Czytaj książkę: «Развилка на зелёном поле»

Пролог

Бледные звёзды зажигались в чистом безоблачном небе. Потрескивая, догорал костёр. Все разбрелись по палаткам, а кому-то достался спальный мешок. Я, Алекс и Элайя не собирались спать, потому что в полнолуние есть шанс приоткрыть таинственную дверь волшебства. План у нас возник ещё когда все только начали обсуждать поездку в лагерь.

Идея принадлежала Феделм, которая знала кельтскую магию. Бабушка дала мифическое имя Феделм, и не зря. Феделм переняла дар у бабушки и стала изучать магию древних племён. Я часто слышала от неё: «Три вещи проистекают из трёх первичных единств: всякая Жизнь, всякое Благо, всякое Могущество». Наверное, она действительно верила в то, чем занималась. Мне всегда было интересно, насколько правдивы её слова. Я жуткий скептик. Не верю в магию, загробный мир, потусторонние силы… поэтому в шутку согласилась за компанию с подругами, чтобы она погадала.

Об этом, конечно, знали только мы четверо.

– Девочки, вы последние. Потушите костёр. Ведро вон там. – Сказала миссис Харрис, прежде чем скрыться в самой дальней палатке. Мы называли её «Лесотундра», потому что она преподавала Биологию. Однажды во время урока неосторожно что-то такое ляпнула. Помню, смеялся весь класс. Я никогда не обижаю хороших учителей, но прозвище казалось мне безобидным, поэтому сама имела за собой грешок называть так миссис Харрис.

Когда всё вокруг окончательно стихло – не будем считать чьё-то громкое похрапывание – появилась Феделм.

– Адриана, садись рядом со мной, – позвала меня Алекс, указывая на бревно, где ещё утром сидели мальчишки и играли на гитаре.

– Нет! Адриана сядет со мной, – вступила в бой Элайя.

Я знаю, что подруги меня обожают, поэтому захихикала.

– Я сяду с вами обеими. – И примостилась между девочками.

За это время Феделм погасила костёр, и стало совсем темно. Лишь золотая луна сияла над нашими головами. Я полагала, что это часть обряда – никакого света, кроме природного.

И так мы разместились на длинном бревне, а Феделм взяла себе раскладной стульчик и села напротив нас.

– Это займет всего несколько минут, – заверила она нас. – Миссис Харрис не успеет ничего заметить. Ведите себя тихо и делайте то, что я скажу.

Мы закивали головой, сигнализируя, что поняли, и Феделм выложила на колени толстую тетрадь без обложки. На вид ей было лет сто. Мне не требуется свет, чтобы увидеть пожелтевшие от времени страницы. По спине пробежала мелкая дрожь.

– По правилам ритуала вы должны представиться: полное имя, национальность, возраст и год обучения. Это важно, даже если я вас знаю. – Феделм провела рукой от Элайи к Алекс. – Начнём справа налево.

– О, хорошо. Меня зовут Элайя Югай. Я – кореянка. Мне пятнадцать. Учусь в десятом классе.

Моя очередь:

– Я – Адриана Хоган. Ирландка. Мне тоже пятнадцать и учусь в десятом классе.

Я повернула голову к Алекс, и та сразу заговорила:

– Александра О'Ши. Из Ирландии. Мне еще пока четырнадцать лет, но в ноябре будет пятнадцать. Учусь в десятом классе.

После того, как мы представились, Феделм произносила заклинания минут так пять. И как она может что-то разглядеть в темноте? Потом Алекс шепнула мне, что Феделм читает по памяти. И зачем ей тетрадь, если так?

Пока губы Феделм двигались, нашёптывая непонятные слова, я прислушивалась к тишине. Храп прекратился, а из леса доносился тоскливый крик филина и цикады пели песнь уходящего лета.

Позже мы получили бумажки с нашими именами.

Элайя Югай, Адриана Хоган и Александра О'Ши были выведены тёмной краской. Однако Феделм призналась позже, что это вовсе не краска, а кровь какого-то животного. Называть его она не стала. Я же собак люблю и могла бы отреагировать бурно.

– Поверх своего имени вы должны написать желание. Одно единственное. И самое заветное. Потому что оно сбудется. Подумайте хорошо, чтобы потом не пожалеть.

