Czytaj książkę: «Если бы…»
Предисловие, которое вполне можно пропустить. Почему? Почему написана эта книга? Если коротко – по тому, что мне было скучно. Однообразие жизни наполненной стиркой, глажкой, готовкой и воплями «Мам! Мам!», превращают жизнь в нескончаемый «день сурка». Для тех кто не знаком с этим понятием, это фильм, где весь сюжет построен на бесконечном повторении одного и того же дня, из которого главный герой на протяжении фильма пытается вырваться. И, что бы уж совсем не увязнуть в этом каждодневном однообразии и не превратиться самой в этого самого сурка, часть меня, склонная к творчеству и разнообразию, начала подбрасывать моему измученному и уже почти находящемуся в спячке мозгу, всевозможные идеи. Я снова начала рисовать, хотя забросила это занятие несколько лет назад, после рождения моего третьего и необыкновенно активного ребенка. Я стала делать для своих детей настольные игры, альбомы и прочую ерунду, что бы развлечь их и хоть немного сократить бесконечное число выкриков Мам!», а заодно развлечь себя. Не знаю, как детям, а мне мои занятия доставили огромное удовольствие. Никакую книгу я писать не собиралась. И в мыслях не было. Я совсем не писатель и прекрасно это понимаю. Но, опять же от скуки, и еще от того, что я уже достигла определенного возраста, когда людям свойственно оглядываться назад, оценивать свою жизнь и даже видеть и признавать собственные ошибки. Чего мы совершенно не способны сделать в молодости, так как молодым людям свойственно винить в происходящем кого угодно, только не самих себя. И это нормально. Молодости не свойственна самокритика. В молодости мы полны надежд и вполне довольны собой, такими, какие мы есть. Ну, так вот. Оглядываясь назад, я, как и все остальные, наверное, задаюсь, время от времени, вопросом: «А если бы, что-то в жизни сложилось не так, а по-другому, какой тогда могла бы быть моя жизнь?». В такие моменты воображение услужливо подкидывает различные варианты, того что могло бы быть. И вот в моей голове родилась маленькая романтическая, довольно незатейливая, история. Куда же без романтики? А потом, как-то незаметно эта история начала превращаться в целый рассказ и уже не о моей жизни, а о жизни вымышленных персонажей. И так они там толкались и копошились в моей голове и рвались наружу, что я решила, а почему бы не написать рассказ. Пускай они живут своими жизнями на бумаге, а не в моем многострадальном мозгу, где и так все место занято детьми, домом и другими повседневными заботами. Рассказ должен был состоять из трех частей. Когда первая часть еще даже не была завершена, а набранный на компьютере текст, сообщал мне нахальной циферкой нумерации страниц, что я приближаюсь к ста, я окончательно поняла, что рассказом дело не ограничится. Ну и, что? Раз уж взялась, значит нужно идти до конца. Тем более что я уже привыкла к героям, даже успела полюбить их. Причем они сами, по мере написания, превращались в тех, кем стали в конечном итоге, меняя свои характеры, поступки, даже ход событий. В общем, меня ужасно затянуло, увлекло настолько, что я просто остановиться не могла и, так, не останавливаясь, написала все три части. Конец был, вроде бы, логичный и добавить было нечего. Все сказала я себе с гордостью. Я молодец. Осилила свой великий труд, дошла до конца. Как-бы не так. Мои герои снова взбунтовались в моей голове, требуя продолжения, видимо, решив, что я не до конца исполнила перед ними свой писательский долг. И как ни странно на свет появилась четвертая, на этот раз последняя часть. И я, и они наконец-то были довольны. А, что у нас получилось в конечном итоге оценивать Вам, если Вы конечно проявите решимость и желание прочитать результат нашего совместного творчества. О чем? О чем книга? Да ни о чем, о жизни. Потому, что жизнь, по большей части тоже ни о чем. То из-за чего мы так сильно переживаем сегодня, то, что нам кажется необыкновенно важным и значительным, в большинстве случаев, через какое-то время представляется несущественным и совершенно не важным. За исключением, конечно, некоторых, редких, событий, которые действительно сильно влияют на нашу судьбу. Все остальное, просто эпизоды, которые мы с легкостью забываем и даже удивляемся, потом, вспоминая как переживали, как преувеличивали их значимость.
