Czytaj książkę: «Богини далеких странствий»

Czcionka:

Сайт издательства www.veche.ru

* * *

Посвящаю моей маме Любови Ивановне Даниловой

Предисловие

Вы держите в руках второе издание моей книги, исправленное и дополненное. Впервые книга вышла в свет в 2006 году, и за этот срок подросло целое поколение. Многим, я полагаю, будет интересно узнать о судьбах женщин-путешественниц, неординарных по меркам любого времени. Это рассказы о людях не слишком известных широкому кругу, хотя бы по той простой причине, что их вклад до сих пор недооценен. Есть имена на карте Земли. Но кто за ними стоит, какие невероятные человеческие драмы?

Каждая из них – это своего рода гимн любви. Ведь при любых обстоятельствах именно любовь – величайший стимул жить и идти вперед.

Не без доли иронии посмею утверждать, что символом и прообразом женщины, рискнувшей отправиться в неведомые края, можно считать Лягушку-путешественницу из одноименной сказки-притчи. Ей надоело сидеть в своем болоте – так надоело, что она решила составить компанию перелетным птицам и увидеть все красоты мира. Завороженная этими красотами, она настолько расчувствовалась, что заквакала от удовольствия и… Ну, вы помните, что случилось далее. Словом, все когда-нибудь кончается каким-нибудь болотом.

Один знакомый писатель однажды меня спросил: «Знаешь, чем отличается женщина от мужчины?» Я, разумеется, поняла подвох столь… простенького вопроса и только слегка приподняла бровь: «Ну и?..» – «А тем, – гордо выпалил мой собеседник, – что вы, женщины, уже рождаетесь с пониманием смысла жизни, а мы, мужчины, его всю жизнь ищем». – «Странно, но я хоть и женщина, только до сих пор не знаю, в чем этот смысл состоит, и не прочь его как следует поискать». – «Я же говорю о правилах, а не об исключениях». – «Я, кстати, тоже…» Вот такой у нас вышел разговор.

Выходит, по его логике, и всех женщин-путешественниц тоже можно было бы отнести в разряд «исключений». Как принято считать на мудром Востоке, наше женское «инь» стремится к земле, к оседлости и стабильности, а мужское «ян» – взлететь над мирской суетой, ну а дальше – это уж кого куда какой «ян» занесет.

Как известно, большинство географических открытий сделано мужчинами. Однако и женщины внесли свой вклад в изучение Земли. Отправляться в далекий неизведанный путь представительниц прекрасного пола побуждали разные причины. Одни не могли усидеть на месте в силу характера, другие стремились самоутвердиться в глазах окружающих, третьи ехали в надежде встретить счастье, четвертые – боясь его потерять, то есть вслед за супругом. Зато исследовательские работы женщин, будь то этнография или естествознание, всегда отличались тонкими наблюдениями и множеством подробностей. Отважные путешественницы стремились доказать, что женщины «должны пытаться делать то же самое, что мужчины». Если у них что-то не выходит, «сама по себе неудача должна стать стимулом для будущих попыток их последовательниц». Так считала одна из первых американских летчиц Амелия Эрхарт, которая однажды решила облететь земной шар и посмотреть на него с высоты птичьего полета.

Не открою ничего нового, если скажу, что для мужчин пресловутая «страсть к перемене мест» вовсе и не была страстью, за редким исключением, а скорее – реальной возможностью проявить себя. Страсть – понятие женского рода, и более присуща она была в этом деле нам, женщинам, вот только с возможностью ее реализации не всегда все получалось.

Первыми женщинами-путешественницами, наверное, были паломницы по святым местам и первохристианки, а также высокородные дамы, выезжавшие с конкретными миссиями. Например, княгиня Ольга в Х веке отправилась в Константинополь, или в XI веке дочь Ярослава Мудрого Анна – к своему жениху Генриху I во Францию. А за несколько веков до них, еще в III веке, святая равноапостольная Елена, мать Византийского императора Константина Великого, в почти что восьмидесятилетнем возрасте совершила паломничество в Иерусалим на поиски реликвий Страстей Христовых и обрела их.

