Czytaj książkę: «Их жаркий ноябрь»
Глава 1
– Да что же это такое?!
Я со злостью сжала руль своей белой иномарки и принялась высматривать место на стоянке перед нашей фирмой. После третьего круга мне все же удалось втиснуться на свободное место. Заглушив двигатель, я выдохнула и взглянула на экран своего сотового. До начала рабочего дня оставалось двадцать минут. Поправив серый плащ, я достала из сумки блеск для губ. Из строгого пучка на лоб выпала непослушная рыжевато-карамельная прядь. Быстро убрав ее за ухо, я подкрасила губы блеском, щелкнула замком на дверце автомобиля и тут же угодила своими любимыми ярко-желтыми «лодочками» прямо в середину осенней лужи.
– Твою мать… – растерянно выругалась я, осторожно переставила правую ногу на бордюр и кое-как выбралась из автомобиля.
Повесила объемную кожаную сумку на плечо и уверенно двинулась в сторону входа по усыпанной золотыми и красными листьями дорожке.
– Аня, постой! – послышался сзади голос бухгалтера Леночки.
Леночка бежала вприпрыжку через большие и маленькие лужи и весело махала мне рукой. Я улыбнулась и притормозила.
Осенний ветер взлохматил ее короткие темные волосы и распахнул спортивную ветровку.
– Покурим?
– Покурим.
Мы заговорщически переглянулись и бодро зашагали по усыпанным осенними листьями дорожкам в сторону нашей фирмы.
«Бывают же такие люди! – посматривая на Леночку, размышляла я. – Солнечные, жизнерадостные!»
Леночка занималась спортом, являлась сторонницей каких-то странных ПП-рецептов, при этом умудрялась курить, и улыбка никогда не сходила с ее лица.
Может, она дарила окружающим радость от тех самых ПП-рецептиков и здорового питания вперемешку с табачным дымом, а может, от того, что никогда не была замужем и не имела обременений в виде детей и счетов? Как знать. Увы, я была ее полной противоположностью.
В свои двадцать девять я тянула лямку из квартплаты и ипотеки, взятой когда-то на двоих с мужем «однушки» в новостройке, а еще воспитывала раньше общую, но в последний год исключительно мою дочку Еву.
Мой муж Валера самоустранился из нашей жизни год назад. Он всегда был слишком жестким, непробиваемо упрямым и ни с кем не считался. Профессиональный фотограф, Валера растворялся в работе и забывал о том, что есть я и Ева. Привлекательные модели осаждали Валеру своими сообщениями и были готовы на все ради одного-единственного взгляда его голубых глаз. Они не знали, каким жестоким он может быть на самом деле.
Может, именно поэтому я спускала ему с рук его увлеченность работой и другими женщинами: ведь, чем реже видишься, тем меньше взаимных обид.
Год назад у Валеры появилась цель: он решил, что достаточно зарабатывает и просто обязан увековечить свое имя, создав коллекцию уникальных фотографий.
Валера отправился в кругосветное путешествие. Приторговывал фотографиями через интернет, изредка присылал нам с Евой красивые пейзажи и жил в свое удовольствие. Деньги переводил не каждый месяц, об общей ипотеке забыл, поэтому я уже давно не таила надежд на то, что он образумится. Просто сбросила его со счетов. Подать на развод мне мешало только одно: полное отсутствие свободного времени.
Мне повезло: в нашем микрорайоне открылся новый садик, и теперь моя пятилетняя неуклюжая Ева каждое утро с диким воем отправлялась в группу таких же несчастных детей, у которых не было сердобольных бабушек и дедушек.
Их не то, чтобы не было. Почти бывшая свекровь всегда была рада взять Еву на выходные, но сидеть с внучкой круглосуточно у нее не было возможности. Она преподавала в городской художественной школе, чем очень гордилась, и заставляла меня каждую субботу таскать Еву на занятия по рисованию.
