Волнующий роман, который читается буквально на одном дыхании. Вполне в стиле Тони Моррисон, если вспомнить произведения автора «Возлюбленная» и «Боже,храни мое дитя». Проблемы социального неравенства, детского насилия, расовых предрассудков, семейных отношений трогают до глубины души, погружают читателя во всю всю бездну происходящих событий. Писательница стремилась создать «тесную интимную связь» между читателями и самим романом, и это ей отлично удалось. Тонкий психологизм позволяет проникнуть в саму суть происходящего, раскрыть души людей, совершающих страшные, часто совершенно безумные поступки.
Очень тягостное ощущение от прочтения, впечатлительным вообще не советую – много сцен насилия над детьми и животными. Конечно, судьба главных героев вызывает сочувствие, но от невозможности как-то повлиять и помочь, от несправедливости происходящего, от осознания тягости их жизни на душе тошно и тяжко. Безнадега, беспросветная и жестокая, – вот лейтмотив всей книги. Бывает драма, которая через сопереживания очищает, тут же трагедия, которая затягивает в пучину грязи. В общем, знала бы – не читала, Достоевский отдыхает.
Понравилась книга. История имеет возрождение в современных реалиях. Печально, грустно, горько. Если ружьё висит на стене то оно обязательно выстрелит.
Тони Моррисон берет на себя миссию обличать темы, которые принято замалчивать. Кто-то считает, что это как выносить "грязное белье на публику", но на самом деле, это попытка разобраться как такое происходит, и как незнание информации ухудшает и так ужасающую ситуацию.
На первый взгляд, может показаться, что главная героиня здесь Клаудия Мактир, от лица которой в основном ведется повествование. Она является голосом автора, как будет сказано в послесловии, эта книга во многом автобиографичная, и автор в реальности сталкивалась со всеми подобными ситуациями. Но вскоре мы понимаем, что главная героиня здесь - Пикола Бридлав. Это ее жизнь давит и давит, бьет и мучает, терзает и изничтожает, куда сильнее, чем Клаудию с сестрой. В таких ситуациях, когда жизнь представляется адом, а ты еще совсем юный подросток, невозможно увидеть весь комплекс проблем, порождающих эту ситуацию, проще всего сделать вывод из наблюдений, что все дело в ее внешности! Вот были бы у нее голубые глаза и мир сразу стал бы относится к ней по другому. Но это точка зрения ребенка, взрослый должен понимать почем фунт лиха.
Автор ведет повествование хаотично, и, несмотря на то, что обычно я не люблю этот прием, здесь он не только оправдан, но и необходим. Пикола входит в семью Мактиров из-за изначально неизвестной нам трагедии. Автор представляет нам семью Мактир, но потом начинает рассказывать и про родителей Пиколы, мы возвращаемся в прошлое, во времена их взросления и становления как личностей. И не только родителей, все люди, которые терзают и мучают бедную Пиколу (иногда даже не осознавая этого), все они имеют травмы прошлого, все они жертвы обстоятельств, которые неизбежны, если ты черный в первой воловине 20 века в США. Автор не оправдывает своих героев, но она объясняет, как, казалось бы невозможный ад может быть сотворен, казалось бы нормальными людьми. Как ломается психика, как подменяются ценности, как культура меняет нас, формирует, приспосабливает к жизни в текущем мире.
Удивительно мощное высказывание на тему расизма и насилия. Глубокий анализ происходящего, большое количество образов и ситуаций, всестороннее отображение проблемы. Несмотря на огромное количество грязи, она встроена органично, она отображает реальность, она учит, какую нельзя формировать культуру, если вам не близко насилие. И это касается не только афроамериканцев, это касается любых меньшинств, и особенно касается пропасти между бедностью и богатством, ведь богатые даже представить себе не могут истинное положение вещей и природу поступков своих слуг.
