Czytaj książkę: «Стаи. Книга 1», strona 43
В большой палатке могла поместиться ещё пара человек, но Элан специально остановил свой выбор именно на этой модели – она вместила не только два надувных лежака, но и обогреватель, сделанный из обычного подсвечника, дающий и свет, и тепло, и даже крохотный разборный столик.
Как истинный джентльмен, юноша уложил свою подругу первой, заботливо закутал замёрзшие ноги девушки шерстяным одеялом, укрыл другим, налил из термоса и подал горячий сладкий чай. Ханнеле растаяла, убаюканная практически домашней обстановкой. Тут было тепло, вполне уютно: накачанные воздухом постели берегли человеческие тела от холодной и жёсткой земли, а до всего самого необходимого было рукой подать.
Элан уселся на свою половину, и они потихоньку приканчивали совсем лёгкий ужин. От тепла и сытости в желудке уже клонило в сон, и очень хотелось махнуть рукой, отложить на потом неприятный разговор с трудно предсказуемым финалом – как не надеялся Лис на собственное чутьё, а душа трусливо проваливалась в пятки. Ханнеле только-только оправилась от серьёзного потрясения, когда его воля не пустила её в благословенные небеса вместе с дочерью, а теперь ей предстояло выдержать ещё более тяжёлое испытание. Девушка улыбалась, ощущая с его стороны заботу, купаясь во внимании, и Элан с каждой секундой сомневался всё больше и больше: а вдруг не она?
Некстати вспомнился и недавний разговор с Ольгой. Супруга, на прозвучавшие в адрес Ханнеле обвинения, одним взглядом задала своему суженому резонный вопрос: а может тебе, дорогой, просто очень хочется, чтобы это была она? Подумать только, как это здорово! Получаешь признание в совершении жуткого злодеяния, и сразу освобождаешься от ответственности за неразделённые чувства юной красавицы. Она предатель, шпион, и теперь ты, рыжий-бесстыжий, можешь со спокойной совестью наслаждаться очень удобной и комфортной для тебя жизнью с девушкой-киборгом, которая будет рядом с тобой потому, что иначе просто не может. Тебе будет всё, о чём только может мечтать человек: внимание, понимание, предельный такт в каждом слове и действии. Тебе не надо будет каждый день ломать голову над тем, как сглаживать острые углы в отношениях с супругой, которая по определению не такая, как ты, не придётся задумываться, как согласовать разные интересы, чтобы не конфликтовать на ровном месте, чтобы жизнь в одночасье не превратилась в сплошную череду скандалов.
Да, формальный повод для допроса с пристрастием был – чужой в их стае есть, и его надо вычислить. Но жизненная необходимость уже трещала по швам перед простыми человеческими сомнениями в собственных силах и правильности предположений, чей фундамент, если честно, не был скреплён никакими серьёзными доказательствами…
– Элан, – из невообразимой кутерьмы мыслей его вырвал голос Ханнеле, – тебя что-то тревожит?
Девушка, как оказалось, очень пристально наблюдала всё это время за ним, и прекрасно видела смятение его души: все страхи и сомнения были видны как на ладони, словно художник рисовал на холсте картины.
Он судорожно сглотнул комок и, сделав титаническое усилие над собой, выдавил:
– Я тебя попросил только об одном одолжении, и ты его выполнила. Спасибо за это, но есть и второе…
Видя, как тяжело даётся другу каждое слово, девушка непроизвольно напряглась, приподнявшись на локте:
– Какое? Не стесняйся.
Закрыв глаза, Элан досчитал до пяти и прямо признался в своих опасениях:
– Я считаю, более того, я абсолютно уверен, что ты не та, за кого себя выдаёшь.
В палатке повисла мёртвая тишина. Оба сидели так тихо, застыв от напряжения, что можно было услышать все голоса ночного леса: треск самой маленькой веточки, шорох каждого листочка, плеск небольшой волны озера. Даже пламя свечей потрескивало необычно громко, заставив обратить на себя внимание.
