Czytaj książkę: «Талисман. Волшебные вещи – 1», strona 3
Ты кто? Гу-бер-на-тор? Врёшь. Не врёшь? Ну-ка, быстро подписался здесь. И здесь. И вот тут тоже. Свободен!
А ты что за чудо в пальто? Чё там мекаешь? Ме-ме. Ах, ты мэр? Какой из тебя, к чертям, мэр? Мэры – это в городе той самой башни, большом сити или столице яблок. И всех трёх я видела, как тебя. Ты, есейкин лапоть, не мэр, ты – главный чирей Лупупянска. Завтра мне забор починишь вокруг театра. Ларьки снесешь. И дорогу заасфальтируешь. А мне плевать! Или ты сам решаешь проблемы с Гиви. Или ты присылаешь Гиви ко мне, и я решаю с ним все проблемы. Но тогда ты мэром уже не будешь. Мы с Гиви своего мэра выберем. А тебя мы, пожалуй, расстреляем. Усёк? Давай, побежал, побежал. Работать!
Так, паноптикум дохлых лебедей, слушайте меня внимательно. Репетиции проводятся каждый день. Каждый, понимаете? Танцевать это древнее величие мы не будем. Потому что нормально мы это станцевать не сможем. Даже если я буду за всех лебедей крутить все фуэте. А я не люблю фуэте, и вообще этот восковой балет-музей осточертел мне ещё в школе. Танцевать мы будем современный балет на музыку того самого композитора. Да, это конъюнктура. Да, это потворство простым как деревянная лавка вкусам. Зато тот самый композитор сам сделает для меня аранжировку. Приедет на премьеру. О нас напишут все приличные газеты мира. И вы поймёте, что такое публика. Побежали, побежали. Работать!
Ты чё ревёшь, дура? Ножку потянула? Ты же балерина, обычное дело, что ныть-то? У тебя это впервые? Ну, это как с сексом. Сначала немножко больно, а потом втянешься, и тебе понравится. А это наш главный балерун? А ты меня от сцены оторвать сможешь? Нет, даже и не пытайся. Так и быть, введём для тебя роль волшебного гнома. О! А ты кто? Вчера из училища выпал? И не уехал, потому что мама больная, сестру кормить надо, а на переезд денег нет. Это отлично. Да, во всех смыслах. Познакомьтесь, это наша новая звезда. На тебе денег, звезда, ешь хорошо и отправляйся тренироваться. Через месяц ты должен будешь поймать меня в полёте. И если ты этого не сделаешь… да, правильно, (молодцы, усвоили уже) я тебя расстреляю.
Всем работать!
Спасибо, Шут, на добром слове. Хоть ты, старый друг, меня поддержал. Да, это безумство. Я знаю. Но меня затянуло в это с головой. А тебе я подкину пару идеек. И рекомендаций. Два цирковых фестиваля. Конкурс жонглёров. И ты можешь пообщаться с директором цирка страны гранатовых деревьев.
Знаешь, Чародей, я у тебя никогда ничего не просила. Ни денег, ни помощи – вообще ничего. Отдала всю себя на блюдечке с голубой каёмочкой, и ничегошеньки взамен не попросила. Пару ласковых слов, да и тех не дождалась. Но теперь ты профинансируешь мой театр. И мой фестиваль. Или я осрамлю тебя на весь белый свет. Как бескультурного деспота, зверски тиранящего мировую звезду и один из лучших театров мира. (А кто попробует сказать, что мой театр – не один из лучших в мире, вообще получит в морду. Пяткой. У меня классная растяжка.)
Многоуважаемый тиран!
Театральный коллектив, балетная группа, хор и оркестр Лупупянского Драматического Музыкального Театра имени Великого Деятеля Искусств под эгидой Международной Ассоциации Оперного и Балетного Искусства, просит у Вас содействия в проведении Фестиваля Народного Искусства Лупупянщины. Фестиваль, приуроченный к пятисотлетию открытия Лупупянского Источника Волшебной Воды, предполагается провести в будущем году, в течении двух недель. На текущий момент желание участвовать в Фестивале уже выразили народные коллективы семи стран, в том числе фольклорная группа страны летающих коров, ансамбль песни из страны желтых песков и другие. Содействие в организации и проведении Фестиваля намерены оказать Институт Этнографии этой страны и Национальная Ассоциация Изучения Культуры этой страны. Просим Вас как патриота и как заинтересованного в популяризации нашего народного искусства гражданина и лидера этой страны быть почётным гостем нашего Фестиваля и взять его под своё личное покровительство.
