Czytaj książkę: «Стаи. Книга 1», strona 58
Яростным лаем зашлась длинная очередь, оглушив всех троих эволэков, град горячих гильз ударил в лобовое стекло, выбивая из него крошку, покрывая паутиной трещин, свинцовый ураган превратил в решето кабину фургона, и два тела, чьи шеи, головы и торсы через секунды превратились в кровавое месиво, завалились неуклюже одно на другое.
– Бей!!!
Крик Лиса, казалось, был ещё громче, и Афалия резко вывернула баранку влево. Элана и Мирру бросило вбок, приложив об дверь, и они на секунду потеряли и опору и контроль над ситуацией, только жуткий визг тормозов и грохот, сопровождаемый скрежетом металла, подсказал им, что таран удался.
Лидер водников, как только «Барс» замер, буквально выпала из двери на дорогу, но быстро сумела подняться. Элан «вышел» не менее неуклюже, ударившись головой о срез, а потом ещё и споткнувшись, на ходу меняя обойму винтовки, и оба бросились к уткнувшемуся в полосатое ограждение фургону со стороны кормы, надвинув на глаза тепловизоры. Те показали свет в новом качестве: огромное тепловое пятно двигателя, два быстро остывающих тела на передних сидениях, ещё одно лежало пластом в грузовой кабине с заломанными за спину руками, а двое, там же, отделённые от эволэков тоненьким смятым от удара металлом борта, поднимались на ноги.
– Ты левого, я правого!!! – скомандовала Мирра, и, припав на колено, вскинула винтовку, краешком глаза уловив, что напарник так же изготовился к стрельбе.– Раз два, три…
Два выстрела двух АВТ слились, единым раскатом ударив по и без того настрадавшимся за последние секунды ушам. Пули пробили борта, и два тела свалились на пол: один бандит ткнулся носом в нишу заднего колеса, второй, прямо театральным жестом вскинул руку и осел на пятую точку.
Элан закинул «токаревку» за спину и застыл на секунду у двери: левая рука вцепилась в ручку, правая держит АПС наготове. С напарницей, прикрывающей его, он общался без слов: вопросительный взгляд, утвердительный кивок. Рывок, и дверь с шумом открывается, обнажая тёмную утробу фургона – именно глухие окна без остекления и подвели похитителей, позволив эволэкам просто расстрелять их без особой опасности для себя.
В луже быстро растекающейся крови билась Нариола, связанная, до смерти напуганная, но живая. Элан без сантиментов проделал в телах убийц ещё по две дырки, и только потом вернул пистолет в кобуру, и сгрёб пленницу в охапку.
Когда староста оказалась на свету, стали видны лохмотья разорванной одежды. Девушка безудержно рыдала, пока Лис нёс её на руках к «Барсу». Опустив принцессу цветов на землю, вынули кляп, разрезали путы…
– Они меня… изнасиловать хотели… – слова едва пробивались сквозь слёзы и всхлипы.
– Ничего, ничего, – Афалия опустилась рядом, обняв старосту. – Мы их самих в…ли раком кверху!
Всех колотила нервная дрожь, но голос Ольги в шлемах снова побуждал к действию:
– Чего расселись! Быстро привести себя в порядок!
Она хоть и была сейчас далеко, но нанофоны образовали замкнутую сеть, и девушка-киборг была в курсе всего происходящего, взяв на себя ещё и роль координатора. Этому немало поспособствовали летуньи – именно благодаря постоянно висящим над головой воздушным разведчикам, эволэки прекрасно справились со всеми задачами, а зоркий глаз сестричек помог избежать массы неожиданностей! Хилья сопровождала чёрного «Барса», а зелёный «Тигр», на котором уносили ноги Ханнеле, Лассава и Диолея, уже был неподалёку, его опекала Лесавесима.