Надеюсь, если Вы найдете в себе силы и желание прочитать эту книгу, то дочитав до-конца, вы все же не отложите ее в сторону с мыслью о том, что это была очередная пустая трата времени. Мы с героями старались, как могли. А уж о результатах наших стараний судить Вам дорогой читатель.
С любовью. Автор.
Рожденным в СССР посвящается
Часть I
Очень простое желание.
Сергей.
25.09.1990г.
У Вовки Телянина, а для близких друзей просто Вована, была вечеринка. Как и все, вечеринки, устраиваемые Вованом в отсутствие родителей, вечно разъезжающих по загранкомандировкам, эта была шумная, многолюдная, и больше напоминала некую вакханалию, на которой каждый делал абсолютно все, что хотел. Никаких ограничений – это было девизом Вована.
Гремела музыка, тут и там позвякивали, быстро опустошаемые гостями бутылки. Звучание пьяных голосов, смех, вздохи, не в меру увлекшихся друг другом молодых людей, все слилось в какой-то нескончаемый, давящий на голову, гул. Воздух был наполнен запахами еды, спиртного, сигаретного дыма, пота разгоряченных выпивкой и танцами юных тел, смесью самого разнообразного мужского и женского парфюма. Со всех сторон пьяные незнакомые лица, похожие друг на друга. Девушки, с неразличимыми, под боевым раскрасом, чертами лиц. С длинными ногами и вызывающе выставленными на обозрение бюстами всех размеров, чудом держащимися в глубоких вырезах крошечных маечек. Сергей чувствовал раздражение и усталость. Целый день он мотался по делам, опоздал к началу вечеринки, но пробыв среди всего этого шума и гама минут сорок, уже жалел, что вообще решил прийти.
Осторожно пробираясь между вяло танцующими парочками и стараясь не наступить на кого-нибудь из уже нагулявшихся гостей, которые сидели и даже лежали, прямо на полу, Сергей направился к выходу.
«Старею, наверное…»– усмехнулся он. То, что еще совсем недавно манило, казалось таким веселым, будоражило молодую кровь, больше не привлекало. Он больше не чувствовал ни какого очарования в этих отвязных, шумных гуляньях, где все дозволено, где жизнь, бьет через край. По крайней мере, пока не упадешь в пьяном угаре и не забудешься, отключившись от всего происходящего тяжелым сном.
Добравшись, наконец, до двери, Сергей вышел в просторный, заваленный разбросанными вещами коридор. В этот момент одна из дверей с шумом распахнулась и в клубах густого, наполненного характерным запахом травки, дыма, подобно фокуснику, выходящему на сцену, появился хозяин квартиры.
На губах Вована застыла глуповатая улыбка, а взгляд безмятежных серых глаз абсолютно бессмысленно был устремлен в пространство. Сфокусировавшись, каким-то чудом на проходящем мимо приятеле, Вован радостно заорал:
– Серега, братан! Здорово!
На этот его вопль из комнаты, радостно повизгивая и крутя толстым поросячьим задом, вылетел английский бульдог Боська и бросился навстречу Сергею, едва не сбив, плохо держащегося на ногах хозяина.
– Фу, Боська!– прикрикнул Сергей, отпихивая собаку ногой. Он с отвращением посмотрел на равномерно распределившиеся по джинсам липкие собачьи слюни.
Вован подковылял к Сергею и, повиснув у него на плече, радостно спросил:
– Серега, ты куда?!
– Домой. Но теперь сначала в ванну.– Буркнул Сергей. Вован посмотрел на испачканные джинсы и захихикал.
Сергей направился в сторону ванной. Вован, продолжая висеть на его плече, семенил следом. Замыкал шествие Боська, время от времени тыкаясь в ноги идущим квадратной брыластой мордой и мешая им идти. В конце концов, Сергей пнул его ногой, и пес обиженно потрусил на кривых коротких лапах в сторону кухни.
