Женские истории… Просто о сложном
Рассказы Юлии Крынской
Содержание:
Поздняя любовь
Станция Дно
Весна не для тебя
Скорая помолвка
Не всё золото, что блестит
Телохранитель для Розы
Заботливая сестра
Третий (не) лишний
Близкий незнакомец
Ворожеи
Не совершить ошибку
Ларочка
Первая любовь
Морозoff. Мы жили по соседству
Одиночество внутри тебя
Открой своё сердце
Твоё сердце будет биться
Оговор
Мой несносный сосед
Будь счастлива, сестрёнка
Измена. Его непрочитанная книга
Фиктивная невеста для босса
«Мы вечное эхо друг друга…»
Коммуналка
Брат подруги
Павлин не баклан – думает наперёд
Моя нечаянная дочь
Кто прославит меня лучше всех
Молитва матери
Успеть к алтарю
Вернуть себя
Безнадёжное танго
Домофон
Поздняя любовь
– Вы беременны.
– Что? – Лена приподнялась на локтях в кресле. – Как? – Мурашки мелким бисером рассыпались по телу. В висках застучали молоточки, уши заложило.
– Вам лучше знать, что и как, – снимая перчатки, улыбнулась врач. – Сейчас пойдёте на узи, там вам точно скажут срок. Примерно десять недель.
– Вы же сами поставили мне бесплодие два года назад. Мой муж… – Лена схватилась за щитовидку, виновницу беды.
– Что ваш муж?
– Будет рад, – пробормотала Лена: «Какой Смысл рассказывать докторице, что муж уже катает коляску с малышом и счастлив с молодой женой?»
– Вот и хорошо. Всё меняется. Вы же принимаете гормоны…
– Но я уже несколько лет их принимаю, и всё без толку…
Лена рухнула обратно на кресло, и потолок над ней закружился.
– Может, всё-таки вспомните, когда у вас были последние месячные.
– Постараюсь.
– Одевайтесь.
На узи срок подтвердили. На ватных ногах Лена вышла из консультации. Весеннее солнце больше не радовало. Забеременеть от сына лучшей подруги – хуже не придумаешь. Лена села в машину и потёрлась затылком о подголовник. Закрыла глаза и перенеслась в холодный январский вечер.
Катя с размахом отмечала пятидесятилетие. Заказала банкет на сорок человек. Лена была младше подруги на десяток лет с хвостиком. Они работали в одной компании. Лена пришла сразу после института, и они с Катей делили на двоих кабинет отдела кадров. Поэтому многих за столом на юбилее Лена знала. Кого понаслышке, кого лично.
Тамада сыпал шутками и вытаскивал даже самых застенчивых поучаствовать в конкурсах. Таким гостем оказалась и Лена. После развода с мужем она замкнулась и избегала шумных компаний, хотя раньше любила потанцевать на вечеринках. Даниил, сын Лены, встал с ней в пару. Участники конкурса танцевали на газетах, и каждую минуту нужно было их складывать пополам и продолжать танец на утлом клочке бумаги. Когда на газетах осталось места только для одного, мужчины поставили партнёрш на носки ботинок, а Даниил подхватил Лену на руки.
– Да ты пушинка! – мазнув по Лене взглядом серых глаз, прошептал Катин сын. После армии Даниил раздался в плечах и продолжал совершенствовать тело в зале.
– Вообще-то, я тяжёлая артиллерия, – улыбнулась Лена, не сразу сообразив, что парень перешёл на «ты», и потрепала его по тёмным волосам. Принюхалась, вроде не пьян.
– Батальоны просят огня, – облизнул губы Даниил и заглянул в глубокий вырез Лениного платья.
После конкурса Даниил пересел поближе к Лене и не сводил с неё глаз. Она помнила сына подруги ещё подростком. В прошлом году он разменял четвертак, возмужал, и теперь его взгляды заставляли Лену краснеть. Непринуждённая болтовня с соседями по столу сошла на нет. Лена, чтобы как-то напомнить Даниилу, что она подруга его матери, участливо осведомилась:
– Катя говорила, у тебя девушка есть. У вас всё серьёзно? Мать мечтает о внуках.
– Мы расстались… – Заиграла медленная музыка, и Даниил поднялся: – Пойдём потанцуем?
