Заноза для шейха

Глава 1

Есения

– Есения! – подлетает к моему стенду Андрей, организатор выставки. Улыбается двум датчанам, с одним из которых я только что обменялась ручками в честь подписания договора. – Прошу извинить меня, господа! На одну минуту украду у вас госпожу Горину.

– Неужели эту самую минуту не подождать? – шиплю на Андрея, спрятавшись за баннером с красавцем пингвином.

– Не подождать! Сейчас сама будешь прыгать и скакать от радости. – Андрей в свои двадцать пять похож на жизнерадостного хомяка. Андрей на пару лет меня старше, а ощущение, что это он только что окончил институт, а не я. – Твой благотворительный проект заинтересовал одного из шейхов. Он из Арабских Эмиратов. У нас – с официальным визитом. Был на выставке сегодня. Типа, в рамках экономического форума.

– Прикалываешься? На кой шейху сдалось спасать популяцию хохлатых пингвинов? Где он, а где пингвины? И ко мне никакой шейх не приходил… Постой-ка, крутились тут какие-то молодцы в белых одеждах. Но вряд ли из обрывков подслушанного разговора, они уловили суть проекта. Больше пялились на мои ноги. Мне, конечно, нужны деньги, но не настолько, чтобы торговать собой.

– Тебе и не нужно, – крутит пальцем у виска Андрей. – Они заказали отдельный зал, хотят послушать презентацию.

– Что значит «заказали»? – к щекам приливает кровь. – Расписание своих презентаций я отдала тебе ещё в пятницу…

– Горина, не лютуй! Мухаммед Абу… Али… Забыл его полное имя. Человек занятой и очень состоятельный. Он не может подстраиваться под твоё расписание. Короче, презентация через полчаса. Дело государственной важности.

– Или больших денег? – прищуриваюсь я.

– Горина, тебе, может, судьба шанс даёт!

– Андрюша, – умиляюсь я, – это тебе судьба даёт от случая к случаю. А меня в лоб поцеловала при рождении. Я дочь великого футболиста и магната Фрола Горина!

Андрей возводит руки к небу, с которого весь день валит на стеклянный купол павильона первый снег, и изображает восточный поклон:

– Простите презренного мучного червя, прекрасная принцесса. – Выпрямляется и всовывает мне в руки пластиковую карточку: – И шуруй в седьмой зал!

Прежде чем выйти к поджидающим меня инвесторам, считаю до десяти. Быстро сворачиваю с ними разговор и, прихватив ноутбук, иду в седьмой зал. Младшая сестра Ксюша – мой единственный сотрудник, помогала мне сегодня, но я отпустила её после обеда.

Возле седьмого зала меня уже поджидает целая делегация. Десять мужчин в белых одеждах и платках разглядывают меня с пристрастием. Интересно, кто из них шейх. Наверное, тот, что ниже всех ростом. Эдакий Наполеон восточного мира. Уж больно заносчиво пялится на меня.

– Добрый день, господа! – роняю по-английски и открываю дверь. – Прошу вас!

Галдя, мужчины проходят в зал и усаживаются в первом ряду. Глотаю смешок. Ощущение, что одни пингвины пришли послушать про других пингвинов. Если не ошибаюсь, балахоны, что скрывают их тела, называются кандурами[1].

Мужчины, пока я подключаю аппаратуру, сводят и разводят колени, как меха баяна. Рассматривают меня как лот на аукционе, фотографируют. Хоть бы представили меня своему шейху. Точно этот мелкий их предводитель. Сидит с видом средневекового падишаха. По виду ему полтос, не меньше. Справа от него – красавчик лет тридцати. Глаз озорной, щетина, всё как я люблю. На этого парня и буду смотреть.

