Czytaj książkę: «Лунатики»

Глава 1

Сон первый

Холодная луна, скользнув из-за вуали облаков, осветила спящий средневековый город. В поздний час окна домов были закрыты ставнями. Жители давно погасили свечи и спали, укрывшись ворохом тряпья от промозглой февральской стужи. Припорошенные снегом узкие улицы были пусты, лишь по черепичной крыше скользнула тощая тень – это местный кот Пират крался к своей пушистой подружке. Но вот внизу громко скрипнула дверь, и кот, скатившись вниз по водосточной трубе, настороженно замер.

На мостовую легла длинная хищная тень, и черный кот, задрожав всем телом, прижался к стене. О человеке, поселившемся в доме с эмблемой дракона, ходила дурная слава. Живет один, в гости никого не приглашает. Однажды бродячий кот, спасаясь от собаки, прошмыгнул в дверь к затворнику – и с тех пор его никто не видел! Пират из любопытства потом вскарабкался на крышу дома, заглянул в окна, но увидел только странные стеклянные бутылки, в которых кипело какое-то колдовское варево.

А теперь страшный человек стоял в двух шагах от него и, запрокинув голову, смотрел на полночное небо, в котором кружил снег. «Что он там выглядывает?» – заволновался кот. Только бы его не заметил! Человек тронулся с места, следуя за лунным светом, который струился по заснеженной брусчатке, словно указывал ему путь. И когда он, проходя мимо Пирата, на миг скользнул по нему взглядом, шерсть у кота стала дыбом. Глаза человека были ярко-синими, словно светились колдовским огнем. Дождавшись, пока человек удалится на несколько шагов, кот в ужасе сорвался с места и поспешил домой. Шут с ней, с кошкой. Своя шкура дороже!

А человек, напугавший кота, уверенно шагал к окраине города, где высилась заброшенная часовая башня. Самая высокая в округе, никем не охраняемая, она отлично подходила для его цели. Полная луна скользила впереди, освещая его путь. А когда человек достиг подножия башни, зависла над ее шпилем, выжидая.

Дверь в башню оказалась заперта на проржавевший навесной замок. Но это не остановило ночного визитера. С силой, в разы превышающей человеческую, он толкнул дверь и снес с петель, а затем скрылся внутри.

Наверх вело сто ступеней. Половину он одолел стремглав, даже не запыхавшись. На середине споткнулся – деревянная лестница прогнила от времени, и он чуть не полетел вниз. Но успел зацепиться за край, подтянулся и продолжил путь. Страха не было. Только нетерпение.

Выбежав на круглую площадку, окруженную зубцами, человек поднял голову к желтой луне. Сегодня она выглядела особенно огромной и низкой. Казалось, протяни руку – и коснешься светящегося диска.

Человек разжал кулак, и в ладони замерцал желтый камень, словно вобравший в себя лунное сияние. На луну упала тень, побежала дальше, закрывая собой половину светила, а затем окрашивая его в кроваво-красный. Началось! Человек завороженно смотрел, как всю поверхность луны заливает алым светом. А затем простер ладонь с камнем над спящим городком и зашептал свою волю, поднимая тех, кто обладал тем же даром, что и он.

Некоторое время ничего не происходило. Но затем заскрипели двери, выпуская горожан. В ночных сорочках и колпаках, нетвердым шагом двинулись они к часовой башне на окраине города. Это было странное шествие. Тридцать мужчин и женщин, разного возраста, разных сословий, в зловещей тишине шли по одному им известному маршруту, в исподней одежде, не чувствуя ни пробирающего до костей холода, ни бьющего по щекам снега. Между ними, испуганно мяуча, метался черный кот. Его молодая хозяйка, не успевшая переодеться после бала, шла в толпе, и глаза ее, как и у других проснувшихся, горели синим огнем…

Завороженный шествием лунатиков, человек на башне не заметил, как позади скрипнула дверь. Черная тень молниеносно атаковала его, выбив из руки камень, а затем сбросила с башни. Последнее, что он увидел, летя спиной вниз, – у его смерти были ярко-синие глаза.