А у места боя быстро собирались люди: пара легковушек, привлечённая несчастьем, не проехала мимо и уже остановилась, и к эволэкам спешили люди, кто с аптечкой, кто с огнетушителем, зашипел пневматикой, тормозя бег, огромный грузовик. На расспросы девушки и Лис отвечали неохотно, только отмахивались, а водители и пассажиры машин рассматривали изрешечённый фургон, трупы в нём, попытались звонить в полицию, но Афалия их умоляла сделать это чуть попозже – если вторая машина прибудет после служителей закона, могут возникнуть ненужные сложности.
Натерпевшуюся за троих Нариолу переодели в хаки тут же, благо та не сопротивлялась, всё ещё пребывая в шоковом состоянии – пришлось её колоть и укладывать на заднее сидение. Пока проделывали это, из-за поворота вырвался зелёный «Тигр» соратниц, и, быстро подскочив к собрату, встал как вкопанный.
Сидящая за рулём Лассава, довольная как слон, помахала освободителям рукой:
– Привет, народ! Как дела?
– Нормально! – подскочила к машине лидер водников.
Мирра на радостях вытащила её прямо через открытое окно внедорожника, и тискала в объятиях, пока Диолея возилась с замком задней двери – от пережитого руки тряслись как в лихорадке.
– Как она? – староста сухопутчиков устало повисла на открытой двери чёрного «кота», глядя на то, как девушка из высшего общества баюкает приходящую в себя Нариолу.
– Всё хорошо, – ответила та, – вовремя успели!
Только когда все наобнимались, собравшись в кружок, обнаружилось отсутствие Ханнеле, и эволэки, включая Нариолу, гурьбой бросились к зелёному «коту»…
Когда девушку вытащили из «Тигра», она уже была мертва. Один из бандитов там, на крыше, всё же успел выстрелить, и пуля пробила печень. Наскоро наложенная на живот повязка пропиталась кровью, но девушка мужественно терпела боль – сознавая неизбежное, она улыбалась сквозь предсмертные муки своим подругам, и те, охваченные эйфорией от успеха, приняли её успокаивающие слова за правду. Даже Диолея, расправившись с убийцами, пропустив сквозь свой разум и душу смерть четырёх человек, никак не могла привести себя в порядок, и не почувствовала близкой развязки…
Как опустилась на землю Хилья никто не заметил. Летунья, с полными слёз глазами, тыкалась носиком в окровавленные руки своей мамы, касалась губами её бледного лица…
Мама, мамочка, проснись… Проснись, прошу…
В распахнутых глазах эволэка уже не было боли и страха, будто тяжкий груз свалился с плеч, улыбка спадала с губ, черты лица заострялись, а горячие слёзы Диолеи, устроившей голову Ханнеле у себя на коленях, катились по её холодеющей коже…
Собравшиеся кружком убитые горем девушки рыдали навзрыд, только Элан со своей закадычной подругой да Афалия лишь утирали слёзы, держась более уравновешенно. Собравшиеся невольные зрители не решались подойти ближе, пока Лис не стал тормошить девушек:
– Подъём, подъём! Ещё ничего не кончилось! Время для скорби ещё будет, а пока нам надо идти дальше!
Староста Клана Воды и её подчинённая так же приводили соратниц в чувства.
– Хватит, Диолея, отпусти её! Всё, девочка ушла!
Мирра разжала объятия своей подруги, а та, стоя на коленях, выла раненой волчицей:
– Сволочи… Сволочи… Да как же так…
В эти решающие секунды снова вмешалась Ольга:
– Девчонки, а ну взяли себя в руки!!! – её окрик в наушниках резанул мозг, и рыдания стали смолкать. – Поднялись на ноги!!! Живо!!!
Все зашевелились: Элан отнёс тело во чрево чёрного «кота», завернув погибшую соратницу в плащ-палатку, подруги разбирали оружие, натягивали снаряжение, подгоняемые голосом невидимого командира:
– Шевелись, принцессы, чего нюни распустили?! – девушка-киборг разжигала ненависть в их сердцах – злость в бою лучше, чем отчаяние. – Сейчас поквитаетесь сполна! Лесавесима говорит, что за вами хвост – ещё две машины! В них больше десятка уродов, и через минут пять они будут у вас!