– Я прошу: перестань юлить, и просто расскажи всё, как есть. – Обретя с первыми словами былую уверенность, Лис поймал взгляд испытуемой. – В нашей группе оказался один человек, сливающий информацию членам обоих Советов, и те прокололись – на торжественном обеде выдали свою осведомлённость. Думаю, для тебя не секрет, что это за информация, и на какие конкретно грабли наступили Миненков и Ливен, ведь этот человек – ты.
Девушка закрыла глаза и медленно улеглась на спину, положив руки вдоль тела поверх одеяла. Она дышала ровно и спокойно, словно пытаясь отстраниться от чудовищных обвинений, а парень терпеливо ждал, не пытаясь ни кричать, ни давить на неё аргументами, слыша только гулкое биение собственного испуганного сердца.
– Меня действительно зовут Ханнеле, и я действительно не знаю, кто мои родители, я действительно воспитывалась в церковном приюте – всё это часть правды, – последовал ответ после минутной паузы.
Ощущение было такое, будто заговорил робот: из интонаций начисто исчез даже намёк на эмоции и чувства.
– Но я стала эволэком не просто так, и это тоже правда. О твоих с Поляковой работах стало известно с самого начала. Уже после создания рыб для солёных озёр Южного материка членам Попечительского Совета было понятно, что вы наткнулись на нечто необычное и интересное, хотя, в чём оно заключается, они не совсем поняли. Вы либо довольно умелые конспираторы, либо мне не всё сказали.
– Скорее всего, второе, – не удержался Элан от комментария.
– Да, скорее всего, – согласилась Ханнеле, едва заметно кивнув. – Меня приставили следить за тобой, но только в последние месяцы я получила действительно интересную информацию.
Она немного помолчала и, повернув голову, распахнула глаза, абсолютно сухие, горящие недобрым огнём:
– Доволен?
Хорошо ей такие вопросы задавать… А ответить как? Но отвечать пока не пришлось, девушка продолжила:
– Чёрт! Я по уши в компоте! – Она несколько раз с силой приложилась головой об подушку. – Стоит тебе открыть рот, и мне хана, как ни крути – подруги меня возненавидят, и придётся убираться в какую-нибудь конуру, поджав хвост, как побитая дворняга, а моим…
Скривила рот, и фыркнула:
–…благодетелям на меня резко станет начхать. Кто я? Провалившийся агент, шлак, отработанный материал…
Повисла пауза – девушка застыла безжизненной мумией, челюсти сжаты так, что, казалось, слышно как скрипят зубы.
Элан пересел к изголовью её ложа, и совершенно неожиданно сгрёб девушку в охапку, приподняв с воздушной постели, и крепко прижал к своей груди.
– Никто тебя ненавидеть не станет, – тепло сказал он. – Ханнеле, ты ведь эволэк, ты одна из нас!
– Нет, уйди, отстань! – Она уже сотрясалась в рыданиях, вырываясь, как раненый зверь из капкана. – Я мразь! Я подлая гадина! Я лучше сдохну…
– Послушай меня! – Он сжал объятия ещё крепче, уже крича в голос. – Ты просто немного запуталась, но мы можем тебе помочь!
– На кой чёрт?!?! – Она запрокинула голову, из горла рвался леденящий душу вой.
– Мы своих не бросаем, вот почему! – яростно прорычал Элан. – Я не дам тебя в обиду! Тем более, я не дам тебе умереть! И я верю тебе!!! Ты слышишь?!?! Верю!!!
От его вопля истерика прекратилась тут же. Ханнеле, не веря своим ушам, перестала биться, и посмотрела снизу вверх. Две пары глаз встретились. Одни, карие, были полны отчаянной безысходности вперемешку с недоумением и подозрением, в других, небесно голубых, ясно читалось отчаянное нежелание терять родного человека.
– Но… Но… – слова девушки едва пробивали дорогу сквозь всхлипы. – Почему?!