Соня рывком поднялась на постели, обвела осоловевшим взглядом знакомые бежевые стены в цветочек и остановилась на распахнутом окне. По комнате гулял ветер – такой же пронизывающий, как на башне из ее сна. Странный сон. Такой реальный, словно Соня на самом деле очутилась там – в средневековом городке, чей ночной покой нарушил таинственный алхимик. И тот камень в его руке – точно такой же, как она видела накануне в музее…

Узкий серп старой луны сиял за окном, и Соня, вскочив с кровати, торопливо задернула плотные шторы. Бабушка говорит, что, когда луна освещает спящего, снятся кошмары. Неудивительно, что Соне приснился страшный сон. Она вспомнила отрешенные лица лунатиков, механически шагавших к башне, послушных зову алхимика, и содрогнулась. Самое страшное – не контролировать себя. Больше всего на свете она боялась однажды проснуться и понять, что кому-то навредила, пока гуляла во сне. А еще страшнее – когда тобой управляет кто-то другой, как алхимик в ее сне управлял спящими. Среди них были даже дети…

За окном царила теплая июньская ночь, но Соня поежилась и юркнула под одеяло. Хорошо, что это просто сон. Она изучила все доступные материалы по теме и точно знала, что управлять действиями лунатиков невозможно. Особенно с помощью какого-то камня. Ее сон был похож на страшную сказку, которую сочинило ее подсознание. А в реальности, конечно, такого быть не может.

Будильник зазвонил через два часа, но за все это время Соня не сомкнула глаз. Она все прокручивала и прокручивала в голове странный сон, который казался пугающе реальным.

– И последнее, про парасомнии. – Импозантный профессор Полозов сверился со списком вопросов к экзамену по неврологии и обвел взглядом аудиторию. Соня, сидевшая в первом ряду, вся обратилась в слух, стараясь не выдать своего интереса. – Самое известное из проявлений – сомнамбулизм, или лунатизм.

– Слушай, Смирнова, про тебя говорят, – хихикнула сидевшая рядом с ней Арина, отрываясь от смартфона. Пока Соня прилежно записывала за преподавателем, ее белокурая соседка умудрялась постить комментарии в Инстаграм.

– Тише, Арин. – Соня бросила смущенный взгляд на профессора. Своего лунатизма она стыдилась как изъяна, особенно неуместного для будущего медика.

Но профессор, казалось, не заметил возгласа Арины и увлеченно продолжил:

– Сомнамбулизм представляет собой ряд сложных моторных действий, которые человек неосознанно совершает во сне. Считается, что во сне лунатики способны демонстрировать нечеловеческую силу и ловкость.

Сердце Сони забилось чаще, когда она вспомнила, как в ее сне алхимик снес дубовую дверь с петель, а затем ловко подтянулся на лестнице, когда под ним обрушились ступени.

– Известны случаи, когда лунатики забирались на строительные краны, – делился знаниями Полозов, – или выполняли такие виртуозные трюки на краю крыши, которые под силу только опытным каскадерам.

– Да ну, сказки! – фыркнул с заднего ряда Денис, парень Арины.

– Сверхспособности лунатиков – научно доказанный факт, – внушительно возразил профессор. – Они объясняются тем, что во время снохождения у лунатиков отключается чувство страха и самосохранения. Когда нет границ – по силам все.

Взгляд Полозова остановился на Соне, и ей показалось, что он говорит о ней. Глупости, конечно! Соня – та еще трусиха. Это ее старшая сестра Лера лазила по крышам, даже не будучи лунатиком, а все ночные проделки Сони не выходили за рамки обычных действий. В детстве она, не просыпаясь, садилась играть с куклой, а сейчас бродила по квартире, пугая бабушку. Правда, неделю назад Соня проснулась на крыше в ночной рубашке – даже во сне она неосознанно искала Леру.

– Вы так говорите, как будто эти лунатики не чудики, а супергерои, – насмешливо фыркнул Кирилл Черский, сын известного бизнесмена.

– Так и есть, – без тени сомнения ответил профессор. – И лунатикам, если таковые найдутся среди аудитории, не следует стесняться своих снохождений. Это не проклятие, а дар.

