Czytaj książkę: «Записки новичка из петушино-цитрусового рая»
© Юлия Борисовна Тимур, 2019
ISBN 978-5-0050-1718-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Я долго думала о том, каким должно быть вступительное слово к этой книге. Сначала хотела предложить написать о моей книге кому-то из известных литераторов или критиков. Но появились сомнения в корректности подобной просьбы: ведь это мои личные впечателения о жизни в Турции, записанные в форме своеобразного дневника, ироничного, без фальшивых нот и претензий на уникальность.
И все-таки не хотелось совсем оставить книгу без комментариев, и эта мысль не давала мне покоя, а решение пришло неожиданно, как это часто бывает.
Дело в том, что в 2018 году «Записки новичка из петушино-цитрусового рая» были опубликованы в американском литературно-художественном альманахе «Новый континент», который издается на русском языке (спасибо главному редактору журнала Зинаиде Вилькорицкой!), и уже тогда я получила отзывы читателей на этот рассказ, с которыми и хочу Вас познакомить.
Теперь все совпало – пускай откровения читателей займут важную страницу в этой книге, не нарушая форму доверительной беседы, в которой и написаны рассказы.
Юлия Тимур
«Ваши эссе – это маленькие жемчужины. В них нет ничего лишнего, они гениально просты и моментально переносят в другое место и время, заставляя ощутить все те запахи и вкусы, о которых повествуют»
Юлия Ябар.
«Как приятно читать написанное с такой наблюдательностью и мягким юмором повествование и рассматривать прекрасные акварели!»
Ирина Мотобрывцева.
«Очень живой текст, читала без пауз, почему-то думала, что вы писали его быстро, очень яркие чувства, пусть и тревожные… все понимаю… входить в другую жизнь с „чужими“ устоями, культурой. Это и чуть-чуть и о вас…»
Нина Новикова.
«Очень легко читается, хорошая ирония… я как будто и раньше Вас читала. Так же легко читается Екатерина Вильмонт, нет, я не сравниваю Вас с ней, просто пришло на ум, жду продолжения.»
Марина Митева
«Огромное спасибо за юмор, оптимизм, которые помогают улыбаться и не унывать! За умение сочувствовать, сопереживать стоящему рядом, жалеть и откликаться на чужую беду, скрываемую от чужих глаз; за умение зорко всматриваться в существующий поблизости мир; за палитру ваших чувств и языка; за удивительные стихи, бередящие душу!»
Алла Орлова
«Приятно читать Юлию Тимур, а заодно рада за ее писательский успех и признание. В прозе ее повествований есть место романтике, маленьким чудесам, и обязательному хорошему концу в историях. А иллюстрации к ним – это просто вишенка на торте для ее поклонников. Писать так, что читатель чувствует себя на „месте событий“ и сопереживает им, как будто родным и близким людям – это тоже получается у Юлии на отлично. И вообще, я люблю истории с обязательным хеппиэндом. Успехов дальнейших и новых работ ей в творчестве!!!»
Рута Азиз
«Прекрасные рассказы! Читаются на одном дыхании. Эти рассказы написаны иностранкой о жизни местного населения, как бы взгляд изнутри и со стороны. Читая их, я, постоянно проживающая в Турции иностранка, заново переосмысливаю некоторые бытовые ситуации, по-новому для себя вижу психологические портреты местного населения, учусь понимать их переживания. Сюжеты рассказов так захватывают воображение, что даже после прочтения, долго не отпускают тебя и занимают твои мысли: сопереживаешь им, с удивлением обнаруживаешь общее в характерах людей разных национальностей, находишь точки соприкосновения, одновременно выделяя для себя различия, диктуемые национальными традициями и обычаями.»
Гюлия Вагапова
«Такая проза-это подарок! Отдыхает душа, ты отключаешься от реальности, точная передача ощущений „здесь-и-сейчас“. Спасибо автору!!!»