Мирра бросилась разгонять зевак:
– Уезжайте отсюда, живо!!! Сейчас снова начнётся стрельба!!! Марш, кому сказала!!!
Для острастки она пару раз стрельнула вверх, и народ внял просьбе, быстро разбежавшись по машинам.
Убедившись, что все снова в состоянии здраво соображать, Лис собрал девушек в кучку:
– План прост, – начал он, – мы с Миррой стоим тут до тех пор, пока эти мрази не увидят нас, и рвём вот сюда.
Он ткнул в карту на дорогу, обходящую Женец стороной.
– Здесь никого не должно быть, – продолжил парень, играя желваками от бешенства, – вот на этом участке будет засада. Мы им устроим кровавую баню!
– Согласна, – прорычала Диолея, в её глазах пылали безумие и жажда мести. – Девчонки! Давайте перебьём их всех!!!
* * *
Охрана Центрального архива Империи была скорее символической – никто не мог в голову взять, что кто-то мог покуситься на древнее хранилище, занимающее почти восемь квадратных километров. Все книги, которые только удавалось найти по закоулкам освоенной вселенной, от трудов прославленных мастеров пера до никому не известных авторов, занимали бесконечные стеллажи, полки, хранилища. Новая Россия с полным основанием гордилась этим собранием, ставшим наследием человеческой культуры – никто в Федерации не мог похвастаться такой богатой коллекцией, коллекцией, которая была не просто застывшим символом. Каждый день тысячи людей искали в книжных лабиринтах сокровенные знания, изучали историю, пытаясь избавить будущие поколения от уже совершённых пращурами ошибок, и просто открывали лично для себя нечто новое и необыкновенное, обогащая кладовую знаний новыми крупицами мудрости, что порой так помогают найти путь в непростой человеческой жизни. Но, сегодня всё было иначе…
С древних времён хрупкие носители знаний одними из первых принимали на себя удар пришедших варваров – погребальные костры библиотек были неизменными спутниками войн, унося навсегда в небытие с таким трудом накопленный потенциал. Сколько их было, пепелищ, занесённых снегом? Сколько обгоревших страниц было втоптано в грязь ногами завоевателей, что в погоне за наживой и животной похотью разрушали колыбели цивилизации? Сколько бесценных трудов обратилось в прах, пока человечество не спохватилось, и не стало искать лекарство, способное спасти человека разумного от собственного безумия?
Но не зря говорят, что история развивается по спирали, и это прекрасное утро явилось хранителям архива жутким кошмаром нового нашествия. Пули роями разъярённых ос неслись вдоль проходов, вырывая огромные клочья бумаги из фолиантов, что плотными рядами громоздились на полках – три ещё совсем юные девчонки в горячке не особо-то и целились, просто заливая огнём подступы к себе. Вооружённые пистолетами охранники и полицейские, коим выпада судьба оказаться неподалёку, мужественно теснили преступниц, но неравные огневые возможности уже сказались, и семьи нескольких стражей правопорядка вместо праздничных поздравлений сегодня познают горечь утраты, когда их товарищи, принесут в дома скорбную весть…
– Лассава! – Крик одной из нападавшей перекрыл даже грохот выстрелов. – Тащи Нариолу к секции! Мы почти на месте, я прикрою!!!
Та, укрывшись за полкой, пыталась остановить хлещущую из раны в шее подруги кровь – не только они попадали в цель! Схватив умирающую под мышки, она потащила её, пригнувшись, к открытым дверям хранилища. Длинная коса пачкалась в кровавой дорожке, алой лентой тянущейся следом, путалась в ногах, но девушка не обращала ни на что внимания…
Они почти успели пройти к цели без приключений, но один из стражей проявил бдительность, и, подойдя к странной троице, нервно озирающейся вокруг, вежливо попросил открыть огромную сумку, и показать содержимое. Баул действительно был громадного размера и настолько тяжёлым, что его с трудом тащили две девушки, волоча по полу. Добродушный седой дядька, который и оружия-то в руках уже лет сто не держал, стал первой жертвой нападения…
Снова яростно застрочил автомат в девичьих руках, прижимая к полу самых отважных (пуля – дура!), а преступница быстро пятилась задом к своим подругам, а когда опустел магазин, юркнула за полку.
