Czytaj książkę: «Реджина 2. Секрет Драконьего рода», strona 2
Я до сих пор не могла понять, действительно ли он играл в благородство, искусно привязывая к себе людей, или и в самом деле был таковым. За всё время, что мы были знакомы, он не раз открывался мне с хорошей стороны, если исключить влияние Аркана, но подслушанный разговор вынуждал подозревать его в игре со мной. И это раздражало и заставляло сердце болезненно сжиматься.
Глава 2
Реджина Тиас
– Прахтиканты! – воскликнула Стефа, колыхнув телом и распахнула для нас калиточку, которая скрипнула так, что я чуть не поморщилась, отвлекаясь от своих воспоминаний.
– Добрый день, Стефа, показывай своего духа, – я доброжелательно улыбнулась.
– Как он выглядел? – деловито уточнил Рейвен, сразу перейдя к действию.
– Добрый день, добрый! Что же деется-то! – Стефа всплеснула руками, а потом кокетливо стрельнула глазками в Теодора, который ответил ей самым ледяным и надменным выражением морды, которое только сумел найти в своём арсенале и изобразить, – вы бы видели этот кошмар! Ирод страшнючий, прости меня Адара, защити меня Рой. Тьфу-тьфу-тьфу!
– Тиас, может, ты посидишь с уважаемой тель Бричек, – никак не отреагировал на экспрессивную речь селянки Теодор-Теон, на этих его словах та самая тель поправила свой сарафан в районе необъятной груди, – подальше от бани? Вдруг дух окажется буйным и навредит… девушке.
Вышеозначенная девушка довольно зарумянилась, а Рейвен поспешил к деревянной пристройке для омовений, подальше от внимания дамы. Но дама не желала лишать его своего дивного общества ни на миг, поэтому с резвостью молодой козочки устремилась следом.
Залетев в баню, девушка подмигнула мне, достала ключ и закрыла дверь. Что-то подсказало мне, здравый ли смысл или интуиция, что сверкнувший на солнце ключик соучастник будущего преступления. Я смотрела на всё это дело скептически. Стало очевидно, что никакого духа и в помине не было. Единственное злонамеренное существо в этом деревянном срубе – упорная старая дева. Рейвена даже стало немного жаль.
Вздохнув, я осталась ждать развития событий снаружи. Внутри пока ничего не происходило, видно, Стефа ещё не начала активные действия, а Рейвен пока не осознал, что оказался в ловушке. Я задумалась об этой отчаянной девушке. Я всё никак не могла понять, что с этой селянкой было не так. Ну, помимо одержимости замужеством, конечно же.
Стефа Бричек была задорной и хваткой дамой очень плотной комплекции, она была по-своему милой и довольно весёлой девушкой. Когда я только познакомилась с ней, я даже не заметила в ней ничего странного. Лицо её было обычным, ничем непримечательным и круглым как диск полной луны, но добродушным и открытым. Стефа за неказистой внешностью и лёгкостью нрава таила много тайн: в доме у неё был письменный стол, а в углу за ширмой стоял шкаф с книгами.
Можно сказать, она мне даже понравилась, пока местные не просветили, что Стефа – местная дурочка, поэтому на неё старались не обращать внимания и держать дистанцию. Я сначала не поверила, пока чуть позже не увидела девушку на улице. Вроде бы это была всё та же милая хохотушка Стефа, но сам её вид непроизвольно отталкивал.
Мужчины бежали от тель Бричек как от чумы, а женщины испытывали лёгкую неприязнь, стараясь как можно меньше с ней общаться. И я исключением не стала, но при этом отчётливо понимала, что эта неприязнь не моя. Стоило нам оказаться наедине, подальше от селян, как фон вокруг Стефы менялся, словно с неё слезало тёмное марево.
Я заподозрила, что на девушку наложили какое-то ментальное заклинание. Сказывался опыт наложенных ментальных заклинаний во время учёбы в Ирии. Но кто это сделал и зачем? Да, Стефа немного отличалась от местных, она была некрасива, но образованна. Иногда на неё что-то находило, будто затмение, но она всё равно была довольно милой. Пожалуй, на мой взгляд, её единственным недостатком как личности была одержимость замужеством.