– Не, ну а чего домой то? Чего тебе там делать? Тут смотри как весело!– Вован обвел свободной рукой разгромленный коридор и снова захихикал.– Ты смотри, чего наделали, черти! Все разнесли!– По-видимому, его совершенно восхитила способность гостей, за один вечер, превратить шикарную родительскую квартиру в подобие дворянской усадьбы, в которой только, что побывали озверелые большевики.
– Да, очень весело.– Сергей попытался стряхнуть Вована со своего плеча, но тот держался крепко.
– Нудный ты стал, Серега! Как старый дед прямо. Сейчас бы пошли, водочки накатили, можно по косячку забить.– Предложил Вован и опять начал хихикать.
– Зато ты не нудный. Накурился вон до одури, ржешь не переставая.– Огрызнулся Сергей.– Отцепись, Вован!
Они подошли к ванной, и Сергей снова попытался освободиться от цепких объятий друга.
В этот момент барабанные перепонки и мозг взорвал «Мираж». «Музыка нааас связала….»– страшно ревела певица из мощных колонок, предупреждая всех и каждого, что никуда им от нее уже не деться. Видимо кто-то из гостей добрался до ящика со старыми школьными записями Вована и, решив порадовать находкой весь подъезд, поставив кассету, врубил звук на всю катушку.
– Эй, ублюдки! Звук убавьте! Совсем охе….!– Заорал, подскочивший от неожиданности Вован.– Че, хотите, что б менты приехали?– Мысль о ментах рассмешила его, и он залился пьяным квакающим смехом.
Свет в ванной был включен. Сергей открыл дверь и замер на пороге, семенивший за ним Вован врезался ему в спину и от неожиданного толчка чуть не завалился назад.
На краю ванной сидела девчонка, на вид, лет пятнадцати. В лице ее, искаженном нечеловеческой мукой и страданием, не было ни кровинки. Глаза, казались огромными и испуганными, а, совсем детский, припухлый ротик был изогнут коромыслицем, как у обиженного ребенка, готового вот-вот заплакать. Девчонка была маленькой, худенькой и совершенно очевидно очень-очень пьяной.
–Извините…– пробормотал Сергей и осторожно прикрыл дверь. Он вдруг ужасно разозлился. На Вована, на его гостей, пьяных, обкуренных, смеющихся, без стеснения совокупляющихся на глазах друг у друга. Половину из них Сергей, на сто процентов был уверен, Вован вообще знать не знает и видит сегодня первый и скорее всего последний раз в жизни. Ну ладно, они тут вытворяют, что хотят, ведут себя как животные, превращая большую, красивую, любовно обставленную матерью Вована квартиру в место погрома или стихийного бедствия. Но как можно было притащить сюда ребенка? Притащить, да еще и напоить до такого состояния. Эта мысль не укладывалась у Сергея в голове.
– Что там?– свистящим шепотом спросил Вован, с опаской выглядывая из-за спины Сергея. Сергей резко развернулся и, схватив приятеля за грудки, с силой впечатал его в противоположную стену. Вован ошалело вытаращил глаза и затрепыхался, пытаясь вырваться из крепко державших его рук. Сергей угрожающе склонился над ним:
– Вован, вы тут совсем ох…и все?– прорычал он.
–Да чего случилось-то?– Вован предпринял еще одну безуспешную попытку освободиться. – Серег, ты больной, что ли? Больно же.– Он демонстративно потер плечо.
– Ты в следующий раз группу детского сада на свою попойку не забудь пригласить,– прошипел Сергей.– У тебя там, в ванной какая-то малолетка в жопу пьяная сидит.
Вован зачарованно посмотрел в сторону ванной и, почувствовав, что железная хватка , наконец-то ослабла, на цыпочках подкрался к двери и осторожно заглянул внутрь.
– Уф!– облегченно выдохнул Вован.– Это ж Вера!– расплываясь в счастливой улыбке, сообщил он.– Вера – моя однокурсница.