Елена Трякина
«Только смогла найти время для продолжения чтения «Мороза Ахметовича». Прочитала на одном дыхании и эту главу. Помимо вашего неоспоримого таланта, Юлия, свою недюжинную лепту вносит именно ВАШ взгляд изнутри с обеих сторон». Т.е. вы мастерски описываете близкие и понятные всем нам (русскоязычным, вышедшим замуж за турок) переживания и сомнения Тани и ее семьи, и точно так же органично – устои и менталитет простой турецкой семьи, которые тоже знаете не понаслышке, так как живёте с ними бок о бок долгие годы. Именно это прекрасное знание «материала» и искренность в изложении и делают ваши рассказы (все, и этот в частности) такими близкими и самобытными. Спасибо вам. Читаю дальше…»
Тамилла Акташ
Рассказ «Лепестки её счастья»
«Юлечка, ничего более пронзительного у Вас не читала, простите, если я ошибаюсь. Это какой-то новый уровень. Даже слов не могу подобрать, насколько это потрясающе!
И картина! Все-все совпало, все сошлось и получилась притча о материнской любви.
И пусть это не стихи, но как не вспомнить Ахматову: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда.» Из простых слов – так волшебно!»
Ирина Эндер
«Я открыла Юлию Тимур неожиданно, как френдессу моей сестры. Но нет случайностей во Вселенной. Юлия – человек мира, она принимает мир со всеми его красками и как писатель, и как художник.
Читая ее новеллы, рассказы, иллюстрированные ее же картинами, растворяешься в них и теряешь восприятие реальности.
Для меня она открытие, потому что, я мало читаю современников. Ее новеллы – это откровения человека живущего рядом с нами, дышащего тем же воздухом. Для меня это очень ценно.
Произведения читаются на одном дыхании, со всеми запахами цитрусового рая, перекликающихся петухов.
Всегда жду её новых произведений и желаю ей удачи и в жизни, и в творчестве.»
Наза Ю.
«Просто возьмите в руки эту книгу (впрочем, я так могу сказать о любой Юлиной книге, она пишет с душой и сердцем!) и почитайте, сами не заметите, как вас унесет, возможно, что в совсем для вас незнакомый мир, а прекрасные иллюстрации помогут вам лучше разобраться в этом увлекательном, и в то же время, очень каждодневном и, как бы, обыденном, отрезке времени жизни героев этих новелл, взрослых и детей, так что это для всех нас, и сами не заметите, как станете участником всех этих событий, или же неравнодушным зрителем! Так это было со мной!»
Красикова Ирина
Записки новичка из петушино-цитрусового рая
Здесь яркие цвета и аромат садов.
А горы с морем рай нам обещают.
Но если новизны принять ты не готов,
То райские услады не пленяют…
– Ты посмотри, какая природа вокруг: горы, покрытые сосновым лесом, цитрусовые сады! Ты представляешь, как здесь красиво весной, когда все зацветает? Какие это ароматы! А воздух, нет, такого чистого воздуха ты вряд ли где-нибудь найдёшь!
– Да здесь повсюду прекрасный воздух! Но есть места и поближе к морю, – пытаюсь я найти изъяны в этом живописном месте.
– А зачем тебе море? Нет, я понимаю, что если бы было можно проснувшись по утру, распахнуть ставни и любоваться восходом светила из пены морской, то это – да! Но на побережье свободных домиков практически не осталось, а если и есть, то цена на них недосягаемая. Да и плавать в море ты особо не любишь.
У мужа всегда много контраргументов и при желании убедить он может кого угодно.
Да, плавать я не люблю. Здесь даже спорить не приходится. Тянется моя боязнь воды из детства и связана она с двумя неудачными, слава богу, попытками утонуть. Первая – случилась в аквапарке. Конечно, спуск с водных горок происходил под контролем родителей, но, то ли водный поток, щедро лившийся с горки был слишком стремительным, то ли я оказалась неожиданно очень проворной, но съехавший первым по водной горке отец, долго с удивлением нырял под воду, пытаясь обнаружить субтильную пятилетнюю девицу, меня. После нескольких бесплодных попыток нащупать дочь под водой на смену его удивления пришла паника, и к поискам потерянного дитя присоединились другие очевидцы события. Все закончилось удачно: меня, испуганную и нахлебавшуюся воды, извлекли из пучины, но вопрос, как я умудрилась пролететь мимо спасительных и заботливо распахнутых мне навстречу отцовских рук, и поныне не находит ответа.
