Czytaj książkę: «Неисповедимы Судьбы Пути», strona 2

Глава 3

В чёрной форме с бликующим шевроном на рукаве, в начищенных до зеркального блеска ботинках, Делон чувствовал себя как рыба в воде. Высокий, широкоплечий гигант, на первый взгляд поражал своей яркой мальчишеской внешностью. Ну совершенно не сочетались огромные голубые глазищи, розовые щёки и кокетливая ямочка на всегда бритом подбородке с накачанным богатырским телом. Его так и прозвали – Делон, в честь смазливого французского актёра. Борис, а звали красавчика именно так, был вовсе не против, ему даже льстило подобное сравнение. Сейчас же голубые глаза лучились тревогой, белёсые брови тревожно хмурились, а губы были сжаты в тонкую линию. Поступил сигнал, и группу Делона «Клещ» бросили на задержание. В опасности был пятилетний малыш, и только они могли ему помочь.

Сразу вспомнилась жена и две дочурки. Одной из них как раз недавно исполнилось пять. Борис даже в мыслях не мог допустить, что можно обидеть такого кроху. Челюсть непроизвольно напряглась, желваки заходили. Пусть только попадётся, уж Борис не упустит больного подонка, поднявшего руку на святое – ребёнка. Заваливаясь на поворотах чёрными боками, фургон мчал по спящим тихим улочкам. Объёмный 3D клещ на водительской двери угрожающе поблескивал, ловя блики фонарей своими раздутыми боками. Вот-вот, и они будут там, только бы успеть…

Тяжёлым взглядом из-под кустистых бровей Делон настороженно осмотрел парней.

Умник, меланхолично двигая челюстями, как всегда жевал свою любимую жвачку. Запах мяты неуловимо витал в воздухе, разбавляя тяжёлые мужские ароматы. Чёрная балаклава, нелепо закатанная кверху, едва прикрывала колючий стриженый ёжик. Аналитик группы и по совместительству компьютерный гений, сверкая темно-карими глазами, торопливо изучал информацию на планшете. Жвачка, как ни странно, совсем не мешала, а, наоборот, обостряла внимание, мобилизовывая скрытые силы. Рядом с ним натянутой струной возвышался Шпала. Высокий, под два метра ростом черноволосый оперативник. Шапочка аккуратно опущена до бровей, во рту нервно дёргается зажатая в зубах спичка. Гоша упрямо бросал курить. И после каждого выезда пол фургона украшал ковёр деревянных огрызков. «Лучше жуй жвачку!» – хлопали по плечам напарники, наблюдая угрюмого Шпалу с обрубком веника, припасённого запасливым Греком. В отличие от Шпалы Грек не мог похвастаться высоким ростом. В свои 167 сантиметров он был худым, гибким и пластичным. Если надо было просочиться в какую-нибудь узкую щель, парень был просто незаменим. Почему же тогда Грек, спросите вы, а вот почему… Когда речь заходила о какой-то жизненно необходимой вещи, она тут же обнаруживалась у нашего героя. «В Греции всё есть!» – подмигивая, усмехался тот. Последнего члена группы описать невозможно. Совершенно обычный парень: серые глаза, русые волосы, прямой нос, средний рост. Типичный до безобразия, потому и невидимый для окружающих. Словно Хищник из одноимённого фильма, сливался с пространством, отводил от себя взгляд, оставаясь на сетчатке размытым пятном. Раз столкнувшись на улице, вы ни за что не вспомните его внешность и не узнаете, доведись встрече повториться. Ребята хмурились, ёрзали, влипая в стены, упираясь ногами на поворотах. Шумахер, неизменный водитель «Клеща», напряжённо вцепившись в баранку, судорожно давил на газ, виртуозно маневрируя по пустым улицам. Каждый поворот приближал к цели. Напряжение в воздухе можно было потрогать руками. За плечами «Клеща» было множество удачных операций, но операции с участием детей можно было сосчитать по пальцам. Они всегда самые опасные и тревожные. Случиться могло всё что угодно. Дети непредсказуемы и наивны, а также беззащитны до дрожи, до скрежета сомкнутых зубов, до хруста в кулаках. Проникнувшись серьёзностью момента, парни хмуро молчали.

– Дай сюда!