– Ой, нет, я… Я…
– Даня, пригласи меня, – рассмеялась его тётка, весом в центнер. – А то Лена смущается.
– В другой раз, тёть Тань, – Даниил подошёл к Лене и протянул руку. – Отказать сыну именинницы, всё равно что отказать ей самой.
Татьяна подмигнула Лене:
– Иди потанцуй. Когда ещё с молодым парнем потанцуешь?
Лена с Даниилом пошли танцевать. Он одной рукой припечатал Лену к своим бёдрам, а в другой утопил её ладонь.
– Как на новом месте работается? – нащупывала Лена нейтральные темы.
– Борьба с преступностью – моё призвание. А с такими очаровательными похитительницами – удовольствие.
– Почему это я похитительница? – нервно хихикнула Лена.
– Потому что ты давно похитила моё сердце.
– Да ну тебя! – Лена вдруг поймала себя на мысли, что ей уютно в сильных руках Даниила. Разница в возрасте пугала, но больше напрягало, что Даниил сын Кати. Подруга места себе не находила, когда узнала, что сын в армии увлёкся сорокалетней женщиной с двумя детьми, и облегчённо вздохнула, когда он вернулся домой один. Какими только словами Катя не крыла ту даму.
– Лен, правда, ты мне всегда нравилась.
– Прекрати! Тебе нужна подружка помоложе.
– До сих пор считаешь меня мальчишкой? – Даниил включил всё своё обаяние. Его глаза сияли, голос с хрипотцой обволакивал, губы просили поцелуев.
– Дань, нет. Я подруга твоей мамы…
– Давай сбежим, – жарко прошептал ей на ухо Даниил. Его дыхание опалило Лену.
– Куда? В Африку? – тонула она во взгляде серых глаз.
– С дня рождения. Скажись больной, а я вызовусь тебя подвезти.
– Зачем? – Лена почувствовала, как к щекам прилила кровь.
– Просто покатаемся по заснеженному Питеру. Поболтаем.
– Ты же пил.
– Нет.
Лена потрясла головой, прогоняя наваждение.
– Нет, Дань. Катя обидится, и эта прогулка вообще не укладывается у меня в голове.
– Но ты же гуляла со мной по городу десять лет назад. В Русский музей водила. Я уже тогда смотрел не на картины, а на тебя.
– Не заставляй меня чувствовать себя Пугачёвой.
– Это будет просто дружеская прогулка, – улыбнулся Даниил. – Мой ответный ход. А маме сейчас не до тебя.
– Если только прогулка будет дружеская… То почему бы нет. – Лена посмотрела на широкую грудь Даниила, на татуировки испещрившие крепкую шею и тяжело вздохнула: «Не парень, а сгусток тестостерона».
После танца Лена подошла к подруге:
– Катюш, я поеду, – врать было неловко.
Раскрасневшаяся от танцев с кандидатом в мужья, Катя нахмурилась:
– Что-то случилось?
«Случилось», – мысленно призналась Лена. Даниил, видя её нерешительность, обнял мать.
– У тёти Лены голова разболелась. Я отвезу её – и домой. Если на работу не дёрнут.
– Езжай, Данюша, тебе на сутки завтра. А Лене я дам таблетку. У нас ещё торт и танцы в лазерном дыму.
Лена замялась, борясь с искушением. Даниил обнял мать и чмокнул её в щёку:
– Обезбол с алкоголем лучше не мешать, а сладкое портит фигуру. Как страж порядка, переживаю не только за голову твоей подружки. В её районе одной лучше по ночам не шастать.
Тут даже Лена в душе согласилась с ним. На той неделе возле её дома ограбили женщину.
– Да, Кать, я поеду.
Катин ухажёр подошёл к ним, и она тут же потеряла интерес к разговору. Наспех обняла Лену:
– Созвонимся завтра.
На улице Даниил распахнул перед Леной дверь китайского внедорожника:
– Прошу!
Лена села и огляделась:
– Круто!
Даниил устроился за рулём и смущённо улыбнулся:
– Мама дала на первый взнос.
– Она говорила, да.
Машина мягко тронулась и покатила по заснеженному городу. Крупные снежинки белыми мотыльками ложились на лобовое стекло и таяли быстрее, чем их сметали дворники. Даниил включил музыку и повернул на набережную. Лена откинулась на спинку сиденья и уставилась на реку, скованную льдом. Она походила на Ленину сегодняшнюю жизнь. Ни мужа, ни детей, ни любовника. Холодно и статично.