И снова Соне показалось, что Полозов обращается именно к ней. Она не любила привлекать к себе внимание, поэтому была рада, когда Денис обратился к преподавателю с новым вопросом:

– Тогда почему этих лунатиков не исследуют? Раз они такие уникальные?

– К сожалению, – заметил Полозов, – для исследований нужна серьезная научная база и большие вложения. А наше государство предпочитает вкладываться в вооружение, а не в науку. – Его серые глаза уязвленно сверкнули за узкими стеклами стильных очков, и Соня подумала, что у профессора, должно быть, свой научный интерес к сомнамбулизму.

Полозов объявил о завершении консультации, и его тут же обступили студенты, торопившиеся задать вопросы по экзамену. А Арина потянула Соню из аудитории.

– Слышала? – Подруга толкнула дверь и выскочила в коридор, где дожидалась профессора молодая аспирантка Илзе. – Ты-то у нас, оказывается, супергероиня!

Соня смутилась еще больше, когда Илзе в упор взглянула на нее своими прозрачными льдисто-голубыми глазами. Прибалтка работала вместе с Полозовым и иногда заменяла его на лекциях и семинарах. Но Соня не любила эти замены – от белокурой красавицы сквозило арктическим холодом, а на студентов она смотрела надменно, как королева – на чернь.

– Ой, здрасте! – Кто не смутился, так это сама Арина.

Илзе, едва удостоив их кивком, вошла в аудиторию.

– Вот ведьма! – заметила Арина, но не с осуждением, а скорее с восхищением. – Так посмотрит на тебя – как будто все про тебя знает.

Соня поежилась, когда подруга озвучила ее собственные ощущения. Было в Илзе что-то отталкивающее и опасное, от нее хотелось держаться подальше. А вот Арину занимали совсем другие вещи.

– Как думаешь, – ее карие глаза зажглись любопытством, – у них с профессором роман?

– А тебе не все равно? – перебила ее Соня. Ей были неприятны сплетни, особенно когда речь шла о преподавателе, которого она уважала.

– Неужели тебе не интересно? – удивилась Арина. – Чудная ты, Соня!

Сама их дружба со стороны выглядела странной: натуральная блондинка Арина была самой красивой девушкой на курсе, а Соню считали синим чулком. Обладая довольно приятной внешностью, Смирнова была равнодушна к нарядам, косметике, симпатичным однокурсникам и импозантным преподавателям, таким, как профессор Полозов. В то время как на переменах Арина делала селфи со скелетом или постила фото препарированной лягушки в Инстаграм, Соня читала бумажные учебники и грызла неизменное яблоко. Она никогда не конкурировала с Ариной ни по части нарядов, ни по части парней, в этом и скрывались причины их необъяснимой для многих дружбы.

– Покатаемся, девчонки? – К ним подошли Денис и Кирилл.

Арина сразу же повисла на шее у своего высокого парня, а Кирилл, ростом на целую голову ниже друга, призывно улыбнулся Соне и крутанул на пальце брелок с ключами от машины.

– Я хоть не лунатик, но сверхскорость гарантирую.

– Без меня. – Соня покачала головой и поправила выбившуюся из гладкого пучка светло-русую прядь.

С Кириллом, гоняющим по дорогам на роскошных спорткарах и нарушающим все правила движения, ей было не по пути. Единственный сын колбасного магната Черского, он вырос избалованным и уверенным в собственной безнаказанности. Кирилл привык покупать то, что хочет, и чем больше Соня ему отказывала, тем активней он искал ее расположения.

– Может, тогда ко мне в гости? – не отставал однокурсник, прожигая ее взглядом раскосых черных глаз. – Музыку послушаем, повеселимся… Я колонки новые купил, заодно проверим их мощность.

– Соседи будут в восторге, – строго заметила Соня. Она терпеть не могла людей, по вине которых от шума страдает весь дом.

– Никто не услышит! – хмыкнул Кирилл. – У меня звукоизоляция в квартире, хоть дискотеки устраивай. Поехали, Сонь!

– Мне готовиться надо. – Соня поправила сумку с учебником по неврологии. – И вам тоже советую. До завтра, ребята.