Увы, я была светлой, да к тому же с временно нестабильной магией, поэтому по-настоящему обнаружить магическое вмешательство и помочь девушке не могла. Только смутно это ощущала, словно внутри что-то щекотало. Это не давало мне покоя, заставляя задумываться о природе этих ощущений. Раньше я часто отмахивалась от предчувствий, а в итоге они намекали на реальные вещи.
Так случилось и с приворотом Сиана. Всё внутри меня кричало о том, что со мной что-то не так, а я поняла это лишь спустя время. Эта ситуация научила меня быть внимательнее к своим ощущениям. Видимо, это и правда какой-то скрытый дар, и пренебрегать им не стоит.
Пытаясь проработать эту свою ошибку с недоверием к внутреннему ощущению, я обратилась к Фебу Орику с проблемой Стефы, но моему аргументу старый некромант не поверил. Так себе объяснение: «Ну мне показалось что-то неладное, проверьте!». Тем более я сама была не до конца уверена, продолжая наблюдать за ней.
В бане послышался шум, входная дверь затряслась от ударов. Я затолкнула поглубже свои мысли и устремилась к деревянной постройке. Колотить по двери перестали, но в другой части небольшой бани раздался глухой звук падения чего-то небольшого и тяжёлого о деревянный пол. Послышались крики, приглушаемые стенами, они приближались и становились более отчётливыми.
– Теон, милый! – верещала Стефа, – ну пожалуйста, пять минут, и ты свободен!
– Во имя всего святого, даже не думай! – это уже был Рейвен, жутко злой Рейвен.
– Эй! – я стукнула по двери, – что происходит?
– Отойди от двери! – послышался ответ, и я поспешила отпрянуть в сторону.
– Не-е-е-ет, – заверещала Стефа так звонко, что даже я поморщилась, – не дам дверь ломать!
Рейвен охнул, послышался звук удара тела о стену рядом со мной. Я обеспокоенно позвала напарника, начиная злиться из-за своего неведения. По моим рукам непроизвольно забегали искры, магия начала выливаться из моего резерва в пространство. Несколько секунд в бане царила идеальная тишина, а я начинала искрить всё больше.
За стеной послышались ругательства, снова возмущённо заверещала Стефа. Я положила руку на тёмное от времени бревно и приблизила к нему ухо, чтобы лучше слышать то, что происходит за стеной. Но послушать мне не довелось, зато удалось увидеть. Под резко оборвавшийся визг тель Бричек некромант выбил дверь и вывалился наружу.
Судя по всему, он был в порядке, и я поспешила убрать потухшую ладонь от бревна, на котором остался расплывчатый выжженный след. Я виновато закусила губу и наконец заглянуть внутрь, чтобы посмотреть, что случилось с владелицей бани.
Старая дева сидела на полу, тяжело дыша. Необъятная грудь заходила ходуном, она была вся красная от беготни, чёрные волосы выбились из толстой косы, а маленькие карие глаза ничего не выражали. Я с удивлением перевела взгляд на Рейвена, который быстро поднялся и отряхнул светло-коричневые штаны, а потом нахмурилась.
– Ты применил к ней ментал?
Некромант зло посмотрел на Стефу, и та ощутимо задрожала, а потом поникла.
– Если я скажу, что только что меня грязно домогались, ты пообещаешь, что никто об этом не узнает? – он усмехнулся, пытаясь шутить, но мне было не до шуток.
– Ты, придурок, применил к ней ментал, – я подошла к задрожавшей от беззвучных рыданий девушке, – самым наглым и грубым образом вломился к ней в голову. Ты вообще в курсе, что это незаконно?
– Не поверишь, Тиас, я сделал это в её же интересах. Потому что на её визг сбежалась бы вся деревня, – он посмотрел на Стефу, та сидела, опустив голову и обняв себя руками, – а мне бы не хотелось делать случившееся достоянием общества и пятнать репутацию оступившейся тель.