Эпизод забылся, и любовь к воде не пострадала бы, если не еще одно водное приключение, случившееся со мной через пару лет после того знакового посещения аквапарка, в деревне у бабушкиной родни.
Лето, каникулы, тепло, даже жарко по нашим не южным меркам и, конечно, все стремятся к воде, к славной мелкой речушке, предлагающей взрослым и детям свои освежающие забавы. Все купаются и я не исключение. На мне небольшой, совсем не по размеру, спасательный круг, но главное, что он есть, утешаю я себя, так как плавать так и не научилась. Детвора поднимает брызги вокруг себя, делает невероятные кульбиты на воде. Я стараюсь не отставать от них, но неожиданно для себя проскальзываю в отверстие круга, не до конца – мои ноги застревают в нём. В итоге круг держит на поверхности воды не мое субтильное тело, а мои ноги: голова и тело полностью погружены в воду, а на поверхности речушки, словно поплавки, торчат мои голени, которыми я бешено колочу по воде. О последнем обстоятельстве поведали спасатели, которые в связи с повышенной активностью моих конечностей, никак не могли быстро высвободить «утопающую» из тесных объятий круга, ставшего для меня капканом.
Мои начавшиеся было водные симпатии окончательно и бесповоротно перешли в стадию устойчивой фобии, сопровождающей меня и поныне.
– О чём ты задумалась? – спрашивает муж. – Пока я живописую тебе местные красоты, похоже, ты меня не слышишь?
– Слышу-слышу, пожалуй, ты прав! Жить нужно поближе к горам, а к морю, когда очень захочется, можно и проехать на автобусе или пешком дойти до него. В конце концов, пешие прогулки весьма полезны. Сам Лев Николаевич Толстой проходил по пять киллометров в день и считал это залогом крепкого здоровья.
– О, Толстой, – тут же перебивает меня муж, – его «Анна Каренина» – это классическая вещь, которая помогает понять душу русской женщины.
Тут уж я прерываю распалившегося супруга:
– Правда, в одну из таких прогулок Лев Николаевич ушёл очень далеко и больше не вернулся ни к жене, ни к детям.
– Это ты о чём? – искренне недоумевает муж
– Да так, о странностях мужского восприятия женской души. Кстати, улица по которой мы идем, называется «Чамарасы» (с тюрк. буквально «посреди сосен»), а сосен меж тем нигде не видно, – перевожу разговор из философской в бытовую плоскость.
Вместе оглядываемся вокруг и не находим обещанных сосен.
– А-а-а, возможно, имеются ввиду сосны, которые растут в горах? А горы нас окружают со всех сторон, – миролюбиво высказывает свою версию муж.
– Возможно, – задумываюсь я и вспоминаю красивые названия здешних улиц, немного чуждые моему городскому восприятию: «медовый камень», «чёрный камень», «улица роз», «весенняя улица» – романтика повсюду, даже в названиях улиц! Маленькие домики здесь окружают апельсиновые сады; нежные с виду, но ядовитые кустики разноцветного олеандра опоясывают заборы; то там, то здесь свешиваются гроздья медовой глицинии, благоухающей по весне; по обочинам дорог расположились раскидистые деревья акации серебристой или мимозы с желтыми феерверками мартовских цветов по всей длине веток; местами встречаются трепетные кустики айвы, персиковые и абрикосовые деревья, по-особому прекрасные в период активного сокодвижения: именно в этот момент на темно-коричневых безжизненных ветках распускаются розовые, белые, лососёвые цветы, предшествующие появлению мятной листвы.
Муж прав: конечно, это красота! И для нас, уставших от городской сутолоки и быстрого темпа жизни в городе с его стрессами и испорченной экологией – это настоящий живительный источник энергии.
***
Мы быстро устроились на новом месте. Дома в нашем поселке нестандартные, построенные разными строительными компаниями без единого архитектурного плана, где-то с элементами восточной архитектуры – для любителей классики, коих здесь большинство, встречаются порой и элементы минимализма – для продвинутых клиентов с толстым размером кошелька.