До мурашек страшно. Очень сильно. Невероятно музыкально и поэтично. Это первый роман Тони Моррисон, обладательницы Нобелевской премии 1993 года "за то, что в своих полных мечты и поэзии романах оживила важный аспект американской реальности."
В "Самых голубых глазах" писательница фокусируется на природе морального уродства и презрении по умолчанию. Презрении настолько глубоком, что оно укореняется и в самих презираемых. Оно заставляет ненавидеть себе подобных и причинять им боль, чтобы хоть где-то и как-то излить свою ярость на этот мир. Отвращение пускает свои ядовитые корни, бьёт жестоко и без промаха. Оно калечит хрупкую душу, лишая её самоуважения и исподволь внушая, что она не заслуживает любви и счастья. Она некрасивая, ненужная, невидимая и никогда не станет иной, даже если изо всех сил этого хочет и попытается обмануться. Просто потому что недостойна, не такой уродилась, отныне и вовек обречена на безрадостные страдания.
Конечно, будут люди, в которых наперекор всему найдутся силы, чтобы противостоять, бороться, изменять ход вещей. Но ведь немало и тех, незримых и забытых, кто сломается и не сможет, ведь не все борцы, способные стиснуть зубы, подняться и отомстить. И роман Моррисон как раз про них – изуродованных, исковерканных, выброшенных на свалку.
Мне теперь даже кажется, что в тот год земля повсюду в нашей стране была враждебно настроена — особенно против бархатцев. Земля у нас вообще не подходит для некоторых разновидностей цветов. И некоторые семена попросту не всходят, и плоды не завязываются, а когда земля по собственному хотению начинает убивать, мы лишь молча соглашаемся и говорим, что, наверное, жертва и жить-то права не имела.
К премиальной литературе в принципе отношусь с осторожностью. Люблю, когда книги написаны ясным, понятным языком, а премиальные авторы, по моим впечатлениям, часто "грешат" всевозможными экспериментами со словом и формой, поэтому изначально наличие этой книги в игровой подборке, из которой я должна была выбрать книги для чтения, не вызвало у меня особого энтузиазма. Но что делать? Другие показались мне еще боле нежелательными, поэтому пришлось читать "Голубые глаза". Но как выяснилось, книга в хорошем смысле не оправдала моих ожиданий, точнее опасений и "зашла" на удивление легко.
Хотя почему "на удивление"? Язык Тони Моррисон оказался вполне "моим", та самая "золотая середина", которая мне более всего по душе: язык простой, ясный, без изысков, но при этом достаточно образный, не примитивный, есть в нем и символизм и метафоричность, но они не бьют в глаза, не кричат о своем присутствии.
Рассказывая историю обычной чернокожей девчонки, Пиколы Бридлав, мечтавшей о прекрасных голубых глазах, которые, по ее мнению, превратят ее из гадкого утёнка в прекрасного лебедя, автор поднимает нелёгкую и актуальную в те времена тему расовых стандартов красоты. Почему даже среди чернокожих во времена детства Пиколы, а это самый конец тридцатых годов, предвоенное время, эталоном красоты считалась белая голубоглазая девушка со светлвми прямыми волосами, почему чернокожие даже среди чернокожих считались некрасивыми "по определению"?
История с закономерно безрадостным финалом. Не могу сказать, что во время чтения находилась под каким-то особым впечатлением, что эта история какой-то сильный эмоциональный отклик вызвала во мне. И тем не менее, что-то в ней зацепило настолько, что на следующий день после прочтения я исправила свою первоначальную оценку на более высокую, мне кажется, она более точно отражает моё впечатление от книги.
Рекомендовать ли её? Не знаю. Разве что тем, кто не боится тяжёлых книг с грустным финалом, этак книга точно не для приятного досуга с книжкой в руках.
Очень тяжёлая книга. Читается влёт, но какое же тяжёлое послевкусие.