От имени коллектива мировая звезда.
Чародей… Ты приехал? Сюда? На неделю?! Прямо не верится… Ты выглядишь таким усталым. Что случилось? У тебя нет денег на мой театр? И тем более на фестиваль? Придётся отложить эту затею. Хотя бы на год. Ладно, что поделать. Буду тиранить местные власти. Они тебе жалуются?! На меня?! Всех расстреляю завтра же. Ладно, я поняла. Мне нельзя быть такой тиранкой. Или кто-нибудь расстреляет уже меня. Я слишком многого хочу. Я слишком много на себя взяла. Мне лучше вернуться в столицу и поставить что-нибудь обычное в театре имени тирана…
Это почётное предложение. Но я откажусь. Лупупянск теперь – моё все. Я справлюсь и без твоих денег. Да нет, я не пытаюсь бросить тебе вызов. Это было бы глупо. Но, понимаешь, это жизнь бросила мне вызов. Эти писаки с чужих бульваров, которые смеются над моими идеями. Эти умники-театралы с заокеанских авеню, которые полагают, будто в этой дыре невозможно найти человека, танцующего в такт музыке. Я могу уехать не то, что в театр имени тебя. Я хоть завтра могу выйти на лучшие сцены мира. Но я пытаюсь что-то вернуть этой стране. Я отсюда, понимаешь?
Ты думаешь, что танцульки – это несерьезно. Что это мельтешение стрекозок над муравейником, где делаются действительно серьёзные вещи. Спасибо, что был так честен. И так «высоко» оценил мою работу…
Ты строишь автомобильный завод. И самолётный. Ты бахнул всё, что мог, в создание нескольких научно-исследовательских институтов. Физика, химия и биология – краеугольные камни естествознания. Ты учредил специальную премию для математиков. Я понимаю, правда. Да честно. Ну неужели ты думаешь, я действительно такая дура? Это ты дурак. Дети, которые вчера увидели первый в своей жизни действительно волшебный спектакль, важны не меньше твоих листов металла и электростанций.
Давай не будем спорить и обижать друг друга. Обними меня.
Шут! Шуточка! Шутеечка! Я тебя расцелую! Точно? Всё будет?! Уже в будущем году? Не будем откладывать? Можно рассылать приглашения? Ур-ра! Как Чародей это устроил? Государственная тайна? Да и плевать. А я как знала, припасла тебе маленький подарочек. Билет на посещение концерта циркачей в доме того самого филантропа из страны портрета с загадочной улыбкой. Я молодец? Немедленно поставь меня на место! Вот глупыш.
Я выиграла два конкурса, я поставила два спектакля, я станцевала шесть сложнейших партий с безумной хореографией. Я вывела на международный уровень двух балерин и одного танцовщика. Я записала несколько дисков с уникальными записями народных песен, и они завоевали несколько престижных наград. Я помогла двум молодым композиторам пробиться в число тех счастливчиков, чьи произведения имеют успех на разных сценах мира. Я провела международный фестиваль, ставший откровением во всех смыслах. Ошеломлённые отклики и восторженные рецензии были опубликованы по всему миру. Выступать в Лупупянске теперь престижно и модно, и сюда рвутся с гастролями те, кто ещё недавно поднимал меня на смех.
Но в театре, который я привыкла называть своим, для меня больше нет места.
Я их всех затравила, у меня диктаторские замашки, я ограничиваю их творческую свободу, я препятствую постановке классического репертуара, для которого рождена одна юная «лебядь». Я достала чиновников, я замучила всех просьбами дать ещё денег.
Я безработная звезда. Опять. Смешно.
Может, эти курочки, которые всего на пару-тройку лет меня младше, правы? Я мегера? Потому что у меня нет личной жизни? Но ведь я потому и звезда, что не спешу в середине дня разогревать супчик лежащему на диване ненаглядному лентяю. Поэтому я и успеваю ставить по два спектакля, что мне не надо думать, как проворнее поднести ему тапочки. Я ни с кем не сплю? Да мне некогда.
