Czytaj książkę: «Душа моя – Крым», strona 8

В вагоне с Айше ехали мальчик лет пятнадцати и его мать – молчаливая сорокалетняя женщина. Его отца расстреляли фашисты ещё в 1942 году за помощь партизанам. И мальчик стал единственным мужчиной в семье. Чувство ответственности  делало его старше своего возраста. Звали его Эмир. Несмотря на гонения Советской власти на религию, семья была верующей. Тайком они читали Коран, учили молитвы. Поэтому при выселении Эмир взял с собой – Коран. Когда вагон закрывался, он вытаскивал его из-за пазухи и читал вслух. Люди замолкали, успокаивались и слушали, потому что в их положении приходилось уповать только на Аллаха. Однажды на разъезде всех выпустили попить воды из озера, находящегося рядом с путями. Люди выпрыгивали из вагона, спрыгнул и Эмир. В это время у него из-за пазухи выпал Коран. Заметив выпавшую книгу, к мальчику тут же подбежал один из солдат конвойной охраны, сопровождающих поезд.

– Что это у тебя? – спросил он, поднимая книгу.

Эмир молчал.

– Что это? – ещё раз спросил солдат. – Какие-то каракули, – сказал он, листая страницы.

– Коран, – ответил мальчик, – отдайте, пожалуйста, мне.

– Что-о-о?! – закричал солдат. И швырнул священную книгу в грязную лужу. – Ещё что-нибудь скажешь, пристрелю, щ-щенок! Никакой Аллах тебе не поможет! – пообещал он, направив на него автомат.

Подошедшая мама прижала его к себе и попросила сына помолчать. Пока солдаты поторапливали переселенцев возвращаться в вагон, Эмир подбежал к луже, достал книгу из грязи и быстро сунул за пазуху. Люди прикрывали его своими спинами. Уже в вагоне счастливый Эмир сушил страницы Корана, а когда они высохли, на них не осталось и следов грязи.

Поезд продолжал cвой путь, неся тяжкий груз людской неволи. Он часто останавливался и стоял подолгу. На стоянках становилось душно, но жары уже не было, стало ясно – поезд едет на север. Некоторых переселенцев выводили на станциях и куда-то увозили. Со временем в вагоне становилось всё больше места. Голод с мучительным чувством жажды не покидал людей ни на минуту. Когда шли дожди, а они шли всё чаще и чаще, вагон отсыревал. Через щели вода попадала на замёршие плечи и головы взрослых и детей. По ночам было особенно холодно. Многие стали кашлять, чихать, появились вши. У кого-то начался жар.

По ночам звуки громыхания колёс движущегося состава казались Айше грозными и устрашающими. Особенно когда их перегруженный людьми вагон сильно кренился на поворотах. В это время она думала, что он обязательно упадёт и развалится. Так каждую ночь в тревоге и страхе незаметно для себя она засыпала. Днём её постоянно тошнило, тошнило и других. Рвота, понос, сырость, вши. Не хотелось уже ни есть, ни спать. Только побыстрее бы приехать и найти Мерьем. Или просто умереть. Да. Ей хотелось умереть… Всё чаще Айше задумывалась о смерти, ведь её образ давно стоит перед глазами, ещё с начала войны. Она перестала её бояться и с обречённостью думала: «Зачем такая жизнь? Мы без вины виноватые. Я – предатель?!» Иногда ей казалось, что всё происходит во сне или происходит не с ней. Как выдержать унижение и нечеловеческие условия, в которые они попали? Кто из них виноват? Маленькие дети, среди которых много грудных? Они родились уже предателями? Это слово жгло её сердце, унижало и отнимало веру в справедливость и будущее. Где её дом, где близкие ей люди? Казалось, что этому хаосу не будет конца. Мерьем раньше рассказывала, что всех нечестивцев ждёт ад. Не про этот ли ад она говорила? Тогда почему она, верящая в Аллаха и соблюдающая его заветы, попала сюда? За что? Мысли комсомолки никак не вязались с Кораном и не давали ей ответ на происходящее. Она спросила Эмира:

– Эмир, ты знаешь Коран, высказывания пророка. Скажи, почему это случилось с нашим народом. За что такие муки и унижения?

– Известно за что! «У сильного всегда бессильный виноват», – ответил за Эмира безрукий мужчина, сидевший рядом со своей старенькой мамой.