– Это жестоко, – тема ментальных заклинаний для меня до сих пор была слегка болезненной, я присела возле девушки, – тель Бричек, пожалуйста, успокойтесь. Запираться с магом в бане, если он против, было слишком самонадеянно. Рейв… Ревис немного перегнул палку, но он сделал это из лучших побуждений.
Я чуть не проговорилась, в последний момент исправившись. Но бедная девушка не заметила моей оговорки, она часто закивала головой, а потом спрятала круглое лицо в ладонях и разрыдалась в голос. Я на секунду замерла, а потом тяжело вздохнула и обернулась к Рейвену, вздёрнув бровь, мол, что будешь делать?
Он мученически возвёл очи долу и приблизился к нам, тоже опустившись на корточки. Я с интересом и лёгким раздражением следила за тем, что он собирался делать, очень надеясь, что снова применять ментал он не будет. Это, в конце концов, некрасиво и нечестно, постоянно влезать в голову к человеку без спроса.
– Тель Бричек, успокойтесь, – почти слово в слово повторил мои слова напарник, а потом протянул руку под нос рыдающей девушки, на его ладони начал расти прекрасный огненный цветок, – лучше посмотрите, что находится перед вами.
Его голос был непривычно мягким, Стефа, размазывая слёзы и икая, отняла руки от лица и посмотрела перед собой. Девушка замерла, во все глаза глядя на распускающуюся огненную розу, и даже перестала всхлипывать. Но на этом Теодор не остановился. Распустив лепестки, роза переплавилась в стройного длинноволосого парня в летящих огненных одеждах.
Даже я во все глаза уставилась на это чудо. Огненный красавец начал оглядываться, будто кого-то искал. За его спиной появилась небольшая капля, которая приняла облик длинноволосой стройной девушки в тягуче-подвижном платье, полностью состоящем из воды, как и сама девушка. Она положила ладони на плечи огонька, и тот вздрогнул, стремительно оборачиваясь.
Они замерли, чтобы в следующее мгновение сорваться с места в стремительном танце. От них начали разлетаться искорки и брызги, Огонёк и Капелька не танцевали – летали, едва касаясь поверхности ладони Тео. Их танец был полон любви и нежности, страсти и лёгкости.
По моему телу прошлись мурашки, на секунду мне захотелось, чтобы на их месте были мы с Теодором. Вторя моим мыслям, миниатюрные танцоры начали замедляться под неслышимые заключительные аккорды мелодии, наконец замирая напротив друг друга. Они смотрели жадно, будто запоминая каждую черту лиц друг друга.
Капелька подняла тоненькую ручку и погладила Огонёк по лицу. Тот повернул голову и запечатлел короткий поцелуй на ладони девушки, а потом медленно погас. Капелька прижала ладошку к своей груди и с улыбкой испарилась. В моих ушах грохотали удары сердца, я жадно смотрела на ладонь некроманта, где только что кружились в танце двое миниатюрных влюблённых.
– Это самое чудесное чудо, которое я когда-либо видела, некромансер, – ошалело выдохнула Стефа, – после такого и старой девой умереть не страшно, ей-богу.
Теодор слегка улыбнулся и поднялся, помогая встать и девушке. Я тоже встала, продолжая находиться под впечатлением. Не то, чтобы я никогда не видела иллюзий, но показанное Рейвеном поразило в самое сердце, заставляя душу трепетно сжиматься. Показанная им в танце любовь между двумя противоположностями была такой, какой хотелось, наверное, каждому, но доставалась не всем.
Я молча вышла из бани и пошла по вытоптанной дорожке к калитке. Сейчас хотелось ненадолго остаться одной, прийти в себя, переварить. В голову настойчиво лезли сны про Айну и Миртаса. Айна… моя мать. И Миртас, младший сын царя Виэльи. Последнего правителя из рода Тарквида.
Их любовь была очень похожа на ту, что показал на ладони Рейвен. Но что с ними случилось, если через два года после выпуска из академии моя мать умерла как Айна Абигейл Сотэл-Верис, а он так и остался один, пока не погиб? И кто мой настоящий отец? Кто тот человек, что разлучил Айну и Миртаса, и спрятал маму подальше от людских глаз? Кто он, человек со змеем на руке?