Элан не плакал, но и не стеснялся собственных чувств:
– Потому, что ты узнала о Якоре ещё до погружения, но, рискуя, возможно, даже рискуя собственной жизнью, держала это знание при себе до последней возможности, дав нам осуществить задуманное. Потому, что мы с тобой там в голодные дни делили последний кусочек хлеба на двоих, и летали вместе, крылом к крылу! Если тебе не верть, то кому???
– А если я предам? – Ханнеле снова затрясло как в лихорадке, черты лица исказила гримаса боли.
Её взгляд молил – одумайся! Но упрямство Лиса – стальной стержень, не согнуть! Он мотнул головой и зло процедил:
– Если уж ты предашь, тогда пусть весь этот мир катится к чёрту!
Она ткнулась залитым слезами лицом ему в плечо, а он зарылся в её волосы, и девушка, больше не сдерживаясь, плакала. Но это уже были слёзы радости – всё разрешилось, очередной тупик опасных секретов остался позади…
* * *
Обычно сборища учёных под громким названием «научные конференции» у Саши вызывали глубочайшее чувство дискомфорта. Кого только не собирал очередной слёт светил науки под своё крыло! От действительно выдающихся людей, сделавших немало для Человечества, до бездарей, купивших себе высокие звания или попросту укравших чужие идеи и вылезших наверх на чужом горбу. Присутствовали и откровенно случайные личности, притащившиеся сюда с единственной целью – чокнуться бесплатной выпивкой на вечере, где лучшие, и не очень, умы расслаблялись после жарких дневных словесных баталий.
Сама она всеми правдами и не правдами старалась избегать таких вот шабашей – толку от бесконечных прений было чуть. Старая гвардия научного мира слишком сильна и влиятельна, и не допустит разрушения постамента собственной славы и величия, какие бы блага людям не несли новшества, пришедшие с молодой волной, новым поколением учёных. В основе этого форменного беспредела «стариков» всегда лежала простая человеческая слабость, нежелание признать собственную неправоту, и практически абсолютная зависимость молодых талантов от благосклонности убелённых сединами ветеранов. Те занимали высокие посты в ВУЗах, всевозможных учёных и диссертационных советах, академиях, НИИ, знались на короткой ноге с издателями, главами крупнейших библиотек, ведущими специалистами в профильных областях промышленности, и без их помощи почти невозможно было протолкнуть какую-либо толковую идею.
Результат был вполне предсказуемый – отношения между людьми насквозь пропитывались гнилью лицемерия, лжи и подхалимства. Как скучала Полякова по немного жёстким, но простым и понятным отношениям в ИБиСе! Как капитан, потерявшийся в густом тумане, она вслепую вела свой хрупкий кораблик в лабиринте коварных рифов, сердце ежесекундно сжималось в страхе, ожидая скрежета рвущегося металла и гула жадной до чужой смерти воды, радостно ринувшейся в предательскую пробоину.
Но надо было ждать. Уже немолодой мужчина, профессор биологии Роберт Барнетт, прилетевший из самого Лондона, никак не мог или попросту не хотел вырваться из круга своих соратников и противников. После окончания дневных прений споры не утихали, плавно захватывая званый вечер, и это была ещё одна причина, по которой Саша не любила подобные мероприятия. Голова уже гудела, и она полезла в сумочку за таблетками.
– Добрый вечер, госпожа Полякова. Вам нездоровится?
Очень чистый и правильный русский язык настолько внезапно прозвучал у неё над ухом, что женщина чуть не поперхнулась водой.
– Простите, – профессор Барнетт галантно поцеловал ей руку и оккупировал свободное кресло напротив, – я не хотел Вас напугать.
– Ничего страшного, и также вечер добрый, – она вежливо улыбнулась, – просто тут очень шумно.
Действительно, гул голосов доброй сотни людей наполнял помещение, заглушая лёгкую музыку небольшого оркестра, даже флейта терялась в сумятице звуков.
– Читал Ваш труд по подводному миру Сциллы, впечатляет! – рассыпался в комплементах собеседник. – Не страшно было?