– Послушайте, – сказал Эмир, – в хадисе (послании пророка), переданном Ат-Тирмизи, сказано: «Поистине, величина награды соответствует величине испытаний и бед, и поистине, если Аллах любит какой-либо народ, то посылает на них испытания (беды). И тот, кто проявляет довольство (перед испытанием), тому тоже довольство Аллаха. Тот же, кто гневается, тому – гнев Аллаха».

Люди закивали, соглашаясь с этими словами, и говорили: «Раз нам выпали эти испытания, наш народ выдержит их».

Каждый день кто-то умирал. Трупы вытаскивали, оставляли около путей и ехали дальше. Кто их потом хоронил, Айше не знала. У неё начался кашель. Он не давал ей спать, раздирал грудь. Вдруг кто-то крикнул:

– Волга!

– Откуда знаешь? – спросили люди мужчину, узнавшего реку.

– Я по этой дороге часто ездил в командировку.

Все, кто мог, прильнули к щелям.

– Значит, нас везут не в Сибирь, – сказала женщина с детьми.

Поезд остановился на переезде. Было приказано выходить и распределяться по машинам. Это и было их место ссылки…

Айше услышала шёпот из толпы:

– Это рядом с городом Горьким, – сказал опять тот же мужчина, бывший командировочный.

Она оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Мерьем, но тщетно. Дышать было тяжело. Не прекращающийся сухой кашель и слабость валили с ног. В воздухе стояла духота, как перед дождём. Конвойные растолкали людей по грузовым машинам, и колонна двинулась вперёд. Ровная дорога кончилась, начались ухабы. Неожиданно сверкнула молния, и грянул гром. Начался ливень. Все сразу промокли до нитки. Машины стали вязнуть в грязи. Людям пришлось толкать завязший транспорт. Сапог у многих нет, ведь ссыльные в основном женщины и дети, и их лёгкая обувь застревала в грязи и оставалась там же. Несколько человек, толкавших машину, топтались у борта, и наклониться, чтобы отыскать потерявшуюся обувь, было невозможно.

Потом колонна двинулась дальше. Люди сидели на полу бортовой машины в грязи и в воде, многие остались босыми. Вдоль дороги зеленел густой и непролазный лес, но никто не смотрел по сторонам. От усталости и холода собрав волю в кулак, замученные долгой дорогой переселенцы держались стойко, смиренно принимая испытания, выпавшие на их долю. Наконец они прибыли в назначенный пункт. Их выгрузили на поляне посреди леса. После долгой и мучительной дороги с машин сходили еле живые люди. Кто держался друг за друга, кто не мог самостоятельно спрыгнуть с кузова. У стариков подкашивались колени. Дети не плакали. Казалось, они быстрее всех смирились со случившимся и, прижимаясь к матерям, со страхом разглядывали местность. Оставшиеся без родителей дети, прятались за спины взрослых в надежде, что они защитят их от солдат с автоматами. Усталые женщины напряглись в ожидании неизвестности. Раздалась команда: «Строиться!» Прошла перекличка. Взрослым приказали рубить лес для построек бараков. Раздали пилы, топоры. Но у Айше вдруг потемнело в глазах, и она упала без сознания. Оказалось: у неё жар. Это было воспаление лёгких…

Глава 12

В изгнании

Ты слышишь стон, земля?!

То стон из-под оков.

У озера беды не видно берегов.

Путь к родине моей метелью замело,

За что изгнали нас из рая твоего?

Так началась новая жизнь Айше в изгнании, вдали от родины, без родных и близких. Тяжёлая, смертоносная болезнь с распростёртыми объятиями первой встретила её в чужом краю. Девушка долго находилась в бреду от высокой температуры. Врач решил, что она не жилец и уже не подходил к ней. На десятый день начался кризис: это день, когда болезнь встаёт между жизнью и смертью. Организм вступает с ней в неравную схватку, и если жизнь победит, то смерть отступит. Айше то ли в бреду, то ли наяву вдруг увидела маму… Это была не тез-ана, это была её родная мама с фотографии, которую она видела с раннего детства. Молодая и красивая. Золотые украшения сверкали, а лицо обрамляло сияние.

– Ана (мама)! – крикнула Айше: – мне плохо, я хочу к тебе, – со стоном произнесла она и протянула к ней свои измождённые руки.

Эмине взяла их, и сильная боль пронзила девушку с головы до ног. Что-то синее и яркое вышло из её ослабевшего тела и ушло вместе с матерью. В дверях мама Айше оглянулась и, улыбнувшись, сказала: «Не сейчас, балам (детка), не сейчас…», – и … исчезла.