Хорошо еще однокурсники не знали, что у Сони сегодня день рождения – восемнадцать лет. Иначе бы так просто не отстали.

Соня направилась к выходу, слыша, как за спиной Денис посмеивается над Кириллом:

– Я же говорил – дохлый номер. Соньку, кроме учебы, ничего не интересует.

Высыпавшие на крыльцо студенты не спешили расходиться: кто-то договаривался о встрече по телефону, кто-то собирался погулять теплым июньским вечером. Только Соня спешила домой – готовиться к экзамену.

Однокурсники нагнали ее на пешеходном переходе – Соня ждала зеленого сигнала светофора. Узкая улица, которую можно было пересечь в несколько шагов, была совершенно пуста. На дороге не было машин, кроме припаркованных у обочины. Поодаль в серебристом кабриолете сидели парень с девушкой и о чем-то оживленно беседовали. Однако Соня не трогалась с места, глядя на то, как светофор отсчитывает мгновения до зеленого сигнала. Восемьдесят, семьдесят девять, семьдесят восемь…

– Сонька, а мы решили к Киру заехать ненадолго, музыку послушать, – прощебетала Арина. – Точно не хочешь с нами?

Соня молча покачала головой.

– Ну как знаешь. А ты чего стоишь? – Арина не упустила случая подшутить над своей правильной сокурсницей. – Машин нет, пошли.

Арина толкнула ее в спину, но Соня попятилась на тротуар.

– Жизнь слишком коротка, чтобы соблюдать дурацкие правила. – Арина усмехнулась и, схватив за руку Дениса, увлекла его на проезжую часть.

Парочка в один миг перебежала пустую дорогу. Остановившись у припаркованной на обочине спортивной иномарки Кирилла, Арина замахала застывшей Соне:

– Давай к нам!

– Сонь? – Кирилл предложил ей руку, но Соня замотала головой. Парень пожал плечами, нарочито неторопливо перешел дорогу и остановился у своей машины. Автомобили он менял как перчатки. В прошлом месяце ездил на красном, сейчас спорткар был желтым.

– Соня, не спи! – подначила Арина.

Соня не тронулась с места. До зеленого сигнала светофора оставалось тридцать секунд. Она подождет. Жизнь – слишком хрупкая штука, чтобы не соблюдать правила.

Девушка и парень в серебристом кабриолете пристально наблюдали за скромницей со старомодным пучком, не реагировавшей на шутки приятелей.

– Ты уверен, что это она? – Брюнетка, чьи распущенные локоны обвивала стильная коса-змейка, насмешливо сверкнула черными, как ночь, глазами.

– Это она. – Ее светловолосый спутник энергично кивнул, в вороте белоснежной рубашки мелькнула татуировка на шее в виде контура полумесяца.

– Она даже дорогу на красный перейти не способна, – фыркнула брюнетка. – Она не справится.

– Справится.

– Поспорим?

До зеленого сигнала оставалось десять секунд. Однокурсники, не торопившиеся сесть в машину, продолжали подтрунивать над Соней, когда на дорогу выкатился полосатый резиновый мяч, а следом за ним с их стороны улицы выбежал малыш в майке с Винни Пухом. Увлекшись погоней, ребенок не видел серебристого кабриолета, который вдруг сорвался с места и помчался на мигающий оранжевый свет. Арина испуганно взвизгнула, Денис выругался, Кирилл ошеломленно застыл.

Соня стрелой сорвалась с места, успела выхватить малыша из-под колес и отшатнуться от смертельной опасности. Кабриолет пронесся перед ней серебристой молнией и с ревом скрылся за поворотом.

– А знаешь, может, из нее что-то и получится, – протянула брюнетка в кабриолете, глядя в зеркало заднего вида.

– Я в этом уверен, – отрезал парень и прибавил скорости.

Соня даже не увидела тех, кто сидел в салоне, – прижимая к себе малыша, она смотрела на расплющенный у ее ног мяч и запрещала себе думать о том, что случилось бы, если бы она не успела. Мальчик запоздало расплакался и забился у нее в руках.

