Бывший. Я больше не твоя

1. Наши дни

Быстро шагаю по коридору офиса – кажется, ещё немного, и из-под моих каблуков начнут вылетать искры.

Просто не могу поверить в то, что случилось! Точнее в то, что минутой ранее мне сообщили девочки на ресепшене… Надеюсь, это какой-то дурацкий розыгрыш.

«Кира Владимировна, вы уже в курсе наших новостей? Нет? Полянский продал компанию! И знаете, кто её купил?».

А купил её, если верить этим сплетницам – Тихомиров Богдан. Мой бывший муж. Человек, которого меньше всего на свете мне бы хотелось видеть и слышать. Тем более в стенах офиса любимой работы – единственного смысла, оставшегося в моей жизни.

Врываюсь в кабинет Полянского без стука. Виктор Павлович стоит у своего стола и переводит на меня удивлённый взгляд.

С директором и владельцем компании «Алькор» мы давно общаемся на короткой ноге, но раньше я никогда не позволяла себе вот так вламываться в его кабинет. Поэтому возмущённый вид Полянского вполне оправдан. Но мне сейчас не до приличий.

– Виктор Павлович, как это понимать? – с порога выпаливаю я, мысленно приказывая себе успокоиться. Но как назло, ничего не выходит. – Вы что, и правда продали «Алькор» моему бывшему мужу?

– Ну во-первых, здравствуй, Кира, – спокойно отвечает босс. – Во-вторых, как прошёл твой отпуск? Хорошо отдохнула? Ну а в-третьих, да, я действительно продал «Алькор» Тихомирову. Он предложил выгодную сделку, на моём месте только дурак бы не согласился. Но для тебя это ничего не меняет. Мы с Богданом договорились – состав руководителей компании останется прежним. Сокращений не будет.

– Виктор Павлович, для меня это меняет всё, – упавшим голосом произношу я, хватаясь за голову. – Я не смогу работать под его началом.

– Кирочка, не стоит мешать бизнес с личным, – назидательным тоном советует Полянский. А я понимаю, что ему просто плевать на мои проблемы. Впрочем, кому на его месте было бы не плевать? Бизнес есть бизнес. Так уж устроен этот мир. – Я уверен, вы сумеете найти общий язык. Правда, Богдан Русланович?

От произнесённого вслух имени-отчества бывшего я вздрагиваю и с опаской прослеживаю за взглядом Виктора Павловича.

Грудь больно простреливает. Оказывается, мы с Полянским в кабинете не одни.

В стороне у окна стоит Тихомиров собственной персоной. Опираясь плечом на откос и засунув руки в карманы брюк, наблюдает за мной с непроницаемым выражением лица.

Высокий, красивый, представительный мужчина в строгом деловом костюме. Которого я любила больше жизни. А он просто уничтожил меня.

Ровно полгода после нашего развода я не живу. Существую.

Всё, что у меня осталось – это работа.

Что же ты творишь, Богдан? Решил добить?

С минуту мы смотрим друг другу в глаза.

Меня пробирает до мурашек. Хочется реветь.

Но на работе я привыкла держать лицо. Слёз моих тут никто не увидит. Да и Богдану я их больше никогда не покажу.

– Здравствуй, Кира, – произносит он, вызывая очередную волну мурашек по коже одним только звучанием своего бархатно-низкого голоса. Того самого, который я обожала. Который прошептал мне столько признаний и ласковых слов, что и не сосчитать…

– Здравствуй, Богдан, – отвечаю я, с сожалением отмечая, что мой собственный голос звучит жалко.

Мы не виделись всего шесть месяцев. А кажется, будто целую вечность. Я только-только перестала плакать по ночам в подушку. Но теперь чувствую, моя тоска по нашей потерянной любви выйдет на новый уровень.

– Виктор Павлович, оставьте, пожалуйста, нас с Кирой наедине, – обращается Богдан к Полянскому, а мне хочется завопить: «Нет, пожалуйста, не делайте этого!».

Но я, конечно же, молчу.

– Что ж, Богдан Русланович, мы с вами все вопросы уже обсудили, поэтому я, пожалуй, поеду, если не возражаете. В случае чего – звоните. Желаю удачи. Всего доброго, Кира.