Межэтажные лестницы во многих домах открытые, без привычных нам подъездных коридоров, продуваемые и щедро присыпанные садовой почвой, которую приносит с собой ветер. Местные хозяюшки ревностно следят за порядком и по очереди, если нет специально приглашенного человека, тщательно убирают грязь на лестницах, смывая ее водой из шлангов.
К уборке жилища здесь вообще особое отношение: гость может появиться совершенно неожиданно и обнаружить стерильно чистый дом. Если хозяйка дома работает, она старается найти помощницу по хозяйству, следящую за чистотой дома, ну, а если не работает, то содержит хозяйство в порядке сама.
Традиционно уличную обувь оставляют за порогом дома, а в дом входят босыми. Тут возникает вопрос: а как обстоят дела с воровством? По-разному, но в основном за обувь можно не переживать. А чтобы само жилище стало неприступной для воров «крепостью», окна на первых и вторых этажах домов снабжены решетками. Если такого не случилось или, если вор сам не боится высоты и смело забирается на крышу трехэтажной постройки, то не обходится и без курьезов: воришка, решивший в ночное время забраться в квартиру и встретивший там хозяев, быстро ретируется назад через окно со словами:
– Аби (обращение к мужчине), извини, ошибся.
И все зависит от «аби»: вызовет полицию или спокойно махнет рукой и скажет:
– Смотри, больше не ошибайся!
Отношения между людьми во всех аспектах жизни добрососедские! Поэтому в здешних краях говорят: не приобретай дом, приобретай соседей.
В справедливости этой народной мудрости мне пришлось убедиться практически сразу.
Утром первого дня нашего размещения на новом месте, не успев вдоволь насладиться чудесным видом на горы из окна нашей кухни, я услышала настойчивый звонок в дверь.
«Кто бы это мог быть?» – удивилась я. – Знакомых у меня пока здесь нет.»
Терзаемая любопытством, поспешила к входной двери.
На пороге стояла женщина средних лет в традиционных шароварах и с покрытой платочком головой. Женщина приветливо улыбнулась:
– Здравствуйте, я ваша соседка, – сообщила она. – Заходите ко мне на чашечку чая.
Не зная, что предпринять в данной ситуации, дабы не прослыть невежливой, быстро соглашаюсь и, прихватив коробочку конфет, иду к соседке.
– Меня зовут Сафия, – сообщает мне моя новая подруга. – Я жила здесь неподалеку, в деревне, пока не переехала в посёлок. А ты откуда?
Борюсь с желанием показаться невежливой и ответить уклончиво. В прошлом, в моей городской жизни, существовал некий другой этикет отношений, и беседы о сокровенном велись никак не в первую встречу.
– Я из России, – произношу после небольшой паузы.
– Хорошо говоришь по-турецки, – одобряет она и не удивляется, что я из другой страны: в посёлке много смешанных браков.
Россиянки, украинки, белорусски, прибалтийские девушки – все здесь «проходят» под общим названием «рус».
– Дети есть? – звучит следующий вопрос.
Чувствую себя, как на допросе. Правильно говорят, что привычка – вторая натура! Я обычно сразу не пускаю человека в свою душу, но и сама стараюсь не ранить собеседника неудобным вопросом.
– Нет, – практически давлюсь ответом и с ужасом ожидаю вопроса: А почему?
Но моя расспросчица улыбается и машет рукой:
– Еще успеешь! Молодая пока.
Вздыхаю с облегчением и судорожно прикидываю возраст соседки: а она ведь меня моложе! Да так лет на десять, судя по абсолютному отсутствию морщин на лице и мелких, знакомых только по возрастному опыту деталей внешности.
Получив индульгенцию на бездетность, вливаюсь в разговор более свободно и сообщаю о своем фармацевтическом образовании и увлечении живописью.
Сафия воодушевляется и вываливает передо мной коробку с лекарствами, ожидая от меня оценки.
К каждому препарату у нее свой рассказ о том, как это было, и как она лечилась. Понимающе киваю головой и нахваливаю препараты. На одном из предложенных ею диагнозов, запинаюсь, силясь понять, что это могло означать.