Впрочем, о женщинах как путешественницах можно более определенно говорить начиная с XVIII века. Английская леди Мэри Уортли Монтегю, возможно, положила начало светской традиции женских путешествий в Европе. Вместе с мужем-дипломатом она отправилась на Восток, хорошо изучила экзотические обычаи и нравы и описала их в своих письмах. Потом, разочаровавшись в браке, она уже сама не могла себе отказать в главной своей страсти – путешествиях.

Из наших соотечественниц первой путешественницей можно считать современницу леди Монтегю Татьяну Федоровну Прончищеву, участницу экспедиции Витуса Беринга, которая тоже вместе с мужем отправилась в дальний путь, но не в экзотические страны, а на Крайний Север.

До Прончищевой женщины тоже участвовали в плаваниях по «Студеному морю»: есть данные, что в составе Русской торгово-промышленной экспедиции, которая в 1619 году прошла примерно от устья Лены до острова Фаддея и, потерпев кораблекрушение, зазимовала в заливе Симса, была неизвестная женщина-поморка. В 1647–1648 годах промысловик Федот Попов и казак Семен Дежнев предприняли плавание из Нижне-Колымского острога на восток для поиска морского пути на Анадырь. Среди путешественников была «якуцкая жена» Попова. Кто она, неизвестно.

Отношение общества к путешественницам и в России, да и в Европе вплоть до конца XIX века было неоднозначным и в значительной степени зависело от наличия или отсутствия в их поездках спутников мужского пола. Женщины, отправлявшиеся в неведомые земли вместе с мужьями, находились под их охраной и защитой, одновременно они были помощницами в работе. Наталья Шелихова вместе с мужем побывала на Алеутских островах и в Америке, Екатерина Невельская – на Дальнем Востоке. Оказавшись вдали от дома, женщины-путешественницы даже сами удивлялись, что могут обходиться без привычных удобств, выносить голод, холод и длительные переходы. Однако им трудно было отстоять и доказать свои права на личный вклад в познание окружающего мира.

Феномен женщин-путешественниц стал одной из наиболее интересных особенностей викторианской Англии (период правления королевы Виктории, 1837–1901). Этому способствовал ряд благоприятных факторов: успехи в развитии транспорта, активное строительство железных дорог (как в Европе, так и в Азии), появление пароходов. Однако то время было эпохой господства идеологии разделенных сфер, так что женщинам, отправлявшимся в длительную поездку по так называемым неевропейским территориям, приходилось преодолевать настороженное, если не сказать негативное, отношение общества. Поездка англичанки Мэри Кингсли в Африку – тому пример. Зато американская журналистка Нелли Блай, которая бросила вызов самому Жюлю Верну, вернее, герою его романа «Вокруг света за 80 дней», совершив путешествие по тому же маршруту, но уложившись в 72 дня, стала героиней настоящей феерии. Ее соотечественница – отважная летчица Амелия Эрхарт – пошла еще дальше: она решила облететь земной шар по радиусу экватора. Ей удавались многие смертельные трюки, но тайна исчезновения где-то над Тихим океаном этой самой знаменитой женщины своего времени, влюбленной в небо и самолеты, так и осталась неразгаданной. Фильм «Амелия Эрхарт: Последний полет» с Дайан Китон и Рутгером Хауэром – лишь голливудская версия событий. Жена известного негритянского певца Поля Робсона – Эсланда Гуд Робсон – с маленьким сыном отправилась на родину предков в Африку, чтоб воплотить свою давнюю мечту, а болгарка Юлия Папазова с мужем Дончо вступила в противоборство с океаном, причем даже не на яхте, а на спасательной шлюпке. Сегодня для женщин отправиться в любое путешествие по миру не составляет труда – были бы средства, здоровье и свободное время. Скорости становятся больше, а мест на Земле, куда не ступала женская ножка, все меньше. Но если тянет в дорогу – душа подскажет маршрут…

В одной небольшой книге трудно рассказать о судьбах всех женщин-путешественниц, да я и не ставила перед собой такой цели, ведь данная работа не справочное пособие. Я просто попыталась в первой части книги рассказать о тех женщинах, которые отправились в путь под российским флагом, а во второй – о некоторых их зарубежных единомышленницах.

