Пристань святых

Литература бит-поколения в принципе очень специфична и на любителя, — не каждый сможет это читать, не каждому понравится, не каждый поймет.

У меня «Пристань святых» сначала шла тяжело, первые страниц 20, а потом за один вечер я ее почти всю прочитала, на следующий день закончила.

Начало тяжелое, потому что тебя сразу кидают непонятно во что, — сначала ты следишь за одними персонажами в одном временном отрезке, потом за другими в другом временном отрезке, а потом уже понимаешь, это все одна история как бы про тех же людей или между собою связанных.

Вся книга огромный кислотный приход, грубо говоря. Но в этом вся соль Берроуза. По шкале «рекомендовать или не рекомендовать» ее вообще сложно оценить. Всем подряд её точно рекомендовать не стоит, но если вы хорошо знакомы с человеком и знаете его вкусы, то тут уж смотрите сами, может кому-то очень даже и понравится.

«Я Одри, твой холод межзвёздного пространства…»

Это было максимально странное чтиво. Максимально.

Я пребывала в лёгкой прострации и вначале не знала, каким боком подступиться к написанию отзыва. :)

Уверена, многие закрыли бы данную писанину уже на первых страницах, я же решила не сдаваться и идти до конца, пытаясь во что бы то ни стало вникнуть в этот путеводитель по дантову аду человеческой психики. :)))

И вот так невольно взору открылась одна из важнейших фигур американского бит-поколения в лице Уильяма Берроуза.

Но чтобы вы понимали степень моего любопытства и заинтригованности, всё-таки приведу небольшой отрывок из умозаключений по поводу вышеуказанного творения, попавшийся мне на глаза на просторах интернета до начала чтения:

«В общем, я повидал всякое дерьмо, но чтоб настолько. Моя детская психика понесла очередные травмы, несовместимые со здравым смыслом. Но как это не парадоксально, читать было интересно, желания бросить не возникало (вот же я больной ублюдок), главное было – абстрагироваться. Что получалось не всегда...»

И как устоять после такого? – правильно: никак. :))) Книга была взята в библиотеке и даже подозрительно, почему автор до сих пор не попал у нас в список запрещённых, учитывая его собственный обширный перечень знатных пороков. :)

Всё написанное являло собой почти бессюжетный и бессвязный героиновый поток сознания, в котором тестостерон пёр из всех щелей, если вы понимаете о чём я. :) И чтобы его более-менее осмыслить, нужно на время заглушить свои морально-этические нормы и нравственные критерии и попробовать покопаться в чужих шокирующих мыслях и безбашенных психоделических видениях (вот уж где рай для психотерапевтов). Да, сложно, не у каждого получится, но вместе с тем полностью откровенно, необузданно и бесконтрольно – своеобразное планирование освобождённого мозга с прямолинейными и беззастенчивыми образами, в которых женщинам нет места. И весь представленный здесь галлюциногенно-ассоциативный ряд с хаотичной формой изложения никак не вяжется с такой приятной последовательностью в повествовании, к которой многие привыкли. В конечном счёте, подобные литературные эксперименты не подойдут широкому кругу читателей, поскольку предел либеральной снисходительности к чужим безумным идеям и эксцентричным фантазиям может оказаться недостаточно прочным.

А вообще, хорошо знакомые со стариной Берроузом люди, не советуют начинать знакомство с ним именно с этой книги (а он, между прочим, выпускник Гарварда по специальности «Английский язык»), поэтому, возможно, я рискну и почитаю у него что-то ещё – вдруг окажется не настолько вызывающе эпатажное. :)

P.S. Если вы плевались ядом от творчества Чака Паланика, на территорию Берроуза даже не стОит соваться.

И не говорите потом, что вас не предупреждали.

Когда-то давно по соседству с нашей дачей раскинулась каменисто-пустынная местность. Солнце там безбожно жгло флору, воды практически не было, и растительность сплошь и рядом томилась в ожидании целебной влаги. Время от времени дул ветер, который практически не приносил никакой прохлады. Однако совершенно иной была картина, если вы немного поднимались по склонам ближайших холмов. С каждым подъёмом воздух становился все свежее, но по мере продвижения наверх вам все чаще начинали попадаться змеиные кожи и обглоданные кости животных. Вдоволь нагулявшись, вы уже могли вдохнуть полной грудью свежий воздух, как вдруг вам в нос мог ударить смрадный запах разлагающегося тельца животного. В этом месте полно было лисиц, шакалов и бродячих собак, которые распространяли подобные смердящие запахи. Таким же смертоносным дуновением обдает нас Берроуз, рассказывая о многочисленных похождениях молодых (и не очень) мужчин.