– Cафия, что это за диагноз «живот замёрз»?
– Так врач сказал… – бодро отвечает она.
Удивляюсь находчивости эскулапа и понимаю, что это лучшее объяснение понятия «воспаление кишечника» человеку, далекому от медицины, весьма простое и доступное. А моя визави далека не только от медицины, как я полагаю.
«А ведь и на самом деле, когда замерзаешь, неминуемо ждешь последствий для здоровья в виде простуды или другой какой хвори,» – думаю я.
– А чай-то! Заговорились мы совсем! – спохватилась Сафия. – Пойду заварю свежий.
– Да я и дома попью… – начала было я, но, заметив, встревоженный взгляд соседки в мою сторону, быстро киваю головой. – Конечно, как без чая!
Чай – это особый ретуал, неспешный, за чаем по-восточному долго течёт беседа, приправленная его крепким душистым ароматом. Чай пьют почти «вприглядку», как выразилась бы моя бабушка, приложив к традиционному бокалу-тюльпанчику (чайная чашечка) несколько кусочков сахара в зависимости от вкуса чаевника. Чай должен быть крепким, с красноватым оттенком. «Заячья кровь» – называют этот сорт, выращенный в черноморском регионе. И не дай бог вам выпить только один бокальчик! Обязателен повтор, который означает: «в этом гостеприимном доме умеют заваривать чай и встречать гостя».
– Сафия, дорогая, мне пора готовить ужин – муж скоро придёт, – выпив третий бокальчик, я решаю, что пора бы хозяйку оставить одну.
– Увидимся, спасибо, что зашла! – улыбается она.
Голодный муж – это серьезный повод к окончанию любой церемонии.
***
Петухи нашего поселка – отдельная и совершенно самостоятельная часть нашего цитрусового рая. Собственно, до сегодняшнего дня отношения с ними, с петухами, были у меня только гастрономические, и то не с ними, а с их женами и детьми, и в некотором роде с зародышами в яйце. На эту тему есть хороший грузинский анегдот.
Встречаются два приятеля. Один спрашивает у другого:
– Слушай, Гиви, ты помидоры любишь?
– Есть люблю, а так нЭт!
И у меня также с петухами! Оказавшись с ними бок о бок, по соседству, произошло слияние двух несовместимых натур, вернее, слияния не произошло!
Курятников здесь не строят. Климат позволяет и зимой, и летом этой домашней птице жить под открытым небом, исключения составляют лишь некоторые хозяйские подворья, сооружающие вольеры для кур. Вот она – свобода! Живут куры с петухами на апельсиновых деревьях и жестоко дерутся за свободные веточки в их, неведомой нам, куриной иерархии. Местные петухи отличаются не только любвеобильностью, но и большими голосовыми возможностями. Но, увы, эти возможности не относятся к чарующим звукам их голосов, а лишь к способности многократного повторения резких громогласных звуков. Петушиные вокальные номера стартуют с часа ночи и повторяются со стойкой периодичностью каждые пятнадцать минут, до полного изнеможения, хрипотцы в голосе! А в утреннем финале слышится их победоносный хрип: я здесь, я начеку, хоть и не в голосе, но мой боевой дух несломлен ночными выступлениями!
Первое время я вынашивала различные планы мести этой крикливой породе за мой неспокойный сон и дорисовывала в собственном воображении плотоядные картины расправы: суп с петухом, петух в духовке целиком, холодец из петуха, просто прилюдная казнь четвертованием, для острастки, чтобы другим неповадно было. Но потом поняла, что эту многочисленную армию мне не одолеть. И спасут меня только плотно закрытые форточки во всей квартире и беруши по назначению.
Прощай, обещанная ночная прохлада, струящаяся через открытое окно относительно нежаркими летними ночами! Здравствуй, кондиционер, с сопутствующими ларингитами и трахеитами!
Петухи стойко выдержали мою немую борьбу с ними, выстояли и победили!
***
– Соседка, выходи! – доносится звонкий голос Сафии с улицы.