Знаменитая планета-океан, почти начисто лишённая суши, давно приковывала внимание учёных, и Полякова стала главой пятой по счёту экспедиции, и первой, которой удалось вернуться без потерь, пережив всё: непригодную для дыхания атмосферу, чудовищные шторма, нападения хищников.
– Страшно, – честно призналась та, – но, волков бояться – в лес не ходить. Кроме того, мы пробыли на Сцилле почти год, и привезли данных больше, чем все предшественники вместе взятые!
Планета приковывала к себе внимание неспроста – там развивалась уникальная цивилизация морских млекопитающих, чем-то отдалённо похожих на земных дельфинов, но использующих щупальца, два пучка которых росли вместо грудных плавников, для повседневной деятельности. Дело доходило даже до создания орудий труда, укрытий из сплетённых водорослей, и даже того, что можно было назвать наскальной живописью! Группе Поляковой за год удалось многое, в частности, полностью расшифровать сложный язык удивительных существ, состоящий не только из звуков, но и поз, и даже света, что перетекал по боковым линиям обитателей неспокойных морей и играл очень важную роль в общении.
– Разрешите полюбопытствовать? – взял быка за рога профессор. – Почему такая смена деятельности? Я бы мог поспособствовать Вашей карьере на более привычном поприще!
Саша ответила вполне откровенно:
– После ИБиСа занятия традиционной молекулярной биологией – жуткая тягомотина, в которой на получение внятного результата часто тратятся десятилетия. Наши девочки и мальчишки справляются с самыми сложными заданиями за три-четыре месяца! – Она весело рассмеялась. – Я, пожалуй, откажусь от предложения пересесть с реактивного самолёта на телегу. Извините, но мне это абсолютно не интересно.
– Жаль, – Барнетт сокрушённо покачал головой. – Я был бы рад видеть Вас в своей команде.
Саша очень ждала этой фразы – искусству ловить человека на важных словах давно научилась, и научила ему Лиса, после чего ловко направляла диалог в нужное русло.
– А Вы, я слышала, уходите с преподавательской стези?
– Да, – признался профессор. – Надоело терпеть бестолковость студиозов, хотя в этой работе и есть несомненные полюсы: жена стареет, а студентки третьего курса – никогда!
Полякова сделала вид, что нашла шутку смешной:
– И что дальше? Вот так запросто откажетесь от юных прелестниц?
У почти всех мужиков невольно развязываются языки в двух случаях: при употреблении алкоголя и в присутствии симпатичной собеседницы. А уж если всё это случается одновременно, да ещё и если в лице женщины они находят благодарного слушателя… Ой, беда!
– Мне предложили пост главы компании North Atlantic genetic engineering.
– Ого! – неподдельно удивилась Александра. – Поздравляю!
– Спасибо, – кивнул, раздувшись от гордости, Барнетт.
Ему было чем гордиться. Работа в столь мощной организации, занимающейся деятельностью во всех без исключения сферах биологии, в том числе и внеземных экосистем – это не только интересная работа, но и обеспеченная жизнь.
– Значит, теперь Фридрих Руге и Юра Морозов станут Вашими конкурентами?
Эта парочка возглавляла соответственно берлинский и московский филиалы компании «ЕвроБиоТехнолоджи», и Роберт часто контактировал с ними по делу и просто по старому знакомству. С русским коллегой они вместе учились в одном, а точнее в двух институтах сразу, и оба блестяще их окончили. А с Фридрихом они сблизились на поприще совместной работы над целым рядом проектов, посвящённых растительным мирам планет Федерации – немец был одним из самых успешных учёных нынешнего столетия.
– К счастью нет, – с облегчением выдохнул Барнетт. – По секрету могу Вам сказать, что сейчас идёт создание мощной корпорации, которая объединит усилия биологов сразу двух континентов: Европы, в том числе Восточной, и Северной Америки, и, соответственно, всех звёздных систем, отданных Федерацией на заселение выходцами из Старого и нового Света.