К середине презентации я уже жалею о своём решении. Своим медовым взглядом красавчик штурмует меня нагло и беспринципно. То ли в зале отключили кондиционер, то ли меня бросает в жар. Как под гипнозом, скидываю с плеч пиджак и остаюсь в коротком синем декольтированном платье. Мужчины одобрительно цокают языками, а мой красавчик облизывается как кот на сметану. Лишь падишах не проявляет никакого интереса ни ко мне, ни к погибающей популяции пингвинов. Да побери чёрт этого шейха, всё моё сознание занял обаяшка с щетиной. Неожиданно в голову приходит шальная мысль, что под кандурой у красавчика нет даже трусов, и низ живота скручивает в трубочку. Точно какую-то магию на меня этот парень наслал. Путаюсь в английских временах, невольно представляя себя в его сильных объятьях. Совсем нескромные мысли для девственницы. Перевожу взгляд на падишаха. Иначе мне не закончить презентацию. Он смотрит на меня как на кобылицу, я на него как на старого заносчивого козла. Зато английские времена встают на место, и я спокойно завершаю презентацию. Падишах что-то спрашивает у красавчика, тот одобрительно кивает.

– Господа, я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.

Падишах поднимает руку. Прямо как ученик-переросток.

– Вы замужем?

Называется не в бровь, а в глаз. Надеюсь, он не свататься ко мне собрался.

– Нет! Но к выживанию популяции хохлатых пингвинов это отношения не имеет.

– Мы готовы рассмотреть помощь данному виду животных. У нас мало времени и сейчас ещё одна встреча. В шесть часов чёрный лимузин будет ждать вас у входа. —Падишах кивает мужчине, сидящему справа от него, и тот вручает мне новый мобильник. Падишах продолжает: – Вам позвонят на этот телефон.

Да пошёл он со своими деньгами! Заносчивый индюк. Не хочу признаваться себе, что больше меня зацепило то, что красавчик потерял ко мне всякий интерес и уткнулся в телефон.

– Извините, но в шесть мой рабочий день заканчивается.

– Тем не менее, мы поговорим, – последнее слово остаётся за коротышкой.

Красавчик с падишахом поднимаются первыми, за ними встают другие мужчины. Делегация молча покидает зал. Стою с чужим мобильником в руке, словно памятник, который только что посетила стая голубей. Обтекаю.

До шести вечера осталось не так много времени, но я для себя точно решила – не пойду. Выкинуть дорогой мобильник не решилась. Облаяла Андрея, позвонив со своего телефона. Предупредила маму, что рвану сегодня в клуб. Зацепил меня красавчик. И разозлил. Без пяти шесть подаренный мобильник тихо звонит, но меня подбрасывает на стуле так, словно граната рядом рванула. Не буду отвечать и всё тут.

Павильон пустеет, а я всё сижу и не решаюсь выйти на улицу. Приезжает новый водитель отца за баннерами и тумбой.

– Есения Фроловна, с вами всё в порядке? – хмурится он.

– Более чем. Устала просто. Езжай.

Выхожу из выставочного павильона около семи часов. Никакого лимузина нет и в помине. Неловко вышло с телефоном. Нужно было его вообще не брать! Какой вечер чудесный! Первая метель в этом году. Не спеша иду к своей красной «ласточке». Подставляю ладонь, и снежинки, приземляясь на неё тут же превращаются в капельки воды.

Скрип тормозов, и возле меня останавливается чёрный микроавтобус. Из него выскакивают два бородатых мужика в чёрном и в мгновение ока втаскивают меня в тёмное нутро машины.

– Кто вы? Что вам надо? – расцарапываю ногтями одному из мужиков лицо.

– Молчи, женщина! – рявкает по-английски второй похититель.

Значит, вот у тебя какие методы, господин падишах! Но ты ещё не знаешь, с кем связался. Плюхаюсь на сиденье и прикидываю, как быстро меня хватятся дома. Не хватятся. Я же сказала, что поеду в клуб. Но этот же клоп здесь с официальным визитом. Ох, я ему устрою!

[1] Кандура или дишдаш – традиционное мужское арабское платье из натуральных тканей.

Визуалы:

Андрей, Егор Берая, Фрол, Руслан, Лука

Варя и Есения

Глава 2

Есения

Меня привозят в особняк на Крестовском острове. Расцарапанный мною бородач выходит из микрика первым и гортанным криком едва не отправляет меня к праотцам.

