Czytaj książkę: «Убийственный аромат»
Аппетитные бестселлеры Юлии Евдокимовой: Италия, которую можно попробовать на вкус.
Газета «Аргументы и факты».
***
«Юлия- тонкий знаток и ценитель итальянской кухни и прочих итальянских тем».
Джангуидо Бреддо, почетный консул Италии, член Академии истории итальянской кухни.
***
«На книжной полке- тайны и туманы».
Журнал «Италия».
Духи – это незабываемый, невидимый модный аксессуар, который возвещает о вашем прибытии и остается после вашего ухода.
(Коко Шанель)
***
Мы все храним секрет, запертый на чердаке наших душ.
(Карлос Руис Сафон, испанский писатель)
Все совпадения персонажей и событий случайны
Говорят, что люди не меняются. Это действительно так. Но иногда, спустя годы, все наносное и приобретенное исчезает, слой за слоем, словно ветер уносит пожелтевшие листья. И тогда все яснее и четче на первый план выступает то, что долго пряталось глубоко внутри и, казалось, давно забыто. Так произошло с Карло Бальери. Он по-прежнему любил крепкие и дорогущие тосканские сигары, носил рубашки, сшитые известными портными. Но Лис больше не был могущественным и неподражаемым главой итальянской полиции, перед которым трепетали даже свои.
Он расслабился. За внутренними изменениями пришли внешние, волосы стали чуть длиннее, взгляд потерял цепкость и даже лицо обмякло. Пенсионер, что уж тут! Жесткий стержень, десятилетиями державший его изнутри, смягчился, а потом и вовсе стал плюшевым, словно игрушечный жираф. Растаял элегантный образ и на сцену вышел южанин, вроде сто лет назад искорененный и забытый, а вот, поди ж ты.
Бальери и книги писал расслабленно, нарушал сроки; не ругался с издателем, а кивал головой, обещая, что вот-вот пришлет рукопись.
Бывшие коллеги шептались за спиной: Лис уже не тот! А молодежь не верила, что этот седой и слегка рассеянный синьор та самая легенда и гроза мафии. Харизма? О чем вы!
Он даже купил летний домик с видом на море, правда, отдав дань прежнему Лису, в одном из самых красивых и шикарных мест Италии: в Позитано. Но это для приезжих оно шикарно, копни глубже – деревня, самая настоящая деревня, где все друг друга знают и никогда ничего не происходит.
***
Май в Позитано всегда был затишьем перед бурей. Через месяц крутые узкие улочки и галечные пляжи заполнят туристы, многочисленные магазины и кафе переполнятся, воздух запульсирует от переполняющей его энергии.
До тех пор было время. Дышать, размышлять, впитывать невозможную красоту, закончить, наконец, книгу. А потом- бежать. Бежать подальше до осени, когда жители Амальфитаны начнут жаловаться на пустоту и отсутствие благ цивилизации, сравнивать свои края со страной третьего мира где-нибудь в Африке. Вот тогда можно вернуться.
Стоя на небольшом балконе своего летнего дома, Карло Бальери любовался видом, от которого все еще захватывало дух. Такого сияния и таких ароматов он не встречал больше нигде, хотя пожалуй, был предвзят, как истинный южанин. Но он достаточно путешествовал, чтобы признать: другого такого очаровательного места действительно не существует. Говорят, что название Позитано произошло от финикийского имени бога моря Пезитан, ставшего у римлян Нептуном. Другая версия связывает название с голосом с неба, который предложил морякам высадиться в этом месте во время шторма. Остановка на пути. Ха, а кто бы отказался остановиться в раю?
В это время дня, прямо перед восходом солнца, он смотрел, как берег оживает. Большая полоса береговой линии еще казалась нетронутой, как в то время, когда деревня жила морем и ее домики выкрасили разноцветными красками вовсе не на потеху туристам, а чтобы их видели издалека рыбаки. возвращающиеся домой в непогоду. Скоро солнце прогонит аромат апельсиновых цветов, который окутывает деревню на рассвете, а пока птицы заливаются, приветствуя новый день, белые силуэты чаек расчерчивают еще бледную голубизну неба.