Айше пришла в себя и почувствовала прилив сил, но, вспомнив сон или видение, вдруг поняла, что это мама забрала болезнь с собой. Да, она рядом и всегда была с ней рядом!!! Потом ещё долгое время девушка находилась под впечатлением и была счастлива, что видела маму во сне.

Вскоре Айше могла уже есть и самостоятельно ходить. Выйдя из лазарета, она заметила, как быстро появились вокруг бараки. За месяц её болезни построен целый посёлок.

Все ссыльные трудились в Городецком леспромхозе Горьковской области. С раннего утра они уходили на лесосеку пешком, где ежедневно валили лес и сплавляли его по реке.

После продолжительной болезни девушка выглядела, как выпавший из гнезда неоперившийся птенец. На неё было тяжко смотреть, не то что отправлять на лесоповал, где её могли не заметить среди деревьев из-за маленького роста и худобы. Комендант посёлка Николай Иванович, недолго думая, определил её статистом. Айше стала фиксировать объём выполненных работ, кубометры древесины и вести прочий учёт. Принимала телефонные звонки, получала сообщения и указания.

Спецпоселенцы могли свободно передвигаться по посёлку и даже выходить за его пределы, но удаление дальше трёх километров расценивалось как побег, за который можно получить срок тюремного заключения. Покидать границы дозволенного можно было только при наличии особого разрешения коменданта. Ссыльным полагались довольствие и хлебные пайки, которых они лишались за малейшую провинность.

В редкие свободные минуты в сухую погоду Айше бродила по лесу. В отличие от лесов Крыма лес средней полосы России намного гуще, а деревья настолько высокие и ветвистые, что местами не пропускали солнечные лучи. Деревья-исполины и кусты росли так часто и близко друг к другу, что приходилось пробираться сквозь них, царапая руки и ноги. Повсюду лежал валежник, который закрывал тропы и преграждал путь.

Стояло лето 1944 года…

Айше исполнилось восемнадцать лет. Достигнув совершеннолетия, она так и осталась маленькой ростом. Худоба не портила её. Фигура приобрела женские формы, исчезло детское выражение лица. Несмотря на перенесённое тяжёлое заболевание и бледность, молодость одарила Айше внешностью восточной красавицы. Пронзительный, живой взгляд больших бездонных глаз притягивал и манил своей загадочностью. В них будто бы из глубины ночи поблескивали маленькие алмазы и отражался весь её внутренний мир. До всех этих трагических событий улыбка не сходила с глаз Айше, они всегда смеялись и искрились, но сейчас искорки погасли. Она стала молчалива. Девушку можно было сравнить с тенью, так не слышно и незаметно она старалась жить среди людей в этом большом и холодном бараке, словно не хотела мешать им своим присутствием. Красоту Айше не портили ни серый шерстяной платок, ни чёрная телогрейка. В этой невзрачной одежде она была похожа на заколдованную злым волшебником прекрасную узницу.

Айше познакомилась с Заремой – добросердечной, стройной крымской татарочкой. Её родители погибли в дороге, и внезапное сиротство вынудило несчастную девушку искать у людей поддержку и участие. Поэтому она быстро подружилась с Айше, такой же одинокой, юной изгнанницей, как сама.

Несмотря на нужду, войну и неволю, девушки мечтали о любви, платьях и туфлях. Около их кроватей всегда стояли цветы или просто веточки кустов и деревьев. Айше не переставала замечать прекрасное и удивительное в окружающем мире. Природа распахнула перед ней свои зелёные объятья и окружила свежим воздухом, запахами трав, деревьев и кустарников. Хвойные деревья – пирамидальные ели и сосны – напоминали родину. Красивые белые березы приветливо встречали её, шелестя блестяще-изумрудными листочками на ветру. В редкий солнечный денёк можно было прилечь на высокую, густую, душисто-зелёную траву или собирать цветы на полянках, где росли пушистые шары клевера, желтоглазые ромашки, красноголовые гвоздики, медовые кашки, яркие незабудки, синие колокольчики и небесные васильки. Девушки плели себе венки из цветов, а потом бежали в барак смотреться в зеркало, а точнее, в осколок разбитого зеркала из комендатуры.