Вера знала, что умирает. Она знала это совершенно точно. И даже хотела этого. И как можно скорее. Ей было настолько плохо, как еще ни разу в жизни. «О, боже!»– повторяла она про себя, одну и ту же фразу, изо всех сил цепляясь за гладкий холодный край ванной. Ей казалось, что если она отпустит его, то просто потеряет точку опоры, потеряет земное притяжение. Окажется в невесомости. И провалиться в-никуда, в какую-то черную пустоту. При мысли о черной пустоте вновь накатил приступ дурноты. Вера застонала. Ей нужно домой. Ей нужно найти в себе силы и вырваться из этой ужасной квартиры. Она убьет Телянина. Если сама выживет, то обязательно убьет. Это же он уговорил ее прийти, пообещав отличную компанию, веселье и танцы. «Посидим как интеллигентные люди. Не пожалеешь!». Это же его слова. Все Телянин, не жить тебе! Страшные планы убийства однокурсника были прерваны очередным спазмом, жестоко скрутившим худенькое измученное тельце. Верочка со стоном склонилась над белой сверкающей поверхностью импортной ванны, что бы в который уже раз нарушить сверкающее великолепие результатами своей невоздержанности и неопытности.
Она почти собралась с силами, что бы встать, когда дверь неожиданно распахнулась и на нее с дурацким выражением лица, уставился незнакомый здоровенный парень. Правда он сразу ушел и даже извинился, но Верина решимость уже улетучилась, она поняла, что еще не готова. «Боже!»– снова повторила она и обессиленно прижалась лбом к раковине.
Вера не знала, сколько времени прошло, может минута, может столетия, но дверь снова открылась, и на этот раз в нее заглянул уже Вовка Телянин. Жаль, что у нее нет сил, и она не может придушить его прямо сейчас. Вовка улыбнулся ей и скрылся. Вера услышала, как он говорит, с кем-то кто стоит за дверью. Она не поняла, что именно он сказал, но расслышала свое имя. «Все, мне нужно идти. Если сейчас кто-нибудь пристанет ко мне с какими-нибудь расспросами, я точно умру». Вера решилась и, держась за выложенную кафелем стену, нетвердой походкой направилась к двери. Постаравшись придать лицу более-менее осмысленное выражение, покачиваясь на непослушных ногах, она вышла в коридор и лицом к лицу столкнулась с парнем, который заглядывал к ней перед этим. Незнакомец на пару с Вованом уставились на нее. Ей сейчас было не до стыдливости, единственным желанием было добраться как-нибудь до дома и, рухнув в кровать, провалиться в блаженный сон. Не обращая внимания на продолжавших таращиться на нее молодых людей, она осторожно направилась мимо них в сторону входной двери. Господи, почему у Телянина все ни как у людей? Такая большая квартира с такими бесконечными коридорами?
– Верочка, ты как?– участливо спросил Вован .– Живая?
– Угу.– Буркнула Вера.
– Верочка, хочешь чего-нибудь?– с неподдельной заботой в голосе продолжал приставать гостеприимный хозяин.
– Убить тебя хочу Телянин.– сделав над собой неимоверное усилие, произнесла Вера целое предложение.
Сергей рассмеялся:
– Желающих прибавляется!– он тихонько пихнул Вована локтем в бок.
– Вер, ну ты чего? Я-то чем виноват?– расстроился Вован.– Вер, ты чего уходишь?
– Да.– Силы закончились, и она могла отвечать только односложно.
Вера Ковальская была хорошей девчонкой. Вовану было действительно жаль, что так получилось. Видя, что уговаривать ее остаться бесполезно, потому, что ей действительно плохо, Вован решил, во что бы то ни стало, не ударить в грязь лицом и проявить себя радушным хозяином до конца:
– Вер, давай я такси вызову. Сейчас я только телефон…– забормотал Вован и начал беспомощно озираться по сторонам, пытаясь вспомнить, где вообще находился, этот чертов телефонный аппарат в его квартире, до начала сегодняшней вечеринки. Его очень отвлекали наваленные повсюду чьи-то куртки, сумки, ботинки. Вперемежку с одеждой валялись пустые бутылки, и даже салатница из-под оливье каким-то образом примостилась поверх вороха одежды. Вована ужаснула мысль, что сейчас ему придется, подобно археологу или кладоискателю перекапывать горы чужих и его собственных вещей в поисках телефона.– Черт, да где же он?– начал раздражаться Вован.
Поняв, что он не отстанет, Вера, умоляюще подняла руку:
–Не надо.– Прошептала она.