Кто-то сказал: чтобы красота была по настоящему ценной, она должна скрываться. Казалось бы, фотографии Позитано обошли весь мир и что тут скроешь, но в эти утренние часы и деревня и пейзаж раскрывались так, как не увидишь ни в полдень, ни в жаркие летние месяцы, ни на самых прекрасных фотографиях. Потому что красота включала все чувства сразу.
Бальери приезжал сюда уже второй год, но прекрасно знал, что никогда не станет для местных жителей своим. Конечно, он не был мимолетным туристом, такой же южанин-terrone, но слыл гостем. Если ты не родился здесь, свое место нужно заслужить.
Позитано был одним из тринадцати муниципалитетов, которые составляли побережье Амальфи. Каждый из них перетекал в следующий и каждый яростно сохранял собственную индивидуальность. Попробуй, скажи, что Вьетри суль Маре похож на Равелло, например! С тобой больше никогда не заговорят по-дружески.
Он не раздумывал ни минуты, сразу купил этот дом, не советуясь с женой, «прекрасной француженкой», как называли ее когда-то газеты. Расположенное на склоне горы, обращенном к морю, двухэтажное здание с арочными окнами находилось в двухстах метрах от вьяле Пазитеа, главной улицы деревни. Небольшие балкончики трех спален открывались на море. Поскольку все здания в Позитано построены на склоне гор Латтари, жителям требовалась спортивная подготовка. Viale Pasitea с извилистым спуском и крутыми поворотами – лишь один из способов добраться с вершины горы до берега. Более быстрый вариант предусматривал восхождение по многочисленным ступеням и тропам, которым не менее двухсот лет.
Одна из лестниц проходила как раз мимо заднего двора, и время от времени Бальери наблюдал за местными жителями или ошеломленными, запыхавшимися, выбившимися из сил туристами, преодолевающими четыреста ступеней.
Предметом зависти соседей являлось то, что дом отделен от строений по обе стороны. Пространство в деревне на вес золота, недвижимость стоит безумных денег и даже несколько метров свободного пространства казались роскошью. Большинство домов пристроено друг другу и два проулка по обе стороны от дома считались даром небес, в одном даже помещалась «Vespa». Да, на старости лет Бальери сел на мотороллер. А вы предлагаете карабкаться четыреста ступеней?
Сегодняшнее утро казалось особенно тихим. Видимо владельцы магазинов и ресторанов по максимуму отсыпаются в майские дни, ведь скоро начнется сезон и им придется работать почти круглосуточно, чтобы удовлетворить толпу.
Пожилой синьор, понимаясь по лестнице, приподнял выгоревшую соломенную шляпу.
– Buongiorno, signor Teresini. – Помахал в ответ Бальери.
В деревне о хозяине цветочной лавки Энрико Терезини отзывались чаще всего как о «una canaglia», очаровательном негодяе. Сколько сердец разбил по молодости, скольких туристов облапошил, но всегда выходил сухим из воды. Бальери находил его обаятельным и безобидным. Будь Карло женщиной, синьор Терезини непременно остановился бы для пары комплиментов!
– Энрико, когда откроется новая сырная лавка?
Прежде, чем ответить, цветочник пожал плечами и драматично поднял брови: – Не знаю, о чем они думают. Давно должна открыться. Толпы вот-вот нагрянут в нашу маленькую деревню! Вчера туда зашел мужчина и я пошел представиться позже днем, но там уже никого не было.
– Надеюсь, они скоро откроются. Нигде не могу найти пьемонтский сыр, робьола, хочу сделать пьемонтское ризотто, но без робьолы…
– Delizioso! – Энрико поднес пальцы к губам и смачно чмокнул.
Не успел цветочник раскланяться, как по ступенькам пронеслась синьора Бертина.