Пересекаюсь я со своим ненаглядным, и вовсе даже не лентяем, достаточно редко и на короткое время. Тратить это время на то, чтобы вместе спать – роскошь, которую мы не можем себе позволить. Мы обнимаемся, целуемся, мы занимаемся сексом, мы спорим о пустяках и болтаем о разных важных идеях. Но встречи эти мучительны для меня, потому что они всегда непредсказуемы, внезапны и происходят по воле самого Чародея. Прилетев как-то на праздники в столицу, я рискнула явится во дворец. Я знала, что тиран в городе, и что, скорее всего, он во дворце. Но диктатор оказался очень занят своими важными государственными делами и не смог уделить мне время. Я перестала навязываться.
Особенно невыносимо мне с ним расставаться. Расставаться, не зная, когда будет следующая встреча, да и будет ли она вообще.
И я знаю, что в принципе не могу подносить тапочки. Однажды я уже пробовала. И сбежала. Теперь тапочки Чародею подносят другие. На прошлой неделе приехала очередная невеста. Княжна. Аж восемь царственных домов в одной юной и невинной красотке. Это четвёртая его невеста? Или уже пятая? Сколько их вообще в мире, невест этих недоделанных… Женился бы уже, что ли. Сил нет видеть репортажи, как он очередную пассию встречает у самолета. Красивый такой, загадочный, с кристаллом чёрным на цепочке. Нет, я не ревную. Это бессмысленно. Мне просто грустно.
Привет, Шут. Как ты? Вот и молодчина. Спасибо, но мне неловко. Нет, не перехваливай меня. Что я здесь делаю? Разве не понятно? Работу ищу. Тут вакансия есть. Тан-цов-щи-цы. Вон, на листке у стойки написано. Нет, я не надираюсь. Ну да, водка. Не будь таким вульгарным. Мне надо немного расслабиться. Слушай, ну я ведь не из железа. Я из титана? А это что? Металл? Правда? А я думала, что бог. Почему нельзя было отдельные слова придумать? Я не пьяная!
Давай, за металл? За завод Чародея! Чин-чин.
Чародей тоже пьян в стельку? Эк мы синхронно. Я могу ему помочь? Это чем же? Я не смогу подружить его с недотрогой царских кровей. То, что я лицо благотворительного фонда – вовсе не показатель моего миролюбия. Я эту царственную малолетку укокошу. Я отгрызу её хорошенький носик. Она уехала? Потому что он оскорбил её? Сорвал платье и грязно домогался? Счастливица…
Не трогай мой стакан! Набежал тоже мне на халявку.
Чародей грустит? Да-а, я знаю. Жемчужное ожерелье для роковой табачницы. Бриллианты для спящей красавицы. Сапфиры для весёлой бакалейщицы. Грустный-грустный такой. Дорогие подстилки? Ха-ха. Ты, друг, только что выдал мне самое последнее место в рейтинге подстилок. Мне вот никаких колье от тирана что-то не обломилось. Фестиваль? Театр? Консерватория? Балетная школа? Это, Шут, называется инвестиции в культурный сектор. Это не для меня. Это для государства.
К тому же ты представь. Вот театр. Вот я. И куда я с ним? На шляпку нацеплю? Давай, за культурный сектор? За инвестиции Чародея! Вась-вась.
Я не ценю то, что Чародей для меня делает? Ути-пути, бедненький Чародейчик.
Шут, я ценю всё, что он делает. У меня слов не найдется свои чувства выразить. Но… Я видела его последний раз месяц назад. И за это наше последнее свидание Чародей сказал мне ровно шестнадцать слов. Я посчитала. Ценю я, не ценю – ему плевать.
Давай не будем, а? Выпьем за реформы Чародея! Ик.
А ещё выпьем… Слушай, я только ещё одну выпью. Последнюю. Точно. Совсем последнюю. И убери от меня руки! Да отпусти же! Я не пьяная!
Не пья-на-я я!
О-о-ой. Мамочки. О-о-ой. Помогите. О-о-ой. Я умираю.
Водка? Последняя? Буду. Вливай.
Ты кто? Чародей? Не, не похож. Что это за заросли на морде? Борода? Чудно.