– Чего не надо?– не понял Вован.
–Такси не надо!– Вера с ненавистью посмотрела на приятеля. Сделав над собой еще одно нечеловеческое усилие, она сказала, – Меня укачает в такси.
Почувствовав новый спазм, она судорожно обхватила тоненькую шею худенькими пальчиками.
– Я Вас провожу.– Сказал Сергей и шагнул к ней.
Вера снова хотела возразить, но решила не тратить силы. Хочет провожать, пусть провожает. Ей сейчас все равно.
Видимо совсем недавно прошел дождь. На мокром асфальте в тусклом свете фонарей поблескивали лужи. Ночь была прохладной, приятной, и Вера с наслаждением глубоко вдыхала свежий осенний воздух, чувствуя, как возвращается к жизни исстрадавшееся тело. Проясняется в голове, и отступает мерзкая, не проходящая тошнота.
– Вы как?– спросил Сергей, видя, что она уже более-менее стала походить на живого человека.
– Уже лучше, спасибо.– она кивнула и даже слегка улыбнулась.
Они шли по дороге засыпанной мокрыми желтыми листьями. Сергей заметил, что девчонка начинает дрожать, хотя на улице было не особенно холодно. «Отходняк начался»– усмехнулся про себя, уже имеющий жизненный опыт, Сергей. Сняв куртку, он осторожно накинул ее на худенькие дрожащие плечи девушки.
– Спасибо.– Вера поплотнее запахнула куртку на груди. Рукава болтались на уровне колен, и она напомнила какого-то смешного птенца. Почему-то в этот момент он почувствовал прилив щемящей нежности к этой совершенно незнакомой девушке. И еще стало немного грустно.
– Я вообще-то первый раз так.– Сказала она немного смущенно. – Никогда вообще почти не пила.
Сергей улыбнулся:
– Я понял, что первый раз. Вы с Вованом учитесь вместе?– сменил он неприятную для нее тему.
– Да, в одной группе. Он ужасно талантливый.– Добавила она почти с гордостью, забыв, что собирается убить одногруппника при первой же встрече.– Самый талантливый на курсе.
– Да, Вован он такой, во всем талантливый. Он еще в школе все время рисовал, очень здорово и очень похоже. Учителя с ума сходили, когда он их изображал в смешном или неприличном виде.– улыбнулся Сергей.
– Вы со школы дружите?– Вера взглянула на него с интересом.– Мне кажется, что вы совершенно разные.
Сергей достал пачку и закурил.
– С первого класса дружим, и всегда все говорили, что мы разные.– Пожимая плечами, сказал он. – Может, именно поэтому и дружим. Не знаю. Просто мы понимаем друг друга.
Из темноты, как маяк указывающий путь в ночи, показалась большая светящаяся «М». Вера сняла куртку и вернула Сергею.
–Спасибо, что проводили.
– Я Вас, тебя то есть, до дома провожу,– неожиданно для самого себя заявил Сергей, возвращая куртку обратно ей на плечи.
Вера смешно сложила губы кругленьким бубликом.
– О! Нет, не нужно,– почти испуганно запротестовала она.– Я уже нормально себя чувствую. Я сама доеду, спасибо.
Сергей легонько подтолкнул ее ко входу в метро.
– Мне так спокойнее будет.– Он взял ее под руку и решительно потащил к тяжелым покачивающимся дверям.
Вера жила в спальном районе, на окраине, и после метро нужно было ехать еще и на электричке. На вокзале она предприняла еще одну попытку уговорить Сергея не провожать ее дальше:
– Я сама доеду. Я в порядке. Как ты потом домой доберешься?– почти умоляла она. Ей было неловко, что она доставляет ненужное беспокойство. В подобных ситуациях, она всегда начинала немного нервничать и чувствовать себя не в своей тарелке.
– Ничего. Доберусь как-нибудь.– Уверенно сказал Сергей, на самом деле совершенно не представляя, как будет выбираться посреди ночи с окраины Москвы.