Из дома выбегают двое арабов в длинных шубах и белых ушанках из сувенирного ларька на Невском. Раскатывают красную дорожку от крыльца до машины. Только вместо изящной статуэтки Оскара мне, в лучшем случае предложат… На ум приходит лишь неприличное. И это неприличное не твёрдое и жаркое, а вялое и… Тьфу-тьфу-тьфу!

Второй похититель, посмевший на меня рявкнуть, всю дорогу виновато прятал глаза. Превысил полномочия, мерзавец! Откусить ему голову. Встаёт и бормочет:

– Прошу на выход! – английский язык не самая сильная сторона этого грубияна. Ещё бы сказал: «Вон из машины».

Бородатые похитители помогают мне спуститься на ковровую дорожку. Окидываю взглядом трёхэтажный особняк. У батюшки моего хоромы-то попросторнее будут. Ну да ладно. Мне здесь не жить и детей с этим плюгавым шейхом не крестить. И вообще, жильё съёмное. Попьём чаю и разойдёмся. Горделиво вскинув голову, шествую к дому. С шейхами я ещё не ужинала, но с папой на деловых встречах с олигархами бывала.

Переступаю порог, и мысли про чай рассыпаются в прах.

– Жди здесь, – приказ похитителя тонет в женском многоголосье.

В холле не протолкнуться. Я словно на просмотр в дом моделей попала. Длинноногие красотки всех мастей прихорашиваются перед бесчисленными зеркалами. Ими просто заставлено всё пространство.

– Марина, затяни мне корсет!

– Ты вообще куда с таким носом?

– А сама-то вылитая лошадь.

– Девочки не ссорьтесь!

Кто налачивает причёску, кто оправляет платье, кто напяливает чулки. Ко мне подскакивает темноволосая девчонка и суёт в руки бумажку с прищепкой – номер 77. Люблю семёрки, но сегодня они меня просто преследуют.

– Фамилия, имя, год рождения, рост и вес? – девчонка вытаскивает из-под мышки планшет.

Я холодею.

– Что за сборище?

Может, это с шейхом и не связано? Лезу за телефоном в карман. Забыла про какое-то мероприятие? Но чтобы мне вот так напоминали, схватив прямо на улице! Что-то здесь не так.

Девчонка недовольно фыркает:

– Сборище! Зачем приехала тогда?

– Я? – оглядываюсь, но мои похитители уже смылись.

– Слушай! Мне некогда. Фамилия, имя, год рождения, рост и вес?

– Горина Есения… Подожди! Я не знаю вообще…

Девчонка закатывает глаза.

– Да чтоб тебя! Время! Сейчас уже первая десятка пойдёт. Давай раздевайся и приводи себя в порядок. Времени у тебя вагон. Весы и ростомер справа у последнего окна.

Внутри меня просыпаются драконы, но не спускать же их на эту мартышку. Запахиваю поплотнее свою любимую шубейку из эко-меха, стоимостью с хорошую машину.

– А мой номер, значит, 77?

– Это хорошо, что ты знаешь цифры, – на полном серьёзе заявляет рулевая модельного колхоза. – Снимай замеры и занимай любое свободное зеркало. Только учти, никаких пушапов. Грудь и задницу будут проверять на натуральность.

Кровь приливает к щекам и, вскипая, ползёт по сосудам к ушам. Бросаюсь к выходу, но дверь заперта. От гула и витающих ароматов кружится голова. Может, меня с кем-то перепутали? Здесь есть хоть какой-то администратор или смотритель всего этого бардака? Встав на цыпочки, замечаю дверь с золотыми завитушками. Вдруг за ней есть кто адекватный? Можно, конечно, сразу позвонить и наябедничать Руслану, но пока не вижу никакой угрозы ни жизни, ни здоровью. Если только психическому. А Маруся загрызёт меня, если я Светлейшего вне рабочего времени побеспокою. Через сваленные спортивные сумки и чемоданы пробираюсь к заветной комнате. Стучусь. Без толку.

