Czytaj książkę: «Комендант Холодной Башни. Рассказы», strona 13

Юлия Соль

Czcionka:

– Можно взять Пейтона, он все равно сучком руку пропорол, толку от него мало. И, может, Пауля.

Рин понятия не имел, кто из солдат Пауль, но согласился.

– Надо спросить у Эмиля, что еще нужно. Стены хорошо бы подправить и крышу залатать в казарме. И кузнеца бы хорошо.

– У нас есть кузнец? – прервал мечты сержанта Рин.

– Нет.

– Среди солдат есть кузнец? Или хотя бы ученик кузнеца?

– Есть.

– Так. Нам нужна кузня и курятник. Для начала. Кто этим займется?

– Мы найдем, кто этим займется.

В глазах Санти горел энтузиазм, Рин и не предполагал, что горстка монет может так вдохновить людей. Хотелось охладить этот ничем не обоснованный пыл.

Кузня вряд ли. А вот свинарник какой-нибудь они, конечно, построят.

– Мэтр Дик, вы готовы завтра ехать в город? И, главное, показать дорогу к нему.

– Конечно, господин комендант.

– Завтра на рассвете нам ничто не помешает?

– Надеюсь, что ничто.

***

В крепости имелся серый мерин, обученный ходить под седлом. Не слишком быстрый, но выносливый. И пегая кобыла Мурка, которую запрягали в телегу.

– Почему Мурка? – изумился Рин.

– Да кто ее знает, – почесал затылок Жан, – назвали так. А че бы и не назвать?

Кобыла вполне откликалась на имя, так что, действительно, почему бы и нет.

Лекарь ехал верхом, два солдата в телеге. Застоявшийся Гром негодующе фыркнул на медлительных сотоварищей и унесся вперед галопом. Рин ему не препятствовал. Потом пришлось возвращаться – тоже галопом. Мурка шарахнулась в сторону, когда Гром начал выплясывать вокруг, Пауль с трудом удержал ее на дороге.

– Вам бы чаще выбираться из крепости, господин комендант, – заметил мэтр Дик, – это пойдет на пользу и вам, и вашему коню.

– Да, – согласился Рин, – когда вернемся, постараюсь последовать вашему совету.

– Может заедем в деревню на полчасика? – тоскливо предложил Пейтон. – Деревня вон она, совсем рядом. Воды попьем. Коней напоим.

Поскольку из крепости выехали всего час назад, лошади в питье явно не нуждались.

– Ты говорил, твоя жена вышивает? – вспомнил Рин.

– Ну да, говорил, – без энтузиазма подтвердил Пейтон. С точки зрения деревенских жителей это был большой изъян. Лучше бы девка за коровой ходила, чем в тряпку иголкой тыкать.

– Заедем, – согласился Рин, – но ненадолго.

Дом Марики стоял на отшибе и как-то слишком близко к дороге. Вокруг дома росли яблони и все. Больше хозяйства не было, пара грядок с травами совсем не в счет. Непонятно, как она вообще выживает, да еще и с ребенком.

Когда женщина вышла им навстречу, Рин чуть не поперхнулся. Скоро должно быть прибавление в семействе, судя по всему. Папаша здесь бывает редко, но метко.

– Господин, – женщина поклонилась, насколько ей позволял живот, – я так благодарна за мужа. Вот спасибо вам.

– Марика, говорят, ты вышиваешь?

– Ну так, чуть-чуть, – смутилась женщина.

– Покажи что-нибудь.

– Вам правда интересно? – с наивной робостью спросила она.

– Было бы не интересно, стал бы я сворачивать с дороги, – огрызнулся Рин.

Пейтон посмотрел на него укоризненно, и, чтобы не тратить впустую время, отправился чинить крыльцо. Покалеченная рука его явно не смущала. Пауль недовольно поворчал, но пошел помогать.

– Вот.

Марика принесла полотенце. На беленой холстине расцветали маки и васильки, золотились хлебные колосья. Рин удивленно провел пальцем по стежкам.

– Еще что-то есть? Принеси!

Она принесла. Неведомые птицы, зеленые стебельки и снежинки.