Оторвавшись от экрана, Умник протянул планшет командиру. Жёлтый представитель отряда членистоногих грозно сверкнул на рукаве, отразив мимолётный взгляд фонаря, и снова скрылся в тени.

Неуловимым движением пальцев Делон вызывал виртуальную карту района. Все взгляды настороженно метнулись к типичной пятиэтажке, пульсирующей красным.

– Ещё раз пройдёмся по плану.

Голос предательски дрогнул. Где-то там, за призрачными стенами томился в ожидании, отчаянно взывая о помощи, маленький узник.

* * *

Басовитым жуком обогнув длинный г-образный дом, фургон выскочил, разрывая сумерки, на освещённый пятачок нужного подъезда. Встряхнув напряжёнными плечами, бойцы зашуршали балаклавами.

– Оружие недоставать!

Инструктаж был краток. Люди, конечно же, ещё спят, но полуночников с собачками всегда хватает.

– Пошли. Шумахер наготове. – ответом был кивок.

Пятеро тенью выскользнули из фургона и молнией заскочили в распахнутое чёрное нутро. В пятиэтажках лифт не предусмотрен, да и не положено по инструкции. Все движения только по лестнице. Глухой топот эхом отразился и захлебнулся, осев на грязных стенах. Вот и нужная дверь. Рассредоточившись вокруг, парни замерли прислушиваясь. Тишина настораживала, сбивала с толку. Тихим свистом электроники отозвалось приготовленное оружие, мелькнули узнаванием хозяев разблокированные отпечатки. Всё, тянуть больше нельзя. Делон, как самый тяжёлый из группы, одним ударом ноги саданул по ничем не примечательной двери, оставив на коричневом дерматине серый отпечаток 46 размера. Едва прогнувшись, та с грохотом распахнулась, являя новоприбывшим своё спёртое чрево.

– Всем лежать!

Умник с Греком торнадо промчались по маленькой квартирке, зажигая всюду свет.

– Чисто!

– Чисто!

– Эй вы кто?.. – удар приклада в ответ.

– Всем лежать, руки за голову!

Квартира была пуста, только в спальне извивался на полуголый грузный мужчина, зажимая руками рану на голове, да бритая девушка испуганно пряталась под одеялом, натянув его до подбородка.

– Где ребёнок? – склонился над поверженным Делон, тыча дулом в висок.

– К… Какой ребёнок? – вытягивая голову в попытке оглянуться, скулил мужчина.

– Лежать! – пинок под рёбра отбил желание вертеться.

– Я полицейский, у меня документы в форме. – умоляюще заныл тот.

– Нет у нас детей. – тихо прошелестело с кровати. Только сейчас Делон обратил внимание на уродливый шрам и разбитые в кровь губы девчонки. Подняв одну бровь, оглядел парней. Безмолвное «Не мы», прочёл в каждом взгляде.

– Ах вот оно как! – процедил. – Любим обежать девочек?

Голубые глаза полыхнули ненавистью, тяжёлый ботинок взметнулся вверх.

– Не надо. – пискнула девчонка, коршуном кидаясь на защиту своего мучителя. – Прошу вас, не трогайте! У нас, правда, нет детей.

Шпала озадаченно взглянул на командира, тот еле заметно кивнул, и боец вместе с Греком исчезли из виду. Какое-то время слышно было шуршание, стук шкафов и шелест срываемых вешалок. Прикрывая своим телом жирную тушу, девица грудью лежала на любимом, отклячив голый зад. Умник, скосив глаза, молча любовался открывшимся видом.

– Чисто! Подтверждаю, мальчика в квартире нет! – донёсся глухой голос. Через минуту вся группа была уже в сборе. В глазах парней читалось недоумение вперемежку с любопытством. Четыре головы повернулись к пятому.

– Командир?.. – голос Грека звенел, выдавая волнение.

Не говоря ни слова, Делон достал телефон и вышел из комнаты, кивнув в сторону. По молчаливому сигналу оружие исчезло, а бойцы слегка расслабились.

Жирдяй всё так же трясся, подвывая от страха, а на полу расплывалась жёлтая лужа. Девчонка преданной собачкой охраняла хозяина, закрывая собой, готовая принять любой пинок.

Пробежав глазами комнатушку, Умник сдёрнул со стула форменный пиджак жертвы и, выудив красную корочку, присвистнул.