– Диолея! – та, что уже затащила бьющуюся в агонии подругу в секцию, посвящённую биологическим наукам, орала, что есть мочи. – Давай сюда!!! Прикрываю!!!
Зашёлся длинными, неэкономными, очередями второй автомат, позволив Диолее сделать последний бросок и оказаться в относительной безопасности – толстые стены хранилища не поддавались хиленьким пистолетным пулям полицейских, бессильно стучавшим по броне.
Лассава продолжала выпускать магазин за магазином, абсолютно не озабоченная перспективой остаться совсем без патронов через считанные минуты – явно не за спасением собственных жизней они сюда пришли! Её ещё живая подруга, Диолея, бросив оружие на пол, быстро расстегнула молнию замка, и, вставив электронный ключ, активировала бомбу.
Увидев, как замелькали красные цифры на табло, длинноволосая красавица так же отшвырнула смертоносную игрушку, и бросилась к своим соратницам – вся в слезах, Диолея прижала к груди уже мёртвую миниатюрную девушку. Голова Нариолы с приоткрытым ротиком безвольно прижалась к её плечу, в невидящих глазах тусклыми огоньками отражался свет ламп. Кровь больше не била фонтаном из разорванной плоти, алой лужей растеклась по белоснежной дорожке, унеся с собой человеческую жизнь.
Лассава рухнула на колени рядом, обняла обеих подруг, и живую, и мёртвую, прошептав едва слышно:
– Всё получилось… Теперь никто не найдёт тот кошмар, на который наткнулись мы…
В хранилище словно вспыхнуло солнце, заставив полицейских бежать от жуткого жара к выходу, что есть мочи, хотя, конечно, выбраться сумели далеко не все…
Три хрупкие фигурки вмиг превратились в пепел, а пламя радостно гудело, пожирая опасные знания, запечатывая людям путь в запретные миры… Трое эволэков не были злодейками, они просто искренне верили в правоту своего поступка…
* * *
Спокойный и тихий уголок, получивший имя Красный Октябрь за необыкновенные красоты здешних лесов в период золотой осени, стал красным от крови. Ветераны РДК, незаметно эвакуировав эволэков и кураторов через озеро и впадающую в него реку, приняли тяжёлый бой. Нападавших было десятка три. Отлично вооруженные, прекрасно подготовленные, они очень умело и настырно шли вперёд, не задаваясь вопросами о собственных потерях. У них была цель – красивый ресторан, в котором ибисовцев ждал сегодня прекрасный вечер в кругу друзей, и они достигли этой цели, ставшей для них ловушкой. Вместо беззащитных жертв их поджидали не менее классно подготовленные бойцы, и в считанные минуты красивое здание из белого камня превратилось в руины, словно сошедшие в этот мир с кинолент о войнах далёкого прошлого Земли.
Леший умудрялся и командовать бойцами, и вести их за собой – лидеру нужны и ум, и личная храбрость, иначе тебе не поверят, не поднимутся навстречу пулям. Ветераны Добровольческого корпуса, методично очищали этаж за этажом, комнату за комнатой, проверяя каждый закоулок. Здание беспрерывно содрогалось от взрывов гранат, гремели выстрелы. Снайперы били тех, кого начало боя застало на улице, и тех, кто хоть на секунду неосторожно показывался в окнах и проёмах дверей. Третий этаж северного крыла уже горел, а на первом всё ещё шёл жестокий бой – взвод зажал в угол пару киборгов (не все нападавшие оказались людьми!), и те с холодной решимостью сражались до конца. Хотя один из них и ползал безногим обрубком, но четыре погибших товарища оказались слишком высокой платой за такой «успех». Этих тварей солдаты люто ненавидели и боялись, ведь почти каждая встреча с ними в бою означала, что сегодня тебе фатально не повезло, и всё что осталось – это с честью умереть в первые же секунды схватки.