Мои родные мать и отец жили в Краснодаре. Обычная семья. Папа с утра до ночи трудился в частном банке на должности управляющего, а мама работала в небольшой клинике гинекологом и, кажется, сроднилась с белым халатом. С Евой они общались исключительно по скайпу.
Надо ли говорить, что я пошла по стопам родителей? Заядлая карьеристка, два месяца назад я получила повышение – должность начальника отдела продаж в нашей фирме.
Я брала работу на дом, сидела за компьютером до полуночи, просыпалась в шесть утра, тащила дочку в садик и приходила на работу раньше всех – только бы удержаться на желанной должности. Единственной радостью в моей жизни было выпить чашечку кофе в обеденный перерыв и выкурить с Леночкой по сигарете в специально отведенном для этого месте.
Там нас и застал шеф, Анатолий Витальевич Ковалев, грузный, седовласый и твердый, как скала, управленец, прошедший закалку еще в далекие девяностые.
– Доброе утро, Анатолий Витальевич! – Леночка подарила шефу солнечную улыбку.
Но он даже не взглянул в ее сторону. Его глаза надолго задержались на мне, и это было подозрительно. Он взглядом оглаживал мою шею, плечи и скользил ниже, к ногам в желтых «лодочках».
– Так, девчата, – очнувшись от наваждения, подмигнул нам Анатолий Витальевич, шевельнув густой бровью. – Все в курсе, какой завтра день?
Мы с Леночкой переглянулись и закивали. Как же не знать? Завтра, первого октября, у Анатолия Витальевича юбилей – ему исполняется пятьдесят лет. Мы приготовили для него концертную программу в актовом зале. Даже песню сочинили, благо, менеджер Виталик умел играть на клавесине.
– После шумных поздравлений вас, Анечка, я приглашаю в ресторан. Отказы не принимаю.
Его строгий взгляд остановился на уровне моей груди и вспыхнул нехорошим вожделением.
– Анатолий Витальевич, вы ведь знаете, я не могу по вечерам… дочка у меня. Не на кого ее оставить! – взмолилась я. Взгляд седовласого начальника в сторону моей груди мне очень не нравился.
– Что за глупости?! Найдите для дочки няню. Вы молодая и привлекательная женщина, негоже с утра до ночи на работе сидеть. Вы же белого света не видите! Не придете – лишу всех премий! – Он погрозил мне пальцем и тяжело зашагал в сторону своей приемной.
– Черт… – отбросив сигарету в жестяную пепельницу, заломила руки я. – Ну, что мне делать, Лена? Он не понимает, наверное, что такое маленькая дочка…
– Знаешь, Ань, а он на тебя запал, – задумчиво взглянула на меня подруга. – Разве не видишь, как он на тебя смотрит?
Я растерянно пожала плечами, но слова подруги посеяли в душе тревогу. Я ведь и сама в последние недели замечала: что-то не так с его стороны.
– Нравишься ты ему, Аня. Вот посмотришь, завтра в ресторане подкатывать к тебе будет.
– Между нами пропасть в двадцать лет! Какое там «подкатывать»! Или в нашей фирме считается, что если я брошенка, то соглашусь на любые условия, лишь бы не одной дочку тянуть?
Леночка пожала плечами.
Я стряхнула пепел со своей сигареты и с неудовольствием подметила, что пальцы противно подрагивают.
– У меня и платья для ресторана нет, – принялась взахлеб оправдываться я больше даже перед самой собой, чем перед подругой. – Никто не согласится взять на себя Еву на вечер. Да и кто сказал, что я обязана идти на банкет? Стихов в актовом зале вполне достаточно.
– Эх… – сочувственно выдохнула Леночка и затушила сигарету.
***
В обед Анатолий Витальевич вызвал меня к себе в кабинет.
– Что ты натворила? Шеф злой какой-то, – с удивлением посматривала на меня его секретарша Олеся.
– Не знаю, – искренне ответила я.