– Спасибо вам! – Подлетевшая к Соне молодая мама выхватила ребенка, прижала к груди. – Я только на минутку отвернулась, а он…

– Будьте внимательнее, – глухо сказала Соня и перешла на другую сторону улицы, где потрясенно застыли ее растерявшие задор приятели. Они обступили девушку и взволнованно загалдели.

– Сонь, ну ты даешь! Прямо супергероиня, с такой скоростью к мальчишке рванула… – ошарашенно тараторил Денис. – Как в кино!

– Сонь, ты бледная как смерть! – Арина с тревогой заглядывала ей в лицо. – Пойдем в кафешку, мы тебя кофе напоим.

– Правда, Сонь, пойдем. – Кирилл защитным жестом обнял ее за плечи, но Соня резко отстранилась. Когда малышу грозила смерть, Кирилл просто стоял и смотрел, кого он хочет обмануть теперь своей показной заботой? Вот почему Черский ей никогда не нравился. Что бы ни случилось, он всегда будет думать о себе и собственной безопасности. Другие люди для него – только разменная монета.

– Я лучше домой.

Не слушая протестующих возгласов однокурсников, Соня развернулась и зашагала к метро.

До дома Соня добралась на автомате. Только когда захлопнула дверь и повернула ключ в замке, дала волю эмоциям. От пережитого стресса чашка чая в руках ходила ходуном, Соня чуть не выплеснула кипяток на страницы учебника, лежавшего на столе. В ушах стоял визг тормозов и рев малыша. Сегодня ей фантастически повезло – одно неосторожное движение, и под колесами кабриолета лежала бы она. Напряжение все-таки выплеснулось наружу – не чаем, слезами.

Словно почувствовав ее настроение, позвонила бабушка, отдыхавшая сейчас в санатории на море. Так вышло, что путевка, которую предложили в собесе, выпадала как раз на день рождения Сони, и девушке пришлось довольно долго уговаривать бабушку не отказываться от возможности поправить здоровье ради того, чтобы провести этот день с ней. После того как пропала Лера, бабушка заметно сдала, и Соня надеялась, что отдых на море пойдет ей на пользу.

– С днем рождения, Сонечка! – Как только в трубке раздался родной голос, на душе сразу стало легче, а слезы высохли.

Соня сделала глубокий вдох и выровняла дыхание, чтобы не тревожить бабушку.

– Спасибо, бабушка! – Голос ее все-таки выдал, предательски дрогнув.

– Что-то случилось, Сонечка? – моментально всполошилась бабушка. – Есть новости про Леру?

– Пока нет, бабуль, – вздохнула Соня. – Просто устала. Готовлюсь к экзамену. Расскажи лучше, как тебе отдыхается!

– Какой тут отдых, сплошные процедуры! Присесть некогда! – шутливо вздохнула бабушка и добавила уже серьезно: – И вообще, не надо было мне ехать. У меня сердце не на месте оттого, что ты сейчас одна.

– Бабуль, твое здоровье – лучший подарок мне на день рождения, – улыбнулась Соня.

– Сонечка, я же тебе подарок отправила! – оживилась бабушка. – С курьерской службой! Не привезли еще?

– Нет, бабуль. Ну зачем ты тратилась! Привезла бы потом, когда вернулась.

– Подарки хороши вовремя, а не потом, – возразила бабушка. – Где же этот курьер? Обещали ведь вечером доставить. Неужели обманули?

От резкого звонка в дверь Соня чуть не выронила трубку.

– А вот и курьер!

– Я повишу на трубке, – обрадовалась бабушка. – Хочу услышать, как тебе мой подарок.

– Я мигом. – Соня поспешила к двери.

Сперва глянула в глазок – как учила бабушка. Так и есть, курьер!

– София Смирнова? – Парень в фирменной куртке и кепке просканировал ее взглядом таможенника на границе – как будто сверял фото в паспорте с оригиналом. А затем вручил маленькую серебристую коробку с подарочным бантом. – Это вам. С днем рождения!

– Спасибо. – Коробка, уместившаяся в ладони, оказалась почти невесомой. – Где-то расписаться?