– Женщина, и что, за это не платят?

– Нет, – Марика опустила глаза, – староста говорит, что такого добра в городе полно. Никому не нужно.

– Принеси все что есть. Я сам спрошу, без всякого старосты.

– Господин! – кто-то осторожно потрогал его за рукав.

Рин обернулся – рядом стоял мальчик, видимо сын Марики. Как его зовут? Вроде Пейтон говорил. Бен? Нет. Браун? Тоже нет. Брен, кажется.

– Что ты хочешь? – довольно доброжелательно спросил комендант.

– Можно вашему коню дать яблоко? Никогда таких красивых коней не видел. Он яблоки ест?

На ладони мальчика лежало краснобокий плод. Рин бы и сам от такого не отказался.

– Можно угостить, – разрешил он, – только Гром ест то, что куплено. И никак иначе.

Рин порылся в кошельке, нашел медную монету и отдал мальчику.

– Теперь можешь угощать. Он не укусит.

– Вы умеете говорить с детьми? – удивление лекаря прозвучало обидно.

– У меня их трое, – холодно ответил комендант.

– Простите, – слегка опешил мэтр, – где они сейчас?

– В родовом замке, с матерью, как и положено. Не с собой же было их тащить.

– Еще раз прошу простить. Я не предполагал.

Рин кивнул – обычно все не предполагали. Хотя для всех остальных людей наличие семьи было как-то само собой разумеющимся.

Марика принесла узелок, застенчиво подала его.

– Зачем вы так? – укоризненно спросил Пейтон, когда они достаточно отъехали от деревни. – Ведь это баловство ничего не стоит. Красиво, но бесполезно.

– Вот и узнаем, сколько это стоит, – отмахнулся Рин, – ни от кого не убудет, если спросить.

***

– Ну, вон за тем поворотом небольшой лесок, – сказал мэтр Дик на исходе дня, – там есть поляна, на ней и заночуем.

– Почему на поляне? – поежился Рин от холодного ветра. – Впереди нет ни одного трактира?

– Есть, конечно. Впереди, еще час езды. Но нас четверо, плюс три лошади, это слишком дорого.

Двое солдат покорно согласились ночевать под открытым небом.

– Едем дальше, – обозлился Рин, – я все оплачу из своих денег.

– Мы всегда ночуем на этой поляне, когда едем в город, – попробовал настаивать лекарь, – она очень удобная и от дороги не видна.

– Мэтр, если есть возможность ночевать под крышей, то я предпочитаю крышу.

– Вы представляете, господин комендант, в какую сумму может обойтись ужин и ночлег?

– Разумеется, представляю! Мэтр, пожалуйста, не бесите меня.

Несколько долгих минут ехали в молчании.

– А в городе что? – спросил Рин. – Тоже останавливались в самом паршивом клоповнике или на улице ночевали?

– Мы не ночевали, – мягко ответил лекарь, – за три-четыре часа закупали что нужно и отправлялись обратно.

– Понятно. Сегодня спим под крышей и едим нормальную горячую еду. И в городе находим что-то пристойное, где не страшно оставить лошадей. Расходы пусь вас не волнуют. Деньги из моего личного кошелька.

– Вы поражаете своей щедростью, господин комендант.

– Нет. Я просто о себе забочусь.

Пристойным Рину показался трактир «Щипанный кролик». На вывеске была изображена розовая тушка то ли кошки, то ли кролика на вертеле.

Пейтону и Паулю было выдано по монете.

– Завтра утром быть здесь. – велел господин комендант, – если кто-то отсутствует, буду считать дезертиром в бегах. Это понятно?

– Да, господин комендант!

– Тогда на сегодня свободны.

– Господи! – воскликнул мэтр Дик. – Вы хоть представляете, на что они потратят деньги?

– Представляю. На выпивку и девок.

– И зачем это?

– Пусть отдохнут.

– Вы решили потворствовать греху?

– Мэтр, я удивляюсь! Вам и мне есть чем заняться. А им что делать? Сидеть с постными лицами во дворе на солнышке?

– Кстати, господин комендант, что вы сейчас намерены делать?