– Суматошное утро! – Вместо приветствия завопила женщина. Бальери не успел поднять брови так же драматично, как цветочник, ибо в безмятежном спокойствии утра не замечалось никакой суматохи. До тех пор, пока не появилась синьора. – Я уронила горшок с цветами, он свалил другой, все разлетелось, черепки, земля, и я должна попытаться спасти лимонное дерево!
Каких-то пять лет назад Бальери и представить себе не мог, что у кого-то могут быть такие проблемы. И такое утро. Теперь он наслаждался, раскрывая солнцу все фибры своей души.
– Вы заставите его выглядеть ее лучше, чем раньше, синьора, я уверен!
– Grazie, – ответила Бертина. – Buona giornata.
Сестра Бенедетта из церкви Санта Мария Ассунта, построенной бенедиктинцами, неслась, прыгая через ступеньку, навстречу синьоре Бертине. Помахала рукой в воздухе вместо приветствия, так и не сумев вовремя затормозить и тут же исчезла из виду.
Вот, собственно и весь утренний ритуал. Теперь до полудня на лестнице вряд ли кто-то появится, а когда нахлынут толпы, о которых говорил цветочник, привычно ворча, но в душе радуясь хорошим заработкам, Бальери здесь уже не будет.
Он спускался на кухню, чтобы сварить себе еще одну чашечку кофе, когда в дверь постучали, вернее, заколотили. Карло так отвык от нарушения ежедневного распорядка, что в первый момент застыл на месте, лишь потом медленно пошел к дверям.
На пороге стояла перепуганная светловолосая женщина лет тридцати, чем-то похожая на милого мышонка. Он часто видел ее на центральной улице, но не знал имени.
– Чем я могу помочь, синьора?
– Синьорина. Я… я живу вон там, рядом. У меня пансион. Ну, то есть я и живу там и сдаю комнаты…
– Очень приятно. Piacere, signorina. Вам чем-то помочь в доме?
– Дело не в доме. Дело в мужчине.
– Э… – Бальери опешил. – Каком мужчине?
– Не знаю. Незнакомец.– Не понял, причем здесь я? У вас проблемы?
– У меня серьезные проблемы.
– Синьорина, я ничего не понимаю.
– Идете со мной и я покажу.
– Почему вы просто не можете рассказать, что случилось?
– Потому что вы должны увидеть это своими глазами.
Бальери пожал плечами и, не закрывая двери на ключ, пошел за незнакомкой. Возможно эдакий поворот оживит зависший сюжет нового романа.
Буквально через сто метров они вошли в очаровательный розовый домик. Девушка остановилась в холле и уставилась на Бальери, застыв, как сыр робьола в ризотто.
– Так в чем проблема?
– Что?
– Мужчина!
– Точно, да, мужчина.
– Зачем вы привели меня сюда? Где он?
Девушка посмотрела на закрытую дверь справа. Бальери начала надоедать странная ситуация, он отстранил девушку, распахнул дверь и вошел в комнату. Вскоре вышел и что-то вроде прежнего огонька загорелось в глазах.
– Это вы его убили?
– Вы с ума сошли!
– Это ваш дом?
– Да!
– Ваша спальня?
– Да, вернее, не моя, гостевая.
– Так объясните, что делает в вашей спальне мертвец?
– Не знаю! Я нашла его таким, когда вернулась домой из пекарни со свежим хлебом!
– Как долго вас не было?
– Я остановилась, чтобы поговорить с Николой, булочником. А потом еще у Паломины, купила новое блюдо для гостиной.
– Долго вы с ней болтали?
– Не так уж долго. Она была занята сотней дел, как обычно. Меня не было дома максимум двадцать минут. Ну, может, тридцать.
– И за это время незнакомец, которого вы никогда раньше не видели.... Не видели?
– Никогда!!!
– Приходит в ваш дом, идет в одну из ваших спален, падает на кровать и умирает.
– Да. Его убили, да?
– Возможно. А может он решил провести последние минуты жизни в вашем очаровательном пансионе.
– Когда я нашла его, он лежал на боку.
– Что?
