Czytaj książkę: «Лето с детективом»
* * *
Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2023
Галина Романова
Лето обещало и исполнило
Глава 1
Лето, отпуск, море, романтические приключения…
Так планировалось! Так должно быть! И у всех нормальных людей, и у нее в том числе, потому что она считала себя именно таким человеком. Не идеальным, конечно. Но нормальным! Достойным крохотного момента счастья. Любви, наконец.
Любви жаждала ее истомившаяся в одиночестве душа. И пускай это был бы краткосрочный, быстротечный, курортный роман! Она была согласна.
Комплименты, смех, шампанское, душные вечера на берегу, шорох волн, жаркие поцелуи. Как же она всего этого хотела! Так все тщательно спланировала! Трижды собирала капсульный гардероб, чтобы и в чемодане поместился, и не упростил ее внешности, и чтобы она могла во всем этом понравиться…
Все полетело к чертям собачьим в ту минуту, когда ей позвонила родная сестра и пригласила выпить кофе. Добавила со значением:
– Есть серьезный разговор.
Тогда она еще не подозревала, о чем именно станет говорить ее родная старшая сестра. Посмеивалась над ней тайно и ехидно. Думала, что та начнет в очередной раз инструктировать: как нельзя вести себя с мужчинами на курорте.
Наташа всегда ее инструктировала. По любому поводу: чего нельзя делать в солярии, в фитнес-центре, на горнолыжном курорте, в метро и в очереди. Однажды Наташа даже подарила ей на какой-то праздник памятку с точными инструкциями, придуманную и выполненную по ее личному заказу. Памятка была в красивом переплете, с их общим фото и лучшими пожеланиями.
Но этот красивый буклет ей больше напомнил упрощенный кодекс Законов, которые младшая сестра Наташи, то есть она – Ирина, не должна была нарушать.
А теперь это приглашение на кофе. Наверняка будет нудным голосом учить, предостерегать и приводить примеры из личной практики – Наташа была капитаном полиции.
Ирина решила, что будет слушать внимательно. Состроит серьезное лицо и даже наобещает кучу всего. Но поступать будет по-своему, так, как запланировала. Как ей давно хотелось: бесшабашно, весело, легко.
Но сестра уготовила ей такое!..
– Что ты сказала?! – приподнялась со стула Ирина с вытаращенными, как в удушье, глазами.
– То, что слышала. Ты остаешься с Гошей.
– Нет! Нет, Ната! Это предательство! Ты не можешь так со мной поступить! – заверещала Ирина, не обращая внимания на то, что на них смотрят.
– Сядь, – приказала сестра голосом капитана полиции.
Ирина рухнула на стул, схватила стакан с водой и осушила его до самого дна.
– И предательством будет, если ты мне откажешь, – холодно смотрела на нее Наташа. – У меня срочная командировка. Отказаться я не могу – служба. Гошку я одного, без присмотра, тоже не могу бросить. Поэтому он останется с тобой. Без вариантов.
– Ты уже все решила?! А если я…
– Без если.
Сестра достала из сумочки пачку, выдернула сигарету и принялась мять ее в пальцах, время от времени поднося к лицу и втягивая табачный запах. Так она поступала, когда нервничала. Бросив курить пять лет назад, она ни разу не поднесла к сигарете зажженную спичку. Ни разу! Такой она была: волевой и несгибаемой.
– Но у меня отпуск, Наташа. Я отель забронировала. Билеты купила. И что мне теперь, все отменять?
Ее голос слабо дребезжал. Как чайная ложка в стакане с чаем в вагоне, в котором она планировала отправиться в путешествие с романтическим подтекстом.
– Ничего не надо отменять. Я купила Гоше билеты в соседнем с твоим купе и забронировала ему одноместный номер напротив твоего. Никакого вмешательства в твою личную жизнь не будет. Зато вы останетесь под присмотром друг друга. Я все сказала. Допивай свой кофе и пошли. У меня совершенно нет времени. Мой самолет уже через три часа.
Наташа швырнула салфетку на стол, сунула деньги в стакан со счетом, встала и пошла к выходу. Все мужские головы, как по щелчку, поворачивались в ее сторону.
Наташа была не просто красивой, она была шикарной! Знала об этом и пользовалась. Ее романам не было числа. Именно на их основе формировалась та самая памятка в красивом переплете, которую сестра ей однажды подарила.