Свою книгу я посвящаю маме – большой любительнице путешествий. Благодарю за поддержку Виктора Еремина и всех оказавших мне содействие в работе.

Автор

Под российским флагом

Татьяна Прончищева – первая полярная путешественница

Долгое время ее ошибочно называли Марией. Но недавно удалось выяснить, что первую русскую полярную путешественницу и участницу Великой северной экспедиции Витуса Беринга звали Татьяной Федоровной Прончищевой (1710–1736). Однако ради чего молодая и красивая женщина отправилась в край полярной ночи и вечной мерзлоты, навстречу собственной гибели? Любовь, долг или желание увидеть неведомые земли стали тому причиной?

На карте Крайнего Севера есть ее имя… Уютное и ласковое, оно дано не скалистому и нелюдимому острову, не ревущему холодными водами проливу и даже не мысу – отчаянному прорыву земли в сторону океана, а бухте, пусть даже далеко не самой обжитой. Но все равно символично: в бухту, как домой, стремится сердце моряка, чтобы получить у судьбы короткую передышку перед новой дорогой. Она, эта бухта, притаилась на восточном побережье полуострова Таймыр, омываемого водами Северного Ледовитого океана. А по соседству…

Да, кстати, давайте посмотрим, чьими именами на карте отмечены географические названия тех мест: мыс Челюскин, море Лаптевых, мыс Прончищева, остров Ушакова, остров Врангеля, пролив Лонга, Баренцево море, Берингов пролив, мыс Дежнева… И здесь же каким-то нарушением привычной логики бросается в глаза женское – бухта Марии Прончищевой, первой русской полярной путешественницы, бороздившей арктические воды на исследовательском судне «Якутск» в составе Великой северной экспедиции Витуса Беринга.

Но… почему все-таки Мария?

«Итак, она звалась Татьяной, – быть может, воскликнул исследователь и журналист В. Богданов и уточнил: Татьяной Федоровной Кондыревой, по мужу Прончищевой». В 1983 году в Центральном государственном архиве древних актов ему удалось найти документ, открывший подлинное имя легендарной Марии Прончищевой.

Надо сказать, что саму бухту отметил на карте через четыре года после смерти Татьяны, в 1740 году, отряд выдающегося исследователя Севера Харитона Прокофьевича Лаптева. Имя же ей дали еще через 173 года, причем стараниями экспедиции российских военных гидрографов во главе с Б.А. Вилькицким, которые в 1913 году исследовали восточное побережье Таймыра на ледокольных транспортных судах «Таймыр» и «Вайгач».

Ну а как все-таки вышло, что Татьяну «перекрестили» вдруг в Марию?

Вполне убедительную гипотезу высказал известный полярник и писатель З. Каневский. Он предположил, что вначале военные гидрографы, решив увековечить память своей выдающейся соотечественницы, назвали ее именем один из мысов на берегу бухты в восточной части полуострова. Со временем от слова «мыс» осталась только «м», которую потом расшифровали как начальную букву едва ли не самого популярного и любимого в России женского имени, и она перекочевала в название самой бухты Марии Прончищевой. Вот так. Во всяком случае, доподлинно известно, что единственной женщиной, которая участвовала в Великой северной экспедиции 1733–1743 годов, была именно Татьяна Федоровна Прончищева.

Ее выбор – ее воля

Что определило судьбу Татьяны Прончищевой, неординарную даже для того, уже просвещенного века? Любовь? Верность и чувство долга? Жажда странствий, наконец?

Ответ мы не узнаем никогда. Мы можем только путем сопоставления данных, причем весьма скудных, и фактов биографии, более чем ограниченных, строить предположения. Но известная истина «Посеешь характер – пожнешь судьбу» может дать представление о цельности натуры, упорстве, выносливости и твердой воле этой уникальной русской женщины, променявшей «многие лета» беззаботной жизни в уютной среднерусской усадьбе, этаком «дворянском гнездышке», на краткий миг счастья рядом с любимым.

Быть может, именно тогда, когда юная Татьяна Кондырева пошла под венец с милым ее сердцу гардемарином Василием Прончищевым, она со свойственной ей ясностью мыслей сделала свой выбор. И, сказав пред аналоем свое твердое «Да», девушка уже знала, что «и в горе и в радости» останется до конца, до смертного часа рядом с суженым. Традиционная роль морячки, соломенной вдовы, ее не устраивала.