Пока ждали электричку, Сергей сказал:
– Я через несколько дней уезжаю на север. Работать.– Он не собирался сообщать незнакомой девчонке о своем отъезде. Зачем ей это. Он для нее просто случайный знакомый. Друг однокурсника. Скорее всего, они и не встретятся больше никогда. Но почему-то он ей сказал. И самое удивительное, он был рад, что теперь она об этом знает, как будто, это как-то сближало их. Теперь у них было что-то общее. Хотя, конечно ей-то совершенно безразлично, хоть он на Луну улети.
Она снова округлила губы бубликом. Видимо это был ее способ выражать удивление.
– И надолго ты едешь?
– На девять месяцев. Даже специально, с дневного на заочное перевелся, что бы год учебы не терять,– ответил он.
– А почему на север? И чем ты там будешь заниматься? Там же, наверное, сейчас жутко холодно?– Вера передернула плечиками, как будто жуткий северный холод добрался и до нее.
– Я хочу свое дело начать. Сейчас как раз все меняется, самое подходящее время. А для этого нужны деньги, поэтому и еду, чтобы заработать. А заниматься буду испытанием всякого оборудования, специально разработанного для использования в условиях крайнего севера.–почувствовав, что увлекся он засмеялся.– Скучно звучит, сам знаю.
– Да нет. Ты молодец.– Вполне искренне похвалила Вера.– Здорово когда человек знает, чего он хочет в жизни. Когда есть цель. Мечта.
Глядя на ее лицо, на то, как она говорит, как смешно морщит нос, и, время от времени, чуть приподнимает брови, Сергей ощутил желание дотронуться до ее по-детски припухлых губ. Погладить нежную кожу щеки. Волосы. Он тряхнул головой, отгоняя дурацкие мысли. «Совсем спятил!».
–А ты, знаешь, чего хочешь? У тебя есть мечта?– спросил он.
Вера рассмеялась:
– О, у меня очень простая мечта. Я просто хочу быть счастливой.
–А можно тоже позаимствовать чуть-чуть от твоей мечты?
Они встретились взглядами и, неожиданно, их обоих охватило безудержное веселье. Стоя на пустой, полутемной платформе, они начали хохотать и никак не могли остановиться, пока у обоих из глаз не покатились слезы, и не стало тяжело дышать, и начало тянуть и колоть в боку от долгого смеха.
Медленно, почти бесшумно, освещая путь белыми светящимися глазами, к платформе чуть покачиваясь, подплыла электричка. Вера с Сергеем вошли в совершенно пустой вагон. Усевшись на жесткое, деревянное сидение Вера сразу начала клевать носом, и через несколько минут уже крепко спала, прислонившись к широкому теплому плечу своего спутника. Сергей смотрел на отражение девушки в темном оконном стекле, и вновь щемящая нежность наполнила его. Она выглядела совсем маленькой и беззащитной. Почему-то все в жизни происходит не так и не вовремя. Мысли эти были глупыми и ненужными. Отвернувшись от окна, он стал думать о том, что еще нужно успеть сделать до отъезда, но почему то перед его мысленным взором вставало смеющееся лицо спящей на его плече девушки.
Сергею повезло. Не пришлось ему спать, промозглой осенней ночью на какой-нибудь лавочке по соседству с Вериным домом. Проводив ее до двери квартиры, он успел-таки на последнюю электричку до Москвы. И час спустя, уже звонил в дверь Вована, решив, если шумная компания уже разошлась, переночевать у него.
После третьего звонка, когда Сергей уже собрался уходить, подумав, что Вован либо спит, либо отправился вместе со своими гостями догуливать в другое место, дверь, наконец, открылась, и в дверном проеме на фоне полнейшей разрухи, возник помятый и несколько скособоченный Вован. Наряд его был великолепен. Из серии «увидев раз, не забудешь уже никогда». Непомерно большие цвета красного знамени шелковые боксерские трусы, с торчащими из них тощими волосатыми ногами, элегантно дополняли начищенные до блеска коричневые остроносые ботинки. Поклонники моды взвыли от зависти и повесились все разом.
–Красавец!– похвалил Сергей, сделав ударение на последний слог.
Вован поддернул резинку сползающих с тощего зада трусов и радостно улыбнулся:
– Серега, заходи! Все свалили. Все тут загадили и свалили, сволочи.– Вован огляделся по сторонам, оценивая размеры нанесенного ущерба. Видимо результат осмотра разгромленных владений его полностью удовлетворил, потому, что рот его снова расплылся в широкой улыбке.