Вспоминаю про данный мне мобильник. Там всего один номер. Набираю его и слышу бархатный мужской голос:

– Ты приехала, джами́ля[1]?

– Я не Джа́миля? – тут же путаю ударение. – Я Есения.

– Сейчас придут за тобой. Слышишь меня?

Мурашки по спине от его голоса. Отвечаю словно под гипнозом:

– Я слышу тебя. Да.

Прислоняюсь к двери и заворожённо смотрю на замолчавший телефон. А с кем я разговаривала? Это явно не шейх-коротышка. Его властный голос я запомнила. Вряд ли он превратил бы меня в мёд и шёлк. Дверь отворяется, и я падаю в чьи-то сильные руки. Аромат сандала и апельсина обволакивает меня, вытесняя парфюмерное облако обратно в холл.

После ярких софитов приглушенный свет настенных бра – бальзам для глаз. Выбираюсь из объятий и разворачиваюсь на каблуках, готовая выпустить пар на первого попавшегося. Язык прилипает к нёбу.

Передо мной стоит красавчик, чуть не пустивший под откос мою презентацию. Поверх белого платья на нём чёрный, расшитый золотом, халат. По бокам от красавчика два статных и самодовольных парня.

– Я без очереди! – сую ему в руки свой номер с прищепкой.

Он отдаёт его одному из парней и убирает прядь волос с моего лба. От причёски вряд ли что-то осталось после короткой, но бурной схватки с похитителями.

– Прости, джамиля. Виновные будут наказаны.

– Сегодня? – неохотно убираю его тёплую руку от своего лица. – Не люблю утренние казни. Они утомительны.

– Я тоже, – соглашается красавчик и отдаёт короткий приказ на непонятном мне языке.

Парни кланяются ему и по-кошачьи тихо выходят из комнаты через дверь напротив той, через которую ввалилась.

– Прошу объяснить, что здесь за цирк? – Неожиданно меня прошибает холодный пот. – Подожди… А куда ты парней послал?

– Твоя просьба будет исполнена немедленно. – Красавчик встаёт у меня за спиной и стягивает шубу с моих дрогнувших плеч. Ощущаю его дыхание совсем близко.

– Ты серьёзно? А подписать указ, суд народа? – нервно кручу пуговицы на пиджаке. Как бы мои шутки не стоили жизни моим похитителям.

– Твоё желание – указ, я – суд.

Уфф! Наворотила дел.

– Я их прощаю.

– А я нет.

– Десяти ударов розгами будет вполне достаточно.

Не понимаю, шутит красавчик или нет.

– Как скажешь, джамиля, – он достаёт из кармана халата телефон и отдаёт новый приказ. А может, просит заварить чай.

Ох, не тот язык, похоже, учила. Интуиция подсказывает, что влипла я серьёзно. И не потому, что меня привезли, а потому что мне всё меньше хочется отсюда уходить. Обвожу взглядом комнату с высоким сводчатым потолком и винтовой лестницей. Длинный стол с белеющими тарелками напоминает, что я сегодня не обедала и не ужинала. Сглатываю, и живот отзывается тихим урчанием. Бросаю быстрый взгляд на красавчика. Он то ли услышал, то ли сам сообразил:

– Ты голодна?

– Как медведь после спячки!

Улыбка озаряет его лицо с выдающимися скулами. О них хоть ножи точи. Природа одарила парня щедро. Под щетиной вырисовывается волевой подбородок, а губы… Вспоминаю, как красавчик соблазнительно их облизнул, когда я на презентации сняла пиджак. Может, ещё раз повторить этот трюк? Машинально расстёгиваю две пуговицы и снимаю пиджак. Ммм. Сработало.

– Пойдём со мной, джамиля, – красавчик вешает на руку шубу и пиджак и указывает на лестницу. Всё хорошо, но чужое имя меня нервирует.

Поднимаюсь на второй этаж под припекающим спину взглядом. Оказавшись в комнате с широкой кроватью, сдаю резко назад и наступаю красавчику на ногу. Он замирает, а я стою, прижавшись к нему спиной. Здесь горят свечи и обстановка чересчур интимная.