– Для начала с вышивками нужно разобраться. Потом купить теплую одежду для Анри. Потом все остальное.

– Если вы позволите, насчет вышивки узнаю я. Просто у меня, наверное, лучше получится. Не хочу обидеть вас, но…

– Да пожалуйста! А я пока посмотрю, что этот город из себя представляет. Лошадь будем покупать завтра, а сегодня я…

– Отдохните, господин комендант. Это пойдет на пользу, без всяких сомнений – и вам, и всем остальным.

Рин выбрался на главную площадь города, заставленную прилавками торговцев. Владелец «Щипаного кролика» подробно объяснил дорогу и еще добавил, что господину повезло, поскольку именно сейчас проходит какая-то там ярмарка в честь какого-то там святого.

Светило солнце, и Рину показалось, что здесь гораздо теплее, нежели в крепости. Он немного посмотрел на акробата, который балансировал на тонкой, вертикально поставленной тросточке, и при этом умудрялся жонглировать яблоками. Два яблока красные, одно зеленое и одно желтое. Рин даже бросил монетку, хотя акробаты его никогда особо не забавляли. Впрочем, на площадь он шел совсем за другим.

Его интересовал прилавок со сладостями. Сушеные фрукты, конфеты из ягодного сока, орехи в меду. Если кто-то из своих случайно увидит, всегда можно сказать, что это для Анри. Разумеется, для Анри. Ребенок в любом случае получит сладости, но и для себя Рин возьмет кое-что.

– Господин комендант? Вот не ожидал вас здесь увидеть!

Рин оторвался от созерцания яблок в сладком сиропе и с досадой повернул голову. За спиной стоял граф Коншеван.

– Какими судьбами, господин комендант? Я полагал, вы не вылезаете из своей Башни.

– Вам так показалось, господин граф, – нелюбезно ответил Рин.

– Сладости для какой-нибудь леди? Хотя какие леди в этом городе! В лучшем случае лавочницы, в худшем прачки.

– Вы угадали. Конечно же, для прачки.

– А между тем, – лучезарно продолжал граф, – леди Агнесс вспоминала о вас. Вы бы ей хоть весточку прислали, что будете в городе.

– Каким образом я ее предупрежу? У меня нет почтовых голубей.

– Какая досада.

– Что тут поделаешь. Жизнь в башне суровая и лишена всех радостей.

– Сочувствую, господин комендант, от души сочувствую. Ваш предшественник все же как-то ухитрялся радовать себя.

– Я надеюсь, он до сих пор радуется. Особенно после встречи с герцогом Лавиньельским.

– Ну, кто знает. Радости бывают разные.

Внезапно Рину все надоело.

– Я пойду, – сказал он.

– Куда?

– К прачке, разумеется.

– А как же сладости?

– Сама себе купит.

– А, ну не стану задерживать. Жизнь в Башне полна лишений.

– Да. Сплошное воздержание.

Рин намеревался сделать круг по соседним улицам и вернуться, в надежде, что граф куда-нибудь денется. В ад провалится, например.

Он хотел от досады пнуть зазевавшуюся псину, но передумал. Голодный пес подбирал объедки и ни в чем не был виноват. Особенно в появлении Коншевана.

Рин приблизительно прикинул, куда нужно идти, чтобы не заблудиться.

Через несколько поворотов ему показалось, что за ним кто-то идет. И вовсе не бродяги, которые надеются урвать кошелек – ему дважды померещился за спиной сполох ярко-красного цвета.

Паоло? Ничего удивительного. Раз в городе граф, то поблизости и его родственничек. Связываться с ним совсем не хотелось.

Рин протиснулся в узкий проход между домами и затаился. Даже прижал ладонь к губам, чтобы унять дыхание.

Паоло прошел вперед целеустремленно, сжимая рукоять меча, готовый в любое мгновение броситься на противника. За ним шел слуга, сосредоточено хмуря брови и сопя от предвкушения. В руках у него была палка. Даже не дубинка – обычная палка, выломанная из ближайшего забора.