Даниил и Лена вышли возле сфинксов. Он предложил ей потереть лапу одного из них и загадать желание. В машину вернулись замёрзшие, но довольные. Слово за слово, разговорились, первая неловкость ушла. Выпили безалкогольного глинтвейна около Ростральных колонн, прошлись по берегу вдоль Петропавловской крепости.
– Я замёрзла, – Лена сняла перчатки и подула на озябшие руки.
– Давай сюда, – Даниил схватил её ладони и согрел дыханием.
Лена сунула руки в карманы и пошла вперёд. За спиной послышался вздох, и она ускорилась. До Лениного дома почти не разговаривали.
– Я провожу до квартиры, – не терпящим возражений тоном заявил Даниил.
В лифте Лена, испепеляемая взглядом потемневших глаз, изучала носки ботинок Даниила. На ум шли девичьи глупости о соразмерности ноги и мужского достоинства. «О чём я думаю? Надо было попрощаться у подъезда. Даня явно рассчитывает как минимум на чашку чая. И что дальше?»
А дальше Лена проснулась с ним в одной постели. Изучая потолок, вспомнила подробности, и кровь опалила лицо и уши. Даниил не стал проситься на чай. Он просто шагнул в квартиру, и всё случилось прямо в коридоре.
Зазвонил будильник в мобильном Даниила. Он нащупал его под подушкой и, щурясь спросонок, отключил. Лена, раздумывая, как выбраться из кровати незаметно, промямлила:
– Приготовлю тебе завтрак…
– Это я матери сказал, что мне сегодня на сутки, – Даниил сгрёб Лену в объятия, – но не уточнил, где собираюсь их провести.
Лена клятвенно пообещала себе, что их отношения дольше одного дня не продлятся, и утонула в них до весны.
Лена вынырнула из воспоминаний. За окном просыпалась весна. На деревьях набухли почки, сквозь облака заглядывало ярко-голубое удивлённое небо. В сердце зашевелилась незнакомая радость. Лена погладила живот. Ребёнка она однозначно оставит, но как сказать о нём Даниилу, Кате. Словно в ответ на её мысли раздался звонок от подруги.
– Да, – виновато ответила Лена.
– Слушай, помнишь я говорила, что у Данюши бурный роман?
– Угу.
– Он сказал, что хочет жениться и скоро познакомит меня с невестой.
У Лены перехватило дыхание. Катя, послушав её молчание, хмыкнула:
– Не слышу поздравлений. Пойдёшь подружкой матери жениха на свадьбу?
– Не знаю, Кать. Мама попросила приехать. Старенькая она уже. Я, наверное, вернусь к ней.
– А не проще забрать её сюда? – искренне удивилась Катя.
– Я… Я не знаю…
– Приезжай ко мне. Даньки нет, почаёвничаем.
– Ладно.
Пили чай, разговор не клеился. Брякнул домофон, и Лена чуть не выронила чашку.
– Какие люди у нас! – послышался из прихожей голос Даниила. Он вошёл на кухню, поцеловал мать и наклонился поцеловать Лену. Она отпрянула. Катя рассмеялась.
– Ты чего? Он ещё не женился. Может чмокнуть старую знакомую.
Даниил положил руки Лене на плечи:
– Мам, это и есть моя невеста.
Катины глаза округлились, она хватала ртом воздух. Лена пыталась вскочить из-за стола, но Даниил крепко держал её.
– Я люблю Лену. Ещё мальчишкой влюбился.
– Ты знала об этом? – стукнула Катя кулаком по столу. – У вас что-то было?
Лена закрыла лицо руками. Катя едко произнесла:
– Ах да! У вас же бурный роман.
– Мам, это мой выбор.
– Нет! – поднялась Катя из-за стола. – Нет, нет и нет!
Лена вырвалась из рук Даниила и бросилась к двери. Он следом. Лена рыдала в лифте, а Даниил молча обнимал её. Сел за руль Лениной машины и повёз домой.
– Мы взрослые люди, Лен. Мать поорёт и простит.
– Дань, между нами – целая жизнь. Давай забудем всё, – Лена держалась руками за живот.
– Завтра мне на сутки, послезавтра подадим заявление.