В жаркий день, все цветущие травы: зверобой, душица, полынь, тысячелистник – начинали благоухать. В зарослях кустарников зрели ягоды черники, голубики, брусники. Поселенцы срывали их, как только они появлялись, не дав им созреть. В лесу много грибов, но, чтобы их собирать, надо уходить вглубь дальше трёх километров, поэтому Айше довольствовалась тем, что находила. Иногда видела белку и ёжика, наблюдала за муравьями. Девушка радовалась прекрасному лесу и тому, что осталась жива. Часто мысленно она уносилась в своё детство, где они с братом были вместе, туда, где вся семья кушала экмек (хлеб) и чебуреки, где они были счастливы. Вспоминался запах мандаринов, вкус инжира, тёплое летнее море…

Однажды, когда Айше бродила по лесу и грустила о родине, её мысли прервал хруст веток. Она обернулась и увидела седого деда. Он нёс целую вязанку сухих веток. Около неё дед остановился и, громко откашлявшись, присел на пенёк. На нём была старая выцветшая гимнастёрка с чужого плеча. Рукава закатаны, пот струился по морщинистому лбу, волосы всклокочены. Из них торчали маленькие веточки и сухие листья.

«Леший», – подумала Айше. Она читала о них в сказках. Но леший вдруг заговорил:

– Ты почему, дочка, здесь плутаешь? Нехорошо одной бродить, – проокал нижегородским говором «леший».

– Здравствуйте, дедушка! – вежливо поздоровалась Айше. – Кто вы?

– Я-то? Дед Паша я. А ты кто?

– А я здесь на поселении живу. Меня Аня зовут. Так меня

здесь назвали, а настоящее имя Айше.

– Так что ж ты одна?

– Просто гуляю, пока время есть, сейчас обед. Я работаю

здесь в конторе.

– А я истопник, вот собираю хворост для печи. А ты хворая что ли? – спросил дед Паша.

– Выздоровела уже.

– А то смотрю: синяя вся, худющая. Того гляди упадёшь. Я отвары для силы сварю и передам тебе, быстро на поправку пойдёшь.

Они разговорились и подружились. Когда дед встречал девушку, всегда громко её приветствовал и интересовался здоровьем.

– Анюта! Отвар пьёшь мой? А-а-а, хорошо, видно, лучше уж тебе, – разглядывая Айше, говорил дед.

Дед Паша учил её различать лечебные травы, коренья, понимать лес. Рассказывал интересные истории. Айше слушала его, широко открыв глаза, с удивлением и не перебивая. Но что правда, а что вымысел, различить было трудно. Дед такой выдумщик!

– А где ваши дети? – спросила его как-то Айше.

– Один я, давно уж.

Айше привязалась к деду. А он к ней. Два одиночества не давали друг другу скучать. Она с удовольствием слушала его байки. Её покорили его доброта и неунывающий нрав.

– Слушай, – говорил он, – что расскажу. Встретились рыбак и охотник. И давай небылицы сказывать. Клюнул как-то, – говорит рыбак, – сом. Я его тащу, а он такой сильный да большой. Взял топор и разрубил пополам. Хвост забрал, голова осталась. Потом ещё раз пришёл на энто место, закинул блесну: глядь, поймался опять сом, да без хвоста. Во-н-о как!

– А вот у меня была собака, – сказывает охотник. – Поймает зайца да говорит мне: «Чай, хватит тебе зайца-то одного?»

– Кто говорит? Собака?!

– Да, а кто ж?

– Да ну! Так и говорит? – спрашивает рыбак.

– А то, ей-богу! Я ей: давай ещё лови.

«Не-э-э-т, твоя тепереча очередь», – она мне. Вот така умна собака была.

– Дед Паша, Вы сами придумываете или где слышали? – интересуется Айше.

– И сам, и что родители сказывали, а что, интересно али как?

– Интересно! Сказки я люблю. Мой дедушка много рассказывал сказок и легенд.

В лесистой местности вокруг поселения были реки и маленькие озёра. Наслушавшись сказок деда, устроившись на берегу водоёма, она представляла себя Алёнушкой, сидящей у пруда. Сестрицей, потерявшей братца. Совсем как про неё и Усеина. А по небу пролетали «гуси-лебеди». Щебетанье птиц, стук дятла и кукование кукушки напоминали о мирной жизни. И Айше начинала мечтать о том, как хорошо было бы стать вольной птицей и улететь к себе на родину. Но сказка быстро заканчивалась, и приходилось возвращаться в суровую серую действительность: в барак или на работу.