– Я думала, что это бродяга, который задремал, потрясла за лодыжку и он… перевернулся.
– Он был жив?
– Определенно мертв. Я проверила пульс. И… и побежала к вам.
– Это очень плохо, синьора.
– Синьорина. Я знаю, что это плохо. Вот почему я позвала вас на помощь.
– Почему меня?
– В деревне говорили, что вы самый главный в полиции.
– Я давно в отставке. И я не адвокат.
– Вы думаете, мне нужен адвокат?
– Это место преступления, а вы – главный подозреваемый.
– Я??? Я только что нашла тело!!! Я не знаю, как оно сюда попало!!!
– Допустим, я вам верю. Ваша семья тоже поверит. А судья-магистрат?
– Я серьезно!!!
– Я рад, что вы наконец поняли, что это серьезно. Потому что пришло время позвонить в полицию.
– А другого способа нет?
– Абсолютно нет, синьора. Конечно, мы можем вынести тело в ковре под покровом ночи и утопить в море…
– Как глупо!
– Вот именно. Так что звоните в полицию.
Глава 1.
Полиция появилась в розовом домике через считанные минуты. Лука Романо, глава местной полиции, вытаращил глаза, увидев Бальери, закашлялся, но потом сообразил, что человек, известный каждому полицейскому в Италии, давно уже на пенсии. Однако представился и поздоровался с уважением.
При виде темноволосого красавца-полицейского, худенькая бледная хозяйка пансиона совсем стушевалась. Теперь Бальери узнал ее имя. Нет, он не поинтересовался раньше совсем не потому, что полиция прибыла слишком быстро. Прежний Лис за пять минут узнал бы не только имя девушки, но и всю ее родословную до десятого колена, а заодно и самые сокровенные мысли. Нынешнему это просто было не интересно.
Но услышав имя – Бриана Росси, он ухмыльнулся. Надо же назвать такую мышку именем неаполитанской принцессы из народных легенд!
– Что вы здесь делаете? – Поинтересовался полицейский у Бальери.
– Девушка прибежала ко мне в панике, попросила о помощи. Но толком не могла объяснить, что случилось. Пришлось пойти и посмотреть. – Карло развел руками, словно извиняясь и приглашая полицейского посочувствовать и войти в положение.
– И что вы увидели?
Бальери молча показал на дверь, смотрите, мол, сами.
– Там труп. – Неожиданно громко сказала мышка-принцесса.
Полицейские не сговариваясь хором воскликнули: – Что там? – И переглянулись.
– Прямо там, – подтвердил Бальери и почувствовал что начинает получать удовольствие от ситуации. Непременнейшим образом надо вставить этот эпизод в книгу. Что ж, время не совсем потеряно.
Полицейский распахнул дверь, вошел в комнату. Внимательно осмотрел тело на кровати.
– Этот человек мертв.
Бальери закатил глаза, мышка охнула.
– Вызывайте экспертов. Вы знаете, кто это?
Бальери и мышка покачали головами.
– Я знаю. – Вмешалась женщина-полицейский. – Это маэстро Макс.
– Кто? – Снова хором переспросили остальные, а мышка снова охнула.
– Разве вы не знаете? Знаменитый парфюмер. Они снимают здесь очередной эпизод телешоу.
– Этого еще не хватало… – Лука нахмурился. – Я что-то припоминаю… вроде
мэр давал разрешение на съемку, а мои сотрудники должны обеспечить порядок.
– Да, и завтра должны были снимать.
– Что за шоу? – История становилась все нелепее. Мышка-принцесса, какой-то маэстро из телешоу. – Парфюмерное шоу? Вы это серьезно?
Полицейская закивала. – Это же настоящая звезда! Они снимают эпизоды в самых красивых местах.
– И что там, в этих… эпизодах?
– Маэстро Макс использует местные ингредиенты и создает новые ароматы и блюда!
– Он еще и повар?
– Он говорит, что все взаимосвязано. Он лучший! Был…
Бальери пожал плечами. Создание аромата это алхимия, почти магия. Создавать новые духи на глазах у публики? Надувательство!