Они были красивой парой. Она – хрупкая брюнетка небольшого роста, с умными выразительными миндалевидными глазами на немного скуластом личике, возможно, доставшемся ей в наследство от прапрадеда-степняка. Он – блондин с буйными кудрями, бравый офицер «гнезда Петрова». Биографических сведений о нем, как и о ней, немного. Но даже по тем немногочисленным материалам можно сделать вывод, что Василий был человеком весьма и весьма достойным.

Василий Прончищев родился в 1702 году в самом сердце России – в 150 верстах к югу от Москвы, в Тарусском уезде – пятым из шести сыновей в мелкопоместной дворянской семье ротмистра Василия Парфеновича Прончищева. Как только ему исполнилось 14 лет, его определили на учебу в Московскую школу математических и навигационных наук, а год спустя он был переведен в Морскую академию в Санкт-Петербурге. Зимой гардемарины изучали теорию. Летом проходили практику на кораблях Балтийского флота. Туда Прончищев и был определен на службу в 1718 году. В 1722–1723 годах он принимал участие в Персидском походе Петра I на Каспии.

После смерти Петра многие его начинания пытались если не похоронить, то хотя бы отложить на неопределенный срок, чего нельзя сказать о таком его детище, как Великая северная экспедиция (1733–1743), официальное название – Вторая Камчатская, под руководством капитан-командора Витуса Беринга. Организованная по замыслу Петра I, экспедиция стала естественным продолжением Первой Камчатской и имела задачей проложить Северный морской путь из Архангельска на Камчатку, в Японию и Америку, а также нанести на карту российское побережье Северного Ледовитого и Тихого океанов.

В ходе этой поистине великой исторической миссии была составлена карта российских территорий, описаны все северные и восточные морские границы империи от Архангельска до Охотска, а также огромные внутренние пространства Восточной Сибири, Курильские и Алеутские острова, разведаны пути в Японию и Америку и собраны уникальные сведения о природе и истории Сибири и Дальнего Востока. Кроме того, были открыты Таймыр, Ямал, Аляска, Алеутские, Командорские и многие другие острова. Она стала самой крупной исследовательской экспедицией в истории человечества, осуществленной силами одной державы. В результате ее деятельности владения Российской империи распространились на три части света: Европу, Азию и Америку. Во время экспедиции российские корабли «Св. Петр» и «Св. Павел» под командованием В. Беринга и А. Чирикова впервые в отечественной истории совершили трансокеанское плавание и достигли берегов Америки.

Соответственно, экспедиция потребовала привлечения огромных материальных и людских ресурсов. 13 кораблей, которые были построены в Архангельске, Тобольске, Якутске и Охотске, обслуживали семь исследовательских отрядов. Последние были в достаточной степени обеспечены оборудованием и провиантом, а экипажи укомплектованы.

Итак, в апреле 1732 года императрица Анна Иоанновна подписала указ об организации экспедиции, а в июне того же года Беринг подал в Адмиралтейств-коллегию рапорт о назначении в ее состав офицеров, солдат и матросов. В именном реестре упоминается и получивший чин лейтенанта Василий Прончищев, которому было поручено возглавить один из семи отрядов – Ленско-Енисейский. Следует отметить, что Берингу давалось право самому назначать начальников отрядов, так что факт назначения Василия Прончищева начальником самостоятельного отряда свидетельствует о том, что он был волевым командиром и прекрасным моряком, и эти качества определяли его репутацию. В данном случае слово «карьера» было бы неуместно, поскольку люди отправлялись в неизвестность, в столь дальние и суровые края, что правильнее было бы сказать: на верную смерть.

Супруги Прончищевы. Антропологическая реконструкция

Тысячи верст предстояло ехать на лошадях да плыть на кораблях, и один только путь мог занять больше года. К тому же никто не знал, в какие места они направляются, да и Россия ли там.

Не Россия? Тогда новые края должны ею стать… Это было целью и смыслом.