Запиши: Шута расстрелять. Зачем он меня сюда привёз? Чтобы ты меня затиранил? Пока я в отключке? Это нечестно. Оттирань меня ещё раз. По-настоящему. Ты меня совсем не тиранил? Почему?
Куда ты меня тащишь? А-а-а-а-а!
Дддурак! Дддебил! Дддеспот! Холодддно же. Воддда ледддяная.
Обббними меня.
Не умеешь ты, Чародейчик, рыбу ловить. Бе-бе-бе! Я больше поймала! Ну и что, что маленькие карасики? Зато целое ведро. Смотри, я его сейчас опрокину, и они по палубе прыгать забавно так будут, убегая. А у тебя что? Коряга и кусок протектора. Хи-хи, рыболов тоже мне. Ой, я тоже, пожалуй, за карасиками побежала. За борт. А-а, человек за бортом!
А это что? Мясо такое? Тушёное? Вкусно, но я столько не съем. Вообще нет, съем. Это вода? Водка?! Да ладно дразниться. Десерт? Сливочные пирожные? Нет, я пирожные не ем. Надо попробовать? Тогда я твоё тоже съем. Пожалею потом, но слопаю. Ты меня на убой откармливаешь? А что не так с моей фигурой? Как это её нет?! Да я тебе такую фигуру покажу! Покажу, покажу. Обещаю.
О-ой, не буди меня. Да, один маленький поцелуй – пожалуйста. Да, ещё один. Иди уже читать свои кодексы. Нет, я не буду махать ногами. Нет, ни сейчас, ни вечером. Дай посплю, а? Что? Нет, земля не сошла с орбиты. Ты хотел посмотреть, как я танцую? На полянке? Какой странный, однако, сон. Ну ещё полчасика, а? Я потом тебе станцую. Такой будет балет…
Тебе надо уехать. Знаю. Можно, я останусь пока здесь? Я хочу немного отдохнуть от этой безумной гонки. Посидеть, на озеро полюбоваться. И клянусь, я не буду трогать твой катер.
Полянка, когда-то вытоптанная моими ножками, заросла новой зелёной травой. И я валяюсь на этой травке, объедаясь пирожными. Я лежу в шезлонге, лениво потягивая сок из высокого бокала через соломинку. Озеро кажется тихим, но я знаю, что в его глубине таится доисторическая рыба-монстр. Она там, на дне, только мы никогда её не увидим.
Мне присваивают престижную премию личности года по версии толстого и важного журнала. Я вхожу в десятку самых красивых женщин мира по версии легкомысленного мужского журнала. Тот самый ехидный ведущий посвящает мне и моему фестивалю цикл передач.
Круг замыкается. Я сижу на берегу озера и жду Чародея.
4
Каникулы – вещь захватывающая и приятная. Но наступает время возвращаться к работе. Я снова прима театра имени тирана. И меня подхватывает поток новых идей и мыслей.
Три выпускника консерватории восстанавливают старую симфонию лучшего композитора этой страны, некогда погибшего от голода. Симфонию играет на великолепном концерте большой филармонический оркестр этой страны, она выпускается на дисках, оркестр проводит с ней турне по пяти очень цивилизованным странам.
Симфония в специальной аранжировке становится балетным шоу. С привкусом национального колорита. Я танцую в нём всего один и очень простой танец. Трюки и головокружение больше не нужны. Мне хочется выплеснуть в зал энергетику спокойной мощи времени. Древние легенды оживают на сцене и сменяются новыми, будущее вырастает из настоящего, а рыба-монстр всё плавает и плавает в глубине озера.
Рецензии неоднозначные, но мне на них плевать. Куда важнее, что в городе начинается активная и жёсткая спекуляция билетами на представления.
На ту же музыку ставит свой спортивный номер юная пара фигуристов. Я помогаю им в хореографии – к недоумению некоторых коллег, считающих, что я размениваюсь на ерунду. Но юные звезды выигрывают бронзовые медали чемпионата мира, и это сногсшибательный прорыв туда, где на нас привыкли смотреть, как на необходимый балласт для придания чемпионату значимости.
Я работаю. Я танцую. Я живу.