Я не готовилась. У меня не было заветного желания. Элайя бредила Китаем. Она с четырёх лет учит китайский язык и без сомнений могу сказать, что она загадала учиться в Китае. А Алекс в своем репертуаре. У неё на уме только мальчики. Точнее, мальчик – Слэйн. Она любит его без памяти уже два года, а он не отвечает взаимностью. Поэтому она написала: выйти замуж за Слэйна.

А я?

Я сидела и думала.

Феделм торопила. Пришлось склониться над листком. Я – скептик и точно знаю, что такое желание не может сбыться. Я докажу, что вся эта кельтская магия – полная чушь!

С чувством глубокого удовлетворения, я написала:

ХОЧУ ПРОЖИТЬ ДВЕ ЖИЗНИ. НО ПОМНИТЬ ВСЁ.

***

Утром я вышла из палатки со странным чувством нереальности. Хотя всё было, как обычно. Солнце заливало поляну теплом и светом. Миссис Харрис раздавала задания всем и каждому, разделив на группы. Я всё проспала. А ещё эта пустота в животе, и она словно скрючивала…

– Адриана! – это голос Алекс. Я пошла в ту сторону, где она стояла с Элайей и Феделм.

Я щурила свои до сих пор еще сонные глаза, которые слепили яркие лучи.

– Держи! Это твоё желание.

– В смысле? – спросила я после того, как приняла баночку с чем-то серым и сыпучим.

– Я сожгла ваши желания и теперь вам осталось развеять пепел над рекой, – ответила Феделм, пожав плечами.

– И теперь они точно сбудутся? – решила уточнить Алекс.

– Да.

– Как ты можешь быть в этом так уверена? У кого-то уже сбывались желания? – Элайя покрутила баночкой у себя перед носом. – Ты гадала раньше?

– Нет. Я погадала впервые, – говорила Феделм, глядя в чистое небо. – Но моя бабушка гадала трём женщинам, и их желания сбылись.

Я не участвовала в диалоге, но внимательно впитывала всё, что говорила Феделм. Ну не получалось верить чуши, даже если она сыплется сверху.

Элайя поинтересовалась, знала ли Феделм о тех желаниях.

– У одной очень долго не было детей, и она пожелала себе ребёнка, – рассказывала черноволосая Феделм, – потом у неё родились близнецы. Представляете, какое счастье!

А по мне, так это совпадение. Но мнение осталось при мне.

– Другая мечтала открыть школу Искусств.

– Получилось? – воодушевленно спросила Алекс.

– Да! – смеялась Феделм. – Только у одной не заладилось с желанием. Она влюбилась во француза и хотела уехать к нему навсегда, однако вскоре после отъезда, он начал избивать женщину… пришлось остановить желание.

– Как это? А его можно остановить? – удивленно спросили мои подруги почти в один голос.

Феделм приложила руки к губам.

– Ой! Я же забыла сказать вам! Если что-то пойдёт не так с вашими желаниями, вы сможете предотвратить магический процесс… Это легко. Просто нужно сказать вслух вчерашнюю дату, а затем заклинание. – Феделм улыбнулась, глядя на наши округленные глазища. – Не пугайтесь, учить не придётся.

И Феделм произнесла простые слова:

29 августа 2013 год. Ангелы зла, Ангелы добра, встаньте по разную сторону. Пора…

Я чуть было не повторила эти слова за ней, но в этот момент нас позвала миссис Харрис, чтобы дать последнее задание. Пока мы шли к своей учительнице, Алекс успела спросить, читала ли Феделм наши желания.

– Нет, – быстро и уверенно ответила та, – если я прочту, то нарушу заклинание. Не в моих интересах…

Миссис Харрис велела нам собрать сухие ветки и траву для костра. Я успела покривиться. Не для этого разве нужны мальчишки? Один плюс всё же имелся в этом задании. Мы развеяли пепел над рекой, затем Феделм от нас отделилась, потому что миссис Харрис осталась одна, и мы побрели по зелёному полю, чтобы набрать веток.

– По-моему, достаточно, – сказала я, кивая на «букет» из палок.

Алекс согласилась, а потом мы услышали свисток миссис Харрис.

– Далековато мы забрели, – Элайя сделала вывод по тому, как слабо доносился до нас свист.