Командир не видел особой необходимости и дальше бросаться в объятия смерти – поредевший взвод парами откатывался подальше от занимающегося пожара, пока их товарищи беспрестанно били в дверной проём, не давая ещё боеспособному киборгу высунуться из-за стены. Сапёры быстро поднесли мощный заряд (не мытьём, так катанием!), и Симонов отдал им приказ уходить, а сам стал с пулемётом наперевес прикрывать их спины. «Корд» длинными очередями крошил и без того избитый пулями камень. Леший прекрасно понимал, что киборг засёк их действия, и сейчас будет его последний рывок – машина так запрограммирована, раз нет возможности спастись, значит, надо перед выходом из строя нанести врагу максимальный урон! Окна отпадали – крупнокалиберные снайперские винтовки расколют лёгкую броню как молоток орех, значит, остался только один путь…
Киборг рванул в коридор, прямо на него, вскидывая оружие, но выстрелить не успел – очередь «Корда» разворотила оружие, выбила ошмётки плоти, оторвала челюсть, правую руку, снесла полчерепа, но тут лента кончилась, и жутко обезображенная полумеханическая тварь ринулась на человека. Леший перекатом ушёл к стене, открывая товарищам сектор огня, и вмиг, прямо через его голову, засвистел град свинца и стали, а сам командир выхватил пистолет. Оружие в руках задрожало, полетели стреляные гильзы, и Виталий с удовлетворением видел, как пули впиваются в берсеркера, с каждым попаданием приближая его конец. Он не мог увернуться от этого последнего рывка механической смерти – если он окажется на линии огня, бойцы инстинктивно, боясь задеть командира, прекратят огонь, и тогда чудовище доберётся ещё и до них…
Скоротечный бой устало затихал – никто из нападавших не просил пощады, не вышел с поднятыми руками. Все наёмники сражались до конца, до последнего вздоха, понимая, что их хозяева не простят им провала, и найдут способ отомстить. Те, кто мог ещё двигаться, подрывали себя гранатами, командиры добивали тяжелораненых подчинённых, а потом пускали себе пули в головы, либо раскусывали ампулы с ядом. Нескольких повязать всё же удалось, но и они умерли, не дождавшись карет скорой помощи, так нещадно их изрешетили пули и осколки.
Шесть киборгов продержались дольше всех, и нанесли ветеранам ощутимые потери, погибли даже трое снайперов, и теперь опустошённые тяжёлой схваткой бойцы носили своих павших товарищей к раскидистым деревьям, где храбрые воины снова оказывались плечом к плечу со своими друзьями.
Семнадцать павших, раненых почти втрое больше. Враг попался очень сильный. Такое умелое сопротивление могло бы вызывать помимо ярости и невольное уважение, не будь боевики мерзавцами, пришедшими убивать невинных людей…
Лешего вынесли после того, как потушили полыхнувший было пожар, и братья по оружию провожали принявшего свой последний бой командира, не скрывая скупых мужских слёз. Он до конца остался их лидером, батей, настоящим отцом, не прятавшимся за спинами детей…
* * *
Крутой поворот с подъёмом был идеальным местом для засады – выскочившие из-за него машины оказывались на прямом участке, длиной метров пятьсот, четырёхполосной дороги. Полотно шло по высокой насыпи, и под ним пришлось построить целую систему из водоотливных труб диаметром больше человеческого роста – протекающая здесь речушка была на редкость зловредна и своенравна, всё время норовя подмыть грунт, и строителям пришлось попотеть! Забранные в бетон глубокие канавы разделяли паводок на два потока и блестяще справлялись с возложенной задачей, но места для зелёных насаждений уже не оставалось, и дорога была чиста, как бильярдный стол.