– Ты точно сюда хотел пригласить меня? – лепечу, согреваясь его теплом. Совсем запуталась. Если меня везли на смотрины к шейху, то почему красавчик привёл меня сюда. Вдруг он сейчас уйдёт и явится тот пузатый коротышка. А мой красавчик пойдёт досматривать на натуральность оставшихся семьдесят шесть девиц?

– Да.

***

Есения

– Как всё просто! – всплеснув руками, прохожусь по комнате. – То есть для вас нормально посадить девушку против её воли в машину и притащить в свою спальню?

– Я тебя не тащил. А мои люди уже наказаны за грубость, – красавчик берёт поднос полный фруктов и ягод. Вытягивается на кровати, макает клубничину в соусник и отправляет её в рот.

Серов со своей «Девушкой с персиками» нервно курит в стороне. Вот передо мной картина – глаз не отвести. В сумке звонит телефон. Трясущейся рукой достаю его, роняю на пушистый ковёр и, не взглянув на экран, подношу к уху. Вздрагиваю, услышав голос Руслана – неизменного хранителя безопасности нашей семьи. Его извечный первый вопрос:

– С тобой всё в порядке?

Отключаю микрофон и спрашиваю у красавчика:

– Со мной всё в порядке? – Меня так и тянет на провокации рядом с ним.

– Абсолютно, – красавчик отправляет очередную клубничину в рот.

Включаю микрофон.

– Да, я в порядке. Задержусь сегодня.

– Твоя машина осталась у выставочного павильона, сама ты на Крестовском у арабов. И у тебя всё в порядке?

Меня бросает в жар. Знала, что у Руслана всё под контролем, но сегодня он превзошёл самого себя.

– Мы обсуждаем «пингвинячий» проект.

– Во сколько прислать за тобой машину?

– Я наберу тебя, – сбрасываю звонок и показываю телефон красавчику. – Если что, моя семья в курсе, где я и с кем.

Взгляд медовых глаз обволакивает меня:

– И с кем ты?

Стою возле кровати, переминаясь с ноги на ногу, как ученица, не выучившая урок. Ноги гудят от высоких каблуков. Одно желание: рухнуть на роскошный голубой шёлк покрывала. Нет, ещё одно есть! Напихать этому невозмутимому гаду целый рот клубники, чтобы не задавал вопросов, на которые я не знаю ответа.

– Не знаю кто ты, но имей ввиду, ваш шейх мне вообще не понравился. Если собираешься меня за него сватать – пустой номер.

– Ляг, пожалуйста.

– С чего это вдруг?

– Я устал. Ты устала. Неужели не хочешь отдохнуть?

– Хочу, – тяжко вздыхаю. – Но это как-то неправильно.

– Как правильно?

– Ты ушёл от темы?

– Какой? – улыбается красавчик.

– Я не хочу идти ни к какому шейху. Ни первой, ни семьдесят седьмой.

Красавчик поднимается и кончиками пальцев проводит по моим плечам.

– Но ты уже пришла. А я больше никого и не ждал.

Нога предательски подворачивается, и красавчик, подхватив меня на руки, укладывает на кровать.

– По-подожди, – упираюсь руками в его грудь и впервые в жизни шалею от близости мужчины. – Так ты и есть этот… Мухаму Абу Али?

– Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан. Можешь звать меня просто Мухаммед.

– Спасибо. Полное имя я сегодня точно не запомню. – Едва сдерживаю смех, вспоминая отца. У его любимого чёрного чихуахуа тоже очень длинное имя в родословной. Папа всегда новым знакомым представляет пса полным именем, а потом добавляет: «Но можете звать его просто Муха!».

– Чему ты улыбаешься, джами́ля.

– Раз уж речь зашла про имена, то меня зовут Есения. А не Джамиля и не Зухра. Просто Е-се-ни-я.

– Я знаю твоё имя. Но джами́ля на моём языке означает «красивая». А ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал.

– А те семьдесят шесть прекрасных баб? – Лежу под Мухой, как про себя невольно окрестила красавчика.