Что это было? Прощание? Ворон, я понимаю, что у тебя свои представления о нашем мире, но, знаешь, прощаясь, люди обычно обнимают друг друга, плачут, обещают писать и передавать приветы. Хлопнуть меня по плечу и небрежно бросить «пока» недостаточно для дружеского расставания.
Ты не будешь писать? И приветов мне не дождаться? Ладно, я понимаю, ты отправляешься в преисподнюю по очень важным змеиным делам. А сумасшедших принцесс опять мне спасать придётся?
Нет, увы, синеглазка не спаслась. Наоборот, совсем заблудилась.
Мне одеваться потеплее? И не плакать по пустякам? Воронушка, я справлюсь. Это ты не ленись себе готовить, и, пожалуйста, веди себя поосторожнее с мужчинами. Возвращайся быстрее.
Надолго? В герцогство?! Бакенбарды и вельветовый берет снова превратят тебя в виконта… Нет, ты не можешь. Почему опять ты? Почему Шут не пошлёт Аргуса?
Я буду скучать. И волноваться.
Привет, синеглазка! Шикарная причёска. Меня завидки берут. Ты сама накрутила такое? Гламурно. Как твои успехи с тем эскизом? Забросила? Ну и правильно. Начни другой. А вышивку доделала? Тоже нет. Ничего, может, однажды ты к ней вернёшься. Песню тоже не дописала? И платье не дошила? Ты слишком критична к своей работе. Та девочка делает всё лучше? А ты не сравнивайся с девочкой. Сравнивайся со мной. Я тебе сейчас покажу, какая из меня чудесная рисовальщица. Точка, точка, два крючочка…
Шут вчера приезжал? Ты не знаешь, как себя с ним вести? Как хочешь, так и веди себя. Тебе неловко, что ты не помнишь многого из того, о чём он рассказывает? Знаешь, синеглазка, может, всего этого и не было. Он придумал замечательную сказку и прожил с ней много лет. Теперь ему самому сложно вспомнить, что было, а что придумано.
Ты должна его любить? Нет. Ты была влюблена в него когда-то давно. Но на твою долю выпали нелегкие испытания. Ты была уверена, что он погиб. Старые чувства остались в прошлом. Новые? Если их нет, значит, нет.
Гвоздей в обуви я давно не находила. В театре меня своеобразно, но любят. И никто не называет меня актриской диктатора. (Посмели бы только!) Но, размышляя честно сама с собой, я вынуждена признать, что по сути в старом раскладе ничего не изменилось. Машина с тонированными стеклами встречает меня у театра или возле дома. Охрана везёт меня во дворец. Я что-нибудь читаю или смотрю, пишу или придумываю, пока Чародей возится со своими кодексами или орёт на чиновников. Я стараюсь ему не мешать. Мы мало разговариваем и неторопливо, лениво занимаемся сексом. С кроватями во дворце по-прежнему кризис, но зато там появился шикарный большой диван. Вдвоём лежать на нём неудобно, но мы всё равно лежим, обнявшись. Потом я уезжаю.
Синеглазка! Где ты? Я привезла тебе букет василёчков. Смотри, какие красивые. О! Какая ты… неожиданная. Откуда ты взяла помаду? Украла у бабушки с первого этажа. Ясно.
Ты хочешь домой? Оля-ля. А домой – это куда? В ту келью монастыря? Нет? И хорошо, что нет. В замок? Ты хочешь вернуться в герцогство? Милая девочка… как бы это объяснить-то…
У тебя теперь все мысли на месте. Что бы ни произошло, теперь ты не будешь кричать, метаться и бросаться на стены. Ты не будешь пытаться покончить с собой. Ты сильная девочка. Ты готова вернуться домой. Ты хочешь обнять любимую мамочку. Ты хочешь увидеть дорогого брата. Они – твоя семья, и наверняка обрадуются тому, какой умницей ты стала.
С этими принцессами всегда такой сюр? Мы её выходили, откормили, сознание на место кое-как прикрутили, а она мечтает вернуться к тем людям, что заперли её в монастыре и свели с ума?
Ты хочешь домой. В свой настоящий дом, в свою родную семью.
Я поняла, Василёчек, поняла. Не надо кусать мои руки.