На следующий день Катя с Леной не разговаривала. Любимый рабочий кабинет превратился в камеру заключения. Лена подошла к начальнику и попросилась в отпуск за свой счёт. Даниил заступил на сутки, и она, не в силах больше тянуть, закинула чемодан с вещами в багажник, села за руль и прорыдала всю дорогу до дома матери.
Родной Новгород встретил проливным дождём, а мать – подозрительным взглядом:
– И какой срок?
Лена опешила:
– Откуда знаешь?
Мать улыбнулась и прошла в кухню:
– А то я беременную бабу от небеременной не отличу. Мой руки – и за стол.
Не даром говорят – дома даже стены помогают. Лена сочинила для мамы легенду про любовь с женатым мужчиной. Пила чай из любимой с детства кружки и слушала мамино ворчание:
– С мужем не сладилось, так ты женатика нашла. Ладно, вырастим. Работу и здесь найдёшь.
Три дня Лена не отвечала на звонки Даниила и Кати, рыдала по ночам в подушку. На четвёртый день телефон замолчал и тем же вечером Лена услышала, как возле их забора остановилась машина. Она опасливо выглянула в окно, и сердце пустилось в галоп. Даниил быстро справился с нехитрой щеколдой на калитке и широкими шагами пошёл к дому. Прятаться смысла не было. Лена вышла навстречу и замерла на крыльце. Даниил взбежал по ступеням и прижал её к груди. Она втянула носом ставший родным аромат его тела и всхлипнула.
– Ну всё, всё, успокойся. Беременным нельзя нервничать.
– Откуда ты знаешь? – Слёзы тут же высохли на глазах.
– Ты забыла, что я опер? – Даниил взял её лицо в ладони и вгляделся в глаза. – Надеюсь, глупостей не наделала?
– Глупостей я наделала в январе.
– Чуча моя, – Даниил нежно коснулся губами её губ. – Куда ж ты от меня рванула?
– Прости меня. Я… Я думала, умру без тебя.
– Нет, жить мы будем долго и счастливо.
– А Катя? Она знает про ребёнка?
– Да. Позвони ей. Мама ждёт.
– Мне стыдно, – Лена уткнулась носом Даниилу в грудь.
Даниил достал мобильник и набрал номер:
– Привет, мам! Да, доехал. Всё в порядке. Сейчас дам Лену.
Даниил впихнул ей трубку в руки. Некоторое время подруги молчали. Первой не выдержала Катя:
– Как я понимаю, подружкой мамы жениха ты не сможешь присутствовать на свадьбе.
– Катя, я очень люблю тебя, – порывисто произнесла Лена. – Я так виновата. Прости меня.
– Ладно, доча, – вздохнула Катя и довольно рассмеялась: – Буду и свекровью, и подружкой невесты.
Станция Дно
Ночную тишину душного плацкарта разорвал голос проводницы:
– Станция Дно. Стоянка три минуты!
Лана испуганно остановилась в тамбуре и выглянула из вагона. Разбитый мокрый асфальт и пошарпанное, некогда белое здание вокзала. В голубом свете фонарей тёмные силуэты деревьев за пустынной платформой выглядели зловещей декорацией фильма ужасов.
– Девушка, выходите? – раздался за спиной мужской голос.
– Да, да, секунду, – Лана оглянулась на мужчину. Лет тридцати пяти, темноволосый, коротко стриженный, в плаще, он не вызвал у неё опасений – слишком устало смотрели его серые глаза.
Лана вышла из вагона, прижимая к груди завёрнутую в байковое одеяло Катю. Тяжёлый рюкзак оттягивал плечи. Сбегая из роскошного особняка мужа, Лана хватала лишь то, что понадобится малышке на первое время. Благо на дворе лето.
Накрапывал мелкий дождь. Лана ругала себя, что не дождалась утра на столичном вокзале, но страх гнал её вперёд. На этой станции жила тётя Галя, мамина сестра. До того как попасть в детский дом, Лана несколько раз бывала у неё в гостях с мамой. Когда мамы не стало, тётя изредка навещала её, а Лана отправляла ей открытки с Новым годом и днём рождения. Потом общение сошло на нет. Словно проклятие тяготело над семьёй Ланы. Дедушка с бабушкой умерли, когда ей исполнилось пять. Отца она никогда не знала. Мать, успешная модель, пользовалась бешенным успехом у мужчин. От неё Лане достались белокурые волосы, синие глаза и фигура, которую окружающие обозначали всегда одним словом: «Обалденная». Лана ни в чём не знала отказа, но мать часто уезжала, и её воспитанием занимались няни. Они часто менялись из-за маминого вспыльчивого характера. Лана тоже побаивалась родительницу. Схема работала так: мать срывалась на Лане, утром извинялась к вечеру заваливала подарками.