–Не, ну ты видел, чего творится!– Вован лихо поддел ногой кучу валявшихся на полу тряпок, обрывков бумаги, сигаретных пачек и другого мусора. Куча, взвившись в воздух, рассыпалась по всему коридору.
–Пошли,– мотнул он головой в сторону кухни и начал пробираться вперед, на каждом шагу спотыкаясь и цепляясь длинными носами шикарных ботинок о разбросанные вещи. Алый шелк победно вспыхивал и переливался при каждом его шаге. Зрелище было потрясающее.
Вошедший на кухню вслед за хозяином Сергей устало опустился на стул, он уже так набегался за день, что ноги просто гудели. Вован уже вовсю хлопотал по хозяйству. Поставив чайник, он суетился в поисках заварки, тыкаясь во все шкафы и ящики. Выдвигая и задвигая их с диким грохотом. Заварка исчезла бесследно, по-видимому, став одной из многочисленных жертв, царившего вокруг хаоса. К великой радости Вована, он нашел молотый кофе и занялся его приготовлением. Поставив турку на огонь, он как заправский фокусник выудил откуда-то початую бутылку водки.
– Давай, Серень, вздрогнем,– предложил Вован, ставя бутылку на стол.
–Хватит пить.– Сергей забрал у Вована водку и поставил на шкаф.– Утром вздрогнешь, если уж совсем будет хреново.
Вован надулся.
– Ты какой-то вообще странный стал. Нельзя быть таким скучным!– Вдруг лицо Вована снова расплылось в улыбке. Он хлопнул себя по тощей ляжке.– Ты же Ковальскую пошел провожать!– торжествующе изрек он, ужасно радуясь, что вспомнил такую важную деталь.
– Ну и?– Вован, с видом соседки-сплетницы, выжидательно смотрел на Сергея. Он даже рот приоткрыл, еще чуть-чуть и слюна закапает от нетерпения.
– Ну и?!– подбодрил он друга, видя, что тот не спешит посвящать его в подробности столь знаменательного события.
Теряя терпение, Вован в третий раз произнес, уже с некоторым раздражением:
– Серег! Ну?
–Баранки гну.– Совсем не по товарищески, огрызнулся тот.– Чего тебе надо? Чего ты заладил ну-ну?
– Ну,– снова, уже видимо на автомате, сказал Вован,– было чего-нибудь?
–Чего было-то?– сердито вопросом на вопрос ответил Сергей.
– Серег, ну ты чего, дурак? У вас с Веркой было что-то? Ну, тебе чего жалко, что ли рассказать? Ну, мы ж дружим с детства! Ты ж знаешь, я – могила! Ну?– заканючил Вован и заерзал на стуле от любопытства. Сергей смерил его ледяным взглядом.
– Ты сам, что ли дурак, Вован? Ничего не было.– Отрезал Сергей, и то только для того чтобы Вован отвязался наконец.
Вован с заговорщицким видом закинул ноги на стол. Жесткие каблуки с грохотом стукнулись о деревянную поверхность столешницы. Вальяжно откинувшись на спинку стула, и с улыбкой умудренного жизненным опытом знатока отношений между мужчинами и женщинами, Вован торжественно заявил:
– А я знал, что тебе ничего не светит!– не дождавшись никакой реакции от Сергея, он продолжил.– У нее парень есть. Жених. В ноябре свадьба.
В ожидании эффекта произведенного этой новостью он многозначительно посмотрел на Сергея, но тот продолжал сидеть все с таким же непроницаемым лицом, как и до этого. Надо признать честно, известие о наличии жениха и предстоящей свадьбе, отчего-то были ему неприятны. Но Вовану знать об этом было не обязательно.
– Я ведь и сам к ней подкатывал, еще на первом курсе.– Продолжал вещать Вован, нисколько не смущаясь молчанием собеседника.– Я, правда, тогда травы накурился, может, поэтому она мне от ворот поворот дала. Так-то бы точно не устояла.– Ухмыльнулся Вован.– Чего-то помню ей про глаза, про улыбку. Давай, говорю, отправимся в плавание по океану большой и чистой любви. А она такая грубиянка оказалась. Прямо ужас! Дурак ты, говорит, Телянин. Иди ты со своей большой и чистой любовью, знаешь куда.