– Нет, ничего не нужно. – Парень надвинул кепку на лоб и заспешил по лестнице вниз. Над воротом куртки мелькнул синий полумесяц-татуировка на шее.

Соня закрыла дверь и вернулась на кухню, по пути развязывая бант. Телефонная трубка по-прежнему лежала на столе.

– Бабуля, ты еще здесь? – зажав трубку между плечом и ухом, окликнула Соня. – Открываю твой подарок.

– Надеюсь, тебе понравится, Сонечка! – отозвалась бабушка, терпеливо ожидавшая на проводе.

Соня присела за стол, сняла крышку с коробки и восторженно ахнула.

– Какая красота, бабушка! – Рука сама потянулась к серебристому ободку, в котором таинственно мерцал голубой кристалл.

– Угодила я тебе, Сонечка? – обрадовалась бабушка.

– Кольцо просто потрясающее, – выпалила Соня, завороженно надевая подарок на палец и любуясь синими бликами на поверхности камня. – И размер как раз мой.

– Кольцо? – растерялась бабушка. – Какое кольцо, Сонечка? Должно быть, курьер перепутал заказ…

Но Соня ее уже не слышала. То ли от усталости, то ли от выплаканных слез глаза слипались. Соня уронила голову на учебник и уснула прямо за кухонным столом, не обращая внимания на взволнованный голос бабушки, которая пыталась докричаться до нее из упавшей на пол телефонной трубки.

Глава 2

Сон второй

Темнота была ее тайным другом, ее безмолвным сообщником. Соня невидимкой скользила по неосвещенным залам музея, не чувствуя страха. Черная футболка, черные джинсы и черные балетки были частью темноты. Соня как будто очутилась внутри кинофильма, где дерзкая авантюристка грабит музей. Только сейчас взломщицей была она сама, и ей до безумия нравилось это острое ощущение азарта, адреналина и риска.

Повинуясь внутреннему компасу, Соня миновала два зала постоянной экспозиции, свернула налево и уперлась в решетчатую дверь. В темном зале с полоской светодиодов вдоль пола располагалась временная выставка. Туда-то ей и нужно. Замок она вскрыла за минуту, толкнула дверь и вошла в пещеру Али-Бабы. За стеклянными витринами застыли серебряные кинжалы и мечи, рукояти которых были инкрустированы драгоценными камнями. Не то, все не то. Инстинкт упорно вел ее вперед, пока она не уперлась в неприметную витрину. Под стеклом, на черной бархатной подушечке, лежал светло-желтый камень. При свете дня он не привлек бы внимания посетителей. Но во мраке ночи он таинственно мерцал, будто источая лунное сияние, как и голубой камень в серебряном кольце на ее пальце. Только камень за стеклом был в несколько раз больше, и, когда Соня взглянула на него под другим углом, на его поверхности отразилась узкая полоска света, похожая на прищуренный кошачий глаз… Соня завороженно застыла перед стеклом. Она знала, что пришла именно за ним. Медлить было нельзя.

Соня сложила руку в черной перчатке в кулак и ударила в центр витрины. Стекло расползлось трещинами и взорвалось осколками, один из которых впился в правую руку – между локтем и краем перчатки. Ерунда, царапина. Даже не поморщившись, Соня выдернула осколок и бросила на пол. Затем подхватила камень из разбитой витрины и сжала в руке, ощутив исходящую от него прохладу.

За спиной раздался резкий щелчок – дверь в зал захлопнулась, запирая грабительницу внутри помещения, зазвенела сигнализация. Для кого-то другого это стало бы западней. Для нее – только досадной помехой. Ловко, словно проделывала это сотни раз, Соня наклонилась к замку, и минуту спустя клетка открылась, выпуская ее наружу.