Значит, связываться с ними все же придется. От этого простака хорошо бы избавиться первым, чтобы под ногами не путался. Вот если бы отвлечь его молодого господина всего-то на пару мгновений…

Неожиданно собака, которая увязалась за Рином, бросилась вперед и с рыком вцепилась зубами в ярко-красный плащ. Может быть, он ее раздражал.

– Погань бешеная! – заорал Паоло, пытаясь пнуть псину сапогом.

Рин выскользнул из своего укрытия и оказался как раз за спиной парня с палкой. Тот даже ничего не успел понять, и рухнул на землю с перерезанным горлом.

– Ты! – Паоло дернул плащ, оставив клок в зубах собаки, и выхватил меч. – Как же ты мне надоел!

Рин не помнил, чтобы последнее время он специально кому-то надоедал.

– Шел бы ты своей дорогой, – предложил он юноше.

– Да как же, когда ты постоянно под ноги попадаешься!

Тут Паоло особенно удачно махнул мечом и срезал прядь волос у противника. Это его развеселило – он даже отступил на шаг и захохотал. Рин ударил его кулаком прямо в смеющийся рот, серебряное кольцо разбило губы.

Паоло замер, прикоснулся к подбородку, по которому текла тонкая алая струйка.

Рин вздохнул и поднял меч, чтобы вовремя отразить атаку. Атака последовала незамедлительно.

И тут Рин вспомнил, что они не в его крепости, не у Коншевана в гостях, а на нейтральной территории. И значит щадить противника нет никакого смысла. Хотя убивать тоже не надо – по возможности.

Он сделал вид, будто метит в бок, Паоло опустил меч, защищаясь. Рин изменил направление удара, зацепил клинком запястье и слегка дернул вверх. Меч блеснул серебряной рыбкой и упал в грязь под ногами. Паоло вскрикнул и схватился за раненую руку.

Рин отступил на пару шагов, подождал. Продолжения не последовало. Паоло был слишком занят собой, чтобы обращать внимание на кого-то еще, даже если этот кто-то его недавний противник.

Рин пожал плечами, убрал оружие и продолжил свой путь. Желтая псина жалась у стены дома.

– Иди со мной, – позвал Рин, – куплю тебе требухи у мясника.

В конце концов, она ему помогла, да и плащ юнцу порвала. Хорошая собака.

***

Две телеги были полностью загружены, гнедому мэтра Дика тоже пришлось тащить поклажу. И даже на Грома навесили несколько сумок, отчего тот был явно не в восторге.

Особую гордость вызывал жеребец соловой масти с широкой грудью и ногами, схожими с античными колоннами.

– Сколько же он будет жрать!– тихо поразился Пауль.

Зато при виде нового спутника Мурка внезапно приободрилась, начала вскидывать голову и перебирать ногами. Гром, увидев солового, презрительно фыркнул. И прошелся, демонстрируя запряженному в телегу новичку, а заодно и дуре Мурке свое изящество. Рин усмехнулся и потрепал его по шее.

– Господин комендант, – робко начал Пейтон, – а что если я на часок задержусь?

– Где ты задержишься? – без интереса спросил господин комендант.

– Я к Марике заскочу, хоть гостинцы отдам. Ну, клянусь, только отдам, даже в дом заходить не буду.

– Да на здоровье.

– Хорошо некоторым, – мечтательно сообщил куда-то в пространство Пауль, – своя баба под боком.

– Ты бы не жаловался, – осадил Рин, – сам от девок два дня не вылезал. Теперь мэтру Дику наверняка придется твой насморк лечить.

– Какой еще насморк?

– Нижний.

Пейтон засмеялся в кулак.

– Смотрите, господин комендант, – лекарь постарался уйти от щекотливой темы, – вон та собака бежит за нами от самого города.

Рин повернулся в седле, посмотрел.

– Если не отстанет, на привале покормим. А если до крепости добежит, возьмем. Подружка Волчку будет.

– Какая-то она неказистая.

– Хорошая собака, умная. Отдохнет. Отъестся.

***

– Господин комендант! Можно я к дому сверну?

– А Муркой кто править будет?