Полякова «включила дурочку», удовлетворённо кивнула и, широко улыбаясь, восторженно сказала:
– Давно пора объединиться! А то, противодействовать напору Азиатского Союза становится всё тяжелее, да и Восток мешает всё больше и больше!
На самом деле, сам факт создания столь мощной структуры мог быть направлен против кого угодно, но не против Азии или Востока. Те не только имели немалые собственные ресурсы для освоения планет, в том числе и для формирования экосистем новых миров, но и были вольны в выборе подрядчика, занимающегося созданием по их заказу животных и растений. Захотят, вложат средства в собственные компании, что часто и делали, захотят, разместят заказы на стороне.
А у всплывшего из глубин делового мира монстра могла быть только одна цель – перехватить инициативу у ИБиСа, ведь тот формально и фактически относится к так называемой Великорусской Секции – объединению славянских народов. Да и совпадение слияния мощнейших компаний биологического направления и предстоящей сложнейшей работы над системой Еноселиза вряд ли случайно.
Саша пока не рискнула лезть в дальнейшие расспросы и настораживать собеседника: она узнала верное направление, и этого пока достаточно! Лучше не лезть на рожон и не пытаться выведать секреты из первых рук, а попробовать выудить нужные сведения окольными путями, тем более что вся названная троица, включающая и собеседника, являлась формальными руководителями, а не фактическими владельцами новорожденной корпорации!
Но Роберт, похоже, не воспринимал восторженную провинциалку всерьёз:
– Да, было бы скверно после стольких лет искренней дружбы и совместной работы оказаться по разные стороны баррикады! Не скучаете по прежней работе?
– Скучаю по своим друзьям на Новой России, – честно призналась Полякова. – Но по руководству ИБиСа – нет.
Удивительно, но седой ловелас, не стесняющийся приударять за студентками, неожиданно проявил сочувствие, отказавшись от плоских шуточек:
– Наслышан о Вашей беде. Это возмутительно! На основе слухов и сплетен фактически указать на дверь куратору, только начавшему свою карьеру, и начавшему столь успешно!
Всё это прозвучало, как очередное предложение подумать над собственной судьбой, устроиться на гораздо более спокойной и высокооплачиваемой должности, а не носиться в экспедициях по планетам, где чуждая человеку биосфера может попросту убить Сашу в любой момент.
– Ничего, – бодро ответила женщина, – о друзьях из прошлой жизни я сохранила только самые светлые воспоминания, и они, надеюсь, помнят меня, а тут я завела новых!
Она протянула свой бокал, давая понять Роберту, что тот уже зачислен в друзья, что называется, с первой встречи, и не совсем уже трезвый мужчина, довольный вниманием к своей персоне со стороны молодой симпатичной женщины, расплылся в довольной улыбке и протянул свой. А то, что связь с прошлым Александра рвать и не думала, её невольному информатору было знать не обязательно…
Они ещё с полчаса посидели, причём Полякова увела разговор на отвлечённые темы (всему своё время!), после чего, вежливо сославшись на необходимость бежать – самолёт до Питера её ждать не станет, женщина быстро покинула шумную компанию, отправившись в аэропорт.
Уже в такси она немного пришла в себя, и радуясь, и пугаясь совершённому открытию – конкурировать с ИБиСом огромная корпорация всё равно не сможет, родной институт сделает работу гораздо быстрее, качественнее, и за меньшие деньги, а значит… Кто знает, что это значит? Но неспроста какие-то люди затеяли столь масштабное и дорогостоящее слияние! Ох, не зря!
Дорога серой лентой тянулась к огням аэропорта, а Саша уже и не знала, куда приведёт её выбранный путь.
* * *
Будильник сработал точно в назначенное время, и Элан рывком сел. В предрассветный час было очень тихо и темно.
С другой половины палатки до его слуха донёсся едва слышный тоненький храп, и юноша запустил подушку в Ханнеле – после череды стрессов вчерашней ночи она спала так крепко, что даже не услышала тревожного сигнала. Ворох одеял тут же пришёл в движение, и девушка не без усилия приняла вертикальное положение.