Мы пошли на звук, а через несколько шагов в изумлении остановились.

Алекс с удивлением смотрела на нас, мы на неё.

– А разве тут раньше была развилка?

– Я не заметила, когда шла сюда, – обеспокоенно ответила Элайя. Я понимала её мысли в данный момент. Не хватало заблудиться в последний день лагеря. Потом она замечает: – А, вон лес! С той стороны.

– С другой стороны тоже есть лес, – ловко подметила я.

– Так… – Элайя совсем растерялась. Её губы дрожали, ведь она всего боялась. – Куда нам идти?

Алекс толкнула меня вперед и сказала:

– Давай, Адриана, у тебя хорошее чувство ориентации. Выбирай тропу.

Выбрав одну тропу, можно всегда вернуться назад. Я сосредоточилась на свистке, доносящемся из далека. Он распространился по всему полю так, что не определишь, с какой стороны он идёт. Я зажмурилась и что-то внутри меня подсказало: «Иди направо». Возможно, это шестое чувство, и я доверилась ему.

– Туда! – я смело указала направо. Внезапный порыв ветра взмыл лежавшие на моих плечах светлые волосы. У Алекс был туго затянутый хвост, а чёрные волны волос Элайи остались непоколебимы. Странное явление напугало нас. Ветки и сухая трава разлетелись в разные стороны. С визгом мы побежали к лесу по выбранному пути. Как оказалось, не зря.

Мы дошли до лагеря…

Жизнь Первая

Глава 1

Мраморные ступени вели вниз к двустворчатым стеклянным дверям. Стук каблуков звонким эхом разлетался по корпусу университета.

– Адриана!

Я спрыгнула с последней ступени и развернулась к нагонявшей меня Моник.

– Ты забыла свою тетрадь, – пытаясь отдышаться, сказала она. Моник вручила мне тетрадь с изображением осени на обложке и улыбнулась. – Я тоже решила уйти с последних лекций.

Мы вышли на улицу. Щедрый солнечный свет разливался с утра, проникал сквозь листья, играл жёлтым цветом на тротуарах и поднимал всем вокруг настроение. И я улыбалась.

– Чудесный день!

– А какая нас ожидает ночь! – Моник хитро подмигнула мне. – Ты же идёшь на сегодняшнюю вечеринку?

– А ты сомневаешься?

– Нет, – Моник пожала плечами. – Просто ты говорила, что Патрик не хочет…

– Захочет! – перебила я подругу. – Сегодня у нас дата. Два года я терплю его настырный характер. Должен же он пойти мне на встречу, хоть раз. – Мы посмеялись.

Затем Моник стала серьезнее.

– Адриана, я считаю, что тебе с ним очень повезло. Он красивый и умный. Играет на гитаре – талантливый. Представляешь, в этом году вы уже получите дипломы и…

– … готовы к тому, чтобы создать семейную жизнь, – закончила я мысль Моник. – Вот как раз сегодня я собираюсь ему на это намекнуть. Либо мы женимся после выпускного, либо пусть не морочит мне голову, – на этих словах я споткнулась, выронила сумку и угодила в руки какому-то незнакомцу. Я подняла голову, но не узнала в нем ни профессора, ни студента. Да и на вид он вряд ли походил на студента. В уголках глаз морщинки-лучики выражающие добродушие и оптимизм. Аккуратная бородка обрамляла волевой подбородок и скулы. Волосы чёрные были ему до плеч и завивались. Он напоминал мне скульптора или художника, отсюда я и сделала вывод, что он из корпуса искусства и дизайна.

– Простите. Я такая неуклюжая.

Мужчина с улыбкой подобрал сумку и отдал мне. Мы с Моник вышли за ворота, но я ещё долго чувствовала на себе его взгляд.

– Ты видела, как он разглядывал тебя? – шипела поражённая Моник.

– О Господи! Я привыкла, что мужчины смотрят на меня. Вполне нормальная реакция, когда симпатичная молодая девушка падает прямо в руки.

– А представляешь, если это судьба?

– Что?! Не-ет… Я по уши влюблена в Патрика. И без пяти минут его жена, – я подошла к своему велосипеду, отличающемуся от всех в ряду своим ярко розовым цветом с пушистой сидушкой. Сама сшила чехольчик из старой меховой жилетки. – Ладно, – вздохнула, – всё это не важно. Мне пора, Моник. Меня ждут.