– Я буду править, – предложил мэтр Дик, – а Пейтон пусть на гнедого садится. Быстрее будет.

– Вот всегда некоторым везет.

– Пауль, заткнись.

– Кстати, передай своей жене, – лекарь протянул кошелек. Не слишком увесистый, он произвел на солдата странное впечатление.

– Что это? – почти шепотом спросил он.

– Деньги за ее вышивки.

– То есть как? Раньше ей пару монет…

– Только не вздумай бить морду старосте, – предупредил Рин, – это не моя земля, деревня к Башне никакого отношения не имеет. Не хочу лишние неприятности.

– Да наплевать, я же!..

– Если на меня наплевать, то о жене и сыне подумай. Им еще там жить.

– Да как же теперь…

– Да никак! Кстати, передай Марике.

Рин вытащил из сумки сверток.

– Это шелк и нитки. Пусть вышьет для меня полдюжины платков. Деньги там же.

– Какие деньги?

– За работу. Что глазами хлопаешь?

– Бери гнедого, – поторопил мэтр Дик.

– А, да. Я быстро.

– Нагонишь нас у Башни. Поторопись.

***

Рыжая собака уселась у ворот, высунув язык и тяжело поводя боками.

– Ну что, раз добежала, заходи, – разрешил комендант.

Собака неуверенно сделала несколько шагов, чуть припадая на переднюю лапу.

– Что это с ней? – заволновался мэтр Дик. – С утра не хромала, нужно будет посмотреть.

– Что это? – мрачно спросил сержант Санти.

– Златка. Подружка для Волчка.

– Больно неказистая. В деревне и получше можно найти.

– Зато умная.

– А это что за чудище еще? – сержант ткнул пальцем в солового.

– Ты ж коня просил.

– Можно было обычного мула. Этот нас обожрет.

– Санти, ты чем-то недоволен?

Сержант замялся, похлопал нового коня по крутому крупу.

– Да я-то доволен. Только неправильно как-то.

Подоспел Жан, всех лошадей одарил куском яблока. И Грома тоже. Гром снисходительно принял подношение.

– Можно забирать лошадок? Умаялись, поди. Смотри, как запылились да исхудали.

– Когда б они исхудать успели? – поразился Рин.

– Да как же! Смотрите-ка, гнедой еле дышит, у Мурки ребра торчат, а у Громушки бока запали.

– Так, хватит, – господин комендант никак не мог решить, психануть ему или рассмеяться, – Жан, забирай лошадей. Санти, разгружайте телеги. Вот этот бочонок в мою комнату. Эмиль, где Анри? Анри, покорми Златку и устрой где-нибудь.

– А откуда она? – звонко спросил мальчик.

– Из города за нами бежала.

– Укусит же ребенка! – всполошился Эмиль.

– Не укусит.

– А в этой бочке что?

– Соленая треска.

– Она же дорогая, сволочь! Куда ее?

– На кухню, куда еще?

– В погреб, может. Эмиль, куда?

– Овес и отруби на конюшню тащите.

– Почему на конюшню? Мэтр Дик, я думал отруби тоже на кухню.

– Обойдешься. Нам лошадей кормить надо.

– Конечно, – засуетился Жан, – главное лошадок накормить. А вы как-нибудь уж перебьетесь.

– Тебе лошади дороже друзей?!

– С ума сошел? Сколько стоит лошадь!

– А я?

– А твоя жизнь бесплатная.

У Рина иссякли остатки терпения.

– Так, хватит! – крикнул он. – Если не заткнетесь, начну убивать. Всех. Лично.

Воцарилось удивленное молчание. Даже Гром перестал хлестать себя хвостом по бокам.

– Анри, – уже тише проговорил комендант, – устрой псину и приходи в мой кабинет. Знаешь где он?

– Да, – пискнул мальчик.

Рин кивнул и поспешил уйти, иначе в самом деле прибил бы кого-нибудь. За его спиной несколько секунд царило молчание, затем шум поднялся с новой силой. Рин поморщился и ускорил шаг.