Я начинаю преподавать в балетной школе. И вывожу свою группу на главную сцену страны, внимательно наблюдая, как опрокидываются в обмороки критики. Не так давно моё второе место на небольшом региональном конкурсе было невероятным взлётом. А вот моим ученикам уже не надо отвоевывать место под солнцем. Но мой вопль «Работать!» быстро излечивает их от любых проявлений звёздной болезни.
Я нарушаю неписанное правило разделения танца на высокое искусство и нечто вульгарно-площадное. Я провожу телевизионный конкурс среди самодеятельных танцевальных коллективов и собираю фантастическую, феноменальную по возможностям группу эстрадного балета. Я придумываю и ставлю танцевальное сопровождение большого попсового концерта. От и до. И мои ребята зажигают так, что критикам уже некуда опрокидываться. Они застывают парализованными.
Эй, синие глазки? Принцесса, привет! Подними голову! Вот и молодец. Так намного лучше. Ну, выкладывай, чем тебя так мощно накрыло? Ты хочешь красивое платье. И драгоценности. Ты хочешь на бал. И ты не хочешь видеть Шута.
Ты любила красивого парня, который мечтал сделать тебя счастливой. И он надеялся, что сможет прожить сломанную жизнь второй раз. Но река времени разнесла вас слишком далеко друг от друга.
Если ли у него новые чувства? Есть, милая, есть.
Только теперь я уверена, что не к тебе.
Чароде-е-ей! А посмотри на меня? Пам-пам-пам! Я зде-е-е-есь!
Я не достаю тебя. Я не могу тебя достать в принципе. Даже со всей своей растяжкой. Между нами метра три по прямой. Нет-нет, не поворачивай голову обратно!
Я хочу произнести запрещённое слово. Да-да, то самое. Но я всё равно выговорю. Гастроли. В стране косоглазых зайцев. Я хочу молодняк показать на той большой сцене. Заодно проверю на прочность. Если уж кто хочет сделать ноги – пусть сделает сейчас. Как ты к этой идее относишься?
Глупый вопрос. Брови тирана резко сходятся к переносице. Ну? Я свободна? Или могу убираться к чертям собачьим? А вот и не угадала. Чародейчик ровно так заявляет, что никак к этой идее не относится, поскольку ничего в моих делах не понимает. Решай, Волшебница, сама. Подозрительно это. Неясно, что именно подозревать, но меня его спокойствие задевает. Сама уже не знаю, чего хочу.
Поцеловать тебя? Да пожалуйста. Фу, колючий какой.
Я не успеваю улечься обратно на диван.
В комнату врывается Шут и выкрикивает несколько отрывистых команд, смысла которых я не понимаю. С двух шагов разбега он пробивает собой стекло огромного окна. Чародей выкидывает меня следом. Успев поджать ноги, я падаю на что-то жесткое, и еще через мгновение неведомая сила подхватывает меня и куда-то тащит. Потом я утыкаюсь носом в землю, и что-то большое накрывает меня сверху.
Я слышу только судорожные толчки собственного сердца. Потом уши различают странный гул и треск совсем рядом. Сильная рука поворачивает меня, и Шут грязной перчаткой пытается стереть листья и травинки с моего лица. На нём толстое одеяние, и до меня с опозданием доходит, что это бронежилет.
Я в порядке. И не надо мазюкать меня всей грязью мира, что ты собрал на своей лапе. Что происходит?
Большой и толстый песец отчетливо вырисовывается из клубов дыма, поднимающихся от пылающего дворца. Я ощущаю потоки вонючего тепла, которые ползут к нам подобно гигантским адским змеям. Шут вскакивает, наклоняется, и через мгновение я оказываюсь болтающейся вниз головой. У меня нормальная подготовка в разных прыжках и поддержках, но мне требуется время, чтобы сообразить, что Шут уносит меня от дворца, попросту перекинув через плечо.
А где Чародей?
Вот он. Мой мир переворачивается правильным образом. Я на мгновение оказываюсь в крепких объятиях тирана, потом он заворачивает меня в свою рубашку. Мы стоим возле беседки в самой дальней и тёмной части парка. Здесь довольно густой лес, но зарево пожара, оставшегося сзади, создает достаточно света.