– О-о-о… кто он?

– Она. Моя подруга детства приехала в Ниццу специально, чтобы повидать меня, – непринужденно объяснила я, пока выводила велосипед на дорогу. У Моник машина, и ключи уже позвякивали в её руке. – Уже договорились пообедать вместе, не могу отказать. Мы учились в одной школе и не виделись сто лет.

– Ну, удачи! – ласково улыбаясь, воскликнула Моник и начала удаляться. – Вечером увидимся. Чмоки-чмоки!

Чтобы доехать до ресторанчика «Оливьера», пришлось оставить велосипед и взять такси. Алекс уже ждала меня пятнадцать минут, когда я наконец объявилась. Я спешила, натыкалась на стулья. Алекс помахала мне со своего места и хорошо, потому что я бы не узнала её. Её стиль кардинально изменился. С волосами она сделала что-то невообразимое: покрасила их в черный и ко всему прочему добавила синие перья. Тёмно-красные губы, почти коричневые, пирсинг в носу – большая блестящая капля сверкнула на свету, когда она поднялась со стула. Да, теперь Алекс соответствовала своему буйному характеру.

Но что это? Алекс была не одна. Напротив неё сидела до боли знакомая девушка азиатской внешности. Я вскрикнула от счастья:

– О Господи, Элайя! – и как ненормальная бросилась подруге на шею.

Алекс не упоминала, что приедет с кем-то ещё. Они сделали мне сюрприз. Две дурочки довели меня сентиментальную до слёз.

О чём мы только не говорили! Мы так давно не виделись, что нам было что обсудить. А главные новости касались августа 2013, потому что я услышала неопровержимые доказательства тому, что гадание Феделм оказалось не напрасным, хотя бы по отношению к моим подругам.

– Вы обе в курсе, что моё желание сбылось путём жестких моральных испытаний, – говорила Алекс О'Ши. – Я вышла замуж за… – барабанная дробь по столу: – Слэйна!

Мы с Элайей выдали восторженный возглас на всю «Оливьеру». Официанты покосились на наш столик, и мы захихикали.

– И как семейная жизнь? – шёпотом спросила я.

– Я на третьем месяце! – Алекс почти подпрыгнула на стуле, а вслед за ней и мы, радуясь и поздравляя.

– Жаль, ты не присутствовала на свадьбе, Адриана, – в голосе Элайи прозвучала самая искренняя досада. – И не увидела скандальную её часть.

Я подняла бровь, не понимая. Алекс рассказывала про свой знаменательный день и высылала потрясающие свадебные фотографии, но ни словом не обмолвилась о чём-то «скандальном».

– Не слушай ее! – Алекс махнула рукой на подругу. – Она имеет в виду наш свадебный танец. Он вышел сексуальнее, чем я планировала. Всё банально просто: во время танца у меня упал лиф.

– Да ну! – воскликнула я, разинув рот. – И ты мне не рассказала!

– Стыдно было. А вот наша Элайя обосновалась в Китае, чего ты точно не знаешь.

Я перевела взгляд на Элайю. С Алекс мы поддерживали связь, время от времени переписываясь в WhatsApp. Мы подписаны друг на друга во многих соцсетях, что позволяло рассматривать фотки и радоваться друг за друга. Элайя же, уехав в Китай на учебу, отделилась от мира, и мы долго не могли с ней связаться. Алекс, чтобы пригласить подругу на свадьбу, передала приглашение через родителей Элайи. Так они и нашлись. И теперь обе подружки сидят передо мной, и я очень счастлива их видеть.

– Да. Я китаевед, – ответила радостная Элайя. – Всё это время изучала Синологию. Собираюсь прожить в Китае всю свою жизнь. Я так благодарна Феделм за то гадание, потому что родители не разделяли моего желания связать жизнь с Китаем и её историей. Считаю, что гадание и стало моим спасением.

– Здорово, – сказала я, не поднимая взгляда от своего коктейля.

– Адриана? – Алекс попыталась заглянуть мне в лицо, а Элайя взяла меня за руку. – А твоё желание сбылось?