Отлипаю от мольберта и вспоминаю, что мы собирались совершить пешеходную прогулку спортивным шагом с целью укрепления здоровья и одновременного нанесения вероломного удара по лишним килограммам, осевшим тяжким грузом за зиму на некоторых из нас.
Последнее – не обо мне. Моя мама всегда озабочена вопросом, как заставить свое чадо есть больше. Началась история моего «малоежества», как и положено, в нежном младенческом возрасте, когда ребенок не допивал молока и не набирал, хоть ты тресни, рекомендованных Министерством Здравоохранения граммов и килограммов согласно возраста. В детстве история окрепла и приобрела окраску некоторых странных и неполезных пищевых пристрастий. Мама не сдавалась и со строгим лицом продолжала дежурить у моей тарелки со вкусной и здоровой пищей, которая почему-то никак не привлекала маленькую привереду.
В юности вопрос перешёл в другую, более серьезную плоскость: как взрастить у субтильной барышни спортивной конструкции побольше женственных форм? Но сама барышня усилий не прилагала, капусту есть отказывалась, молочных продуктов не жаловала. Спортом занялась совсем не способствующим увеличению женственности, одно название чего стоит – фитнес. В результате такого кощунственного к себе отношения выросла спортивная девица – легкоатлетка с плечами теннисистки. На этом сугубо физиологическом уровне сходство с известными спортсменками заканчивается, и ни о каких спортивных достижениях речи не идёт. А женские прелести.., ну, не колосятся они, и ладно! Не всем дано, в конце концов.
– Соседка, ты где? Выходи быстрее! – нетерпеливо кричит Сафия.
– Уже иду! – выбегаю на балкон в спортивной ветровке и джинсах. – Сейчас надену кроссовки и спущусь к вам!
Во дворе меня ждут соседка и ее подруга Пери. На женщинах всё те же шаровары и платки. Цель их прогулки выдаёт только спортивная обувь.
Прогулка на свежем воздухе в наших живописных краях способствует свежести восприятия и вдохновению. Может, и решусь наконец выйти на пленэр с мольбертом. А сегодня окрестности получше изучу!
– Соседка, куда так рванула? – кричат мне в спину мои подруги.
– Девочки, если есть желание избавиться от лишних красот, – осматриваю я аппетитную фигуру Пери, ладную и щедро одаренную теми достоинствами, которые отличают мужчину от женщины, – необходимо прибавить шаг.
– Ну да, это ты на своих ногах-ходулях мчишься, а мы семеним за тобой на своих коротышках, – весело смеется Пери и в подтверждение своих слов начинает смешно вихлять дородными бедрами, быстро перебирая ножками.
Мы все заразительно хохочем и в хорошем настроении отправляемся дальше, мимо поселковых домов, к подножию Караташа, расположенного в деревне Куздере, туда, где раньше жила Сафия.
В деревне улочки петляют меж домов. Сафия через каждые десять метров останавливается, чтобы поздороваться с бывшими соседями и обменяться принятыми любезностями:
– Доброе утро! Как дела?
– Хорошо, а у вас?
– Хорошо, вот спортом занимаемся.
– Удачной прогулки!
В наших местах любая деятельность сопровождается определенным набором любезностей-пожеланий. Когда заболел, то пусть все пройдет; что-то делаешь – пусть будет легко; приготовил еду- спасибо вашим рукам; вошел в дом – добро пожаловать; приехали родственники – пусть глаза светятся от радости; уезжаешь – хорошей дороги; начинаешь что-то новое – пусть дорога будет открытой. Это только некоторые примеры. И эти фразы – обязательны, дабы не прослыть невежливым и грубым. Этикет – в чести.
– Сафия, да ты здесь всех знаешь! – удивляюсь я.
– Вот именно по этой причине мне и пришлось отсюда и уехать! – отвечает мне она.
– Ну да, – соглашаюсь я, – вышел утром в магазин за хлебом и, пока со всеми обменялся любезностями, вернулся домой к вечеру.
Она только смеется! Гораздо позже Сафия откроет истинный мотив побега из деревни – это ее замужество вопреки родительской воли.