Очутившись в коридоре, Соня открыла защелки старой деревянной рамы, распахнула окно и запрыгнула на подоконник. Ощущение свободы и безнаказанности пьянило. Соня подмигнула старой луне, свысока взиравшей на ее проделки, и прыгнула вниз, ловко приземлившись на асфальт. Второй этаж – разве это расстояние для такой, как она? Соня крепче сжала свою добычу – лунный камень, легко перемахнула через ограду и растворилась в ночи…

Соня проснулась от звона будильника. Наступила на одеяло, сброшенное с кровати. Она совершенно не помнила, как добрела вчера до своей комнаты и во сколько легла. Казалось, отключилась еще засветло прямо за кухонным столом сразу после того, как примерила подарок бабушки. Соня подняла левую руку, но кольца на пальце не оказалось. Оно лежало на тумбочке у кровати. Соня надела серебряный ободок и растерянно уставилась на камень. Вчера ей показалось, что он чарующе мерцал синими бликами, но сейчас это был мутный голубоватый камень, который ничем бы не привлек внимания. Впрочем, подарок бабушки ей дорог любым. Надо будет перезвонить ей и поблагодарить, а то она совершенно не помнила, как вчера закончила разговор.

Что ей приснилось, Соня тоже не помнила. Зато ноги гудели, как будто она всю ночь не спала, а бежала марафон. Чувствуя себя развалиной, Соня доковыляла до ванной и включила электрическую зубную щетку. Голова была тяжелой, в сознании хаотично всплывали обрывочные фразы из учебников и конспектов. Арина бы не преминула пошутить, что у Сони похмелье от знаний.

Поплескав в лицо холодной воды, Соня немножко взбодрилась. Густые русые волосы расчесала и сразу затянула в узел, чтобы не мешались. Вернулась в комнату, надела неизменные джинсы и строгую белую блузку, которая уже принесла ей пятерку на первом экзамене. Пока застегивала пуговицы, заметила глубокий порез на правой руке, посередине между запястьем и локтем. Когда она так поранилась? Когда вчера выдернула ребенка из-под колес? Нет, вчера никакого пореза не было. К тому же он выглядел свежим, как будто Соня поранилась ночью. Нужно обработать, чтобы не занести инфекцию.

На кухне ее ждали раскрытые конспекты, сброшенный на пол учебник и валявшаяся рядом трубка радиотелефона, полностью разрядившаяся. Соня вернула трубку на базу, подняла книгу, но сразу же выронила из рук. Ее буквально шатало от усталости. Хотелось забраться в постель и проспать неделю подряд. Но нельзя – сегодня важный экзамен! Со второй попытки Соня вернула учебник на стол, включила телевизор и достала антисептик из аптечки. Пока она обрабатывала ранку, отзвучали позывные новостей и ведущая начала выпуск со срочного сообщения:

– Дерзкое ограбление было совершено сегодня ночью в столичном музее. Похищен один из экспонатов новой выставки, которая открылась три дня назад.

Соня краем глаза взглянула на экран и увидела знакомый зал музея, который посещала в день открытия выставки. Сейчас в нем толпились полицейские.

– Камеры наблюдения зафиксировали момент преступления.

Соня залепила ранку пластырем и с любопытством уставилась на экран: хрупкая девушка в черной майке и черных джинсах стремительно пересекла зал и остановилась перед витриной. Соня даже позавидовала ее бесстрашию и выдержке. Сама бы она никогда не отважилась на такое. Еще мгновение – и с неожиданной для такой худышки силой девушка разбила кулаком витрину. Соня так и ахнула – во дает! Наверное, в свободное от ночных грабежей время девица не вылезает из спортзала и качает мышцы. Не то что Соня, у нее самой сил – как у котенка.

Бросив взгляд на часы, Соня заторопилась. Пора ехать на экзамен. Времени на завтрак уже нет, выпьет кофе в институте.

– Подозреваемой на вид около двадцати лет, волосы русые, рост средний, телосложение худощавое. Если вы узнаете эту девушку, просьба позвонить в полицию по указанному телефону.

Соня уже отвернулась от телевизора и собралась выйти из кухни, когда ее взгляд упал на порез на руке. Словно невидимая сила толкнула ее в спину, заставляя обернуться. С экрана телевизора на нее смотрела она сама. Изображение, увеличенное с камеры наблюдения, было не очень четким, но сомнений быть не могло. Это она собственной персоной засветилась перед скрытыми камерами, это она ночью ограбила музей.

Мир вокруг покачнулся, Соня схватилась за дверной косяк, чтобы не упасть. На столе тревожно зазвонил мобильный.

