Czytaj książkę: «Не в своей шкуре»

Czcionka:

1 глава

– Дорогие сограждане, жители Зеленокаменска и нашего района, сегодня в нашем городе случилось наиважнейшее событие – мы открываем этот прекрасный новый торговый центр. Для нас, не побоюсь этого слова, это великое достижение, завоевание, – вещал мэр Авдей Лябин, стоя перед серым с чёрными тонированными окнами зданием в четыре этажа. – Это новые рабочие места, новые бизнесы, новые поступления в наш местный бюджет.

Перед мэром выстроились несколько десятков бюджетников, собранных по торжественному случаю и дюжина нарядно одетых чиновников рядом с ним.

Авдей изящным движением разрезал огромными ножницами алую ленту, и ему дружно зааплодировали электорат и чиновная братия.

Трансляция открытия нового торгового центра демонстрировалась по местному ТВ. Её мало кто смотрел из местных, из зеленокаменских. Кому интересно открытие какого-то торгового центра в Зеленокаменске? Однако были люди, которые наблюдали этот репортаж очень внимательно. В стареньком доме на окраине Зеленокаменска жил Роман Секретов – профессор-физик. Ему было шестьдесят девять лет. Его семь лет назад уволили из местного филиала технического вуза. Он встречался со своими бывшими студентами Аллой Рублёвской и Кириллом Прасоловым. Им обоим было по тридцать пять лет. Они вместе учились на одном курсе с Лябиным. Профессор и его гости разместились за круглым столом в комнате с порыжевшими от старости и слякоти обоями перед старым ламповым телевизором.

– Гляди-ка какой гусь стал важный. Торговый центр он открыл видите ли. Какая невидаль! Этих торговых центров в маленьком городе понатыкали аж шесть штук, кому они на фиг нужны, – комментировал репортаж Кирилл, прихлёбывая чай.

Кирилл сильно изменился. У него появились седые волосы в его кудрявой непослушной шевелюре. Он всё был такой же худой и носил очки с круглыми стёклами в тонкой серебристой оправе. Лицо его было узким и серым.

Алла поддержала его:

– Все эти торговые центры наполовину пусты, ветер гуляет по коридорам.

– Ребят, что вы говорите? – удивлялся несколько оторванный от реальной жизни Секретов. – Что за глупость? Не верю, что Авдей такой дурак.

– Он не дурак, эти центры строит его двоюродный брат Колька. Авдей естественно в доле с ним, – объяснил Кирилл.

– Стекольный завод не работает, швейная фабрика на ладан дышит, хлебзавод закрывали два раза в прошлом году. Зато торговые центры растут, как грибы, – описала безрадостную картину местной жизни Алла.

– А мне Авдей почему-то нравился, – вспомнил Секретов.

– Вы его ценили больше нас, – сказал Кирилл.

– Не говори ерунду, – Алла не хотела огорчать профессора.

– Он был такой целеустремлённый и старательный, – Секретову будто нравилось отправиться в далёкое прошлое мыслями и сердцем, где он был не так стар и время было другое.

– Его бы энергию да в мирных целях, – сказала Алла.

– Он всегда списывал и обманывал, – пытался открыть глаза профессору на суровую правду Кирилл.

– Видно так оно и есть, раз вы так думаете, – сдался профессор.

– А вы чем занимались всё это время, Роман Палыч, после того как вас уволили из института? – поинтересовался Кирилл. – Я же об этом не так давно узнал. Если б узнал раньше, обязательно сразу навестил бы вас.

Секретов вздохнул.

– Кое-чем занимался, – сказал он туманно.

– Пытались довести до ума вашу последнюю модель вечного двигателя? – попытался угадать Прасолов.

– Нет, я сделал кое-что круче.

В воздухе повис невидимый огромный знак вопроса.

– Я никогда не сомневалась в ваших талантах, – призналась Алла.

– Для того чтобы вам показать это, надо сначала выпить кое-что покрепче, чем чай.

Профессор встал и ушёл из комнаты, а вернулся с бутылкой, в которой плескалась тёмно-коричневая жидкость. Секретов разлил её по кружкам.

– Волшебная настойка. Я её настаивал по рецепту, который узнал от одного старика-хлыста, чудом выжившего в Союзе и сохранившего этот рецепт прадедов в своей светлой голове.