Судя по недоверчивой ухмылке, начальник полиции думал также.
– У вас много постояльцев?
– Только одна пара… еще не сезон… но у меня хороший пансион, с июля до сентября все выкуплено полностью!
– Что за пара?
– Пожилые немцы… вернее, жена итальянка, но с детства жила в Германии и почти не говорила по-итальянски. Они пенсионеры.
– Нам все равно придется с ними поговорить.
– Простите… я знаю, что должна была сначала вызвать полицию, но я запаниковала… не знала, что делать… вот и побежала к синьору… ведь меня могут обвинить в убийстве!
– А кто сказал, что это убийство? Скорее всего, это смерть от естественных причин.
– То есть он пришел ко мне в пансион, чтобы умереть?
– Ему стало плохо, он толкнул первую попавшуюся дверь. Кстати, почему она открыта?
– Я вышла на минутку… и это пансион, мы не всегда запираем двери…
– Вы могли позвонить в неотложную медицинскую помощь, это не пришло вам в голову?
– Не надо было никакой неотложной медицинской помощи. – Тихо сказала мышка. – Я проверила его пульс. Он… умер.
Полицейские закатили глаза. – То есть вы сначала проверили пульс, а потом запаниковали?
– Конечно! Зачем паниковать, если бы он был жив!
«А мышка-то молодец, с юмором»,– улыбнулся Бальери. Пока она рассказывала полиции, как провела утро, он вышел из домика на ступени городской лестницы. Утро испорчено. С другой стороны, все это непременно оживит сюжет!
– Я думаю, что в доме мог быть кто-то еще, когда я вернулась, – донеслась до него фраза мышки.
– Почему же вы сразу не сказали? – Последовал вопрос.
Действительно, она и ему ничего не сказала. Весело было бы зайти в дом и получить вазой по голове. Или чем нынче бьют нежелательных свидетелей?
– Я забыла! После того как нашла тело, я услышала шум внизу. Там никого не было, но я заметила, что входная дверь была открыта, а я помню, что закрыла ее, когда пришла домой.
– Вы думаете, кто-то прятался внизу, пока вы были здесь, а потом сбежал, когда вы поднялась наверх?
Мышка сдавленно пискнула, видимо, дошло, что жертвой могла оказаться и она. Хотя какой жертвой, скорее всего маэстро -как его там – вколол себе чего-нибудь стимулирующего, вот сердце и не выдержало.
– У меня нет доказательств, – продолжала между тем мышка. – Но это единственное объяснение.
– Может быть, вы забыли закрыть дверь, когда вошли,– съехидничала женщина-полицейский. – Точно также, как забыли, что в доме был злоумышленник.
Пора было идти домой, но надо попрощаться с начальником полиции. Или его статус позволяет наплевать на приличия и просто уйти? Раньше такие мысли не пришли бы в голову Бальери, но он больше не был Лисом. Пенсионер-писатель, не больше.
Лука Романо вышел из домика, прищурился, глядя на солнце.
– Дотторе…
– Просто Карло.
– Карло. Мне не нравится это происшествие. Надеюсь, медики подтвердят, что этот маэстро скончался от естественных причин. Но если нет… у меня к вам большая просьба. Не вмешивайтесь в это дело! Я не смогу послать вас на хрен, ведь все эти важные шишки из Рима, ваши приятели и все такое… с меня хватит прессы, которая с ума сойдет, узнав, кто наша жертва. Вы же понимаете, что в вашем присутствии я не смогу нормально работать.
Бальери похлопал полицейского по плечу.
– Не переживайте. Заниматься расследованием – последнее, что я хотел бы делать.
– Обещаете?
– Обещаю.
Глава 2.
Позади цветочного магазинчика синьор Энрико и хозяин автомастерской с гаражом и стоянкой синьор Лучано играли в скопу, простую карточную игру, популярную на юге. Пара на пару играть интереснее, но и один на один выглядело весьма азартным времяпровождением.