30-е годы (примерно) прошлого века, маленький американский городок. Цветной квартал. Маленькая девочка, у которой только-только начались месячные, беременна от своего родного отца. Такая ситуация безусловно скандальна. Но эта история не о педофилии и не о инцесте, хотя присутствует и то, и другое. Эта история о расизме. Причём не столько о внешнем, сколько о внутреннем. Очень страшная вещь. Девочка смотрит на себя в зеркале и считает себя уродиной, потому что у неё не голубые глаза. Потому что у нее не белая кожа. А были бы глаза голубыми, а кожа белой, была бы она красавицей, и жизнь ее была бы совсем иной.
Да, увы, жизнь девочки была бы совсем иной, будь у нее белая кожа. Но белая кожа не гарантирует красоты, как не гарантирует она отсутствия беременности в одиннадцать лет от родного отца. Страшно то, что кожа другого цвета и глаза другого цвета предоставляются ребёнку панацеей от всех бед мира. Какой страшной и тяжёлой была жизнь, как извращено было общественное сознание, если собственная внешность воспринималась как уродство.
Вот многие не понимают, о чем весь этот сыр-бор с Black Lives Matter. Чем там эти афроамериканцы недовольны. Уже и в кино их снимают, и в автобусе они могут садиться, где хотят, а все им не так. И правда, во многом общество шагнуло вперёд, дав всем своим гражданам одинаковые права, по крайней мере, на бумаге. А теперь вопрос: в том же кино многих ли темнокожих женщин вы видели с прямыми волосами? Да практически всех. А ведь у представителей негроидной расы не бывает прямых волос. Они все кудрявые. То есть, у всех темнокожих женщин с прямыми волосами эти волосы выпрямлены искусственно. Зачем? А затем, что так они вписываются в каноны красоты. А их естественная внешность туда не вписывается. Потому что каноны красоты устанавливаются белыми. И это только один, самый безобидный пример.
В общем, героини романа Тони Моррисон, которым примерно плюс-минус 10 лет, мечтают о голубых глазах как о пропуске в мир красивых и свободных людей. С их-то кожей, с их глазами и волосами им туда путь заказан. Им даже в парке нельзя погулять, потому что парк только для белых детей. И такая ситуация травмирует хуже палки и даже хуже изнасилования. И наверное, пройдёт ещё очень много времени, прежде чем эта травма излечится до конца.
Очень тяжёлая книга, которую обязательно надо прочитать.
Я стою на перекрестке в маленьком американском городке. Наискосок через дорогу три чернокожие одиннадцатилетние девочки оценивающе рассматривают меня. Фрида, Клодия, Пекола. Постояв, бреду дальше. Вот лавка сладостей, а вот прямо за ней из дома высовывается в окно голова попа Мыльная Голова, поджидающего маленьких девочек, которые обязательно прибегут купить конфет и, возможно, позволят потрогать их. Через несколько кварталов стоит старый белый дом с зеленой крышей и красной дверью. На его пороге задумчиво мнутся две девчушки уже встреченные нами, Фрида и Клодия, погодки. Клодия увлеченно ломает подаренную на Рождество белую куклу в попытке добраться до ее секрета и секрета всех белых девочек:
Мне очень хотелось разрезать их на кусочки, и я сделала бы это без всяких колебаний. Мне хотелось найти то, что от меня пряталось: тайну их волшебства, так сильно влияющего на людей. Почему, глядя на них, люди вздыхали, а глядя на меня - нет?
Сворачиваю на боковую улицу, подхожу к двухэтажному дому, бывшему мебельному магазину. Толстая шлюха со второго этажа пьет на веранде содовую. В недрах магазина на первом этаже, где живет Пекола, третья из встреченных мною девочек, слышится ее тихое обращение к матери: "Миссис Бридлоу..." Она выходит из дома, я следую за ней. Пекола замедляет шаг и останавливает у телеграфного столба.