Я вошла в кабинет и нерешительно остановилась возле широкого рабочего стола. Анатолий Витальевич восседал в своем кожаном кресле среди папок и отчетов и поглаживал аккуратно подстриженную бородку.
– Анечка… Ну, что ты застыла? Присаживайся. Кофе будешь? – ласково заговорил со мной шеф.
– Нет, спасибо.
– Не будешь, значит… Что ж, тогда перейдем к делу.
Он подался вперед, и его крепкие руки оказались слишком близко.
– Аня, я давно на тебя посматриваю. Ты женщина работящая, приятная, скромная. Скажи, у тебя муж есть?
– Н-нет… – От неожиданности я заикнулась.
– Вот видишь! Одна, с ребенком. Сложно ведь.
– Я справляюсь, – все еще не понимая, к чему он клонит, выдавила из себя.
– А вдвоем ребенка воспитывать проще, чем одной. У меня детей нет и никогда уже не будет, зато есть просторная квартира и чудесный загородный дом. Одиночество меня тяготит, поэтому предлагаю перейти сразу к делу.
– К какому делу?
Его крепкая ладонь накрыла мою руку, и желудок скрутился в тугую пружину. Ко мне еще никогда не приставали на рабочем месте. Да что там приставать – одного взгляда на мое хмурое уставшее лицо было достаточно, чтобы пропало всякое желание подкатывать с глупостями. «У начальника отдела продаж Анны Макеевой личной жизни быть не может!» – гласило выражение моего лица.
– Ты мне нравишься, Аня. Понимаю, это неожиданно, поэтому дам тебе время подумать до завтрашнего банкета. Иди к себе, взвесь все «за» и «против», а завтра жду от тебя положительный ответ. Лично я для себя уже все решил.
– А с чего вы решили, что мой ответ будет положительным? – Я медленно поднялась со стула для посетителей.
– Потому что в случае отрицательного ответа мне придется тебя уволить. Сама знаешь, Виталик намного лучше тебя разбирается в деле. Ему и светит место начальника отдела.
Я попятилась к выходу.
Вернулась в отдел, села на свое рабочее место. Вокруг носились сотрудники с папками документов, что-то говорили, складывали мне на стол какие-то договоры, требовали подписать…
Но я их не слушала. В голове шумело, щеки и уши пылали от стыда. Внутри все взрывалось от смятения и страха. Меня оставят без работы? А как же счета и кредиты? На что нам с Евой жить?
«Но ведь спать с шефом, не испытывая к нему ничего, кроме отвращения, еще страшнее!» – крутились мысли у меня в голове.
Не помню, как я собиралась домой. На автомате вышла из отдела самой последней. Спустилась по лестнице на первый этаж и уже у стеклянной двери на выходе столкнулась с шефом.
– Анечка, вот ты где! – обрадовался он и тут же бесцеремонно приобнял меня за талию. Рука бессовестно скользнула ниже и огладила мои бедра. – Ну, что, поужинаем где-нибудь? Я знаю отличное местечко…
– Садик закрывается через сорок минут, нянечки ждать не станут, – перебила его я и грубо оттолкнула так собственнически поселившуюся на моей попе мужскую руку.
– Вот что, Анна! – Карие глаза Анатолия Витальевича вспыхнули яростью. – Или ты соглашаешься, или завтра утром кладешь мне на стол заявление об уходе! Терпеть у себя в фирме своенравных девиц я не намерен!
– А может, мне его прямо сейчас написать?
– Тогда вернись в отдел кадров, и чтобы с завтрашнего дня духу твоего в моей фирме не было!
Я вздрогнула, будто мне отвесили пощечину. Растерянно взглянула на шефа, еще вчера казавшегося мне приятным человеком.
– Или садись в мою машину, или пиши заявление об уходе! – В его голосе прозвучали стальные нотки.
Все еще не до конца осознавая, что подписываю нам с Евой приговор, я гордо расправила плечи и застучала каблучками в сторону отдела кадров.