– За что пьём? – спросил Кирилл.

– За моё изобретение.

Выпили.

– Идём за мной.

Секретов повёл гостей в комнату, где у него был кабинет и спальная одновременно. Из гардероба он достал прибор, похожий на прямоугольный металлический ящик высотой в двадцать сантиметров. От прибора отходили провода с присосками и провод с вилкой. Секретов поставил своё изобретение на стол и начал рассказывать:

– Меня уволили, и я заинтересовался темой души. Никогда меня это не волновало, а тут что-то торкнуло, шальная мысль. Я стал думать, что душа – это такое же физическое тело, как кровь, кожа или волосы. Она находится в районе груди. Это изобретение должно доказать это. Как вы спросите? Я путём долгих раздумий и вычислений пришёл к мысли, что души, как физические тела резонируют друг с другом и другими подобными субстанциями в особом поле. Я теоретически рассчитал его и создал. Это поле тонких энергий. Оно начинает работать, когда я включаю прибор в электрическую сеть. Я нажимаю зелёную кнопку и в поле начинают действовать вихревые потоки. Берём один провод с присоской, приставляем его в район солнечного сплетения к одному человеку. Делаем тоже самое с другим проводом, подсоединяя его к другому индивидууму. И? И вихревые потоки должны вытолкнуть души людей и по проводам прогнать их через прибор к другим вместилищам, то есть душа должна перелететь из одного тела в другое. Если это произойдёт, то я докажу существование души и возможность её перемещения из одного тела в другое.

Обалдевший Прасолов сел на стул. Алла от удивления открыла рот.

– Это же гениально, – сказала она и тоже села на стул. – Вам необходимо провести эксперимент с прибором. Весь мир узнает, что вы гений. Вам дадут Нобелевскую премию.

Секретов сел на край кровати и скрестил на груди руки.

– Эксперимент. Я уже несколько месяцев думаю об этом. Но с кем мне обменяться душами? С вами, Алла? Вы представляете, что будет, если я переселюсь в ваше чудесное тело. А вы соответственно поместитесь в моё старое и дряхлое.

– Я согласна!

Алла аж встала.

– Нет! Я это не допущу! Есть риск, а я не могу рисковать вами. Вы мне слишком дороги, Аллочка. Что-то может пойти не так. Вдруг вы так и останетесь в моём теле. Это будет катастрофа. Я тогда кинусь под поезд или лишусь рассудка.

Алла села снова.

– Эксперимент можно провести с бомжом. Профессор переместится в его тело, а потом обратно, – предложил Кирилл.

– Нет! – воспротивилась этой идеи Алла. – Профессор в теле бомжа! Ни за что! Бомжи носители кучи болезней и могут умереть в любую секунду.

– Что же делать? – профессор встал с кровати и поглядел в окно.

Начался мелкий дождь. К стеклу окна прилип жёлтый кленовый лист.

– Я знаю.

Алла встала.

– Надо найти недостойного человека и переместить профессора в его тело.

– Причём желательно, чтобы этот человек был молод, – добавил Кирилл.

– Зачем? Как вы себе это представляете? – не понимал Секретов.

– Это мы как-нибудь сообразим, придумаем, – сказала Алла.

Секретов поглядел в её колдовские зелёные глаза. Она изменилась только в лучшую сторону. Круглолицая, курносая, она покрасила свои рыжеватые волосы в ярко-русый цвет. Грудь у Аллы стояла колесом, аж дух захватывало. Крутые бёдра просились к тому, чтобы их гладить и сжимать.

"Алла, Алла, почему мне не тридцать пять, да пёс с ним, не пятьдесят лет?" – озорная пьяная мысль стрельнула в голове Секретова.

Она так и осталась одна в тридцать пять. Кирилл успел разок пожить семейной жизнью, после которой у него остался сын, нервотрёпка с алиментами и постоянными требованиями денег от бывшей. Эта неугомонная женщина, непонятно что нашедшая в субтильном интеллигентном Кирилле, хабалистая продавщица в одном из ларьков одного из торговых центров, отстала от бывшего только несколько месяцев назад, когда сошлась с заезжим узбеком. Кирилл ненавидел торговые центры не только по объективным причинам, но и по иррационально-эмоциональным отчасти. Он всегда любил Аллу, но та не отвечала ему взаимностью. После развода он предпринял несколько попыток покорить привередливое сердце однокашницы, но пока не добился успехов в этом нелёгком деле.