Вот одуванчики у основания телефонного столба. Почему, думает она, их называют сорняками? Ей всегда казалось, что они красивые... Никому не нравятся желтые цветы. Быть может, потому, что они такие сильные и быстро растут, потому, что их так много.
Подходим к магазинчику, Пекола заходит внутрь, я наблюдаю за ней из-за витрины. Продавец, цветной мужчина средних лет, с нетерпением и брезгливостью смотрит, как девочка снимает ботинок, достает три пенни и несмело протягивает их ему в розовой ладошке. Выходит, смущенная, зажав конфеты в кулачке.
Одуванчики. Она испытывает к ним прилив нежности. Но они не смотрят на нее с ответным чувством. Она думает: "Они и вправду ужасны. Сорняки и есть".
Подходим вместе с Пеколой к школе, где толпа мальчишек окружает ее и дразнит: "Черномазая! Черномазая! Ее отец спит голым!" Но вот на выручку подруге бежит бесстрашная Фрида. Делаю круг, возвращаюсь к белому дому с зеленой крышей. Звучит ружейный выстрел, мимо меня, теряя башмаки, улепетывает дядя Генри, квартирант в доме Фриды и Клодии. Их мать, встревоженная, с недомытой чашкой и полотенцем стоит рядом с мужем, который дрожащими от гнева руками все еще сжимает ружье. ... Так брожу я и хожу, подсматривая сцены из жизни девочек. Проходят месяцы, сменяются времена года. Фрида и Клодия закапывают у дома Пеколы семена ноготков, шепча слова заклинания. Здесь же будет зарыт мертвый ребенок Пеколы. Вот сама Пекола, идет по окраине города, по обочине дороги. Забитое, никому ненужное и нелюбимое дитя. Подсолнухи. Мусор. Солнце. Все встречные отворачиваются от нее, не смотрят в глаза. Она думает, они завидуют ей, потому что она хотела и получила самые синие глаза в мире. Синие глаза, которые теперь все изменят.
Черная девочка хотела синие глаза белой девочки, и ужас на сердце от ее желания был превзойден лишь злом его исполнения.
Пеколе не повезло. Она родилась в бедной рабочей семье. Отстранившаяся мать, пьющий отец, регулярно сбегающий из дома брат. А еще она чернокожая. В США 1940-х гг. это все еще является проблемой. Цвет кожи и глаз предопределяют образ жизни, манеру поведения и социальный статус: потерять легко, а вернуть практически невозможно, - причем для белых предусмотрено гораздо больше поблажек. В этой реальности женщина десятилетиями приносит в жертву саму себя за право именоваться "цветной", а не "ниггером". И учит этому своих детей. А дети...
Я ломала белых кукол. Но не это было истинным кошмаром. Истинным кошмаром был перенос этого желания на белых девочек. Мне очень хотелось разрезать их на кусочки, и я сделала бы это без всяких колебаний. Мне хотелось найти то, что от меня пряталось: тайну их волшебства, так сильно влияющего на людей. Почему, глядя на них, люди вздыхали, а глядя на меня — нет?
Естественная детская реакция: недоумение, непонимание, агрессия. Чем я хуже? А потом наступает смирение. И маленькая девочка готова отдать все в обмен на синие глаза...
С обличающей прямотой фиксируя всю жестокость и несправедливость взрослой жизни, с которой приходится столкнуться маленькому человеку, автор, тем не менее, констатирует: они появляются не на пустом месте. Оттого так важны здесь экскурсы в прошлое. Они занимают значительную часть книги и подробно описывают детство и юность практически всех значимых взрослых персонажей: Чолли, Полин, Джеральдин, Мыльной Головы. И в какой-то момент невидимый рубильник щелкает: недолюбленность порождает агрессию, а жестокость - порождает жестокость. И дело вовсе не в достатке и социальном статусе: жестокость равно доступна и принцам, и нищим...
После этого становится немного не по себе.