– Лысых Егор Андреевич. Сержант. Не врал, лысый!

Командир вернулся мрачнее тучи. Стрельнув глазами на лежачих, Делон угрюмо покачал головой. Девчонку жаль, но это не его дело. Пятёрка бойцов выскользнула из провонявшей мочой квартиры. Парни подавленно молчали. Делон хмурился, мрачная тень затуманила взор. Задание провалилось.

* * *

Дверь хлопнула, шаги гулко затопали по ступеням. Осмелев, мужик приподнял куцую голову и грубо оттолкнул защитницу. Та ойкнула, больно ударившись о стену, и неловко завалилась на пол. Со злобной улыбкой униженный мужчина навис над ней, как стервятник над добычей. В безумных глазах горела ненависть.

– Это всё ты! – брызгая слюнями, прошипел, стряхивая мочу с жирных ляжек. Девушка испуганно сжалась, возражать и оправдываться не имело смысла.

– Егор. Я ни при чём… – пискнула она.

– Заткнись! – звонкая пощёчина обожгла лицо. Голова Лизы качнулась, приложившись затылком о стену. От боли в глазах потемнело, и, тихо заскулив, она приготовилась к худшему.

И оно не заставило себя долго ждать.

Мокрыми, вонючими руками обозлённый толстяк, схватив девушку за шею, резко притянул к влажному паху.

– Это твоя вина, ты привела их в мой дом, своим сучьим телом трясла и позорила меня. – шипел, роняя слюни на голову жертвы, прижимая и вытираясь лицом девушки, как полотенцем.

– Теперь ты заплатишь!

Бедная Лиза могла лишь хрипеть и молить Бога, чтоб всё поскорее закончилось.

Разразившись безумным смехом, толстяк грубо поднял мокрое, в моче, лицо жены и брезгливо плюнул. Судорожно вздрогнув, она зажмурилась.

– Давай, шалава, делай свою работу. – он вновь прижал её лицо к паху.

Девушка покорно открыла рот и втянула в себя вялый кусочек плоти.

Егор сладострастно вздохнул и, крепче прижав её голову, завилял бёдрами. Стремительно набухая, бесформенный отросток превратился в серьёзную преграду, заставляя девушку задыхаться, но вместо того, чтобы отпустить невольницу, садист всё крепче вдавливал лицо в промежность. Исступлённо вырываясь, девушка забилась в конвульсиях. Хватка ослабла, чтобы сразу влепить жгучую пощёчину, судорожно хватавшей ртом воздух невольнице.

– Жена должна слушаться мужа! – зарычав, мужчина осклабился, из уголка кривящегося рта свесилась тягучая мутная капля.

– Не надо, Егор, пожалуйста… – в ужасе умоляла страдалица. Рыдания спазмами сжимали горло.

– Открой рот! – приказал тот. Обхватив себя руками, Лиза покорно села и выполнила. Удовлетворённый, он вложил свой, вновь опавший стручок на высунутый язык девушки, притянул голову за уши, чтобы он вплотную приник к сморщенной мошонке и игриво потёрся.

Вот так… – прикрывая глаза от предстоящего блаженства, он застонал. Слеза сиротливым хрусталиком стекла по щеке, подбородку, падая на вздрагивающую грудь. Лиза знала, что сейчас будет, ненавидела, но перечить боялась. Егор, хрюкнув, расслабился. Проклиная свою судьбу, Лиза морщилась от отвращения, боясь шевельнуться и вызвать шквал недовольства на свою голову. Подавив рвотный позыв, она, подчинилась. Язычок змейкой прошёлся по всей длине, щекоча пробуждая. Обхватив головку разбитыми губами, она втянула, продолжая работать языком. Руки, легонько сжав мошонку, поиграли с яичками. Егор вздрогнут и подался вперёд. Девушка напряглась, боясь повторения, но обошлось. Герой улыбался. Его жена, личная жертва, вещь. Он хозяин. Может делать всё, что захочет, удовлетворять любые свои потребности. А они у него были…Да, ещё какие… И отпустив на волю свои фантазии, садист захрюкал от удовольствия. Лиза старалась, она знала, что, когда он кончит, какое-то время она будет свободна. Она лизала, сосала, покусывала. Теребила яички, не выпуская член изо рта ни на минуту. Почувствовав приближение, мужчина резко отстранился и, дёрнув за руку застывшую любовницу, бросил на кровать лицом вниз. Девушка напряглась. Грубо, не церемонясь, приподнял ягодицы, поставив на колени, прошёлся рукой по промежности. От неожиданности та вздрогнула, за что получила болезненный шлепок. Раздвинув половые губы тремя пальцами, до упора проник внутрь, Лиза выгнулась от резкой боли. Алая пятерня отпечаталась на второй ягодице.