– Двадцать один! Я выиграл!– Лучано бросил карты на стол и торжествующе посмотрел на соперника.
– На кого ты оставил гараж? – Поинтересовался Бальери.
– Мой племянник Пиппо начал работать у меня механиком и присматривает за парковкой. Так что появилось немного свободного времени, чтобы обыграть Энрико. Зато он обставил меня вчера в бочче!
Любовь местных жителей к спорту проявлялась даже в развлечениях. Кто бы подумал что два пожилых синьора с азартом могут кидать мячи в подобии боулинга! Вот потому им и крутые ступени нипочем.
– Смотрите, не разоритесь в азарте!
– Теперь мы квиты. И не волнуйся, никаких денег! Если выигрываю я, то даю ему бесплатный день на парковке, если он – получаю лучший букет!
– Я думал ты один живешь, не знал, что у тебя есть племянник.
Лучано нахмурился, бросил взгляд на Энрико, словно взглядом поинтересовался у цветочника, можно ли доверять Бальери. Тот взгляд не отвел, но Лучано ограничился кратким: – È complicato, все сложно.
– В семье просто не бывает, так ведь? – Поддержал Бальери и хотел откланяться, но к ним уже направлялась Нунция, владелица Сaffe del centro, по прозвищу «La chiacchierona» – болтушка. Она узнавала все новости и сплетни за пять минут до того, как они появлялись на свет, исключительный талант!
– Анналена из Caffѐ di Positano сама не своя,– после приветствия затараторила Нунция. – Я сразу поняла, что-то не так! И представляете, она должна была участвовать в съемках популярного шоу, ну, вы знаете, о чем я. И позавчера даже был торжественный прием, который устроил продюсер по поводу съемок. А главный герой не явился! Вернее, явился, но был не в себе!
– Как это не в себе, в ком же он был? – Ехидно поинтересовался Энрико.
– Вы же знаете, что у маэстро Макса выходит новая книга? Так вот съемки в Позитано должны были стать настоящим прорывом и рекламой книги. Во всей Европе уже рассказывают о ней, это настоящий бестселлер! Представляете, Анналена предложила маэстро Максу взять ее перечницу для съемок, для рекламы, с логотипом кафе! А он отказался!
– Поэтому он не в себе?
– Да совсем не поэтому, что ты меня перебиваешь! Знаете, где был прием? – Нунция выдержала паузу и торжественно сообщила: – в Le Sirenuse!
Мужчины изумленно присвистнули.
В 1951 году четверо неаполитанцев, братья и сестры, решили превратить свой летний дом в отель. Но они и не подозревали, что спустя годы Le Sirenuse станет самым роскошным заведением в Позитано, возвращая в эпоху, где мужчины надевали смокинг на ужин, а дамы выходили к бассейну в бриллиантах. Что бы не происходило за пределами этих стен, внутри отеля все еще царила belle epoque. Названный в честь мифологических сирен, которые завлекали моряков на скалы своим неотразимым пением, Le Sirenuse продолжал заманивать туристов и потрошить их кошельки вот уже семьдесят лет.
–Ничего себе,– ахнул Энрико. – Похоже, менеджер рассчитывает на хорошие доходы, раз раскошелился на такой прием!
– О, все было роскошно! Наш мэр не отходил от продюсера, я думала он не способен лебезить, но в этом случае просто выпрыгивал из штанов! И что? Все ждали главную звезду вечера, а маэстро Макс не пришел! Ему звонили, за ним посылали, его искали… Разве может ли быть вечеринка в честь знаменитости, если эта знаменитость отсутствует? В конце концов его нашли и он… был пьян! Итальянец, пьяный в стельку, вы представляете?
– И что было дальше?
– О, он совершенно не волновался! Казалось, что он не понимает, что все эти люди тут делают. Продюсер, его зовут Луиджи, попытался сгладить ситуацию, обнял Макса за плечи, но я все слышала!