– Ты очень ревнивая, Есения. А значит, очень страстная, – Мухаммед склонился надо мной так низко, что его щетина касается моего подбородка.

– Но для того, чтобы познакомиться с моими страстями поближе, ты должен сначала предстать перед моим отцом.

– Что значит предстать?

– Приехать со своей свитой на пяти слонах к нам в имение.

Мухаммед слезает с меня и проглатывает смешок.

– Слоны теплолюбивые. Я думал ты любишь животных.

Так меня ещё никто не поддевал.

– Люблю. Но ты должен меня удивить.

Мухаммед дотягивается до клубничины и проводит ею по моим губам. С аппетитом откусываю кусок. Красавчик ждёт пока я съем её целиком и, склонившись к моему уху, шепчет:

– Я никому ничего не должен. А вот ты уже задолжала мне поцелуй.

[1] Джамиля (араб.) – красивая.

Глава 3

Мухаммед

Хочу эту женщину целиком и навсегда. Её аромат забился мне в ноздри и сорвал с тормозов, ещё когда Есения прошла мимо меня на выставке. Готов переселить её любимых пингвинов в свой дворец и лично кормить их рыбой, лишь бы красавица отдала мне всю себя до капли.

Я так ждал её сегодня, а она всё не шла. Мёрз в этом неуютном доме, а сейчас кровь по моим жилам хлынула огненной рекой. В стране, где люди прячутся от холода в шкуры животных, меня согрело это маленькое, слегка растрёпанное, чудо.

Касаюсь нежной кожи моей красавицы. Пальцы дрожат. Девчонка горяча и непокорна, словно необъезженная кобылица. Но не отталкивает мои руки. Прикосновения ей приятны. Вижу, она тоже хочет дотронуться до меня. Любуюсь золотистыми локонами. Они струятся по худеньким плечам словно шёлк. Волосы Есении напитаны солнечным светом. Её серые глаза смотрят на меня без страха и похоти, но в их бездонной глубине томится желание.

Я – хищник, она – трофей и добыча. Не сдержался, кинул красавицу на кровать и подмял под себя. Океанские волны страсти накатывают на раскалённые пески моего темперамента и вскипают желанием немедленного соединения. Но с принцессой так нельзя. Я давно ждал такую: гордую, но без жеманства, страстную, но не шлюху, искреннюю, но не дуру.

– Ты задолжала мне поцелуй, – повторяю точно в бреду.

– Ты серьёзно? – смеётся Есения. – За одну ягодку?

– Прости, забыл, что ты голодна. Открывай рот. – Выбираю самую сочную клубничину на блюде. Макаю в соус, рецепт которого мой повар не раскрывает никому, и подношу к сладким губам моей красавицы.

– Не очень удобно есть лёжа… Но это безумно вкусно, – сдаётся Есения.

– Мне нравится кормить тебя, – не могу сдержать улыбки. – Закрой глаза, поиграем.

– Да ты затейник, – переходит Есения на незнакомый мне язык.

– Что такое затейник? Звучит странно.

Есения хмурит лоб:

– Это… Это человек, который знает, как развлечь людей.

– Больше люблю, чтобы развлекали меня. Давай так: сначала я затейник, потом ты. – Смотрю на губы Есении и невольно облизываюсь. Съел бы эту девочку. Будто невзначай, провожу пальцами по её плечу и подцепляю бретельку синего, как сапфир, платья. Тяну вниз.

Тут же получаю по руке. Есения садится и, сердито глянув, ложится от меня подальше. Теперь нас разделяет блюдо. Она берёт клубничину и, поболтав её в соусе, протягивает мне. Подхватываю ладонью каплю на лету и съедаю лакомство.

– Вообще-то, я с рук не ем. – Попытка строго взглянуть на дерзкую девчонку идёт прахом.

– Я тоже, – Есения берёт с подноса ложку и подцепляет несколько маленьких северных ягод. Несёт к моему рту.

– Не буду даже с соусом, – морщусь, вспомнив их кислый вкус.

– Ты много ешь сладкого! Открывай рот. Это клюква, она полезная.