– Погоди, погоди, как самолет через три часа?! Ты сегодня улетаешь? – Ирина вытаращилась на сестру снова, догнав ее у машины. – Ты хочешь сказать, что твой Гошка уже сегодня переедет ко мне?
– Не мой Гошка, а наш Гошка, – с легкой обидой поправила ее Наташа. – Да, мы подхватим его по дороге. У тебя большая квартира. Вам хватит там места, чтобы не толкаться. Через два дня вы уезжаете. Разные купе. Разные номера. Никто не посягнет на твое личное пространство, дорогая. Все, садись в машину.
Она втолкнула ее на заднее сиденье и всю дорогу до своего дома, где они подбирали Гошу, не проронила ни слова.
– Ма, ты серьезно? – попытался он возмутиться сразу, как только сел рядом с матерью в машину. – Я должен две недели жить с ней?
Он даже головы не повернул в сторону Ирины, сидевшей с красным лицом и налившимися слезами злыми глазами.
Он пренебрегал ею! Гошка всегда к ней относился без уважения, с раннего детства. Лет в пять обзывал дурой. В восемь-десять считал ненормальной. После одиннадцати Ирина стала называться малахольной тетей. Сейчас ему было четырнадцать. И то, что он в ее присутствии говорил о ней так, словно ее тут не было, означало, что положение не стало лучше.
Но между «своими»: Ирина тоже его не очень-то уважала. Считала мальчиком с плохими наклонностями и не раз указывала Наташе на проблему.
– Ты борешься с преступностью, а под носом взрастила…
Слов в такие моменты не находилось, она умолкала, тщательно вычесывая жвачку из волос. Можно догадаться, как она туда попала!
– Гоша – хороший, умный мальчик, – парировала сестра, помогая ей. – Просто дразнит тебя. Ты же у нас… Малахольная…
Гены! Что тут скажешь!..
– В общем, так, дорогие мои, – инструктировала их Наташа в последний раз перед отъездом в аэропорт. – У меня сложное задание. Я не хочу отвлекаться на всякую ерунду. Постарайтесь эти две недели прожить если не в любви и согласии, то хотя бы без драк.
Она расцеловала их, села в машину и укатила. Через шесть часов позвонила по видеосвязи, сообщив, что долетела отлично.
– Вы там как? – спросила она у Ирины. – Гошки не вижу. Он где?
– У себя. Я выделила ему комнату папы…
Это была самая большая из трех комнат в квартире, оставшейся от родителей. Наташу обеспечил жильем отец Гошки, а в родительской квартире осталась Ирина. Ремонт делали сообща с Наташей лет десять назад и словно поставили на паузу. Все до сих пор оставалось чистеньким, уютным и удобным.
Но Гоша подумал иначе.
– Что за отстой? – спросил он, потрогав стену в отведенной ему комнате.
– Не нравятся обои? – Ирина скрестила руки перед грудью. – Переклеивать не стану, так и знай. Ужин в восемь.
– Я не ем жареного и почти не ем мучного! – крикнул он ей в спину. – И вообще, не заморачивайся. Можем заказать что-нибудь…
Заказывать она ничего не стала: приготовила пасту с овощами и достала мороженое из морозилки.
– Прикольно, – отреагировал ее племянник, подобрав все с тарелки. – Ма так не умеет.
– Она умеет кое-что другое, – проворчала Ирина.
И про себя добавила: портить ей жизнь, к примеру. Нет, Гошка был вполне себе нормальным. Но он уже не тот ребенок, которого она могла поставить в угол. Казался таким взрослым, сформировавшимся. Рослый, мускулистый, загорелый. И еще…
– Ты знаешь, что он набил себе тату?! – прошипела она в телефон, когда они с Гошей разошлись по комнатам. – Одно на бедре слева, другое на предплечье справа!
– Как же я не знаю, если сама дала ему денег? – отреагировала сестра в обычной насмешливой манере.
– Ну ты и мамаша! – прошипела Ирина.
– Я нормальная мамаша. И у меня адекватный сын. Закон запретов с подростками не прокатывает.
