучом, коварно бьющим прямо в глаза. Лежа в кровати, он прислушивался к звукам, которые издавал старый ветхий дом: скрип половиц, слабый вой ветра под крышей, шуршание мышей за стенкой и легкое царапанье. Постепенно царапанье стало усиливаться, пока не перешло в настойчивый стук. Вскочив с кровати, Ромка открыл дверь и увидел на пороге Краблика, сияющего латунными пуговицами своего жилета и белозубой улыбкой.

– Вставайте, вставайте поскорее, – зачастил он, вбегая в комнату. – Лето, Лето, подъем – подбежав к кровати, Краблик принялся стаскивать с Вельки одеяло. – Скоро придет господин Сардонис, а вы еще не умытые, не причесанные, не позавтраканные, – хлопотал он, бестолково снуя по комнате.

– Вот без завтрака мы вполне можем обойтись, – поспешно сказала Велька, садясь на кровати и с наслаждением потягиваясь. – Апчхи!

– Будь здорова, Лето! Будь здорова! – пожелал Краблик, закончив нарезать круги по комнате и присев на единственный имеющийся в номере стул.

– Ты что, не закрыл окно?! – грозно спросила Велька, обращаясь к Ромке и проигнорировав слова Краблика. – Знаешь же, что от любого сквозняка я мгновенно простужаюсь. Нет, вы только полюбуйтесь, апчхи! Спасибо тебе Ромуальд, апчхи, – не могла остановиться Велька.

– Лето, а я тут тебе водички принес, умыться, – поспешил вмешаться Краблик, предчувствуя наступление грозы.

– Ту самую, из болотца? – уточнила Велька.

– А как же! Я самолично ее прокипятил. Пять раз, – доложился исполнительный Краблик. – Я жбанчик за дверью оставил, сейчас занесу.

И он деловито выбежал за дверь. Не успела Велька продолжить свои нападки на брата, как за дверью раздался уже знакомый визг, и Велька с Ромкой, отталкивая друг друга, кинулись в коридор.

Там их глазам предстала необычная картина. Маленький Краблик, отчаянно визжа, бежал по коридору, размахивая полотенцем, предназначенным для Велькиного умывания, норовя огреть им ускользающего Теня. Тонкий Тень, ловко изгибаясь, уворачивался от ударов, постепенно приближаясь к ведру с водой. И когда его преследователь, издав победный клич, уже готов был нанести решающий полновесный шлепок, он метнулся в сторону, и, споткнувшись о ведро, Краблик растянулся во весь свой маленький рост в образовавшейся луже.

– Что с тобой, Краблик? – подбегая к канюку и помогая ему подняться, спросил изумленный Ромка. – Ты чего на него набросился?

Тень, скорбно опустив плечи, внимательно наблюдал за поверженным противником, предусмотрительно проскользнув за Ромкину спину.

– Да гнать его надо, гнать отсюда! – вопил возмущенный Краблик, гневно тыча пальцем в Ромкиного ночного знакомца. – Это же тень.

– Ой, а я думаю, чего это ты такой, серенький, – спокойно произнесла Велька, с любопытством разглядывая тонкий силуэт Тени.

– Разрешите представиться, – выглядывая из-за Ромкиной спины, сказал Тень. – Я – тень моего господина.

– Какого господина? – вытаращила глаза Велька.

– Вот его, – указывая рукой на Ромку, с гордостью ответил Тень.

– Только не говори, что ты позволил Теню наступить себе на пятки, – с надеждой глядя на Ромку, попросил Краблик.

– Э-э-э, – протянул Ромка, растеряно переводя взгляд с Краблика на Тень. – А что, это так ужасно?

– Ужасно – это не то слово, – обхватив свои уши лапками в знак полного отчаяния, возопил Краблик. – Во времена Жутчайшего сражения тени воевали на стороне Черных Карликов. Ты не знаешь поговорку – «Бояться собственной тени»? Она возникла именно в те времена. Тогда тени просачивались во все дома, подслушивали разговоры и доносили все Черным Карликам. У-у-у, карличьи приспешники, – обращаясь к Теню угрожающе протянул он.