– Уже пора? – отчаянно зевая и потягиваясь, спросила.
– Да, надо звать их, и в путь.
Оба на четвереньках добрались до выхода и, раздвинув полог, высунули головы наружу, хлопая глазами: Аврора ещё пряталась где-то за далёким морем, а обе луны уже упали за горный хребет, и темень стояла непроглядная. Выручили ПНВ, рассеяв тьму перед глазами. Поляна за озером была пуста, даже не шевелилась трава, ветер улёгся, ночные птицы умолкли. Выбираться наружу не хотелось, в палатке гораздо теплее, но эволэки, кутаясь в куртки, всё же направились к берегу, смешно подпрыгивая на ходу – он не стали обуваться, а ещё не прогретая земля жалила холодом голые ступни.
Снова переправа на другой берег, и короткий бросок по крутому склону. Никого. Тепловые следы уже давно остыли, не было ни малейшего признака, что сёстры возвращались. Только странно примятая трава говорила о чьём-то недавнем присутствии. Они отчаянно крутили головами, пытаясь увидеть своих крылатых непосед, но тщетно.
Ханнеле развернула связь первой, потянувшись в тёмные небеса, следом полетела и душа Элана, безошибочно следуя к только для них видимым огонькам. Как вспышка в мозгу мелькнуло разочарование.
Уже?
Да, пора возвращаться.
Скоро они увидели сестёр. Две тени стремительно упали к земле, поднятый крыльями ветер заволновал траву. Жаркие объятия. Элан с Лесавесимой довольно быстро отлипли друг от друга – юноша отправился собираться в дорогу, летунья занялась не менее важным делом, продолжила «драконить» обитателей водоёма. А Хилья и Ханнеле долго не разжимали объятий. Крылатая дочурка была единственной радостью для девушки, и та всё свободное время проводила с ней.
Обратный путь прошёл столь же быстро, только на заученную карту пришлось смотреть в зеркальном отражении, и вся четвёрка оказалась у стен института, когда до всеобщей побудки оставался ещё целый час.
Двери гостеприимно распахнулись, впустив четверых гуляк в тепло и уют нормального человеческого жилья, но в потоках ударившего в глаза света они не разглядели, что кроме Аммы их ждала целая делегация: Ольга и Усов.
Оба эволэка, увидев главу СБ, в панике шарахнулись к своим дочуркам, а те, почуяв тревогу, прижались к родителям: Хилья сунула голову подмышку своей мамы, оставив торчать один нос, а Лесавесима спряталась за спину Элана, прижав уши, и стремительно меняя окрас. С таким же успехом взрослая овчарка могла попробовать укрыться за котом.
– Мы… это…– дар речи вернулся к юноше первым, но попытка объяснить особисту всю пикантность ситуации была обречена на провал.
Вывод опытных существ за пределы вольера – проступок более чем серьёзный, и судьба парочки повисла на волоске, но…
Валентин Владимирович резким взмахом руки, как шашкой рубанул, прервал ещё не начавшийся поток оправданий:
– Вы выяснили отношения?
Ханнеле и Элан переглянулись, и хором ответили:
– Да!
Парень с ужасом понял, что за непонятные следы на траве видел в ночную оптику. Усов всё знал о предстоящем непростом разговоре, и послал бойцов для подстраховки! Теперь он уже кинулся к Ханнеле, словно пытаясь убедиться, что та жива, и стоит рядом, испуганная, но невредимая, а не лежит с простреленной головой у озера.
– Это хорошо, – мрачно кивнул особист. – Девочка…
Ханнел покраснела, как варёный рак, и опустила глаза в пол.
– Тебе дали второй шанс, не разочаруй меня. И лучше вам всем пока помалкивать, ни к чему сейчас выносить всё произошедшее на всеобщее обсуждение.
Все дружно закивали, и Усов, вполне довольный разрешением конфликта, махнул на прощание:
– Остальное меня не касается – это ваши дела, эволэков, я ничего не видел, и вообще меня тут не было.