Айше, как только выздоровела, написала письмо Марии и указала свой адрес в надежде, что так найдутся все. Так и случилось. Вскоре Мария получила письма от Мерьем, Медине, Шевкие, семей Аблякима и Абибуллы. Из писем они узнавали друг о друге, где находятся. Оказалось, что Мерьем попала в Ульяновскую область тоже на лесозаготовки. Остальные в Узбекистан в колхозы на сбор хлопка. Так судьба разбросала семью Айше, и они все стали жить надеждой, что когда-нибудь обязательно увидятся.

Мария писала из Судака:

«Здравствуй, дорогая Айше!

Вот уже несколько месяцев, как я осталась одна с детьми. Город опустел. Как же тяжело было смотреть на пустые дома. Сейчас в них заехали новые жители из разрушенных городов, те, кто остался без жилья. Живите, сказали им, пока здесь. Вот я и думаю: значит, вас вернут когда-нибудь обратно.

Мои дорогие, всё думаю о вас, живы ли, здоровы? Верю, мы обязательно встретимся, и Усеин вернётся – мой любимый муж. Пока не знаю, что с сестрёнкой. Украину освободили, значит, будет от неё письмо.

Айше, пиши. Я всегда жду от тебя писем. Береги себя! Мария».

Подруга Зарема заменила Айше родных. Им было о чём поговорить, вспомнить море, детство. Ведь Зарема из Феодосии. В дороге её мама умерла от дизентерии, а отец от брюшного тифа; и сама она чудом выжила. Вскоре у Заремы появился парень Сервер. Они вместе работали на лесоповале. Сервер жил с мамой в семейном бараке, где на каждую семью выделялась маленькая комнатка, огороженная тонкими дощатыми перегородками. Айше с подругой часто заходили к его маме – тёте Азиме. Девочки нуждались в материнском тепле, и Азиме старалась дарить им это тепло.

Наступила осень. Прекрасная пора увядания! Осенняя природа умирает чарующе, красиво, одеваясь в оранжево-золотые одежды, раскрашивая всё видимое глазу великолепие в солнечный цвет. Как будто желает возместить этим недостаток солнечного тепла! Осенью растительность покрывает землю золотым ковром, словно воздаёт ей должное за прожитое лето, за то, что земля поила и кормила её, пока она цвела. Птицы покидают обетованную землю и улетают туда, где ещё тепло и зеленеет листва. Ветер становится более жёстким и не щадит никого, проносятся ураганы. Так как борьба холодного и теплого воздуха обостряется, холодный, становясь осенью сильнее, полностью вытесняет слабый и изможденный теплый воздух. А пока они соревнуются, кто сильнее, бушующие ураганы сметают всё на пути, не жалея ни деревьев, ни людей. Небо оккупируют дождевые ливневые облака, загораживая солнце и не давая ему согревать и освещать землю. Ветрами и дождями природа смывает все краски уходящего лета.

Осенняя погода вынуждает людей одеваться теплее и искать укрытий от ливней и ветров. Земля размокнет до грязи и месива от постоянных дождей, а ночью промёрзнет до инея. Вездесущая сырость проникнет всюду: во всё живое и неживое. Туманы окутают леса и поля, закроют видимость на дорогах, вытягивая из земли последнее тепло. Но красоту осени не затмевают дожди и ветра. Не блекнут её краски под тучами и туманами. Она умеет уходить красиво, гордо, помахивая на прощание ветками с золотыми листьями, устилая дорогу разноцветным ковром. Осень – это подготовка к более холодному времени года – зиме. Только зимой стихии оставят землю в покое, и она впадёт в спячку, укрывшись белым, пушистым одеялом, будет ждать своего возрождения – весны!

В эти холодные осенние дни, несмотря на всю красоту осени, Айше особенно сильно тосковала по крымскому жаркому солнцу. Дождливая и мрачная погода давила на неё вместе с гнётом неволи и одиночества. Она вспомнила рассказ брата о местах на планете, где никогда не бывает солнца, и, встретив русскую осень, поняла, что эти места находятся именно здесь…

13 глава

Победа!

Мир на земле, где кровь лилась рекой,

Победу добывая.

Где дождь из слёз стоял стеной,

Свободен от врага – от края и до края!

9 мая 1945 года Айше, как всегда, дежурила у телефона, получала сводки, писала отчёты. Раздался звонок:

– Девушка! Победа!!! Передайте Николаю Ивановичу! Победа!!! Поздравляю всех!!!