Полянский покидает кабинет, и вместе с ним будто исчезает весь воздух. Мне становится сложно дышать.

Богдан усугубляет ситуацию, подходя ко мне ближе. На расстояние вытянутой руки. Я чувствую такой родной аромат его духов, который когда-то сводил меня с ума.

Пульс стучит в висках, в груди всё сдавливает до боли. В горле назревает ком.

Нет. Только не реветь.

– Зачем ты это сделал? Зачем купил «Алькор»? – наконец выдавливаю я из себя, нарушив мучительную паузу. Впиваясь глазами в бывшего. В такое родное и такое любимое мною когда-то лицо… Которое по-прежнему не выражает никаких эмоций.

– Даже не спросишь, как у меня дела? – флегматично интересуется он, выгибая смолянистую бровь. – Мы не виделись с тобой шесть месяцев.

– Я бы предпочла не видеть тебя больше никогда, – бью словами я. Возможно, слишком жестоко. Зато честно. Как он любит.

– Что ж, – сухо произносит Богдан после долгой паузы, – придётся потерпеть.

– Я не понимаю, зачем тебе это нужно? Чего ты хочешь добиться?

Бывший пожимает плечами, сохраняя непоколебимое спокойствие.

– А я не понимаю, что тебя так удивляет. Это выгодное вложение. «Алькор» сейчас на пике.

– Выгодное вложение, значит, – горько усмехаюсь я. – Что ж, ладно. В таком случае, я здесь больше не работаю, Богдан. Сегодня же напишу заявление об уходе. Поздравляю с приобретением.

Он подходит ещё ближе, заставляя меня всю внутренне подобраться. Теперь нас разделяют несчастные несколько сантиметров, и от такой близости кружится голова.

Тихомиров пытливо смотрит мне в глаза.

– Почему, Кира?

– Разве ты сам не понимаешь? – выдыхаю я.

– Ты никуда не уйдёшь отсюда, – отрезает он.

Мне становится ещё больнее, хотя казалось бы, куда уже? Но так было с самого начала. Меня всегда ранил его резкий тон.

– С чего вдруг?

– Если уволишься, Кира, другой работы не найдешь. Поверь, я сделаю так, что больше тебя никуда не возьмут, – добивает меня Богдан.

Я отшатываюсь назад, будто мне залепили пощёчину. Не думала, что однажды Тихомиров позволит себе так разговаривать со мной.

А самое ужасное в том, что я знаю: он вполне способен выполнить свою угрозу.

До чего же мы докатились с тобой, Богдан? Ведь у нас всё так красиво начиналось…

2. Прошлое

Возвращаясь поздно вечером из кафе, где подрабатывала официанткой, я никак не ожидала встретить у себя в подъезде Богдана Тихомирова. С жестяной банкой какого-то модного напитка в руках. Ещё и сидящего на порожке прямо под дверью моей квартиры.

Это было настолько неожиданно, что у меня буквально отвисла челюсть.

На улице уже давно стемнело, но прямо у подъездного окна ярко светил фонарь, кстати, единственный в нашем дворе. Его свет заливал площадку, и ошибки быть не могло. Парень, удобно расположившийся под моей дверью, был точно Богданом Тихомировым.

Самый популярный красавчик в нашем университете. Все девчонки, начиная с первокурсниц и заканчивая выпускницами, включая даже двух моих лучших подруг, Наташку с Есей, – бегали за ним, как сумасшедшие.

Ну, то есть, не все, конечно. Я-то за ним никогда не бегала и даже не собиралась. Но не потому, что такая гордая и неприступная, а просто – ну где он и где я?

Нет, у меня всё было в порядке с самооценкой. Просто я не принадлежала к числу романтичных дурочек, что верят в великую любовь между принцами и золушками.

Богдан Тихомиров был из очень обеспеченной семьи. В университет его привозил личный водитель на дорогущей машине, а на стоимость одних только тёмных очков парня моя семья с лёгкостью могла бы одеться полным составом. Причём в очень даже приличном магазине.