– Есения, нет! – отодвигаюсь подальше.

– Ладно! Уговорил. Кстати, у меня такая вкуснотища есть, – Есения сама проглатывает кислятину и на четвереньках добирается до края кровати.

Пожираю глазами её бёдра, и уже вижу себя между ними. Есения поднимает с пола сумку и достаёт оттуда коробку. Возвращается на место и протягивает мне.

– Попробуй. Мама сделала.

С подозрением смотрю на угощение.

– Боишься отравлю? – смеётся Есения и закидывает в рот два белых шарика.

– Твоя мама не в Колумбии для них сырьё закупает, – с намёком провожу пальцем по носу.

– Это сахарная пудра.

С осторожностью беру конфету. Обнюхиваю и касаюсь кончиком языка.

– Правда, сладкая. – Закидываю в рот.

– Ей можно дать растаять во рту или сразу раскусить, – Есения съедает ещё одну конфету.

– Внутри эта… Как ты её назвала?

– Клюква!

– Она. Вкусно. Ты умеешь такие конфеты делать?

– Хочешь наладить производство у себя в стране? – Есения вручает мне коробку и цепляет на блюде веточку винограда.

– Хочу, чтобы ты мне готовила их.

– Это в рамках программы помощи вислоухим пингвинам? Бартер?

– Э-э, не совсем. Скорее в рамках помощи моему пылкому сердцу.

Есения скользит насмешливым взглядом по моему наряду, и я не успеваю запахнуть бишт[1]. Оставил вузар[2] в ванной.

Есения насаживает на шпажку дольку персика.

– И другим органам. У тебя что-то есть под кандурой?

– Хочешь посмотреть? – пускаюсь на провокацию. Веду себя с Есенией, как мальчишка, и ничего не могу с этим поделать.

Щёки Есении розовеют:

– Нет, просто спросила. В общих чертах уже поняла… Ой, что я несу, – розовый оттенок её лица превращается в красный.

Кладу в рот ещё несколько конфетин:

– Всё! Ты меня на них подсадила. Готов взять тебя в жёны только ради того, чтобы ты мне лепила их каждый день.

– Ну, у вас это не проблема. Жён-то может быть сколько угодно.

Меня распирает от желания подразнить ревнивицу:

– Ты будешь самая любимая.

– Я тебе уже говорила. Со всеми предложениями в рабочее время к моему папе.

– Дядя разузнал, что он у тебя великий футболист.

– Дядя?

– Да, тот мужчина, который так тебе не понравился, мой дядя. Это он себе набирает девочек.

– Аппетиты растут с годами.

– Возможно. Я бы пока ограничился тобой.

– А потом я бы тебя ограничила собой, – задумчиво произносит Есения.

Звонит телефон. Мы так уютно сидим, что я неохотно отвечаю на звонок.

– Кто ломится? Отстрелите ему ногу. Ах это за Есенией. Пригласи.

– За мной? – тихо переспрашивает она и быстро ползёт по кровати.

– Вернись, мы не делаем ничего предосудительного.

На лестнице гремят шаги и в комнату влетает широкоплечий светловолосый богатырь:

– Моё почтение, Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан, – произносит он скороговоркой моё имя. – Я – Руслан Молодцов. Юрист семьи Фрола Горина. Мне нужно побеседовать с этой леди.

– Прошу вас, – милостиво дозволяю.

– Это ты так контракты заключаешь? – рычит Руслан на Есению. – Всё отцу расскажу!

– Мы просто едим конфеты и болтаем, – хватается Есения за опустевшую коробочку как за спасательный круг.

– Но ведь они уже кончились?

– Да, – вздыхает Есения, ища глазами поддержки у меня.

Поднимаюсь с кровати и обмениваюсь с Русланом рукопожатиями.

– Господин Молодцов, Есения останется здесь. Клянусь ни один волос не упадёт с её головы. Мы правда просто болтаем. Слово шейха.

– Есения?

– Зачем ты примчался? Сказала же позвоню.

– Нет, Фрол мне голову оторвёт и забьёт ею гол в розовые кусты. Поехали.