***

Анри, видимо, устраивал не только Златку, но еще и всех лошадей. И кур, если бы они были. Кстати, нужно уже послать кого-то за курами. Интересно, курятник построили, или пока начальства не было, все дурака валяли?

Рин съел пару марципанов. Подумал, что нужно экономнее расходовать сладости, неизвестно, когда еще удастся попасть в город. И съел еще три.

Было холодно. Жаровня стояла остывшая и всеми забытая. Рин плотнее закутался в плащ, лисий мех щекотал щеки. Нацедил в кружку немного пойла из бочонка. Сейчас они там придут в себя от волнения, и притащат горячие угли – во всяком случае хотелось в это верить.

Наконец прибежал Анри.

– Новый конь такой огромный, как дом! – с восторгом начал он. – Мне Жан разрешил проехать на нем. Совсем немного, только по двору.

Жаль было омрачать его радость.

– Читай, это о тебе, – Рин взял со стола первую попавшуюся бумагу.

Мальчик долго вчитывался, хмуря брови и шевеля губами от усердия.

– Но тут нет ничего про меня. Тут про сено только, – недоуменно сказал он.

– Значит, ты все-таки грамотный.

– Отец Петр меня учил.

– Долго?

– Ну да, долго. Пока не умер.

– Раймонд Белузье твой отец?

Анри заметался, попытался выскочить за дверь. Рин едва успел его поймать.

– Успокойся. Я не собираюсь тебя убивать.

– Правда?

– Конечно. Если бы хотел, давно бы уже убил.

Этот довод вполне убедил Анри, он тут же успокоился.

Рин протянул ему мешочек с конфетами.

– Никому не говори, что ты Белузье. И не попадайся на глаза чужим.

– Я так всегда и делал!

– Молодец. Можешь идти.

– Конфеты можно взять?

– Конечно. Это тебе.

– Спасибо! А мне можно будет покататься на новом коне?

– У Жана спроси.

– А ему можно сказать, что вы разрешили?

– Скажи.

– Спасибо!

Анри убежал, кажется, совершенно счастливый.

Рин подумал, налил в щербатую кружку еще немного пойла. Собственно, можно возвращаться в Лавиньель. Он разобрался с делами в Холодной Башне и нашел живого Белузье. Может, уже завтра уехать?

***

Утром у ворот творилось что-то странное. Калитка была открыта. Совершенно незнакомый мальчик десяти лет стоял и с интересом разглядывал все вокруг. Один стражник бросил свой пост, прислонил алебарду к стене и куда-то убежал.

– Калитку запри, – сквозь зубы приказал Рин, приблизившись, – что происходит?

– Марика рожает, – сообщил мальчик. – еще вчера начала. Да не получается у нее. Бабка меня послала за мужем ее. Чтобы проститься успел. Потому как не протянет долго.

– Матье уже побежал за Пейтоном, – сообщил второй стражник. Потом посмотрел на алебарду, прислоненную к стене, и опустил глаза.

– Простите.

Рин давно понял, что с таким гарнизоном, если дело дойдет до чего-то серьезного, долго не выстоять. Он выругался про себя и потом оглянулся на толпу собравшихся солдат.

– Жан, – приказал он, – немедленно запрягай Мурку. Айван, беги за мэтром Диком. Быстро!

В это время прибежал Пейтон и стражник. Стражник искоса взглянул на коменданта и стал осторожно продвигаться в сторону оставленного оружия.

– Господин комендант!– Пейтон едва перевел дыхание. – Можно я побегу?

– Подожди.

– Но, господин комендант! А если я не успею?

– Успеешь.

– Но как же она там. Марика!

Тут почти одновременно прибыл Жан – он привел к воротам Мурку, запряженную в телегу – и прибежал лекарь.

– Вот теперь можно, – разрешил Рин, – грузитесь. Парня не забудьте.

– Господин комендант, а если я…

– Что, если ты? Лошадь не загони.

Рин посмотрел вслед удаляющейся телеге.

– Не, не загонит, – отозвался Жан, – Мурка кобыла сильная. Скорее колесо у телеги отвалится.

– Отвалится? – грозно переспросил Рин.

– Да не. Вроде не должно.

– Санти!