«Он мой отец. Ему можно доверять. Можно… Но нужно ли?» – мысль стрелой пронеслась в голове, причиняя боль.
По тем редким воспоминаниям из забытого детства я знала, что любила его, и была им любима. Он был моим отцом во всех смыслах, он заботился обо мне, проводил со мной время, учил. Но что такого случилось, что он исчез из нашей жизни, забрав с собой и мои детские воспоминания?
Я не заметила, как за своими печальными раздумьями вышла на берег небольшой реки Орчанки. Почему именно сюда, к воде? Я не знала, но всегда, когда уставала или была расстроена, я шла к воде. Вода успокаивала, расслабляла и дарила энергию.
Я присела на нагретый солнцем камень у самой кромки и опустила пальцы в прохладную водичку. На поверхность упали несколько капель, и я с удивлением обнаружила, что плачу. Всё накопившееся требовало выхода, и плотину наконец сорвало. И тем человеком, что разрушил мою ледяную броню спокойствия и холодного разума, державшуюся с последнего покушения Марги, стал тот, из-за кого она и была возведена.
Кто я для него? Всего лишь вынужденная напарница, обуза. А с Виркасис он всегда был на равных, тем более их отношения длились не первый год, а в середине лета они и вовсе собирались провести официальную помолвку. Сердце болезненно сжалось. Находиться рядом и не выдать себя – самая сложная часть практики, а вовсе не дестабилизация моих магических потоков. Но я пообещала себе, что буду отталкивать его до тех пор, пока ему не надоест его игра.
Вечером местная молодёжь опять устроила танцы, на которые мы не могли не пойти. И вовсе не потому, что старосте опять прислали самогон, и наш руководитель решил вместе с ним его продегустировать. Дело, конечно же, снова было в толе Орике, но в этот раз он прямым текстом велел нам во что бы то ни стало влиться в местный коллектив и сполна прочувствовать народный дух изнутри.
Сказано – сделано. Хелла, прознавшая про наказ толя Орика, так обрадовалась, что выделила мне один из своих сарафанов. Я была несколько меньше дочки старосты по росту и обхвату, поэтому она дала мне один из своих старых, всего один раз ношеных сарафанов. Он был нежно голубой с синими лентами и короткими рукавами-крылышками.
Я хотела отказаться, но она настояла, приведя как аргумент слова моего руководителя. И я была вынуждена с ней согласиться. Потому что в штанах и рубахе мне с местными девицами точно не слиться. А Хелла так увлеклась, что распустила мою косу, оставив волосы золотисто-русыми волнистыми ручейками стекать по плечам на спину и грудь. На голову мне водрузили венок из маленьких синих цветочков.
– Посмотрись, – шатенка вынесла слегка мутное квадратное зеркало в простой деревянной рамке, довольно большого размера, и отошла чуть подальше, – ах красавица.
Я всмотрелась в зеркальную гладь и сама себя не узнала. Черты моего лица стали будто мягче, глаза приобрели более тёмный оттенок, а волосы стали казаться светлее. Я с удивлением поняла, что сейчас выгляжу намного более похожей на Айну. То есть на маму в её истинном обличии. Для меня до сих пор было непривычно осознавать, что графиня из моих снов – это моя мать.
– Улыбалась бы ты почаще, Реджина, – посетовала Хелла, убирая зеркало, – и все наши парни на твою магию бы даже не посмотрели, не побоялись бы табунами бегать.
Я засмеялась и потянула девушку на улицу. В отличие от меня Хелла давно была готова. Её красный сарафан подчёркивал цвет её каштановых кудрей и делал карие глаза ярче. В распущенные волосы она вплела маки и ромашки. Думаю, дочка старосты по праву считалась первой красавицей в Хмельных Орчанках.
Мы быстро шли по деревенским улочкам к той самой «развлекательной» полянке, в центре которой уже развели костёр. Хорошо, что на этой полянке травка была пожухлая и редкая, вытоптанная десятками молодых ног, так что опасаться возгорания не стоило. На завалинке возле небольшой деревянной пристройки уже уместились бодрые дедки с музыкальными инструментами и наигрывали что-то весёлое.