Роман прежде всего - это сильный реализм и тонкая психология. Хотя временами проскакивают сюр и подобие магии. Поначалу непонятна роль вставочек про Джейн - они напоминают детское заклинание - ближе к концу все становится на свои места. Хотя, несмотря на разнородность, текст не выглядит разрозненным. Кусочки паззла красиво складываются в неприглядную, но жизненную картинку, которая заставляет задуматься о многом. Даже если кто-то не является непосредственным участником акта насилия, оно наверняка совершается где-то по соседству, возможно, даже за фасадом благочестия и добропорядочности. Это страшно, равно как и то, что жестокость идет рука об руку с любовью, - но кому судить?
Эта земля не подходит для некоторых сортов растений. Некоторые семена не всходят, некоторые фрукты не родятся, и когда земля убивает по собственному желанию, мы уступаем и говорим, что жертва не имела права жить. Конечно, мы ошибаемся, но это неважно. Слишком поздно.
Роман, хоть и повествует о негуманных явлениях, таких как расизм, бытовое насилие и коллективное не-деяние, глубоко гуманистичен. На мой взгляд, это действительно одна из книг, обязательных к прочтению, - как минимум ради модели того, как НЕ должно быть. Отдельного внимания стоит перевод: несмотря на "неофициальный" статус, он великолепен и даст фору некоторым официальным издательским переводам. Текст грамотный и чистый, читать одно удовольствие - спасибо переводчику за труд. Все бы так работали.
Я недолго сомневалась, с какого произведения начать знакомство с афроамериканской писательницей, обладательницей Нобелевской премии по литературе (1993) Т. Моррисон, и причина тому была проста.
Когда-то, в 1960х годах, в Америке жил чернокожий мальчик - эмоциональный, чувствительный, непосредственный и при этом невероятно талантливый. Но случилось так, что он был "изнасилован" (слава богу, только в переносном смысле этого слова) своими родственниками: те смеялись над ним за то, что у него очень большой нос, издевались, когда на лице красивого по сути дела паренька появились подростковые прыщи. И мальчик начал мечтать о маленьком, аккуратном, курносом носике, которые так часты у людей европеоидной расы...
Небольшой роман, напротив, повествует о судьбе афроамериканской девочки, которая в силу дискриминации, царившей в Америке 1940х годов (а именно данный период изображен в произведении), считает себя некрасивой, а потому мечтает о голубых глазах, свойственных обычным европейским (или правильнее было бы сказать - европеоидным) девочкам. Неуверенность и низкая самооценка накладывают отпечаток на характер героини: она не может постоять за себя, она зажата, а потому становится жертвой надругательств собственного отца, который не ощущал себя родителем, который относился к детям, как к соседям, посторонним существам.
Роман Т. Моррисон метафоричен: с одной стороны, историю о девочке предваряет замечание о том, что не все семена всходят (а ребенок, зачатый в столь жутком акте, действительно рождается мертвым), а с другой - рассказчица (ровесница главной героини и ее соседка Клодия) упоминает о сломанной кукле с голубыми глазами - именно такой куклой станет позже эта самая девочка, которая действительно, сойдя с ума, вообразит, будто обладает голубыми глазами: сломанной, униженной, изнасилованной, но красивой... и открывшей эту красоту окружающим, прежде всего Клодии и ее сестре.
У мальчика столь лелеемый в мыслях носик тоже вскоре появился, а выросший герой в противоположность литературной девочке не сошел с ума, но навсегда остался ребенком, которого не смогли в нем убить ни родственники, ни носившиеся вокруг слухи. Как ни подрезали Питеру Пэну крылья, он постоянно парил в своих мечтах и открывал красоту мира, призывал к сохранению природы, к равенству «белых» и «черных», взрослых и детей, людей и зверей.
PS. Девочку из романа Т. Моррисон звали Пекола. А знаете ли вы, как звали мальчика?
Recenzje książki «Самые голубые глаза», 26 opinie