– Егорушка, пожалуйста, не надо! Прости меня! Прости! – затянула на высокой ноте беспомощная жертва.

– Заткнись, сука! Заткнись!

Отчаявшись, она сжалась в тугой комок, стараясь отстраниться, уйти в себя, подальше от нескончаемых пыток, боли и ужаса.

Девушка искренне не понимала, что для садиста, вовсе не важно, провинилась она или нет, только так он мог получить удовлетворение своей извращённой похоти!

– Стоять! – злобно гаркнул экзекутор, продолжая протискивать руку внутрь. Было больно, слёзы градом мочили постель. Прикусив губу, она уже не билась в истерике, а лишь тихо скулила. Улыбаясь, всем существом впитывая страх и боль жертвы, садист резко выдернул ладонь. Жалобный крик разорвал тишину, раззадоривая садиста. Вскоре ему надоело и, оставив лоно, он потянулся выше. Глотая слёзы, девушка отчаянно задёргалась. Но потерявший интерес к пыткам насильник, раздвинув пальцами анус, одним махом воткнул свой багровый орган по самые яйца. Взвизгнув, жертва затихла. Сломленной куклой, она обвисла в жестоких руках, но приближаясь к экстазу любовник этого, даже не заметил.

Закончив, мужчина отбросил использованную игрушку и, насвистывая, отправился в ванную. Очнулась девушка от громкого стука. Тело болело, промежность горела. За всё это время она так и не привыкла к изощрённым играм супруга. Зашумела вода, значит, есть время прийти в себя. Качаясь на ватных ногах, морщась от боли, она медленно побрела в туалет.

«Когда же это закончится?!» – крутилось в голове. «Никогда!» – самой себе вынесенный приговор алыми буквами сжигал надежду. В его глумливых руках она лишь послушная игрушка, уродливая рабыня. Даже пожаловаться некому. Кто она такая – жалкая детдомовка, а он – уважаемый полицейский. Боясь, что услышат и накажут, девушка тайком заревела, зажимая кривящийся рот дрожащими ладошками. Жалея себя и ненавидя за слабоволие.

* * *

Довольно щурясь, мужчина стоял под тёплыми струями. Сладкая истома окутала чресла. Как здорово её наказал. По её вине он подвергся чудовищным унижениям, кулаки нервно сжались, а в глазах мелькнул страх. Конечно, эти твари её дружки. Гневная волна поднялась в душе затравленным зверьком и снова укрылась в норке. Сейчас не хотелось вспоминать, каким жалким и обсосанным кулём он валялся на полу на глазах своей игрушки. Она не должна была видеть его таким убогим. Он – хозяин! Она – вещь, которая всегда должна знать своё место. Сейчас немного он отдохнёт, наберётся сил и тогда покажет. Да, да, покажет ей, где место рабыни. Заставит вопить и молить о пощаде. Глумливая улыбка перекосила лицо, глаза закатились от восторга и предвкушения. Надо только чуть-чуть отдохнуть. И тогда он продолжит.

Кривясь и шумно сопя, злобный карлик покинул ванную. Босыми ногами, со стекающей по жировым складкам водой Егор двинулся в спальню. Прохлада овевала разгорячённое тело.

Глава 4

Глыбой нависшая растерянность давила и угнетала. Бойцы нервно покашливали, опасаясь нарушить молчание. Делон, чувствуя жар по всему телу, беспокойно ёрзал, рискуя протереть штаны.

– Ну, хватит уже прожигать во мне дыру! – рявкнул он, заставив парней отвести глаза.

Фраза прозвучала грубо и отрывисто, прорвав, наконец, плотину молчания.

– Твою мать! – с чувством выдал Шпала, сплёвывая комок вязкой слюны с огрызком спички.

– Как же так?

– Где же мальчик?