Секретов проводил своих бывших учеников до калитки и вернулся в дом. Сразу стало скучно. Даже то, что ему удалось похвастать новым изобретением перед дорогими сердцу верными людьми, которые, как ему хотелось верить, не предадут в критической ситуации, не радовало. Секретов достал из шкафчика бутылку с настойкой, отпил прямо из горлышка, закусил куском чёрного хлеба. От нечего делать он включил телевизор, нашёл развлекательную программу и сел в кресло. Раздался звонок в дверь. Кто это мог быть? К нему никто не ходил. Неужели Алла и Кирилл, что-то забыли.

На пороге стоял сам мэр Лябин.

– Авдей? – не верил своим глазам профессор.

– Он самый.

Авдей широко улыбнулся. У него был расхристанный вид: пиджак расстёгнут, галстук ослаблен. За калиткой видна была чёрная машина, которая тут же уехала. В руке мэра был целофанновый пакет.

– Пустите, Роман Палыч?

– Конечно, проходи, Авдей, только у меня на стол поставить совершенно нечего. Только что ушли Аллочка и Кирюшка.

– Эти прохиндеи. Жаль их не застал, давно уже не виделся с ними.

Авдей разулся и потряс пакетом.

– Тут всё есть: палка колбасы, три банки консервов, икра и батон свежей выпечки с хутора только что привезли, только из печи.

Когда Авдей произнёс слово колбасы, Секретов едва не подавился густой смачной слюной.

– И, конечно, бутылка вискаря, правда початая.

Мэр выставил на стол квадратную бутыль.

Секретов быстро нарезал хлеб и колбасу и накрыл на стол. Авдей разлил виски по рюмкам.

– Конечно, виски положено пить из специальных бокалов, но я догадываюсь, что их у вас нет в наличии. Я гляжу вы Роман Палыч, не особенно процветаете. Это меня так трогает. Почему так неважно живёт простой народ и такие заслуженные деятели науки, как вы. Ну, за науку и за вас, Роман Палыч.

Выпили.

– Ты-то как, Авдей? – робко поинтересовался профессор.

– Как? Как? Никак? Кручусь, как белка в колесе. Показатели требует начальство рисовать. Приходиться изображать бурную деятельность на пустом месте, заниматься всякой фигнёй, выполнять глупые распоряжения и приказы.

– Так откажись от такой работы, найди работу полегче.

– Не могу. Власть – это наркотик. Засосало по самые гланды, понимаешь, не могу вырваться.

Секретов вспомнил:

– А Мишку Колодина помнишь?

– Как его не помнить.

– Лучший ученик, золотая, светлая голова, наш Ньютон, Менделеев и Ломоносов в одном лице. И Аллу с Кириллом забыл про него спросить. Не знаешь, что с ним? Где он? Кем работает?

Авдей разлил виски по рюмкам.

– Давай не чокаясь. Нет его с нами.

– Что с ним?

– Выпьем сначала.

Выпили. Секретов громко крякнул, намазал на кусок хлеба толстый слой икры и закусил.

– Нашли его мёртвым на свалке три года назад. Он долго нигде не работал, бомжевал, – поведал Авдей.

Секретов отложил бутерброд. Из глаза потекла слеза.

– Мишка.

– Ну, ну, Роман Палыч, не надо.

Авдей встал подошёл к профессору погладил его по спине.

– Его всё равно не вернёшь, а нам надо жить и жить хорошо.

Авдей сел на своё место и снова разлил виски по рюмкам.

– Я не просто так к вам пришёл, дорогой профессор. У меня к вам деловое предложение. Вы заслужили лучшей жизни.

Секретов отставил рюмку.

– Не возбуждайтесь вы так раньше времени, профессор. Выслушайте сначала. Я вам предлагаю хорошую однокомнатную квартиру на девятом этаже в новом доме. Оттуда такой чудесный вид на наш город и его окрестности. Ремонт косметический, но хороший. Вам будет самое оно, поверьте.

– Я привык к этому дому, люблю его.

Секретов стукнул слегка кулачком по столу.