– Анатолий Витальевич, конечно, меняет женщин, как перчатки, но ни одна еще не писала заявление об уходе по такой глупой причине, – сочувственно посмотрела на меня кадровичка Элеонора. – Он быстро остывает к своим любовницам. Потерпела бы его месяц-другой – глядишь, и на повышение пошла бы. А так – с дитем, без работы, без мужа…
– Что значит «потерпела бы»? – Моё лицо покрылось красными пятнами.
– Молодая ты еще и глупая. Думаешь, он тебя так просто на новую должность назначил два месяца назад? Нет, конечно! Он тебя под себя надеялся получить. И куда ты теперь пойдешь? За садик и квартиру платить чем будешь?
Я не ответила. Размашистым почерком написала заявление, молча поставила все нужные подписи и вышла на улицу.
Почти стемнело. Стало очень холодно – пронзительно, по-осеннему. Я добежала до своей машины, одиноко белевшей на парковке, и быстро забралась внутрь.
Меня трясло так сильно, что стучали зубы. Закуталась поплотнее в плащ и повернула ключ в зажигании, чтобы включить сплит-систему на обогрев.
На сотовый пришло сообщение от нянечки: «Садик закрывается через пятнадцать минут. Если не явитесь до этого времени, ваша Ева будет в будке у охранника».
На миг зажмурилась. Захотелось плакать, но я себе запретила. Врубила песни «Epilogue», и машина сорвалась с места. Перекресток, светофор… пробка, еще одна… Я не успею добраться до садика за пятнадцать минут. У моей неуклюжей Евы случится истерика: она боится охранников.
В порыве отчаяния начала набирать номер свекрови – та жила в десяти минутах ходьбы от садика. Но свекровь, как назло, не брала трубку.
И вот тогда я расплакалась по-настоящему.
Мы с Евой остались без дохода, один на один со всеми счетами и долгом за ипотеку.
Будущее исчезло. На него, казалось, накинули покрывало из мрачной, непроглядной тьмы, от которой не было никакого спасения.
Глава 2
Солнечное утро. Пятница. Ева, счастливая до одури от того, что ей разрешили остаться дома, носится по квартире в пижаме с розовыми звездочками и заливисто смеется. Как мало надо детям для счастья!
Я давлюсь остывшим чаем, кутаюсь в домашний халат и пытаюсь связаться с ее отцом по скайпу. Увы, похоже, в Скандинавии не везде ловится интернет.
– Ева, надень носки, пол холодный! – бурчу я. – Отопление еще не включили, а ночью было холодно.
«Валера, мы с Евой попали в беду. Меня уволили, и нам скоро будет нечем платить за квартиру. Пожалуйста, если у тебя есть хоть немного денег, помоги мне с ипотекой в этом месяце», – написала ему на почту.
Увы, письма остались без ответа. Валере важны только заснеженные вершины на фотографиях. На письма в интернете у него нет времени.
…Следующие две недели я пыталась найти новую работу. Вакансии, вакансии, собеседования… все тщетно. Как будто меня прокляли. Деньги почти закончились, я задолжала за садик, а Валера так и не ответил ни на одно мое письмо. А ведь я написала ему их тридцать четыре.
Еще две-три недели такой жизни, и коллекторы выселят нас с дочкой из квартиры.
Неделю спустя деньги на ипотеку перевели мои родители.
– Что же такое, Аня? Почему тебя нигде не берут на работу? – сокрушалась моя мама по скайпу.
– Я не знаю, мам… как будто прокляли меня. Резюме безупречное, а работодатели дружно пишут мне отказы, один за другим, – чуть не плакала я.
По-настоящему я плакала по ночам, уткнувшись носом в ледяное стекло кухонного окна. Ева крепко спала в своей кроватке, а я злилась на безответственного Валеру, так и не ответившего ни на одно мое письмо, на собственную беспомощность…
Письмо на почтовый ящик от менеджера рекрутингового агентства Дарьи пришло ранним утром двадцать седьмого октября. Я находилась на грани нервного срыва, потому что деньги, присланные мамой, таяли слишком быстро, а брать новый заем было попросту негде.