Возбуждённый хор голосов взорвал тишину. Загалдели все разом, как рыночные торговки, а не элитный боевой отряд.

– Командир, что происходит? – пихнул локтем в бок взъерошенный Хищник. Во вспотевших руках он нервно мял сорванную балаклаву.

– Да не знаю я! – огрызнулся тот. – Шумахер, гони в управление, там разберутся!

Отмахнувшись от всех, Делон устало откинулся на лавке, натянув шапочку на глаза.

Назад ехали быстро, но всем показалось, что фургон тащится как черепаха. Шушукаясь и матерясь, парни нервно косились на командира. Никто не мог понять, что за хрень происходит. Если адрес был вычислен по координатам мальца, то где же он сам, чёрт возьми!

* * *

Нервно меряя шагами небольшой свободный пятачок, Глеб угрюмо морщился. То, что обнаружила группа захвата, не укладывалось в голове.

– Ну, как же? – пискнула Марина, виновато заглядывая в глаза Ника. Недоумённо пожав плечами, тот крутанулся на стуле, избегая внимания бывшей пассии. Обведя глазами всех, девушка задержалась на подруге. Людочка, всё ещё всхлипывая, сделала в ответ большие глаза.

– Может адрес не тот, он же совсем малыш.

– Да при чём тут малыш, если комп выдал координаты! – не выдержал напряжения шеф.

– Программа не может ошибиться. – продекламировал Тёмыч, отрываясь от монитора и с ожесточением растирая глаза.

– Ага… – саркастично перебил его Ник.

– Что-то частенько она стала «не ошибаться»!

– Да пошёл ты! – огрызнулся Артём, сверкнув красными глазами.

– А ну хватит! – рявкнул Глеб, сурово зыркнув. Оба притихли.

Дверь распахнулась, и экипированные бойцы с шумом ввалились, заполняя собой всё свободное пространство.

Марина с Людочкой, вновь вытирающей слёзы, застыли, затаив дыхание. Ник с Артёмом остались на своих местах, лишь повернувшись на стульях к вошедшим, а Глеб с немым вопросом впился в Делона прозрачным взглядом. Командира передёрнуло. В такие моменты он понимал, почему у шефа нет семьи, ну и стрёмный же!

– Не молчи! – не выдержал учёный, суетливо пританцовывая.

– Да что я? Это вы мне скажите, куда отправили? Нет там никаких мальчиков. Есть жирный мент и избитая куколка.

– Какая ещё куколка?! – голос, дрогнув, сорвался на крик.

Делон чуть отступил.

– Я ж и говорю. Девка голая в кровати, как кинется: «Не бейте его!!» А мы, что?.. Квартиру осмотрели, шкафы обыскали. Нет мальчика! Проверьте адрес!

– А, вот пошли и вместе проверим.

Всей гурьбой, разрезая шагами напряжение, клубившееся в воздухе, они двинули к Артёму. Тот, торопясь выполнить не озвученный приказ, резко оттолкнувшись на стуле, нелепо замахал руками, полетел прямо на стол, с хрупкой техникой. Все разом замерли, приготовившись к худшему. Извернувшись ужом, в последний момент взъерошенный хакер изменил траекторию и громко охнув, грохнулся на пол. Сиротливо крутящийся стул возвышался над поверженным, слегка поскрипывая, будто виновато извиняясь. Вздох облегчения прокатился, отскакивая от стены к стене, упругим шариком пинг-понга.

– Тёмыч! – кинулась помогать горе-коллеге, Марина. Тот отмахнулся и, держась за ушибленный бок, вновь занял своё место.

Пальцы запорхали бабочками, экран мигнул, завладев всеобщим вниманием. Глебу стоило огромных усилий вновь окунуться в ужас утреннего сеанса. Он тяжело стиснул зубы и твёрдо стал рядом с Делоном. Оперативник внимательно следил за представшей картиной. Детская, игрушки, окно. Сквозь сумерки зарождавшегося утра он безошибочно узнал пейзаж. Пугающий темнотой лес, полосы трамвайного пути, небольшую церквушку, проглядывающую на отшибе. Да, это мог быть тот самый дом, где они только что были. "Неужели, ошиблись квартирой?" – пронеслось в голове. Но уже следующий кадр напрочь отшиб все сомнения. Перед размытым слезами взглядом маленькой жертвы возникло лицо убийцы! Дыхание перехватило! Шпала поперхнулся спичкой и закашлялся, Грек глухо присвистнул, а Хищник, подойдя ближе к экрану, повернулся к онемевшим зрителям с глупой улыбкой:

– Ну и дела…

– Что? – встрепенулся учёный.