– Да ты что! – ахнула Ирина. – Тебе напомнить о памятке, подаренной мне на…
Наташа даже не дала ей договорить. Рассмеялась и перед тем, как отключиться, произнесла:
– Ну ты же не подросток…
Они более-менее сносно просуществовали до отправления поезда. В дороге все тоже прошло без тревог и истерик. Гошка все время был на виду. Послушно ел, что она предлагала. Почти не выходил из своего купе. Все время зависал в телефоне. До отеля добрались без происшествий. Но вот потом…
Стоило им подняться на этаж, как Ирина обнаружила в соседнем номере мечту номер один.
Молодой человек совершенно киношной внешности открывал свой номер, когда они подкатили к дверям чемоданы.
– О, какая у меня соседка! – воскликнул киногерой и протянул ей руку. – Алексей.
– Ирина, – улыбнувшись, она пожала ее, находя рукопожатие крепким и нежным, какое и должно быть у настоящего героя.
Она, конечно, мало встречала в своей жизни настоящих героев, но этот ей казался именно таким. Белые шорты выше колен. Белоснежная футболка в обтяжку на совершенном теле. Крепкая шея, красивое улыбчивое лицо, ласкающий взгляд.
В груди расцветало счастье. Повсюду вдруг запели райские птицы. Стало казаться, что мечтам ее суждено сбыться. Но тут за спиной громко кашлянул Гошка. И спросил гадким голосом:
– Мам, а мой номер напротив?..
Глава 2
– Какого черта ты назвал меня мамой?! – шипела она вечером за поздним ужином. – Ты… Ты понимаешь, что сделал?
– Я сделал тебе комплимент, Ирэн. – Гошка только так ее всегда и называл. – В твоем возрасте иметь взрослого сына – это подарок.
– Да ты что! – ахнула она. – И какой же у меня возраст?
Она только положила в рот кусок мяса, как он, отвратительно оскалившись, проговорил:
– Перезревший.
Конечно, Ирина поперхнулась. Кашляла так долго и так страшно, что кто-то даже предложил ей помощь. Она отмахнулась, мельком покосившись: сбоку стоял мужчина, тоже, судя по внешности, перезревший, и протягивал ей стакан воды. Воду она приняла и даже позволила мужчине трижды стукнуть себя меж лопаток.
– Нельзя так возмущаться, когда во рту еда, – проговорил дядя строгим голосом. – А тебе, парень…
Он сделал шаг к Гошке, сидевшему с вытаращенными от испуга глазами. Переживал за нее все же, гаденыш!
– Нельзя так расстраивать мать. Подавится. Умрет. Пойдешь в детский дом. Хочешь туда?
– Нет. Не хочу, – мотнул Гошка головой, понемногу приходя в себя. – Я больше не буду.
– Молодец.
Мужчина без приглашения и лишних вопросов отодвинул свободный стул от их столика, уселся и протянул Ирине руку, представившись Игорем.
– Тезка, значит, – пожал ему руку Гоша. – Я тоже Игорь.
– Будем дружить? – спросил мужчина голосом, вообще ничего не выражающим.
– Наверное, – неуверенно пожала плечами Ирина, допивая предложенную им воду. И чтобы поддержать разговор, спросила: – Вы на отдыхе или работаете?
– На отдыхе, – качнул тот головой, лысеющей очень некрасиво – проплешинами.
– С семьей? – ядовито поинтересовалась Ирина.
Ей в этот момент очень хотелось какой-нибудь сцены. Пусть бы в дверь ресторана влетела его потная, обгоревшая на солнце супруга, волоча за руки упирающихся детишек…
Но Игорь ее разочаровал:
– У меня нет семьи. Я старый холостяк. Приехал на реабилитацию. После болезни.
– Да, да, я поняла, – сморщила она носик. – Спасибо. Нам пора.
Она не дала Гошке доесть, потащила его из ресторана на улицу, а оттуда в номер отеля, где он прослушал лекцию о неправильном поведении в общественном месте.
– Я что-то не понял, Ирэн. Ты слету втюхалась в этого загорелого красавчика Алексея? Но это же глупо. От него за версту несет бабами.
– Почему? Почему ты так решил? – растерялась она.
– Ты его видела? Загорелый, красивый, улыбчивый. Он же всем так улыбается! Не тебе одной. Мне вот интересно: он бы поспешил тебе на помощь, когда ты подавилась и начала кашлять, тараща глазищи, как рыба на льду? Наверняка прошел бы мимо и сделал вид, что вы незнакомы.
– Почему?
Растерянность росла. Из всех темных углов полезли комплексы, тщательно замаскированные под вежливо-отчужденный вид. Она и правда в ресторане была похожа на рыбу, когда кашляла? Боже, какой конфуз! Хорошо, что Алексея не было поблизости.
– Почему вы, женщины, постоянно клюете на красавчиков? – рассуждал Гошка, развалившись на ее кровати, даже не сняв кроссовок. – Мать постоянно на них клюет. Теперь ты. Ты вот даже на Игоря не взглянула. А он производит впечатление порядочного парня.
– Только потому, что непривлекателен? – фыркнула Ирина. – И он, между прочим, давно не парень. Как ты изволишь выражаться – перезревший.
Гошка неожиданно задумался. Молчал минут двадцать, сверля взглядом потолок ее номера.
– Знаешь, а ты, возможно, права. Странно, что человек, дожив до вашего с ним возраста, не имеет семьи. Это какой-то подвох. Ты-то ладно. С тобой все понятно. А почему он один?
– А чего это я – ладно? Что со мной не так?
Ирина застыла перед большим зеркалом в шкафу. Рослая. Стройная. С формами полный порядок. Может, прическа не модная, но с ее кудрями ничего невозможно придумать, только заплетать в косу, и все. Ну, сутулится еще. Но это с подросткового возраста, когда она на голову всех своих сверстников мгновенно переросла – буквально за третью четверть.
Нет, она могла расправить плечи и, выставив грудь вперед, пойти красиво. Но для этого рядом непременно должен быть такой мужчина, как Алексей. Уж точно не Игорь, с его странно лысеющим черепом, водянистыми глазами и манерой говорить тихо и вкрадчиво.
– Ты, Ирэн, могла бы стать красивой, если бы не была такой… – Гошка поискал нужное слово и выдохнул, не подобрав: – Дурой.
– А по заднице не хочешь получить? – немного обиделась она. – Я не дура. Я умная и самодостаточная. И я…
– До сих пор, в свои тридцать пять лет, веришь в чистую любовь до гроба! Это, скажу я тебе, Ирэн, не норма.
– А что норма?
– Норма: воспринимать человека таким, какой он есть. Устраивает тебя именно это или нет – вопрос другой. Но все мы должны принять рядом с собой того, кто нравится, таким, какой он есть. А ты что делаешь в отношениях?
Она присела на край кровати и вгляделась в племянника.
– Что? Что я делаю?
– Ты тут же начинаешь лепить из него принца. Считаешь, это нормально? Поэтому они от тебя и бегут, мужики твои. Или обманывают, поняв, что именно тебе нужно.
– А что мне нужно?
– Тебе, Ирэн, нужна красивая сказка. А сказка у нас – что? Правильно – ложь…
Гошка еще пофилософствовал минут пять и, раззевавшись, ушел спать к себе. А она просидела на балконе без сна до половины четвертого. Все думала и думала. Вспоминала и вспоминала.
В этом ей активно помогали сухое красное и тарелка орешков. Когда в бутылке осталось меньше половины, а орешки закончились, Ирина вдруг поняла, что Гошка прав.
Она дура! Инфантильная мечтательница. Ее подруги уже по паре раз замуж сбегали, а она все принца ждет. А из подворачивающихся кандидатур никто под мерки принца не подходит.
Особенно новый знакомый Игорь!
Да, проявил заботу и внимание. И что? Мог бы и до номера проводить. А он вместо этого всю ночь по территории туда-сюда шатается. С кем-то по телефону без конца говорит: зло, матерно.
Да, да, это точно! Ей не показалось. Она отчетливо слышала, как он ругался. И кого-то просил все быстрее заканчивать, а то какой-то там шпиц ускользнет. Вообще-то в этот отель с животными не селят, это сто процентов. При бронировании подчеркнули несколько раз.
Выходит, кто-то все же протащил собачку и Игорь теперь ее ловит? Или помогает кому-то?
Почувствовав, что глаза слипаются, Ирина ушла в номер. Тщательно заперла балкон. Несколько раз проверила и только потом улеглась в кровать.
Она уснула почти сразу. Но перед этим успела услышать, как за стеной кто-то громко возится и стонет. В номере, где поселился Алексей.
Она поняла причину его стонов спустя минуту, когда засмеялась женщина. Минутку огорчалась и даже обижалась, а потом уснула.
Утро началось с бешеного стука в дверь ее номера, которому предшествовала страшная суматоха в коридоре.
– Ирэн! – сопровождал стук истошным воплем Гошка. – Ирка, открывай! Ты там или нет?!
Он впервые назвал ее как-то иначе. Надо же! Подавив улыбку, Ира накинула на пижаму плед с кровати и поплелась к двери.
– Чего орешь? – спросила она племянника, сонно щурясь.
– Господи! Ты цела! – завопил он и полез обниматься.
Сунулся носом куда-то ей за ухо и засопел так, словно задыхался. Потом резко отпрянул, оттолкнул ее, вошел в номер и плотно закрыл дверь.
– Ты завтракала? – спросил он, зачем-то протирая глаза, словно пыли нахватался. – Хотя о чем я! Ты дрыхла, когда я к тебе постучал.
– А который час? – Ирина покосилась на мобильник. – Серьезно? Половина одиннадцатого? Бли-ин, я завтрак проспала. Осталась без блинчиков!
– Могла бы остаться без головы, – проворчал он двусмысленно. – Давай собирайся. Отведу тебя на завтрак.
Ей хватило десяти минут, чтобы принять душ, почистить зубы, влезть в короткие шорты и майку и выйти следом за Гошей из номера. Ее дверь хлопнула. И тут же открылась дверь соседнего номера. А оттуда…
– Господи! Что это?! – Она вцепилась в локоть племянника. – Что это, Гоша?!
– Труп, – буркнул он, отворачивая ее лицо, взяв его в ладони. – Мертвое тело, другими словами.
– Чье мертвое тело? – Ей хотелось выглянуть из-за его плеча, казавшегося невероятно широким.
– Не важно, – буркнул Гоша и потащил ее в противоположный конец коридора к запасному выходу.
По дороге он ворчал и ворчал. Прямо как его мамаша – ее старшая сестра. Все учил ее и учил. Приговаривал, что толку от красивых мужчин никакого. От них одни беды и несчастья. Мать все время выбирала красивых, и что толку?
– Остановись, Гоша, – прервала Ирина его речь, больше напоминающую странную лекцию. – Ты ведь тоже красивый. И тату набил. Зачем? Чтобы девочкам нравиться. Это же модно.
Он встал у дверей ресторана, подумал и кивнул.
– Допустим… Я привлекателен, но это не делает меня мерзавцем.
– Все так говорят, – усмехнулась Ирина, открывая дверь в ресторан. – Так кого выносили из соседнего номера?
– Труп нашего нового знакомого – Алексея, – буркнул Гоша и втолкнул ее внутрь.
Странные дела, она не упала, не споткнулась даже. Может, слегка побледнела и чуть медленнее пошла к столику, который они обычно занимали. Он ее усадил и сразу ушел. Вернулся минут через пять.
– Сейчас все сделают, – сообщил Гоша заговорщическим шепотом. – Хоть мы и опоздали, но накормят. Пришлось улыбаться чуть шире.
– Мерзавец. Уже пользуешься обаянием, – проговорила она тихо, внимательно рассматривая группу мужчин через столик от них. – Кто это?
Мужчин было четверо. Один в форме полицейского, трое в штатском. Они сидели тесным кругом, сдвинувшись потеснее, и о чем-то тихо переговаривались. На столике перед ними ничего, кроме кофейных чашек, не стояло.
– Полиция, – ответил тихо Гоша.
– Зачем здесь столько полиции? – переполошилась она, уловив какой-то подвох. – Алексей умер не своей смертью?!
– Нет. Его, кажется, убили, – успел ответить Гоша перед тем, как к их столику подошла официантка.
Два бифштекса, накрытые жареными яйцами, блинчики, варенье, творог, чай.
– Куда столько? – захныкала Ирина, когда девушка ушла. – Кто это станет есть?
– Честно, я столько не заказывал. Видимо, комплимент от ресторана, – довольно улыбнулся Гоша. – Я их очаровал.
– Мерзавец, – проворчала Ирина, отодвигая подальше бифштекс с яйцом. – Мелкий, но уже…
Один из мужчин, тесно сидевший с группой, вдруг поднял голову и посмотрел в их сторону. Он неожиданно встал и зашагал к ним. Схватился за спинку стула, сел рядом и внимательно посмотрел Ирине в лоб.
– Позволите? – запоздало попросил он.
– Позволяем, – ответил за них Гоша.
Его нога в кроссовке опустилась на ее голые пальцы. Брови совершили немыслимый полет, а взгляд выразительно посоветовал ей присмотреться к незнакомцу. Тем более что кольцо у него было на безымянном пальце левой руки. На это тоже Гоша ей указал. Она бы ни за что не заметила.
– Чего убрали бифштекс? – голодным взглядом незнакомец сверлил отставленную ею тарелку.
– Угощайтесь, если желаете. – Ирина осторожным движением двинула тарелку к нему.
– Угощусь, если вы не против. – Мужчина тут же схватил с подставки приборы. – Выдернули из постели. Какой тут завтрак? А я без завтрака не могу.
– Как мы можем к вам обращаться? – поинтересовался Гоша у его макушки.
Тот уже уплетал Иринин бифштекс, низко склонившись над тарелкой.
– Майор Гришин. Иван Гришин, – пробубнил дядя не очень внятно.
Но они услышали и поняли.
– Что-то случилось? – спросила Ирина, покосившись на коллег Гришина, продолживших беседовать после его ухода.
– Труп случился. Со следами насильственной смерти. В номере…
– В тридцать четвертом. Мы знаем. Ирина в тридцать пятом живет, – поспешил сдать ее племянник.
– Вот как?
Гришин поднял на нее внимательные серые глаза и какое-то время не моргал. Потом вздохнул и ответил за нее на собственный невысказанный вопрос:
– Конечно, вы спали и ничего такого не слышали. Спрашивать вас об этом бесполезно. Потому что вы на отдыхе и не обязаны следить за людьми в соседних номерах. И так далее…
– Почему вы так говорите? – удивленно вскинулась Ирина.
– Не я так говорю, а постояльцы этого замечательного отеля. Мы уже почти всех опросили. Вас пока не тревожили. Вы спали. Но вы ведь тоже ничего такого? Не обязаны и…
– Не надо за меня решать, – неожиданно незнакомым жестким голосом перебила его Ирина.
Даже Гоша изумился, не узнав интонаций.
– Ирина? – вытаращился он, забыв назвать ее «мамой» при постороннем мужике. – Ты ли это?
Она подозрительно покосилась на племянника, потом перевела взгляд на Гришина. Видимо, мужик с кольцом на левом безымянном пальце ему понравился, и он мысленно его уже к ней пристроил, раз назвал по имени.
– Итак, вы что-то видели? Слышали? – Гришин уже все съел, отодвинул тарелку и теперь потягивал воду из ее, между прочим, стакана.
– Не видела я ничего. – Она дождалась его разочарованного вздоха и продолжила: – Но кое-что слышала. Сначала я сидела на балконе, пила вино, заедала орешками. Наблюдала за перемещениями этого, как его…
Она посмотрела на Гошу и пощелкала пальцами, а потом жестом очертила свою голову.
– Игоря, – подсказал племянник.
– Он самый. Все ходил и ходил по территории, с кем-то говорил и говорил по телефону. И, между прочим, матерился. – Она бросила на Гошу взгляд с упреком. – Непристойно.
– На предмет? – вяло поинтересовался Гришин.
– Собака у них потерялась.
– Собака? – вытаращились оба.
– Вот-вот, и я удивилась. С животными сюда нельзя, а он протащил. И все требовал от кого-то поторопиться, а то они упустят шпица.
– Что?! Как вы сказали?!
Серые глаза Ивана Гришина остановились на ее переносице. Она слышала о таких вот их приемчиках: смотреть в лоб, на переносицу – и никогда в глаза.
– Игорь с кем-то на пару искал собаку шпица. И сильно гневался. А что? Что такого? А потом я ушла с балкона в номер, легла спать, а за стеной началось… Стоны, вздохи, смех…
Ее передернуло, Гоша это заметил и тяжело вздохнул.
– Кто стонал? Кто смеялся? – прищурился майор Гришин.
– Стонал Алексей. Я узнала его голос. Смеялась женщина. И я не подслушивала, что бы вы ни подумали. Тут такие перегородки тонкие, все слышно.
– Что было потом? После смеха женщины?
– А ничего. Я уснула.