Маскулинности и члено-анальной физиологии настолько много в этом романе, что временами читателя может начать подташнивать. В "Пристани святых" Берроуз слегка отошел от основных тем наркотиков и колющейся молодежи. Хотя обе эти темы присутствуют в книге, основным лейтмотивом остается сумасшедший поток сознания автора и его странные видения. Такое чувство, что читаешь исповедь давно не трахавшегося гея. Мальчики, мужчины, голые, одетые, негры, белые, монголоиды. Сидя, стоя, лежа, имеют друг друга и конца этому безобразию не видно. Ах да, ролики! Как же любит Берроуз эти чертовы ролики! Голые мужчины и подростки ни раз мелькают на страницах книги, катаясь на роликовых коньках. Видно, что автор очень любил этот образ. Я попробовал понять его, и вспомнил одну интересную деталь.

Помню, что в рассказе Эдуарда Лимонова "Дикие девочки" тоже встречались образы раскрепощенных, диковатых и полуголых персонажей. Там, правда, они были женского пола, но и лимоновцы были развязными, сильными и смелыми, ничем не уступая берроузовским диким парням. Этакие амазонки в рванных одеждах, высокие и сексуальные. Лимонов с воодушевлением писал о том, что настанет день, когда эти девушки станут свободными и выйдут на улицы крушить все и вся. Есть что-то общее между жеребцами Берроуза и девушками Лимонова. Оба они хотели видеть желанных ими созданий свободными, смелыми и сильными. Оба были против оков (будь-то политические, религиозные или моральные). Даешь свободу самовыражения, не завтра, не через неделю, а прямо сейчас! Вот такими молодыми и красивыми представляли парней и девушек Берроуз с Лимоновым.

В девяностых и начале двухтысячных была такая замечательная дэт-метал группа под названием Pungent Stench, что переводится как "Едкое зловоние". Воняли парни очень качественно, поэтому за короткий промежуток времени стали популярными в среде металхедов во всем мире. Перед вами композиция Viva La Muerte. Стеб и агрессия, а также заигрывания с различными -алко и нарко- веществами сделали Pungent Stench одной из самых оригинальных и неповторимых групп в дэте. А лирика какая замечательная у ребят:

Fucking bath my hand in human waste Your twisting flesh is what I wanna taste The disagreeable part is yet to come I'm gonna get your bitch and fuck this piece of scum And when you start to smell, after a while She has to suck your dick, when I screw her in doggy-style I jerk off in your face And she licks it up

Ну как, стало плохо? У Берроуза то же самое, только там все это вытворяют друг с другом мужчины. Конечно, можно сказать, "что за бред? что за высеры извращенца?!", но книга очень сильная. Берроуз мелко нарезает образы, солит, добавляет перца, потом заливает все это дело белым вином, после чего поджигает и все горит ярким пламенем (привет, Пимен Карпов!). "Пристань святых" из тех книг, которые стоит перечитывать. Употреблять что-то запрещенное не стоит, Берроуз сам как наркотик.

P.S. До чтения этой книги никогда не слышал о такой штукенции, как "ректальная слизь". Порыскав в интернете, узнал, что она появляется, когда у мужчин что-то не так в пятой точке. Отсюда мораль - Берроуза полезно читать медикам, психологам и психиатрам (этим особенно). Каждый найдет у него что-то по своей специальности.

Милый читатель оказался весьма назойливым, раз решил погрузиться в жуткие глубины психоделичного кошмара, отображающего наше безумнейшее бессознательное, переехавшее в район Святой Пристани… Нет, конечно, никакой Пристани Святых в романе Берроуза почти что нет. Кстати, последнее творение старины – джанка куда больше напоминает роман, нежели первые литературные опыты. Милый читатель может попытаться, вооружившись лупой, различить связный сюжет, но, как говорится, флаги ему в руки. Точно так же Милый Читатель когда-то давно плевался от Курта Коббейна, но ничего, привык. Привыкнет и к фильму 1920, главные роли в котором исполняют Одри, Джон, какие – то педики с секции по джи – джитсу. Или это была не секция, а общежитие в районе Мехико. Нет, нет, ярмарка, на которой продавали препарат NU… Что за мысли, почитатель творчества бывших наркоманов? Углы несколько сгладились. Давно минули в небытие наркотические глюки и затянутые сцены совокуплений сорокалетних гомосексуалистов с двенадцатилетними испанскими мальчиками. Больше лирики, тоски по поводу распространившейся инфекции смерти. Согласен, излишняя зацикленность на одних и тех же пресны лицах и чрезмерная метафоричность происходящего в пустыне несколько раздражает. Согласен, можно рекомендовать случайному парню с улицы, в жизни не читавшего ничего помимо случайно выбранного произведения Марка Твена. Почему Марка Твена? Почему Милый Читатель, если не менее Милый Автор не разу не употребил сего словосочетания? Не пытайтесь искать смысл. Если он и был, то помещен немного ниже:

…Я решил сформулировать концепцию обратной эволюции. Человек не поднялся из животного состояния, напротив, его заставили стать животным, стать животными, стать телом, стать телами подлые члены пятой колонны

0,455/0454