* * *

Уже через несколько минут группа «Клещ» в полном составе вновь мчалась по прежнему адресу, а следом за ними, судорожно вдавливая педаль в пол, на своей иномарке гнал Глеб. Рядом, на пассажирском сиденье притихла Марина. Она должна была вывести заложницу и помочь ей.

Утро завоёвывало мир. Ночные сумерки опасливо отступали, открывая и осветляя укромные уголки. Парни угрюмо молчали. Где они прокололись, ошиблись? Неужели упустили? Преступник давно мог уже улизнуть. Кусая губы, Делон нервно мял балаклаву, а перед мысленным взором всё ещё стояло оплывшее, заросшее, но чётко узнаваемое, перекошенное безумной радостью лицо сержанта милиции Лысых Егора Андреевича с занесённым над ребёнком ножом.

Глава 5

Сумерки постепенно растворялись, унося с собой приятную ночную прохладу. Тусклое небо на горизонте прочертила светлая полоса, освещая просыпающийся город. Заурчали, обгоняя друг друга, первые маршрутки, зазвенели трамваи. Скинув покрывало тьмы, под окнами заворочался лес. Стряхнув остатки сна, встрепенулись пичужки. Звонко защебетали, приветствуя новый день. То здесь, то там показались первые прохожие. Никому и невдомёк, какая буря эмоций бушует в душе замужней, но одинокой в своём горе, измученной девушки за холодными окнами пятого этажа.

Тяжело вздохнув, Лиза отошла от окошка. В комнате храпел Егор, самозабвенно выводя причудливые рулады. Губы, дрогнув, скривились. Как же она его ненавидит! Весь этот дом, где окружает лишь боль и отчаянье. Вновь повернувшись, прижалась лбом к остывшему за ночь стеклу. Шагнуть бы туда и, наконец, покончить со всем кошмаром. Почему же она не делает этого, спросите вы? Да потому что в груди бьётся сердце зайчонка! Да, да, она просто трусиха! Бояться научил детдом. До потных ладоней и дрожи в коленках! До замирания сердца и остановки дыхания. До холодного пота и колкого льда в животе. Теперь так же она боится и мужа. Прижав ладони к лицу, девушка коснулась шрама и брезгливо поморщилась. Как могла поверить, что Егор её любит! Разве можно любить такую уродину! Злые слёзы обожгли глаза, затуманили мир. Выпуская на волю отчаянье, обхватив обнажённые плечи руками, хотела было отвернуться, но визг тормозов заставил вновь уткнуться в стекло. По дороге на бешеной скорости мчался фургон, за ним также спешно пролетела, сверкая чёрными боками, богатая иномарка. «Живут же люди.» – подумала она с завистью и, понурив плечи, отвернулась. В своём горе девушка не видела, как переваливаясь, едва скинув скорость, обе машины повернули в её двор.

Надо готовить завтрак, скоро будить мужа, ублажать и провожать на работу.

* * *

Старательно нарезая колечками колбасу, Егор не любит слишком тонко, Лиза потихонечку приходила в себя. Что за глупые мысли, конечно же, он её любит. Иначе зачем тратит своё время? Давно нашёл бы красивую девушку, а нет. Вон он храпит. Как, вообще, могла усомниться в нём? Недаром говорят: «Бьёт, значит любит». Поймав пальцем непослушную слезинку, Лиза вздохнула. В душе она, конечно же, чувствовала, что отношения с мужем заставляют желать лучшего. В памяти ещё нет-нет, да и всплывают, дразня, воспоминания о былой нежности. Робкая улыбка, едва коснувшись, вновь угасает, оставляя искусанные губы трусливо дрожать. Как она устала бояться каждого взгляда любимого. Неудержимо хочется прижаться к мягкой груди, почувствовать стук родного сердца, смело отдаться былой нежной страсти. Глаза вновь наполнились влагой. Да, он не красавец, но и она не идеал. Дрожащие пальцы метнулись к бледному шраму. Лиза поморщилась, отдёргивая пахнувшую колбасой ладонь. «Уродина!» – привычная мысль заставила вернуться с небес на землю. Отложив нарезку, потянулась за хлебом.