За долгим молчанием часто следует что-то интересное. Но не в моём случае. Я нисколько не расстроена, поскольку мои подруги счастливы в своем статусе, а я сглупила, выбрав несбыточное желание. Я даже не представляла, как оно должно сбыться. И стоило ли признаваться подругам, что я отнеслась к гаданию несерьёзно: прожить две жизни за раз… и придумала же!

Поэтому без тени смущения я ответила на вопрос Алекс «нет», отрицательным жестом головой.

Или ЕЩЁ нет.

Остаток дня у меня прошёл незаметно. Я искала платье для вечеринки. Алекс и Элайя помогли выбрать подходящее. Я рассказала подругам о своем парне Патрике. О том, как мы познакомились в библиотеке. Банально и не романтично, но если учесть тот факт, что за Патриком увивались тысячи стройных богатеньких француженок, а он всё же остановил выбор на землячке из Ирландии, которая не могла предложить ему ничего, кроме отличной физической близости, значит всё было не так плохо. Я не блистала внешностью. Рост у меня пять футов три дюйма и даже на каблуках я не становилась выше всех тех «модельной» высоты девушек, что учатся в нашем университете. Я от природы блондинка, но три месяца назад осветлила волосы до молочной белизны. Патрик стал называть меня «Полу альбинос», потому что, вдобавок к волосам, кожа у меня бледная и не поддаётся воздействию солнечных лучей. Проведи я день на пляже, моя кожа обгорит, покроется волдырями и облезет. Но я не обижалась ни на Патрика, ни на свою маму, которая выразилась одним словом: «Ужас!». Мне нравилось и не в моем характере кого-то слушать.

Вечеринка на Лазурном берегу была в самом разгаре, когда мы с Моник приехали. Это Моник опоздала. Пробило колесо на повороте к моему кампусу. Она мне так прямо и заявила: «Это ты невезучая!». Я приняла шутку и взяла на себя участь заплатить за такси. А её «Пежо» мы отогнали на стоянку.

– Завтра разберусь! – бросила Моник, хватая меня под руку.

Пляж кишел полупьяными парнями в шортах, летних майках или без них, а кто-то в гавайских рубашках. И девушками в открытых платьях. Некоторые осмелились надеть верх купальника, сочетая с гламурными джинсами или короткими юбками. Мы с Моник обе были в черных откровенных платьях. Едва мы ступили на территорию с гремящей музыкой и разноцветными огнями, перед нами образовался парень с подносом. Моник выбрала мартини, а я безалкогольный коктейль. Мне ещё с Патриком разговаривать, так что нужно было сохранить трезвость ума.

Только его почему-то ещё не было. Я любила все эти пляжные вечеринки только с тем условием, что Патрик был со мной. А Патрик всегда бывал со мной! В нашем университете мы славились парой. Но сегодня ровно до полуночи я оставалась чужой на этом празднике весны. Патрик приехал злой и не для того, чтобы повеселиться, а чтобы забрать.

– Что ты себе позволяешь? – крикнула я, когда Патрик схватив меня за локоть, повёл к выходу.

– Мы уезжаем отсюда, не понятно? – грубо бросил он в ответ.

– Никуда я с тобой не поеду! – я высвободилась и отошла от него на несколько шагов. Мои щёки налились кровью от злости и обиды. – Что всё это значит? Мы же договаривались вместе…

– Я ясно выразился, что у меня нет настроения идти на это мероприятие. Это ты меня не слушаешь, Адриана!

– Ну и отлично! Тогда проваливай и сиди дома. А я остаюсь!

Патрик подошёл ближе, и чтобы не привлекать к ссоре внимания, заговорил мягче, умерив пыл:

– Моя девушка не останется одна здесь. Если я не иду на вечеринку, то и ты должна остаться дома. Сложно понять? Я никогда тебе не отказывал, но сегодня ты могла бы пойти мне на уступки. Один единственный раз.

– Ладно, – я взяла его за руку, и мы вышли на набережную. Так даже лучше. У нас появился шанс поговорить в бесшумной обстановке. Я на минуту представила, как Патрик становится на одно колено и произносит заветные слова: «Адриана, я люблю тебя больше жизни. Выходи за меня!». Я не знала, почему так сильно мечтала выйти замуж за Патрика. Трудный вопрос, на который невозможно ответить с непоколебимой уверенностью. Наверное, все женщины такие.