Поразительно быстро к нам собирается несколько друзей Чародея из старой команды по перевороту. И мне неуютно оказаться грязным цыпленком среди больших хищных птиц, клекочущих о чём-то своём. Чародей, Шут и ещё пятеро вооружённых мужчин отстранённо обсуждают происшествие. А меня трясёт. Нет, я пытаюсь остаться спокойной, но отдельные понятные слова, выхватываемые из беседы мужчин, этому не способствуют.
Дворец взорван. И только мимолетная случайность спасает жизнь мне и Чародею. Случайный цветочек Шута динамит его и не приходит на свидание. Шут знает, что я у Чародея, и от расстроенных собственных чувств решает подпортить жизнь нам. То есть разыграть какую-нибудь простую шутку вроде подкидывания на наше свидание живого поросёнка. Это в его стиле, но поросёнок отменяется, едва он прибывает во дворец. Чутьё экстремала не портит нам жизни. Оно их спасает.
По мнению Шута покушение было актом кого-то из гуманных защитников демократии из-за рубежа. Чародей тоже уверен в том, что покушение спланировано из-за границы. Оба упоминают врага, но не конкретизируют, кто он. И какой смысл молчать? Я тоже знаю, кто это. Герцог.
Меня отвозят в больницу. Я поцарапалась стеклами, и мне нужны перевязки, капельницы и круглосуточный медицинский уход. Мое собственное мнение в расчёт не принимается. Но утром я возвращаюсь домой и к обычной жизни.
Дни идут за днями, но ни Чародей, ни Шут не дают о себе знать. Что поделать. Важные государственные дела. Я понимаю.
Гастроли складываются неудачно. Но не потому, что мы плохо танцуем. В прессе один за другим вспыхивают скандалы. Мне припоминают все мыслимые и немыслимые грехи. Я участвую в оргиях, продаюсь богатым парням, я сделала восемь абортов, у меня три тайных ребенка. За мной обнаруживается шлейф старой истории о мафии. Я развлекаюсь с малолетними рабынями. Я избила и задушила несовершеннолетнего мальчика. Я растлила сиамских близняшек.
Потом в дело вступает тяжёлая артиллерия. В двух странах против меня выдвинуты обвинения в финансовых махинациях. Благотворительный фонд, который я поддерживала, становится объектом нападок и резкой критики. Нецелевое использование средств, приписки, махинации и всё подобное. Я попала под гусеницы судебного бульдозера, и он утаскивает меня в болото бесконечных разбирательств.
Я даю интервью, но не говорю о танцах. Я вынуждена взвешенно опровергать всю клевету. Но мне не верят. Смаковать подробности сальных историй куда как приятнее.
Вся моя работа по пропаганде нашей культуры и искусства перечеркивается несколькими броскими заголовками. Кому, в самом деле, интересна какая-то там культура, когда можно почитать о том, как звезда развращает сиамских близняшек?
Травля спланирована и оплачена, но от знания этого факта не легче.
После последнего представления, в котором я уже не танцую, я отправляюсь на большой государственный приём. В сопровождении неожиданно прилетевшего «с самолёта на бал» Шута. Он невпопад смеётся и веселится, но я понимаю, что его явление неспроста.
Мои отношения с Шутом журналисты рассматривают как прессинг со стороны диктатуры. Главный опричник тирании время от времени лично стреножит бойкую попрыгунью, чтобы та не чувствовала себя слишком свободной. В текущей ситуации его появление наверняка объяснят напряжённостью в стране. А раз меня надо сторожить, то, значит, у меня есть мысли свалить из тирании. И разные мыслители из всего этого сделают парадоксальный вывод, что творческие крысы первыми отплывают с корабля диктатуры, интуитивно чуя близкое его затопление. Всё это очень далеко до реалий. Но смешно.
Появление Шута на приёме не проходит незамеченным. Ещё бы. Обычно он одевается и ведёт себя достаточно неприметно. На этот раз он приводит меня в искреннее восхищение, нацепив парадную генеральскую форму с кучей бряцающих цацок на груди. Хорош, ну до невозможности.
Несмотря на обаятельные улыбки, то, что рассказывает Шут, совсем не весело. Война с Герцогом будет. Теперь весь вопрос в том, когда конкретно.