– Что? – тут же отозвался сержант.

– Пусть запрягают солового, и отправляй людей уже за курами. И что там нужно по хозяйству.

– Нужно Эмиля спросить.

– Спроси. И чтоб сегодня уже поехали.

Утро выдалось бурным и не слишком радостным. Рин вздохнул и отправился на кухню пить свой травяной отвар.

***

Мэтр Дик вернулся, когда почти стемнело. Солнце на закате было алого цвета и напоминало зрачок хищной птицы. Рин сидел в своем кабинете и бесцельно смотрел в окно, появление лекаря отвлекло его от ничегонеделанья.

– Что там? – спросил он, подперев голову рукой.

– Девочка. Все хорошо, все живы.

– Ну и хорошо.

– Пейтону я разрешил остаться до утра, если вы не против.

– Я не против.

– И, если позволите, завтра я бы их навестил, на всякий случай.

– Позволю.

– Тогда я пойду?

– Пора сову выпускать? – слегка оживился комендант.

– Да она уже сама улетела.

– Ладно, идите. У вас был трудный день.

– А у вас, господин комендант?

– А у меня еще хуже, как обычно.

***

– Эй, ты там, на воротах! Давай, открывай!

– С чего бы? Мы никого не ждем.

– Подарок вашему коменданту от сиятельного графа Коншевана.

– И что теперь?

– Пойди и спроси своего коменданта, что теперь.

– Господин комендант, слава богу, еще изволит спать!

– Как? Уже полдень!

– Неа. Полдень чуток позже будет.

– И что мне тут, до вечера стоять?

– Да и постоишь, чего уж.

– Вот ты сучье вымя!

– Не ори. А то твой мерин жеребиться начнет. Ща пошлю кого-нибудь за сержантом, может, он тебе ласковое слово скажет.

Рин слушал эту перебранку почти с самого начала. Она его забавляла.

– Сколько там человек? – спросил он.

– Двоих видно. Один лошадьми правит, другой в телеге при товаре, – ответил стражник, – но у них там большая бочка. А что уж в ней – неизвестно.

– Ладно, впускай. Но пусть ребята будут готовы на всякий случай.

Ворота открывали как-то особенно долго, со вздохами и причитаниями, продолжая разыгрывать представление. Наконец во двор крепости вкатилась телега, запряженная парой гнедых.

– Для господина коменданта, – мрачно сообщил возница, – от графа Коншевана.

– И что там? – спросил Рин.

– Вино.

Бочку освободили от веревок и аккуратно спустили на землю. Санти постучал по ней костяшками пальцев. По звуку выходило, что и правда вино.

– И еще птиц не забудьте.

– Каких еще птиц?

При виде пары почтовых голубей в клетке Рин улыбнулся.

– Останетесь у нас передохнуть до завтра? – любезно предложил он.

– Нет. С вашего дозволения мы уж как-нибудь поедем уже.

Комендант милостиво кивнул.

– Ты, принеси кружку, – Рин не глядя ткнул в кого-то пальцем, когда пустая телега скрылась за воротами Холодной Башни.

Кружка появилась подозрительно быстро, будто ее заранее припасли с надеждой на что-то.

Из бочки нацедили немного вина. Рин разочарованно вздохнул. Граф Коншеван предпочитал красные вина и считал, что все вокруг обязаны разделять его вкус.

– Бочку на кухню, – приказал Рин, – раздать всем сегодня на ужин. Анри где?

– Я здесь!

– Пристрой куда-нибудь птиц. Будешь смотреть за ними.

***

Эмиль торжественно пронес сковороду, на которой шкворчали три жаренных яйца, и водрузил ее перед комендантом. Замер рядом в ожидании чего-то. Все остальные, кто явился к завтраку, тоже не сводили глаз с коменданта.

Рин решил, что его хотят отравить.

– Что это? – спросил он и почувствовал, как голос предательски дрогнул.

– Яичница, господин комендант.

– Это я вижу.

– Так яйца от кур.

– Ясно, что не от лебедей.

– Так от наших кур! Первые яйца. Нестись начали.