Вован вздохнул, взъерошил и без того торчавшие во все стороны волосы.
– Эхе-хе! Жестокая, короче, она женщина, Ковальская эта. А жених ее, тьфу! Задрот! Я вообще не понимаю, что она в нем нашла! Она же такая, как тебе объяснить?– он с сомнением посмотрел на друга, как бы прикидывая, позволят ли его умственные способности понять столь глубокомысленные рассуждения.– Она вся такая воздушная, к поцелуям зовущая. Мечтательная такая. Ей даже преподаватель наш один сказал: «Вы, Ковальская – мечтательная натура. Вам нужно что-то легкое воздушное проектировать. Зачем Вы хотите промышленной архитектурой заниматься? Это не Ваше совсем. Вам что-то радостное нужно, уютное, дарящее тепло». А Верка, она упрямая. Глазами на него сверкнула. Надулась. «Отойдите,– говорит,– в сторону, не мешайте! Во мне инстинкт просыпается»,– процитировал Вован Шарика из мультфильма про Простоквашино. Отсмеявшись над собственной шуткой, он продолжил живописать портрет Вериного избранника. – А он, этот жених ее – приземленный, приземленней не бывает. Этакий орангутанг.– Вован не поленился, скинул ноги со стола и изобразил скачущего орангутанга, сопровождая сие действо соответствующими звуками. Вышло бесподобно.
– Здоровый такой,– с явным неодобрением продолжил Вован, как будто это был страшнейший из недостатков Вериного жениха.– Вот как ты!– ткнул Вован пальцем в сторону Сергея, радуясь удачно и вовремя найденному сравнению.– Высоченный… Орангутанг короче.
Вован помолчал и, неожиданно погрустнев, добавил:
– И Верка ведь не любит его! Просто поломает себе жизнь, дура, и все.
– Откуда ты знаешь, что не любит?– не удержался Сергей.
– От верблюда!– Вован хитро посмотрел на друга и погрозил пальцем.– Значит тебе все-таки интересно? Ладно уж, слушай, внимай моей мудрости. Когда женщина влюблена, она светится вся и порхает как бабочка. Она смотрит на своего мужчину совершенно не так как на всех остальных и сразу видно, что вот он для нее единственный и неповторимый, а все остальные тьфу, так, особи мужского пола, существа похотливые и бесполезные.– Вован перевел дух, и, чуть не лопаясь от гордости, заявил,– Ну я, блин психолог! Может, я не там учусь, может, гублю, зарываю свой талант? – он посмотрел на Сергея и, по сложившейся за этот вечер традиции, он говорит – Сергей молчит, быстренько закончил свой психанализ.– А Верка не светится и не порхает. И не смотрит, так как я сказал, а так же смотрит, как и на всех остальных. Уф!– шумно выдохнул Вован, утомившись от своей длинной речи. Минут пять он сидел молча, думая о чем-то своем. Лицо его, впервые за сегодняшний вечер, сделалось серьезным и даже немного грустным.
– Когда ты на свой северный полюс-то отправляешься, Амундсен?– как можно более равнодушно спросил Вован.
– Через неделю. И не на полюс, а в Якутию, я же тебе говорил, орангутанг ты необразованный.– Усмехнулся Сергей. Он вдруг почувствовал, что сильно устал и глаза у него слипаются.
– Пошли спать, Вован.– сказал он, вставая.
– Ага, разбежался спать, тут еще место найти надо, где спать. Ведь всю же квартиру засрали. – проворчал, почти полностью протрезвевший Вован. Его уже не восхищало и не радовало то, что сотворили сегодняшние, вернее уже вчерашние гости с его некогда уютным домом.– Завтра придется дворничиху звать. Она за определенную сумму умеет в сказочную фею превращаться. Я домой прихожу, а тут все как было, даже лучше. А если еще чуть-чуть заплатить, она даже косметический ремонт наколдовать может.– Зевая, во весь рот, сказал Вован.