Сегодня на полянке было особенно шумно и многолюдно. Казалось, что почти вся деревня собралась, чтобы отпраздновать упокоенное кладбище и ещё один полный забот день. Вокруг бегали дети, играя в догонялки, взрослые наблюдали за всем этим делом, потягивая из кружек напитки, а молодые уже вовсю отплясывали возле костра.
И Хелла утянула меня в водоворот лихих деревенских плясок. Движения во многих были похожи, а незнакомые можно было заменять только что придуманными, никто к мелочам не придирался, все были необычайно веселы. Смех, улыбки, детские выкрики, заводная музыка… Атмосфера пьянила, отсветы костра и потемневшее небо только добавляли сказочности всему происходящему.
Наверное, я впервые за полгода столько улыбалась и смеялась, позабыв про все проблемы на несколько часов. Мне было легко, хотелось взлететь, но магия не давала. Заиграла плавная музыка, танцующие снова разбились на пары. Я почувствовала сзади чьё-то дыхание и обернулась, тут же попадая в горячие объятия.
Я подняла глаза и встретилась с серыми глазами, затягивающими в бездну точно так же, когда они были чёрными. В голове отчаянно забилась мысль, что надо вырваться, уйти от него, но я не могла и не хотела. Пожалуй, этой ночью я позволю себе маленькую слабость. Только сегодня, и больше никогда не разрешу себе быть так близко к нему, ощущать его горячее дыхание на щеке и бешеный стук сердца под рукой.
Мелодия сделала перелив, и мы двинулись с места, не отрывая друг от друга взглядов. Я плавно наступала на него, мои ладони с твёрдой груди скользнули на широкие плечи. Мы не знали, что это за танец, мы импровизировали, подхватывая движения друг друга. Сейчас я была как никогда рада, что научилась танцевать в своей старой академии.
Рейвен развернул меня к себе спиной, резко, неожиданно и одновременно ожидаемо. Мои длинные волосы взметнулись веером, мазнув по бедру некроманта. Он коснулся ладонями моих плеч, и провёл пальцами ниже, к локтям. Я задрожала от переполняющих меня эмоций. Следом за пальцами Теодора бежала волна мурашек. Он замер, а потом продолжил путь, коснувшись запястий.
Я начала поднимать руки вверх, поднимая и его ладони следом, а потом медленно обернулась. Некромант опустил наши перекрещенные руки между нами. Скакнул аккорд мелодии, и мы резко отошли друг от друга, он разжал пальцы, освобождая мои запястья. Теперь он наступал, а я медленно будто летела от него прочь, плавно взмахивая руками словно птица, пока он не нагнал, не притянул к себе и не закружил в вихре ускорившейся музыки.
Тени от костра причудливо двигались по такому знакомому-незнакомому лицу, завораживая. Кажется, я даже перестала слышать мелодию, сузив мир восприятия до одного только Тео. Мои ладони легли на его плечи, когда он подхватил меня за талию, позволив взлететь без всякой магии. Я тихо засмеялась, чувствуя себя на девятом небе. А потом сказочный мир, выстроенный нами двумя, начал медленно отступать, позволяя вернуться в реальность.
Рейвен сделал ещё пару плавных поворотов и опустил меня на землю. Мои руки медленно съехали с его плеч, и мы замерли друг напротив друга, тяжело дыша и жадно вглядываясь в глаза, мы словно искали ответы на мучавшие нас обоих вопросы. Моя ладонь непроизвольно поднялась вверх, замирая возле скулы некроманта, и он медленно повернул голову и коснулся её губами. Прямо как Огонёк поцеловал ладонь Капельки.
Я отпрянула, разрушая слишком чувственную атмосферу. Раздались редкие хлопки, сменившиеся свистом и громкими рукоплесканиями. Я оглянулась и поняла, что все аплодировали нам и нашему танцу, неожиданно похожему на танец Огонька и Капельки. Щекам сделалось жарко, но я не успела что-то сказать, потому что послышались едва различимые крики, а потом сквозь небольшую толпу вокруг освобождённого для нашего танца и костра куска поляны вырвался мужик с шальными глазами и заляпанной кровью рубахой.