Входная дверь с грохотом распахнулась. Выронив буханку, девушка вздрогнула, испуганно уставившись в узкий коридор. Маленькая прихожая быстро заполнялась тенями. Разделившись, пришельцы растворились в квартире. Округлившимися глазами Лиза таращилась на приближающуюся фигуру, прямо в чёрную дыру оружия. Девушка покачнулась, ледяные щупальца сдавили сердце, пробежались по позвоночнику и тяжёлым комом осели в животе. Её затошнило.

– Брось нож! – донеслось из-под маски. Повторять не пришлось, онемевшие пальцы и так уже разжались.

Громом в ушах раздался звон, увязая в вате, быстро заполнявшей голову.

Ударом ботинка боец оттолкнул нож подальше от девушки. Она была хороша! Улыбнувшись под маской, Умник похотливо облизал сухие губы. Он ещё помнил малышку в другой, более пикантной позе. «Вот бы поразвлечься, если прикрыть чем-нибудь лицо» – брезгливо скривился, осматривая шрам. Такой большой, уродливый. Особенно сейчас, когда кровь отлила от лица, выделяя рубец розоватым блеском. Свист отключившегося оружия совсем добил девчонку и, закатывая глаза, она медленно сползла по стенке. «Что делать?» – вязко тянулась мысль: «Там же Егор, опять накажет.»

В неясном порыве боец шагнул к теряющей сознание.

– Эй? – встревоженный возглас едва слышен сквозь нарастающий шум в голове. В глазах замелькали резвые мушки и последнее, что увидела Лиза, это как высокий белый человек, обогнув чёрного, быстро склонился над ней. «Вот и смерть.» – новорождённая мысль угасла вместе с сознанием.

– Отставить, Умник! Совсем запугал девчушку, – прощупывая жилку на тощей шее, проворчал Глеб.

– А что я? – забубнил тот, вытирая пот стянутой балаклавой.

– Чисто!

– Чисто! Мальчика нигде нет.

Заглушая стоны арестованного, отчитались бойцы.

– Да что ж такое? – стягивая пиджак, чтобы прикрыть девичью наготу, обернулся к Умнику.

– Ты ещё здесь? Помоги парням. Марина!

Наткнувшись на уходящего бойца, девушка охнула.

– Уже иду, Глеб Альбертович, там этот. Толстый. А Мишеньки правда, нет. Как же это?! – запричитала она, опускаясь на пол рядом с Глебом. Тот не сводил глаз с лежащей девушки. Совсем ещё ребёнок, забитая, напуганная, сломанным обнажённым прутиком распростёрлась у его ног. Хотелось взять на руки хрупкое тельце, нежно прижать и уберечь от всех бед. Низ живота напрягся, и сладкая боль пробежала жаркой волной. Как долго у него не было женщин? Месяц? Два? Год? Он уже и не вспомнит. А тут изящная, хоть и исхудавшая, где надо округлая и довольно аппетитная. Руки сами потянулись и, не сумев сдержать стон, учёный судорожно подпрыгнул. Избегая столкновения с внезапно поднявшимся шефом, Марина отшатнулась, задев пиджак, невольно обнажая причину его метаний. Тот глухо зарычал и бросился вон, на ходу приказывая позаботиться о жертве.

– Бедная птичка! – блондинка жалостливо окинула девушку. – Бедная маленькая птичка, теперь ты в безопасности, тётя Марина позаботится о тебе.

И прикоснувшись к изуродованной щеке, горестно покачала головой.

«Марина позаботится о тебе» – приглушённо бормотание становилось всё громче. Поморщившись от боли, Лиза попыталась выпрямиться.

Девчонка дёрнулась и открыла глаза. Помощница чуть отодвинулась, продолжая внимательно наблюдать, готовая в любую минуту ринуться на помощь. Расфокусированный взгляд постепенно обретал осмысленность. Недоумение сменилось испугом, и, вздрогнув, девица вжалась спиной в стену.

– Не бойся меня, милая! – протянув руки ладонями вверх, Марина подбадривающе улыбнулась. – Теперь ты в безопасности.