– Сонька, ты, что ли, музей обчистила? – хихикнула в трубку Арина. – Сейчас в новостях твою двойняшку показывали. Чего молчишь? Опять всю ночь с учебниками провела?

– Да, – слабо выдохнула Соня, с ужасом глядя на скомканную черную футболку и черные джинсы на полу у окна. Она совершенно не помнила, как надевала их, но такая же одежда была на грабительнице из новостей.

– Ладно, на экзамене увидимся, – заторопилась Арина. – Мне еще шпаргалку дописать нужно.

Соня сунула мобильный в карман джинсов и осторожно, словно боясь замараться, приподняла за край черную футболку. Футболка ей не привиделась, вот только по всем законам логики она должна была лежать на самой дальней полке в шкафу вместе с черными джинсами – там, где Соня сложила их год назад после похорон дедушки и больше ни разу не доставала. Из-под футболки на пол выпала черная перчатка – последний штрих к портрету грабительницы.

Поднять ее Соня не успела – замок на входной двери тоненько щелкнул, и секундой позже в кухню ворвались люди в черном.

Соня испуганно попятилась к окну.

– Расслабься, не полиция! – Человек, шагнувший к ней, снял капюшон толстовки и оказался ее ровесником, чертовски привлекательным блондином с пронзительно-синими глазами. Соня таких раньше видела только на рекламных плакатах. С одинаковым успехом он мог бы рекламировать молодежный парфюм, гоночные автомобили или модную одежду. Вот только представить такого глянцевого мальчика на своей простенькой кухне Соня даже во сне не могла.

– Кто вы? – Взгляд Сони с тревогой заметался по незнакомым молодым лицам.

Всего их было четверо. Трое высоких парней и девушка им под стать – красивая стройная брюнетка с французской косой и фарфоровой кожей. У всех – ярко-синие глаза, как будто горящие космическим светом. Соня не видела раньше ничего подобного.

Брюнетка скучающе отвернулась, взяла ее учебник со стола. Соня заметила, что коса ее уложена змейкой и, извиваясь, скручивается в узел над высокой шеей, приоткрывая синюю татуировку-полумесяц. Кажется, похожая была у курьера, принесшего кольцо.

– Мы – твои друзья, Соня, – задушевно улыбнулся блондин, в этой стае он явно был вожаком. На его шее слева тоже была татуировка-полумесяц, которая словно светилась изнутри. – Ты попала в беду, и мы тебе поможем.

– Я не грабила музей. – Соня попятилась к окну, споткнулась о черные джинсы и умолкла.

Брюнетка отшвырнула учебник, как надоевшую игрушку, и свысока взглянула на нее. Пронзительно-синие глаза насмешливо сверкнули.

– Хватит болтать, уводим ее. – Она капризно дернула Соню за руку и потащила в коридор, словно куклу.

– Полегче, Ада! – Блондин мягко перехватил руку Сони, но кольцо с печаткой на его руке острым когтем царапнуло ладонь. – Она – наша гостья и под нашей защитой.

Ада недовольно фыркнула, но спорить не стала и стремительно вышла за дверь. Соня встретилась взглядом с блондином и почувствовала исходящую от него силу.

– Нет времени объяснять. Доверься мне, ладно?

Соня кивнула, быстро обула балетки и позволила себя увести.

– Дверь! – опомнилась она, когда они сбегали по лестнице. Хотела вернуться – квартира осталась открытой, но блондин с силой потянул ее за собой.

– Не важно. Ты сюда не вернешься.

Бешено замелькали лестничные пролеты. Показалось, она падает в бездну.

Во дворе их ждал черный, ослепительно сияющий на солнце мини-вэн. Двое парней уже сидели внутри, Ада стояла снаружи, нетерпеливо постукивая черной кроссовкой. По двору, опираясь на клюшку, ковыляла соседка Кузьминична и с любопытством глазела на не виданную доселе шикарную машину.

– Что вы плететесь? Хотите дождаться полиции? – Соню обжег негодующий взгляд Ады, и она почувствовала себя досадной помехой, от которой красавица с французской косой избавится при первой же возможности.