Элан, злой, как чёрт, устроился на неширокой обочине. Сколько ни старался, а уговорить девчонку не рисковать не получилось. Короткая, но бурная дискуссия на шоссе (времени было в обрез!) закончилась провалом: Нариола вызвалась добровольно играть роль приманки. Приведённые ею аргументы были трижды разумными, и позволяли собрать ударное ядро их группы, не дробя силы, и не разворачиваться в боевой порядок уже в ходе сражения, что вносило в план боя серьёзный риск, но… Отпускать пережившую сильнейший стресс принцессу цветов в одиночку играть роль живой приманки – это, по его мнению, было через чур, и юноша уже в который раз нервно бросал взгляд на наручные часы. Изрядно избитый трофейный фургон с секунды на секунду должен появиться в поле зрения, но каждый миг растягивался, казалось, в вечность.
Два мешка с песком и опёртые на них стальные плиты (чего только не было во внедорожниках!) придавали некоторую уверенность – пусть худо-бедно, но позиция защищена, только голову не надо задирать высоко, а сошки «токаревки» как раз подняли ствол и прицельную линию на нужную высоту.
Справа и чуть впереди распласталась Мирра. Голова старосты торчала из-за мешков грибком защитного шлема, а хищный ствол АВТ уставился в направлении, откуда ожидалось появление врага.
Диолея, лишившись второго номера расчёта, сама развернула лёгкую треногу за барьером разделительной полосы (тут был «лаз» для машин аварийной службы) и разложила «Телескопы» прямо на земле, а одну гранату уже насадила на ствол АВТ и своим намётанным глазом талантливого живописца уже произвела грубую наводку.
Лассава устроилась рядышком, но чуть в стороне от гранатомётчицы, готовясь поддержать Мирру и Элана огнём из автомата. Магазины, все восемь, она достала из подсумков, разложив аккуратным рядком справа от себя – только повернись чуть на бок, и можно перезарядить оружие!
Афалия со своей «Анакондой» устроилась у спрятанных в кустах внедорожниках, метрах в двухстах за спиной пары Элан-Мирра, но отсутствие рядом Ханнеле её беспокоило – мощная оптика имеет очень узкое поле зрения, и без наблюдателя снайперу объективно непросто работать! Скосив взгляд на черного «кота», в котором лежало бездыханное тело эволэка, она судорожно сглотнула комок. Никогда не могла похвастаться, что погибшая была её хорошей подругой, но каждый раз при мыслях о ней на глаза наворачивались слёзы, и картинка в прицеле плыла, заставляя шумно и глубоко дышать. «Ничего, сейчас вы умоетесь собственной кровью!» – злорадная мысль крутилась в голове, как юла, приводя в чувство лучше всяких успокоительных.
Все эволэки дружно, но не вслух, распаляли себя изысканными, и не очень, выражениями абсолютно непечатного содержания. Собственно, бранные слова называются так именно потому, что их используют на поле брани – очень важно убедить себя, что противник – законченный негодяй, и прибить его не только не грешно, но и очень нужно. Ругань не прятали от детей, а изучали в школах как одну из областей русского языка – всё равно узнают, так пусть их проводниками лучше будут родители и преподаватели! Опытные наставники разъяснят смысл и покажут бессмысленность использования мата в повседневной жизни – ведь ты же не на войне, и использовать бранные слова в обыденный день – то же самое, что есть вилкой борщ! Нет, ну, конечно можно попробовать, но глупо как-то…
Нариола заметила преследователей, как только те выскочили из-за скалы, и демонстративно подошла к распростёртым телам своих похитителей и, прямо на виду у новенькой команды ликвидаторов, всадила в один из трупов несколько пуль из пистолета. Можно было не сомневаться, что убийцы заметили и застывший посреди дороги фургон своих менее удачливых товарищей, увидели вспышки выстрелов, и то, как одинокая хрупкая девушка, бросилась в кабину, и попыталась на «трофейной» машине скрыться, заметив стремительное приближение преступников.
Эволэки всё рассчитали верно: понять, какая напасть приключилась с первой машиной, вот так на ходу, бандиты не сумели (мало ли что могло случиться?) и бросились в погоню.
Нариолу чуть не стошнило, когда забрызганная кровью кабина вмиг оказалась в её распоряжении. Запах смерти кружил голову, вызывал спазмы, но парящая наверху большая сестра (естественно, старосту не бросили одну!) быстро помогла стряхнуть оцепенение – летунья только что потеряла маму, но держится молодцом, а ты?..