Тётя Галя была полной противоположностью сестры. Унаследовав от деда тучную фигуру и ворчливый характер, она вышла замуж за одноклассника. Тот сел на пять лет за поножовщину, а после тюрьмы, не найдя работу, вместе с тётей Галей уехал в дом, доставшийся ему по наследству. Пробовал наладить хозяйство, но крепко запил. Встречи сестёр всякий раз заканчивались ссорой, и мама твердила, что ноги её больше не будет в доме Галины. Накануне пятнадцатилетия Ланы, мама попала в автокатастрофу по дороге в Рим. Спешила на самолёт и не справилась с управлением на мокрой дороге. Перед смертью мама влезла в долги и купила пентхаус в Москве-Сити, но они так и не переехали туда. Лана не успела и глазом моргнуть, как оказалась в детском доме. Все дети стремились попасть в приёмные семьи, а Лана мечтала поскорее избавиться от опеки государства и завести свою. Мечтала о ребёнке.
Айдаров приезжал в детский дом как один из спонсоров. Лане сначала показалось, что он хочет взять её под попечительство. Но он дождался совершеннолетия Ланы и сразу перевёз её в свой дом. Директор детского дома убеждала Лану, что это счастливый билет, мол, ты привыкла с детства к дорогой обстановке и вернёшься в привычную среду. Квартира от государства выглядела конурой на фоне особняка Айдарова. Но Лану смущало другое – она не любила Айдарова. И разница в возрасте – двадцать лет.
– Ты полюбишь меня, девочка, – шептал он, гуляя с ней по аллее парка детского дома. – Я сделаю тебя счастливой.
На деле же вспыльчивый, ревнивый и властный Айдаров за год превратил жизнь Ланы в ад, заперев её дома. Она забеременела сразу после свадьбы и почувствовала перемены в муже. Он часто задерживался на работе и встречах, возвращался утром усталый, принося в дом аромат чужих духов.
Айдаров ждал наследника, а родилась девочка. Вскоре Лана узнала, что одновременно с Катей у Айдарова родился сын на стороне. Соперница позвонила сама. Жизнь стала невыносимой.
Вчера Айдаров заявился домой пьяный и снова с запахом ненавистных духов.
– Я знаю, что у тебя есть другая женщина, – вырвала Лана руку, когда муж потащил её в спальню.
Айдаров остановился и, сунув руки в карманы, грозно посмотрел на Лану. Она тихо добавила:
– И ребёнок у тебя от неё.
– И что? – Айдаров вдавил её в стену коридора и до боли сжал плечи. – Ты моя жена, Лана, и останешься ей. Рожай детей и знай своё место! Марш в спальню.
Когда муж уснул, Лана запихнула Катины вещи в рюкзак, взяла нехитрые драгоценности, которые первое время после свадьбы Айдаров дарил ей и сбежала.
Вспоминая незадавшуюся жизнь, Лана добрела до здания вокзала. Мужчина, вышедший следом, не торопясь прошёл дальше. Лана толкнула плечом дверь и вошла в кассовый зал. На обоих окошках стояли таблички «Закрыто», на одной из трёх скамеек спал бомж в грязных джинсах и рваном пуховике. Его запах перебивал все остальные. Но идти с ребёнком до деревни по тропинке мимо ночного леса Лана не решилась.
Она сняла рюкзак, опустилась на скамью и заплакала, прижимая Катю к груди. Малышка тоже захныкала, и Лана дала ей грудь. Скрипнула дверь. В зал вошёл уже знакомый мужчина. Он остановился и, склонив голову набок, усмехнулся:
– Прямо «Мадонна с Младенцем». Ночевать здесь собралась?
– Д-да, – Лана испуганно глянула на зияющие пустотой кассовые окошки.
– Самое место, – мужчина сел рядом. – Долго тебе ещё кормить.