Но даже если бы мы с Богданом Тихомировым не стояли на столь разных и далёких друг от друга ступенях социальной лестницы, вряд ли такой парень, как он, мог обратить на меня своё внимание. Потому что Богдан был нереально хорош собой. А я далеко не красавица. Обычная серая мышка. Зубрилка. И даже никакой изюминки во мне не было. Ну, помимо непомерных амбиций. Но об их существовании никто кроме меня не знал.

Мне тоже очень хотелось когда-нибудь ездить на дорогой машине с личным водителем и покупать себе тёмные очки стоимостью с три маминых зарплаты. Поэтому я и училась изо всех сил, а ещё хваталась за любую подработку, потому что нужно было помогать семье. Разбогатеть, успешно выскочив замуж, как мечтали другие девчонки, я считала ниже своего достоинства.

Короче, в отличие от моих подруг, о парнях мне думать было некогда. Особенно о тех, кто на меня даже не смотрел.

Тем не менее, уже один только вид скучающего под моей дверью Богдана Тихомирова вызывал странную дрожь в моих коленках. Особенно когда парень, наконец, заметил моё появление и с интересом уставился на меня.

– Привет, ты не мог бы отойти от моей двери, – робея, попросила я, замерев на последней ступеньке.

Богдан ухмыльнулся одним уголком рта. Только глаза его мне показались печальными.

– Привет, солнышко, – вдруг неожиданно ласково отозвался он.

Мои щёки заалели.

Какое я ему солнышко?

Хотя, разумеется, ко мне это милое прозвище не имело никакого отношения. Этот парень или был пьян и перепутал меня с кем-то, или просто ко всем так обращался – такой стиль общения. Скорее второе, потому что это как же нужно было напиться, чтобы начать путать людей? А у него даже и язык не заплетался.

Вообще-то, я догадывалась, что Богдан Тихомиров мог забыть в моём подъезде. Наташка как-то рассказывала, будто видела его в парке гуляющим за ручку с Ангелиной. Моей соседкой сверху. Эта девушка, в отличие от меня, настоящая красавица. С ногами от ушей и длиннющими роскошными волосами, густыми и светлыми от природы.

– Ангелина живёт этажом выше, – на всякий случай подсказала я, отчаянно краснея. И ругая себя мысленно за невесть откуда взявшуюся робость.

Никогда не уважала вот этой людской особенности блеять перед более успешными, богатыми и красивыми.

– Я знаю, – улыбнулся Богдан.

У меня в груди приятно защекотало от его улыбки. Кажется, я начинала потихоньку понимать, чего мои подружки так с ума от него посходили. Вот ради одной такой улыбки можно и душу дьяволу продать.

– Составь мне компанию, – внезапно предложил Тихомиров. – Посиди со мной?

И протянул мне свою банку.

– Мне завтра в университет к первой паре, – промямлила я, испугавшись того, с какой лёгкостью меня очаровывал этот парень. Хотя самой безумно хотелось согласиться.

Когда ещё выпадет такой шанс пообщаться с самым крутым парнем нашего университета?

– Ну не будь такой занудой, – задорно подмигнул он. – Не бросай меня тут одного. Пожалуйста.

Богдан смотрел исподлобья и улыбался одними уголками губ. Густая тёмная чёлка спадала на его лоб. Какой же он всё-таки симпатичный и милый!

Ему же просто невозможно отказать…

Я сняла с плеча свою тряпичную сумку, набитую до отказа всевозможной ерундой, бросила на пол у стены напротив Богадана и уселась на неё, сложив по-турецки ноги.

Богдан довольно улыбнулся и снова протянул мне банку со своим напитком.

Я взяла её и сделала небольшой глоток. Напиток оказался очень горьким и терпким на вкус. Я поморщилась и вернула банку Богдану.

– Божечки, что это ты пьёшь? Гадость какая.

Он тихо рассмеялся.

А у меня в груди сердце заскакало от какой-то несказанной радости. Я его рассмешила! Надо же, как это, оказывается, приятно…

Кто бы мог подумать, что я вот так запросто буду сидеть в своём подъезде с Богданом Тихомировым и болтать, как будто мы с ним друзья или хорошие приятели.