– Убила! – завопил мужик, хватаясь запачканными кровью руками за тёмную шевелюру, – Зарью мою убила, нелюдь! Убила женку мою, злодейка проклятущая-а-а-а! Уби-и-и-и-ила…
Он осел на землю и завыл, раскачиваясь. Мы с Рейвеном переглянулись, совершенно ошарашенные новостью. А потом у народа началась паника.
Глава 3
Реджина Тиас
Новость об убийстве Зарьи взбудоражила Хмельные Орчанки. Начались народные волнения, матери похватали детей и поспешили по домам, старики тоже засобирались, а мужики и молодёжь кинулись к дому Стена, как звали супруга несчастной. Естественно, мы с Рейвеном не остались в стороне.
Некромант накрыл дом щитом прежде, чем толпа успела до него добраться. Из ниоткуда вышел староста и заорал благим матом, чтобы все немедленно разошлись по домам и не мешали следствию. Мы как раз успели протолкнуться к толю Шесеку. Мои руки опять заискрили, намекая, что лучше бы им всем сделать так, как велел глава деревни.
Хмельноорчанцы с недовольством и ворчанием принялись расходиться, понимая, что хлеба и зрелищ не будет. Но несколько мужиков осталось по личной просьбе старосты. Кажется, это были его помощники, те самые, что помогали следить за порядком в деревне и действовали при таких неординарных ситуациях в роли жандармов.
Я не спала почти сутки после прогулки на кладбище, потому что спать днём мне ещё не хотелось, но и сейчас сна не было ни в одном глазу. Танец с Рейвеном и известие об убийстве взбудоражили и встряхнули. Наш руководитель по практике довольно быстро прибыл к месту происшествия и начал раздавать указания, чтобы мы оказали любую посильную помощь. Рейвена он отправил внутрь, оглядеть место преступления, меня же направил найти несчастного вдовца, про которого все как-то забыли, устремившись к месту трагедии.
Я решила, что начать поиски Стена стоило с поляны, где видела его в последний раз. Кто-то предусмотрительный затушил костёр, поэтому в темноте было плохо видно. Я несколько раз позвала мужика по имени, но никто не откликнулся, и я решила вернуться к его дому в надежде, что он уже там. Ноги понесли меня по песчаным улочкам, мимо уже знакомого покосившегося забора. Я была здесь не далее, как сегодня днём.
Интуиция встряхнулась, требуя, чтобы я не проходила мимо. Калитка была открыта, поэтому я вошла в полузаросший двор и поспешила в дом, где в одном окне горел свет. Уже на крыльце я услышала крики и не раздумывая дёрнула дверь. Моему взору предстал разыскиваемый мною Стен, всё ещё перепачканный кровью, и испуганная Стефа. Она пятилась от мужчины, который обвинял её в убийстве Зарьи.
– Толь, – мой голос звучал холодно и властно, – немедленно успокойтесь!
– Она! Это она убила мою Зарьюшку, чёртово отродье, – взвыл мужик и кинулся на тель Бричек.
Я бросилась ему наперерез, сбивая с ног подсечкой. Пусть моя магия была нестабильна, но физические навыки были при мне. В длинном сарафане было жутко неудобно, подол то и дело норовил запутаться в ногах. Стен взбеленился, подскочил с пола и пошёл на меня, закрывающую собой Стефу. Он выглядел страшно, одержимый местью, не желающий ничего видеть и слышать.
В свете свечей сверкнуло лезвие ножа, и Стефа пронзительно завизжала. Я вздрогнула, и с моих пальцев сами собой стали слетать искры. Я решила рискнуть и начала создавать светобол, самое простое боевое заклинание, по сути пустая физическая оболочка. Но и тут магия преподнесла мне сюрприз, скакнула, увеличивая поток и руша всё плетение.
Перекошенное злобой и яростью лицо мужика оказалось совсем рядом, он замахнулся на меня ножом, и я просто выпустила бессвязный комок нитей в него. Стен забился в судорогах, нож выпал из ослабевшей руки. Он закатил глаза и кулем рухнул на пол. Стефа сзади уже не верещала, а выла от ужаса.
– Угомонись! – зло выкрикнула я.