Пряник, что, совсем ума лишился? Герцог хочет забрать талисман Чародея, чтобы обрести волшебную силу и чудодейственным заклинанием превратить герцогство в цветущую долину? Ну и причём здесь талисман? Я знаю это заклинание Чародея. Я и сама им пользуюсь, причём без всяких кристаллов. Оно простое, как звезда на ночном небе. Всего одно слово. И восклицательный знак. Работать!
Слушай, Шут, ну отдал бы Чародей ему кристалл этот. Себе бы новый вырастил. Вон, повсюду детские наборы для выращивания такой же магии продаются. Это только предлог? Чародей наладил производство и перестал покупать всё, что можно и нельзя, в герцогстве. Поэтому тиранию желательно разбомбить и привести в предыдущее состояние мракобесного коррупционизма. Это всем выгодно, и мировое сообщество вздохнет спокойно.
Мировое сообщество в данном случае – это три важных пупка из сверх-держав. Один боится какого-нибудь переворота в своей закоснелой стране столетних королев и поэтому агрессивно неприязненно относится лично к Чародею. Второй недоволен, что территория, которую он считал относящейся к своим бескрайним просторам, внезапно оказалось очень независимой и удалённой, хотя граница проходит всё там же. Третий бесится из-за того, что миллиарды коррупционизма волшебным образом оказались изъяты со счетов заокеанских мегабанков.
Да и война – выгодное дело для тех, кто остается в стороне от сражений.
Опаньки. Какие люди… Значит, Шут знал, что Герцог собирается на этот приём. Эй, любитель цветочков, так мы в цирке? Нет? Мы в театре военных действий? Вот это поворот. А я в этом театре кто? Бомба? Секс-бомба? Ты, негодяй такой, не думал о карьере сутенёра? Ты им был?! Ладно врать, я не поверю.
Цветничок на продажу передрался из-за тебя, были жертвы, и принц страны садовников посадил тебя в тюрьму? Эта не та самая байка, в которой Чародей спустился к тебе из стратосферы? Ах, это случай с отравленным кактусом. И когда одна из красоток цветника победила, как она тебя убила? Утопила в бассейне с пираньями? Творческая женщина.
Кого я вижу! Герцог! Да ты ли это, мой старый друг! Ты красив, как никогда. Не смейся, я почти серьёзно. Мое сердечко даже подозрительно трепыхнулось. Пара искорок того большого пожара, пожалуй, ещё жива, а?
Я непревзойденная звезда всех времён и народов. Я очаровательна и неподражаема. Я шикарна и обольстительна. Я… Наивной павой заслушавшись песен этого соловушки, я и сама не замечаю, как оказываюсь в объятиях Герцога. Ага, милый мой пряник, а твой пыл ко мне не угас. Но полегче на поворотах, ещё раз тронешь – стукну, не боясь никаких скандалов. Мне одним больше, одним меньше, хуже не будет.
Пряничек, а мне Шут страшные вещи про тебя рассказывал. Будто ты собираешься мой театр бомбить? И балетную школу? Скажи мне, скорее, что это подлый обман! Вот, Шут, ты видишь, как всё просто.
Шут переходит на язык герцогства и уверенно рассказывает что-то минут пять. Герцог покрывается пятнами и отвечает куда более эмоционально. Шут доказывает своё, Герцог нервно обрывает его, не давая договорить. Эти двое использовали меня как предлог для встречи. А встреча нужна была для очных переговоров. Ни один из них не стал бы подходить к противнику в открытую. С дипломатической встречей тоже вроде бы много проблем. А потрепаться возле моего декольте будет приличным со всех сторон.
Я не понимаю тонкостей. Но общую канву разговора улавливаю.
Чародей согласен отдать талисман, он согласен хоть чёрта лысого отдать, но ему нужны гарантии ненападения, и он настаивает на отводе войск герцогства от своих границ. Герцог тупо хочет кристалл без всяких гарантий. И даже пробалтывается, что когда талисмана у Чародея не будет, сам боженька захочет, чтобы Герцог раздавил тиранию.
Я чувствую закалённую временем ненависть Шута. Я вижу, как первобытная злоба прорывается сквозь аристократизм Герцога. Я кожей ощущаю гнетущую атмосферу между мужчинами и с отстраненной грустью понимаю, что здорово заблуждалась в своей наивной мысли, будто женщина может предотвратить войну.