Бледные губы чуть шевельнулись.

– Что? – Поддалась вперёд спасительница.

– Егор? – прошелестел пронизанный страхом голос.

– Не беспокойся о нём, девочка, этот козёл тебе больше не навредит. – Марина говорила, а сама наблюдала, как зелёные глазищи становились всё шире и огромнее.

– Нет! Вы не понимаете! – срываясь на крик, прервала её та, отталкиваясь от стенки и бросаясь в сторону спальни.

Со скованными за спиной руками, наспех одетого, в слезах и соплях героя уже выводили суровые оперативники.

Девушка резко остановилась, будто налетев на стену. Этот взгляд. Испарина бисером пропитала ёжик волос, покрыла лицо. Ненависть и злоба бурным торнадо плясали в безумном взгляде исподлобья. Опущенная голова мелко тряслась, а вязкая слюна мутными каплями устилала путь героя.

– Убью, убью, убью. – монотонно кривился рот. Егор смотрел прямо на неё. Безвольное, забитое существо сжалось, пригвождённое взглядом хозяина, убийственными иглами ненависти. Не замечая своей наготы и глазевших мужчин, Лиза распласталась по стене, желая слиться с ней, спрятаться от этих страшных, когда-то любимых глаз. Видя её метания, маньяк хрипло засмеялся и заорал во всю глотку:

– Сука, я убью тебя! Вернусь и убью! – и, тут же получив прикладом, обмяк. Не помня себя от ужаса, Лиза, пискнув, заметалась в узком коридоре. Что делать? Куда бежать? Наугад бросилась вперёд, тут же угодив в чьи-то крепкие объятия. Пару раз суетливо дёрнувшись, убедилась, что накрепко застряла, расслабилась и зарыдала в голос.

«Это какой-то Рок», – Глеб крепче прижал голую девицу к быстро мокнувшей рубашке и, качнув головой подбежавшей было сотруднице, вернулся в спальню. Марина, оставшись на кухне, непонимающе дёрнула плечом и стала потихоньку наводить порядок. «Что это с шефом.» – гвоздём впилась мысль. «Наш несгибаемый Глеб наконец-то прогнулся?..» – озорной огонёк мелькнул в глазах, и Марина улыбнулась. Руководитель ей нравился, не как мужчина, конечно, а как человек, начальник, учёный. У него был лишь один очень существенный недостаток. Семьи, женщины, любимой.

Но эта… Смотрелись они, конечно, комично. Бледный, высокий мужчина и крохотная яркая девочка. На вид годящаяся ему в дочки. Но чем Бог не шутит. И взгляд мечтательно затуманился.

* * *

Со скованными за спиной руками, скрежеща зубами от бессилия, Егор кулем лежал на полу фургона. Трясло нещадно. И только ноги бойцов не давали арестованному уподобиться бильярдному шару. Нервно перешёптываясь, парни искоса поглядывали на командира. Делон был мрачнее тучи. Несмотря на все старания, мальчонку так и не нашли! Что ж, ещё один прокол в послужной список. А ведь так надеялся!

Уткнувшись лицом в вибрирующий пол, Егор лихорадочно соображал. Перескакивая друг через друга, обрывки мыслей никак не хотели складываться в целую картину. При задержании ему зачитали права и обвинение. Крутясь сам в этой системе, мужчина понимал, что просто так, никто его не арестовал бы. Всем своим отбитым нутром он чувствовал, что во всём виновата только она! Эта брехливая сучка! «Ну ничего», – злорадная улыбка мерзко раздвинула губы, заставив поморщиться от боли. Облизав кровь языком, он подумал: «И за это она ответит!». Беспомощный садист принялся методично строить планы на ближайшее безрадостное будущее. Он будет примерным заключённым, целых пять долгих лет, но потом… Потом он выйдет, и тогда она ответит за всё! За каждый день, проведённый в неволе! За каждый выбитый зуб, сломанную кость когда-то горячо любимая жена поплатится вдвойне. За каждый тычок жёсткого ботинка будет молить о пощаде. Убивать он будет долго и мучительно, безумие в глазах сменилось предвкушением. Только ради этого он будет терпеть и ждать столько, сколько потребуется, для достижения заветной мечты. Извиваясь на грязном полу, в попытке избежать пинков, преступник скалился в жуткой улыбке.