Приблизилась к ней и отвесила лёгкую пощёчину, чтобы привести девушку в адекватное состояние. Она подавилась воздухом от удивления и неожиданности и, наконец, замолчала. Я откинула волосы за спину и оглядела поверженного врага. Судя по мерно вздымающейся груди он был жив, просто находился в отключке. Это радовало.
На крики тель Бричек прибежали два мужика, из помощников старосты, благо дом Стефы находился всего в двух дворах от дома Стена и несчастной Зарьи. Выслушав мои короткие объяснения, один из них вышел из дома, а второй подошёл к девушке и велел ей сесть на лавку. Сам он остался стоять над её душой. Я ни капельки не удивилась, потому что она стала одной из подозреваемых в убийстве.
Уже ближе к утру и Стефа, и очнувшийся и заметно присмиревший Стен дали толю Орику свои показания под ментальным наблюдением Рейвена. Я же отправилась в дом к старосте и преспокойно легла спать. Я была уверена, что там справятся без меня.
Но утро не принесло приятных новостей. Дом старосты был пуст, нигде не было ни Рейвена, ни самого толя Шесека, ни уж тем более руководителя нашей практики. Сидевшая на кухне Хелла поведала, что никого из них она не видела с вечера, а домой ночевать её отец и мой напарник так и не пришли. Только под утро появился один из помощников старосты и велел не выходить из дома.
Я почувствовала беспокойство и, быстро позавтракав, поспешила на улицу. Хелла пыталась меня отговорить, но потом бросила эту затею и попросила быть осторожной. Деревня была в запустении, редкие прохожие спешили поскорее скрыться по домам, и погода была пасмурная, как раз под гнетущую атмосферу в деревне. Было непривычно прохладно, по земле стелился лёгкий туман.
Я поёжилась и пожалела, что не взяла с собой куртку, но возвращаться в дом не стала, упрямо двинувшись вперёд. Я решила начать свои поиски с дома Стена и Зарьи. Он стоял зловещей фигурой, казалось, тумана вокруг него было больше, чем в других местах. Я снова поёжилась, но теперь уже не от холода, а от зловещего предчувствия.
Я хотела развернуться и продолжить поиски, но что-то потянуло меня внутрь. Дверь неприятно скрипнула, и на меня пахнуло сладковатым запахом смерти, мучительной, жестокой. Я смело вошла дом, сразу попав в основную комнату. Благодаря льющемуся из окна тусклому свету мне удалось рассмотреть засохшую и впитавшуюся в дерево пола кровь. Горло сдавило от ужаса и отвращения, а сознание утянуло в детское воспоминание.
Маленькая я сидела в кресле в красиво обставленной комнате охристых и синих тонов и читала книгу, уже знакомый мне-взрослой томик с легендами на тармийском. Внутри заворочалось беспокойство, девочка закрыла книгу и поднялась, расправив складки на красивом голубом платье с воланами и синими ленточками. На плечах живописно лежали волнистые локоны цвета перламутровой платины, как у мамы.
В другой части дома раздался оглушительных грохот, маленькая я вздрогнула и кинулась прочь из комнаты, сердечко заполошно билось, чувствуя странную боль. На глаза непроизвольно навернулись слёзы, мешая нормально видеть, коридоры расплывались, но я всё равно бежала туда. Послышался топот ног, это слуги всполошились и побежали на звук.
– Рей! – раздался впереди мамин голос, и я влетела в её тёплые объятия, – ребёнок, малышка моя.
Она села на колени, не заботясь о том, что может помять своё роскошное платье, прижала меня к себе и тихо заплакала. Я почувствовала идущий от неё сладковатый запах мучительной смерти, почти физически ощущала весь испытываемый ею ужас. Она мелко тряслась, не в силах сдерживать прорывающиеся наружу рыдания.
– Девочка моя, доченька, – мама сморгнула слёзы, и я посмотрела в её лазурные глаза, от влаги ставшие только ярче, – возьми всё самое необходимое, нам срочно надо уезжать.
– Мамочка, где папа? – мою детскую душу захватил страх, я смахнула слёзы рукой, – куда мы уезжаем?