– Это всё предрассудки, наше бескультурье провинциальное, отсталость. Хоть вы и профессор, но наша среда накладывает на ваше сознание очень сильный отпечаток. Где дом и где квартира? В квартире не надо будет чистить снег и ремонтировать постоянно что-то: то крыша потечёт, то где-нибудь что-то отвалится, а зимой замучаешься чистить снег, – убеждал своего педагога мэр. – Посмотрите на ваш дом. Он же скоро сыпаться начнёт. А тут квартира…

– На месте моего дома, что будет?

– Ну, – замялся мэр.

– Впрочем, я догадываюсь – торговый центр.

– Не факт, не факт, это только, как один из вариантов.

– Да врёшь ты всё, всё вы уже решили и определили.

Секретов опрокинул свою рюмку в рот. Мэр выпил тоже.

– Я же к вам, Роман Палыч, со всей душой, – сказал он.

– Кто бы сомневался.

Секретов встал.

– Я сейчас.

Он вернулся в комнату с бутылкой настойки красного цвета.

– Рябиновая настоечка – просто прелесть, хочу тебя угостить.

– Значит, приняли моё предложение? – мэр с надеждой поглядел в глаза профессора.

– Предложение слишком уж завлекательное, надо всё взвесить все за и против, подумать основательно.

– Вот и отлично, только долго думать не надо.

Секретов налил в рюмку Лябина настойки и сел на свой стул.

– За вас, профессор. За ваш светлый и ясный ум, – сказал тост мэр и залпом поглотил красную жидкость. – А вы?

– Я приторможу немного. И так много лишнего выпил сегодня.

– А она ядрённая.

В глазах Авдея начало двоиться, а потом троиться.

– Что это?

Авдей начал обмякать.

– Профессор.

Секретов подошёл к нему и подхватил его сбоку.

– Пойдём, пойдём до кроватки, милый, тебе следует, отлежаться. Уж, очень ты устал, – приговаривал профессор и доковылял с Авдеем до кровати в его комнате, на которую бросил ослабшее тело. – Настойка – огонь. Рецепт мне дал один дед-грибник давно, ещё в восьмидесятые.

Лябин мирно сопел, развалившись крестом на кровати.

Секретов подошёл к зеркалу, что было встроено в дверцу гардероба, вгляделся в своё отражение. Худая, согбенная фигура, помятое лицо, какое-то прямоугольно землистого цвета, кончик носа повис, волосы клочками торчали в разные стороны. Только в глазах за толстыми стёклами очков в грубой пластмассовой оправе читалась мудрость и какая-то особая сила. Глаза у Секретова были тёмно-карие. Как права была Алла. Что ж пришло время испытать его изобретение. Пусть его тело переместиться в тело недостойного человека. В случае чего можно будет вернуться обратно в своё тело.

Другого такого шанса может не представится. Секретов достал из гардероба свой прибор и положил его на край кровати. На Лябине он расстегнул рубашку и приклеил присоску с проводом к его груди. Из большой комнаты профессор принёс лёгкое старое кресло, включил прибор в сеть, подключил присоску к себе. На тумбе стояла бутылка с красной настойкой. Секретов сделал несколько обильных глотков и нажал на зелёную кнопку, прежде чем начало отключаться его сознание. Разум отключился очень быстро.

Пришёл в себя Секретов примерно через четыре с половиной часа. Была глубокая ночь. Немного болела голова. В комнате горел ночник. Секретов увидел себя со стороны спящим в кресле и содрогнулся от страха. Уж не умер ли он? Мать честная, да это же он переместился в Лябина! Эксперимент удался. Секретов в теле Лябина отодрал от груди присоску, встал с кровати. Он пощупал рукой пульс у своего старого тела, в котором по всей видимости поселился Лябин. Тот был жив и даже издал лёгкий храп.

Секретов теперь стал Лябиным. Он прошёл в комнату. Тело было совсем другим и непривычным: ничего не тянуло, не болело, не хрустело, не гудело в нём. В голове было не очень всё складно, но это было сущей ерундой по сравнению с тем, что было быть старым Секретовым.

В овальном старомодном с рамкой зеркале на него глядел молодой румяный, чуть курносый Лябин. Он был даже симпатичен. Его симпатичность раньше Секретов не замечал или старался не замечать, может быть, потому что завидовал его успешности. Каково это быть молодым? Секретов успел позабыть это состояние души и тела. По его расчётам Лябин в его теле будет спать ещё, как минимум пять часов.