Эмиль расплылся в улыбке.

Жизнь в Холодной Башне начинала походить на человеческую. И, съев до крошки то, что ему принесли, Рин решил, что имеет право на маленькое удовольствие лично для себя.

День одарил золотым солнечным светом и синим небом. Если все пойдет дальше так, как планируется, через день в городе его будет ждать леди Агнесс.

Рин шел седлать Грома. Жан и Пейтон, завидев коменданта, попытались что-то затолкать вглубь конюшни. Когда это не удалось, попробовали заслонить спинами.

– Пейтон, – грозно спросил комендант, – ты опять кого-то приволок?

– Да конягу, – покаянно ответил тот.

– Коня? Где ты его взял?

– Да на дороге лежал.

– Что делал?

– Бросили его. Я тоже сперва подумал, что дохлый. Ан нет. Живой еще.

– Ты теперь всех убогих будешь в крепость тащить? Ну-ка, покажи.

– Да мы его почистим сперва, накормим, тогда уж…

– Подвинься.

Пейтон опустил голову, шагнул в сторону.

То, что увидел Рин, коня мало напоминало. Нечто на дрожащих ногах, с выпирающим крестцом и ребрами. Один бок, хвост и грива были облеплены грязью.

– Ничего, – Жан осторожно погладил нос доходяги, – почистим, откормим. Отличный конек получится.

Рин отломил от лепешки, которую нес Грому, кусок и протянул найденышу. Тот отнесся к еде совершенно равнодушно – скорее всего просто не поверил. Пришлось заталкивать хлеб ему в зубы.

– Сдохнет.

– Не сдохнет! – хором заверили Жан и Пейтон.

– Ну и черт с вами, оставляйте, – у Рина было слишком хорошее настроение, чтобы спорить, – Жан, приведи Грома.

Подошел Санти. Хмуро посмотрел на бьющего копытом жеребца.

– Вы прогуляться решили, господин комендант? К вечеру вернетесь или раньше?

– Я в город. Буду через три дня. Или четыре.

– Как, в город? А с вами кто?

– Никто.

– Как, никто?! Возьмите хоть Пейтона с собой.

– Пейтону сейчас лучше далеко не отлучаться.

– Тогда Пауля?

– Нет.

– У нас пятьдесят шесть человек. Кого-то да можно выбрать.

– Санти, перестань, – мэтр Дик аккуратно взял его под руку и попытался отвести в сторону.

Рин уже смирился с тем, что если в крепости случалось хоть что-то, сразу собиралась толпа. Сейчас еще и Эмиль с Анри появятся, как будто им заняться нечем. Кстати, как там занятия Анри и Орвила? Надо бы узнать. Но это после, когда вернется.

– Я выполняю свой долг! – сержант попытался отбиться от лекаря. – Я обязан заботиться о господине коменданте. Поэтому необходимо выбрать сопровождающего.

– Санти, позавчера комендант выпустил одного голубя.

– И правильно сделал. Не нужны эти птицы, пользы от них нет. Только зерно жрут и гадят.

– Ладно, хватит. Я остановлюсь в «Щипаном кролике», как и в первый раз. Надеюсь, за время моего отсутствия здесь ничего не случится.

Из-за угла конюшни показался Гаро с двумя ведрами. Заметив толпу, решил обойти ее подальше.

– Гаро, – позвал Рин, – подойди.

Тот оглянулся, поставил ведра на землю, сделал пару шагов.

– Ближе подойди.

– С вашего дозволения, господин комендант, лучше я здесь постою.

– Тогда пойди вымойся. Сержант поставит тебя на нормальную работу. Санти, получится?

– Чего ж не получится? Пусть идет к ребятам на северную стену. Лук-то держать, небось, не разучился.

– Что, правда? – изумился Гаро.

– Правда, поторопись. У господина коменданта хорошее настроение, – буркнул Санти.

Рин повел Грома к воротам, щурясь на солнечные лучи. Если смотреть на них из-под полуопущенных век, то на ресницах играет радуга. Удивительно теплый день для конца сентября. Удивительно теплый день для Холодной Башни.

Это хороший знак.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