– Папа скоро придёт, сейчас он занят, – она всхлипнула, вытирая слёзы со щёк, и поднялась, взяв меня за руку, – поторопимся, пока Оно не догадалось ни о чём.
Я вынырнула в реальность, жадно глотая пропитанный смертью воздух. Впервые в моём воспоминании я увидела маму, такой, какой она являлась на самом деле. Она была до ужаса напугана и думала только о том, как поскорее сбежать, спрятаться. Что-то мне подсказывало, что именно это событие стало началом всего произошедшего с нашей семьёй. Исчезновение отца, моё забытое детство, перевоплощение мамы, чужая жизнь…
– Что ты тут делаешь? – прозвучало очень близко, почти над ухом.
Я вздрогнула, резко обернувшись, и едва не уткнулась носом в широкую грудь. Рейвен был слишком близко, я снова чувствовала его горячее дыхание на своей щеке, поэтому поспешила отпрянуть. Препятствовать мне он не стал, продолжая сверлить взглядом серых глаз и ждать ответа на свой вопрос.
– Искала толя Орика и толя Шесека, – «но никак не тебя», – что ещё произошло за ночь?
– Не здесь, – отрезал некромант и вышел из избы.
Я с облегчением последовала за ним. И только на улице смогла вдохнуть свободнее, чувствуя, как лёгкий ветерок уносил с собой сладкий удушливый запах мучительной смерти. Рейвен уже вышел на дорогу, и я поспешила догнать его. Чем дальше я отходила от дома Стена и покойной Зарьи, тем легче мне становилось.
– Мне не удалось вызвать душу Зарьи, – начал Теодор, когда убедился, что я не отстала, – такое ощущение, что вызывать нечего. Душа просто испарилась.
– Может, ритуал какой или душа не хочет возвращаться? – стряхнула пыль со своих скудных знаний по некромантии я.
– Нет, тогда бы чувствовалась связь с телом или остаточный след, а тут пустота, – он покачал головой, – ментальный допрос тоже ничего не дал. Ни тель Бричек, ни Стен не видели, что случилось с Зарьей. Супруг женщины ушёл из дома ненадолго, а когда вернулся… Сама знаешь, что увидел. Никто из них точно её не убивал.
– То есть, вы не знаете, кто убийца? – по рукам пошли мурашки.
– И он или она до сих пор находится в деревне, – внёс ноту «позитива» некромант, – толь Орик предполагает, что это дело рук чёрного мага. Он уже вызвал следователей и жандармов из ближайшего города. Всё, что мы можем – сохранять спокойствие и ждать.
Я вздохнула, а внутри будто струна натянулась. Я насторожилась, уже понимая, что интуиция предупреждает меня о беде. Но и без неё было нетрудно догадаться, что над бедными Хмельными Орчанками нависло что-то чёрное и злое. Поселение словно замерло, предчувствуя новую бурю. Стало очень тихо. И грянул гром.
– Теон! Теон, срочно, мастер зовёт! – гаркнул один из помощников старосты, завидев некроманта, он побежал к нам, – а вы, Реджина, подите к Хелле, негоже девке в такое страшное время одной дома сидеть.
– Что случилось, Орон? – вымученно спросил Рейвен, и я поняла, что он очень устал.
Под немного покрасневшими глазами залегли лёгкие тени, русая коса растрепалась, а одежда была та же, что и вечером, безбожно помятая. Сердце кольнуло, захотелось обнять его, погладить по волосам и отправить спать. Жаль, что я не могла так поступить, поэтому ненадолго прикрыла глаза и приказала себе успокоиться.
– Тык это, некромансер, – названный Ороном сглотнул и понизил голос, – новое убийство. Кузнец наш, Матей, ушёл в кузню, там его и нашли.
Мужик с силой сжал в кулак ткань просторной штанины, а второй рукой зло стёр скупую мужскую слезу. Я замерла, а Рейвен сорвался с места. Где дом кузнеца, знали все. Мужик уже рыдал не стесняясь, ведь отца Зика очень любили. Он был этаким огромным добродушным медведем, верным мужем и любящим отцом, примером для подражания.