«Анна, не знаю, подойдет ли вам данная вакансия. Условия там очень нестандартные, но попробуйте им позвонить. Компания «Покровский и К» ищет помощника генерального директора. Работа по контракту, испытательный срок месяц. Требуется уверенная в себе, привлекательная женщина без комплексов. Зарплата на испытательном сроке – почти двести пятьдесят тысяч рублей».
Сколько?! Двести пятьдесят?! Сердце отчаянно забилось. Да за такие деньги я готова даже танцевать стриптиз своему новому боссу! Я смогу оплатить всю задолженность по ипотеке, и еще на жизнь нам с Евой хватит…
Следом за радостью в душу одно за другим начали закрадываться сомнения. Мне ведь уже давно не восемнадцать. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. На моей должности восемьдесят – это предел, даже со всеми премиями.
«А почему такая большая зарплата?» – ответила вопросом на письмо менеджера я.
«Генеральный директор желает видеть рядом с собой привлекательную помощницу», – пришел странный ответ.
«И все?»
«Позвоните, они вам расскажут»
«Спасибо».
Втянув грудью воздух, я неуверенно набрала указанный в письме номер.
Девушка попросила меня выслать резюме и несколько своих фотографий на корпоративную почту.
– Мы с вами свяжемся, – последовал стандартный ответ.
Что ж, свяжутся – значит, свяжутся. Мне ничего не остается, только ждать.
Ответ пришел через час, чему я несказанно удивилась.
«Ваше собеседование состоится завтра в десять часов утра по указанному адресу. У нас дресс-код, он обязателен для всех сотрудников. Будет лучше, если вы наденете строгое офисное платье или блузку и юбку». Далее шло название элитного бизнес-центра на улице Гвардейской.
Я знала, где находится этот бизнес-центр. Его построили в прошлом году на госсубсидии, выделенные правительством, в надежде на то, что арендная плата позволит залатать дыры в городском бюджете. Арендная плата оказалась слишком высока, и наша фирма во главе с Анатолием Витальевичем скромненько поселилась в спальном микрорайоне.
Что ж, завтра Ева будет в садике, а я спокойно отправлюсь на собеседование.
***
– Здравствуйте, я на собеседование, – приветливо улыбнулась брюнетке на ресепшене.
– Ваше имя? – улыбнулась в ответ она.
– Анна… Анна Макеева.
– Хорошо, я сообщу, что вы пришли.
Кивнув, я присела на небольшой кожаный диванчик для посетителей. Расстегнула пуговицы на своем черном пальто, пытаясь унять волнение.
Все ли я предусмотрела? Не промахнулась ли с внешним видом?
Блузка нежного мятного оттенка подобрана специально под цвет моих зеленых глаз. Черная юбка-«карандаш», плавно очерчивающая линию бедер. Высокие сапоги, облегающие икры и придающие уверенности в себе: дорогая обувь на высоком каблуке – моя слабость, как и духи, сладкие, обволакивающие, от ведущего парижского бренда (до потери работы я не экономила на любимых ароматах). Волосы собраны в элегантный пучок, на лице неброский макияж. Все, как всегда. Только мысль, предательская, гадкая, что мне снова по какой-то причине откажут, продолжала грызть меня изнутри. От неё желудок скручивался в тугой узел, и я никак не могла взять себя в руки. Я понимала, что мне очень нужна работа – просто позарез нужна!
– Господин Покровский примет вас, —Из-за добротной двери со сверкающей золотистой ручкой появилась девушка. – Давайте ваше пальто.
Я улыбнулась, неловко поднялась с дивана и сняла верхнюю одежду. Девушка мгновенно спрятала пальто во встроенный шкаф.
– Так уже лучше. Теперь можем идти, – улыбнулась она.
Я послушно пошла за ней, стуча каблучками и чувствуя неловкость от того, что стук эхом прокатился по огромному холлу.