– Нас уже сто веков назад как реабилитировали, – слезливым голосом напомнил Тень. – Кто прошлое помянет, тому глаз вон.

– Это тебя надо гнать вон! – заверещал Краблик.

– Нам разрешили жить на Перекрестке, – жалостливо захныкал Тень.

– И запретили наступать на пятки порядочным людям, – агрессивно наскакивая на него, добавил Краблик.

– А что случится, апчхи, если Тень наступит на пятки? – поинтересовалась Велька.

– Тогда он или она становятся осязаемыми и должны всюду следовать за своим господином, не отставая от него ни на шаг, – с готовностью ответил Тень. – За господином Ромкой, – легонько кланяясь, уточнил он.

– Но мне не надо, чтобы за мной кто-то следовал, – запротестовал Ромка. – Видишь ли, мы сейчас отправляемся в опасное путешествие, и будет лучше, если ты останешься здесь, – попытался объяснить он.

Но на все его доводы Тень лишь многозначительно покачивал головой, показывая всем своим видом, что он не вправе нарушать установленный закон. Краблик, вспомнивший о скором приходе Сардониса, досадливо махнул рукой, и, возмущенно шевеля полосатыми ушами, побежал вниз, проверить, все ли готово к завтраку.

– Ладно, Тень, похоже, умывание отменяется, пойдемте лучше встречать господина Сардониса, – предложила Велька, которой вся эта утренняя сцена доставила явное удовольствие.

Спустившись вниз, Ромка с Велькой уселись за стол, стараясь не замечать взглядов Краблика, полных неприкрытого укора. На это раз Фокус превзошел себя. На завтрак ребятам была подана яичница из пяти яиц, горячий, подслащенный какао и десяток сухариков, проходивших в меню под названием «оладушки».

К большому удовольствию Фокуса, Ромка, Велька и Краблик быстро управились с завтраком и к приходу господина Сардониса уже допивали какао. Тень деликатно отказался от предложенного угощения, заявив, что питается исключительно солнечным светом. Презрительно фыркая, как кипящий чайник, Краблик поспешил навстречу своему начальнику.

– Ну что, готовы? – вместо приветствия спросил Сардонис, входя в гостиницу согнувшись, чтобы не задеть страусинным пером о низкую притолоку.

Несмотря на ранний час, кудри господина Сардониса были тщательно уложены, а безукоризненно сидящий костюм идеально вычищен и выглажен.

– Да, – подтвердил Ромка, дожевывая последний сухарик. – У нас совсем немного вещей, только книга, фонарь и баллончик доктора Густавса для создания полномасштабного отражения.

Пока ребята заканчивали завтрак, Краблик попытался объяснить господину Сардонису присутствие в гостинице Теня. Это у него плохо получалось, поскольку канюк не принимал участия в ночных событиях и не мог знать, как так получилось, что Тень наступил Ромке на пятки, тем самым обрекая себя на вечное следование за своим господином. Поэтому Ромке самому пришлось в подробностях рассказывать о воплях Теня, о перевернутой бочке, а заодно и о страдающем бессонницей Мудреце из Абрадара. И чем больше он говорил, тем сильнее хмурилось и без того суровое лицо Сардониса.

– Так ты прочитал дневник? – спросил он по окончании Ромкиного рассказа. Это был совсем не тот вопрос, который мальчик ожидал услышать.

– Мне совсем немножко осталось, – смущенно пробормотал он.

– Хорошо, возьмешь его с собой. Вернешь по возвращении, – разрешил Сардонис.

Поблагодарив радушного Фокуса за гостеприимство и дав клятвенное обещание при каждом посещении Перекрестка останавливаться только в его гостинице, Ромка с Велькой в сопровождении Сардониса, Краблика и унылого Теня отправились навстречу приключениям.