А между тем места, которые мы проходим, достойны описания. Деревенские подворья очень разные: от полуразвалившейся хибарки с недостроенным верхним этажом до внушительных размеров виллы с большим земельным участком и бассейном. У развалюшки может стоять припаркованным мерседес, не последней, конечно, модели, но вполне на ходу и, случайно заглянув в окно такого домика, глаз застынет в удивлении, остановившись на плазменном телевизоре и одновременно отметит наличие во дворе спутниковой антенны. На моих глазах из подобного домика вышла традиционно одетая женщина в сандалиях на босу ногу и села в BMW, который очень даже ничего. Так что дресс-код в нашем раю вполне может подвести, если задумаешь определять финансовое положение человека. Не встречай по одежке!
Практически в каждом дворе есть особо любимые мной петухи и куры, мурзики разной кондиции, иногда козы, овцы. Шарики дворянских кровей бегают прямо в саду, а некоторые из счастливчиков имеют отдельную конуру и без особого интереса, а только так, для проформы, поглядывают на прохожих. Их настрой столь миролюбив, что они не опускаются до банального лая: «идешь и иди себе с миром» – говорят они всем своим видом.
Домики попроще окружены плодовыми деревьями с редкими вкраплениями грядок меж деревами. Герани и кактусы, одни приветливо, а другие, ощетиневшись, словно всегда на страже, выглядывают из жестяных банок, поставленных прямо на забор или ближе к порогу дома.
Вокруг домов более сложной конструкции – кусты роз и всё те же плодовые деревья.
Деревню опоясывает арык, приносящий воду с гор в летнее засушливое время. Некоторые предприимчивые сельчане подключают к арыку насос, чтобы пользоваться водой в то время, когда им удобно.
– Пить хочу, – произносит Сафия, а мы смотрим на наши опустошенные во время прогулки бутылки с водой, прихваченные из дома.
– Так ведь все магазинчики еще закрыты, – оглядываюсь я по сторонам и ощущаю жажду с еще большей силой от невозможности ее тут же утолить. – А до дома еще с полчаса ходьбы.
– Не волнуйся, на нашей дороге, впереди, есть место, где можно попить воды! – успокаивает меня Сафия.
Оказывается, воду из арыка в некоторых местах пропускают через специальную колонну с краном. Правда, не знаю, есть ли внутри колонны специальный фильтр. Есть у меня на этот счет сомнения… Мои спутницы их не рассеяли, так как не смогли сказать ничего вразумительного по этому поводу. Воспользоваться этим устройством очень просто, повернув кран и подставив под него пустую бутыль или какую-нибудь другую емкость, посущественнее, чтобы потом увезти эту воду с собой и дома пить всей семьей в течение недели. Такие мини-станции бесплатной воды носят имена людей, их построивших.
Заполняем на такой импровизированной станции наши пустые бутылки и мысленно благодарим Ахмета/ Мехмета, думавшего и заботившегося о путнике.
В этих местах бытует занимательная история, то ли вымышленная, а то ли реальная, о наследовании участков земли. Семьи здесь, как правило многодетные и сыновья, в отличие от дочерей, обладают более высокими привилегиями при распределении наследства между детьми: сын – он же преумножатель семейного достатка! Поэтому плодородные земельные участки с апельсиновыми садами по завещанию переходили к сыновьям, а места поближе к морю, где выращивание садовых культур представляет тяжелый труд, отписывались дочерям. Шли годы. С началом развития туристической индустрии в местных краях, ситуация изменилась на диаметрально противоположную: в существенной выгоде оказались наследницы земель у моря. Но и тут мужчины выкрутились: они быстро переженились на богатых невестах и перебрались к морю поближе!
Зажиточные крестьяне в поселке зачастую выделяют финансы на строительство детских парков, которые впоследствии носят их имена и фамилии: парк «Акына Мемеда», парк «Хусейна Актача». И бегает в таком парке внук или внучка Хусейна/Акына с ватагой других деревенских мальчишек и девчонок, качается на качелях, крутится на каруселях, спускается с горок и гордо говорит:
Darmowy fragment się skończył.