На ночном тёмно-синем, почти чёрном, небе хорошо виднелись разные по размеру точки, которые отражались в спокойных водах Лазурного берега. Музыка осталась позади, и мы, согреваясь в объятиях друг друга, прислушивались к всплеску волн.

– Патрик? – я крепче обняла его широкую талию, когда мы остановились.

– Гм?

– А ты представляешь наше будущее?

– Честно? Не думал о нём вообще.

Меня такой ответ задел за живое, и я отошла.

– То есть… после выпуска, ты не планируешь быть со мной?

– С чего эти вопросы, Адри?

– Ты никогда не говорил мне, что любишь.

– А ты?

Он прав. Я тоже не говорила, но не потому, что не любила. Потому что ждала первого шага от него.

– А я ведь мечтаю выйти за тебя замуж, Патрик. Я хочу связать с тобой свою жизнь, – произнесла я. Патрик кивнул в ответ и потёр подбородок. Он не пытался вновь обнять меня и, тем более, поцеловать. Присутствовала какая-то несвойственная ему отчуждённость. Я предчувствовала провал. Стало стыдно за свои слова. – Почему молчишь?

– Мне нечего на это ответить.

– Совсем, совсем нечего? – вспыхнула я, резко развернув его к себе. – Можно было бы ответить «я тоже мечтаю» или «давай повременим»… да что угодно! Но твоё молчание… – я попятилась от Патрика, разочарованно качая головой, и смотрела на то, как устало он сложил руки на груди, словно говоря: «Ну что на этот раз?». Разве он не понимает, насколько всё серьёзно?

– Адриана, прекращай комедию. Я не думал об этом, вот и всё. И голова у меня забита дипломной работой, а не всей этой белибердой.

– Значит, так ты это называешь? «Белиберда»? – мои глаза наполнились слезами, а сердце разрывалось на куски. Два года Патрик морочил мне голову и только сегодня я поняла, что его намерения не были серьёзными. Для него я – удобный вариант.

Я побежала. Бежала и надеялась, что он помчится вслед и остановит. Скажет, как неправ и признается в вечной любви. Но этого не случилось.

Тёплая ночь. И тихие улочки Франции, по которым можно плутать бесконечно, навеивали ещё большую грусть и кучу воспоминаний. Я уже не плакала и не ждала, что он положит руку мне на плечо и скажет: «Пойдём домой». Я решила для себя, что с завтрашнего дня Патрик перестанет существовать в моей жизни.

Если бы я только знала, что этими мыслями напророчила себе страшное будущее.

Случилось всё, когда я этого совсем не ожидала. Свернув в переулок, увидела знакомое лицо. Я точно где-то уже встречала этого мужчину. Он смотрел на меня со своего места, опершись бедром на капот чёрного «Мерседеса». Смотрел и, как мне показалось, улыбался. Борода скрывала рот, но глаза сузились и сверкали.

Мои губы дрогнули в улыбке, и я прошла мимо. А потом сразу вспомнила, как утром угодила ему в руки. «Свой» – подумала я и успокоилась. Но в душе поселилось непонятное чувство… предчувствие. У меня было одно желание – взять такси и уехать домой. Поэтому я ускорила шаг.

Но не успела я выйти из переулка, как передо мной образовалась машина. Черный «Мерседес». Тот мужчина. Он вышел из машины и пошёл на меня. Сердце отдавалось у меня в ушах и горле. Я хотела убежать, но угодила в руки других двух мужчин.

Я хотела знать, что происходит.

– Кто вы? Что вам нужно? Уходите, не то я закричу!

Он что-то сказал, но я не поняла. Это был другой язык – не французский и не английский. Затем приложил палец к губам, велев мне молчать.

Визжала и брыкалась я не долго. Мои руки крепко сжимали те двое. Я не смогла их разглядеть в темноте. А бородатый поднёс что-то к моему лицу. Оно плохо пахло, слишком плохо. Меня начало тошнить, и голова закружилась. Моё тело обмякло. Я перестала чувствовать.

Обрывки незнакомых фраз доносились до моего слуха. Меня затолкали в машину – и увезли.