Он остановился у двери, ведущей в коридор, и неожиданно рассмеялся:
– Кстати, Ханнеле, можешь этот день праздновать как второе рождение! Если бы ты в палатке только попробовала схватиться за пистолет, что таскаешь с собой вопреки всем правилам института, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Тяжело, знаешь ли, говорить, когда ты мёртв!
Элан ещё крепче обнял девушку, а та снова расплакалась, даже не глядя вслед уходящему особисту.
– Мог бы и придержать язык, комментатор! – недовольно буркнул парень Усову и принялся утешать Ханнеле.
– Так и поседеть недолго, – Ольга покачала головой, обращаясь скорее к своей электронной подруге. – Я хотела было пойти следом…
Кивок на парочку, сидящую на полу: вся в слезах, «шпионка» рыдает на плече друга, а летуньи, как могут, успокаивают своих родителей, не совсем понимая смысла произошедшего.
– …но Валентин сказал, что уверен в нашем рыжем, и отговорил меня.
– Правильно сделал, – Амма уже раздражалась затянувшейся сценой. – Если бы они сами не развязали этот узел, то последствия могли быть самые непредсказуемые.
Элан поднял на ноги уже вполне успокоившуюся Ханнеле, кивнул Ольге:
– Отведи, пожалуйста, детишек в вольер, а я её лучше покажу врачам.
– Что сбрешешь? – поинтересовалась супруга.
– Скажу как есть – стресс, вызванный памятью о последнем погружении, – он пожал плечами. – В конце концов, это часть правды.
Они почти успели разойтись, как юношу окликнула Амма:
– Постой.
Повернув голову, Элан не поверил глазам: затянутая в мерцание проекторов, перед ним снова стояла Амидел. Это третий раз за все годы, когда электронная бестия представала в таком обличии.
– С возвращением, Лис, – мягкий голос, нежная улыбка.
Она имела в виду, естественно, не ночную прогулку. Лис действительно вернулся, и почему проказница-фантом так радуется возвращению хитрющего рыжего плута, было понятно Ольге. Он только что спас одного человека от верной гибели, и, как знать, может не последнего.
Не найдя, что и ответить, юноша кивнул и повёл девушку к эскулапам – события последних едва ли шестнадцати часов выжали её до капельки, и о занятиях можно было забыть.
Медики действительно не на шутку переполошились, когда чуть живая эволэк оказалась у них на руках. Элан врал, не краснея, а точнее просто не сказал всей правды, и подруге прописали постельный режим. Пообещав девушке зайти через часик (надо же было кому-то выкрасть её из палаты и довести до вольера?), он в приподнятом настроении двинулся к себе в комнату.
Душа пела! Всё получилось как нельзя удачно, хотя ложку дёгтя в бочку мёда добавил Усов – эволэк надеялся, что шпионский вопрос удастся разрешить втихую. Но, как знать, может это и к лучшему?
* * *
Дни вертелись колесом обозрения. Саша в течение одного дня меняла амплуа одно за другим.
Утром она начинала с самого низа – обычный день обычного человека с типичной накатанной колеёй. Подъём ни свет, ни заря, зарядка с пробежкой, душ, завтрак в одиночестве (мужа, как правило, уже не было дома, только очередная пламенная записка на столе), и на работу.
Постепенно из толкотни просыпающегося мегаполиса она, как в кабинке обозрения, поднималась выше. Теперь уже с высоты институтской колокольни мир виделся иначе – открывались далёкие горизонты, и постепенно разум захватывали проблемы, далёкие от повседневной суеты. Приходилось обобщать материалы по Сцилле (этой работе, казалось, не будет конца), предвкушая скорый триумф – иные коллеги по экспедиции уже, что называется, втихаря дырки под ордена сверлили.