– Что слышала? – Лучано с Энрико даже дыхание затаили, а Бальери ужасно хотелось распрощаться и идти дальше, но это было абсолютно невежливо и пришлось стоять и улыбаться идиотской улыбкой.
– Луиджи сказал: «Ты – специально приглашенная звезда, все в восторге от того, что ты здесь». А тот пробормотал: «Только потому, что они не знают правды». А продюсер спросил: «Что ты имеешь в виду?». А маэстро Макс ответил: «Тебе придется подождать, как и всем остальным, мой дорогой, но не волнуйся, я собираюсь во всем признаться».
– А он что?
– А он спросил: «В чем ты собираешься признаться?» А маэстро Макс: «Я покажу им то, что изменит все!». Протрезвел на моих глазах и пошел к гостям.
– А продюсер?
– А продюсер увидел меня и громко сказал: «Правильно, Макс! Ты на пороге потрясающих перемен!»
– И что?
Нунция впервые слегка смутилась. – И…все.
Наконец у Бальери появилась возможность уйти. Но на сердце было неспокойно, он уже догадывался, что естественными причинами смерть шоумена не объяснить.
Так и оказалось. Не успел он вернуться домой, как зазвонил телефон и Карло совсем не удивился, услышав голос Луки Романо.
– Я подумал, что вам будет интересно, дотторе…
– Карло.
– Да, конечно, Карло. Пришел отчет о вскрытии. Жертва, в смысле, маэстро Макс – был отравлен. Гликозоиды.
– Растительные или синтетические?
– Этого в заключении нет. Мы устанавливаем, как яд мог попасть в организм, в желудке лишь кофе, какое-то спиртное и оливки. К сожалению мы опоздали, не сможем исследовать ни бокал, ни чашку, все давно вымыто.
– Получается, что он выпил яд незадолго до смерти, а значит, это случилось в пансионе мыш… Брианы. Иначе умер бы гораздо раньше.
– Не обязательно. Следов рвоты не обнаружено, значит, доза оказалась не слишком большой, но сердечная система все же отреагировала. Не думаю, что девушка его отравила. Скорее он почувствовал себя плохо и толкнул дверь, оказавшуюся открытой, потом просто вошел в комнату и упал на кровать на автопилоте. Странно лишь, что почувствовав недомогание он не пошел в отель, а отправился вглубь деревни.
– Это я как раз могу объяснить… – пробормотал Бальери. – Если оценить всю картину происшествия, скорее всего маэстро Макс от кого-то убегал. И в пансион он вошел не из-за плохого самочувствия, а чтобы отделаться от преследователя. – И тут же пожалел о своих словах, ведь доказательств не было, а объяснить свою, не вовремя проснувшуюся, интуицию он не мог.
Но полицейский из Позитано поблагодарил, а потом помялся, но все же напомнил об обещании.
– Даже не сомневайтесь – честно ответил Бальери.– Мне совершенно не интересно это расследование.
Он отправился за компьютер, чтобы сесть, наконец, за рукопись, но в дверь постучали.
Да что ж это такое, второй день никакого покоя!
За дверью стояла Бриана Росси. Щеки раскраснелись, глаза горели.
– Это убийство! – Вместо приветствия сообщила девушка.
– И какое это имеет ко мне отношение? – Поинтересовался Бальери и собрался захлопнуть дверь перед носом мышки, но та уже протиснулась в холл.
– Вы же не хотите, чтобы убийца остался безнаказанным! Вы должны его поймать!
– Делом занимается полиция Позитано. Вот пусть…
– Полиция Позитано? – Ух, сколько в ней страсти, какая же это мышка, настоящая donna italiana! – Вы это серьезно? Да они ни разу в жизни не сталкивались с убийством!
Бальери неожиданно развеселился. И огонек снова загорелся в глазах.
– Дело в том, дорогая синьорина, что я дал слово не вмешиваться в это дело. А я не нарушаю обещаний.
На лице Брианы нарисовалось такое разочарование, что Бальери хмыкнул. – Но я знаю того, кто обещания не давал.