Василию Прончищеву достался самый трудный участок работы. Отряду поручалось составить карту территории между сибирскими реками. С этой целью под его командование было передано построенное в Якутске к лету 1735 года парусно-гребневое судно, которое было названо в честь места постройки – «Якутск», и экипаж из 50 человек, куда, кроме матросов, входили штурман С. Челюскин, геодезист Н. Чекин, подлекарь и иеромонах. Вместе с Прончищевым отправилась в далекие неизведанные края его молодая жена, ставшая первой в истории полярной путешественницей.

Медовый месяц во льдах

Для молодых супругов Прончищевых, Василия и Татьяны, это путешествие в неизвестность стало в какой-то степени свадебным.

Итак, в 1733 году они поженились. И, похоже, не просто по любви, а по очень большой Любви. Татьяна была на восемь (а по другой версии – на одиннадцать) лет моложе своего избранника.

Исследователь В. Богданов по косвенным признакам установил, что родилась Татьяна Прончищева в 1710 году в селе Березове Алексинского уезда Тульской провинции. Ее отец Федор Степанович Кондырев среди других земель владел селом Лысым. Неподалеку находилось Тарбеево – родовое имение отца Василия Прончищева. Кондыревы и Прончищевы были не только соседями, но и сводными родственниками: тетка Татьяны вышла замуж за дядьку Василия. Из чего можно сделать вывод, что знакомство будущих супругов произошло еще в детстве.

Дальше последовала цепь вполне целенаправленных событий. Вот что рассказывает В. Богданов: «Быстро промелькнул медовый месяц. Счастливые молодожены приехали в Москву. Остановились здесь в небольшом доме родителей Татьяны. В архиве сохранилась такая запись. «Июня 28 дня 1733 года Татьяна Федоровна дочь Кондырева» принесла в московскую контору поместного приказа челобитную: «В нынешнем, 1733 году мая 20 дня мать ее вдова Василиса Петровна да брат родной Федор Федоров сын Кондыревы по ее воли выдали ее замуж морскаго флоту лейтенанта за Василия Васильева сына Прончищева…» Даже по этой бумаге видно, что чувства переполняли Татьяну. Она сама намекала, мол, не выдавали меня замуж, не заботясь о моих чувствах, а сама я вышла за Василия по горячей любви.

Как сам Василий Васильевич отнесся к «прихоти» супруги следовать за ним туда, откуда, быть может, не суждено вернуться? Наверное, как разумный человек он возражал, был несговорчив, ну так ведь и она упряма, и она от своего не привыкла отступаться, тем более когда на карту… пусть даже это карта величайших географических открытий, поставлена любовь всей ее жизни, а значит, и сама жизнь. А коли так – уступил капитан. Да не просто, а с риском для себя самого. В рапорте, отправленном им в Санкт-Петербург, подробно сообщалось о завершении строительства, о подготовке похода. Однако ни словом не упоминалось об одной маленькой детали, которую можно было квалифицировать, с одной стороны, как важное историческое событие, а с другой – как тяжкое должностное преступление: в состав экспедиции и экипажа корабля впервые в мире была зачислена женщина. Сказывали, что за нее вступились и участники экспедиции, все сорок девять человек, они заверили командира, что никто никогда не узнает об участии его жены в путешествии.

И не узнали бы, если б не время…

Но пока стояло лето 1733-го, и из столицы Российской империи по пути протяженностью десять тысяч верст отправились в неведомую страну Сибирь более пятисот моряков, ученых, других членов экспедиции. И среди них одна женщина, молодая, красивая, которая могла бы стать украшением любого бала, но… на то была ее и Божья воля. Каким был их маршрут? Сначала Тверь, где запасы и снаряжение погрузили на речные суда. Больше месяца они следовали по Волге до Казани, откуда караван направился к устью Камы и вверх по ней до селения Оса. Потом по зимней дороге участники экспедиции добрались через Уральские горы до Тобольска на Иртыше, а оттуда вместе с грузом по Иртышу, Оби и Кети до села Маковского. От него 110 верст добирались сушей до порта Енисейска, откуда на речных судах по Енисею – Ангаре – Илиму… Затем 150 верст по суше до Усть-Кута на Лене и, наконец, по ней до Якутска, где были заложены бот «Иркутск» и дубель-шлюпка «Якутск». Их спустили на воду 23 мая 1735 года. «Якутск», которым командовал лейтенант Прончищев, представлял собой двухмачтовое судно длиной семьдесят футов, шириной пятнадцать, осадкой около семи (21,35; 4,57 и 2,1 м), оснащенный также двенадцатью парами весел.