Затем наставал черёд ещё более ответственного дела. Полякова усиленно, но как сапёр, предельно аккуратно, рыла подкоп под корпорацию, у которой и названия-то ещё не было. Тут уже приходилось взмывать на воистину головокружительные высоты! Правда, картина открывалась нерадостная…
Предупреждение о назревающей опасности удалось отправить Элану с одним из кораблей, но маршрут «Дредноута» был не совсем удачен, и Саше оставалось только молиться, что её эволэк получит столь важное сообщение хотя бы через пять земных недель. Только сейчас она осознала, что за бездна отделяет её от родного дома…
Ближе к вечеру снова приходилось опускаться к земле – домашние заботы никто не отменял, хотя супруг в меру наличия свободного времени честно пытался ей помогать, берясь за готовку ужина. А потом у неё всё было как у нормальной женщины, нашедшей счастье с любимым человеком.
Но сегодняшний вечер обещал стать другим. С Александрой связался частный детектив (Сергей сдержал слово и свёл супругу с весьма толковым сыщиком), и попросил о срочной встрече, и она немедленно откликнулась.
Каблуки негромко стучали по тротуару, свет фар бесконечной вереницы машин терзал уставшие за день глаза, но Полякова почти не замечала многих неудобств, которые её обычно сильно раздражали: ни волн спешащих куда-то людей, что часто накрывали с головой, заставляя буквально пробивать себе дорогу, ни вечной сырости близкого залива и огромных озёр.
Обычно, передача информации происходила раз в неделю, в пятницу, уже практически ночью, в неприметном кафе у зажатой небоскрёбами Невы. Ничем не примечательная забегаловка, таких в городе тысячи, на понтонах покоящаяся прямо на воде. Детектив, которого работодательница знала как просто Дениса, не ведая ни кто он, ни откуда, специально выбрал именно её.
Ознакомившись с предстоящей работой, он смекнул, что придётся иметь дело с очень крупными хищниками, и назначил немаленькую, по меркам профессии, цену за свои услуги. Его немного удивило, когда обычная на вид женщина не только согласилась на условия, но и пообещала щедрое вознаграждение в случае успеха.
С тех пор они встречались уже четыре раза, и постепенно дело пошло. Полученная на вечере от новоиспечённого главы North Atlantic genetic engineering информация обрастала всё новыми подробностями.
Уже привычная обстановка полупустого кафе устраивала обоих: можно было, не особо опасаясь нежелательных свидетелей, спокойно поговорить.
Денис как всегда сидел в самом тёмном углу, лицом ко входу, где за тоненькой перегородкой всего в метре от пола лёд сковал речные воды. Лицо мужчины неопределённого возраста не выразило, как всегда, ни радости, ни разочарования. Будучи одет в неприметную простенькую одежду тёмных тонов, он прекрасно сливался с толпой, ничем не выделяясь и среди завсегдатаев заведения.
Александра также старалась не сильно бросаться в глаза: чёрное лёгкое пальто с длинными полами, волосы спрятаны под вязаной шапочкой, почти никакой косметики.
– Добрый вечер, – она всегда здоровалась первой.
– Вечер добрый, Александра Викторовна.
Денис тут же заказал кофе, и пока официант удалился к стойке, перешёл к делу:
– Я проверил Вашу информацию, и она оказалась неправильной.
Полякова недоверчиво посмотрела на сыщика. Как это так, неправильной? Барнетт ей не соврал – умненькая женщина, конечно, разведывательных академиев не кончала, но до перекрёстной проверки информации догадалась сама. Денис не был её единственным источником, а когда сразу четверо людей, не подозревающих о существовании друг друга, говорят одно и тоже, а этот доморощенный Шерлок Холмс гнёт в другую сторону, как всё происходящее понимать?
– Я имею в виду не то, что Вам подсунули дезинформацию, – видя её изумление, поправился детектив, – а то, что всё ещё серьёзней, чем можно себе представить.
Он достал из обычного потёртого рюкзака городского типа приготовленное досье и протянул его Саше.
На первой странице фотография незнакомого человека лет за восемьдесят. Мощное сложение, умные глаза на полноватом лице, коротко остриженные седые волосы.