– Есения останется здесь, – повторяю тихо, но твёрдо.

***

Есения

Сейчас разразится международный скандал. Руслан коварно улыбается и достаёт из кармана кожаной куртки на меху, скрученный в трубочку и перевязанный резинкой документ. Руслан говорит по-английски и от его голосовых модуляций у меня мурашки по телу.

– Тогда, господин Мухаммед Абдул-Азиз Машхур Тумдан, прочитайте договор и подпишите. Это доверенность на Есению Горину.

– Что за доверенность? – кровь приливает к моим щекам.

– Но тут не на арабском! – возмущается Мухаммед.

– Извините, не владею. Думаю, у вас есть переводчик. Без подписанного договора я не могу вернуться к своему боссу, – Руслан чуть склоняется перед повелителем востока.

Тот листает договор, и глаза его темнеют:

– Здесь десять страниц! Работа для юриста и переводчика до утра!

– Господин Горин непреклонен, когда дело касается его дочерей. Надеюсь, вы чтите брак и семейный кодекс.

– Какой кодекс? – ошалевает Мухаммед.

– Вы ведь жениться хотите на Есении? – Руслан накидывает лассо на шею чересчур ретивого жеребца.

Шейх горделиво вскидывает голову, и крылья его носа трепещут.

– Мы только сегодня познакомились. Я ещё только…

– Вот и чудно! – Руслан навешивает на лицо улыбку. – У нас товар, у вас купец! Подписывайте договор, и я уйду.

– Но я не могу подписать бумаги, не прочитав.

– И я про то! – Руслан прикладывает руку к груди. – Так что идите и читайте!

Любуюсь Русланом. Как я понимаю сестру! Маруся боготворит его с детства. Старый хитрый лис надолго порушил эрекцию моему красавчику.

– Есения, – Руслан словно вспоминает о моём присутствии и переходит на русский. – Пока твой хахаль приходит в себя, предупреждаю, что сев в машину я позвоню не Фролу, а Марго. Ваша матушка…

Блаженное выражение сползает с моего лица.

– Нет! Только не это, – вскакиваю с постели и тормошу Муху за плечо, разглядывающего договор вверх ногами. Перехожу на английский: – Мухаммед, прости. Я не могу остаться. Приглашаю тебя в гости. Завтра! В любое время! – выдёргиваю из его рук договор и быстро читаю шапку: «Договор об оказании возмездных услуг по хранению зерна».

Руслан невозмутим, и я только сейчас соображаю, что под курткой у него нет ничего, кроме идеального торса. То есть я выдернула его из дома. Если не мама, то Маруся меня точно убьёт. Шепчу Мухаммеду на ухо:

– Только пообещай мне, что ни одна женщина из армии дяди не войдёт сегодня в твою спальню.

Мухаммед гладит меня по щеке и смотрит с гораздо большим интересом, чем до вторжения Руслана.

– Я приеду завтра, джамиля. Прости, хотел сказать Есения. Буду удивлять тебя.

«Моя семья тоже тебя удивит», – но вслух этого не произношу. Мухаммед помогает мне надеть пиджак и шубу. Руслан тем временем с невозмутимым видом скатывает в трубочку договор, убирает в карман и протягивает шейху визитку.

– Фрол Матвеевич освободиться к шести вечера. Будем рады, если вы со своими друзьями отужинаете у нас дома.

Мухаммед смотрит на него, как на поганое место:

– Вы испортили мне ночь…

– Вы мне тоже… – бурчит Руслан по-русски. – И день грядущий ещё не раз будет проклят…

– Мухамед, до завтра! – мне до жути не хочется расставаться с ним. Но я вкладываю в тон голоса всю возможную непринуждённость. Мысленно благодарю Руслана. Девушкой я бы отсюда не вышла.

– Есения, – Мухаммед обнимает меня и прижимается низом живота, – ты моя. Завтра я заберу тебя к себе!

[1] Бишт – длинный халат или жилет. Носится поверх кандуры.

[2] Вузар – нижнее бельё в виде юбки, надевается под кандуру.