В это время в Якутске находились и другие женщины: жена Беринга Анна Матвеевна, жена его ближайшего помощника Алексея Чирикова, иные жены моряков, но они так и остались на берегу, на борт же взошла только Татьяна Прончищева.

29 июня 1735 года корабль под командованием Василия Прончищева покинул Якутск. Его сопровождали речные барки-дощаники с запасами продовольствия. Одновременно вышел и бот «Иркутск»; на борту его находился отряд, которому предстояло нанести на карту побережье к востоку от Лены. Больше месяца понадобилось экспедиции, чтобы пройти путь от Якутска до устья Лены. 2 августа путешественники достигли острова Столб. Отсюда на восток, север и запад расходятся протоки. Прончищеву выгоднее всего было пройти Крестяцкой, которая вела на запад, но поиски фарватера в ней из-за спада воды не увенчались успехом, поэтому он решил вести судно Быковской протокой на юго-восток. 7 августа «Якутск» стал на якорь в ее устье, ожидая благоприятного ветра. Здесь провиант и прочие припасы были перегружены с дощаников на борт. На шестые сутки погода улучшилась, и Прончищев повел судно в обход Ленской дельты.

Встретившийся на пути мореходов мелкобитый лед не препятствовал плаванию, однако обход дельты Лены, причем от ее юго-восточной части до юго-западной, значительно удлинил путь и занял довольно много времени. Но плавание это не осталось бесследным для науки: Прончищев нанес на карту Ленскую дельту в ее истинных очертаниях. Когда «Якутск» заканчивал обход дельты, погода резко ухудшилась: ударили морозы, пошел снег. Такелаж обледенел. Но, несмотря на плохую погоду, Прончищев повел корабль вдоль берега на запад и 25 августа подошел к устью реки Оленек.

Прончищев решил зимовать, собственно, выбора и не было: в корпусе судна открылась довольно сильная течь. После промера глубин в протоках дельты Оленека корабль направился к небольшому селению Усть-Оленек, которое до наших дней сохранилось на правом берегу реки. Однако едва «Якутск» приблизился к селению, его обитатели немедленно скрылись. Высадившиеся на берег моряки нашли только одного человека и уговорили его прийти в гости на дубель-шлюпку, чтобы убедиться в мирных целях отряда. Житель полярного поселка объяснил исчезновение своих земляков тем, что они боялись заразиться от пришельцев оспой.

Прончищева не удовлетворили эти объяснения, он понимал, что истинная причина крылась в другом. В своем рапорте Адмиралтейств-коллегии он написал, что люди покинули селение, так как «от нападения или разорения страх имели».

Маршруты Прончищева в 1735 и 1736 гг.

Усть-оленекский абориген вернул своих односельчан в их дома. Отношения отряда с местными постепенно стали налаживаться. Вот тут-то и пригодилось присутствие в отряде женщины.

Татьяна Федоровна показала себя мудрой переговорщицей, к тому же сам факт присутствия ее среди военных стал убедительным аргументом в пользу мирных намерений незнакомцев. Люди в поселке жили в тесноте и бедности, поэтому моряки решили их не трогать, а самим построить для себя из плавника две избы. Погода стояла пасмурная и ветреная, часто шел снег, морозы крепчали. 20 сентября сильным северным ветром с моря нагнало лед, который быстро смерзся. Река стала.

Местное население потихоньку привыкло к незваным гостям. Весть о них быстро разнеслась по окрестностям. К ним стали приезжать любопытствующие эвенки и якуты. Прончищев старательно собирал у них сведения о прибрежной полосе, о народах, ее населяющих, об ископаемых, а Татьяна помогала ему вести записи. Участники экспедиции небольшими группами уходили вместе с аборигенами в тундру. Изучали местность, охотились, заготавливали снедь. Люди охотно отвечали на вопросы, в частности они рассказали Прончищеву о руде на реке Анабаре.