Да, несомненно, городские строители очень постарались, создавая бизнес-центр. Гигантские по площади помещения с роскошной отделкой, уютные зеленые уголки, широкие окна в пол… Потрясающее место! Вдохновляет на победу.
Мы с девушкой упёрлись в еще одну дверь с золотой табличкой «Покровский и К».
– Константин Владимирович, к вам соискательница, – распахнув дверь, сообщила она.
Константин Покровский. Боже! Я почувствовала, как от страха подгибаются колени. В нашем городе нет человека страшнее!
«Почему я не навела справки о компании и ее руководителе, прежде чем идти сюда?!» – сокрушалась я, но было уже поздно, и я понимала, что надо держать лицо.
Вошла в кабинет.
Слишком много места для одного человека. Но отделка в приятном коричневом цвете ласкает глаз. В левом углу потрескивает встроенный в стену искусственный камин, рядом небольшой темно-красный диван, заставленный книгами стеллаж из дерева. Так уютно, как будто ты внезапно оказался дома.
Но поворачиваешь голову направо – и иллюзия исчезает. Там рабочая зона – широкий стол, кресло руководителя из темно-красной кожи. Кресло такое большое, что кажется, в нем можно утонуть. Дальше организовано место для переговоров – еще один широкий стол, несколько мягких стульев, проектор и прочая техника. В моей бывшей фирме было нечто подобное, но та аппаратура, которую я видела сейчас, намного дороже.
– Здравствуйте, Анна, – послышался приятный мужской голос, и вздрогнула.
Мой наниматель стоял у широкого панорамного окна, засунув руки в карманы брюк дорогого темно-серого костюма. Мужественный профиль, величественная осанка – от этого человека веяло властью. Галстука на нём не было – только белоснежная рубашка. Две верхних пуговицы были расстегнуты. Я испуганно сглотнула и подумала, что этот влиятельный человек, несомненно, имеет право не соблюдать дресс-код.
Перед глазами промелькнули обрывки сюжетов от местного канала новостей. «Директор центрального рынка найден мертвым в своей машине. Сотрудники полиции умалчивают, что процветающий бизнесмен Константин Покровский замешан в убийстве, ведь именно его управляющему накануне было отказано в аренде рыночных помещений по сниженной стоимости».
«Сегодня открылся новый филиал компании по продаже элитной недвижимости, подаренной Константину Покровскому одним из бизнесменов города. Сам бизнесмен забрал свою семью и поспешно бежал за границу. Константин Покровский пока никак не комментирует этот факт, но на открытии филиала присутствовала вся городская администрация, что является ярким показателем того, на чьей стороне сегодня власть».
«Вчера в одном из лучших ресторанов города произошел конфликт. Охрана, выполнявшая приказ хозяев ресторана не принимать у себя Константина Покровского и его влиятельных друзей, была расстреляна на месте. Владельцы ресторана, двое мужчин из Адыгеи, поспешно покинули пределы области».
Его подозревали во всех грехах сразу, но ему всегда удавалось выходить сухим из воды. Все службы города и области работали не на благо жителей. Они работали на благо Константина Покровского.
«Клуша – вот кто я! Теперь бы унести отсюда ноги подобру-поздорову!» подумала я.
Упёрлась взглядом в шикарные туфли из черной кожи, начищенные до блеска, и от этого стало едва осязаемо приятно: дорогая обувь – моя слабость.
Подняла глаза выше.
Мой наниматель сделал несколько широких, уверенных шагов и оказался рядом со мной. Взгляд серых глаз внимательно скользил по мне, будто сканируя на изъяны, и я почему-то внезапно ощутила себя хрупкой и беззащитной.
Он был высок, крепко сложен, с зачесанными назад русыми волосами. Его серые глаза с любопытством изучали мою персону, а на губах проскользнула едва заметная улыбка.
– Доброе утро. – Я попыталась произнести эти слова уверенно, но получилось хрипло, и я сбилась.