Руки твёрдо легли на руль, пальцы ощутили липкие потёки крови. Протестуя против насилия, отчаянно завыли покрышки, и даже ветер, что ворвался в кабину через разбитые стёкла, не смог избавить нос от резкого запаха подгоревшего сцепления – фургон весь окутался дымкой и сорвался с места, увлекая новую стаю волков в западню…
– Внимание! – скомандовала Мирра. – Через минуту покажется фургон с Нариолой! Не стрелять! Козлы отстают от неё почти на минуту!
Лидер Клана Воды, в который раз за день, с благодарностью подарила улыбку своему напарнику – если бы не крылатые сёстры… Воздушная разведка, вне всякого сомнения, дала в их руки решающее преимущество, а гибель Ханнеле была нелепой случайностью. Просто, видимо, один из убийц то ли почуял неладное, когда девочка внезапно появилась за их спинами, то ли оказался очень вёртким…
Обе машины, как привязанные друг к другу канатом, выскочили из-за крутого поворота, и преследователи увидели отрадную картину – фургон с удирающей девчонкой застрял на разделительной полосе, и эволэк испуганно озиралась, не зная, куда бежать, и где прятаться…
В прицел вплыло лицо водителя первой машины, но тут же провалилось вниз – автомобиль резко остановился, вильнув, качнувшись, и Афалия вся сжалась в испуге. Да, Элан был прав, вот так выстрелить в человека, видя его глаза…
«Анаконда» громовым раскатом разорвала тишину загородной дороги, плечо приняло отдачу мощного выстрела, и хотя прицел чуть дёрнулся (вогнанные в грунт сошки прекрасно удержали снайперскую винтовку), но девушка отчётливо увидела, как голова водителя лопнула, словно перезрелый арбуз, как окровавленные ошмётки брызнули во все стороны, измазав стекла. Завороженная жутким зрелищем, она даже не передёрнула затвор, а, тяжело дыша, не отрываясь, смотрела на содеянное, но всего через пару секунд с характерным «у-а-а-а-а» сложилась пополам, едва не вымазав свою смертоносную красавицу содержимым собственного желудка…
Как только Афалия нажала на спуск, открыв счёт, тут же её голос подхватили две АВТ – Мирра и Элан засыпали машины короткими очередями. Нариола упала под колесо фургона, которым скрыла от убийц огневую позицию Диолеи, и захлопала из карабина – звонкие удары сильно выделялись на фоне бесчинства автоматического огня. Лассава поочерёдно поливала огнём то одну, то вторую машину в зависимости от того, кто, Элан или Мирра, перезаряжал оружие.
Бандиты посыпались из машин горохом (тренированные!) и немедленно открыли ответный огонь. Поразительно, но кроме убитого водителя в первые секунды они не понесли потерь, хотя пули пробили тоненькие борта во множестве мест. Но на этом их везение закончилось – взрослые дяди никак не желали воспринимать юнцов всерьёз, и допустили тактическую ошибку, за которой немедленно последовала расплата…
Ударная пара, Элан и Мирра, методично расстреливали цели, уже переключившись с автоматического огня на более экономный одиночный. Снова, после довольно продолжительного, по меркам быстротечного боя, перерыва подала голос страшная в своей силе «Анаконда». Злыми короткими очередями заходился автомат Лассавы, ещё чаще подавал свой звонкий голос карабин М1 – в приступе кровожадного бешенства Нариола даже не замечала, как пули бьют по её «трофейной» машине, как выбивают фонтанчики крошева из бордюрного камня…
Укрытие от обнаружения и укрытие от огня – не одно и то же! Вставшие поперёк дороги фургоны не давали эволэкам возможности чётко видеть цели, но пули с чудовищной силой пробивали их словно консервные банки, доставая человеческие тела. Противников разделяло метров двести, и в другой ситуации дюжина опытных бойцов с пистолетами-пулемётами (оружием очень компактным и скорострельным, прекрасно подходящим для боя накоротке) просто бы задавили эволэков совокупной огневой мощью, но… Для оружия такого типа две сотни широких шагов – дистанция, фактически, запредельная, и мощные автоматические винтовки вмиг овладели огневой инициативой. А уж когда юнцы преодолели мандраж первых минут боя, вспомнили про термальную оптику шлемов, и все убийцы вмиг открылись им как на ладони…
Пули с радостным звоном рвали металл, били стёкла. Кто-то из боевиков уже хватался руками за практически оторванную конечность, кто-то выл от боли, катаясь по земле с простреленным животом, кто-то лежал в луже крови, уставившись в небо глазами стопроцентного покойника. Уцелевшие сгрудились у капотов обеих машин – сблокированные в единый узел двигатель и трансмиссия давали реальную защиту от бешеного огня, и уже почти не стреляли в ответ.