– Ну да, это не для девчонок напиток, – заметил он. – Но больше у меня ничего нет, извини.

– Я бы удивилась, если бы ты принёс сюда с собой целый бар, – хихикнула я и тут же смутилась.

Я никогда вот так запросто не общалась с парнями. Они вообще меня не замечали. Тем более такие, как Богдан Тихомиров. Страшно было выставить себя перед ним какой-то глупенькой дурочкой.

Но к моему облегчению, Богдан снова рассмеялся над моей шуткой.

– А что ты здесь делаешь в такое время? – спросила я.

– Да так, – поморщился Богдан, – с предками поругался. Приехал к девушке своей, а её дома нет. Решил дождаться.

В голове не укладывалась, что такой парень, как Богдан, мог кого-то поджидать в подъезде. Пусть даже обворожительную Ангелину. Ведь у нас в университете полно красивых девчонок. Одна лучше другой. И большинство из них готовы броситься в его объятия, только пальцем помани.

– А почему ты ей не позвонил?

– А она трубку не берёт, – улыбнулся Тихомиров. Как будто его это забавляло.

– Так может, она спит?

– Не-а, – покачал он головой. – Я здесь с девяти вечера торчу. Её мама сказала, что она ушла гулять с подружкой.

– Думаешь, что-то случилось? – обеспокоено поинтересовалась я.

– Может быть, что-то и случилось, – вздохнул он, – только Ангелина мне говорила, что дома сегодня будет. И пораньше ляжет спать, потому что завтра у неё зачёт. А сама ушла гулять с подружкой, получается. И трубку не берёт.

– Да уж, неприятная ситуация, – нехотя признала я. – И сколько ты собираешься здесь её ждать? Поздно ведь уже.

Богдан пожал плечами. Вообще он выглядел довольно весёлым для обманутого парня.

– Мне ужасно любопытно, почему она меня обманула. Пока не выясню это, не уйду.

– Но здесь ведь неудобно сидеть, да и прохладно у нас в подъезде. Ты, наверное, уже устал как не знаю кто? Давай я тебе хотя бы стул потихоньку вынесу?

Богдан улыбнулся шире.

– Как тебя зовут, солнышко? – спросил он, проигнорировав моё заботливое предложение.

От этого его «солнышка» у меня прямо мурашки по коже рассыпались.

А я ещё раньше не понимала, почему девчонки от него так млеют. Да он ведь сам как солнышко! Мы две минуты всего поговорили, а у меня уже настроение до небес поднялось. И даже забылось, что я сама катастрофически сегодня устала.

– Кира, – ответила я.

– А меня Богдан, – представился он и протянул мне руку для рукопожатия.

Я вложила пальцы в его сухую горячую ладонь, и он слегка их сжал. Чтобы ещё несколько секунд не выпускать. Отчего у меня снова по спине и плечам побежали мурашки. Только на этот раз будто внутри, под кожей. И ещё сладко потянуло где-то в области груди.

– Очень приятно, Богдан, – смущённо промямлила я.

– Ты откуда так поздно возвращаешься, Кира? – поинтересовался он, наконец, выпустив мою руку. – Тоже с кем-то гуляла?

– Нет, я со смены в кафе, – краснея, призналась я. Почему-то неловко было говорить золотому мальчику, что я подрабатываю официанткой. Получалось, между нами целая пропасть: он практически принц, а я… обслуживающий персонал.

– Ого, серьёзно? – вскинул он свои густые чёрные брови, искренне изумившись.

А я поджала губы от досады. Так и есть. Для него это, наверное, полная дичь.

– Серьёзно, – вздохнула я и решила поскорее перевести тему. – А из-за чего ты поссорился с родителями, если не секрет?

Богдан как-то сразу помрачнел. Я уже было пожалела, что задала такой бестактный вопрос. Чем я только думала? Но после небольшой паузы Богдан всё-таки ответил.

– Да вот из-за неё и поссорился, – невесело усмехнулся он, качнув головой вверх. – Ангелина им с самого начала не понравилась. Меня это жутко бесило. А сегодня отец заявил, что она распутная девица и со мной дружит только из корыстных целей. Я психанул и приехал сюда.