В господине Покровском была какая-то особая, хищная красота. В его образе чувствовалась сила. Мужественные черты лица, жесткая линия губ, уверенное поведение, стильный костюм и дорогой парфюм с нотками табака говорили о том, что этот человек занимается серьезным бизнесом. Здесь не почивают на лаврах и не прощают просчетов.
– Присаживайтесь, Анна. – Он указал мне на темно-красный диванчик.
На мгновение наши взгляды встретились. В его глазах я заметила отблески пламени камина, и что-то перевернулось у меня внутри. Его рука, будто невзначай, коснулась моей спины, и тело пронзил разряд тока. Что это?
Я сглотнула ком в горле, осторожно села на край диванчика, наблюдая из-под опущенных ресниц за хозяином кабинета.
– Жанна, принесите нам кофе, – мягко приказал он в переговорное устройство, после чего его внимание вернулось ко мне.
Я боялась поднять глаза.
– Что ж, давайте начнем наше собеседование. – Он одарил меня хищной улыбкой. – Я читал ваше резюме, Анна. Вам уже больше месяца отказывают работодатели.
– Да, так и есть… – Я почувствовала, как мои руки предательски дрожат.
«Пожалуйста, пусть он скажет, что моя персона его совершенно не устраивает! Пожалуйста, пожалуйста…я быстро исчезну, и он забудет мое лицо через несколько минут».
– Сейчас мы с вами будем говорить предельно откровенно, и я попрошу вас не лукавить, а отвечать на мои вопросы честно. – Взгляд его серых глаз стал пристальным, пронзая меня насквозь и заставляя забыть о моей мысленной молитве.
– Как скажете, – едва слышно отозвалась я.
– Почему вас уволили?
– Я ушла по собственному желанию.
– А точнее?
Я молчала, уткнувшись взглядом в свои руки. Мне было так стыдно, как будто я совершила что-то нехорошее.
Он откинулся назад, и в его глазах я заметила торжество. На губах играла победоносная улыбка.
– Вы знаете, почему вас не берут на работу, Анна?
– Нет. Ума не приложу. – Кажется, эти слова я не проговорила, а прошептала. Но почему-то господин Покровский прекрасно расслышал мой шепот.
– На вашем резюме черная метка. Это значит, что в нашем городе никто не возьмет вас на работу. И я хочу знать: что такого вы совершили на прежней должности? Вы украли деньги компании? Допустили какой-то серьезный финансовый просчет?
Его глаза пригвождали меня к спинке дивана, и мне казалось, что я вот-вот задохнусь от напряжения.
– Ничего! – в отчаянии вскрикнула я. – Мой шеф хотел, чтобы я легла в его постель, только и всего! Он поставил меня перед выбором: увольнение или его персона!
– Вы выбрали увольнение? – На его губах заиграла усмешка, а в глазах плескался хищный огонь.
– Да!
– Что ж, вот вам и ответ на ваш вопрос. Бывший работодатель постарался сообщить во все агентства о вашей нехорошей репутации.
– И что же мне теперь делать?
– Переезжать в другой город.
– Это невозможно.
– Ладно, предположим, вы останетесь. Устроитесь в какое-нибудь неприметное кафе официанткой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, и будете тянуть на себе свой быт и счета.
– Официанткой?! – оскорблено вспыхнула я. – У меня высшее экономическое образование!
– Больше вас никто не решится взять на работу. Предыдущий работодатель об этом позаботился.
Он откинулся назад, сцепил пальцы рук, и по жесткой линии губ пробежала легкая полуулыбка.
– Меня не пугают метки на резюме, Анна. В этом городе я устанавливаю правила игры. А еще я основываюсь на интуиции. И, кажется, вы мне идеально подходите…
Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом скомандовал:
– Распустите волосы.
– Что? – вздрогнула я.
– Распустите волосы. Я хочу на них посмотреть.
Окончательно растерявшись, я дрожащими руками распустила тщательно собранный с утра пучок, и длинные пряди карамельно-рыжего оттенка рассыпались густой волной по плечам.