Секретов сел на стул и загрустил. Ему так не хотелось возвращаться в своё тело. Но минуты бежали стремительно. Надо было как-то действовать дальше, и Секретов накинул в прихожей куртку и выскочил на улицу. Он побежал по ночной улице, вспоминая адрес. Через десять минут он был у дома, отделанного белым сайдингом. Во дворе стояла маленькая иномарка салатового цвета. Секретов открыл калитку, пробежал до двери дома и нажал на кнопку звонка. Дверь открыла заспанная Алла в ночной рубашке.

– Авдей, тебе чего? Ты почему так поздно припёрся? Тебе не зватает твоих любовниц и жены?

– Я не Авдей.

– А кто?

– Я Секретов Роман Палыч.

– Что за клоунада?

– Алла, помнишь я вам сегодня, то бишь уже вчера с Кириллом показывал прибор. Так вот эксперимент получился. Ко мне припёрся Авдей с дурацким предложением, и я решил на нём испытать своё изобретение.

– Предложение?

– Да, он хочет сносить частный сектор и строить на месте моего дома что-то другое.

– А мой дом?

– Твой дом не знаю, но мой точно снесут.

– Какая сволочь.

– Я что собственно пришёл. Я хочу посоветоваться. Надо возвращаться обратно в своё тело, но, может быть, всё же мне какое-то время побыть в теле Авдея. Так я смогу принести больше пользы обществу. Ты же говорила, что можно переселиться в тело недостойного человека.

– Профессор, мне во всё это не верится.

– Стоп, Алла. Ты умная женщина. Давай рассуждать логически. Мог знать Авдей о моём изобретении?

– Вряд ли.

– Конечно нет, я вам только раскрыл его секрет. И он не мог знать то, что ты мне посоветовала переселиться в тело недостойного человека.

– Это вы, профессор. Это так прекрасно.

– Алла, ты просто прелесть. Я всегда тебе хотел это сказать, но боялся.

Профессор взял нежно Аллу за кисть.

– Почему? – спросила Алла, освободив руку.

– Я боялся своих лет, своей бедности.

– Роман Палыч, не сейчас.

– Я вам совсем не нравлюсь.

– Извините, но я сейчас в вас вижу Авдея. Меня он бесит своим зазнайством, беспринципностью и аморальностью.

– Так как же мне быть?

– Подождите. Зайдите. Сколько у нас есть времени?

– Часа четыре точно будет.

– Я одеваюсь и мы едем.

– Куда?

– Отвезём Авдея подальше от нашего города.

– Это будет чистой воды свинством и преступлением.

– Да, но мы спасём наш город от него, хотя бы на какое-то время.

Алла неплохо зарабатывала по местным меркам. У неё была своя маленькая турфирма в городе.

Авдея в теле Секретова заволокли на заднее сиденье маленькое машины Аллы, сложив там пополам. Коленки его торчали за передним пассажирским сиденьем. Поехали.

Машина петляла по пустой дороге среди леса.

– Куда мы его доставим? – спросил Секретов в теле Авдея.

– Куда-нибудь, как можно подальше от нашей области, – решительно ответила Алла. – Сколько у нас есть ещё времени?

– Пара с половиной часов.

– Отлично.

Они заехали в соседнюю область, проехав прилично в её глубь. Авдея положили на замызганной скамейке на автобусной остановке. Был уже разгар утра. Поблизости не было видно людей. Кругом колосились поля. От остановки дорожка вела к деревне, которая начиналась в двухстах метрах.

– Его не съедят? – обеспокоился Секретов в теле мэра.

– Кто? – не поняла страха профессора Алла.

– Дикие звери.

Алла слегка посмеялась.

– Ну что вы? Он же не вкусный. Извините, не хотела вас обидеть.

– Что же мы наделали?

– Не трусьте, профессор.

Они поехали обратно. В пути Алла, деловито распечатала пачку сигарет, открыла стекло на дверце и закурила.

– Вы в порядке? – обратилась она к профессору.

– Вполне.

– Знайте, я не люблю слабаков.

Алла остановила авто у высокого забора из жёлтого кипича, за которым виднелся двухэтажный дом из такого же материала.