– Диолея! Огонь! – скомандовал Элан, и в следующую секунду раздался странный звук.
Сначала вроде как фыркнуло, потом звонко хлопнуло, и первая граната, описав дугу, рванула перед дальней машиной, засыпав и без того избитый фургончик градом осколков.
Недолёт пять метров.
Парящая наверху Хилья взялась корректировать огонь, пока серая молния ураганом нарезала круги вокруг поля боя – мало ли какие неожиданности может подбросить капризная Леди Судьба?
Как только раздался первый взрыв, убийцы из замыкающей машины поняли, что дело труба, и один из них попробовал сбежать, перебрался к корме, но удобного момента для рывка не дождался. Пуля «Анаконды» легко пробила борта, разорвав человека практически пополам, ведь рассчитанная на очень крупного зверя (медведь, или лось), она не оставляла ни малейшего шанса человеку: или смерть, или тяжелейшие увечья, что в сложившейся ситуации было одно и то же. Смерть подруги вызвала у эволэков настоящий приступ бешенства, и брать пленных у них не было ни малейшего желания…
Второй выстрел винтовочной гранатой буквально разметал уцелевших бандитов – «Телескоп» угодил почти точно в колесо, подбросив машину, сорвав капот двигателя с петель, перекалечив всех, кому случилось оказаться неподалёку. Диолея, пристрелявшись в рекордно короткий срок, тут же пустила следом ещё два «гостинца», превратив фургон в пылающую развалину, а укрывшихся за ним людей в кровавое месиво.
Уцелевшие за головной машиной преступники, понимая, что выжидать больше нечего, открыли ураганный, но неприцельный огонь, и бросились к единственному возможному укрытию – заполненной до колена с быстрым течением канавы.
Афалия выстрелила снова, мгновенно передернув затвор, ещё, но оба раза промахнулась, уж очень быстрым было угловое смещение цели, и рассчитать правильно поправку она не смогла, да и времени не было.
Тут преступникам повезло в последний раз: Мирра и Элан, увлечённые расстрелом, не проследили за расходом боеприпасов, и когда четверо мерзавцев бросились к бетонному склону, их бег попытались остановит только шесть или семь выстрелов на пару разгорячённых стволов, и только автомат Лассавы остервенело поливал их свинцовым дождём, но также неточно.
Поняв, что дичь уходит, ударная пара пошла вперёд, подхватив на ходу лежащие в полусотне метров перед огневыми точками рюкзаки, набитые обычными медицинскими грелками с залитым в них напалмом (их выдвинули вперёд на случай вынужденного отхода, чтобы прикрыться стеной из огня и дыма).
– Диолея, Нариола!!! – Усиленный наушниками голос Лиса заставил подруг вскочить на ноги. – Бегом к нам!!! Займите позиции у ближних к машинам люков и приготовьте гранаты!!!
Мирра не добежала метров пятьдесят до изувеченных фургонов преступников, один из которых уже разгорелся всерьёз, а второй только дымил, как плохая печь, а Элан наоборот, кинулся дальше. Повелительница вод не спешила, подождав, пока Лис не займёт позицию, и только потом крикнула:
