Czytaj książkę: «Спасти дракона», strona 3

Лорен зажмурилась, открыла глаза, не решаясь поднести огонек ближе к ее лицу, чтобы рассмотреть. В полутьме было непонятно, все было непонятно, и Лорен задыхалась, потому что вспомнила, что уже просыпалась так не раз – вскакивала посреди ночи и кидалась к сестре, а Элиен врала, врала, что сон, и укладывала спать, но утром оказывалось, что Ривера больше нет, и Лорен смирилась и постаралась выбросить бесполезные воспоминания из головы, но…

Но вчерашний день казался таким реальным! Ривер казался таким реальным!

Лорен сжала огонек в кулаке и поспешила на улицу.

***

Ривер вырос в небольшом сиротском доме, расположенном близ причала, где его нашли младенцем. С детства он выходил с рыбаками в море, знал тысячи способов приготовить еду из морских припасов, плавал как рыба и умел задерживать дыхание так долго, что Лорен каждый раз пугалась, что теперь он уж точно утонул. Он рос высоким и крепким, оттого уже сейчас взваливал на свои плечи тяжелую работу и не жаловался. Год назад он получил в свое распоряжение старый, наполовину разваленный домишко на отшибе. Дружной ватагой «Тигрята», хоть и неумело, но зато с большим воодушевлением помогли ему починить провалившийся пол и крышу, укрепить стены. Дом был маленький, в сезон дождей вода добиралась до самого порога, а то и переваливала за дверь, но Ривер ужасно им гордился, то и дело придумывал всякие штуки, чтобы вода не лезла, и собирался достроить еще одну комнату, как только заработает достаточно денег.

Сейчас окна его домика не горели. Да и неудивительно – мало чьи окна горели в три ночи, но эта мысль не могла успокоить Лорен.

Она отворила невысокую калитку, подошла к двери и постучала. Секунда, две, пять… Никто не отзывался. Сердце колотилось под горлом, дыхание вырывалось с хрипом готовых вырваться рыданий.

Она знала. Она знала, это все просто…

Дверь чуть приоткрылась, через мгновение распахнулась.

– Лорен? – изумился Ривер.

Глава 3

– Это… я… ничего… кошмар п-приснился, – заикаясь от пережитого шока, выдавила Лорен. – С-снова.

Ривер с секунду пристально смотрел на нее, схватил за каменное от напряжения плечо и завел в дом. Зажег свет и огонь в очаге, накинул на нее еще теплое одеяло, поставил воду греться, пошарил по шкафчикам на крохотной кухоньке в поисках сушеных трав… Лорен, усевшись за небольшой стол, следила за ним, не отрывая глаз. Одетый в одни легкие подштанники, поджарый, растрепанный, он хмурился и двигался неспешно и как-то отточено – ни единого лишнего движения и суеты. Лорен словно бы заразилась этим его спокойствием: мало-помалу дрожь прекратилась, паника разжала ледяную хватку, и Лорен даже внутренне немного посмеялась над своей паранойей.

Ривер протянул ей кружку приготовленного чая, сел напротив со своей и вопросительно уставился.

– Прости, это просто дурной сон, – нервно улыбаясь, сказала Лорен.

– Видимо, он и впрямь дурной, раз ты начала извиняться, – пробормотал Ривер. Облокотился о стол и сделал несколько глотков, поморщился. – Расскажешь, о чем он был?

– Да ерунда, глупость какая-то, – Лорен обхватила горячую кружку ладонями, – не стоит внимания, правда.

Ривер скептически приподнял бровь.

– Даже когда ты вламываешься в мой дом посреди ночи? Эли и бабуля знают, что ты здесь?

– Нет. Не говори им, – тише сказала Лорен.

– Не скажу. Но, Рен, – Ривер тронул ее пальцы, – если этот кошмар так сильно на тебя влияет, нужно что-то сделать. Не хочешь рассказывать – как знаешь, но, может, тебе сходить к целителям за успокоительными снадобьями или обратиться с этим к наставнику Лаурику? Уверен, он знает, что можно сделать.

Лорен отрицательно покачала головой и сжала его руку, набираясь решимости.

– Я расскажу тебе.

В конце концов, это было связано с ним. С него все в действительности началось – и ее слава, и первый шаг к падению. И вот он здесь – такой значимый и ни о чем не подозревающий, и кошмар вновь отступает, как хитрый темный зверь, атакующий исподтишка, когда гаснет свет, и Лорен вновь чудится, что будущее ей просто привиделось.

– Этот кошмар был… очень реалистичным, будто всамделишным, – сказала она, разглядывая его крупные пальцы, изучая сбитые костяшки, поглаживая гладкие ногти. – Он тянулся вроде бы долго и в то же время будто один миг. В этом… сне ты был мертв, тебе даже шестнадцати не исполнилось. Остальные… кто умер, кто погиб, кто ушел… Меня, знаешь, поставили во главе гильдии и включили в личную королевскую армию. И это было… это был предел карьеры боевого мага. Я всех победила, никто не мог со мной справиться, королевский кубок магических боев стоит у меня в ванной комнате, представляешь? А пусто в груди, получила и получила, хрен с ним, вино разве что можно из него пить. Элиен… ну, у нее много поклонников, она уехала, бабуля умерла через год после тебя, Барди… мы с ним не ладили, – вспомнила Лорен, мимоходом удивившись – старый друг детства всегда был на ее стороне, а сейчас она даже не могла вспомнить, из-за чего они рассорились в пух и прах. – Он к мятежникам ушел, его казнили, когда поймали, а наш глава, Риордан… погиб в бою с орками, тогда много наших полегло… Рядом со мной вроде всегда были люди, но в действительности никого не осталось, и получается так, будто я для себя все делаю, но это же не так – я же для семьи, для наших старалась, чтобы у всех все было! Ты бы видел, какой дворец мне отгрохали! Там вроде бы очень красиво, но, знаешь, пусто все, хотя я залы обставила хрусталем и прочими драгоценностями. Оружие коллекционирую, накупила всякой всячины, перепробовала кучу еды… Точнее, мне это все дарили, стоило мне заикнуться о чем, но я… мне как-то все равно, я там редко бываю. Я только и делала, что дралась, ездила, куда укажут, казнила или устраивала бои, а в перерывах – пробовала всякую дрянь. От нее становилось лучше. Я будто бы… будто бы все в порядке. Пытаюсь вспомнить эти дни, последние пять лет, десять?.. а в голове зеленый туман. Я все думаю… Рив, я все думаю, может, именно это – сон? Может, это ты – мне снишься? – задала она главный вопрос и затаила дыхание, ожидая ответа.

Ривер оглядел себя и нахмурился еще больше.

– Определенно, я чувствую себя настоящим. А что последнее ты видела в том своем сне?

– Я узнала, что… меня предали, и расправилась с мерзавцами. Они успели меня сильно ранить, а я… ну, мне все надоело. Я поняла, что все это время все было зря. – Лорен робко посмотрела на него, нервно играя его пальцами. – И я шагнула вниз. С большой высоты.

– И?

– И проснулась. Вчера. Днем. – Лорен покраснела, вспомнив о своем поведении.

Ривер медленно кивнул.

– И ты все еще помнишь сон так отчетливо? – недоверчиво спросил он.

Лорен пожала плечами и повторила:

– Настолько, что порой я думаю, что именно это все – предсмертные видения, а все то – было в реальности.

– Все то было сном, – твердо сказал Ривер, вставая и заставляя встать ее. – А это – реальность.

Он до боли сжал ее руку заледеневшей своей. Лорен, ойкнув, встряхнула кистью, создавая огонь.

– Буду напоминать столько раз, сколько нужно, – угрожающе добавил Ривер, – пока не забудешь эту ерунду. Я знаю тебя. Ты заботишься о семье, беспокоишься о ребятах, ты знаешь цену труду и никогда не стала бы одной из тех напыщенных снобов, которые только и умеют, что сорить деньгами, пока народ голодает.

Лорен лишь жалко улыбнулась.

Он всегда был о ней высокого мнения, и, слушая его, она и впрямь верила – тогда, – что это правда. Но треклятый сон…

– Элиен, Барди, остальные, – продолжал Ривер, – никогда не бросили бы тебя, а я… я не умру так скоро. Я думаю. А отчего я умер?

Лорен несчастно посмотрела на него. В голове медленно прояснилось.

Сейчас весна. До трагического дня еще целых полгода. Даже если это просто глупый сон…

– Один ублюдок подкараулил тебя в подворотне и… – Лорен осеклась.

«Я могу это исправить, – осознала она. – Если это был вещий сон, и он начнет повторяться… Я просто сделаю все, чтобы этого не случилось».

Ривер нахмурился, выжидающе глядя, но Лорен не смогла договорить – что накануне они поссорились, и она из упрямства два дня игнорировала его отсутствие и не слышала встревоженные разговоры. Она дулась два дня, воображая, как он приползет в извинениях, и она, так и быть, милостиво его простит. Он был мертв два дня, лежал среди мусора в темном переулке, куда не забредал дневной свет, одинокий, окоченевший. Как долго он мучился, не в силах позвать на помощь? Как долго истекал кровью в агонии смертельной раны?

Лорен убрала руки за спину, изо всех сил стискивая пальцы, чувствуя, что не имеет права сейчас дотронуться до него, убедиться, что он жив. Это ее наказание. За то, что провалилась. И даже не замечала этого столько лет, оставаясь в добровольной слепоте. Не хотела замечать. Не хотела признавать, что разрушила все, к чему на самом деле стремилась…

Лорен вздрогнула, едва не шарахнулась в сторону – когда ее лица коснулись осторожные теплые пальцы, отвели за ухо спадающую прядь. Ривер пристально смотрел на нее.

– Просто сон. Перестань думать об этом.

Лорен отстраненно пыталась вспомнить, был ли у них когда-либо подобный разговор. Приходила ли она рассказать ему о мучившем, смотрел ли он на нее так участливо и твердо, не давая рассыпаться, держал ли так за плечи, заполнял ли весь мир собой, большими синими глазами, сердитой хмуростью, прячущей тревогу, а еще – бесконечное терпение и веру в нее.

Он ведь всегда, подумала Лорен, был на моей стороне.

«А теперь я – буду на твоей».

Она легонько, но решительно кивнула ему. Они обменялись растущими улыбками, продолжая глупо таращиться друг на друга – гляделки превратились в игру, моргать было нельзя, а от широкой улыбки болел уже рот. И когда Ривер собирался поддаться ей, как обычно это делал в играх с младшими упрямыми друзьями, Лорен опередила его и моргнула. Взгляд съехал к его дрогнувшим в смехе губам. Она моргнула еще раз, возвращаясь к глазам, отмечая вдруг особенно остро, что чувствует лицом его дыхание. Ривер удивленно усмехнулся, отодвинувшись. Оказалось, они неведомым образом успели так плотно придвинуться друг к другу, что это было… ну, почти неприлично. Лорен немного покраснела и поспешила разбавить странную атмосферу глупой шуткой о том, что еще отыграется, и вообще он мухлевал, потому как маг воды. Ривер запротестовал, выдвигая свои обвинения, и поспешил убрать остывший чай и сполоснуть чашки. Неловкости как ни бывало, но…

Лорен с высоты прожитых в кошмаре лет понимала, что поддалась бы моменту и поцеловала бы его, если бы он не успел отодвинуться. Эту опасную мысль следовало убрать куда подальше – ей не хотелось ничего портить, когда она только получила шанс все исправить.

***

Ривер предложил ей остаться до утра. Вымотанная переживаниями Лорен даже не стала отнекиваться для вида и решительно пресекла намерение Ривера уступить ей единственную кровать, а самому устроиться на полу. Еще чего не хватало! Во-первых, было довольно прохладно, а во-вторых – она уж точно не для того заявилась посреди ночи, чтобы сгонять хозяина с постели. В итоге, потолкавшись, ворча и хихикая, они устроились на кровати вдвоем, соприкасаясь боками.

Едва проваливаясь в сон, Лорен тут же просыпалась с бешено бьющимся сердцем, но каждый раз Ривер был здесь. Он встревоженно открывал слипающиеся от сна глаза и успокаивающе сжимал ее руку или приобнимал. Лорен было совестно, что она невольно лишила его нормального сна, и в то же время – волнительная надежда все прочнее упорядочивала смешанные чувства, ведь в том видении она не помнила, чтобы они с Ривером вот так проводили время вместе. Это было… нечто отличное, словно бы она меняла то страшное будущее прямо сейчас.

Окончательно это чувство укрепилось ранним утром, когда зевающий Ривер разбудил наконец-то крепко заснувшую Лорен и настойчиво пихнул ей чашку горячего чая с черствой булочкой, а пока она торопливо глотала скудный завтрак, поймал ее левую руку и принялся завязывать на ней браслет, сплетенный из бусин и ракушек.

– В том сне ты видела эту вещицу? – широко зевнув в очередной раз, спросил он.

Лорен отрицательно помотала головой, остерегаясь говорить с набитым ртом.

– Вот и отлично. – Ривер сделал прочный узелок и потянул на себя, проверяя. – Если вдруг опять на тебя нахлынет, посмотри на браслет и вспомни, что все то было лишь глупым сном.

Лорен бережно провела пальцами по бусинам.

В любой другой раз она пихнула бы Ривера в плечо, скривившись, что не носит побрякушки, посоветовала бы отдать Элиен, но сейчас все было иначе.

Ривер старался ради нее, терпел выходки, хотя, видят боги, она зачастую вела себя отвратительно. И теперь, пережив видение будущего, в котором его не было, Лорен отчаянно хотелось сделать для него что-нибудь.

Хотя бы раз поблагодарить, например.

– Очень красиво. Спасибо, – искренне сказала она. – Я никогда его не сниму.

Ривер смущенно кивнул, потер затылок.

– Удачи тебе с математикой, – пожелал он на прощание. – Увидимся днем, да?

– Да, – заверила его Лорен и, не удержавшись, шагнула ближе и крепко обняла. Быстро отвернулась и помчалась со всех ног скорее домой. Лицо пылало, сердце радостно билось в груди, и стоило хотя бы одной мерзкой мысли-сомнению подползти к ней, как Лорен приподнимала руку с браслетом и решительно отгоняла колебания прочь.

***

Дома ее не успели хватиться, и ворвавшаяся через дверь Лорен сделала вид, что выходила на утреннюю пробежку. Элиен недовольно проворчала о том, что некоторым следовало бы потратить время на повторение вчерашнего материала. Она громко нараспев читала правила по учебнику, пытаясь втиснуть еще немного знаний в безнадежную голову Лорен, пока та спешно переодевалась, хватала сумку с нужными вещами, чмокала на эмоциях бабулю и бежала скорее в школу.

– Только попробуй снова не сдать! – звенел ей вслед сердитый голос сестры.

Боги, ну и занудой же она могла быть!

Но происходящее в действительности изрядно веселило Лорен. Сестринская забота, которая прежде бесила до зубовного скрежета. Предстоящая математика, которой она прежде боялась, как ночная трава чернобойка солнца. Лорен в числе немногих отстающих учеников продолжала ходить на занятия, тогда как остальных это уже не касалось – и это прежде неимоверно раздражало. Теперь же она с любопытством огляделась по сторонам, сравнивая нынешнее положение дел с тем, что осело в ее памяти пылью прожитой жизни.

«Я могу все исправить», – снова с восторгом подумала она, для верности поглаживая подаренный браслет.

И она исправила. На грани провала, конечно, но Лорен была настроена во что бы то ни стало расправиться с треклятой математикой. Наверное, наставница испугалась ее решительного вида или устала от нее, потому немного пододвинула принципы и подтянула оценку.

Или подготовка с Элиен дала свои плоды, и Лорен справилась сама.

В любом случае теперь она с чистой совестью вприпрыжку неслась по улицам родного города, разглядывая мир широко раскрытыми глазами, словно в первый раз. Вскоре она добежала до улицы Рорташа, на которой находилась гильдия, и, еще издали заприметив знакомую изумрудно-зеленую крышу, замедлила шаг.

Гильдия «Рорташевских Тигров» была одной из старейших в стране. Помещение, в котором она располагалась, основали более трехсот лет назад, в эпоху драконов, когда люди еще жили в подземных городах. Ходили страшные слухи о тех местах – о легендарных подземных лабиринтах, в которых многие люди сгинули вовеки веков, о монстрах, подстерегающих всякую любопытную мелочь, сунувшую нос, куда не следовало.

С тех пор, как драконы ушли, города стремительно ширились и тянулись вверх. Лорен помнила по своему кошмару, что в будущем дома будут еще выше, что повсеместно распространятся диковинные машины на пару, чудесные механизмы, стреляющие огнем и металлом орудия, что магов будут бояться все меньше, а роптать на них и осуждать – все больше, но гильдия «Рорташевских Тигров» твердо и незыблемо продолжит стоять на своем древнем фундаменте, хоть его глава и покинет ее стены.

Обогнув здание гильдии, Лорен толкнула узкую дверь с торца, которой пользовались слуги – наложенное заклинание опознало ее магический отпечаток и отворило засовы, – и шагнула в помещение, темное после ярко освещенной солнцем улицы. Мало-помалу глаза привыкли, и Лорен с восторгом ностальгии поспешила по знакомым коридорам. Она миновала кладовые и кухню, приветливо здороваясь со слугами, работавшими здесь.

Официально в члены гильдии причисляли по достижении восемнадцати лет, но в ряды принимали юных магов задолго до этого. Благодаря отцу Лорен с раннего детства была частой гостьей «Рорташевских Тигров». Это казалось таким естественным – что она тоже рано или поздно станет одной из них. Здесь ее все знали, дружелюбно подтрунивали и поддерживали, здесь она нашла свое место, своих друзей.

Просто невероятно, что в кошмарном видении будущего Лорен растеряла все эти связи, казавшиеся нерушимыми.

Шагая по гладким серым плиткам, которыми был выложен пол, Лорен вспоминала, как в числе других юных подопечных Риордана Агийского выполняла несложные задания от лица гильдии: то в далекие поля ездить, помочь в уборке урожая, то улицы чистить, то разбирать камни обвалившихся домов, перебирать бесконечные ряды сушеных трав в лечебницах… За это каждому «Тигренку» давали монету-другую, и Лорен помнила, как бесконечно гордилась своим первым заработком.

Наниматели порою брали ребят из нескольких разных гильдий, и нередко такие совместные работы перерастали в склоки и вражду – в особенности когда ватага юных магов относилась к соседней гильдии.

Лорен усмехнулась, вспоминая эти глупые стычки. Как давно все это было!

Оно было прямо сейчас.

Лорен посерьезнела, машинально проверила браслет на руке.

Бабуля не одобряла страстное желание Лорен стать боевым магом. По ее мнению вместо того, чтобы тратить время и силы за жалкие гроши, рискуя здоровьем, Лорен следовало пойти с ней в пекарню или хотя бы в лечебницу мыть полы и ухаживать за больными – достойная работа для крепкой и выносливой девушки.

Глупая старуха. Могла бы уже давно понять, что Лорен – не сопливая слабая девчонка вроде Элиен, которая только и может, что мило улыбаться и подлизываться к сильным…

Лорен замедлилась от непрошенных темных мыслей. Даже тряхнула головой, чтобы отогнать их. Конечно же, она любила бабушку и сестру и никому не позволила бы плохо говорить о них, просто иногда они раздражали своими попытками превратить ее в девушку, которая довольствуется малым и, выбирая что-либо, всегда поглядывает на реакцию соседей – как бы чего худого не подумали, как бы чего не сказали.

Что там, в кошмаре, что сейчас, Лорен ощутила, что находится на верном пути. Пусть она пока получала жалкие гроши за свой труд, но зато ее обучают боевой магии, которая поможет в будущем пробиться наверх. Пережитый кошмар, походивший на вещий сон, должно быть, предупреждение, ниспосланное свыше. Следует воспользоваться им, учесть все ошибки, тренироваться еще сильнее, быть еще строже, держать руку подле горла врагов, действовать на опережение…

Вдохновленная принятым решением Лорен поспешила вперед.

***

Гильдия была трехэтажной. Второй и третий этажи были отведены под жилые комнаты, на первом располагалась кухня, столовая, приемный зал, оружейная, зал артефактов. На огромном заднем дворе находился тренировочный полигон, поделенный на секции. В огороженных магическими барьерами оттачивали базовые магические элементы, в огороженных сеткой – боевое мастерство.

Дядя Лаурик как всегда тренировал желающих в секции боевого мастерства. Разминка была позади и начались парные схватки без оружия. Юнцами обычно занимался сам Риордан Агийский – он был терпелив и отлично умел объяснять, но сейчас он уехал из города по делам, потому наставник Лаурик согласился преподать юным «Тиграм» пару-тройку уроков вместо него. Методы его были жесткими, а приемы безжалостными, и вскоре от не особо-то желающих мучиться в жару «Тигрят» не осталось никого кроме упрямой Лорен и Барди, который сейчас по обыкновению с самым унылым видом наводил порядок у стеллажей с оружием.

– Эй, куролесина! – заметив ее и мгновенно позабыв о своей работе, радостно заорал он и подбежал к Лорен, сжал руки в кулаки, с хвастливым видом вставая в боевую стойку.

Он был сыном дяди Лаурика и, как и Лорен, с детства ошивался в гильдии. Они оба проявили интерес к боевому искусству и обнаружили в себе магические способности, правда, в отличие от Лорен Барди ничем особенным не выделялся – стандартная энергия, шестой ранг, в то время как Лорен дотягивала до третьего и владела стихийной магией огня. Учитывая общие интересы, они крепко подружились. Барди был младше нее и не столь талантлив в бою, но с ним все равно было куда веселее, чем с Элиен. Иногда Лорен, злясь на сестру, восклицала, что хотела бы в качестве младшего родственника Барди, а не ее.

Барди еще не вымахал в здоровенного длинноволосого амбала, каким Лорен видела его в последний раз в том ужасном сне. Он был ниже нее на пол-головы, лицо его выражало постоянное удивление, а жгучие черные волосы топорщились коротким ежиком. И вел себя он, как всегда в детстве, – был крикливым порывистым болваном, и Лорен не удержалась от того, чтобы кинуться взъерошить ему волосы и задушить в излюбленном хвате сзади…

А потом опрокинуть на пол, обездвижить и довести до белого каления насмешками и издевательским хохотом. Беспомощный Барди обычно чуть не плакал от обиды и унижения.

Черт. Она действительно была такой жестокой?..

Лорен спохватилась, ослабила хватку.

– Что, решил снова протереть пол своей задницей? – дрогнувшим голосом спросила она.

Барди быстро высвободился, отскочил, утирая покрасневшее лицо.

– Я просто уступил тебе, чтобы ты не разревелась, как девчонка, ты ведь и есть девчонка!

Лорен усмехнулась. Петушится. Хорошо. Похоже, он в порядке. Надо бы уделять ему больше внимания и поддержки, как бы вещий сон о нем не сбылся…

– Если будешь каждый раз мне поддаваться, все решат, что ты дерешься хуже, чем девчонка, – подначила она и поманила рукой. – Иди сюда, заплету тебе косички.

Барди, предсказуемо сорвавшись, бросился на нее – за что получил прилетевшей палкой по спине, споткнулся и растянулся на полу.

Неотвратимой волной наказания к нему приблизился дядя Лаурик.

– Тридцать кругов по полигону, – мрачно сказал он, покосившись на стеллажи с оружием, – за то, что бросил свое задание. Добрый день, Лорен. Я, кажется, упоминал, что не желаю видеть на своих занятиях неучей, не способных усвоить азы школьной программы?

– Наставник. – Лорен почтительно поклонилась. – Я не смела бы явиться перед вами без этого, – она подняла оброненную в ходе короткой схватки сумку и достала деревянную таблицу с отметкой наставницы о сданной дисциплине и старательно исписанные неровными каракулями листы.

Дядя Лаурик внимательно все посмотрел, одобрительно кивнул и взглядом пригласил ее занять место в самом отдалении. Пока она разминалась, он продолжил тренировать магов, а после занялся ею.

Дядя Лаурик обучал Лорен уже давно и не просил за это никакой платы. Лорен подозревала, что таким образом он словно бы отдавал долг ее отцу – своему старому другу, однажды спасшему его жизнь. К тому же ей нравилась мысль, что в ней знаменитый наставник боевых магов нашел себе ученика, способного увековечить его имя: он тренировал ее не так, как остальных, обучал вплетать огненную магию в процессе стремительной схватки, наставлял не доверять лишь магической и физической силе – всегда найдется противник сильнее, потому Лорен следовало в должной мере овладеть ловкостью, быстротой, уметь использовать окружающее пространство в своих целях, в конце концов, подавлять аурой…

Ну и, конечно же, он давал ей экстракт урсы-висны, который готовил по собственному рецепту – порошок из корней безобидного растения, вдоволь росшего у Медвежьих Холмов, смешивал с каплей иршевого концентрата, который можно было задешево достать у лекарей. Экстракт урсы-висны быстро восполнял магические запасы, но вызывал пристрастие и убивал изнутри. Его следовало принимать с крайней осторожностью, но Лорен плевала на это с башни собора – ей нужна была сила и как можно скорее. Игнорируя предупреждения наставника, она сама составляла себе дозировку. Крепкое здоровье позволило продержаться куда дольше, чем она могла бы предположить.

Однажды о чудодейственных свойствах урсы-висны узнал Дирик Ган и быстро пустил дело в оборот. Растение, из которого добывали главный компонент, стали специально выращивать. Появились новые составы, нашлись новые свойства – к примеру, чувство блаженства и счастья при одном вздохе тончайшего зеленоватого порошка, который стали называть хмарью. Хмарь быстро обрела бешеную популярность. Урса-висна могла искалечить человека, лишенного магии, но хмарь принимали все, не рискуя умереть. Сразу, по крайней мере.

Лорен отработала новые движения, которые были уже прекрасно ей знакомы благодаря неестественно подробному видению будущего – и это не ускользнуло от глаз дяди Лаурика. Он добавил нагрузки, показал новые фокусы, и снова Лорен не удержалась от соблазна впечатлить его. Но спустя полчаса она выдохлась: рефлексы не поспевали, сил недоставало, как и выносливости. Дядя Лаурик хмуростью и резкостью скрывал удивление, строго отчитал ее за спешку и лень – дескать, кое-кому следовало бы больше времени уделять физическим упражнениям. Хотя куда уж больше? Лорен, сколько себя помнила, каждую свободную минуту прикладывала для улучшения навыков и постоянно хотела есть. Благо, в кухне гильдии ей давали вдоволь еды, да и урса-висна придавала сил да раздувала пламя старательной Лорен до невиданных высот. И если даже в будущем Лорен уже жить без хмари не сможет – пусть. Она не возражала. Если это даст ей добиться высот и защитить друзей – она была только за.

***

После тренировки, продлившейся добрых два часа, Лорен поспешила на кухню, где жадно пообедала остывшим овощным супом, а после отправилась бродить по коридорам пустующего второго этажа – днем мало кто оставался в четырех стенах, потому не было места лучше, если хотелось уединения. Она задумчиво изучала портреты знаменитых боевых магов, которые числились в гильдии «Рорташевских Тигров». Она помнила в своем сне, что ее роскошный портрет, нарисованный королевским художником, повесили по ее приказу в главном зале, где устраивали собрания и приемы. Помнила, что должна была сильно этим гордиться – ведь она так долго к этому шла! – но в итоге ощутила лишь усталость и скуку.

Лорен остановилась.

В тот день она точно так же шагала по коридорам опустевшей гильдии – разглядывала чужие портреты и думала, куда бы поместить свой.

Прежде чем смутная паника снова овладела ею, Лорен подняла левую руку и посмотрела на браслет.

В треклятом видении его не было. В треклятом видении Ривер был мертв, а здесь, в настоящем, он подарил ей собственноручно сделанное украшение. Лорен ощутила стыд от предположения, что он занялся плетением браслета, потому что она не давала ему нормально спать. Хотя скорее всего просто взял одну из готовых безделушек, которые наловчился крутить в подарок или на продажу.

Она ласково потрогала мелкие бусины, ребристую подушечку ракушек. Это вернуло ее к ночному разговору с Ривером. Казалось, с тех пор прошло несколько дней, а не часов, и хотя Лорен совершенно не выспалась и устала после тренировки, сна не было ни в одном глазу. Она усиленно размышляла, оказавшись, наконец, в спокойном одиночестве – когда от ужаса непонимания, где она, не рушился вдребезги мир.

Итак, все в ее жизни пошло наперекосяк зимой, когда погиб Ривер. Все началось из-за столкновения с «Филинами» во время уборки зерна в конце лета. После эти никчемыши с чего-то возомнили, что улица Швенца и Черная Кардинальная принадлежит их гильдии, и случилось несколько стычек средь бела дня – потому что эти улицы испокон веков принадлежали «Рорташевским Тиграм», и юные «Тигрята», конечно же, не могли смолчать.

Риордан Агийский строго отчитал их и отправился мириться с главой гильдии «Филинов», но колесо уже было запущено. Поздней осенью страсти накалились – нескольких «Тигрят» жестоко избили неизвестные в маске однажды ночью. Юнцы из «Филинов» отнекивались и божились, что это не они – ага, ну разве стали бы они говорить правду? У них были причины из-за позорного проигрыша в последней стычке, ни у кого не возникло сомнения в том, чье это рук дело. Но Ривер настойчиво твердил, что уж больно подло все это, не в духе крикливых открытых «Филинов». Что нужно просто спокойно поговорить с ними, заявил, что, похоже, кто-то третий стравливает их друг с другом. Какая глупость! Кому это могло понадобиться? Увлеченная происходящим Лорен сердито отмахнулась от него – в конце концов, ей очень хотелось испытать свои силы в новой серьезной стычке, а повод выделиться (тем более за праведное дело!) уж очень был хорош. А потом Ривер исчез на два дня, и нашли его мертвым в заброшенном переулке. Лорен проглотила тройную порцию урсы-висны, и «Филины» понесли наказание.

Дирик в кошмарном видении обмолвился, что это он подстрекал тех и других, и подстроил гибель Ривера.

Нужно найти этого ублюдка, подумала Лорен. Но существует ли он – или все это действительно плод ее больного воображения? Когда он вообще присоединился к «Тигрятам»? Она, хоть убей, не могла вспомнить.

За размышлениями ее нашел освобожденныйя Барди, едва волочивший ноги и заметно сдувшийся. Это было их обычным местом встречи после тренировок с Лауриком, и Лорен лишь заметив его сообразила, что пришла сюда по старой привычке.

– Ну ты вообще! – сходу предъявил Барди невнятные претензии.

– Да ты сам виноват, – ответила она универсальной фразой и невинно пожала плечами, шагая к выходу.

– Могла бы предупредить, что придешь!

– И лишиться шанса лицезреть твою перекошенную физиономию? Нетушки.

– Ты специально, – ныл Барди. – Вот всегда ты так! Могла бы и подыграть!

Лорен подавила вздох и как можно мягче сказала:

– Твой отец сразу бы все понял. Думаешь, он похвалил бы тебя за то, что ты одолел меня лишь потому, что я поддалась?

Барди помрачнел. Он старался скрыть свои ревность и зависть, но все равно порой срывался – уж очень ему хотелось, чтобы отец тренировал его так же, как Лорен, хвалил перед другими взрослыми так же, как и ее.

– Ну, в любом случае я рад, что ты, наконец, сдала свою тупую математику, – радостно сказал он.

Каким бы вспыльчивым и обидчивым Барди порой ни был, он быстро отходил и не страдал злопамятностью.

– Да уж, – усмехнулась Лорен. – Иначе пришлось бы две недели пропускать наши собрания.