Покровский поднялся и подошел ко мне сзади. Осторожно провел рукой по моим волосам. Положил ладони мне на плечи, и я ощутила пылающую тяжесть в тех местах, к которым он прикоснулся.
Пламя в камине, осенний пейзаж за окном, его умелые руки… я никак не могла избавиться от наваждения. В его прикосновении к моим волосам было что-то интимное, магическое, и это что-то заставляло меня сидеть с застывшей прямой спиной и почти не дышать.
– Но у меня есть особое требование к помощнице. Именно поэтому я плачу так много денег, – раздался за моей спиной мягкий голос Покровского.
Я растерянно подняла на него глаза. Хотела задать вопрос, но в горле пересохло.
– Я предпочитаю, чтобы моя помощница одновременно была моей любовницей, – обжег шею его шепот.
Я вздрогнула, резко сбросила его руки и отодвинулась в угол дивана. В глазах вспыхнуло отчаяние.
– Ничего особенного, – твердо произнес он, нависая надо мной всей своей величественной фигурой. – Поймите, я очень занятой человек. Мне некогда искать подружку на выходные, а без секса жизнь кажется пресной и лишенной всех радостей. Контракт предполагает, что вы на несколько месяцев станете моей женщиной. Никакой личной жизни – только я. Если ничего не получится, через месяц мы с вами расстанемся. Вы получите свои деньги, а я займусь поиском новой помощницы. Если получится – контракт ваш.
Мне казалось, меня заморозили или ударили по голове чем-то тяжелым. Язык не слушался, он просто прилип к небу и не двигался. Щеки пылали ярче пламени в камине.
Жанна принесла кофе, угощения, расставила это все перед нами на небольшом передвижном столике, а я так и сидела, уставившись на огонь.
– Если вам страшно, скажу сразу: у меня нет никаких запретных комнат. – Он тихо рассмеялся и придвинул мне чашку ароматного «Эспрессо». – Особенно тех, о которых пишут в ваших женских романах. Мы просто будем заниматься сексом.
Его взгляд вспыхнул пламенем, которое мгновенно добралось до моего сердца. Оно опалило душу, и я почувствовала, как гулко стучит кровь в висках. Щеки пылали, и я никак не могла решить, от чего – от стыда, или от его властного обаяния.
– А почему вы уверены, что я – именно та женщина, которая будет вас вдохновлять? – Я попыталась произнести это уверенно, но вышло жалко.
– Не знаю. Но мне нравится аромат ваших духов, цвет ваших глаз, ваши волосы и ваша фигура. Мы бы могли провести эксперимент.
– А как же… моя дочка? Я не смогу с ней видеться?
– Сможете. У вас будет обычный рабочий график. Если надо будет остаться на ночь или задержаться, я буду предупреждать вас заранее.
– Нет, я … я не смогу. Поймите, я привыкла работать… Быть вашей любовницей – это… меня воспитывали, что это плохо…
– Анна, когда в вашей жизни в последний раз был секс?
– Что?! – окончательно стушевалась я.
– Вы бьетесь одна уже год. Разве вы не пытались построить свою личную жизнь заново?
– Нет. Вся моя жизнь – работа, дом и дочка. Даже на сон не всегда времени хватает. О какой личной жизни вы говорите?
Он усмехнулся.
– Выпейте кофе, Анна. Вы слишком разволновались. Нервную систему надо беречь.
– Разве у вас мало претенденток? – придвигая к себе чашку кофе, глухо поинтересовалась я.
– Много. Но зеленые глаза и роскошные рыжие волосы в сочетании с приятным ароматом дорогих духов есть только у вас. Вы идеально вписываетесь в мой кабинет.
– Мне жаль, но я не смогу. Извините, что потратила ваше время.
Не помню, как я выбежала из бизнес-центра. На ходу запахивала пальто, садилась за руль своей машины и запиралась на все имеющиеся замки. Меня трясло так сильно, что стучали зубы.