– А что?
– Спать охота.
Лана кивнула на свободную скамейку:
– Так ложитесь и спите.
Мужчина рассмеялся. Лане тоже захотелось улыбнуться, но чувство тревоги взяло верх:
– Меня тётя с дядей должны встретить. Сейчас придут, наверное.
– Тогда подожду их, – зевнул мужчина, прикрывая ладонью рот.
– Зачем?
– Чтобы тебя никто не обидел. Мало ли что. Меня Николай зовут.
– Лана, – она кивнула на дочку, – а это Катя.
– Очень приятно, – мужчина достал из кармана мобильник и уткнулся в ленту новостей.
Катя, наевшись, уснула, и Лана опустила свитер. Время тянулось медленно, мужчина отчаянно зевал, и ей стало неловко.
– Простите, я вас обманула, – пробормотала она. Ей самой хотелось спать, а ещё больше есть. – Моя тётя живёт в деревне за лесом. Мне просто страшно идти.
Николай поднялся и повесил рюкзак Ланы на плечо. Под распахнутым плащом промелькнула кобура с пистолетом. Из своих вещей при Николае была только чёрная кожаная барсетка.
– Пойдём, Лана. Провожу. Мне тоже в Ивановку. Я приехал продавать дом отца. Не бойся меня.
– Ночью с пистолетом приехали продавать?
– Риелтор приедет днём, а с пистолетом я хожу всегда. Ещё есть вопросы?
– У вас есть паспорт? – Лане стало смешно от собственной глупости.
Но Николай достал паспорт из кармана плаща, раскрыл и показал Лане страницу с фотографией.
– Вы дева? – чтобы как-то сгладить неловкость, поинтересовалась Лана.
– В каком смысле? – опешил Николай и убрал паспорт. – А, ты про гороскоп? Да, родился в год собаки. Могу полаять для достоверности.
– Не надо, – Лана поднялась со скамьи и тут же села на место. – Я всё-таки подожду здесь до утра.
– Лан, я очень устал. Ночевать на вокзале – такая себе история. Одну я тебя здесь всё равно не оставлю.
Бомж упал со скамейки и заматерился. Лана вскочила и спряталась за Николая.
– Идём, Мальвина!
– Почему Мальвина?
– Такая же упёртая.
От Николая веяло силой и спокойствием. Лане захотелось уткнуться лбом между его лопаток и ни о чём больше не думать.
– Пойдёмте.
Они дошли до края платформы и свернули к лесу. Николай осветил дорогу, включив фонарь на телефоне. Асфальт скоро закончился, и они пошли по скользкой от дождя глиняной тропе. Лана, боясь упасть, шла медленно.
– Давай Катю понесу, а ты нам путь освещай.
Лана отдала ребёнка, и взяла Николая под руку, ощутив крепость его мышц. Вскоре показалась деревня.
– Тётин дом вроде третий по правой стороне. – Лана мечтала побыстрее рухнуть в постель.
Они прошли две покосившиеся хибары и остановились возле пепелища. Если бы не знакомая яблоня и сгнившие жигули за забором, Лана подумала бы, что ошиблась. Она стояла, хватая воздух ртом.
– Хороший дом, – цокнул языком Николай. – Ты давно тётю-то видела?
– Три года назад, – всхлипнула Лана. – Я тогда это… Обратно пойду.
– Шагом марш за мной!
Дом Николая стоял последним на этой же стороне.
– Держи ребёнка, ключи достану, – Николай вручил Лане дочь и полез в барсетку. – Посвети на калитку.
Двухэтажный дом отличался от других. Чувствовалась крепкая хозяйская рука. Они поднялись на крыльцо, и Николай провернул ключ в замке.
– Входи, Мальвина. Располагайся, где глянется, – Николай щёлкнул выключателем.
Чистая веранда с посудными полками на стенах, стол накрытый клетчатой скатертью и диван с высокой спинкой. Простой домашний уют. В богатом доме Айдарова Лана не ощущала ничего подобного.
– Можно я здесь лягу? – она скинула кроссовки и прошлась по крашенным доскам.
– Лучше в комнате. Здесь прохладно, боюсь, малышка простудится, – Николай снял плащ и ботинки. Порыскав на обувной полке, кинул к ногам Ланы безразмерные шлёпки. – Ты голодная?