Я искренне посочувствовала Богдану. Вот уж правду говорят, что богатые тоже плачут. У всех свои проблемы. Кто-то переживает, как бы раздобыть денег на хлеб насущный. А кто-то – как бы понять, с чистым сердцем к тебе человек относится или же хочет использовать ради выгоды.

В свете открывшейся причины ссоры Богдана с родителями поступок Ангелины стал выглядеть в разы хуже.

Вообще-то, для меня такое её поведение не стало большим открытием. Репутация Ангелины, по мнению наших соседей, не отличалась безупречностью, да и я сама не испытывала симпатии к этой девушке. Хотя одно время, когда была помладше, очень хотела с ней подружиться. Меня восхищала её яркая внешность и умение себя подать. Но Ангелина всегда относилась ко мне слегка высокомерно и даже будто с каким-то пренебрежением. Чуть-чуть повзрослев, я неизбежно начала отвечать ей взаимностью.

В общем, я не горела желанием защищать или оправдывать Ангелину. Но мне ужасно хотелось как-то поддержать Богдана. Я представляла себе, насколько ему, должно быть, неприятна вся эта ситуация.

– Ну, может быть, есть какое-то объяснение её отсутствию, – с надеждой предположила я. – Почему ты сразу думаешь о самом плохом?

– Я ненавижу обман, Кира, – строго заявил он. – Но давай не будем о грустном. Расскажи лучше, чем ты ещё занимаешься, помимо работы в кафе?

Ответить я не успела. Потому что с улицы раздался звук подъезжающей машины.

Богдан бодро подскочил на ноги, в два шага пересёк площадку и выглянул в окно, из которого отлично просматривалась подъездная дорожка к нашему дому.

Я тоже поднялась, подхватила свою сумку с пола, перекинула через плечо и подошла к окну, остановившись рядом с Богданом.

У нашего подъезда стоял джип. Из него вышел достаточно взрослый мужчина, судя по лысеющей макушке. Он обошёл машину и открыл дверь с пассажирской стороны, помог выбраться наружу девушке, которая оказалась… Ангелиной. А потом вдруг этот мужчина притянул её за талию к себе и по-хозяйски поцеловал губы.

В животе неприятно потянуло от этой картины. Я скосила глаза на Богдана – его правая рука сжалась в кулак, а на скулах заходили желваки. Страшно было представить, что чувствовал в эту минуту он.

Богдан повернул голову в мою сторону и неестественно улыбнулся. У меня мороз пробежал по коже от того, какими холодными стали его глаза.

– Иди домой, солнышко. Спасибо, что составила компанию.

Мне хотелось сказать ему что-то утешительное, но как назло, не могла найти ни одного подходящего слова. В итоге смогла выдавить из себя только скупое:

– Угу.

Он развернулся и стал спускаться вниз по ступенькам. А я так и осталась стоять у окна и провожать взглядом его широкую спину до тех пор, пока она не скрылась из вида.

А потом я снова повернулась к окну.

Ангелина всё ещё стояла рядом с джипом, а мужчина уже забирался внутрь.

Когда высокая фигура Богдана показалась из подъезда, машина как раз отъехала, а моя соседка развернулась и, увидев Тихомирова, дёрнулась всем телом и закрыла ладонью рот.

Богдан же продолжал шагать и просто прошёл мимо, кажется, даже не взглянув на Ангелину. Несколько мгновений она провожала его обескураженным взглядом, а потом, словно опомнившись, бросилась за ним.

Богдан продолжал идти, не обращая внимания на попытки девушки остановить его. Лишь когда Ангелина двумя руками вцепилась в его локоть, Тихомиров рывком высвободил руку, посмотрел на мою соседку и что-то сказал. После этого Ангелина осталась стоять на месте, а Богдан спокойно зашагал дальше.

Я отошла от окна, испытывая смешанные чувства. Было обидно за Богдана так, что в груди жгло. А где-то под этим жжением сердце согревала трепетная радость от того, что мы с ним познакомились. И за это я даже была Ангелине немножко благодарна.