Айше не сразу сообразила, о чём ей говорят. Слишком долго ждали они победу, а её всё не было. Она выбежала из конторы и закричала:

– Товарищи, Победа!!!

– Победа?! Кто сказал, когда? – спрашивали люди, не веря своим ушам. Все, кто был на территории посёлка, прибежали на крики. Схватили Айше и стали подбрасывать её вверх от радости.

– Уррааа!!!

– Победа!!!

Слёзы счастья и торжествующие возгласы не смолкали до самой ночи. Новость быстро разлетелась по посёлку и по всему лесному хозяйству. И даже в отдалённых уголках леса были слышны возгласы: «Ура!!! Победа!!!» Все обнимались как близкие родные: и поселенцы, и стражи порядка. У людей появилась надежда. Скоро вернуться их мужья, братья, сыновья и заберут их на родную землю!

Но время шло… Возвращались фронтовики – крымские татары. В Крыму они не находили своих родных, а узнав их местонахождение, уезжали к семьям, где оставались уже как спецпоселенцы, теряя права свободного гражданина. И несмотря на все заслуги и награды, мужчины автоматически приобретали статус предателя родины.

Усеин так и не вернулся, но вернулся Абляким. Он приехал в Крым, но, как и все, семьи не нашёл. У Марии узнал адрес и уехал в Узбекистан к семье, в Андижанскую область. От жены Абибуллы пришло письмо, где она сообщала, что от мужа с 1942 года нет вестей. Получая письма от родных, Айше понимала: сейчас главное, что кончилась война и как жаль, что не вернулись Усеин и Абибулла. Вспоминая о брате, Айше нередко плакала и грустила, ощущая своё горькое одиночество.

За Айше стал ухаживать парень из вольнонаёмных работников – водитель лесовоза Миша – белокурый, высокий, открытый и жизнерадостный молодой человек. В его голубых глазах всегда играла улыбка. Войной на правой щеке был оставлен шрам в виде молнии. Его полные губы говорили о добродушии и мягкости характера. Молодой человек приносил девушке полевые цветы на работу и незаметно подкладывал ей в ящик стола. Когда они встречались взглядами, Миша краснел и отворачивался. А она, улыбнувшись, проходила мимо. Когда в очередной раз он положил в стол цветы, в контору вошла Айше.

– Так вот кто приносит мне цветы! – воскликнула она.

– Здравствуй, Аня! – смутился Миша.

– Здравствуйте! Вы пришли к Николаю Ивановичу?

– Нет, Аня, я к тебе.

– Ко мне?

– Сегодня привезли комедию с Любовь Орловой. Пойдёшь смотреть?

– Не знаю. Если друзья пойдут.

– Мы можем пойти вместе.

Вечером с друзьями они были в кино. После фильма Миша пошёл провожать девушку, а по дороге рассказал о себе:

– Я был на фронте. В 1942 году получил ранение в лёгкое, но выжил. После операции подлечился, меня комиссовали. Можно было уехать домой в Свердловск, но я решил работать в этом леспромхозе. Здесь я увидел тебя первый раз, когда ты вышла из лазарета. Тогда я подумал: «Какая маленькая, худенькая девочка и без мамы».

– Я не маленькая, как видишь, – сказала Айше.

– Да, но я же тогда не знал, сколько тебе лет. С тех пор смотрю, как ты взрослеешь, и какая стала красивая.

– А шрам на щеке откуда?

– Война оставила на память.

– Миша, скажи мне, как думаешь, я вернусь домой? Когда нас отпустят?

– Не знаю, Аня. Об этом никто не говорит.

– Мои друзья Сервер с Заремой женятся. Разрешение у коменданта на свадьбу получили.

Они подошли к бараку Айше.

– Ну вот мы и пришли. Пока!

Она помахала Мише рукой на прощанье и зашла в барак.

– Аня! Давай завтра встретимся? – крикнул ей вслед Миша.

– Хорошо! – улыбнулась Айше.

«Как здорово, когда есть друзья», – думала она. От этого на сердце становилось тепло и уютно.

На свадьбу молодожёнам каждый гость принёс что мог. Кто картошку, кто свою пайку хлеба, сушёные грибы, ягоды. Любая еда была дорогим подарком к свадьбе. Комендант выдал самогон. Получился настоящий праздник. Зарема нашла свою любовь, и Айше была за неё очень рада.