– Да, – призналась Лана. – Но даже не знаю, чего больше хочу: есть или спать?
– Тебе дочку кормить нужно. Так что поешь. И чаю горячего. – Николай поставил на плиту чайник и открыл холодильник. – Есть тушёнка. Сейчас погрею.
Лана сидела на диване, прижимая Катю к груди, и не сводила глаз с Николая. Он вынес из комнаты тёплый пуховый платок.
– Ты, может, куртку снимешь, и Катю заверни в это. Одеяло промокло совсем.
– Да-да, я сейчас, – спохватилась Лана.
Она пеленала дочку на диване, дурея от аромата тушёного мяса, скворчавшего на сковороде. Николай полазил по банкам и одну поставил на стол.
– Это сухое молоко, добавишь в чай. Сытнее будет.
Он снова скрылся в комнате и крикнул оттуда:
– Помешай мясо, я печку растоплю.
После ужина Лана заклевала носом.
– Пойдём в кровать, – поднялся из-за стола Николай.
Она испуганно вздрогнула. Так говорил Айдаров, и это было не про сон.
Николай перехватил её взгляд и поправился:
– Я имею ввиду, спать вас положу.
Лана, обняв дочку, отключилась, стоило голове коснуться подушки. Спала без снов и проснулась от петушиных криков. Катя заворочалась, зачмокала губами, и Лана, дав ей грудь, снова вырубилась.
– Мальвина, как ты? – услышала она сквозь сон. Николай сел к ней на кровать и потрогал лоб: – Не заболела? Щёки красные.
– Доброе утро! – улыбнулась Лана. – Давно так хорошо не спала.
– Скорее, добрый день! – Николай кивнул в сторону веранды. – Я уже в магазин смотался, еды купил. Про тётку твою узнал. Умерли они с мужем год назад. То ли печку не доглядели, то ли дядя твой сигарету забыл потушить.
Лана закрыла глаза. Николай погладил её по волосам.
– Расскажи мне о себе. И я не про гороскоп.
Захныкала Катя, и Лана повернулась набок. Дав дочке требуемое, она тихо произнесла:
– Мне некуда больше идти.
– Уже интересно. Но хотелось бы услышать предысторию.
Лана собралась с духом и, начав говорить, уже не могла остановиться. Иногда слова смешивались с рыданием. Николай гладил её по плечу. Не перебивал, успокаивал.
Днём он договорился с риелтором о продаже дома и отвёл Лану на местное кладбище. Она положила на могилу тёти букет полевых цветов. Оставшийся день была немногословна. Она понимала, что кроме как в детский дом ей вернуться некуда. Лана даже не знала, подошла ли её очередь на квартиру или ей она больше не положена в связи с счастливым замужеством? Но в город возвращаться опасно. Айдаров просто так от неё не отстанет. Просить помощи у Николая неловко, а сам он ничего не говорил.
Лана, баюкая Катю, сидела на скамье, прислонившись к шершавым доскам и смотрела на заходящее солнце. Николай хозяйничал в доме, перебирал вещи. Приходили соседи, он отдавал – кому одежду, кому мебель. Наконец вышел из дома и потрепал Лану по волосам.
– Мальвина, собирайся!
– Куда? – встрепенулась она.
– А у тебя есть варианты?
– Нет. Потому и спрашиваю.
Николай возвёл глаза к небу:
– Ко мне! Фарфоровая твоя голова.
Сердце Ланы зашлось в бешеном ритме.
– Бегу!
Николай привёз Лану в двушку на юге Москвы.
– Завтра машину заберу из ремонта, съездим в магазин закупимся, – Николай вёл себя так, словно они десять лет были женаты.
Лана зачарованно рассматривала фотографии на стене.
– Ты военный?
– Спецназ. Слышала про такие войска? – впервые обнял её за плечи Николай.
Лана повернулась к нему и уткнулась носом в широкую грудь. Тепло крепких мужских рук согревало.
– Будешь меня ждать? – тихо спросил Николай.
Лана подняла к нему влажные от слёз глаза:
– Я умру за тебя.
Он потёрся носом об её нос.
– Лучше роди мне ещё детишек.
Лана развелась с Айдаровым и вышла замуж за Николая. Бывший муж сунулся было к ним забрать дочь, но вылетел из подъезда с разбитым носом. С ним и остался.